CC BY
211
ЭКОНОМИЧЕСКАЯ ТЕОРИЯ
удк 336.01 г.Г. Барсегов
ДИВЕРГЕНЦИЯ ФИНАНСОВОГО СЕКТОРА И РЕАЛЬНОГО СЕКТОРА ЭКОНОМИКИ: ГИПОТЕЗА И РЕАЛЬНОСТЬ
В статье рассматривается современная гипотеза отрыва финансового сектора экономики от реального сектора, раскрываются его причины и последствия, обосновывается дивергенция данных секторов на основе фрактального подхода.
Ключевые слова: финансовый сектор, реальный сектор, дивергенция, фракталы.
G.G. Barsegov
THE DIVERGENCE OF FINANCIAL SECTOR AND REAL ECONOMY: HYPOTHESIS AND REALITY
The article discusses modern hypothesis of separation of financial sector from real sector, its causes and consequences are revealed, the divergence of these sectors is explained on the basis of fractal approach.
The key words: financial sector, real sector, divergence, fractals.
Гипотеза отрыва финансового сектора от реального сектора экономики, объясняющая нестабильность и циклическую динамику рынка, получила распространение в конце XX в. Предваряя ее, Дж.М. Кейнс считал нестабильность важнейшим внутренним свойством рыночного хозяйства, и именно в деньгах и финансовых рынках видел концентрированное проявление основной черты, присущей всем рыночным институтам: призванные обеспечивать порядок, они зачастую порождают хаос. В современном мире не потребности финансирования реальных инвестиций определяют функционирование фондового рынка, а, наоборот, реальные инвестиции являются побочным результатом его деятельности, подчиняющейся своим собственным законам. Сочетание разнонаправленности и неоднородности ожиданий управляющих корпораций и акционеров (те. реальных и финансовых инвесторов) и идеи об отсутствии влияния фондового рынка на реальный сектор характерно для посткейнсианской теории роста. Согласно ей, управляющие контролируют инвестиционную деятельность фирмы и решают, каким должен быть объем инвестиций в то или иное время, их ожидания имеют значение для определения инвестиций, но акционеры владеют фирмой и торгуют правами на ее владение на фондовой бирже, и их ожидания
имеют значение для оценки фирм, которая выражается в котировках акций.
Причины отрыва финансового сектора экономики от реального следует искать в их генезисе. Первоначально возник реальный сектор экономики, основными институтами которого были мануфактуры и фабрики. Главным побудительным мотивом возникновения первых акционерных обществ и акционерного капитала в реальном секторе стало то, что для создания крупных предприятий и промышленных объектов требовалось огромное финансирование, которое было возможно через продажу акций множеству различных инвесторов. Именно на основе реального сектора создавался финансовый сектор, более того, последний создавался для обслуживания реального сектора. Основополагающей функцией финансового сектора является опосредование функционирования реального сектора экономики, т.е. обеспечение непрерывности и замкнутости производственного процесса и реального воспроизводства. Однако наличие и распространение на фондовом рынке чисто спекулятивных операций, обеспечивающих высокую доходность, приводит к отвлечению ресурсов из реального сектора, и тем самым обнаруживается негативное воздействие на него.
В научной литературе ставится вопрос о том, насколько правомерно противопоставлять друг другу реальный и финансовый сектора. Под реальным сектором понимается сектор экономики, связанный непосредственно с материальным производством (созданием материальных благ и оказанием материальных услуг). Финансовый сектор экономики призван оказывать различные финансовые услуги и тем самым способствовать усилению взаимодействия между предприятиями и субъектами финансового рынка.
Следует заметить, что данные межсекторальные взаимосвязи могут иметь различный характер. Наличие негативного воздействия, дивергенции между секторами экономики свидетельствует не об отсутствии взаимодействия между финансовым и реальным секторами, а о существовании взаимосвязей отрицательного характера. Мы солидарны со мнением Т. Сафиной, что употребление термина «отрыв» не должно означать полного разъединения этих двух элементов, не имеющих никакой взаимосвязи. Речь идет о сложной совокупности отношений между двумя секторами, между которыми есть связи, несмотря на все их различия [5, с. 20]. Полагаем, что для характеристики взаимосвязей данных секторов уместно использовать термин «дивергенция».
