CC BY
12
УДК 82
йО! 10.23671/УЫС.2018.2.23758
ДОБРОТА И ЗЛОБА ДНЯ: К ПОЭТИКЕ ЮМОРИСТИЧЕСКИХ И САТИРИЧЕСКИХ РАССКАЗОВ СЕРГЕЯ ХУГАЕВА
(к 85-летию со дня рождения народного писателя Осетии С.З. Хугаева)
М.Р. Казиты*
Аннотация. В статье дается общая оценка творчества и личности народного писателя Осетии Сергея Заурбековича Хугаева; специально рассматриваются юмористические и сатирические рассказы писателя в части жанровых, композиционных и стилистических особенностей. Ключевые слова: Сергей Хугаев, осетинская литература, жанр, рассказ, юмор, сатира, язык.
М.Р. Казиты
Счастлив писатель, новых книг которого люди ожидают, как рождения ребенка. «Книга - мудрость, книга - жизнь», - утверждал Татари Епхиев [1, с. 95]. Ибо настоящий художник изображает не только реальность, но и сокровенные надежды народа, и предвосхищает светлые картины его будущей жизни. А если еще и скажут о книге: «Глубока ее мысль. Красиво ее построение. Незабываемы ее образы. Сладок ее язык» [2, с. 171], - тогда она становится истинным чудом. Это бывает возможно при условии, если писатель ступает по ухабистым дорогам жизни плечом к плечу со своими соплеменниками, делит с ним хлеб-соль, не делает различий между «своим» и «чужим».
Когда я задумался о том, есть ли у нас, осетин, такие писатели, перед моим внутренним взором предстал, наряду с немногими другими, низенький, сухощавый, любой беседе внимающий со своей неизменно грустной, как бы сочувствующей улыбкой -Сергей Хугаев.
И это не случайно. Тот, для кого Отечество - его душа и сердце [3, с. 74], его главная и непрестанная забота, кто обожает и обожествляет его, кто поднимает его на божественную высоту (ибо Отечество - это Бог, данный нам в непосредственном ощущении), кто молится ему и клянется им -
Ды цы зынтшн фшразыс, цы рыстытшн! -Фшстагшттш дш хшсдзысты дисшн. Дшу сыгъдшг уд скшндзысты Чырыстийау, Де зншгтыл та бакшндзысты 'вдисшн. Дунейыл мын иуншг дзуарау иуншг дш, -Ушд дш сахъ цшдисонтш кшм ысты?! Тугхъшдгшмттшй чи фшцыди ингшнмш, Уыдон дыл хшрзаудшн кшндзысты. /Емш д' арт куы сгуыпп кшна дш артдзшсты, Й алыварс дш фшлмшст цот куы сиу уой, Ушд мшныл шрзайдзшни цыппар цшсты, -Хъуамш дын дш цинтш фенон иууыл [4, с. 6-7].
Какие ты терпишь трудности, какие боли! -Потомки будут говорить о тебе с изумлением. Тебя объявят святой душой, подобно Христу, А врагов твоих заклеймят проклятьем. В этом мире ты для меня - единственная, как Бог, святыня, -
Где же твои храбрые защитники? Те, что с кровавыми ранами сошли в могилы, Будут тебе покровительствовать (о тебе позаботятся).
И когда вспыхнет огонь в твоем очаге, И объединятся вокруг него твои уставшие дети, Тогда у меня откроются четыре глаза, -Я должен увидеть все твои радости!1- -
тот не может остаться неуслышанным, не встретить взаимность. Тот, кто жертвенно служит Родине, непременно добьется успеха в своем ремесле.
