CC BY
151
Ж. В. Савельева
ДИСКУРСЫ МАСС-МЕДИА И МЕДИЦИНЫ: РЕАЛЬНОСТЬ СТРУКТУРЫ
И РЕАЛЬНОСТЬ БЕЗ СТРУКТУРЫ
Ключевые слова: дискурс, масс-медиа, медицина, социальная реальность, семиология,
структурализм, постструктурализм.
В статье рассматриваются основные концепции дискурса применительно с масс-медиа и медицине, дается сравнительный анализ структуралистских интерпретаций дискурса и постструктуралистских, выявляются различия в толковании социальной реальности и возможностей дискурс-анализа.
Key words: discourse, media, medicine, social reality, semiology, structuralism,
poststructuralism.
This article discusses the basic concepts of discourse in relation to the media and medicine, comparative analysis of structuralist interpretations of discourse and poststructuralist, identifies differences in the interpretation of social realities and possibilities of discourse analysis.
Сегодня в социально-гуманитарном знании довольно популярен дискурсивный анализ и семиотический подход к изучению масс-медиа, медицины, религии и др., что делает актуальным вопрос об их разновидностях и специфике. Ключевой отправной точкой в дискурс-анализе является тезис о том, что язык существует до и после нас; каждое время оставляет в нем свой след, отпечаток смыслов и контекстов. Таким образом, язык, а шире Текст состоит не только из твердых предметных значений, но и изменчивых идеологических смыслов. Семиологическое прочтение сообщений СМК как дискурса, знаковой системы открывает относительно новую и интересную перспективу исследований масс-медиа. Актуальность изучения дискурса масс-медиа обусловлена сменой межличностной коммуникации массовой. Масс-медийный дискурс занимает центральное место в пространстве социальной реальности и становится полем, сквозь которое проходят другие виды дискурсов (политический, научный, экономический, медицинский, образовательный, религиозный и др.) Дискурс в форме мифа у Р.Барта имеет цель обездвижить мир, лишить человека свободы, попыток изменить мир и себя. Мифологу необходимо вскрыть его безобидную оболочку, расшифровать его значение, чтобы разрушить коннотации и предотвратить отчуждение реальности. Даже позитивная и объективная наука медицина, замечает Барт, как форма социального знания, содержит схемы мифического типа с элементами анимизма, когда болезнь мыслится, как личность скрытая под кожей, но подающая знаки, которые врач должен дешифровать [1, С.487].
Трансформация семиологического подхода за весь период его существования происходила от идеи о существовании некой Структуры фиксированных значений до представлений об ее отсутствии (У.Эко) или множественности различений (Ж.Даррида). Детализация различных интерпретаций дискурс-анализа в русле структурализма и постструктурализма имеет большое значение для определения методологических,
концептуальных и эмпирических рамок исследования дискурсов масс-медиа и медицины. Известно, что структурная лингвистика, разработанная Фердинандом де Соссюром, была первой самостоятельной семиотической дисциплиной. Именно Соссюр вводит синхронический способ анализа языка и рассматривает его систему как шахматную игру, в которой каждый знак занимает свое место. Четкая фиксация в целостной системе позволяет рассматривать язык как константу в обществе, которая доступна всем его членам на основе одинаковой интерпретации данной знаковой системы [2, С.47]. Эти два элемента в структуре знака - означаемое и означающее - взаимосвязаны и предопределены друг другом как содержание и форма, мысль и ее носитель. Соссюр выделяет означаемое в качестве особого объекта изучения. Абстрагирование от человека как носителя и творца языка, от его социального взаимодействия, фетишизация языка как абстрактной сущности позволяет ему одним из первых утверждать, что язык не зависит от реальности [3, С. 23]. Значения-означаемые, придаваемые словам, не зависят от самих слов как означающих, форм, а есть результат некой социальной конвенции.
