CC BY
48
ISSN 2308-4286
M I L H I S T
Игошин К.Г. Дивные гранаты Дивова: из истории создания русской
шрапнели
В статье рассказывается об одном из этапов разработки в России собственных разрывных артиллерийских снарядов, начиненных поражающими элементами - испытаниях в 1812-1813 годах картечных гранат, изобретенных П.Г. Дивовым.
Ссылка для размещения в Интернете:
http ://www. milhist. info/2013/06/16/igoshin_3
Ссылка для печатных изданий:
Игошин К.Г. Дивные гранаты Дивова: из истории создания русской шрапнели [Электронный ресурс] // История военного дела: исследования и источники. — 2013. — Т. IV. — С. 123-135. <http://www.milhist.info/2013/06/16/igoshin_3> (16.06.2013)
www.milhist.info
2013г.
ИГОШИН КГ.
ДИВНЫЕ ГРАНАТЫ ДИВОВА: ИЗ ИСТОРИИ СОЗДАНИЯ РУССКОЙ ШРАПНЕЛИ*
Действительный тайный советник и сенатор Павел Гаврилович Дивов (1765-1841) известен как государственный деятель, писатель, переводчик и ученый-лесовод. На протяжении многих лет он служил в Министерстве Иностранных дел, исполняя в течение своей долгой службы самые разнообразные поручения, и временами, в отсутствие К.В. Нессельроде, возглавляя ведомство. Являясь чиновником высокого ранга, принимая участие во многих интереснейших событиях, произошедших в царствования Екатерины II, Александра I и Николая I, он оставил после себя богатое литературное наследие, в том числе ценные дневники, частично опубликованные впоследствии в журнале «Русская старина»1. Однако в ряду несомненных заслуг этого человека оказалась забыта еще одна - Павел Гаврилович был также талантливым артиллерийским изобретателем.
Павел Гаврилович Дивов (1765-1841)
* Сокращенный вариант статьи опубликован: Игошин К.Г. «Поручить Учёному комитету по артиллерийской части войти в разсмотрение сего изобретения» // Военно-исторический журнал. 2013. № 4. С. 42-43.
Внимательный читатель его дневников, может быть, обратит внимание на запись, сделанную 13 октября 1828 г.: «Я послал военному министру графу Чернышову гранату, которая была испытана в 1813 г., со всеми бумагами, до этого дела относящимися. Увидим как он поступит»2. В архиве Военно-исторического музея артиллерии, инженерных войск и войск связи удалось отыскать дело, содержащее сведения, проливающие свет на изобретение Дивова и испытания 1812-1813 гг.3 Как оказалось, выпускник Сухопутного шляхетного кадетского корпуса, Дивов обладал достаточными познаниями в артиллерии, для того, чтобы изобрести новый вид боеприпаса, лучшим образом подходящего для изменившихся к началу XIX века условий боевых действий.
В вооруженной дульнозарядными гладкоствольными орудиями российской сухопутной артиллерии начала XIX века использовали: «ядра, картечи, бомбы, гранаты, брандкугели, каркасы, светящие ядра, а на кораблях и на приморских батареях употребляются еще и книппели для повреждения снастей»4. Бомбы и гранаты были принципиально одним и тем же разрывным снарядом, различавшимся только размерами. Ядра и бомбы (гранаты) предназначались для поражения живой силы противника, разрушения укреплений, военных машин и повозок. Первые - для стрельбы из пушек по настильной траектории, вторые - для стрельбы из единорогов, гаубиц и мортир по навесной. Для массового поражения живой силы противника на малых дистанциях использовалась картечь. Такое положение дел соответствовало мировому уровню развития артиллерийских технологий, так как в артиллериях всех европейских стран были приняты принципиально такие же снаряды.
