CC BY
5
JURISPRUDENCE
Научная статья УДК 347.1
https://doi.org/10.24412/2073-0454-2023-2-69-72 NIION: 2003-0059-2/23-614 MOSURED: 77/27-003-2023-02-813
Дисциплинарное принуждение лиц, находящихся под стражей в специальных учреждениях органов внутренних дел: проблемы правовой регламентации и пути их преодоления
Владимир Вячеславович Журавлев
Рязанский филиал Московского университета МВД России имени В.Я. Кикотя, Рязань, Россия,
vz15111982@gmail.com
Аннотация. Анализируется порядок содержания в специальных учреждениях органов внутренних дел подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений, а также лиц, подвергнутых административному аресту. Изучаются правовые основания для привлечения указанных лиц к административной и дисциплинарной ответственности за допущенные нарушения внутреннего распорядка и условий содержания под стражей; предпринимается попытка разграничения этих видов юридической ответственности. На основе обобщения существующих законодательных пробелов и правовых неурегулированностей предлагается механизм их преодоления; и выносится на обсуждение авторское определение дифиниции «дисциплинарный проступок».
Ключевые слова: специальные учреждения органов внутренних дел, дисциплинарный проступок, дисциплинарная ответственность, законность, административная ответственность
Для цитирования: Журавлев В. В. Дисциплинарное принуждение лиц, находящихся под стражей в специальных учреждениях органов внутренних дел: проблемы правовой регламентации и пути их преодоления // Вестник Московского университета МВД России. 2023. № 2. С. 69-72. https://doi.org/10.24412/2073-0454-2023-2-69-72.
Original article
Disciplinary coercion of persons in custody in special institutions of internal affairs bodies: problems of legal regulation and ways to overcome them
Vladimir V. Zhuravlev
Ryazan Branch of the Moscow University of the Ministry of Internal Affairs of Russia named after V.Ya. Kikot',
Ryazan, Russia, vz15111982@gmail.com
Abstract. The article is devoted to the analysis of the order of detention in special institutions of the internal affairs bodies suspected and accused of committing crimes, as well as persons subjected to administrative arrest. The legal grounds for bringing these persons to administrative and disciplinary liability for committed violations of the internal regulations and conditions of detention are being studied, an attempt is made to distinguish between these types of legal liability. Based on a generalization of existing legislative gaps and legal unsettledness, a mechanism for overcoming them is proposed and the author's definition of the definition of «disciplinary offense» is put up for discussion.
Keywords: special institutions of the internal affairs bodies, disciplinary offense, disciplinary responsibility, legality, administrative responsibility
For citation: Zhuravlev V. V. Disciplinary coercion of persons in custody in special institutions of internal affairs bodies: problems of legal regulation and ways to overcome them. Bulletin of the Moscow University of the Ministry of Internal Affairs of Russia. 2023;(2):69-72. (In Russ.). https://doi.org/10.24412/2073-0454-2023-2-69-72.
Не вызывает сомнений, что одним из признаков демократизма следует считать открытость и публичность, гласность в деятельности органов власти [1, с. 26-28], которая при реализации государственной по© Журавлев В. В., 2023
литики «создает основу для поиска новых форм исправительного воздействия на осужденных» [2, с. 17], а также подозреваемых (обвиняемых) и лиц, подвергнутых административному аресту, временно нахо-
ЮРИДИЧЕСКИЕ НАУКИ
дящихся в специальных учреждениях МВД России (далее — специальные учреждения). Необходимость комплексного использования средств по исправлению и реабилитации отмеченных категорий правонарушителей определяется важностью достижения целей общей и частной превенции, признается органами государственной власти как необходимый элемент работы правоохранительных органов, в связи с чем требует выработки и реализации единой правовой концепции.
Нельзя не признать, что эффективность управленческого воздействия на лиц, находящихся под стражей, требует повсеместного сочетания методов принуждения и убеждения. Назначение наказания, применение мер пресечения, и последующая необходимость претерпевать сопутствующие им правовые и социальные ограничения, будучи средством превенции, не должны быть единственным средством исправления таких лиц.
В связи с этим, использование метода убеждения, путем оказания активного психологического воздействия на лиц, находящихся под стражей, видится не просто правильным, а необходимым решением. Отметим правоту Поповой Е. Э., которая подчеркивает, что исправительное воздействие на лиц, изолированных от общества, обеспечивает сохранение и развитие положительных качеств, социальных навыков, человеческого достоинства и направлено на возвращение обществу полноценной личности [3, с. 144-145].
