CC BY
150
32. Titarenko, S.D. Pomety A. Bloka na «Ellinskoy religii stradayushchego boga» Vyach. Ivanova [A. Blok's marginalias on the «Hellenic Religion of the Suffering God» of Vjach Ivanov], in Shakhmatovskiy vestnik, 2011, issue 12, pp. 232-249.
33. Ivanov, Vyach. Ellinskaya religiya stradayushchego boga [The Hellenic Religion of the Suffering God], in Novyj put', 1904, issue 1, pp. 110-134.
34. Blok, A.A. Sobranie sochineniy v 8 t., t. 8: Pis'ma [Collected works in 8 vol., vol. 8: Correspondence 1898-1921], Moscow; Leningrad: Izdatel'stvo «Khudozhestvennaya literatura», 1963. 771 p.
35. Ivanov, Vyach. Po zvezdam. Stat'i i aforizmy [On Stars. Articles and Aphorisms], Saint-Petersburg: Ory, 1909. 438 p.
36. Gryakalova, N., Titarenko, S. Marginalii A. Bloka na stat'yakh teoretikov simvolizma (k fenomenologii i germenevtike chteniya) [Blok's Marginalias on Articles by Symbolism Theorists (About Phenomenology and Interpretation Hermeneutics)], in Die Welt der Slaven. Internationale Halbjahresschrift für Slavistik, Munchen - Berlin, 2017. Jg. LXII, Heft 1, pp. 100-115.
37. Izer, V Izmenenie funktsiy literatury [Change of Literature Functions], in Sovremennaya literaturnaya teoriya: antologiya [Modern Literature Theory. Anthology], Moscow: Flinta: Nauka, 2004, pp. 22-45.
УДК 83.3:27(47) ББК 83.3:86.37(2)
ДИСКУССИИ О ХРИСТИАНСКОМ ИСКУССТВЕ В РОМАНЕ Л.Н. ТОЛСТОГО «АННА КАРЕНИНА»
И.Ю. МАТВЕЕВА
Российский государственный институт сценических искусств Моховая ул., д. 34, г. Санкт-Петербург, 191028, Российская Федерация E-mail: inga.matveeva.spb@gmail.com
Рассматривается одна из сцен романа Л.Н. Толстого «Анна Каренина» - знакомство главных героев с русским художником Михайловым в Италии. Отмечено, что в образе Михайлова отразились некоторые черты биографии художника-портретиста, автора знаменитой картины «Христос в пустыне» И.Н. Крамского, с которым Толстой познакомился в годы работы над романом. Излагаются взгляды И.Н. Крамского на изображение христианских сюжетов в живописи. Дается обзор основных этапов работы И.Н. Крамского над картиной «Христос в пустыне». Определяется значение творчества А.А. Иванова в разработке христианских сюжетов в русском искусстве и влияние его картины «Явление Христа народу» на художественные поиски И.Н. Крамского. Материалом для исследования эстетических представлений И.Н. Крамского стала переписка художника с Л.Н. Толстым, П.М. Третьяковым, Ф.А. Васильевым и его статьи, связанные с вопросами современного изобразительного искусства. Обращается внимание на то, что в романе Л.Н. Толстого «Анна Каренина» в отношении картины художника Михайлова «Христос перед Пилатом» повторяются споры и суждения зрителей и критиков картины И.Н. Крамского: осуждаются реализм и повседневность в изображении Христа, реализму новой живописной школы противопоставляются работы старых мастеров. Выявляется, как диалог об искусстве Л.Н. Толстого и И.Н. Крамского переосмыслен в романе «Анна Каренина», а также,
какое значение имела встреча с художником для размышлений Толстого о современном искусстве и судьбах русской христианской живописи, которые будут развиваться в эстетических статьях и трактатах писателя 1880-1890-х гг.
Ключевые слова: Л.Н. Толстой и И.Н. Крамской, роман «Анна Каренина», картина «Христос в пустыне», христианские сюжеты, христианское искусство, русская живопись, русское искусство.
THE DISCUSSION OF CHRISTIAN ART IN THE NOVEL «ANNA KARENINA» BY LEO TOLSTOY
I.J. MATVEEVA Russian state Institute of Performing Arts 34, Mokhovaya St., St. Petersburg, 191028, Russian Federation E-mail: inga.matveeva.spb@gmail.com
We analyze one of the scenes in the novel «Anna Karenina» by Leo Tolstoy - meeting of the main characters with the Russian painter Mikhailov in Italy. It is noticed that the character of Mikhailov reflects some features of the biography of I.N. Kramskoi - the painter, portraitist, and the author of the famous canvas "Christ in the Desert". Tolstoy met the painter when he was working on the novel. We represent I.N. Kramskoi's views on performing Bible plots in painting, review the key stages of his work on Christ in the Desert, clarify the importance of A.A. Ivanov's work in developing Bible plots in the Russian Art and the impact of his magnum opus, The Appearance of Christ Before the People, on I.N. Kramskoi's artistic explorations. The material for the analysis of the esthetic ideas of Kramskoi was his correspondence with Leo Tolstoy, P.M. Trtyakov, F.A. Vasilev and his articles on contemporary art. The attention is paid to that the audience and critics' disputes and judgment related to Kramskoi's painting were repeated about Mikhailov's Christ Before Pilate in the novel Anna Karenina by Leo Tolstoy. They judged the realism and mundane in depicting Christ, contrasted the old school masters with the realism of the new art movement. We elicit how the dialogue between Tolstoy and Kramskoi was reconsidered in the novel «Anna Karenina» how important the meeting was for Tolstoy's speculation on the contemporary art and the destiny of the Russian religious art - the ideas that were developed in the esthetic articles and treatises of 1880-1890.
Key words: Leo Tolstoy and I.N. Kramskoi, novel «Anna Karenina», picture «Christ in the Desert», Christian plots, Christian art, Russian art.
В апрельской книжке журнала «Русский вестник» за 1876 г.1 были напечатаны итальянские главы романа Л.Н. Толстого «Анна Каренина». Одним из эпизодов этой части романа становится сцена посещения мастерской художника Михайлова. Н.Н. Страхов в письме Толстому от 8 мая 1876 г. писал: «Мне кажется, что вообще в последних трех книжках Вы вошли в полную Вашу силу. Какая оригинальность! Описание свадьбы, исповеди, смерти, посещения художника, первой ревности...» [1, с. 83].