В основе гипотезы отрыва финансового сектора от реального лежат две предпосылки:
1) темпы роста финансовых рынков выше, чем аналогичные показатели в реальной экономике;
2) финансовым рынкам свойственно отклонение от нормального выполнения их функций.
По мнению западных исследователей, в частности Л. Менкова и Н. Толксдорфа, сущность гипотезы отрыва финансового сектора от реального определяет причинноследственная связь между этими двумя предпосылками: феномен отрыва является причиной дисфункций [9].
В качестве причин отрыва финансового сектора от реального выделяют либерализацию финансовых рынков, интернационализацию экономики, усиление финансового неравновесия, непроизводительное использование капитала, сокращение трансакционных издержек и др., а проявление его отмечают в росте показателей финансового оборота по отношению к обороту реального сектора и финансовых активов по отношению к реальным активам, а также в том, что темпы роста объемов кредитов выше, чем соответствующие показатели для добавленной стоимости. В итоге на финансовых рынках цены активов сильнее отклоняются от их фундаментальной стоимости, увеличивается их волатильность, растет нестабильность финансового сектора вместе с увеличивающейся вероятностью наступления кризисов. Высокие волатильность и нестабильность увеличивают премию за риск (растет реальная ставка процента), что ведет к искажению структуры и сокращению объемов производства.
Исследователи Л. Менков и Н. Толксдорф выделили пять основных причин отрыва финансового сектора от реального сектора экономики.
Во-первых, изменения в реальном секторе, вызванные ростом благосостояния и, следовательно, все большим распространением и ростом стоимости финансовых активов, появлением новых видов сделок, в результате чего объем финансовых сделок стал расти быстрее, чем выпуск. Растущая интернационализация со-
здает новые возможности, сопряженные с новыми рисками, порождающими необходимость диверсификации портфелей, что обусловливает увеличение спроса на финансовые активы.
Во-вторых, развитие технологий и инфраструктуры привело к существенному снижению трансакционных издержек и, следовательно, росту объема финансовых трансакций.
В-третьих, в условиях диспропорционального роста финансового сектора особую роль приобретают такие явления, как «стадные чувства» и «эффект толпы» («рациональное приспособление к развитию рынка» - предугадывание изменения настроений участников рынка), обусловленные развитием спекуляции.
В-четвертых, наличие финансового неравновесия на современном этапе развития экономики объясняется явлениями, приводящими к росту финансового сектора: сокращение доли самофинансирования корпораций, рост потребительского кредитования домохозяйств, рост государственного долга и снижение инвестиционной активности корпораций, малых фирм как институтов реального сектора.
Наиболее ярким примером отрыва финансового сектора от реального является фондовый рынок США, поскольку он не играет никакой роли для финансирования предприятий уже начиная с 1950-х гг., так как фирмы финансируют свои инвестиционные проекты практически полностью благодаря собственным средствам или кредитам и очень редко прибегают к эмиссии акций (чистая эмиссия была либо отрицательной, либо очень незначительной величиной). В России сложилась подобная ситуация, когда фактически экономический рост более чем на 50% финансируется за счет собственных средств предприятий, а доля банковских кредитов в финансировании инвестиций - только около 3,5% (без кредитов иностранных банков - 2,9%) [1, с. 106].
В-пятых, к причинам отрыва относят дерегулирование экономики: либерализацию международных потоков капитала, приводящую к росту международных трансакций и зарубежных инвестиций, тенденцию к сокращению сегментации национальных финансовых рынков (региональной, по типам трансакций и группам потребителей), переток трансакций в менее регулируемые зоны, переход к политике плавающих валютных курсов.
Существует несколько факторов, свидетельствующих о данном отрыве: преобладание краткосрочных форм финансирования (за которым скрывается спекулятивный характер финансовых вложений), приводящее к превышению показателей оборота на финансовом рынке над соответствующими показателями для рынка товаров и услуг при увеличении темпов роста объемов первого из этих рынков (рост FTR); относительный рост активов финансового сектора (рост FAR), а также повышение волатильности финансовых показателей, отражающее нарастание нестабильности в этой сфере. Например, стандартное отклонение ставок процента в США возрастает с конца 1970-х гг. В Германии это относится и к реальным ставкам процента. Причем с этого же времени ставки процента постоянно превышают темпы экономического роста во всех развитых странах, кроме Японии. Таким образом, доходность финансового рынка является более высокой, нежели доходность реального сектора, и, соответственно,
♦
♦
структура инвестиций изменяется - начиная с 1975 г. растут инвестиции в финансовые активы, а не в основные средства, в результате чего инвестиционный процесс приобретает спекулятивный характер, в определенных пределах финансовый сектор утрачивает свою аллокативную функцию.