Несомненно, исправление рассматриваемой категории лиц является комплексной деятельностью, которая реализуется специализированными органами государственной власти: ФСИН и МВД России совместно с институтами гражданского общества. Выскажем мнение, что одним из наиболее важных элементов исправления лиц, находящихся под стражей, является привитие им в первую очередь необходимости неукоснительного соблюдения правил внутреннего распорядка, временных запретов и ограничений, обеспечивающих поддержание дисциплины в местах их изоляции от общества. Следует признать, что в настоящее время на законодательном уровне существуют объективные пробелы, препятствующие построению целостной и последовательной правовой модели применения отдельных мер государственного принуждения в отношении рассматриваемой категории лиц.
Для их преодоления предлагается рассмотреть вопросы дисциплинарного принуждения, как реализацию внешневластной формы выполнения возложенных на полицию обязанностей по содержанию в специальных учреждениях органов внутренних дел лиц, подвергнутых административному аресту и задержанных за совершение преступлений в порядке, предусмотренном УПК РФ.
Изоляция от общества правонарушителей, подвергнутых государственному принуждению, сопряжена с весьма существенным изменением их правового статуса, которые выражаются в ограничении
ряда конституционных свобод, а также возложении дополнительных обязанностей и запретов, вытекающих из особенностей обеспечения безопасности режимных объектов, являющихся местом их временного пребывания. Порядок содержания под стражей подозреваемых (обвиняемых) и лиц, подвергнутых административному аресту, регламентируется федеральными законами [4; 5]. Реализация единой концепции государственного принуждения, направленной на принудительную изоляцию правонарушителей от общества, определяет, в целом, близкий правовой статус содержащихся в специальных учреждениях лиц в части совокупности их прав, обязанностей, необходимости соблюдения правил внутреннего распорядка и режима содержания. Средства поддержания режима дисциплины лиц, находящихся в специальных учреждениях, имеют как общие элементы, представленные совокупностью предупредительных (применение средств контроля, личного досмотра лиц, а также их вещей, корреспонденции и пр.) и пресекательных мер (изъятие предметов и вещей, запрещенных к обороту в специальных учреждениях, применение физической силы, специальных средств), так и весьма существенные отличия.
Во-первых, это выражается в отсутствии единой нормативной основы применения одного из наиболее важных элементов системы мер дисциплинарного принуждения — дисциплинарной ответственности. Статья 38 Федерального закона № 103-Ф3 прямо закрепляет возможность применения к подозреваемым (обвиняемым) взысканий в виде выговора и водворения в карцер. Более того, дисциплинарная ответственность является превалирующим инструментом поддержания дисциплины среди лиц, привлекаемых к уголовной ответственности, фактически игнорируя административно-деликтное законодательство. Это выражается в использовании дисциплинарных взысканий как средств юридической ответственности за совершение деяний, объективная сторона которых прямо указывает на наличие события административного правонарушения. Так, статья 39 Федерального закона № 103-ФЗ закрепляет в качестве грубых нарушений дисциплины оскорбление (статья 5.61 КоАП РФ), неповиновение законным требованиям сотрудников мест содержания под стражей (статья 19.3 КоАП РФ), хранение и потребление психотропных веществ (статьи 6.8 и 6.9. КоАП РФ), мелкое хулиганство (статья 20.1 КоАП РФ). При этом возможность возбуждения административного производства за их совершение в отношении лиц, находящихся под стражей в специальных учреждениях, законодательными актами прямо не предусматривается.
Отметим, что аналогичная проблема существует и в пенитенциарной системе. Ее исследователи абсолютно справедливо отмечают, что подход, связанный с подменой административной ответственности дис-
JURISPRUDENCE
циплинарной, противоречит ряду доктринальных юридических принципов: неотвратимости наказания и равенства перед законом [6], определяющих единые правовые основания и порядок реализации мер административно-правового принуждения, в том числе и в отношении лиц, осужденных к лишению свободы.
Таким образом, научный анализ указанной проблематики, связанный с созданием на правоуста-новительном уровне искусственного ограничения пределов действия административно-деликтного законодательства по кругу лиц, позволяет сделать вывод о необходимости привлечения правонарушителей, изолированных от общества и находящихся в местах содержания под стражей, к юридической ответственности на общих основаниях.
