ДОБРОСОВЕСТНОСТЬ В ГРАЖДАНСКОМ КОДЕКСЕ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ Текст научной статьи по специальности «Право»

DOI 10.47643/1815-1337_2023_4_249 УДК 347.1

ДОБРОСОВЕСТНОСТЬ В ГРАЖДАНСКОМ КОДЕКСЕ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ INTEGRITY IN THE CIVIL CODE OF THE RUSSIAN FEDERATION

МАРТЬЯНОВА Галина Васильевна,

кандидат юридических наук, доцент,

Московский государственный гуманитарно-экономический университет. 107150, Россия, г. Москва, ул. Лосиноостровская, 49. E-mail: martyanova@mggeu.ru;

КИСЕЛЕВ Олег Алексеевич,

кандидат юридических наук, Московский государственный гуманитарно-экономический университет. 107150, Россия, г. Москва, ул. Лосиноостровская, 49. E-mail: pss@list.ru;

Martyanova Galina Vasilyevna,

candidate of legal sciences, associate professor Moscow state University of Humanities and Economics. Losinoostrovskaya str., 49, Moscow, 107150, Russia. E-mail: martyanova@mggeu.ru;

Kiselev Oleg Alekseevich,

candidate of legal sciences Moscow state University of Humanities and Economics. Losinoostrovskaya str., 49, Moscow, 107150, Russia. E-mail: pss@list.ru

Краткая аннотация: в статье дан анализ добросовестности с точки зрения гражданского кодекса Российской Федерации, требования, основанные на понятии добросовестности в гражданском законодательстве, последствия, предусмотренные гражданским законодательством, если участник гражданского оборота (субъект) не придерживается в правоотношениях должного поведения (выполнения обязанностей и обязательств) исходя из требований добросовестности.

Abstract: the article analyzes conscientiousness from the point of view of the Civil Code of the Russian Federation, the requirements based on the concept of good faith in civil legislation, the consequences provided for by civil legislation if a participant in civil turnover (subject) does not adhere to proper behavior (fulfillment of duties and obligations) in legal relations based on the requirements of good faith.

Ключевые слова: добросовестность, недобросовестность, аналогия права, добросовестность действий, заведомая недобросовестность, презумпция добросовестности, гражданские правоотношения.

Keywords: conscientiousness, bad faith, analogy of law, conscientiousness of actions, known bad faith, presumption of good faith, civil legal relations.

Для цитирования: Мартьянова Г.В., Киселев О.А. Добросовестность в Гражданском кодексе Российской Федерации // Право и государство: теория и практика. 2023. № 4(220). С. 249-251. http://doi.org/10.47643/1815-1337_2023_4_249.

For citation: Martyanova G. V., Kiselev O.A. Integrity in the Civil Code of the Russian Federation // Law and state: theory and practice. 2023. No. 4(220). pp. 249-251. http://doi.org/10.47643/1815-1337_2023_4_249.

Статья поступила в редакцию: 06.03.2023

Добросовестность является одним из принципов российского гражданского права и включение в основные начала гражданского законодательства правовой нормы с требованием добросовестности действий для субъектов гражданского права является закономерным. Принцип «добросовестности действий» (п. 3 ст. 1 ГК РФ [2]) следует рассматривать, как включенный в основные начала гражданского законодательства России, и следует использовать его для определения прав и обязанностей в качестве одной из составляющих аналогии права в соответствии с указаниями в п. 2 ст. 6 ГК РФ. Однако, законодатель повторно включает в содержание нормы п. 2 ст. 6 ГК РФ термин «добросовестность», который следует использовать в совокупности с аналогией права для установления прав и обязанностей исходя из требований добросовестности, разумности и справедливости. То есть добросовестность действий не охватывает требования добросовестности, разумности и справедливости.

Первый вывод, который следует из вышесказанного, заключается в том, что неясным для правоприменительной практики становится вопрос: можно ли разделять при использовании п. 2 ст. 6 ГК РФ требования, основывающиеся на понятии «добросовестность», и требования, основывающиеся на понятии «разумность», и требования, основывающиеся на понятии «справедливость»? Если это возможно сделать - разделять требования, а не учитывать их в совокупности, то возникает другой вопрос: содержат ли требования, основывающиеся на понятии «добросовестность», еще какие-либо требования помимо добросовестности действий?