Вот почему Сергей Хугаев смиренными и неспешными, но уверенными шагами поднимается на своем творческом пути от одного достижения к другому, от одной высоты к другой. Читатель, знакомый с его поэтическими сборниками «Мш сыхшгты номшй» / «От имени соседей» (1968), «Фшндаджы мшт» / «Перед дорогой» (1976), «Хуры ршгъ» / «Тост за Солнце» (2008), книгами рассказов и повестей «^хсырласшг» / «Молоковоз» (1973), «Хурвшндаг» / «Солнечной дорогой» (1980), «Заршг баззадис мемш» / «Песня осталась со мной» (1983), «Урс изшртш» / «Белые ночи» (2000), «Сшншфсиры цупшлттш» / «Гроздья винограда» (2014), романами «Ацы хъарм хуры бын» / «Под этим солнцем, греющим нас» (1987) и «Нарты Фарншг» / «Нарт Фарнаг» (2005), не усомнится в справедливости наших слов. Писатель живет жизнью своего народа. Потому он и понятен и приятен народному сердцу.
Однако в богатом и разнообразном творчестве Сергея Хугаева особое место занимает один из жанров прозы (эпоса) - именно рассказ. Не зря Сергей
' Казиты (Казиев) Мелитон Резоевич - к. ф. н., доцент кафедры осетинской литературы ЮОГУ им. А. Тибилова, сопредседатель союза писателей Осетии (g.dzebyson@mail.ru).
1 Подстрочный перевод стихотворения «Цшр, мш Ир!» / «Живи, мой Иристон!»(1991).
ТОМ 18
КАЗИТЫ М.Р. ДОБРОТА И ЗЛОБА ДНЯ: К ПОЭТИКЕ ЮМОРИСТИЧЕСКИХ...
21
Залыгин писал: «Искусство гораздо консервативнее науки в том смысле, что оно крепче связано со своими собственными памятниками, чем наука» [5, с. 443]; этим давно привеченным в осетинской литературе жанром писатель с успехом овладел в молодости и, в общем, никогда о нем не забывал.
Наши коллеги уже не раз обращали внимание на рассказы Хугаева. «Усвоив уроки лаконизма и «энергии выражения» (термин Б. Эйхенбаума) славных предшественников - А. Коцоева, С. Кулаева, К. Дзесо-ва и др., - пишет И.В. Мамиева, - автор вносит свою лепту в развитие жанра, обогащает его индивидуально-психологическим видением жизни. Центр тяжести в его рассказах из привычной социальной плоскости смещается в сферу внутреннего мира человека, предметом художественного изображения становятся нюансы движения души. Отсюда - выраженное лирическое начало его прозы» [6, с. 31-32].
Рассказы С.З. Хугаева появились на страницах периодической печати практически одновременно с его первыми поэтическими сборниками (1960-е гг.) [7, с. 378]. И осетинский читатель сразу их заметил, поскольку, хотя их мысль простирается вдаль, к сердцу читателя он ищет коротких и доверительных путей, и находит их благодаря своему таланту и беспрестанному и радостному труду. Не устает. Как сказал Чермен Беджизаты, «труд - вознаграждение, когда есть с чем работать» [8, с. 199]. У Сергея Хугаева, слава Богу, всегда было, с чем работать и зачем. Один за другим рождаются на свет его рассказы, каждый в своем неповторимом обаянии, без той натужности и суетной искусственности построений, которые несовместимы со свободным творчеством. Иначе и не может быть, когда «сердце народное» становится твоей «пашней», а «печали страны» - «осенней молотьбой» (подлежат твоему «осеннему обмолоту») [9, с. 13]. «Не ожидай, как дитя, утешенья, // Сам утешай других» [10, с. 232]. Сергей, осознав себя писателем, взял на себя эту заботу и всегда оставался верен своему самоотверженному призванию.