Во-вторых, существующее положение дел позволяет констатировать фактическую подмену области, подлежащей административно-правовому регулированию, нормами служебного законодательства, используемыми для разрешения дисциплинарно-трудовых споров [7]. В связи с этим, имеет место ярко выраженная юридическая коллизия, выражающаяся в отсутствии нормативно-правового разграничения объективной стороны деяний, признаваемых административными правонарушениями и дисциплинарными проступками, не позволяющая разрешить вопрос выбора мер государственного принуждения, подлежащих использованию в отношении лиц, находящихся в специальных учреждениях.
В-третьих, Федеральный закон № 67-ФЗ наоборот ограничивается использованием расплывчатых формулировок о праве применять меры принуждения в случаях и порядке, предусмотренных законодательством, и не содержит норм, определяющих возможность наложения дисциплинарных взысканий. Более того, данный нормативный правовой акт прямо закрепляет возможность применения к нарушителям внутреннего распорядка и режима пребывания только мер административной ответственности. По этой причине возникает вполне обоснованный вопрос о квалификации действий лиц, подвергнутых административному аресту, в случаях умышленного невыполнения ими обязанностей, например, в части нарушения правил внутреннего распорядка дня, пожарной безопасности, хранения предметов и веществ, запрещенных к свободному обороту, совершения действий, следствием которых стало нарушение прав и свобод других лиц, а равно унижение их человеческого достоинства и пр.? Вполне очевидно, что отсутствие административной ответственности за совершение приведенных деяний позволяет говорить именно о нарушении правил дисциплины и, как следствие, необходимости применении только мер дисциплинарной ответственности.
Наличие обозначенной проблематики, связанной с отсутствием законодательного закрепления возможности применения дисциплинарных взысканий к ли-
цам, отбывающим административный арест с одной стороны, и фактическая подмена административной ответственности дисциплинарной в отношении подозреваемых (обвиняемых), находящихся в изоляторах временного содержания, позволяет говорить о существующем дисбалансе и коллизии норм права, регламентирующих основания и порядок применения отдельных мер дисциплинарного принуждения к лицам, содержащимся в специальных учреждениях министерства внутренних дел. Ее решение видится в унификации и гармонизации нормативных правовых актов, регламентирующих порядок содержания под стражей лиц, подвергнутых административному аресту и подозреваемых (обвиняемых), путем единообразного законодательного закрепления перечня деяний, образующих состав дисциплинарного проступка, и мер ответственности за их нарушение.
Следует подчеркнуть, что существующие законодательные пробелы отчасти компенсируются положениями других нормативных правовых актов, регламентирующих деятельность органов внутренних дел. Так, пунктами 4 и 11 части 1 статьи 12 ФЗ «О полиции» [9] на сотрудников возложена обязанность не только выявлять и пресекать любые административные правонарушения, но и устанавливать причины, условия их совершения в целях принятия необходимых мер профилактической направленности. Более того, Приказ МВД России [8] и КоАП РФ наделяет сотрудников органов внутренних дел, имеющих специальное звание полиции, правом составления протоколов по делам об административных правонарушениях, объективная сторона которых была отмечена ранее, что указывает на отсутствие правовых проблем осуществления административно-юрисдикционной деятельности в отношении лиц, находящихся в специальных учреждениях.
В заключении, в целях устранения рассмотренного пробела и отграничения дисциплинарных проступков от иных правонарушений предлагается внести авторскую дефиницию данного понятия, применяемого для квалификации деяний лиц, находящихся в специальных учреждениях министерства внутренних дел, изложив его в следующей редакции:
«Дисциплинарный проступок — нарушение лицом, подвергнутым административному аресту или подозреваемым (обвиняемым), находящимся в изоляторе временного содержания, установленного порядка и условий содержания под стражей, а равно несоблюдение обязанностей, запретов и ограничений, налагаемых на таких лиц, если эти деяния не содержат признаков состава административного правонарушения или преступления».
Список источников
1. Ноянова О. Е. Общение осуждённых с внешним миром как средство их исправления //
ЮРИДИЧЕСКИЕ НАУКИ
Пенитенциарная система : настоящее и будущее : сборник материалов научно-практической конференции. М. : НИИ УИС Минюста РФ, 2001.