Американский философ Чарльз Сандерс Пирс рассматривает знак, как известно, через совокупность трех элементов: репрезентамен (форма знака), интерпертант
(порожденный знаком смысл), референт (соотносимый со знаком объект). Таким образом, философ одним из первых указывает на важнейшую роль процессов, связанных с социальным восприятием знака, без которого знак не может быть знаком, согласно Пирсу, из чего остается сделать один шаг до признания относительности и конструируемости социальной реальности. Также к заслугам Пирса относят разработанную им типологию знаков: икона, индекс, символ, которые разняться по способу означения и распознания. «... Анализ сущности знака ... доказывает, что всякий знак детерминирован своим объектом: во-первых, когда он имеет какой-то из характеров своего объекта - этот знак я называю Иконой; во-вторых, когда он реально и в своем индивидуальном существовании связан со своим индивидуальным объектом - этот знак я называю Индексом; в третьих, когда более или менее приблизительна достоверность того, что как денотирующий свой объект он будет интерпретирован вследствие привычки. - этот знак я называю Символом» [4, С.222]. Особенность символа в том, что он дает возможность мыслить абстракциями, что является подосновой ткани разума. Индексы дают уверенность в реальности, способны замещать объекты. Иконы имеют самый явный характер своего объекта и ближе всего к живому характеру истины. В них уверенность самой высокой степени.
Концепция Пирса была популяризирована в 30-е гг. XX в. Моррисом, который извлек его идеи из сложного для понимания широкой публикой абстрактного философского контекста. В семиотике Чарльз Уильям Моррис различал синтаксис (исследует отношения между знаками), семантику (изучает отношения между знаками и тем, что посредством знаков отображается) и прагматику (исследует знаки, обозначаемые и пользователя знаков). Синтаксис есть явление имплицитное, исследуется формальной логикой; семантика представляет эмпиризму изучение означивания, прагматика занимаемся высказываниями. Язык выступает аксиоматической системой (не зависит от пользователя) в первом случае, связью знаков с объектами - во втором, и типом коммуникативной деятельности - в третьем. Моррис придерживается классической теории языка, где язык служит инструментом для отражения мира неязыковых объектов. Семантика связывает знаки и другие объекты. Логика рассуждений здесь сообразна метафоре отражения: мышление отражает свойства объектов, разговорный язык, состоящий из звуков, которые мозг наделил репрезентативной функцией в свою очередь
отражает виды и отношения мыслительных явлений, а тем самым мир немыслительных объектов [5, С.68].
Вообще, в широком смысле под «дискурсом» можно понимать некое
коммуникативное событие, которое происходит в определенном социальном, историческом, культурном, пространственно-временном контексте с помощью
письменной/устной и/или вербальной/невербальной коммуникации. Семиология же наука, призванная изучать знаковые системы, в том числе дискурсы СМК, рекламы, медицины и их структуры и символьно-смысловое содержание. Первоначально представления о дискурсе возникают в прагматике и грамматике текста, но многие семиологические подходы к дискурсу получают концептуальное оформление, благодаря параллельно развивающемуся структурализму. Для структурализма как междисциплинарной
парадигмы в области социального и гуманитарного знания характерна установка на поиск скрытой структуры, воздействующей на смыслообразование и поведение людей, которая создает макроконтекст социального действия. Французский антрополог Клод Леви-Стросс в первой половине XX в. одним из первых стремится выявить скрытые элементарные структуры на примере мифов архаичных обществ, что получает отражение в концепте «бинарные оппозиции». На развитие семиологии и дискурс-анализа признанное влияние оказала русская формальная школа, к представителям которой можно отнести фольклориста В.Я. Проппа. На основе изучения морфологии русской сказки, ученый обосновывает 4 тезиса: о постоянстве и устойчивости элементов сказки и функций действующих лиц, об ограниченном числе этих функций, об одинаковой последовательности функций, об однотипности строении сказок [6, С.472].