Появление в конце XVIII в. новых тактических форм ведения сухопутного боя, отличавшихся значительно большей мобильностью и гибкостью взаимодействия между родами войск, привело к повышению требований к эффективности артиллерийского огня, как по дальности, так и по поражающей силе. Последней в наибольшей степени обладала картечь, однако при этом она имела минимальную дальность действия. Во Франции, в ходе
реформ Ж. Б. де Грибоваля (1715-1789), картечные боеприпасы были усовершенствованы, что существенно увеличило дальность их применения.
В Великобритании также были озабочены увеличением эффективности снарядов, но усовершенствованию была подвергнута не собственно картечь, а гранаты, в которые помимо разрывного заряда стали помещать поражающие элементы - пули. Сам по себе этот принцип не был нов. Описание таких снарядов встречается, в частности, в «Уставе ратных, пушечных и других дел, касающихся воинской науки...», составленном в начале XVII в. дьяком Посольского приказа Онисимом Михайловым (Родигаевским) на основании иностранных военных книг и опыта русского войска XVI - начала XVII вв.5 Но всё же создателем разрывного снаряда, снабженного поражающими элементами, который был запущен в массовое производство, стал британский артиллерист и изобретатель Г. Шрэпнел (Шрапнель, 1761-1842). В 1803 г. на вооружение британской артиллерии был принят разработанный им снаряд, получивший название spherical case shot. По -русски такие снаряды называли сферическими картечами или картечными гранатами. Впоследствии приоритет Шрэпнела закрепился в самом названии такого снаряда - шрапнели.
Генри Шрэпнел (1761-1842)
Не заменяя собой собственно картечь на ближних дистанциях, картечная граната была эффективным и перспективным видом снаряда для действия на дальних дистанциях и для поражения живой силы противника на частично закрытых позициях. Она сочетала в себе поражающее действие гранаты и картечи и была особенно эффективна для действия против противника, находящегося в массивных построениях - колоннах, и против кавалерии.
Столкновения с наполеоновскими войсками, активно использовавшими тактику рассыпного строя пехоты для противодействия артиллерии, когда стрелки с минимальными потерями сближались с орудиями противника и вели прицельный огонь по прислуге, заставляя сняться с позиции, стали для российских артиллеристов неприятным сюрпризом, на который первое время нечего было ответить. Да и при действии в сомкнутом строю, неприятель проявлял одновременно гибкость и решительность, которым не могло противостоять проверенное на турках верное средство - картечь. «При Суворове, в войнах против Турок, всякий раз, когда сии последние покушались идти на батареи, картечь останавливала их напор. ... Вообще же в нашей артиллерии была полная доверенность к картечному огню для защиты от атак»6.
Российское артиллерийское ведомство вело в начале XIX в. исследования, сводившиеся к поиску наилучшего способа применения имеющихся боеприпасов, нахождения наиболее эффективных дистанций ведения огня для каждого из них, с учетом типа и калибра снаряда. В этих работах принимали участие и артиллеристы гвардейской конной артиллерии, находившейся под личным управлением цесаревича Константина Павловича. При различных испытаниях, производимых в гвардейской конной роте, случайно наткнулись на действие картечной гранаты. В мишенях были обнаружены пробоины, сделанные свинцовыми пулями, которые иногда добавляли в гранаты для уравнивания их веса. Испытания были продолжены, на этот раз в гранаты специально добавляли по 25 пуль. Однако, несмотря на то, что результаты были успешными, значение этого открытия не оценили, так
как изобретение в это же время новых дальнобойных картечей заставило
7
прекратить дальнейшие исследования7.
В 1807 г., в результате анализа конструкции боеприпасов разных стран, были разработаны новые усовершенствованные картечи, устроенные по французскому принципу: железные поддоны вместо деревянных, и кованые чугунные пули, вместо свинцовых. Новая картечь имела в два раза большую эффективную дальность (до 850 м) и при этом большую кучность, так что ее разработчики считали, что она в три раза превосходит по эффективности картечь прежней конструкции8. В 1809 г. новая картечь была принята на вооружение и, по мере налаживания производства, стала постепенно поступать в артиллерийские роты. Однако окончательно преодолеть производственные трудности удалось только в 1811 г.9
Но не только военных волновало в этот период могущество Российской империи. Предложения об усовершенствовании устройства вооруженных сил, тактических приемов и вооружения поступали от образованных представителей российского общества из различных уголков страны. Одним из таких патриотов был дипломат, действительный статский советник П.Г. Дивов.