Высокая оценка Страхова была ответом на сомнения Толстого, высказанные в письме от 26 апреля 1876 г.: «Боюсь, не будет ли тоже ошибок по специальности, которой я касаюсь в том, что выйдет теперь в апреле. Пожалуйста, напи-
1 Русский вестник. 1876. Апрель. С. 641-664.
шите, если найдете или другие найдут» [2, с. 270]. Как отмечал Н.К. Гудзий, в этом фрагменте письма Толстой выражал неуверенность по поводу своих знаний в области живописи. В ответ на сомнения Толстого Страхов ссылался на авторитет В.В. Стасова, которого признавали «первым знатоком и критиком по искусствам» и который в романе «промаха никакого, даже мнимого, не заметил»2. О проницательности Толстого в обрисовке героя-живописца писал И.Е. Репин: «Да, человек, который умел влезть в душу "Михайлова"..., умел жить его жизнью, - конечно, без особенного труда разгадает и нас грешных» [3, с. 29].
Живописный сюжет разворачивается в самом начале итальянских сцен романа «Анна Каренина». Уже в черновых редакциях произведения было отмечено, что обстановка итальянского города (в первоначальных редакциях - Флоренция) и палаццо, в котором поселились Вронский и Анна, «веселила Вронского и поддерживала в нем приятное заблуждение, что он не столько русский полковник в отставке и помещик ..., сколько любитель искусств, покровитель их и сам скромный художник, отрекшийся от света, связей, честолюбия для любимой женщины и искусства» [4, с. 397]. Эта характеристика Вронского с небольшими изменениями сохранится и в окончательном тексте, но ложный характер увлечения Вронского искусством будет усилен: «Как голодное животное хватает всякий попадающийся предмет, так и Вронский совершенно бессознательно хватался то за политику, то за новые книги, то за картины» [5, с. 32]. Занятие Вронского живописью неоднократно названо «подражанием»: «<.. ,>У него была способность понимать искусство и верно, со вкусом подражать искусству, и он подумал, что у него есть то самое, что нужно для художника.»; «он вдохновлялся очень быстро и легко и также быстро и легко достигал того, что то, что он писал, было очень похоже на тот род, которому он хотел подражать». Так Вронский и начал писать портрет Анны в итальянском костюме, во «французском, грациозном и эффектном» стиле3.
Как отмечал В.А. Жданов, анализируя работу Толстого над романом, «итальянский» сюжет был введен, чтобы показать, как «где-то в Италии, столкнулись элементы русской действительности: барин-дилетант и противопоставленный ему русский художник»4. Художник Михайлов в романе также пишет портрет Анны, который «с пятого сеанса поразил всех, в особенности Вронского, не только сходством, но и особенною красотою»5.
В первоначальных редакциях романа Вронский полностью отказывается от занятий живописью: «Вронский с этого же 5 сеанса пошел к себе и изрезал написанный им портрет Анны и перестал заниматься живописью» [4, с. 401]. В окончательном тексте Вронский оставляет только работу над портретом Анны:
2 См.: Переписка Л.Н. Толстого с Н.Н. Страховым. 1870-1894. СПб.: Об-во Толстовского музея, 1914. С. 83 [1].
3 См.: Толстой Л.Н. Анна Каренина. Ч. 5-8 // Толстой Л.Н. Полное собрание сочинений: в 90 т. Т 19. М.: Худож. лит., 1935. С. 33 [5].
4 См.: Жданов В.А. Творческая история «Анны Карениной»: Материалы и наблюдения. М.: Сов. писатель, 1957. С. 56 [6].
5 См.: Толстой Л.Н. Анна Каренина. Ч. 5-8. С. 45.
«Он только после портрета Михайлова перестал писать свой портрет Анны, решив, что это теперь было излишне. Картину же свою из средневековой жизни он продолжал» [5, с. 46].
Образ художника Михайлова, введенный в романное пространство, призван был изобличить ложное начало в увлечении Вронского живописью. Но образ живописца представляет для Толстого и самостоятельный интерес6.
Впервые о художнике Михайлове Вронский узнает из русской газеты: в статье говорилось «о русском художнике, жившем в том же городе и окончившем картину, о которой давно ходили слухи и которая вперед была куплена»7. Голенищев, уже видевший картину Михайлова, следующим образом рекомендует художника: «Разумеется, он не лишен дарования, но совершенно фальшивое направление. Все то же ивановско-штраусовско-ренановское отношение к Христу и религиозной живописи» [5, с. 34]. Таким образом, уже при первом упоминании о художнике в центр характеристики его творчества был поставлен вопрос об отношении к Христу.
Голенищев критически замечает, что в картине Михайлова «Христос перед Пилатом», «Христос представлен евреем со всем реализмом новой школы»8. Кроме того, в тексте романа Михайлов назван «портретистом замечательным» и упомянут его «портрет Васильчиковой»9. Упоминание новой живописной традиции в осмыслении религиозных сюжетов и портрета Васильчиковой10 позволяли увидеть в образе художника Михайлова приметы биографии И.Н. Крамского, с которым Толстой познакомился осенью 1973 г., когда уже работал над романом «Анна Каренина».
Толстой позировал Крамскому для портрета11, и сеансы продолжались с 6 сентября по 3 октября 1873 г. ежедневно (с перерывом на неделю, когда Толстой ездил на охоту). Крамской работал поочередно над двумя портретами писателя: один заказал П.М. Третьяков для своей галереи, другой должен был остаться в семье Толстого12.
6 О значении данного эпизода в системе визуальных образов романа см.: Хайнади З. Живописание словом. О поэтической функции визуального изображения в творчестве Л.Н. Толстого // Вопросы литературы. 2010. № 6. С. 359-377 [7]; Петровская Е.В. Эпизод «В мастерской художника» в системе сцеплений визуальных образов романа «Анна Каренина» // Петровская Е.В. Романы Льва Толстого: поэтика и поэзия зримого. СПб.: Свое издательство, 2015. С. 113-126 [8].
