CC BY
40
Филологически нну к и
ДИСКУРСИВНО-СТЕРЕОТИПНЫЕ И ИНДИВИДУАЛЬНЫЕ СТРАТЕГИИ РЕЧЕВОГО ПОВЕДЕНИЯ ПРОФЕССИОНАЛЬНЫХ УЧАСТНИКОВ СУДЕБНОГО ПРОЦЕССА
М.Ф. Резуненко
DISCURSIVE-STEREOTYPED AND INDIVIDUAL STARTEGIES OF THE VERBAL BEHAVIOR OF THE JUDICIAL TRIAL PROFESSIONAL PARTIES
Rezunenko M.F.
The article is devoted to the study of the communicative characteristics of thejudicial trial professional parties (judge, public prosecutor/state accuser, investigator, lawyer), where each speaker has a goal to affect the listener in a certain way through informing, persuasion and infusion.
Статья посвящена изучению коммуникативных характеристик профессиональных участников (судья, прокурор / государственный обвинитель, следователь, адвокат) судебного процесса, где целью речевой деятельности каждого выступающего является воздействие на слушателей в определенном направлении через информирование, убеждение и внушение.
УДК 801.001/802/809.1
Данная статья является результатом теоретической обработки аутентичного эмпирического материала, полученного в ходе судебных заседаний и получившего теоретическое описание с позиции дискурсивного анализа.
К концу XX века принципиально изменяется парадигма анализа лингвистического материала, особое значение приобретает анализ речи и социальной коммуникации. Языкознание, располагая накопленными в дискурсивном анализе, социолингвистике, теории аргументации, прагматике, психолингвистике концептуальными и эмпирическими данными, обращается к поли-аспектным проблемам взаимодействия языка и общества, одной из которых является исследование дискурсивного взаимодействия в судебном процессе. Под дискурсом мы понимаем речевые произведения, примененные «в институциональных рамках, которые накладывают сильные ограничения на акты высказывания» (1).
Сразу же подчеркнем, что нам представляется спорным отнесение судебного дискурса к неестественноязыковому по причине того, что он заранее подготавливается, репетируется и проводится в интересах третьих лиц. Мы разделяем точку зрения исследователя Д. Лухьенбрурс, которая считает языковой материал судебных слушаний естественно-языковым дискурсом, отмечая его интерактивный, в отличие от письменного дискурса, режим, в котором принимаются
решения по каждой порции вновь поступающей информации (2).
В этой статье мы рассмотрим следующий аутентичный материал, представляющий собой фрагмент судебного заседания. Отметим, что жирным шрифтом выделены слова с основным логическим ударением.
(1) Судья: Прошу, следователь, какое ходатайство у вас?
(2) Следователь: Основанием для заседания является то, что, во-первых, подсудимый совершил преступление, по уголовному кодексу которое является особо тяжким. Не имеет постоянного места жительства на территории Ставропольского края, может скрыться и продолжить совершать преступные действия. В настоящее время рассмотрение дела по данному уголовному преступлению, статья 217-ть, по постановлению пленума Верховного суда, поскольку такие дела мы отправляем туда, вступило в завершающий этап. И обвинение просит продлить содержание (фамилия подсудимого) под стражей.
(3) Судья: Спасибо. Вопросов нет. Прокурор, ваша позиция.
(4) Гособвинитель: Да, поддерживаю. Ходатайство следователя я считаю обоснованным. Нет регистрации, тяжкое преступление. На основании этого прошу продлить срок содержания под стражей. Основания есть для продления срока содержания под стражей.
(5) Судья: Так, понятно. Сторона защиты, пожалуйста.
(6) Адвокат: Ваша честь, категорически возражаю! Потому что только вам дано право устанавливать, виновен или невиновен, объявлять, виновен или невиновен...
(7) Судья: (перебивает, чтобы уточнить, громче) А сейчас только обвиняется в совершении! Обвиняется!
(8) Адвокат: Он прописан в Российской Федерации, есть место работы. Он никогда не скрывался и не будет. Поэтому ходатайство не может удовлетвориться. Это не основание - содержать под стражей. Только вы можете решить о мере пресечения...
(9) Судья: Позиция адвоката ясна. Подсудимый.
(10) Подсудимый: Поддерживаю (адвоката).
(11) Судья: Я поняла. Все, спасибо.
