CC BY
29
УДК [81'42 : 81'373.612.2]:32 ББК 81.2-5 Ц 22
Цатурян М.А.
Преподаватель, соискатель кафедры английской филологии Института начального и среднего профессионального образования Кубанского государственного университета, e-mail: ts.m-smile@mail.ru
Дискурсивный характер языковой личности в политическом дискурсе
(Рецензирована)
Аннотация:
Предлагается обзор дискурсивного характера языковой личности в политическом дискурсе в системе лингвистических исследований. Дано определение её важных характеристик в политическом дискурсе как видовой разновидности медиадискурса и как предмета лингвокультурологического исследования. Установлено, что суггестивность и персональность - особенности речевого воздействия - характеризуют языковую личность в политическом дискурсе. Доказано, что тропы наделены суггестивностью и способны внушительным образом, прямо или косвенно, воздействовать на адресата. Эта данность реализуется в парадигме коммуникативных, лингвокультурных и лингвостилистических аспектов. Описаны тропы как средства суггестивности в политическом дискурсе: метафора, сравнение, эпитет и др. Отмечается, что в политическом дискурсе функционируют не только логико-риторические и лингвистические средства речевого воздействия, но и личностные смысловые структуры, среди которых можно назвать ценности, мнения и убеждения адресанта, выраженные иронией, оценочной лексикой, посредством идиом, сравнений, а также лексическими и семантическими повторами и т.п.
Ключевые слова:
Языковая личность, политический дискурс, суггестивность, тропы, метафора, сравнение, эмотивы.
Tsaturyan M.A.
Teacher, post-graduate student of Department of the English Philology, teacher of Institute of Primary and High Vocational Education, Kuban State University, e-mail: ts.m-smile@mail.ru
Discursive character of the language person in the political discourse
Abstract:
The paper presents the review of language person in political discourse in the system of linguistic researches. Definition of the important features of language person in political discourse as a specific kind of media discourse and as a subject of a linguoculturological research is given. The research shows that suggestibility and personality, being the peculiarity of speech impact, characterize the language person in the political discourse. The suggestive impact on the recipient by means of figures
of speech is implemented through the synthesis of communicative, linguocultural and linguostylistic categories. The publication describes the figures of speech as the means of suggestibility of the political discourse: metaphor, simile, epithet and so on. The political discourse includes not only the logic, rhetoric and linguistic means of the speech impact, but also personal sense structures, among which are values, opinions and convictions of the author that are expressed with the help of irony, estimating lexemes, idioms, simile, lexical and semantic repetitions, etc.
Keywords:
Language person, political discourse, suggestibility, figures of speech, metaphor, simile, emotive lexemes.
На данный момент одним из наиболее актуальных направлений лингвистики является исследовательская деятельность, связанная с репрезентацией в дискурсе языковой личности. Говоря о последней, следует отметить ее способность производить проецирование на сознание носителей языка всевозможных лингвистических структур и моделей в рамках политического дискурса. Ряд исследователей в области языкознания склоняется к мнению, что политический дискурс в аспекте лингвистики представляет собой ее инструмент. Это обусловлено особенностью такой области, как политика, которая выделяет ее на фоне иных как раз дискурсивным характером. В прочих же случаях, ученые определяют политический дискурс в трех направлениях: в качестве вида дискурса (идеологического), как предмет изучения для лингвокультурологических исследований и как языковое средство социального взаимодействия.
Политическая хронология последних нескольких лет терпит существенные перемены. В целом можно заметить, что политический дискурс приобретает все более агрессивный характер. Некоторые специалисты также отмечают, что политические дебаты чаще напоминают ток-шоу, нежели серьезное словесное столкновение двух или более оппонентов. Целью подобных «шоу», по их мнению, становится развлечение аудитории, а одной из главных характеристик современного политического дискурса является его де-структивность. За последние годы
политический дискурс претерпел значительные изменения [1].
От специфики языковой личности и самой языковой культуры будет зависеть степень и характер влияния политической лингвистической персонологии на личность. Особое внимание необходимо уделить также таким коммуникативным чертам языковой личности, как жанровая и дискурсивная. Данные черты нетрудно отследить, изучая влияние на языковую личность дискурсивного статуса.