7 См.: Толстой Л.Н. Анна Каренина. Ч. 5-8. С. 34.
8 Там же.
9 При первом печатании этого фрагмента в «Русском вестнике» (1876. Апрель. С. 651) было «портрет Васильковой»; в издании романа 1878 г. - «портрет Васильчиковой».
10 Портрет княгини Екатерины Алексеевны Васильчиковой (1867) кисти И.Н. Крамского.
11 Об истории создания портретов Л.Н. Толстого работы И.Н. Крамского см.: Порудоминс-кий В.И. И.Н. Крамской. М.: Искусство, 1974. С. 126-130 [9]; Курочкина Т.И. Первый портрет великого писателя // Л.Н. Толстой и изобразительное искусство. М.: Изобразительное искусство, 1981. С. 52-59 [10].
12 И.Н. Крамской закончил оба портрета: один в настоящий момент находится в ГТГ, другой - в музее-усадьбе Л.Н. Толстого «Ясная Поляна»
В романе «Анна Каренина» ГЪленищев дает следующие характеристики художнику Михайлову: «один из этих диких новых людей», «из тех вольнодумцев», воспитанных «на понятиях неверия, отрицания и материализма». За плечами Крамского ко времени его знакомства с Толстым уже были «бунт 14»13 (1863 г.), образование Петербургской артели художников (1860-е гг.) и Товарищества передвижных художественных выставок (с 1870 г.), причем везде Крамской выступал в качестве идеолога и организатора.
Современники отмечали сходство художника Михайлова с Крамским. Известно замечание И.Е. Репина: «Михайлов страх как похож на Крамского!» (письмо В.В. Стасову от 12 апреля 1878 г.)14.
Ко времени знакомства Толстого с Крамским относятся несколько упоминаний о художнике в письмах писателя. В сентябре 1873 г. Толстой писал Страхову о своей работе над романом и рядом коротко охарактеризовал Крамского: «Он интересен как чистейший тип петербургского новейшего направления, как оно могло отразиться на очень хорошей и художнической натуре. Он теперь кончает оба портрета и ездит каждый день, и мешает мне заниматься. Я же во время сидений обращаю его из петербургской в христианскую веру и, кажется, успешно» [2, с. 49-50]. О Крамском Толстой говорит и в письме к А.А. Фету: «У меня каждый день, вот уже с неделю, живописец Крамской делает мой портрет в Третьяковскую галерею, и я сижу и болтаю с ним и из петербургской стараюсь обращать его в крещеную веру» [2, с. 48]15.
Позднее и Крамской делился своими наблюдениями с Репиным: «Граф Толстой. - интересный человек, даже удивительный. Я провел с ним несколько дней и, признаюсь, был все время в возбужденном состоянии даже. На гения смахивает» (письмо от 23 февраля 1874 г.) [11, с. 207].
В позднейшем письме Толстому от 29 января 1885 г. Крамской вспоминал об этой первой встрече: «Вы были тогда уже человеком с характером сложившимся, с прочным и широким образованием, большим опытом (талант пропускаю, как величину, всем известную и определенную), с умом и миросозерцанием совершенно самостоятельным и оригинальным, до такой степени самостоятельным, что я помню очень хорошо, какое впечатление Вы делали на меня, и помню удовольствие в первый раз от встречи с человеком, у которого все детальные суждения крепко связаны с общими положениями, как радиусы с центром. О чем бы речь ни шла, Ваше суждение поражало своеобразною точкою зрения. Сначала это производило впечатление парадокса, но чем дольше я знакомился, тем все больше и больше открывал центральные пункты, и под конец я перед собою видел в первый раз редкое явление: развитие, культуру и цельный характер, без рефлексов.» [11, с. 513].
13 Крамской и его товарищи отказались участвовать в конкурсе Академии на золотую медаль, не согласившись выполнять работы на заданные темы.
14 См.: Репин И.Е. и Стасов В.В. Переписка: в 3 т. Т 2. 1877-1894. М.; Л.: Искусство, 1949. С. 29 [3].
15 Далее в письме: «Я согласился на это, потому что сам Крамской приехал, согласился сделать другой портрет очень дешево для нас, и жена уговорила». Толстой счел нужным объяснить Фету свое согласие, так как в 1869 г. Фет от имени П.М. Третьякова дважды обращался к Толстому с просьбой о портрете для галереи.
С.А. Толстая так вспоминала о живописных сеансах 1873 г.: «Наконец сам Крамской приехал и очень понравился Льву Николаевичу... Помню. Взойду я в маленькую гостиную, посмотрю на этих двух художников: один пишет портрет Толстого, другой пишет свой роман "Анну Каренину'.' Лица серьезные, сосредоточенные, оба художники настоящие, большой величины, и в душе моей такое к ним чувствовалось уважение. Раз я их застала за разговором об искусстве. Они горячо спорили, но, к сожалению, я не запомнила их разговора. <...> Милый, простой и умный был человек Иван Николаевич Крамской.» [12, с. 224]. В письме Толстому от 21 октября 1885 г. С.А. Толстая так отзовется о Крамском: «Вот умен-то, и все понимает, прелесть!» [13, с. 331].
Встречи Толстого с Крамским не были многочисленны. Толстой и В.Г Чертков хотели привлечь Крамского к работе в «Посреднике»: ждали иллюстраций Крамского к некоторым рассказам Толстого, однако эти замыслы не были осуществлены. После смерти Крамского, в 1887 г., В.В. Стасов обратился к Толстому с просьбой прислать письма художника для работы над посмертным очерком.
Полагаем, что разговоры писателя и художника об искусстве в период их перового знакомства имели непосредственное отношение к появившемуся в романе «Анна Каренина» «живописному» сюжету. По справедливому замечанию С.Н. Гольдштейн, «в период работы Крамского над портретами Толстого не только художник был занят изображением писателя, но и писатель одновременно творил портрет художника» [14, с. 138].
Ключевым эпизодом для раскрытия образа художника Михайлова в романе «Анна Каренина» становится эпизод в студии, где Анна, Вронский и Гленищев смотрят на «большую картину» - «Христос перед Пилатом»: «Это увещание Пилатом.»16. Художник и его картина становятся смысловым центром «итальянских» глав романа.