«Язык» и «дискурс» объектом особого внимания делает в своих работах французский философ Мишель Фуко. Зарождающийся с его работ постструктурализм меняет идею о единой универсальной структуре дискурса на представление об их множественности, борьбе и исторической обусловленности. (Фуко в своих
исследовательских построениях анализирует психиатрический, политический, судебный, критический, научный, истинный, родительско-детский, медицинский дискурс, дискурс страха, экспертизы, сексуальности и др.) Большое влияние на философа оказывают идеи Л.Альтюссера об идеологии, поэтому Фуко оставляет за дискурсом идеологическое свойство интерпелляции по отношению к субъекту, одним из первых заявляет о децентрации субъекта. В отличие от Альтюссера, Фуко не видит возможности демаскировать Истину, достичь объективной реальности. По его мнению, объективная репрезентация действительности невозможна, так как Истина и субъект создаются исключительно дискурсивно. Язык для современного общества служит основанием, которое упорядочивает мышление. Язык и высказывание находятся на разных уровнях. «Язык — это не внешнее проявление мысли, но сама мысль» [7, С. 111]. Дискурс, по Фуко, представляет собой систему знания о социальных структурах, конституирующих власть в обществе. Дискурс делает возможным познание. Власть формирует дискурс, а значит представление индивида о реальности. Она дает определения людям, событиям и ограничивает возможность альтернативных описаний социальной действительности. Структура дискурса в условиях различных исторических контекстов определяет, что считать из высказанного истинным, а что - ложным. Следует выявлять механизмы создания истинности в тех или иных дискурсах, учитывая не только то, что говорится, но и то, как и где говорится, и то, что могло бы быть сказано, но осталось невысказанным.
Классический подход в языкознании ищет инструментальные функции языка в руках человека. В этой логике обычно указывают, прежде всего, на функцию описания
реальности через обозначение предметов, явлений. Так, Моррис, рассматривая классические теории языка, указывает, что они преимущественно теории отражения: язык призван отражать мир неязыковых объектов посредством мышления, которое отражает свойства объектов, и разговорного языка, отражающего виды и отношения мыслительных явлений в форме звуков, которые мозг наделил репрезентативной функцией. Такая позиция согласовалась со стремлением классической науки ответить на вопросы, связанные с тем, как мышление осуществляет познание реальности, то есть отношения мышления к действительности, субъекта к объекту. Однако позднее язык стал рассматриваться не как инструмент, а как соучастник процесса формирования картин мира. По словам отечественного классика социальной психологии Г.М. Андреевой, социальный мир человека, владеющего (классическая установка) развитым языком удваивается [8, С. 37]. Макаров указывает, что «конструирование когнитивных схем реализуется в дискурсе, который остается главным модусом и локусом их существования, реализации и возникновения» [3, С. 161]. Функция конструирования реальности, под которой понимается опосредованность языком человеческих знаний, объяснений, интерпретаций мира, стала придаваться языку с развитием (пост)структурализма, когнитивизма, социального конструктивизма. Мир физической реальности и его объекты приобретают значение через дискурс: в зависимости от его контекста вещь естественного мира природы (например, надвигающийся ураган) получает статус реального в политическом, метеорологическом, теологическом, медицинском, масс-медийном и других контекстах. Наука - это тоже дискурс, который производит знание, социальные отношения, идентичность. Если в позитивизме знание выступает отражением действительности, а главной идеологией является объективизм с ориентацией на надежность и валидность, то в дискурсивном анализе подобная претензия науки -требование всеобщей истины - рассматривается лишь как один из вариантов возможных версий о мире.
Очевидные свойства действительности становятся таковыми лишь благодаря знаковой коммуникации. Умберто Эко так описывает семиотическую, дискурсивную реальность во взаимоотношениях с миром действительности. Семиотическая реальность представляет собой систему абстрактных безличных структур кодов, т. е. конвенций сложившихся в культуре, которые реализуются в субъективной реальности повседневной жизни. «. Непреложная реальность конкретных коммуникативных обстоятельств
решающим образом влияет на семиотический универсум культурных конвенций, она укореняет в повседневной жизни сугубо теоретический мир абстрактных кодов и сообщений, подпитывая холодную отстраненность и самодостаточность семиотических смыслов жизненными соками природы, общества, истории» [9, С.71-72]. Только в рамках интерсубъективности коды из фикции превращаются в смысловые явления. Информация -код, чистая потенция, содержание которой составляет коммуникация. Характеристики различных СМК, помещенные в условия индустриализма, теряют значимые различия. У всех средств массовой коммуникации - кино, прессы, телевидения, радио, рекламы, легкой музыки, массовой литературы - общая подкладка в форме индустриального общества. По мнению Эко, когда в идеологическом дискурсе СМИ нельзя изменить ни способы отправления, ни форму сообщения, то для противостояния этой идеологии необходимо декодировать сообщение адресатом в собственном прочтении, через свой код.