В п. 5 ст. 10 ГК РФ презумпция добросовестности участников гражданских правоотношений только указывается и не раскрывается законодателем, как и не раскрывается законодателем понятие добросовестности действий в п. 3 ст. 1 ГК РФ. Поэтому в понимании термина «добросовестность» следует опираться на понимание значения слова в русском языке, что добросовестность - это честное, старательное выполнение своих обязанностей, обязательств. Поэтому и законодатель идет не по пути раскрытия понятия «добросовестность», а идет по пути определения (раскрытия) понятия «недобросовестности» в ст. 10 ГК РФ «Пределы осуществления гражданских прав», также как и ранее устанавливает для всех субъектов запрет на извлечение преимуществ из своего недобросовестного поведения в п. 4 ст. 1 ГК РФ. Заметим здесь, что поведение характеризует совокупность действий, что соотносится с требованием, изложенным в п. 3 ст. 1 ГК РФ «действовать добросовестно».

Законодатель в п. 1 ст. 10 ГК РФ определяет, что является «заведомо недобросовестным» осуществлением гражданских прав, причисляя к нему («заведомо недобросовестному») осуществление гражданских прав исключительно с намерением причинить вред другому лицу, а также действия в обход закона с противоправной целью. Также указывается, что такое «заведомо недобросовестное» осуществление гражданских прав является злоупотреблением правом. «Заведомо недобросовестное» является частью «недобросовестного». «Недобросовестное» противостоит «добросовестному», «недобросовестное» исключает «добросовестное».

ПРАВО И ГОСУДАРСТВО: теория и практика. 2023. № 4(220)

Таким образом, можно сделать вывод о том, что добросовестность определяет выполнение своих обязанностей и обязательств, и это выполнение обязанностей (обязательств) противопоставлено законодателем злоупотреблению правами (правом) в виде осуществления гражданских прав. То есть только осуществлением гражданских прав, которыми субъект может воспользоваться для реализации своих желаний (потребностей), возможно злоупотребление правом в виде, который можно охарактеризовать (назвать) в соответствии с законом, как заведомая недобросовестность.

Исходя из изложенного в норме п. 1 ст. 10 ГК РФ, заведомая недобросовестность проистекает из сознательной цели субъекта, искажающей смысл права, противоречащей идеи конституционного правопорядка: исключительно с намерением причинить вред другому лицу либо с противоправной целью для действий в обход закона. То есть заведомая недобросовестность содержит в себе прямой умысел субъекта - «неправовая» (бесчестная, антиконституционная, безнравственная) цель, которая реализуется им с использованием возможностей правовых норм.

Однако, оставленная в норме п. 1 ст. 10 ГК РФ оговорка в виде «и иное заведомо недобросовестное» не позволяет сделать этот вывод

строгим.

Итак, только осуществление гражданских прав может являться заведомой недобросовестностью. Однако, для определения понятия «добросовестность» по методу от противоположного этого знания о заведомой недобросовестности недостаточно, так как «добросовестности» противостоит просто «недобросовестность», а не «заведомая недобросовестность». В данном случае такой метод (от противоположного), используемый законодателем в статьях 302 и 303 ГК РФ для определения «добросовестного приобретателя» и «недобросовестного владельца», не сработает. Но пример, который стоит привести из ГК РФ (ст.ст. 302, 303 ГК РФ) и рассмотреть подробнее для определения по методу от противоположного из указанных статей (302, 303 ГК РФ), также касается темы «добросовестности» в гражданском праве.

Некоторые цивилисты выделяют «добросовестность», относящуюся к используемым в статьях 302, 303 ГК РФ характеристик для определения «добросовестного приобретателя» и «недобросовестного владельца» в отдельную категорию, указывая, что такая категория «добросовестности» была определена и урегулирована еще в царской России [4, С.10-11]. Конечно, добросовестное владение имуществом хорошо известно цивилистике, и выделение ее в отдельную категорию не мешает определять, как законодатель применяет понятие «добросовестность» для возможных характеристик этого используемого законодателем понятия в отсутствии дефинитивной нормы, тем более, что нормой п. 1 ст. 6 ГК РФ предусмотрено применение к гражданским отношениям аналогию закона - сходные отношения. Также следует учитывать, что «добросовестность» служит для определения прав и обязанностей сторон при невозможности использования аналогии закона, так как определяются эти права и обязанности, в том числе, исходя из требований добросовестности. Теперь вернемся к примеру в статьях 302 и 303 ГК РФ и приведем формулировки: «добросовестный приобретатель» - приобретатель, который не знал и не мог знать, что имущество возмездно приобретено у лица, которое не имело права его отчуждать; «недобросовестный владелец» - лицо, которое знало или должно было знать, что его владение незаконно.

Таким образом, ключевым для разграничения добросовестности и недобросовестности является то обстоятельство, могли ли знать или должен был знать субъект сведения (информацию) об объекте, необходимую, чтобы осуществлять свои права на заключение возмездной сделки или по владению имуществом. Такая законодательная конструкция - «знало (узнало) или должно было знать (узнать)» («не знало и не должно (могло) было знать») - достаточно часто используется в ГК РФ, например, в нормах об исковой давности (ст. 181 ГК РФ, п. 1 ст. 200 ГК РФ) или в разделе 10 ГК РФ «Представительство. Доверенность» (п. 1 ст. 183 ГК РФ, п. 2 ст. 189 ГК РФ).