О разговорах с писателем во время живописных сеансов Крамской вспоминал в уже цитируемом позднейшем письме Толстому: «В разговоре однажды Вы обнаружили следующий взгляд на Христа, что "его учение и он сам есть не более, как исторический момент общего развития человечества" ... в этом мнении чуялось отчуждение от прошлого, будто все нити порваны - и навсегда. <.> На этом остановилось личное знакомство» [11, с. 513].
Незадолго до знакомства с Толстым Крамской закончил своего «Христа в пустыне» (1872 г.). Во время этой работы, по собственному признанию художника, он «много. думал, молился и страдал»17. Пейзажисту Ф.А. Васильеву Крамской писал: образ Христа «вот уже 5 лет неотступно. стоял передо мной, я должен был написать его, чтобы отделаться»18. О картине Крамского Толстой будет высказываться неоднократно, в письме П.М. Третьякову он напишет: «Это лучший Христос, которого я знаю»19.
16 См.: Толстой Л.Н. Анна Каренина. Ч. 5-8. С. 39.
17 См.: Крамской И.Н: Его жизнь, переписка и художественно-критические статьи. СПб.: Изд. А. Суворина, 1888. С. 105 [11].
18 Там же.
19 См.: Толстой Л.Н. Письма 1894 // Толстой Л.Н. Полное собрание сочинений: в 90 т. Т. 67. М.: Худож. лит., 1955. С. 175 [15].
Опираясь на свидетельства современников и работы биографов Крамского, можно сказать, что художник размышлял над картиной о Христе уже в 1860-е гг., после выхода из Академии, и «поездка за границу в 1869 г. имела главной целью изучить все, что сделано в этом роде.»20. О художнике Михайлове в романе Толстого «Анна Каренина» замечено, что он три года уже работал над картиной «Христос перед Пилатом», а о самом процессе работы сказано: «Всякое лицо, с таким исканием, с такими ошибками, поправками выросшее в нем с своим особенным характером, каждое лицо, доставлявшее ему столько мучений и радости.» [5, с. 40].
По письмам Крамского к живописцу Васильеву можно проследить, как продвигалась работа над картиной: «Зима почти миновала, а я бью баклуши, скучно и тяжело, тяжело и скучно. Впрочем, начал "Христа" Чудное дело, а страшно за такой сюжет приниматься. Не знаю, что будет» (15 марта 1872 г.); «Я работаю "Христа" говорят - ничего» (5 июля 1872 г.); «Пишу "Христа"» (20 августа 1872 г.). И возвратившись в Петербург 10 октября 1972 г., Крамской сообщал: «велел всем говорить, что я еще не приехал: "Христа" не кончил, и потому мне чрезвычайно важно было, чтобы не помешали»21.
Картина Крамского «Христос в пустыне», которая была выставлена на II Передвижной выставке в декабре 1872 г., вызвала разноречивые толки и оценки. И.А. Гончаров в неизданном тогда этюде о картине «Христос в пустыне» обобщил основные упреки в адрес художника: «В новое время в попытки художников к изображению лиц и событий священного писания, по мнению многих, проникли то же отрицание, скептицизм, какие вторглись всюду, в науку, во все искусства, в жизнь» [17, с. 62].
Повседневность и реализм в изображении Христа не принимает и герой романа Толстого Голенищев («со всем реализмом новой школы»), Михайлов же, отстранившись от своей картины и посмотрев на ее «равнодушным взглядом», видит в ней «больший грех» - повторение: «Он видел хорошо написанное. повторение тех бесконечных Христов Тициана, Рафаэля, Рубенса и тех же воинов и Пилата. Все это было пошло, бедно и старо и даже дурно написано - пестро и слабо» [5, с. 40].
В письме к А.Д. Чиркину22 от 27 декабря 1873 г. Крамской писал: «Фигура Христа меня давно занимает. Все сюжеты из евангельского рассказа останавливались на формальной стороне событий» [11, с. 185]. Далее Крамской рассказывал, как, проработавши уже год над Христом, он отправился за границу в 1869 г., «чтобы раздвинуть рамки сюжета, обогатившись знакомством с галереями»23.
Споры о Христе на картине Крамского велись непрестанно, основным аргументом против образа, созданного художником, были живописные изображе-
20 См.: Цомакион А. И.Н. Крамской. Его жизнь и художественная деятельность (1873-1887). Биографический очерк. СПб.: Тип. тов-ва «Общественная польза», 1891. С. 60 [16].
21 См.: Крамской И.Н: Его жизнь, переписка и художественно-критические статьи. С. 89-103.
22 Чиркин Александр Дмитриевич - художник-любитель, с 1873 г. сопровождал выставки передвижников по провинции.
23 См.: Крамской И.Н: Его жизнь, переписка и художественно-критические статьи. С. 185.
ния Христа у великих мастеров. В романе Толстого эти упреки повторяет Голе-нищев: «Я не понимаю, как они могут так грубо ошибаться. Христос уже имеет свое определенное воплощение в искусстве великих стариков» [5, с. 34].
Об изображении Христа в живописи великих читаем в письме Крамского Репину от 6 января 1874 г.: «Разве позволительно в наше время, разве возможно быть Тицианом? Я тоже смекаю, что он писал как никто, да только теперь одного этого мало. Ведь, ей-богу же, эти итальянцы были пренаивный народ. Написал итальянского дипломата, тонкого, хитрого, проницательного и сухого эгоиста -таких много в натуре. и сказал: "Это Христос" (в Дрездене), - все и поверили. Но это неудивительно, что поверили тогда - до сих пор верят! Вот что странно, до сих пор говорят: только так и надо делать!. Мой бог - Христос, который поместил Бога в самый центр человеческого духа и идет умирать спокойно за это» [11, 193-194]. Кроме того, по поводу изображения Христа у итальянских художников Крамской в письме к Чиркину писал: «Итальянский Христос прекрасен, и даже, так сказать, божественен, но потому-то Он мне и чужой, то есть нашему времени чужой. и, страшно сказать. по-моему, Он профанирован.» [11, с. 187].
Обратим внимание, что Христос Тициана видится Крамскому «дипломатом, тонким, хитрым, проницательным». В черновых вариантах романа Толстого Го-ленищев так говорил о Христе Михайлова: «Христос представлен. умным дип-ломатом»24.