В данном фрагменте четко прослеживаются черты институционального дискурса, каковым является судебный дискурс: это принятые в суде формы обращения («Ваша честь»), употребление перформативов («возражаю»), четкая аргументация своих доводов и т. д.
Однако абсолютно очевидно, что высказывания профессиональных участников процесса содержат компоненты, которые нельзя квалифицировать как институционально присущие юридическому дискурсу. Например, высказывание (7) представляет собой перебив речи предыдущего выступающего, что можно квалифицировать как определенного рода речевую стратегию, однако очевидно, что фраза судьи представляет собой спонтанно принятое решение, и реализация этого решения свидетельствует о живом интерактивном характере юридического процесса.
То же самое можно сказать об эмфатическом повторе («Обвиняется!») в высказывании (7), который представляет собой явление, выходящее за рамки институционального дискурса, хотя и относится к стратегиям убеждения, принятым в юридическом дискурсе.
Таким образом, с полной определенностью можно сказать, что диалогическое взаимодействие на суде представляет собой живой интерактивный дискурс. Хотя и не подлежит сомнению, что определенные его составляющие (серлевские регулятивные правила) позволяют говорить об институциональном характере данного дискурса.
Рост научного знания привел к тому, что изучением юридического дискурса заинтересовались не только лингвисты и юристы, но и психологи, социологи, а также философы. Полем для их взаимодействия является поиск механизмов оптимизации процедуры судебных прений, повышения эффективности деятельности судебного оратора в условиях состязательности судебного про-
цесса. Итак, мы можем говорить о юридическом дискурсе как объекте междисциплинарных исследований.
С одной стороны, исследователи А.Ф. Кони, Н.С. Алексеев, З.В. Макарова, П. Сер-геич (псевдоним П.С. Пороховщикова), анализируя судебную речь, сосредоточиваются на правовом содержании нормативных и процессуальных актов, а также судебных речей, то есть выступают прежде всего как юристы. Мы считаем, что анализ языка в этих исследованиях не имеет достаточной лингвистической основы и сводится к рассмотрению таких качеств речи, как точность, ясность и выразительность.
С другой стороны, лингвисты Е.А. Ножин, В.В. Одинцов уделяют внимание именно юридическому языку и речи юриста. Тем не менее, многие ученые (такие как Н.С. Алексеев, З.В. Макарова, В.В. Одинцов), не сосредоточивают свое внимание на судебных выступлениях, но характеризуют в основном юридическую практику, профессиональный дискурс, соблюдение языковых норм и эффективности речевого воздействия.
В свою очередь, О.В. Демидов, рассматривая юридический дискурс, говорит о персонализации позиции автора, ввиду чего в судебных разбирательствах оратор рассматривается как создатель текста и его реализатор.
В то же время юридический дискурс во многом моделируем и прогнозируем: схожие мотивы порождают употребление схожих речевых приемов. Под речевыми приемами О.В. Демидов понимает функционально и стилистически обусловленные, логически последовательные и аргументированные элементы дискурса, которые способствуют достижению желаемого эффекта в ситуации коммуникативного взаимодействия (3, с. 9).
Как мы видим, актуальность исследований юридического дискурса для современной лингвистики состоит в том, что такой анализ создает основу для моделирования эффективного коммуникативного поведения.
Ситуация юридического разбирательства предполагает регламентацию состава коммуникантов, который включающего профессиональных юристов (судья, прокурор, адвокат); представителей общественности (общественный обвинитель/защитник), выполняющих общественные, моральные обязанности; заинтересованных лиц (подсудимый/потерпевший, истец/ответчик, свидетели, эксперты); публику, имеющую различные мотивы и побуждения. Вместе с тем, законом четко определяются участники, имеющие право на выступление в зале суда. Каждый оратор представляет свою процессуальную позицию, которая детерминирует содержание речи.
За основу мы примем определение понятия «судебная речь» (как жанра в рамках судебного дискурса), данное Н.С. Алексеевым и З.Н. Макаровой: «Судебная речь - это публичная речь, обращенная к суду и всем участвующим и присутствующим при рассмотрении уголовного или гражданского дела, произнесенная в судебном заседании и представляющая собой изложение выводов оратора по данному делу и его возражения другим ораторам. Судебные речи влияют на формирование внутреннего судейского убеждения, помогают суду глубже разобраться во всех обстоятельствах дела, всесторонне, полно и объективно исследовать эти обстоятельства, установить истину по делу и принять правильное решение» (4).