Банк международных расчетов оценил объем производных финансовых инструментов в мире на конец 1997 г. в 103 трлн дол., а на конец 1998 г. эта цифра уже выросла до 150 трлн дол., что примерно в 6 раз превышало объем мирового ВВП. Сейчас эта цифра по известным причинам скрыта. На текущий период деривативы составляют примерно 1 500 трлн дол., что почти в 50 раз больше мирового ВВП. Если же из последнего вычесть услуги отраслей трансакционного сектора, составляющих около 60% ВВП, то превышение объемов финансового «пузыря» над реальными ценностями будет почти стократным [2].
Следствием межсекторальной дивергенции выступает зависимость реального сектора от конъюнктуры финансового. В той мере, в какой финансовый сектор становится самодостаточной сферой воспроизводства, его конъюнктура не всегда отражает конъюнктуру реального сектора, и разграничить показатели финансового сектора, обусловленные его собственной логикой и отражающие процессы, протекающие в реальном секторе, очень сложно. Финансовый сектор превращается в самостоятельную сферу воспроизводства и обретает способность совершать самостоятельное движение, не связанное прямо с оборотом реального капитала (меж-страновое перемещение капитала, межбанковские перемещения, покупка и продажа ценных бумаг покупка и продажа валюты). Мир финансов стал практически автономной сферой, утратившей прямую зависимость не просто от физической экономической реальности, но от всей хозяйственной реальности. К началу XXI в. на планете уже сформировалось самостоятельное номинальное поле разнообразных валютно-финансовых операций, обусловивших противоречивое столкновение этой квазиэкономики с экономикой реального сектора.
На фоне роста объема спекулятивных сделок с валютой и торговли производными финансовыми инструментами происходит последовательное увеличение разрыва между мировыми финансовыми активами и мировым ВВП. Финансовые активы в 2005 г, согласно ежегодному докладу McKinsey Global Institute «Карта мировых рынков капитала», выросли до 140 трлн дол. Величина финансовых активов превысила мировой ВВП более чем в 3 раза.
К 2010 г, по данным McKinsey, стоимость мировых финансовых активов достигнет 214 трлн дол., превысив мировой ВВП в 3,4 раза.
Автор полагает, что к анализу финансового и реального секторов экономики, различных форм их взаимодействия применима теория фракталов. В данном исследовании она применяется для доказательства того, что одной из форм межсекторального взаимодействия финансового и реального секторов современной экономики является их дивергенция. Правомерность применения молодой с точки зрения ее хронологии теории фракталов к экономическим процессам и их взаимосвязям обусловлена рядом причин.
1. Современная наука, и экономическая наука здесь не исключение, находится в постоянном поиске - появ-
ляются новые объекты исследования, новые зависимости и взаимосвязи между ними и существующими объектами, новые языки описания. Этот процесс является естественным и постоянным для науки - научное познание это сложноорганизованный, развивающийся, во многом саморегулируемый организм. Специфика современного научного поиска нового сопровождается важными процессами, замеченными многими методологами науки. В частности, понимание многих новых процессов и явлений, связей между ними не укладывается в прокрустово ложе традиционных подходов и методик и требует иных методологических основ научного анализа. Образ науки как совокупности некоторых самодостаточных, герметичных и изолированных дисциплин постепенно заменяется новым образом, основные контуры которого достаточно четко просматриваются.
2. Структура науки как набора дисциплин трансформируется в направлении усиления и расширения междисциплинарности. Ситуация дисциплинарно организованной науки в своей крайности - это ситуация вавилонской башни. Развитие науки привело к тому что многие научные дисциплины и стили научного мышления герметизируются. Научные работники и специалисты даже внутри одной дисциплины (экономическая теория) говорят на разных языках, и, например, институционалиста может не понять маржиналист или неоклассик. Ученые, как люди в платоновской пещере, оказываются прикованными к своим объектам исследования, формулам и графикам и через них пытаются сформулировать представления об окружающем мире, при этом все больше дистанцируясь и все меньше понимая друг друга. Эта ситуация преломляется интег-рантивными, междисциплинарными тенденциями, препятствующими «вавилонскому столпотворению» ученых.