6 декабря 1811 г. он представил военному министру М.Б. Барклаю-де-Толли два проекта артиллерийских боеприпасов: гранатной картечи для крепостной и осадной артиллерии, и картечной гранаты для полевой артиллерии. Они показались интересными и 28 декабря по заведенному порядку были переадресованы инспектору всей артиллерии барону П.И. Меллеру-Закомельскому: «Препровождая при сем в копии письмо поданное мне Г. действительным статским советником Дивовым с описанием новоизобретенных им больших и малых гранат и чертежами, рекомендую Вашему Превосходительству поручить Ученому Комитету по артиллерийской части войти в разсмотрение сего изобретения и мнение его представить ко мне с вашим заключением»10. В первых числах января 1812 г. Ученый комитет приступил к «разсмотрению» изобретений Дивова, которые заключались в следующем:
1. Малые гранаты для 5-пудовых бомб к осадным и крепостным мортирам.
В гранатные картечи для 5-пудовых мортир, названные в описании бомбами, следовало помещать несколько малых гранат. Они были составными. Внутренняя часть должна была быть наполнена порохом для разрыва, снаружи прикрыта крышкой на винтах, а новая полость - заполнена огнеобразующим составом для брандкугелей. Подразумевалось, что после разрыва бомбы гранаты разлетятся и утвердятся в объектах посредством прилитого на дне заострения - в профиле граната была круглой с остроконечным выступом на дне, наподобие шипа. По прогоранию брандкугельной смеси они взрываются. Эти гранаты можно было наполнять вместо зажигательной смеси картечью, для использования при обороне крепостей.
2. Полупудовая граната, начиненная картечью, для полевой артиллерии.
Граната составная, в профиль круглая, крышка после заполнения
внутренней части порохом и картечными пулями привинчивается винтами. Пули предполагалось сделать специальные чугунные, калибром 5 линий, или использовать свинцовые, по 15-30 пуль в гранате. Для увеличения разрывной силы гранаты предполагалось мушкетный порох заменить винтовочным (они различались величиной пороховых зерен, у винтовочного зерна были самые мелкие).
По ознакомлении с материалами, представленными Дивовым, Комитет предложил перейти к испытаниям новых боеприпасов, которые решено было начать с картечных гранат, по причине их меньшей сложности. Предполагалось испытать гранаты в действии, построив трехшереножный строй деревянных болванов, и фиксируя причиненный вред. Одновременно следовало опытным путем установить наилучшее соотношение пороха и пуль в гранате.
Весной 1812 г. Ученый комитет по артиллерийской части был упразднен, и вместо него создан новый экспертный орган, занимающийся вопросами вооружения и технического оснащения вооруженный сил - Военно-ученый комитет (ВУК). В его состав вошли все три специалиста Ученого комитета -
председатель генерал-майор И.Г. Гогель, полковник И.И. Фицтум, коллежский асессор К.К. Гебгард, переименованный вскоре из гражданского чина в капитаны, и новые члены - генерал-майор И.И. Прево-де-Люмиан и военный чиновник V класса Картмазов11.
18 мая 1812 г. управляющий Военным министерством князь А.И. Горчаков отправил в Военно -ученый комитет предоставленную Дивовым гранату, которую последний изготовил своими силами. В июле изобретатель предоставил комитету еще несколько изготовленных за его счет гранат для опытов, которые и были проведены на полигоне на Волковом поле. В ходе них была выявлена недостаточная прочность корпуса, что Дивов исправил к концу 1812 г. 7 декабря были проделаны новые опыты над картечными гранатами для полупудовых единорогов, начиненными 60 пулями, отчет о которых был представлен 16 декабря.