Противостояние давлению власти целью дискурс-анализа делает и критическое направление, которое занимается разоблачением доминирующих, само собой разумеющихся представлений о действительности, показывает условность и
конвенциональность якобы объективных установлений в социальной реальности. Сторонники критического подхода - Н.Фэркло, Р.Водак, Б.Бернстайн, Т. Ван Дейк -утверждают, что существуют такие фиксации значений, которые несут отрицательные последствия. Дискурс-анализ должен, выявляя идеологические дискурсы, показывать их искажающее воздействие. Он дает возможность открывать другие пути понимания мира, дестабилизируя преобладающие системы значений, тем более что многое, что должно рассматриваться как понимание мира, видится как сам мир. Открыть социальную реальность для обсуждений, критики, изменений задача дискурс-анализа. Точка зрения модифицированной (семиологической) критики идеологии - исследование должно делать доступным лучшие формы мировоззрения. Общественные дискуссии должны определять, что истинно. Задача науки выносить на публичное обсуждение то, что недоступно людям в повседневной реальности.
Семиология и дискурс-анализ внутренне довольно неоднородное направление. Результатом широкомасштабного развития в XX в. исследований дискурса, языковых и других знаковых систем явилось многообразие школ, концепций и направлений дискурс-анализа.
Постструктурализм является больше философско-социальным направлением, нежели отдельной школой дискурс-анализа. Базу для его развития составили труды Фуко, Пеше, Эко, а окончательное оформление обычно связывается с работами психоаналитика Жака Лакана и литературоведа Жако Деррида. Предшествующий данному направлению структурализм рассматривает возможность описания объекта как фиксированной сети значений в рамках одного мета-правила. Напомним, что именно в структуралистском ключе Альтюссер развивает свою концепцию идеологии. Постструктурализм изучает объекты в непрерывном и беспредельном процессе «означивания», становления, оформления, конституирования, где знак не имеет фиксированного, твердого значения, а находится в динамике. Язык при этом вновь рассматривается как исторически обусловленная сущность, продукт культуры (от этой идеи отказывались многие структуралисты). Так, если для структуралиста Леви-Стросса важным является поиск фиксированной скрытой Структуры, то для постструктуралистов характерно признание отсутствия некой центральной, единой и универсальной Истины, Кода, Структуры. Постструктуралистскую позицию проясняет критика У. Эко в адрес Леви-Стросса. Эко видит противоречивость позиции структуралиста в том, что с одной стороны Леви-Стросс принимает структурный метод, с другой, - находит пра-код, универсальный принцип любой структуры коммуникации (бинарные оппозиции как метафизический принцип), что противоречит структурным принципам. «Если структурный метод опирается на
прасистему, тогда реальность, опознаваемая в качестве структуры, есть псевдореальность, и никакие структурны модели Истины ни к чему. Структурные модели только маскируют Истину» [9, С.12]. Эко обосновывает свой особый метод познания реальности, отказываясь от онтологического структурализма в пользу «отсутствующей структуры». Есть Коды, но нет Кода. Коммуникация насыщена социально и исторически обусловленными кодами. Не существует наличной, неизменной, единственной структуры, в рамках которой конституируется мир культурных явлений. Структура, определяемая Эко с точки зрения методологического структурализма, это скорее упрощенная модель, позволяющая рассматривать явление лишь с одного ракурса.