3. Научная рациональность изменяет свое содержание и принципы - меняются идеалы и нормы научного знания по отношению к субъектам, средствам и объектам научной деятельности, происходит переход от дисциплинарно «прописанной» рациональности, связанной с нормами и коммуникациями внутри конкретного (достаточно закрытого и ориентированного на определенную дисциплину) научного сообщества к поискам общенаучных норм и ценностей, критериев рациональности.
4. Наука становится все более интегративной, более анонимной, менее авторской, отдельные ее направления стремительно глобализируются (такие как социально-экономические науки) с преобладанием «коллективного эффекта». Научные корпорации, коллективы становятся мобильными, менее жесткими. Идея авторства - идея специализации, идея дисциплинарно организованной науки - заменяется идеей коллективных действ. Процессы интеграции, разрушения дисциплинарных барьеров совпали с процессами «потери ангажементов» многими научными коллективами на исследования, связанные с оборонной тематикой. Наука стала менее нужной, и как следствие - более свободной, более креативной, более открытой системой, которая погружена в общество и связана с ним сетью обратных связей. Наука испытывает на себе сильнейшее воздействие со стороны окружающей среды, и успешное развитие современной науки уже определяется тем, насколько культура восприимчива к научным идеям.
Отметим, что в зарубежной экономической науке фрактальный анализ прочно вошел в арсенал применяемых методов исследования. В современной отечественной экономической науке теория фракталов используется в нескольких направлениях, например в анализе корпоративного управления, в моделировании финансово-экономических процессов [6, с. 114 - 117; 7]. Теория фракталов является одним из перспективных источников построения формальных моделей взаимодействия финансового и реального секторов экономики. Главным ее преимуществом является то обстоятельство, что в отличие от математических методов, традиционно используемых в экономике, фрактальное равновесие является нелинейным. Это увеличивает выразительность (потенциальную содержательность) формальных моделей.
Термин «фрактал» ввел в научный оборот в 1975 г Бенуа Мандельброт для обозначения нерегулярных самоподобных множеств [3, с. 50; 4, с. 12]. Слово «фрактал» образовано от двух латинских слов: КасШэ - «дробный» и Капдвгв - «ломать». Теория фракталов появилась в конце 1960-х гг. на стыке математики, информатики, лингвистики и биологии. Первоначально суть фрактала трактовалась как нерегулярное множество с дробной размерностью. Фракталы предназначены для изучения неупорядоченного поведения, которое нельзя полностью описать никакими инструкциями. В первом приближении считалось, что фракталы - это неправильные или раздробленные объекты, обладающие данными свойствами в одинаковой степени в любом масштабе. Впоследствии Мандельброт сузил свое предварительное определение, предложив заменить его следующим. Фракталом называется структура, состоящая из частей, которые в каком-то смысле подобны целому. Фрактал - самоподобная структура, чье изображение не зависит от масштаба. Это рекурсивная модель, каждая часть которой повторяет в своем развитии развитие всей модели в целом. Применение фракталов позволяет намного упростить сложные процессы и объекты, что очень важно для моделирования, описать нестабильные системы и процессы и, самое главное, предсказать будущее таких объектов.
Википедия (свободная энциклопедия) дает следующее определение: фрактал (лат. fractus - «дробленый», «сломанный», «разбитый») - термин, означающий сложную геометрическую фигуру, обладающую свойством самоподобия, те. составленную из нескольких частей, каждая из которых подобна всей фигуре целиком. В более широком смысле под фракталами понимают множества точек в евклидовом пространстве, имеющих дробную метрическую размерность (в смысле Минковского или Хаусдорфа), либо метрическую размерность, строго большую топологической. Фрактал -самоподобное множество нецелой размерности.