Прочность нового корпуса проверяли, ведя огонь под малыми углами возвышения для того, чтобы граната до разрыва осуществила несколько рикошетов. Все три гранаты показали достаточную прочность корпуса: «видно, что верхняя часть, посреди которой находится отверстие, посредством шести больших винтов, была прочно прикручена, и лежала плотно на остальной большой части, и что ни сила давления, ни супротивление воздуха, ниже ударение рикошетов, прочности гранаты повредить не могло»12. Дальность разброса черепьев (осколков) гранаты (пули отмечены не были) достигала 600700 саженей (1250-1500 м). «Потом одна из сих гранат, начиненная вышесказанным образом, была в небольшом квадратном дощатом и досками же покрытом строении, дабы удостовериться в действии пуль в гранате содержащихся. При разорвании оной сие небольшое строение, с достаточной прочностью расположенное, обрушилось; доски же, как пулями, так и черепьями были пробиты. Наконец повесив одну из гранат над центром колонны, вышиною в человеческий рост, на случай сего испытания из досок устроенной, и корпус войск представляющей, черепьями и пулями в разных местах доски были пробиты»13.
Выводы по результатам испытаний были сделаны в целом положительные. Выяснилось, что картечные гранаты могут наносить картечное поражение неприятелю на дистанции огня ядрами, когда он только разворачивает боевые порядки и начинает движение в нашу сторону. Члены Комитета также отметили, что посредством таких гранат можно стрелять по противнику картечами с закрытых позиций, например из -за холма, давая «важное преимущество» нашим войскам. Впрочем, сообщалось, что гранаты, все таки, требуют доработки в плане прочности и увеличения поражающей силы. Новые испытания были отложены до весны 1813 г. Дивов вызвался изготовить гранаты большего калибра с большим количеством пуль (до 100), «коих можно будет пускать из полевых гаубиц в большем числе у неприятеля отбитых и коих диаметр несколько больше полупудоваго единорога, или из какаго бы то ни было орудия, нарочито для сего вылитаго»14.
Испытания, проведенные летом 1813 г., показали пригодность усовершенствованных картечных гранат к употреблению. Описание их устройства показывает, что они были значительно сложнее изобретенных Шрэпнелом. Гранаты Дивова представляли собой равностенную, осмоленную внутри гранату с крышкой, которая привинчивалась на 6 винтов. Внутрь корпуса вставлялся жестяной картечный стакан под размер 70 или 55 пуль, через него проходила деревянная трубка. Стакан закрывался пропитанным огнеупорной смесью холщевым чехлом, который привязывался к трубке и ушивался со всех сторон. После закрепления внутри стакана и прикручивания крышки, в нее засыпался через особое отверстие порох, а отверстие, в свою очередь, завинчивалось медным винтом. Наконец, в деревянную трубку, проходившую сквозь картечный стакан, вставлялся запал, соприкасавшийся с порохом внутри гранаты.
А. Схема сферической картечи Г. Шрэпнела, 1803 г. Б. Схема картечной гранаты П. Г. Дивова, 1813 г.
В ноябре 1813 г. Военно-ученый комитет представил в Военное министерство заключение, что гранаты Дивова «Комитет признает ко введению в употребление весьма способными»15. По мнению специалистов Комитета новые боеприпасы увеличивали дальность картечного действия, сочетали в себе картечное действие и действие ядром, позволяли вести огонь картечью по частично закрытым целям и с закрытых позиций. Новые гранаты также можно было снаряжать зажигательным составом, превращая в комбинацию гранаты и брандкугеля.