То есть, в разграничение понятий «добросовестность» и «недобросовестность» вполне можно использовать критерий, который будет исходить из такого существенного обстоятельства - знало ли или должно было (могло) знать, если иное не вытекает из самого гражданского правоотношения или связанных с ним норм (например, об исковой давности), так как возможно применение последствий «недобросовестности» («недобросовестных действий») вплоть до отказа в защите принадлежащего субъекту права (что, конечно, не касается истечения срока исковой давности (приведенный пример), так как независимо от истечения срока исковой давности требование о защите нарушенного права принимается судом (п. 1 ст. 199 ГК РФ)).

Законодатель использует понятие «добросовестность» («добросовестный») и в других нормах гражданского права, помимо указанных выше. И прежде, чем приступить к анализу других норм, относящихся к понятию «добросовестность», следует указать, что п. 5 ст. 10 ГК РФ содержит в себе помимо презумпции «добросовестности участников» и презумпцию разумности действий участников гражданских правоотношений. Следствием существования презумпции «разумности действий» является то, что эти презумпции («добросовестности» и «разумности») взаимосвязаны друг с другом. И это хорошо видно на примере использованного выше критерия. То есть лицо должно (могло) знать (узнать) об обстоятельствах (принять меры, чтобы узнать), помимо тех обстоятельств, которые лицо знало объективно (когда это является объективно установленным фактом), и, следовательно, лицо должно действовать так, чтобы было очевидно, что оно не могло (не должно) было узнать - проявлять должную (необходимую) разумность.

В связи с презумпцией добросовестности действий следует указать на еще более интересные примеры из Гражданского кодекса РФ, которые, на первый взгляд, не соответствует положению п. 5 ст. 10 ГК РФ. В соответствии с п. 3 ст. 36 ГК РФ в случае невозможности установления мнения подопечного опекуны и попечители исполняют свои функции с учетом информации о предпочтениях подопечного, полученной в том числе от лиц, оказывавших ему услуги и добросовестно исполнявших свои обязанности (аналогичная норма содержится в п. 4 ст. 37 ГК РФ относительно распоряжения имущества опекуном). Но добросовестность действий (исполнение обязанностей) предполагается, пока не доказано иное! Или указанные лица не являются участниками гражданских правоотношений или установлена недобросовестность действий, в ином случае информация о предпочтениях подопечного должна учитываться, если невозможно установить мнение подопечного.

Статья 434.1 ГК РФ также обязывает действовать добросовестно стороны при вступлении в переговоры о заключении договора, в ходе их проведения и по их завершении. Под сторонами в ст. 434.1 ГК РФ (соответствие использование понятий «лицо», «гражданин», «физическое лицо», «юридическое лицо», «участник гражданского правоотношения», «субъект гражданского правоотношения») следует понимать из взаимосвязи положений, указанных в ст. ст. 1, 2, 124, 153, 154, 420, 434.1 ГК РФ. В соответствии с п. 2 ст. 434.1 ГК РФ не допускается вступление или продолжение переговоров о заключении договора при заведомом отсутствии намерения достичь соглашения с другой стороной. То есть это является еще одним примером раскрытия понятия «добросовестности» от противоположного - через пояснение, что является недобросовестными действиями, а также указывает на намерение (цель, воля - субъективный фактор), которое имеет значение, являющееся ключом (лакмусовой бумажкой) для разделения «добросовестности» от «недобросовестности». Но статья 434.1 ГК РФ также устанавливает презумпции, когда действия при проведении предполагаются недобросовестными. Так предполагается (пп. 1 п. 2 ст. 434.1 ГК РФ), что предоставление неполной или недостоверной информации, включая умолчание об информации, которые в силу характера договора должны быть доведены до сведения. То есть законодатель связывает «добросовестность» с обязанностью субъекта доведения правдивой и полной информации до другого участника, так как владение этой информацией позволило бы участнику наиболее правильно распорядиться своими действиями своей волей и в своем интересе, в соответствии с основными началами гражданского законодательства, указанных в п. 2 ст. 1 ГК РФ. Также предполагается недобросовестность действий (пп. 2 п. 2 ст. 434.1 ГК РФ), если произошло внезапное и неоправданное прекращение переговоров о заключении договора при таких обстоятельствах, когда другая сторона не могла разумно ожидать этого. Опять в норме очевидна связь разумности и добросовестности.