Однако строгого и полного определения фракталов на данный момент не существует. Фрактал понимается и как бесконечно самоподобная геометрическая фигура, каждый фрагмент которой повторяется при уменьшении масштаба, и как самоподобное множество нецелой размерности. Дело в том, что первое определение при всей правильности и точности слишком ограничительно. Оно исключает многие фракталы, встречающиеся в различных областях знания. Второе определение содержит существенный отличительный признак, наблюдае-
мый в эксперименте: фрактал выглядит одинаково, в каком масштабе его ни наблюдать. На самом деле, располагая только внешним видом объекта и не используя никакой дополнительной информации, оценить его трудно, а в большинстве случаев невозможно. В основе многочисленных и необычных свойств фракталов лежит самоподобие - инвариантность при изменении масштабов или размеров, отсутствие внутреннего масштаба. Объект самоподобен (инвариантен при преобразованиях подобия), если его можно воспроизвести, увеличив какую-то его часть. Нелинейные (достаточно сильные) обратные связи - непременное условие самоорганизации. Нелинейность в мировоззренческом смысле означает многовариантность путей эволюции, наличие выбора из альтернативных путей и определенного темпа эволюции, а также необратимость эволюционных процессов. Принципы нелинейности и альтернативы выбора развития любого процесса, развития системы реализуется и при построении фракталов. То есть они обладают свойствами самоподобия (симметрии) или масштабной инвариантности. А это значит, что некоторые фрагменты их структуры строго повторяются через определенные пространственные промежутки. Очевидно, что эти объекты могут иметь любую природу, причем их вид и форма остаются неизменными независимо от масштаба. Фракталы как модели применяются в том случае, когда реальный объект нельзя представить в виде классических моделей, когда объект имеет несколько вариантов развития и состояние системы определяется положением, в котором она находится на данный момент; т.е. с помощью фракталов можно смоделировать хаотичное развитие.
Фрактальные распределения имеют две интересные характеристики. Первая назвается «Иосиф-эффек-том» - это название обязано тенденции фрактальных распределений иметь тренды и циклы. Вторая характеристика называется «Ной-эффект» - это синдром бесконечной дисперсии. Такие системы склонны к внезапным переменам.
Как правило, в реальных объектах самоподобие выполняется лишь приближенно. В таких случаях говорят не о фракталах, а о более простых структурах - квазифракталах. Квазифрактал отличается от идеальных абстрактных фракталов неполнотой и неточностью повторений структуры. Большинство встречающихся в природе фракталоподобных структур (границы облаков, линия берега, деревья, листья растений, кораллы и пр.) являются квазифракталами, поскольку на некотором малом масштабе фрактальная структура объекта исчезает Фракталами хорошо описываются многочисленные природные процессы: механика жидкости и газов (динамика и турбулентность сложных потоков; моделирование пламени), биология (моделирование популяций), физиология организма (например, биение сердца). Фракталы можно использовать и для более глубокого понимания экономического поведения.
Гипотеза фрактальности экономики в первом приближении предполагает, что:
- экономика в целом имеет различные уровни, неодинаковые по масштабам;
- каждый из уровней неоднороден по своей структуре, те. состоит из различных элементов;
- тем не менее различные уровни имеют весьма сходную структуру;
♦
♦
- несмотря на все происходящие в экономике изменения, величина неоднородности на протяжении достаточно больших периодов времени сохраняется.
Новая парадигма - «гипотеза фрактального рынка» (РМИ) - была разработана начале 1990-х гг. и создавалась как альтернатива к «гипотезе эффективного рынка» (ЕМН). РМИ придает особое значение влиянию информации и инвестиционным горизонтам в поведении инвесторов.
Применительно к финансовому и реальному секторам экономики, к структурам, их представляющим, гипотеза фрактальности заключается в следующем.
