CC BY
45
Иванова А.Ю.
СОВРЕМЕННЫЙ ВЗГЛЯД НА ПРОТИВОРЕЧИЯ РЕАЛЬНОГО И ФИНАНСОВОГО СЕКТОРОВ ЭКОНОМИКИ
Аннотация. В статье проанализированы фундаментальные теории реального и финансового секторов экономики, выявлены факторы, оказывающие влияние на финансовый рынок и реальный сектор с точки зрения эволюции экономического развития, определены основные тенденции развития финансового рынка и роль реального сектора в повышении определенности на финансовом рынке.
Ключевые слова. Финансовый рынок, реальный сектор, финансовый сектор.
Ivanova A.Y.
MODERN TAKE ON THE CONTRADICTIONS OF THE REAL AND FINANCIAL SECTORS OF THE ECONOMY
Abstract. The article analyzes the fundamental theories of the real and financial sectors of the economy, identifies the factors influencing the financial market and the real sector in terms of the evolution of economic development, identifies the main trends in the development of the financial market and the role of the real sector in increasing certainty in the financial market.
Keywords. Financial market, real sector, financial sector.
Современный уклад экономической жизни и тех процессов, что происходят в экономике всех без исключения стран мира, требует четкого осознания и переосмысления механизмов взаимодействия финансового и реального секторов экономики, а также их влияния на фактическое состояние дел субъектов хозяйствования. В теории, эффективные механизмы взаимодействия вышеприведенных секторов экономики предусматривают повышение конкурентоспособности и деловой активности субъектов хозяйствования. От качества взаимодействия финансового и реального секторов экономики зависит эффективность экономических процессов на национальном уровне, поскольку финансовый сектор может выступать как в роли двигателя экономических процессов, так и быть балластом последнего [5].
В литературе широко представлены средства, с помощью которых экономический рост может ускориться с помощью финансового развития. Соответствующие теории можно проиллюстрировать с помощью различных подходов, таких как оптимистический (был популярен в 1990-х и 2000-х годах) и скептический (распространенный после 2000 г.). В соответствии с первым подходом, надежная финансовая система характеризуется мобилизацией сбережений и позволяет эффективно распределять ресурсы (Greenwood, Sanchez & Wang; King & Levine), способствует инвестированию в портфели с высокой доходностью и позволяет снизить риск, инвестируя в различные проекты (Bencivenga & Smith; Saint-Paul), помогает стимулировать инновационную деятельность и снизить агентские расходы
ГРНТИ 06.03.07 © Иванова А.Ю., 2019
Анна Юрьевна Иванова - аспирант кафедры общей экономической теории и истории экономической мысли Санкт-Петербургского государственного экономического университета.
Контактные данные для связи с автором: 191023, Санкт-Петербург, Садовая ул., д. 21 (Russia, St. Petersburg, Sadovaya str., 21). Е-mail: annaivanovane@mail.ru. Статья поступила в редакцию 11.03.2019.
(Aghion, Howitt & Mayer-Foulkes). Финансовые инновации вызывают изменение цен. Введение новых активов привлекает некоторых агентов, что позволяет охватить новые финансовые рынки и за счет этого справиться с их риском дохода (Calvet, Gonzalez-Eiras & Sodini).
В согласии со вторым подходом развитие финансового сектора может в конечном итоге стать причиной глобального системного риска (Allen & Carletti, Kapadia, Millard & Perez, Gai et al.; Wagner), нарушения экономических возможностей (Zeira), применения непродуктивно больших экономических затрат (Santomero & Seater), некачественной более низкой норме сбережений (Jappelli & Pagano) или большему распределению труда в финансовом секторе, чтобы будет субоптимально (Bolton, Santos & Scheinkman; Philippon).
Внутренние финансовые рынки в странах с формирующейся рыночной экономикой, как правило, недостаточно развиты, когда происходит шок ликвидности, рынки государственных облигаций становятся неликвидными и страны начинают терять доступ к международным кредитам (Gonzalez-Eiras). С учетом причинно-следственных последствий развития финансового сектора необходимо рассматривать этот сектор вместе с развитием других секторов, способствующих процессу роста. Например, если финансовое развитие ведет к увеличению системных рисков за счет выделения огромных инвестиций на рискованные проекты, можно провести расширение производственных мощностей экономики в реальном секторе за счет технологического развития и инвестиционного спроса со стороны эффективных фирм (Ductor & Grechyna). Это может снизить вероятность кризисов от системного риска, повысить средние темпы роста и дать экономике стабилизироваться [7, с. 204-217].