Лакан применяет постструктурализм и структурную лингвистику к психоаналитической концепции З. Фрейда, которой, по мнению ученого, недостает признания роли речи и языка, что выливается в его концепцию самости, подчеркивающую
динамичность, хрупкость и фрагментированность субъекта [10, С. 229]. Напомним, что одним из первых идею децентрации взамен целостности автономного субъекта находим у позднего Альтюссера. В концепции психоаналитика Лакана идея децентрации получает следующее оформление: помня ощущение собственной целостности в детстве, субъект пытается достичь былого единства в процессе жизни, но использует для собственной идентификации дискурсы (капиталистические, научные, истерические и др.), которые расщепляют и растаскивают его. «Мыслит он (субъект - прим. С.Ж.) оттого, что некая структура, а именно структура языка, расчленяет его тело. Разделка эта является душе в виде навязчивого симптома - мысли, которая ставит душу в тупик, с которой та не знает, что делать» [11, С. 13]. Целостное «Я» остается лишь в образе, мифе, являясь фикцией, вследствие чего происходит отчуждение. Мир - это фантазм, с помощью которого поддерживает себя мысль. Это своего рода реальность, но скорее гримаса “Реального”. Означающее начинает выступать самостоятельным объектом (и здесь Лакан близок к Барту), хотя первоначально призвано быть формой означаемого, смыслом. Развязать узел означающих, создаваемый дискурсами, и прежде всего капиталистическим (он главная причина страдания и убожества мира), может Реальное через разоблачение дискурса.
Жако Деррида, известный французский философ, отвергает европейский принцип «центрации» сознания (абсолютного смысла), что означает уход от рационализма в психологии, европоцентризма в культурологии, футуроцентризма в истории, субстанциалистского редукционизма в философии. В литературоведении, как мы уже показали на примере идей позднего Барта и Эко, децентрация проявляется в идее отсутствия в структуре текста некоего объединяющего центра, обеспечивающего целостный смысл [12, С. 113]. Для Даррида нет оппозиций различия, есть различение / инаковость / сосуществование множества нетождественных друг другу, но равноправных смысловых инстанций. Деррида критикует модель западноевропейского дискурса за однозначность, последовательность и линейность, когда означаемое всегда имеет привилегированный статус, а означающее является лишь фоном в системе знака. Отвергая репрезентативную теорию (текст как репрезентация действительности) и референциальную теорию (текст как подражание социальной реальности и объективация содержания сознания), Деррида рассматривает текст через дискурс, в котором есть форма определенной структуры интерпретаций. Текст образуется через взаимодействие означающих, организующихся путем отсылок означающих друг к другу в рамках одного текста или в форме интертекстуальных зависимостей. Онтологические принципы, заложенные в основу работ философа, основаны на признании теста как реальности, по отношению к которой объективная и субъективная (в форме деятельности сознания) не существуют. Если автор осознает несамотождественность, включенность в интертекстуальную форму письма, отсутствие так называемой объективной реальности и субъективной мысли, неустойчивность «Я» и рассматривает свое сознание как совокупность текстов, то тогда он обретает свободу [13, С.157].
Постструктурализм пытается дешифровать текст посредством метода деконструкции, путем его расчленения и собирания заново из составных частей. «Деконструкция» есть средство аналитической работы, которое выявляет специфику некоторой системы, переосмысливает ее на основе присущих ей противоречий, выявляя оппозиции, приемы, риторические фигуры, конструкции. Акцент ставится не на анализ содержания, а на формальные особенности. Влияние постструктурализма и деконструкционизма на социологию проявилось в определении общества через структуры текста, внутри которых находится индивид.
Метод деконструкции, применяемый Ж.Деррида и П.де Манном к анализу художественных текстов, следует отличать от «деконструирования» в социологии социальных проблем и в работах структурного конструктивизма школы Бурдье. Последний использует метод для выявления предконструктов (социально конструируемых преданностей, очевидностей), которые входят в социальный дискурс через понятия и категории о социальном мире на уровне, как субъективной ментальной реальности, так и объективных социальных структур. Задача социолога-аналитика при этом видится в дешифровке мнимых очевидностей мира. В рамках же социологии социальных проблем «деконструирование» выступает речевой стратегией, направленной на преуменьшение опасности ситуации называемой «социальной проблемой».
В области критического дискурс-анализа радикальный, постструктуралистский вариант в чистом виде предлагают Эрнсто Лакло и Шанталь Муфф. Социальное для исследователей есть дискурсивная конструкция, которая состоит из процессов создающих значение. Дискурсивность авторы распространяют на всю сферу социального. Индивид действует так, как будто действительность объективна и устойчива, а общество и группы являются объективными факторами, на самом же деле социальная реальность формируется исключительно дискурсивно. В рамках такого дискурс-анализа необходимо исследовать, как посредством формирования значений создается «объективная действительность» таким образом, что она кажется индивиду естественной [14, С.50-61]. Как и другие постструктуралисты Лакло и Муфф, опираются на идеи марксизма, структурализма, но при этом предлагают использовать метод деконструкции не для анализа литературного текста, а для обнаружения идеологического содержания социального знания. Согласно их взглядам, задачей дискурс-анализа должно стать выявление борьбы дискурсов и фиксация их значений на всех уровнях социального.