1. Финансовый и реальный сектор экономики являются дихотомией «фрактал - квазифрактал». Финансовый сектор и институты, его представляющие (банки, инвестиционные компании, фондовые и валютные биржи, страховые компании, ломбарды и т.п.), мы относим к фракталу на том основании, что когда меняется масштаб каждого из данных институтов, то получается лишь уменьшенная или увеличенная копия этого объекта (при изменении масштабов деятельности биржа трансформируется (копируется) только в биржу, но не в кредитную кооперацию, при изменении масштабов деятельности банк трансформируется (копируется) только в банк, но не ломбард, при этом основные их характеристики и присущие им функции не меняются). Реальный сектор и институты, его представляющие, мы трактуем как квазифрактал, который отличается от идеальных абстрактных фракталов (моделей предприятий, например обучающаяся организация, эдхократическая организация, инновационное предприятие, промышленный кластер и т.п.) в процессе воспроизведения (копирования) неполнотой и неточностью повторений структуры, при этом на некотором малом масштабе фрактальная структура объекта исчезает (например, так трансформируется производственная деятельность малого предприятия в хозяйственную деятельность семьи и индивида). Мировой опыт свидетельствует о том, что многие институты реального сектора экономики - фирмы, предприятия, создающие многообразные блага, полиморфичны в весьма широких пределах не только в отношении размеров данных институтов (от семейной фирмы с персоналом в несколько десятков человек до огромной транснациональной корпорации с филиалами в зарубежных странах), но и в отношении их организационно-правовых форм, применяемых бизнес-моделей. Но помимо наличия в реальном секторе экономики крупных, мелких и средних структур различного профиля деятельности отчетливо наблюдаются процессы их интеграции, слияния и поглощения, глобализации, сетизации, интернетизации и виртуализации (создание корпоративных электронных рынков, электронной коммерции, оболочечных фирм). Все это в процессе их воспроизведения расширяет и (или) сужает рамки самоподобия, т.е. модифицирует данное основное свойство фракталов. Это выражается в том, что, например, отдельное малое предприятие даже аналогичного направления деятельности не копирует полностью деятельность другого малого предприятия и может отличаться от него не только численностью занятых, объемом производимых благ, величиной основного капитала, но и комбинацией ресурсов, их качественными характеристиками (материальные и нематериальные ресурсы), их соотношением, применяемой биз-
нес-моделью (традиционной, инновационной). Аналогичного многообразия в финансовом секторе не наблюдается, и практически все фондовые биржи, страховые компании мира самоподобны в значительно большей степени.
2. Об ином механизме самоподобия реального сектора экономики как квазифрактала свидетельствует размывание границ фирм и предприятий, институционально подтверждаемое все чаще встречаемым фактом производства того или иного товара не конкретным производителем, а интегрированным европейским производителем (присутствует маркировка «сделано в Европе»). Это относится к производителям целого ряда товаров как длительного пользования - мебели, бытовой техники, так и кратковременного пользования - одежды. Производимые институтами финансового сектора финансовые услуги всегда персонифицированные и осуществляются конкретным институтом, предписывающим четкие рамки организации той или иной деятельности (биржей, банком), здесь полностью выполняется принцип масштабной инвариантности.
3. Финансовый сектор, так же как и реальный сектор экономики, самоподобен - инвариантен при преобразованиях подобия, его можно воспроизвести, увеличив какую-то его часть, например банковский или небанковский сектор, или применительно к реальному сектору воспроизвести его, увеличив частный сектор, госсектор или корпоративный сектор, сектор малого и среднего бизнеса. Для финансового сектора характерен сверхбыстрый оборот капитала: если скорость оборота капитала в реальном секторе определяется технологией производства и скоростью реализации продукции, то скорость оборота активов в финансовом секторе задается скоростью изменения финансовых показателей, способностью повлиять на решения о структуре портфеля (причем за этими изменениями не обязательно стоят изменения в реальном секторе) и скоростью принятия решений. Эмпирическим проявлением сверхбыстрого оборота является доминирование краткосрочных форм финансирования (которые определяются коротким периодом вложений и высокой частотой перегруппировки активов) - реальный сектор, напротив, всегда испытывает необходимость долгосрочного планирования в производстве и характеризуется длительным периодом производственного процесса, что связано в том числе и с НИОКР Примечательно, что в отношении институтов финансового сектора воспроизвести их можно гораздо быстрее и с меньшими трансакционными издержками, ибо данные институты по своей сути являются институтами трансакционного сектора и призваны оптимально осуществлять различного рода трансакции. Реальный сектор экономики также самоподобен, но создание реального производства сопряжено со значительными издержками, включая и трансакционные, что стало притчей во язы-цех. Кроме того, многие крупные предприятия реального сектора экономики создают производные финансовые институты, например Газпром - Газпромбанк, страховую компанию «Согаз». Это подтверждает их ква-зифрактальность. Существующие финансовые институты концентрируются на создании себе подобных, что наглядно подтверждает их фрактальность, и в меньшей степени озабочены созданием эффективных институтов реального сектора экономики.