Требование добросовестных действий содержится также и в п. 3 ст. 307 ГК РФ относительно установления и исполнения обязательства, а также после прекращения обязательства, то есть содержится требование добросовестного поведения в связи с обязанностями субъекта, предусмотренными в п. 1 ст. 307 ГК РФ. Норма п. 3 ст. 307 ГК РФ указывает на обязанность добросовестно действовать, учитывая взаимные права и законные интересы, оказывая друг другу содействие для достижения цели обязательства и предоставляя необходимую информацию. По сути, в п. 3 ст. 307 ГК РФ законодатель указывает как (каким образом) необходимо добросовестно действовать при установлении, исполнении обязательства и после его прекращения, то есть частично раскрывает условия выполнения участниками гражданских правоотношений требования, указанного в п. 3 ст. 1 ГК РФ относительно добросовестных действий при установлении, осуществлении и защите гражданских прав и при исполнении гражданских обязанностей.

Таким образом, из всего вышеприведенного можно сделать вывод, что законодательно понятие «добросовестность действий» является относительно определенным, которое противопоставляется недобросовестным действиям и злоупотреблению правом, базируясь на принципах разумности, соблюдении запрета превышать пределы осуществления гражданских прав, установленные в нормах права, взаимного уважения прав и законных интересов (баланса интересов), честного и старательного выполнения своих обязанностей и обязательств, в том числе, по оказанию содействия другим лицам для достижения целей обязательства и предоставлению необходимой информации.

Сделанный выше вывод достаточно точно соотносится с имеющими практическое применение разъяснениями, данными в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ № 25 от 23.06.2015 г. «О применении судами некоторых положений раздела I части I Гражданского кодекса Российской Федерации» [3]. Верховный Суд РФ разъясняет в п. 1 указанного постановления: положения Гражданского кодекса Российской Федерации подлежат истолкованию в системной взаимосвязи с основными началами гражданского законодательства, закрепленными в ст. 1 ГК РФ; оценивая действия сторон как добросовестные или недобросовестные, следует исходить из поведения, ожидаемого от любого участника гражданского оборота, учитывающего права и законные интересы другой стороны, содействующего ей, в том числе в получении необходимой информации.

Последствием установления судом недобросовестного поведения одной из сторон, согласно п. 1 указанного выше постановления Верховного Суда, в зависимости от обстоятельств дела и с учетом характера и последствий такого (недобросовестного) поведения может быть отказ в защите принадлежащего стороне права полностью или частично, а также применение иных мер, обеспечивающих защиту интересов добросовестной стороны или третьих лиц от недобросовестного поведения другой стороны, например, признание условия, которому недобросовестно воспрепятствовала или содействовала эта сторона соответственно наступившим или не наступившим (п. 3 ст. 157 ГК РФ). При этом следует напомнить, что поведение одной из сторон может быть признано недобросовестным не только при наличии обоснованного заявления другой стороны, но и по инициативе суда, если усматривается очевидное отклонение действий участника гражданского оборота от добросовестного поведения.

Библиогра фия:

1. Конституция Российской Федерации (принята всенародным голосованием 12.12.1993 с изменениями, одобренными в ходе общероссийского голосования 01.07.2020) // Официальный интернет-портал правовой информации http://www.pravo.gov.ru, 04.07.2020.

2. Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая) от 30.11.1994 № 51-ФЗ (ред. от 16.04.2022) // СЗ РФ, 05.12.1994, № 32, ст. 330.

3. Постановление Пленума Верховного Суда РФ № 25 от 23.06.2015 г. «О применении судами некоторых положений раздела I части I Гражданского кодекса Российской Федерации» // Бюллетень Верховного Суда РФ, № 8, август, 2015.

4. Гаврилов Э.П. Общие положения гражданского права. Право интеллектуальной собственности. Иные правовые вопросы. XXI век. - М.: Издательство «Юрсервитум», 2017. - 343 с.

References:

1. The Constitution of the Russian Federation (adopted by popular vote on 12.12.1993 with amendments approved during the all-Russian vote on 01.07.2020) // Official Internet portal of Legal Information http://www.pravo.gov.ru , 04.07.2020.

2. The Civil Code of the Russian Federation (part one) of 30.11.1994 No. 51-FZ (ed. of 16.04.2022) // Collection of Legislation of the Russian Federation, 05.12.1994, No. 32, article 330.

3. Resolution of the Plenum of the Supreme Court of the Russian Federation No. 25 of 23.06.2015 "On the application by courts of certain provisions of Section I of Part I of the Civil Code of the Russian Federation" // Bulletin of the Supreme Court of the Russian Federation, No. 8, August, 2015.

4. Gavrilov E.P. General provisions of civil law. Intellectual property law. Other legal issues. XXI century. - Moscow: Publishing house "Yurservitum", 2017. - 343 p.