Такое понимание писательской миссии, подобно личному авторскому тавру, можно рассмотреть во всех его рассказах, - в том числе юмористических и сатирико-юмористических, которые образуют в творчестве С.З. Хугаева «автономный большой пласт» [6, с. 34]. Естественно, что в них нет «щемящего лиризма», свойственного «сюжетам о голодном военном детстве, о драматических перипетиях жизни современников», и «на первое место заступает комизм характеров и ситуаций» [6, с. 34]. Тем не менее автор осязательно заключает в них свое отношение к жизни, свои действительные радости и печали, свое понимание того, чему должно радоваться и чему печалиться, что заслуживает внимательного взгляда, обсуждения или осуждения, что следует поставить во главу угла нашей жизни и повседневного труда -темы как будто текущие и частные, на злобу дня,- но на самом деле непреходящие. Поэтика Сергея Хугаева убеждает, что нет ничего долговечнее злободневного.
Самые убедительные художественные формы для вечных тем и вопросов он находит в нашей повседневной жизни, списывает их с осетинской натуры. Это не так легко, как может показаться. Не зря досадовал в свое время Васо Малиев: «Ах, как нуждаемся мы в настоящем писательском слове в это трудное и сложное время! Нет, не нашли мы еще таких слов, что отразились бы на сердце и разуме читателя своей благотворной заботой, подобно ангельской ласке» [11, с. 6-7]. Но чем более трудна задача, тем более стоит стремиться к ее решению; и нам кажется, что задача эта, Божьей волей, решена в осетинской художественной словесности, наряду с другими осетинскими писателями, Сергеем Хугаевым.
Герои его рассказов - жители осетинских сел и городов, которые изображаются в типичных обстоятельствах советской и постсоветской национальной действительности. Наиболее характерные для писателя темы связаны с национальными традициями («Дыуу& к&рбзыны» / «Два пирога», «Л&ппуйы куывды» / «Пир в честь рождения мальчика», «Х&р&фырт -гъери-гъа!» / «Племянник - это другое дело!» и др.), а сюжеты нередко разворачиваются на поминках или похоронах («^н&бары л&вар» / «Невольный дар», «Мускъел» / «Мушкел», «Бухайы мит&» / «Похождения Буха» и др.); в них изображаются и высмеиваются модные веяния жизни, плохо согласующиеся с традиционным бытом народа или жизнью конкретных людей («Фысс&н стъол» / «Письменный стол», «Чингуыт& / «Книги» и др.), сребролюбие, ханжество и тщеславие («Гъе уый дын Хепа!» / «Вот так Хепа!», «Ацы цард ив&нты» / «Время перемен» и др.).
«В произведениях автора, - характеризует эти рассказы И.В. Мамиева, - брызжущее весельем остроумие, фейерверк доброго юмора, - будь то сюжет о снохе, испекшей два пирога, чтобы по обычаю испросить у Господа блага, как ей кажется, для смертельно больной свекрови испустить дух и перестать мучиться («Дыуу& к&рдзыны» /«Два пирога»); или виртуальный диалог (вопрос-ответ) человека и собаки («Фыйй&утт&» / «Чабаны»); или детально выписанная история страданий Цимирзы («Цымырз&»), ставшего жертвой ложного посыла: ценные работники, мол, давно перебрались из села в город; или разгадывание всем колхозным собранием «ребусов» из записной книжки сторожа по имени Циндзура (искаженное «цензура») («Фысс&н чиныг» / «Записная книжка»); или исследование любви-болезни, как-то вдруг, в одночасье, поразившей всех мужчин брачного возраста в округе «Дыргъджыйн&гты чызг» / «Девушка из Дыргъджина»)» [6, с. 34].
Уже заголовки рассказов анонсируют чисто хуга-евскую юмористическую тенденцию: «Гъе уый дын Хепа!» / «Вот так Хепа!», «Саукъахы рихи» / «Ус Са-укаха», «Быдтаты сырх уас&г» /«Красный петух Бидтаевых», «Дз&б&хт& стут, Лактемыр?» /«Как дела, Лактемыр?», «Н& бригадир Гэебули» /«Наш бригадир Габули», «^н&низ у, Гамбол!» / «Будь здоров, Гамбол!» и др. Для них всех характерны абсолютно органичный национальный колорит и интри-
ТОМ 18
гующий посыл. Они сами по себе свидетельствуют о том, что писатель полностью владеет материалом языка и жизни, и читатель сразу чувствует, что автор не обманет его ожиданий. И действительно, в каждом тексте Хугаева, всегда композиционно лаконичном и стилистически как бы воздушно-легком и просторном, есть остроумное разрешение ассоциаций и предположений, порождаемых заголовком.