Ряд исследователей в области лингвистики подчеркивает силу воздействия тропов. В частности, это касается специфичной языковой среды средств массовой информации, в которой оно производится для достижения конкретных целей. В первую очередь, это возможность внушения определенной информации адресату, что способствует влиянию на мышление личности и даже введению в состояние, сравнимое с трансовым. Конечная цель - это побуждение личности к действиям вербального и невербального характера [2:2-3]. Профессор М.Р.Желтухин отмечает также, что суггестивный компонент, присутствующий в тропах, объясняется крайне просто: так как областью его реализации является дискурс масс-медиа, то изначально он имеет в своем содержании четко выраженный компонент, адресатом воздействия которого является личность [2].
В среде масс-медиа среди инструментов речевого влияния важную роль играют лингвопрагматические и лингвокогнитивныемодификации.
Так, по степени суггестивного воздействия в пространстве СМИ над прочими видами тропов преобладает метафора. По своему типу метафора относится к экспрессивным лингвистическим средствам и является своеобразным зеркалом общественного сознания своего времени. В то же время политическая метафора представляет собой систему подобных зеркал, включающую в себя следующие компоненты: мировоззрение того или иного общества, личностное восприятие картины мира, а также представление человека о пространстве метафорической экспансии. Важным свойством метафоры является то, что она помогает автору донести информацию до адресата в более простом и понятном виде, то есть трансформировать сложную мысль в простую и знакомую формулировку. Помимо того, что метафора отображает национальную специфику того или иного общества, она также способствует выявлению «слабых социальных точек», обнажая конфликтную сферу и стереотипные представления о мире.
Лингвистами принято подразделять политическую метафору на три группы, содержащие в себе объекты когнитивного исследования:
а) область источников метафорической экспансии;
б) область мишеней метафорической экспансии;
в) базовые когнитивные области.
Последняя группа представляет
в данном случае наибольший интерес, так как чаще всего используется в процессе политического дискурса, «играя» такими понятиями, как «мы/они», «свои/чужие» и т.д.
К примерам такого применения метафоры можно отнести многочисленные заявление председателя комитета палаты представителей разведки Адама Шиффа, использующего фразу a serious abuse that endangers our security «серьезное злоупотребление, которое ставит
под угрозу нашу безопасность» [The Guardian. URL].
Достаточно часто в политическом дискурсе применяются иронические метафоры. Тем не менее, уместность их применения всегда ставится под вопрос как учеными, так и общественностью. В то же время на арене появляется такое понятие, как «политический юмор». Войдя в лингвистический обиход в 90-х годах XX-го столетия, термин включил в себя такие языковые средства, как пародия, ирония, сатира и т.д.
Однако ирония в американском политическом дискурсе является едва ли не характерной особенностью, сложившейся в течение истории США. Политические дебаты в Соединенных Штатах всегда отличались изрядным остроумием. В то же время политическая ирония распространялась далеко за пределы непосредственного столкновения оппонентов. Например, в свое время в США был популярен афоризм: «Если бы Билл Клинтон был Титаником, утонул бы айсберг». Клинтон в данном случае не только сравнивается с огромной машиной, то и имеет «непотопляемые» свойства.
Но чаще ироническая метафора в политическом дискурсе используется для насмешки, выражая негативное отношение автора к тому или иному человеку, явлению, обстоятельству. Популярны подобные инструменты при характеристике политических оппонентов. Во время президентских выборов 2016 г. в США был зафиксировано высказывание Hillary Clinton eats scandals for breakfast «Хиллари Клинтон ест скандалы на завтрак» Билла Майе-ра. Тут мы можем наблюдать отсылки к гастрономической теме. Нетрудно догадаться, что съесть в данном случае означает победить.
Помимо метафоры, в текстах средств массовой информации нередко можно встретить иные тропы, назначением которых является речевое воздействие на адресата. Одними из самых распространенных
являются эпитеты. Политики повсеместно применяют данное средство для того, чтобы придать образность своему высказыванию. Так, в газете «The Guardian» нередко можно встретить реплики Дональда Трампа на тему патриотизма и свободы: ...the great men and women of our military and law enforcement «.великие мужчины и женщины наших военных и правоохранительных органов». Трамп также достаточно часто употребляет эпитеты, говоря о населении США или выказывая благодарность: ...righteous people and a righteous public «.праведные люди и праведная публика».
Тенденция последних десятилетий свидетельствует о том, что англоязычный политический дискурс наполнен достаточно высоким уровнем эмоциональной нагрузки. Это объясняется ростом влияния политической сферы человеческой жизни на общественное и индивидуальное сознание. В языке политиков наблюдается частое использование эмотивов, выраженных оценочной лексикой. При указании на эмоции в большинстве случаев агенсом предстает какая-либо организация, абстрактное существительное или определенная группа лиц. Любопытно, что эмотивы в таких случаях употребляются в начале или середине информационного сообщения. Например: No great hope was held out that it would be any better by the next meeting in December «Не было большой надежды, что к следующему заседанию в декабре будет лучше» [The Spectator. URL].