Казалось бы, такие преимущества должны были побудить принять новый перспективный боеприпас на вооружение. Но в том же заключении были перечислены и недостатки, сыгравшие, по-видимому, негативную роль при принятии решения. Они являлись как объективными - сложность изготовления и дороговизна нового снаряда, так и мнимыми. Специалисты Комитета, на основании опытов со статически закрепленными гранатами Дивова, пришли к выводу, что новый снаряд имеет избыточное рассеивание, так как при разрыве
гранаты пули разбрасывались во все стороны, а не летели направленным пучком, как при стрельбе обычной картечью.
Налицо была ошибка при постановке эксперимента, так как для определения степени поражающего воздействия необходимо было произвести подсчет повреждений мишени, сделанных в результате выстрелов, как это делал Шрэпнел на стадии разработки своей сферической картечи. Российские специалисты не смогли понять, что пули, находящиеся в летящей гранате, имеют ту же скорость и направление движения, что и сама граната, поэтому при ее разрыве значительная их часть продолжит движение в прежнем направлении. Представляется, что рассеивание у более совершенной гранаты Дивова должно было быть даже меньше, чем у британской.
В распоряжении специалистов Комитета оказался документ на английском языке, в сделанном генералом Гогелем русском переводе озаглавленный: «Описание новаго способа стрелять картечью из каких бы то ни было орудий, и вредительнаго их действия на самом дальнем разстоянии, изобретение подполковника Королевской артиллерии Шрапнеля»16. Он не только не помог прийти к правильным выводам, а, напротив, был неверно истолкован. «Введенная в употребление в Англинской артиллерии сего рода, так называемая сферическая картеч, изобретение полковника Шрапнеля, действие свое производит на некотором разстоянии от разорванной гранаты, производя из оной род особаго выстрела как изображено на прилагаемом у сего чертеже17. Таковое действие гораздо превосходнее простаго разбрасывания пуль вкруг разрываемой гранаты; но как устроение сей англинской Шрапнелевой сферической картечи еще не открыто, то предоставя Его сиятельству чертеж изображающий действие таковой сферической картечи, с переведенным на Российский язык описанием онаго, покорнейше просит о содействии его в доставлении Комитету описания о составлении сих сферических картеч, ежели можно, посредством посланника нашего при Лондонском Дворе, или командующих войсками где есть Англинская артиллерия»18.
В упомянутом английском документе были приведены количественные данные испытаний снарядов Шрэпнела, а также перечислены преимущества нового снаряда, почти дословно совпадавшие с уже осознанными российскими специалистами преимуществами гранат Дивова. В том случае, если бы картечные гранаты Дивова были приняты на вооружение, и с учетом уже имевшихся улучшенных картечей, российская артиллерия имела бы возможность вести картечный, самый убийственный, огонь на любых дистанциях, доступных артиллерии того периода. Однако этого вновь не произошло.
Комитет предложил доложить императору одновременно и об изобретении Дивова, и о мнимых преимуществах изобретения Шрэпнела, возможно полагая, что тем самым они продемонстрируют принципиальную значимость первого. В случае же, если государь утвердит проект Дивова, то не дожидаясь доработок на основе британских снарядов, можно было начать делать картечные гранаты на заводах в Германии, чтобы успеть использовать их уже в ходе идущей войны. В январе 1814 г. проект представили Александру I, но он не был утвержден. Война победоносно заканчивалась и без новых снарядов, а на наладку сложного производства «недоработанных» картечных гранат не было ни времени, ни ресурсов. После же окончания многолетнего противостояния с Наполеоном российское общество в целом, и армейские круги в частности, были уверены в непобедимости своей военной мощи, поэтому необходимость перемен и нововведений стала казаться сомнительной. Проект забыли.
Между тем, Павел Гаврилович Дивов проявил настойчивость и спустя полтора десятка лет, в 1828 г., уже будучи сенатором, поинтересовался судьбой своего изобретения. Ему удалось выйти на генерал-фельдцейхмейстера великого князя Михаила Павловича, который приказал разыскать заброшенное дело и после ознакомления с ним велел возобновить опыты. Новые исследования шли крайне медленно, с проволочками. В частности, в начале 1830-х гг. изучался вопрос об использовании картечных гранат Дивова в
боевых ракетах. К сожалению, известные документы не дают ответа, чем же закончились эти исследования.