Помимо этих аргументов, если прогресс в финансовом секторе приводит к сокращению сбережений в результате снижения процентных ставок, то противоположное влияние технологического развития в реальном секторе приводит к повышению процентных ставок в результате роста спроса на средства. Соответственно, экономия, в свою очередь, отражает уровень накопления капитала, последующий уровень производства и темпы роста экономики [1]. Поэтому необходимо понимать важность связей между финансовым и реальным секторами, которые могли бы иметь важное значение для общего прогресса экономики в целях сохранения влияния на экономическое развитие.
В теории приведены различные подходы к решению проблемы организации конструктивного взаимодействия реального и финансового секторов экономики. В частности, выделяются две основные модели, характеризующие полярные формы взаимосвязей, которые складываются между ними (модель «открытого рынка» и модель «корпоративного регулирования»). Первая модель характеризуется отсутствием между банками и корпорациями тесных и устойчивых связей. Такая модель сформировалась в США, где законодательно запрещено установление тесных экономических взаимоотношений финансовых учреждений с промышленностью, а уровень развития рынка корпоративных ценных бумаг достаточно высокий. Для финансирования капитальных затрат предприятия применяют эмиссию ценных бумаг и одалживают средства у банковской системы, как правило, лишь для пополнения оборотных средств. При этом банки не могут приобретать в портфель корпоративные ценные бумаги и совершать посреднические операции с ними. Для привлечения дополнительного капитала корпорации чаще прибегают к облигационным займам, чем к банковскому кредиту.
Зато для второй модели характерно наличие тесных, устойчивых связей между финансовыми учреждениями и корпорациями. Учреждения финансового сектора могут выступать и как прямые акционеры предприятий, и как депозитарии акций мелких акционеров, которые передают еще и право своего голоса. Это повышает роль финансовых учреждений в создании и деятельности корпораций [3, с. 33-34]. Такая модель сложилась в Германии и Японии, где предприятия прибегают к кредитным заимствованиям не только для пополнения оборотных средств, но и для осуществления капитальных вложений. При этом взаимодействие финансового и реального секторов экономики осуществляется преимущественно на основе рынка, присущего современному хозяйственному механизму, и не сводится только к одностороннему процессу удовлетворения финансовых потребностей производственных предприятий. Реальный сектор удовлетворяет потребности финансовых учреждений в капитализации, формировании ресурсной базы, размещении свободных денежных средств. Следовательно, финансовый и реальный сектора не только взаимодействуют, но и взаимозависимы [4, с. 91-96].
Дивергенция реального и финансового секторов имеет такие предпосылки: во-первых, рост финансовых рынков значительно превышает показатели реальной экономики; во-вторых, финансовым
140
Иванова А.Ю.
рынкам присущи отклонения от возложенных на них функций. Л. Менкхофф и Н. Толксфорд [8, с. 5863] в подтверждение тезиса о дивергенции реального и финансового секторов выделяют следующие пять причин:
1) во второй половине ХХ века происходит рост благосостояния населения, что вызвало увеличение спроса на финансовые активы, как следствие - произошло увеличение количества финансовых сделок, которые стали значительно превышать выпуск реальных товаров и услуг. Также повышение спроса на финансовые активы было обусловлено необходимостью диверсификации финансовых портфелей субъектов хозяйствования;
2) постепенное снижение транзакционных издержек в результате технологического развития [2, с. 4071-4086] и развития инфраструктуры рынка, что в геометрической прогрессии увеличило объем финансовых трансакций;
3) развитие спекулятивного спроса и предложения на финансовом рынке, предпосылками которого является диспропорциональный рост финансового сектора, который вызывает «эффект толпы» и «стадные чувства». Они, в свою очередь, сводятся к предвидению поведения участников рынка на основе рационального приспособления;
4) в условиях глобализации происходит финансовое неравновесие развития экономик, что и объясняет рост финансового сектора (рост потребительского кредитования домохозяйств, сокращение объемов самофинансирования крупных корпораций, снижения инвестиционной активности предприятий и фирм реального сектора, рост государственного долга отдельных стран и т.п.);
5) интернационализация экономик мира приводит к либерализации международных потоков капитала, сокращению сегментации национальных финансовых рынков, увеличению трансакций в зонах, которые слабо регулируются, переходу к политике плавающих валютных курсов, а это усиливает тезис о дивергенции реального и финансового секторов экономики.