Противопоставление нового искусства и авторитетного, общепризнанного находим и в трактате Толстого «Что такое искусство?»: «Существует художественный канон, по которому в нашем кругу любимые произведения признаются искусством (Фидиас, Софокл, Гзмер, Тициан, Рафаэль, Бах, Бетховен, Дант, Шекспир, Гёте и др.), и эстетические суждения должны быть таковы, чтобы захватить все эти произведения» [18, с. 59]. Имена Тициана, Рафаэля появляются уже в ранних редакциях трактата.
В романе «Анна Каренина» художник думает про своих только что вошедших посетителей: «Он знал очень хорошо манеру дилетантов. осматривать студии современных художников только с той целью, чтоб иметь право сказать, что искусство пало и что чем больше смотришь на новых, тем более видишь, как неподражаемы остались великие древние мастера» [5, с. 39]. В увлечении Вронского живописью подчеркивается его подражательство «древним». В палаццо, где остановились Вронский и Анна, был «прекрасный Тинторетто», Вронский интересовался «средневековой итальянскою жизнью» ,и «средневековая итальянская жизнь так прельстила Вронского, что он даже шляпу и плед через плечо стал носить по-средневековски, что очень шло к нему». Вронский пишет с красавицы кормилицы голову для своей картины и, по ревнивым наблюдениям Анны, любуется «ее красотой с средневековостью» [5, с. 28-35].
Образ Христа - «средоточие картины» Михайлова, «доставившее ему такой восторг при своем открытии». Это почувствует при посещении студии именно
24 См.: Толстой Л.Н. Анна Каренина. Черновые редакции и варианты // Толстой Л.Н. Полное собрание сочинений: в 90 т. Т. 20. М.: Худож. лит., 1939. С. 398 [4].
Анна: «Как удивительно выражение Христа!», - отзывается героиня. Высказывания же Голенищева свидетельствуют, что «он не одобряет содержания и мысли фигуры» [5, с. 40-42].
Крамской неоднократно в своих письмах говорил именно о фигуре и выражении лица Христа на своей картине. Например, в письме к Чиркину от 27 декабря 1873 г. он пишет: «Я видел эту странную фигуру, следил за нею, видел, как живую, и однажды я вдруг почти наткнулся на нее. Он и ничего не видит, хотя глаза раскрыты. Он так долго просидит! Он стал усталый вечером, инстинктивно к заходящему солнцу, но и солнце зашло, уж и ночь. и так до утра. И я должен был попытаться его изобразить. Мне некоторые говорили: это не Христос, почему вы знаете, что он был такой? И, можете себе представить, имел дерзость отвечать, что ведь и настоящего, живого Христа не узнали. Да и наконец, пусть это не Христос, это есть изображение, представление (определите, как хотите) той скорби человечества, которая всем нам так знакома. Я хотел нарисовать глубоко думающего человека.» [11, с. 186-187].
Одно из замечаний, которое высказывает Голенищев о картине Михайлова, касается образа Христа: «Он у вас человекобог, а не богочеловек. Впрочем, я знаю, что вы этого и хотели». Михайлов «мрачно» отвечает на это замечание: «Я не мог писать того Христа, которого у меня нет в душе» [5, с. 42-43].
Многословный Голенищев продолжает свои рассуждения и упоминает картину А.А. Иванова: «Но возьмем хоть Иванова. Я полагаю, что если Христос сведен на степень исторического лица, то лучше было бы Иванову и избрать другую историческую тему, свежую, нетронутую» [5, с. 43].
В разговоре об изображении Христа имя А.А. Иванова возникало неминуемо25. Связь живописных поисков Крамского с работой Иванова подчеркивал В.В. Стасов: по словам критика, картина «Христос в пустыне» «носила на себе следы глубокого изучения Иванова и горячих симпатий к его новому на-правлению»26.
Об Иванове и русской живописи Толстому писал И.С. Тургенев из Италии еще в 1857 г.: «Из остальных русских один художник Иванов человек замечательный и умный; другие наши художники - дурачки, зараженные брюловщи-ной.» [21, с. 41].
В письмах Толстого к Стасову и Третьякову 1890-х гг. мы находим упоминания об Иванове, но нужно отметить, что живопись Иванова не становилась центральным предметом в размышлениях писателя. Толстого волновало прежде всего состояние современной живописи, где наибольшего внимания, по мысли писателя, заслуживали поздние работы Н.Н. Ге
По воспоминаниям художника М.Б. Тулинова, Крамской, впервые увидевший картину Иванова «Явление Мессии народу», говорил: «Вот Иванов - это художник! Ведь недурно: он писал, как говорят, эту картину 20 лет, был другом Гоголя. Это не картина - а слово!..» [11, с. 34].
25 См. об этом: Немировская М.А. Иван Николаевич Крамской. Л.: Художник РСФСР, 1969. С. 23 [19].
26 См.: Стасов В.В. Иван Николаевич Крамской. СПб.: Тип. А.С. Суворина, 1887. С. 18 [20].
В 1880 г. Крамской отмечал, что пора осмысления творчества Иванова только пришла. В этом же году вышла книга об Иванове, изданная М.П. Боткиным, которая содержала обширный биографический материал27. Крамской неоднократно в письмах говорит об этой книге, приведем один фрагмент из письма Третьякову от 9 января 1880 г.: «Извините, что не тотчас отвечал, причиной книга об Иванове. Как раз в это время получил и три дня запоем читал. Это одна из самых сильных трагедий, какие только мне удавалось прочитывать» [11, с. 421].
Толстой также был знаком с книгой об Иванове, он получил ее от Стасова, которого благодарил в письме от 4 февраля 1880 г.: «Очень благодарен вам за статью об Иванове и книгу. Я прочел ее. Очень трогательно» [22, с. 10].
Отметим и неоднократное обращение Крамского к творчеству Иванова. В статье «Судьбы русского искусства»28, Крамской рассказывает о своем первом впечатлении от картины «Явление Христа народу». После изученных материалов книги М.П. Боткина Крамской в «Историческом вестнике» напечатал статью «Об Иванове»29. Размышляя над вопросом о значении художественных поисков Иванова для русской живописи, Крамской писал: «Определите идеалы искусства теперешнего времени, и вы увидите, что Иванов уже 50 лет тому назад понял их, определил для себя, и стремился к осуществлению» [11, с. 657].