Например, в рассказе «Вот так Хепа!» мы знакомимся с героем, который работал в колхозе сначала заведующим продовольственным складом, потом бригадиром, потом начальником маслобойни и т. д., при этом приторговывая на рынке (сам - сливочным маслом, а жена - творогом): совершенно типичный герой не только прошлого, но и современности, потому что эта человеческая порода всегда остается на плаву, - и этим, действительно, вызывает некоторое восхищение.
Юмористические рассказы Сергея Хугаева отличает, помимо собственной идейно-тематической линии, превосходный осетинский язык, вобравший в себя различные лексико-стилистические стихии. Это безусловно литературный язык («признак культурной зрелости всякого народа» [2, с. 41]), и в то же время язык, максимально приближенный к синтаксическим и образным алгоритмам народного, именно сельского, просторечия (Хугаева можно признать, пользуясь известными из русской классики аналогиями, представителем осетинской «деревенской» прозы): оно во многом и обеспечивает самобытный колорит произведений писателя.
Ввиду этой народности естественно, что рассказы Хугаева неизменно несут в себе тепло и свет, а не только смех, который, как известно, бывает разным. Взять любой из них - с первых строк автор завладевает вниманием читателя естественностью и доверительностью повествования. Вот один из зачинов Хугаева, написанный в теплом и в то же время характерном для него как бы обиженно-досадующем тоне:
«Ног аз куы 'рцзйцзуы, узд алчи цин фзкзны, уымз та знкъард кзнын фзцзуы. Хъздзй суджы зргъом чи зрцзйхзссы, уымз искуы узлвзндаг зрбадын куыд фзцзуы, афтз йзм фзцзуы зенкъард кзнын. Уынгтз змз фззтзм зазбзлзстз куы 'рбакалынц, амыты-уымыты сз митыл куы зрсзгъдтытз кзнынц, узд ма уымзй дззбзхдзр цы уа! Цыма зайгз зркодтой миты узлз къохтз-къохтзй - цъзх-цъзхид къохтз урс-урсид миты узлз. Уыдоныл дзр нз бацин кзны Гасбол. Кзсгз сзм бакзны, знз бакзсгз сзм цы и! Емз йз хъуыр-хъуырзй нал фенцайы. Уздз сын уыцы злхзнджытз сз тзккз хъзлзсмз кздзм батзрынц сз машинзтз пиллонкалгз! Стзй сз чи куыд злхзны бзлас, афтз йын хъуамз йз сзр машинзйы къудийы атъысса, йе 'рдзг здде куыд баззайа ззбулзй, афтз змз, куы фзцзйцзуы машинз, узд цыма мидзгзй йз уд фзисы бзлас,
уыйау къалиутз здде сз гзндззхтз цзгъдынзй нал фенцайынц. Зазбзлас уаз бзлас у, змз йын уаз митз хъзуы. Кздзм зм тзрыс дз машинз змз йын кздзм тъыссыс машинзйы йз сзр! Дз узхскыл зй сзвзр змз йз дз узхскыл ахзсс, узхск дын уымзн радта Хуыцау! /Емз сфидауа дз уынг, дз горзтаг знзззрдз уазал уынг. Йз хзрздзф дзр ын узд бамбардзынз, дз узхскыл зй куы фзцзйхзссай, узд, стзй, ззлланг кзй кзны йз хзрздзф, уый дзр - гъо, гъо, ззлланг кзны зазбзласы хзрздзф! Дз улзфзнтз дын куы бацагайа йз рзууон фзлхъзззн заззн, узд дыл йз ззлланг дзр ма фзцзуа, уый гзнзн нзй, йз ззлланг дзр йзхи хуыззн - рзууон, йз фыррзууонзй ныкъкъзрц кзнынмз фзхъавы раст, звзццзгзн, арв йз къабззтз кзм ауагъ-та, уым зндзр ахзм хзрздзф нзй, йз ззлланг кзмзн цзуы. Ермзст зазбзласы хзрздзф...» («Ззрдзхудт») [12].