В настоящее время происходит формирование современной гипотезы фрактальности, заложенной в работах Б. Мандельброта, на базе которой следует расширять методологическую базу исследования взаимодействия финансового и реального секторов экономики. В отношении этих процессов такая гипотеза проявляется в следующем:
во-первых, финансовый и реальный сектора экономики являются дихотомией «фрактал - квазифрактал». Финансовые учреждения относятся к фракталу на том основании, что когда меняется масштаб каждого из них, то получается только уменьшенная или увеличенная копия этого объекта, при этом основные их характеристики и присущие им функции не меняются. Реальный сектор и его учреждения следует рассматривать как квазифрактал, который отличается от идеальных абстрактных фракталов неполнотой и неточностью повторений структуры, при этом на некотором масштабе фрактальная структура объекта исчезает (например, так трансформируется производственная деятельность малого предприятия в хозяйственную деятельность семьи и индивида);
во-вторых, механизм самоподобия реального сектора экономики как квазифрактала свидетельствует о размывании границ фирм и предприятий в институциональном плане, что чаще проявляется в производстве продукции не конкретным, а интегрированным производителем. Продукты институтов финансового сектора всегда являются персонифицированными и продаются конкретным учреждением в определенных строгих рамках организации его деятельности;
в-третьих, для финансового сектора характерен быстрый оборот капитала: если скорость оборота капитала в реальном секторе определяется технологией производства и временем на реализацию продукции, то скорость оборота активов в финансовом секторе задается частотой изменения финансовых рынков и способностью повлиять на решение относительно структуры портфеля и скорости принятия решений. Эмпирическим проявлением сверхбыстрого оборота является доминирование краткосрочных форм финансирования. Реальный сектор, в отличие от финансового, всегда чувствует необходимость долгосрочного планирования и характеризуется длительным периодом производственного процесса. Также воспроизведение учреждений финансового сектора происходит гораздо быстрее и с меньшими трансакционными издержками, а воссоздание или создание нового производства в реальном секторе связано со значительными затратами, в т. ч. и трансакционными.
Таким образом, применение гипотезы фрактальности финансового и реального секторов экономики позволяет подтвердить объективность их дивергенции в современных условиях. Вопросы противо-
речий финансового и реального секторов заключаются в том, что сектора зависимы друг от друга, одни экономико-политические процессы оказывают влияние на сближение этих секторов, а другие, как, например, то, что длительная рецессия развитых стран привела к невостребованности капитала в реальном секторе, его перенакоплению и, как следствие, перенаправлению в финансовый сектор [6], подтверждают постепенный разрыв между секторами. Важность развития финансовых инноваций, позволяющих сделать процесс финансовой деятельности более прозрачным, может стать одним из направлений оптимизации отношений финансового и реального секторов.
ЛИТЕРАТУРА
1. Баргесов Г.Г. Тенденции взаимодействия финансового и реального секторов экономики. Саратов, 2010. 181 с.
2. Костин К.Б., Березовская А.А. Современное состояние и перспективы развития мирового электронного бизнеса // Российское предпринимательство. 2017. Том 18. № 24. С. 4071-4086.
3. Повышение эффективности взаимодействия банковского и реального секторов экономики в условиях глобализации и евроинтеграции: монография / под ред. О. И. Барановского. К.: УБД НБУ, 2010.
4. Пшик Б.И. Финансовая стабильность: сущность и особенности проявления // Вестник СевГТУ. 2013. Вып. 138: Экономика и финансы. С. 91-96.
5. Руденко Н.И. Теоретические аспекты взаимодействия финансового и реального секторов экономики // Вестник Университета банковского дела. 2017. № 1 (28).
6. Философия хозяйства. Альманах Центра общественных наук и экономического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова. 2013. № 3. 304 с.
7. Khalil M.A., Chaisrisawatsuk S. Relationship Between Financial and Real Sectors: Implications for Stable Economic Development (Evidence from Thailand) // International Journal of Economics and Finance. 2018. Vol. 10. № 6. Р. 204-217.
8. ЫепШо^[L. Financial Market Drift: Decoupling of the Financial Sector from the Real Economy? Berlin: Springer, 2001.