Похожую мысль выскажет Толстой в письме Третьякову от 14 июля 1894 г.: «Читали ли вы письмо Антокольского о французской живописи. Он пишет там об акварелях Тиссо из жизни Христа и совершенно верно замечает, что то, что сделал Тиссо, сделано Ивановым 40 лет тому назад.» [15, с. 175].
По мысли Крамского, Иванов впервые в русской живописи дал серьезную трактовку евангельского сюжета: «Эти композиции так далеко захватили будущее, что и теперь, через 20 слишком лет после его смерти, ни один европейский художник еще не смеет трактовать евангелие так серьезно - просто, так реально, без профанации, в уровень предмету» [11, с. 660]. Вновь к творчеству Иванова Крамской обратился в статье «Изображение из Священной Истории оставленных эскизов Александра Иванова»30.
Отметим, что в романе Толстого «Анна Каренина» художник Михайлов повторил упреки, раздававшиеся в адрес работы Иванова. Взглянув на свою картину «посторонним» взглядом, Михайлов думал о своей картине: «пестро и слабо»31. И.С. Тургенев, в целом очень высоко ценивший творчество Иванова, все же писал П.В. Анненкову о недостатках картины: «Все как-то пестро и желто»32.
27 Боткин М.П. Александр Александрович Иванов. 1806-1858. Берлин: А. Ашер и К., 1880.
28 Первые три статьи были напечатаны в «Новом времени» (1877, № 645-647), последние две (IV и V) не появлялись в печати.
29 Статья впервые была напечатана в «Историческом вестнике» (1880 г., т. V с. 806-820) с некоторыми изменениями.
30 Статья была напечатана в «Художественном журнале» (1881, январь) без подписи автора.
31 См.: Толстой Л.Н. Анна Каренина. Ч. 5-8. С. 40.
32 См.: Анненков П.В. Литературные воспоминания. СПб.: Типография М. Стасюлевича, 1909. С. 495 [23].
Еще одна деталь в тексте романа Толстого отсылает к биографии Иванова и судьбе его картины. О Михайлове Голенищев говорит: «Он, кажется, не хочет больше писать портретов, и потому, может быть, что и точно он в нужде» [5, с. 34]. Упреки в адрес Иванова, что он не хочет прерывать работы над основной картиной ради заработка, неоднократно возникали в газетах и журналах 1840-х гг. Другие издания упрекали Академию, которая оставляла художника без всякой материальной поддержки.
В письмах Васильеву Крамской также неоднократно признавался в нежелании выполнять заказные работы, потому что «немножко вкусил творчества», после которого «всякая другая работа - каторжная работа» (письмо от 29 августа 1872 г.)33.
В связи с Михайловым в романе Толстого появляется еще один мотив - глубинной уверенности художника в своей правоте, несмотря на внешнее неумение словами доказать свою мысль. Но если в споре с Голенищевым Михайлов чувствовал, что «не умел ничего сказать в защиту своей мысли», то после ухода посетителей художник смотрит на свою картину и приходит к уверенности «в совершенстве и потому в значительности своей картины.»34. Немногим ранее о Михайлове было замечено, что «у него в глубине души было одно суждение -то, что подобной картины никто никогда не писал.»35.
Предвосхищая реакцию зрителей на свою картину «Христос в пустыне», Крамской писал Васильеву: «Кончил или почти кончил "Христа" и потащил его на всенародный суд, и все слюнявые мартышки будут тыкать пальцами в него, и критику свою разводить, - также художник добавлял, - надобно делать без малейшего сомнения в том, что думаешь и изображаешь.» (письмо от 10 октября 1972 г.) [11, с. 105].
Остановимся еще на одном фрагменте сцены в мастерской художника Михайлова, где Голенищев высказывается о Пилате: «Меня необыкновенно поражает фигура Пилата, - говорит он. - Так понимаешь этого человека, доброго, славного малого, но чиновника до глубины души, который не ведает, что творит» [5, с. 40-41]. Анна же замечает о Христе: «Видно, что ему жалко Пилата» [5, с. 41].
В романе возникает тема, которая со всей силой будет развернута в позднем творчестве Толстого и также позднем евангельском живописном цикле Н.Н. 1ё - современный человек, современное общество в столкновении с учением Христа. Эта же тема волновала и Крамского, в декабре 1873 г. он писал Чир-кину: «Я еще раз думаю воротиться к Христу, это - завязка» [11, 187]. Новый живописный замысел будет связан с сюжетом «осмеяния» Христа, о котором Крамской писал: «Воины во дворе, наскучив бездействием, всячески издевались над Ним, и вдруг им пришла счастливая мысль - нарядить этого смирного человека царем; сейчас весь шутовской костюм был готов; эта выдумка понравилась, и вот докладывают господам, чтобы они удостоили взглянуть; все, что было во дворе, в доме, на балконах и галереях покатилось громким хохотом, а некото-
33 См.: Крамской И.Н: Его жизнь, переписка и художественно-критические статьи. С. 102.
34 См.: Толстой Л.Н. Анна Каренина. Ч. 5-8. С. 43-44.
35 Там же. С. 37-38.
рые вельможи благосклонно хлопают в ладоши. А Он, между тем, стоит спокоен, нем, бледен как полотно, и только кровавая пятерня горит на щеке от пощечины. Костры, едва начинающий зарождаться день, все, как сказано, и Он смело во все глаза, так сказать (умственные), смотрит на имеющее свершиться. Да именно все смеются. Пока мы не в серьез болтаем о добре, о честности, мы в ладу со всеми; попробуйте серьезно проводить ваши идеи в жизнь - посмотрите, какой хохот подымется кругом. Я всюду слышу хохот этот, куда ни пойду. До сих пор еще продолжают смеяться над Ним, строя в то же время алтари. Глубоко безнравственен и лицемерен человек» [11, с. 187-188].