4. В современной экономике создаются условия, складываются такие парадоксальные на первый взгляд правила игры, при которых финансовый сектор может функционировать (частично, но эта составляющая имеет тенденцию в расширению) и обеспечивать свои прибыли, дистанцируясь от реального сектора. Здесь имеются в виду операции банка, связанные с валютой, ценными бумагами, производными финансовыми инструментами, межбанковские кредиты, нелегитимные операции, в том числе создание финансовых оффшоров. Высокой волатильности финансового сектора и ее росту противопоставляется относительно стабильный процесс производства товаров и услуг (без краткосрочных колебаний). И если оборот в реальном секторе (процесс производства) сопровождается созданием стоимости (реальных активов), то колоссальный рост оборотов на финансовом рынке не обязательно сопровождается соответствующим ростом финансовых активов, так как зачастую за процессами, протекающими в финансовом секторе, стоит не создание активов, а их перегруппировка.
Глобальной тенденцией стало опережающее развитие операций с производными финансовыми операциями (деривативами) по сравнению со сделками их базисных активов. Например, в мире биржевой рынок производных ценных бумаг, измеряемый номинальной стоимостью базовых активов по отношению к ВВП, возрос в 10 раз по сравнению с 1990 г. и достиг 47 млрд
дол., а внебиржевой - 248 трлн дол. [8, с. 11]. Все это ведет к дивергенции финансового и реального сектора экономики.
Таким образом, применение гипотезы фрактально-сти к финансовому и реальному секторам экономики, к структурам, их представляющим, позволяет представить их в качестве дихотомии «фрактал - квазифрактал» и подтвердить объективность их дивергенции в современных условиях.
1. Барон Л., Захарова Т. Диспропорции в развитии банковского и нефинансового секторов экономики России // Вопросы экономики. 2003. № 3.
2. Лемещенко П.С. Институциональная природа денег, или к основанию тайны финансового кризиса. 2009. URL: http:// newpoliteconomy.org/publications/articles/60.pdf.
3. Мандельброт Б. Фракталы, случай и финансы. М., 2004.
4. Мандельброт Б. Фрактальная геометрия природы. М., 2002.
5. Сафина Т.Р. Финансовый и реальный сектор: подходы к оценке места и роли в экономике //Финансы и кредит. 2007. №46(286).
6. Слипенчук М. На пути к фрактальной теории корпоративного управления //Экономические стратегии. 2008. № 3.
7. Стрыгин А. Анализ фрактальных свойств финансовоэкономических процессов в экономике РФ. СПб., 2004.
8. Финансы и кредит. 2006. № 8 (212).
9. Menkhoff L., Tolksdorf N. Financial market drift: decoupling of the financial sector from the real economy? N.Y, 2007.
удк 330.342 Е.Ю. Гусарова
РАЗВИТИЕ ИНФОРМАЦИОННОЙ ЭКОНОМИКИ В РОССИИ
В статье рассмотрены основные направления развития информационной экономики. Определены проблемы, стоящие перед обществом в настоящий момент Предложена идея новой экономической системы в виде институциональной структуры, развивающейся на базе технологий информационной экономики.
Ключевые слова: новая экономическая система, технико-экономический уклад, информационная экономика, институциональные структуры.
E.Yu. Gusarova
DEVELOPMENT OF INFORMATION ECONOMY IN RUSSIA
The article reviews major trends in information economy development. Problems that society faces now are defined. New economic system is considered as an institutional structure which develops with the help of technology-based information economy.
The key words: new economic system, technical and economic structure, information economy, institutional structures.
Сейчас важно, чтобы производственный сектор в кратчайшие сроки взял на вооружение новейшие технологии и отказался от стремительно устаревающих реликтовых технологий и производств третьего и четвертого укладов. Для России существует две перспективы: либо оказаться на периферии, либо привлечь значительный государственный и частный капитал в новое наукоемкое производство и этим обеспечить себе выход в мировые лидеры.
Нанотехнологии открывают возможности для их использования в химической промышленности, микроэлектронике, компьютерных технологиях, робототехнике, для создания нанороботов, по размерам сопоста-
вимых с молекулой, осуществляющих различные функции и способных создавать свои копии; в наномедицине, для мониторинга, создания и изменения биологических систем человека; а главное - для создания наноматериалов.
Также шестой технико-экономический уклад предвещает широкое распространение технологий третьего поколения (Third Generation, 3G), открывающих пользователям возможность получить высокую скорость передачи данных в сетях, высокоскоростной доступ в Интернет, мобильное телевидение и т.д. В зависимости от модели телекоммуникационной системы, раз-ветвленности сети и других переменных скорость пе-