Если у структуралиста Соссюра знаки были в сети с фиксированными значениями, то постструктуралисты Лакло и Муфф видят такую ситуацию скорее идеальной, нежели реальной, поскольку знаки не находятся в устойчивых окружающих отношениях с другими. Дискурс-анализ должен очертить процесс фиксации и закрепления процессуального по природе знака. Порядок дискурса - это ограниченный диапазон действия дискурсов, которые борются в одном пространстве. Его элементом выступает знак, значение, которое еще не было зафиксировано. Знак полисемичен - имеет многочисленные потенциальные значения. Дискурс устраняет двусмысленности, превращая элементы знака в моменты, и устанавливает границы. В дискурсе знак присутствует только в качестве моментов, поэтому он определяется как совокупность фиксированных знаков-моментов в пределах специфической области. Например, медицинский дискурс ткёт сеть значений по отношению к органам, больному, болезням. Фиксация значений происходит в неких узловых точках, которой в медицинском дискурсе выступает «тело», в политическом - «демократия». Сеть исключает другие возможные значения знака, но при этом имеет смысл только при наличии исключенных значений. Дискурс сокращает возможности находящихся вне его резервуара добавочных значений, которые авторы называют областью дискурсивности. Медицинский дискурс исключает альтернативный дискурс народной нетрадиционной медицины, где «тело» рассматривается как целостность, пропускающая энергию. Дискурс закрывает, фиксирует знак из поля в моно-семиотичное значение, но всегда изменяется за счет области дискурсивности. Например, западная медицина восприняла некоторые нетрадиционные практики (иглоукалывание), изменила понятие «тела». Дискурс постоянно дестабилизируется областью альтернативных значений. «Выражение» есть
преобразование из потенциальной многозначности в заданные отношения между знаками. В этом схожесть с подходом Соссюра, но по Лакло и Муфф такая фиксация значений происходит не навсегда, т. к. дискурс имеет временные границы.
Дискурс объективен, что является результатом политической борьбы. Осадочный дискурс - это длинный ряд социальных договоренностей, о которых люди не говорят, но и не подвергают сомнению, принимая большую их часть на веру. Объективность дискурса идеологична: она маскирует изменчивое, скрывает альтернативность значений. Общество не существует как сформированная завершенная и объективная сущность. Социальная реальность всегда структурируется частично и временно. Общество, люди, страна, коммунист/либерал - воображаемые сущности, изменчивые знаки. Дискурсы не только объективируют социальную реальность, они еще и материализуются в ней, что может пояснить следующий пример: дискурс о детях (которые еще два века назад считались не детьми, а были маленькими взрослыми) включает не только лингвистические конструкции, но и организацию социальных практик взаимодействия между детьми и родителями, физическое пространство (игровые площадки, школы, учреждения, автобусы, библиотеки, парки). Физические объекты существуют, но мы получаем доступ к ним лишь через систему значений дискурса, в этом смысле физическая действительность полностью определяется социальной, то есть дискурсивной. Лакло и Муфф так проясняют свою позицию о дискурсивном характере социальной реальности: «Тот факт, что каждый объект конституирован как объект дискурса, не имеет ничего общего с вопросом о существовании мира внешнего по отношению к мысли или с оппозицией реализм/идеализм. Землетрясение или падение кирпича - это события, которые реально существуют, в том смысле, что они случаются здесь и сейчас независимо от моей воли. Но вопрос, насколько они получают свою специфику как объекты, определенные в терминах "природного явления" или "выражения гнева Господнего", зависит от организации дискурсивного поля. Что отрицается, так это не то, что объекты существуют внешне по отношению к мысли, но совершенно иное - то, что они могут конституировать себя как объекты вне любого дискурсивного условия своего проявления» [15, С. 60].