«Когда приближается Новый год, все радуются, а ему хочется грустить. Так человеку, несущему из леса вязанку дров, хочется присесть у тропинки. Вот на улицы и площади снова свозят елки, втыкают их в снег там и тут - что может быть приятней взору! Словно они здесь и выросли - зеленые рощицы на белом снегу. Но и они не радуют Гасбола. Взглянуть-то взглянет на них (отчего же не посмотреть), - но потом долго не перестает ворчать в сердцах: и зачем эти покупатели так близко подгоняют к ним свои машины, обдавая зеленые ветки дымом выхлопных труб?.. А потом, купив елку, каждый сует ее в багажник, так, что половина ее остается снаружи и ее ветви жалко содрогаются по дороге,словно елку трясет в смертельных судорогах... Елка - дерево нежное, хоть и с колючками, ей нужно нежное обращение. Не надо коптить ее выхлопом и запихивать кое-как в багажник. Возьми ее на плечо и неси до дому: для того и дано тебе Богом плечо. Тогда, может быть, не только елка, но и сам ты станешь украшением улиц, холодных и бессердечных улиц города. И запах елки тоже услышишь, когда понесешь ее на плече, - этот звонкий запах елки. Когда коснется твоих легких ее древний утренний аромат, тогда и звон ее услышишь, и сам зазвенишь в ответ; и звон ее -тоже ранний, древний, идущий из глубины времен; нет больше под небом такого звонкого запаха, как запах елки...»2 («Обида»).
Остановимся? Но разве этого хочет сердце?.. Читателя увлекает интонация, правда жизни и, главное, внутренний мир героя и чарующий авторский слог -повествование, которое не хочется прерывать. Конечно, «жизнь старше искусства» [13, с. 407]; но только искусство и прежде всего искусство слова, которым сполна владеет Сергей Хугаев, способно передать ощущение бескрайних жизненных пространств даже нашего, сиюминутного, суетного мира.
И все это (в том числе и упрек, и досада) - в теплом свете улыбки. Улыбка присуща писателю как в
2 Здесь и далее мы даем если не в строгом смысле подстрочный, то все же весьма приблизительный перевод текстов С.З. Хугаева. Стоит заметить, что эта проза, именно ввиду естественности осетинской языковой стихии, трудно поддается адекватному переводу.
КАЗИТЫ М.Р. ДОБРОТА И ЗЛОБА ДНЯ: К ПОЭТИКЕ ЮМОРИСТИЧЕСКИХ...
23
реальной жизни, так и в творчестве; в каком-то смысле она становится элементом творческого метода. И.В. Мамиева также отмечает, что Хугаев «...рассказывает обо всем со скрытой улыбкой - и в этом особое обаяние его произведений» [6, с. 34]:
«Цымырзз фермзйы куыста. Далз хъзуы дымзджы сосзвзндагмз йз чъылдым чи сыздзхта, уыцы даргъ фермзйы. Куыста змз цар-ды дззбзхзй царди. Райсом дз бзхы 'хтзнгтз дззбзх балвас - кзннод уыцы тзссзртты саргъ бзхы фарсыл абаддззн - хорз сз балвас змз стуртзн кзм сз узлеты бауай цаппуалзй, кзм - сз дзлеты. Сзр дз бахъуыд, узд дз амонзн знгуылдзы къздз дз дзыхы атъысс змз ныкъкъу-ыззитт кзн. Ехситт кзнынзй та Цымырззйы чи амбылдтаид? Иу дзр нз. Цзрзнбонты зхситтгзнзн чи фзхаста, уыцы милиционеры зхситт дзр афтз дард нз фехъуыстаид. Къуыс-къуысгзнгз-иу ацыди комы саккоммз, стзй та-иу аззлд фзстзмз зрбаздзхти. Дыууз-зртз хатты. Хъомтз дзр-иу сз къзхтз ныццавтой: хорз змбзрстой Цымырззйы зехситт. Уздз, стуртз ривзд райдыдтой, узд дз бзхы саргъ сис, дз нывз рзз ны йз бакз н з мз дз хи з руадз цъз х кзрдзгыл...» [14, с. 52].