О своих художественных замыслах Крамской также говорил в письме Репину от 6 января 1874: «Когда я писал свою картину, на первом холсте, тогда же я имел в виду продолжение, и только теперь надо приниматься, а то не совсем будет понятно. Так оставить нельзя» [11, с. 195]. В воспоминаниях М.Б. Тулинова говорится о замысле «целой серии картин из жизни Христа»: «... начаться она должна была "Проповедью" а кончиться - "Судом перед Пилатом"»36.
Картина, задуманная Крамским, не была завершена. Как отмечено в каталоге картин художника, «после смерти И.Н. Крамского остались неоконченными несколько портретов и картин, в том числе и самое значительное его произведение - "Радуйся, Царю Иудейский!" или Христос на дворе у Пилата, которое он начал писать еще в 1876 г. и для которого им было вылеплено от 150 до 200 небольших фигур из глины.» [24, с. 7].
Позднейшие живописные замыслы Крамского соотносятся с темой, которая станет одной из основных в произведениях Толстого 1880-1890-х гг., - Христос и его учение в столкновении с «учением мира». Об отношении современного человека к Христу Крамской писал Толстому 29 января 1885 г., размышляя над текстами «Исповедь» и «Соединение и перевод 4-х Евангелий»: «Теперь сделалось возможным новое распятие проповедника,. современный человек (как и древний) готов будет распять Христа с тем же самым убеждением, как и еврей Иерусалима.» [11, с. 513].
«Живописный» сюжет в романе «Анна Каренина» во многом явился результатом знакомства Толстого с Крамским, запечатлел образ русского живописца, отразил разговоры и споры писателя и художника об искусстве. Без сомнения, этот фрагмент романа является важнейшим этапом в размышлениях Толстого о судьбах современного искусства и русской религиозной живописи.
Список литературы
1. Переписка Л.Н. Толстого с Н.Н. Страховым. 1870-1894. СПб.: Об-во Толстовского музея, 1914. 478 с.
2. Толстой Л.Н. Письма 1873-1879 // Толстой Л.Н. Полное собрание сочинений: в 90 т. Т. 62. М.: Худож. лит., 1953. 572 с.
3. Репин И.Е. и Стасов В.В. Переписка: в 3 т. Т 2. 1877-1894. М.; Л.: Искусство, 1949. 456 с.
4. Толстой Л.Н. Анна Каренина. Черновые редакции и варианты // Толстой Л.Н. Полное собрание сочинений: в 90 т. Т. 20. М.: Худож. лит., 1939. 688 с.
36 См.: Крамской И.Н: Его жизнь, переписка и художественно-критические статьи. С. 40.
5. Толстой Л.Н. Анна Каренина. Ч. 5-8 // Толстой Л.Н. Полное собрание сочинений: в 90 т. Т 19. М.: Худож. лит., 1935. 516 с.
6. Жданов В.А. Творческая история «Анны Карениной»: Материалы и наблюдения. М.: Сов. писатель, 1957. 262 с.
7. Хайнади З. Живописание словом. О поэтической функции визуального изображения в творчестве Л.Н. Толстого // Вопросы литературы. 2010. № 6. С. 359-377.
8. Петровская Е.В. Эпизод «В мастерской художника» в системе сцеплений визуальных образов романа «Анна Каренина» // Петровская Е.В. Романы Льва Толстого: поэтика и поэзия зримого. СПб.: Свое издательство, 2015. С. 113-126.
9. Порудоминский В.И. И.Н. Крамской. М.: Искусство, 1974. С. 126-130.
10. Курочкина Т.И. Первый портрет великого писателя // Л.Н. Толстой и изобразительное искусство. М.: Изобразительное искусство, 1981. С. 52-59.
11. Крамской И.Н: Его жизнь, переписка и художественно-критические статьи. СПб.: Изд. А. Суворина, 1888. 750 с.
12. Толстая С.А. Моя жизнь: в 2 т. Т. 1. 1844-1886. М.: Кучково поле, 2011. 608 с.
13. Толстая С.А. Письма к Л.Н. Толстому. 1862-1910. М.; Л.: Academia, 1936. 862 с.
14. Гольдштейн С.Н. Иван Николаевич Крамской: Жизнь и творчество. М.: Искусство, 1965. 439 с.
15. Толстой Л.Н. Письма 1894 // Толстой Л.Н. Полное собрание сочинений: в 90 т. Т. 67. М.: Худож. лит., 1955. 339 с.
16. Цомакион А. И.Н. Крамской. Его жизнь и художественная деятельность (1873-1887). Биографический очерк. СПб.: Тип. тов-ва «Общественная польза», 1891. 94 с.
17. Гончаров И.А. «Христос в пустыне». Картина г. Крамского // Гончаров И.А. Собрание сочинений: в 8 т. Т. 8. М.: Худож. лит., 1980. С. 62-75.
18. Толстой Л.Н. Что такое искусство? // Толстой Л.Н. Полное собрание сочинений: в 90 т. Т. 30. М.: Худож. лит., 1951. С. 27-203.
19. Немировская М.А. Иван Николаевич Крамской. Л.: Художник РСФСР, 1969. 80 с.
20. Стасов В.В. Иван Николаевич Крамской. СПб.: Тип. А.С. Суворина, 1887. 23 с.
21. Толстой Л.Н. и Тургенев И.С. Переписка. М.: М. и С. Сабашниковы, 1928. 118 с.
22. Толстой Л.Н. Письма 1880-1886 // Толстой Л.Н. Полное собрание сочинений: в 90 т. Т. 63. М.: Худож. лит., 1934. 523 с.
23. Анненков П.В. Литературные воспоминания. СПб.: Типография М. Стасюлевича,1909.
590 с.
24. Собко Н. Иллюстрированный каталог картин, рисунков и гравюр покойного И.Н. Крамского (1837-1887). СПб.: Изд. Н. Собко, 1887. 29 с.
Reference
1. Perepiska L.N. Tolstogo s N.N. Strakhovym. 1870-1894 [L.N. Tolstoy's Correspondence with N.N. Strakhov. 1870-1894], Saint-Petersburg: Obshchestvo Tolstovskogo muzeya, 1914. 478 p.
2. Tolstoy, L.N. Pis'ma 1873-1879 [Letters of 1873-1879], in Tolstoy, L.N. Polnoe sobranie sochineniy v 901., t. 62 Complete Works in 90 vol., vol. 62], Moscow: Khudozhestvennaya literatura, 1953. 572 p.