2. Казак Б. Б. Стратегическое управление в уголовно-исполнительной системе в механизме реализации уголовно-исполнительной политики : монография / Б. Б. Казак, А. В. Парши-ков, И. Н. Смирнова. Псков: Псков. юрид. ин-т ФСИН России, 2007.
3. Попова Е. Э. Общественное воздействие как основное средство исправления осужденных : теория, законодательство, практика : дис. ... докт. юрид. наук. М., 2021.
4. Федеральный закон от 15 июля 1995 г. № 103-ФЗ «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений» // [Электронный ресурс] СПС «Кон-сультантПлюс».
5. Федеральный закон от 26 апреля 2013 г. № 67-ФЗ «О порядке отбывания административного ареста» // [Электронный ресурс] СПС «Кон-сультантПлюс».
6. Гришин Д. А., Дугенец А. С. Особенности правоотношений административной ответственности, складывающихся в деятельности органов и учреждений уголовно-исполнительной системы // Правоприменение. 2020. Т. 4. № 4. С. 115-123.
7. Румянцев Н. В., Журавлев В. В. К вопросу об административной ответственности лиц, отбывающих наказание в учреждениях уголовно-исполнительной системы // Вестник Пермского института ФСИН России. 2020. № 1(36). С. 71-75.
8. Приказ МВД РФ от 5 мая 2012 г. № 403 «О полномочиях должностных лиц системы МВД России по составлению протоколов об административных правонарушениях и административному задержанию» // [Электронный ресурс] СПС «КонсультантПлюс».
9. Федеральный закон от 07 февраля 2011 г. № 3-ФЗ «О полиции» // [Электронный ресурс] СПС «КонсультантПлюс».
References
1. Noyanova O.E. Communication of convicts with the outside world as a means of their correction // Penitentiary system : present and future : collection of materials of the scientific and practical conference. M. : NII UIS of the Ministry of Justice of the Russian Federation, 2001.
2. Kazak B. B. Strategic management in the penitentiary system in the mechanism of implementation of the penitentiary policy : monograph / B. B. Kazak, A. V. Parshikov, I. N. Smirnova. Pskov : Pskov Legal Institute of the Federal Penitentiary Service of Russia, 2007.
3. Popova E. E. Public influence as the main means of correction of convicts: theory, legislation, practice : dis. ... doc. legal sciences. Moscow, 2021.
4. Federal Law of July 15, 1995 № 103-FZ «On the Detention of Suspected and Accused of Committing Crimes» // [Electronic resource] SPS «ConsultantPlus».
5. Federal Law of April 26, 2013 № 67-FZ «On the procedure for serving administrative arrest» // [Electronic resource] SPS «ConsultantPlus».
6. Grishin D. A., Dugenets A. S. Peculiarities of legal relations of administrative responsibility, emerging in the activities of bodies and institutions of the penitentiary system // Law enforcement. 2020. V. 4. № 4. P. 115-123.
7. Rumyantsev N. V., Zhuravlev V. V. On the issue of administrative responsibility of persons serving sentences in institutions of the penitentiary system // Bulletin of the Perm Institute of the Federal Penitentiary Service of Russia. 2020. № 1 (36). P. 71-75.
8. Order of the Ministry of Internal Affairs of the Russian Federation of May 5, 2012 № 403 «On the powers of officials of the system of the Ministry of Internal Affairs of Russia to draw up protocols on administrative offenses and administrative detention» // [Electronic resource] SPS «ConsultantPlus».
9. Federal Law of 07.02.2011 № 3-FZ «On the Police» // [Electronic resource] SPS «ConsultantPlus».
Информация об авторе
В. В. Журавлев — старший преподаватель кафедры административного права и административной деятельности Рязанского филиала Московского университета МВД России имени В.Я. Кикотя, кандидат юридических наук.
Information about the author
V. V. Zhuravlev — Senior Lecturer of the Department of Administrative Law and Administrative Activities of the Ryazan Branch of the Moscow University of the Ministry of Internal Affairs of Russia named after V.Ya. Kikot', Candidate of Legal Sciences.
Статья поступила в редакцию 28.10.2022; одобрена после рецензирования 11.01.2023; принята к публикации 07.02.2023.
The article was submitted 28.10.2022; approved after reviewing 11.01.2023; accepted for publication 07.02.2023.