«Цимирза работал на ферме. На той самой, что стояла в конце села, повернувшись к шоссейной дороге спиной. Работал и жил себе в удовольствие. По утрам затягивал подпруги лошади потуже - не то в скачке по этим горным склонам седло, того и гляди, окажется, на ее боку - и погонял стадо, заходя к нему рысью то сверху, то снизу. Когда надо, совал согнутый указательный палец в рот - и свистел. В этом деле кто бы Цимирзу превзошел? Никто. Даже милиционер, всю жизнь ходивший со свистком, не смог бы свистнуть так зычно. Ширясь волнами, долетал его свист до противоположной стороны ущелья, и его эхо возвращалось обратно. И так по два-три раза. Коровы сразу бегом занимали свои места: они хорошо понимали свист Цимирзы. А когда стадо располагалось на дневной отдых, тогда и Цимирза снимал с лошади седло, клал его себе в изголовье вместо подушки и ложился на зеленую травку... »
Юмор Сергея Хугаева - не результат праздномыслия и не средство развлечения, но особая форма философского осмысления жизни, - в том числе и главным образом нашей, осетинской жизни. Юмор в этом смысле выступает здесь неким катализатором «литературной реакции», большие вопросы и вечные темы он делает более доступными для читательского восприятия, так, чтобы мы могли увидеть жизнь крупным планом - со всеми ее правдами и кривдами, красотой и изъянами, добротой и жестокостью. Вот почему зачастую юмор Хугаева естественно и закономерно переходит в сатиру, где типизация характеров «более однолинейна» и «карикатурна» [6, с. 35], как, например, в рассказах «Вот так Хепа!» «Муратбег и другие», «Записная книжка», «Книги»,
«Письменный стол», «Время перемен» и др.
Рассказ «Время перемен» представляет собой калейдоскоп сюжетов и характеров, иллюстрирующих перестроечную и постперестроечную действительность 90-х - начала 2000-х годов, когда
«...цард фзфзлдзхти. Йз рохтз знзхуыздзр разамонджыты къухтзм зрхаудтой змз сын цзугз-цзуын фзфзлдзхти. Лзгзн йз суджы узрдон куыд фзфзлдзха иу фззилзны, афтз - йз цзлхытз фзузлзмз сты. Ныр зфсонзй сзхимз иу мисхалы йас не 'руагътой - цардзн, дам, йзхи аххос уыди, нз, дам, бзззыди змз, дам ын знзафзлдзхгз нз уыд. Ахзм диссзгтз, гъе!» [15, с. 33].
«...жизнь перевернулась. Ее вожжи оказались в руках не тех вождей, и она опрокинулась на ходу, как арба на повороте, - и встала вверх колесами. Теперь они ни в чем не видят своей вины: жизнь, дескать, сама виновата, неправильно была устроена и не могла не перевернуться. Такие вот чудеса!..»