Интерпеллятивные (в смысле Альтюссера) субъекты есть лишь позиции дискурсов, они зависят от способа обращения к ним. Дискурсивная структура подчиняет субъекта, лишая его автономии, фрагментируя и разделяя. Также дискурсивно конструируются социальные группы, которые не обладают объективной онтологией, и в этом смысле ученые близки к «классам на бумаге» Бурдье: социальные группы образуются, когда некоторые идентификации (черные и белые, мужчины и женщины, соотечественники и иностранцы и т. д.) рассматриваются как приоритетные, уместные, а другие -игнорируются [16]. «Другой» - это тот, чья идентификация исключается группой. Группы всегда создаются изменчивыми цепочками эквивалентности, посредством объединения различных элементов и лишь кажутся субъекту естественным делением. Дискурсы разделяются людей на группы, борясь за право определять социальную реальность и устанавливать социальную практику [14, С. 80]. Таким образом, роль социальной структуры как социальной реальности и контекстадля существования дискурса сводится к минимуму, в чем критики усматривают основной недостаток как постструктуралистской концепции.
Литература
1. Барт, Р. Система моды. Статьи по семиотике культуры / Р. Барт; пер. с фр., вступ. ст. и сост.
С.Н. Зенкина. - М.: Издательство им. Сабашниковых, 2003. - 512 с.
2. Кюнг, Г. Онтология и логический анализ языка / Г. Кюнг. - М.: Дом интеллектуальной книги, 1999. - 240 с.
3. Макаров, М.Л. Основы теории дискурса / М.Л. Макаров. - М.: «Гнозис», 2003. - 280 с.
4. Пирс, Ч. Пролегомены к апологии прагматизма/ Ч. Пирс // Начала прагматизма. - СПб.: Алетейя, 2000. - 318 с.
5. Моррис, Ч. У. Основания теории знаков / Ч.У.Моррис // Семиотика: антология. - М.: Академический проект, 2001. - С. 45-97.
6. Бремон, К. Структурное изучение повествовательных текстов после В. Проппа / К. Бремон // Семиотика: антология. - М.: Академический проект, 2001. - С. 472-473.
7. Фуко, М. Слова и вещи. Археология гуманитарных наук / М. Фуко. - СПб.: A-cad, 1994. - 406 с.
8. Андреева, Г.М. Психология социального познания /Г.М. Андреева. - М.: Аспект Пресс, 2000. -290 с.
9. Эко, У. Отсутствующая структура. Введение в семиологию / У. Эко. - СПб.: Петрополис, 1998. - 432 с.
10. Аберкромби, Н. Лакан Жак / Н.Аберкромби, С. Хилл, Б.С.Тернер // Социологический словарь. -М.: Издательство “Экономика”, 2004. - С. 229.
11. Лакан, Ж. Телевидение / Ж.Лакан. - М.: «Гнозис», Издательство «Логос», 2000. - 160с. 12. Аберкромби, Н. Социологический словарь / Н.Аберкромби, С. Хилл, Б.С.Тернер - М.: Издательство “Экономика”, 2004. - 620 с.
12. Кротков, Е.А. Парадигма деконструктивизма: философско-методологический анализ/ Е.А. Кротков, Д.К. Манохин // Общественные науки и современность. - 2006. - № 2. - С. 155-165.
13. Филипс Л. Дискурс-анализ. Теория и метод / Л. Филлипс, М. Йоргенсен. - Х.: Изд-во Гуманитарный Центр, 2004. - 336 с.
14. Слободяник, Н.Б. Конструирование идентичности в политическом дискурсе: к вопросу о роли
социального антагонизма (о концепции политического дискурса Лаклау и Муфф) /
Н.Б. Слободяник // Политическая лингвистика. - Вып. 2 (22). - 2007. - С. 60-67.
15. Бурдье, П. Социальное пространство и генезис «классов» / П. Бурдье // Социология политики. -М.: Socio-Logos, 1993. - 336 с.
© Ж. В. Савельева - канд. социол. наук, доц. каф. государственного, муниципального управления и социологии КГТУ, [email protected].