3. Repin, I.E. i Stasov, VV Perepiska v 3 t., t. 2, 1877-1894 [Repin I.E. and Stasov VV Correspondence in 3 vol., vol. 2, 1877-1894], Moscow; Leningrad: Iskusstvo, 1949. 456 p.
4. Tolstoy, L.N. Anna Karenina. Chernovye redaktsii i varianty [Anna Karenina. The rough Draft and Variants], in Tolstoy, L.N. Polnoe sobranie sochineniy v 90 t., t. 20 pomplete Works in 90 vol., vol. 20], Moscow: Khudozhestvennaya literatura, 1939. 688 p.
5. Tolstoy, L.N. Anna Karenina. Chasti 5-8 [Anna Karenina. Parts 5-8], in Tolstoy, L.N. Polnoe sobranie sochineniy v 901., 1.19 Complete Works in 90 vol., vol. 19], Moscow: Khudozhestvennaya literatura, 1935. 516 p.
48
CoAoebeecKue uccnedoeaHun. BbmycK 4(52) 2016
6. Zhdanov, VA. Tvorcheskaya istoriya «Anny Kareninoy»:Materialy i nablyudeniya [Creative Story of «Anna Karenina»: Materials and Research], Moscow: Sovetskiy pisatel', 1957. 262 p.
7. Khaynadi, Z. Zhivopisanie slovom. O poeticheskoy funktsii vizual'nogo izobrazheniya v tvorchestve L.N. Tolstogo [Painting by word. On the poetic function of visual images in the works of L.N. Tolstoy], in Voprosy literatury, 2010, no. 6, pp. 359-377.
8. Petrovskaya, E.V Epizod «V masterskoy khudozhnika» v sisteme stsepleniy vizual'nykh obrazov romana «Anna Karenina» [Episode «The Artist's Studio» in the system of clutches visual images of the novel «Anna Karenina»], in Petrovskaya, E.V. Romany Lva Tolstogo:poetika ipoeziya zrimogo [Leo Tolstoy's novels: the poetics and poetry of the visible], Saint-Petersburg: Svoe izdatel'stvo, 2015, pp. 113-126.
9. Porudominskiy, VI. I.N. Kramskoy, Moscow: Iskusstvo, 1974, pp. 126-130.
10. Kurochkina, T.I. Pervyy portret velikogo pisatelya [The first portrait of the great writer], in L.N. Tolstoy i izobrazitel'noe iskusstvo [L.N. Tolstoy and art], Moscow: Izobrazitel'noe iskusstvo, 1981, pp. 52-59.
11. Kramskoy I.N: Ego zhizn', perepiska i khudozhestvenno-kriticheskie stat'i [Kramskoy I.N: His Life, Correspondence and art-critical articles], Saint-Petersburg: Izdanie A. Suvorina, 1888. 750 p.
12. Tolstaya, S.A.Moya zhizn', v 2 t, 1.1.1844-1886 [My life, in 2 vol., vol. 1. 1844-1886], Moscow: Kuchkovo pole, 2011. 608 p.
13. Tolstaya, S.A. Pis'ma k L.N. Tolstomu. 1862-1910 [Letters to L.N. Tolstoy. 1862-1910], Moscow; Leningrad: Academia, 1936. 862 p.
14. Gol'dshteyn, S.N. Ivan Nikolaevich Kramskoy: Zhizn' i tvorchestvo [Ivan Nikolaevich Kramskoy: Life and art], Moscow: Iskusstvo, 1965. 439 p.
15. Tolstoy, L.N. Pis'ma 1894 [Letters 1894], in Tolstoy, L.N. Polnoe sobranie sochineniy v 901., t. 67 [Complete Works in 90 vol., vol. 67], Moscow: Khudozhestvennaya literatura, 1955. 339 p.
16. Tsomakion, A. I.N. Kramskoy. Ego zhizn' i khudozhestvennaya deyatel'nost' (1873-1887). Biograficheskiy ocherk [I.N. Kramskoy. Life and artistic activity (1873-1887). Biographical sketch], Saint-Petersburg: Tipografiya tovarishchestva «Obshchestvennaya pol'za», 1891. 94 p.
17. Goncharov, I.A. «Khristos v pustyne». Kartina g. Kramskogo [«Christ in the Desert». Picture of Kramskoy], in Goncharov, I.A. Sobranie sochineniy v 8 t., t. 8 [Works in 8 vol., vol. 8] Moscow: Khudozhestvennaya literatura, 1980, pp. 62-75.
18. Tolstoy, L.N. Chto takoe iskusstvo? [What Is Art?], in Tolstoy, L.N. Polnoe sobranie sochineniy v 90 t., t. 30 [Complete Works in 90 vol., vol. 30], Moscow: Khudozhestvennaya literatura, 1951, pp. 27-203.
19. Nemirovskaya, M.A. Ivan Nikolaevich Kramskoy, Leningrad: Khudozhnik RSFSR, 1969.
80 p.
20. Stasov, VV Ivan Nikolaevich Kramskoy, Saint-Petersburg: Tipografiya A.S. Suvorina, 1887.
23 p.
21. Tolstoy L.N. i Turgenev I.S. Perepiska [Tolstoy L.N. and Turgenev I.S. Correspondence], Moscow: M. i S. Sabashnikovy, 1928. 118 p.
22. Tolstoy, L.N. Pis'ma 1880-1886 [Letters 1880-1886], in Tolstoy, L.N. Polnoe sobranie sochineniy v 901., t. 63 [Complete Works in 90 vol., vol. 63], Moscow: Khudozhestvennaya literatura, 1934. 523 p.
23. Annenkov, P.V Literaturnye vospominaniya [Literary memories], Saint-Petersburg: Tipografiya M. Stasyulevicha, 1909. 590 p.
24. Sobko N. Illyustrirovannyy katalog kartin, risunkov i gravyur pokoynogo I.N. Kramskogo (1837-1887) [Illustrated catalog of paintings, drawings and engravings of deceased I.N. Kramskoy (1837-1887)], Saint-Petersburg: Izdatel'stvo N. Sobko, 1887. 29 p.