Здесь мы видим яркие сатирические картины современных нравов, выписанных, впрочем, с неизменной иронией; автор говорит о владельцах трехэтажных особняков («згайтма хздзар сарззта, згайтма уынг сфидауын кодта!» / «и слава Богу, что такой дом построил: хоть улица краше стала!»), о преподавателях-мздоимцах и в целом о положении в нынешних вузах («цзмзй мидзмз бахауай, уый тыххзй - зхца (...), цзмзй зддзмз ма ра-хауай, уый тыххзй дзр - зхца» / «чтобы внутрь попасть - деньги, чтобы наружу не выпасть - тоже деньги»), о врачах и здравоохранении («рынчын, мзгуыр, рынчындонмз куы рараст взййы, узд цыма дзуарыбынмз рараст взййы, уыйау йз мы-сайнаг йемз рацзйхзссы» / «нынешний больной отправляется в больницу, как к святилищу - с пожертвованием»), о работе правоохранительных органов («ныр искзй зрцахстой - фзрсын зй бай-дайынц, фзрсын зй байдайынц, афздз дзр зй фзфзрсынц, бахъуыди, узд - дыууз дзр. Нз йз ныууадзынц, цалынмз сраст взййы, уздмз» / «теперь если кого-нибудь и арестуют - то будут допрашивать год, а если надо, и два. Не отстанут, пока не оправдается»).
Сам автор, хоть улыбается и всегда «жалеет и любит» [6, с. 35] своего героя, все же не спешит простить его. И сам осуждает, и предает суду читателя. Потому что рассуждать и судить - право и обязанность, данные нам самой жизнью. Наш долг только в том, чтобы судить справедливо. Тогда, возможно, и подсудимый встанет на праведный путь. Искусство и есть, прежде всего, искусство наставления на путь красоты и правды.
Выше мы сказали, что в рассказах Сергея Хугаева, безотносительно темы, присутствуют свет и тепло. В целом это и человек и писатель - теплый, чуткий и приветливый. Не зря так много солнца в названиях других его произведений: «Ракзс, хур!» /
ТОМ 18
«Выгляни, солнце!», «Ацы хъарм хуры бын» / «Под солнцем, греющим нас», «Хурв&ндаг» / «Солнечной дорогой», «М& хур бонт&» / «Мои солнечные дни», «Хуры р&гъ» / «Тост за солнце»... При всем
его социальном критицизме творчеству Сергея Хугаева присуща светлая, оптимистическая перспектива и утверждение радости бытия. Потому он и любим своим народом.
1. Епхиты Т&т&ри. Уацмыстж 3 т. (Епхиев Т.А. Сочинения: в 3-х т.). - Дз&уджыхъ&у, 1961 Т. 1.
2. Тыбылты Алыксандр. ^вз&рст уацмыстж (Тибилов А.А. Избранные сочинения). - Цхинвал, 1964.
3. Г&диатыСекъа. Азау (Гадиев С.К. Азау). - Дз&уджыхъ&у, 1981.
4. Хуыгаты Сергей. Хурыр&гъ (Хугаев С.З. Тост за Солнце: Стихотворения). - Дз&уджыхъ&у, 2008.
5. Залыгин С.П. Собр. соч: в 4 т. - М., 1980. Т. 4.
6. Мамиева И.В. Мир души художника // Вестник ВНЦ, 2013. № 4.
7. Бибоева И.Г., Казиты М.Р. Писатели Осетии. - Владикавказ, 2015.
8. Беджызаты Чермен. Явз&рст уацмыстж (Беджызаты Ч.Д. Избранные сочинения). - Сталинир, 1958.
9. Къоста. Ирон ф&ндыр (Хетагуров К.Л. Осетинская лира). -Дз&уджыхъ&у, 1984.
10. Джусойты Нафи. Зын кары // Джусойты Нафи. Уацмысты жмбырдгонд (Джусойты Н.Г. Трудный возраст //Джусойты Н.Г. Собрание сочинений). - Дз&уджыхъ&у, 2015. Т. 1.
11. Малиты Васо. Ныстуан // Авторты коллектив. Критикон уацтж (Малиев В.Г. Завещание // Коллектив авторов. Литературно-критические статьи). - Дз&уджыхъ&у, 1990.