В начале 1840-х гг. в российской артиллерии картечные гранаты, наконец, приняли на вооружение. По своей конструкции они были похожи на сферические картечи Шрэпнела19. В это время в Великобритании уже велись разработки более сложных и совершенных конструкций шрапнелей. Но в любом случае, испытания картечных гранат Дивова, осуществленные в 18121813 гг., стали этапом в разработке этого эффективного вида артиллерийских снарядов в России.
1 Русская старина. - 1897. - № 3; 1898. - № 1, 3, 12; 1899. - № 9, 12; 1900. - № 1, 4, 7, 11; 1903. - № 2, 5, 7.
2 Из дневника П.Г. Дивова. 1828 год // Русская старина. - 1898. - Т. 93. - № 3. -С. 516.
3 Научный архив Военно-исторического музея артиллерии, инженерных войск и войск связи (далее - НА ВИМАИВиВС). Ф. 4. Оп. 40/1. Д. 49.
4 Гогель И.Г., Фицтум И.И., Гебгард К.К. Основания артиллерийской и понтонной науки. - СПб., 1816. - Ч. I. - С. 119.
5 Старинный военный устав ратных, пушкарских и других дел, касающихся до воинской науки, состоящей в 663 указах, или статьях, в государствование царей и великих князей, Василия Иоанновича Шуйскаго и Михайла Феодоровича, всея Руссии самодержцев, в 1607 и 1621 годах выбран из иностранных военных книг Онисимом Михайловым, напечатан по приказанию его светлости, князя Григорья Александровича Потемкина, с рукописи, найденной в 1775 году, в Мастерской и Оружейной палате в Москве. Издана под смотрением надворнаго советника Василья Рубана. - СПб., 1781. - Ч. 2. - С. 31. - № 364.
6 Ратч Г. М. Публичные лекции, читанные при гвардейской артиллерии полковником Ратчем в 1860 г. // Артиллерийский журнал. - 1861. - № 1. - С. 15.
7 Там же. - С. 25.
8 Выписка. Из рапорта господину инспектору всей артиллерии генералу и кавалеру графу Аракчееву от учрежденнаго для разсмотрения гарнизонной артиллерии Временнаго артиллерийскаго комитета касательно новых картечей. - СПб., 1808. - С. 2-4.
9 Полное собрание законов Российской империи. Собрание первое. - СПб., 1830. - Т. XXXI. - № 24664.
10 НА ВИМАИВиВС. Ф. 3. Оп. Штаб генерал-фельдцейхмейстера. Д. 5695. Л. 351.
11 Очерк учреждения и развития артиллерийского комитета (1804-1859 гг.) // Артиллерийский журнал. - 1885. - № 9. - С. 668.
12 НА ВИМАИВиВС. Ф. 4. Оп. 40/1. Д. 49. Л. 18.
13 Там же. Л. 18 об.
14 Там же.
15 Там же. Л. 21 об.
16 Установить происхождение английского оригинала пока не удалось, так как в нашем распоряжении имеется только русский перевод, выполненный в Военно -ученом комитете и подписанный генералом Гогелем. Вероятнее всего, российские специалисты опирались на книгу самого Шрэпнела: Shrapnel H. Spherical Case Shot, - London, - 1803. Возможно также, это было одно из изданий справочника: Adye R. W. The Bombardier and Pocket Gunner, -London, - 1803-1827.
17 На прилагавшемся рукописном чертеже была изображена взрывающаяся в воздухе картечная граната, из которой пули вылетают направленным пучком.
18 Там же. Л. 23, 23 об.
19 Резвой О.П. Артиллерийские записки. - СПб., 1844. - Ч. I. - С. 65-66.