Иногда авторы политических высказываний используют такой способ суггестивного воздействия, как уловки. Дж. Оруэлл говорил, что, несмотря на недостатки каждого из инструментов, их объединяют общие черты, к числу которых относятся неточность выражения и избитость образов. Оруэлл определял специфику английской прозы политической направленности того времени как сочетание классической
лингвистической некомпетентности и неопределенности. Автор отмечал, что в момент обсуждения материала, требующего четких высказываний, все конкретное расплывается до абстрактного. Он заявлял также, что в прозе предпочтение отдается больше самим лексемам, нежели их семантическим свойствам. Фразы при этом скрепляются подобно конструктору [3].
Средства суггестивного воздействия включают в себя образ автора (персональность), а также плотность текста. Более подробно персональ-ность можно обозначить как качественный показатель, который определяет имидж автора и тип читателя, на которого ориентированы его высказывания. Проведенное исследование текстов политического дискурса выявило применение в них средств речевого воздействия, а также личностные семантические структуры. К числу последних можно отнести убеждения авторов, транслируемые ценности. К инструментам подобного выражения отнеслись ирония, идиомы, оценочная лексика, повторы лексического и семантического типа, сравнения и прочее. Например: As theatre, Brexit loses out to drying paint. No fighting is boring, boring, boring «Как театр, Брексит проигрывает сушке краски. Нет драки - скучно, скучно, скучно» [The Guardian. URL].
Сюда же можно отнести такой прием, как персонификация проблем. В качестве примера можно привести высказывание из инаугу-рационной речи Трампа: Washington flourished, but the people did not share in its wealth. Politicians prospered, but the jobs left and the factories closed «Вашингтон процветал, но люди не разделяли его богатства. Политики процветали, но рабочие места остались, а заводы закрылись» [Вестник МГОУ - URL].
Каждая из приведенных семантических связок подчиняется напрямую конечной коммуникационной
цели, а также несет имплицитный и эксплицитный оттенок воздействия на адресата.
По итогам проведенного анализа, не были рассмотрены такие личностные параметры, как возрастная группа, половая принадлежность, национальность и др., что обусловливается рассмотрением личностных смыслов коммуникантов.
Политика всегда была и остается пространством для появления новых идеологий, поиска свежих решений и доказательств точек зрения. Борьба за власть толкает
политиков применять все новые и новые инструменты воздействия при помощи языка [4]. Преследуя прагматические цели, автор высказывания вводит в свою речь те лексемы, которые будут иметь определенный эмоциональный отклик у реагирующего населения. Именно поэтому все средства коммуникативного воздействия, составляющие дискурсивную специфику языковой личности, имеют огромное значение в вопросе информационного влияния и восприятия в рамках политического дискурса.
Примечания:
1. Шейгал Е.И. 2000(б) Театральность политического дискурса // Единицы языка и их функционирование: межвуз. сб. науч. тр. Саратов: Изд-во СГАП, 2000. Вып. 6. С. 58.
2. Желтухина М.Р. Специфика речевого воздействия тропов в языке СМИ. М., 2004. 358 с.
3. Оруэлл Дж. Политика и английский язык // Политическая лингвистика. Вып. 20. Екатеринбург, 2006. С. 280-294.
4. Винник Ю.В. Политический дискурс в системе лингвистических исследований // Вестник Адыгейского государственного университета. Сер. Филология и искусствоведение. Майкоп, 2018. Вып. №1(212). С.46-49.
References:
1. Sheigal E.I. 2000 (b) Theatricality of political discourse // Units of language and their functioning: intercollege. Sat scientific tr. Saratov: Publishing House of the Civil Aviation Regulations, 2000. Vol. 6. P. 58.
2. Zheltukhina M.R. The specifics of the speech effects of tropes in the language of the media. M., 2004. 358 p.
3. Orwell J. Politics and English // Political linguistics. Issue 20. Ekaterinburg, 2006. p. 280-294.
4. Vinnik Yu.V. Political discourse in the system of linguistic research // Bulletin of the Adyghe State University. Ser. Philology and art history. Maykop, 2018. Vol. No. 1 (212). P.46-49.