12. Рукопись автора // Архив С.З. Хугаева.
13. Нигер. Уацм. жхх&ст &мб. 3 т. (Нигер. ПСС: в 3-х т.).-Дз&уджыхъ&у, 1967. Т. 3.
14. Хуыгаты Сергей. Хурв&ндаг (Хугаев С.З. Солнечной дорогой: Рассказы и повесть). - Дз&уджыхъ&у, 1980.
15. Хуыгаты Сергей. С&н&фсиры цуп&лттж (Хугаев С.З. Гроздья винограда: Рассказы и повести). - Дз&уджыхъ&у, 2014.
BENEVOLENCE AND BURNING ISSUES OF THE DAY: TO THE POETICS OF SERGEY KHUGAEV'S HUMOROUS AND SATIRICAL STORIES (to the 85th anniversary of the honored ossetian writer Sergey Khugaev).
MR. Kazity
PhD in Philology, Assistant Professor of Ossetian literature South Ossetian State University named after A.Tibilov, co-chairman of the Writers' Union of Ossetia (g.dzebyson@mail.ru).
Abstract.The article provides an overall assessment of the honored Ossetian writer Sergey Zaurbekovich Khugaev's creativity and personality; the writer's humorous and satirical stories in terms of their genre, compositional and stylistic peculiarities.
Keywords: Sergey Khugaev, Ossetian literature, genre, novel, humor, satire, language
REFERENCES
1. Epkhity Tœtœri. Uatsmystœ 3 t. (Epkhiev T.A. Sochineniya: v 3-kh t.). - Dzœudzhykh"œu, 1961 T. 1.
2. TybyltyAlyksandr. fcvzœrst uatsmystœ (Tibilov A.A. Izbrannye sochineniya). - Tskhinval, 1964.
3. Gœdiaty Sek"a. Azau (Gadiev S.K. Azau). - Dzœudzhykh"œu, 1981.
4. Khuygaty Sergey. Khury rœg" (Khugaev S.Z. Tostza Solntse: Stikhotvoreniya). - Dzœudzhykh"œu, 2008.
5. Zalygin S.P. Sobr. soch: v 4 t. - M., 1980. T. 4.
6. Mamieva I.V. Mir dushi khudozhnika // Vestnik VNTs, 2013. № 4.
7. Biboeva I.G., Kazity M.R. Pisateli Osetii. - Vladikavkaz, 2015.
8. Bedzhyzaty Chermen. fcvzœrst uatsmystœ (Bedzhyzaty Ch.D. Izbrannye sochineniya). - Stalinir, 1958.
9. K"osta. Iron fœndyr (Khetagurov K.L. Osetinskaya lira). -Dzœudzhykh"œu, 1984.
10. Dzhusoyty Nafi. Zynkary // Dzhusoyty Nafi. Uatsmysty &mbyrdgond (Dzhusoyty N.G. Trudnyy vozrast // Dzhusoyty N.G. Sobranie sochineniy). - Dz&udzhykh"&u, 2015. T. 1.
11. Mality Vaso. Nystuan // Avtorty kollektiv. Kritikon uatst& (Maliev V.G. Zaveshchanie // Kollektiv avtorov. Literaturno-kriticheskie stat'i). - Dz&udzhykh"&u, 1990.
12. Rukopis' avtora //Arkhiv S.Z. Khugaeva.
13. Niger. Uatsm.&khkh&st &mb. 3 t. (Niger. PSS: v 3-kh t.). -Dz&udzhykh"&u, 1967. T. 3.
14. Khuygaty Sergey. Khur v&ndag (Khugaev S.Z. Solnechnoy dorogoy: Rasskazy i povest). - Dz&udzhykh"&u, 1980.
15. Khuygaty Sergey. S&n&fsiry tsup<t& (Khugaev S.Z. Grozd'ya vinograda: Rasskazy ipovesti). - Dz&udzhykh"&u, 2014.
ТОМ 18