Г.И. Загорский также относит к судебным речам доклад судьи, мнение и заключение прокурора и мнение лица, вызванного в суд в связи с заявленным им ходатайством
(5).
Предметом судебных речей являются вопросы, которые рассматривает суд в связи с конкретным делом. Важно, что на основе выступлений в суде по этим вопросам у судьи должно сложиться определенное убеждение.
В связи с этим проанализируем реплики стороны защиты (6) и (8). По сравнению с выступлениями других участников процесса речь адвоката в рассматриваемом нами фрагменте наиболее эмоциональна. Это объясняется наибольшей сложностью по-
ставленной прагматической цели выступления: ослабить влияние на судью речей предыдущих ораторов. С этой целью адвокат умело использует эмоциональный призыв к личности судьи вынести собственное решение, тем самым адвокат применяет стратегию лести (6). Далее, говоря о личности своего подзащитного, адвокат реализует стратегию убеждения (8, «Он никогда не скрывался и не будет»). Наконец, несмотря на то, что ранее адвокат и подчеркнул единоличное право судьи принимать судебное решение, адвокат использует «облегченный» вариант стратегии внушения с намеренным употреблением пассивной конструкции: (8, «Поэтому ходатайство не может удовлетвориться»).
По структуре судебная речь состоит из содержания (фактического и юридического) и внешнего выражения (построения и воспроизведения). Среди факторов, влияющих на содержание и форму судебной речи, назовем предмет, характер и объем дела, личность оратора и аудиторию.
Так, в рассматриваемом нами фрагменте судебного заседания наиболее содержательно насыщенной представляется речь следователя, в которой он сначала обосновывает причины подачи ходатайства и далее излагает его содержание (2). В то же время речь следователя характеризуется ослаблением внимания к форме выражения, что выражается в нарушении порядка слов в предложении, умеренном употреблении средств языковой выразительности, выразительность речи этого выступающего достигается в основном уместным использованием логического ударения.
Между тем, речь судьи (1, 3, 5, 7, 9, 11) характеризуется наименьшим количеством отклонений в форме выражения, что можно объяснить наибольшей степенью клишированности и предельной лаконичностью судейской речи. Как правило, реплики судьи представляют собой фиксированные юридические формулы, главной прагматической целью которых является осуществление оптимального оперативного контроля над ходом судебного процесса.
На основе анализа эмпирического материала, мы, как и другие исследователи судебно-процессуального взаимодействия, приходим к выводу о том, что речь судьи, прокурора (государственного обвинителя), следователя достаточно клиширована и, напротив, речь адвоката структурно более раскованна, эмоциональна и экспрессивна (6). Между тем наиболее нейтральной мы считаем речь государственного обвинителя.
Цель речевой деятельности в юридическом процессе - воздействие на слушателей в определенном, желательном для оратора направлении через информирование, убеждение и внушение. Информирование состоит из цитирования законов, их разъяснения и интерпретации фактов, входящих в предмет обсуждения в суде. Однако большинство исследователей (такие, как В.Г. Костомаров, В.З. Демьянков, И.М. Рез-ниченко) подчеркивает, что судебная речь должна оказывать влияние не только на разум, но и на чувства и эмоции аудитории, в ней должны использоваться убеждение и внушение, подкрепляемые аргументами, фактами и доказательствами.
Так, для достижения оптимального результата оратор стремится оценить социально-психологические характеристики аудитории, ее установки, мотивы, интересы, знания, убеждения, настроения, а также уровень внимания, степень готовности вступить в контакт. Далее судебный оратор строит свою речь с учетом общепринятых грайсов-ских постулатов Принципа Кооперации: постулатов информативности, истинности, релевантности и ясности выражения. При построении речи также должны учитываться нормы речевого этикета, определенные процессуальные нормы и выполняемые ролевые функции.
Речевая деятельность судебного оратора связана с представлением о себе как исполнителе определенной конвенциональной роли. Она подчинена самоконтролю, который предполагает: а) принятие роли, б) формирование поведения, в) коррекцию своего поведения в соответствии с возможными экспектациями аудитории. Значит, оратор должен уметь не только эмоциональ-
но, грамотно и убедительно говорить, но и иметь навыки саморегуляции речи.
К личности оратора предъявляются такие требования, как объективность, естественность, искренность, эрудированность, высокие политические и моральные качества, позволяющие определить правовую позицию по делу. Так, А.Ф. Кони считал выступление полноценным, если оратор демонстрирует всестороннее знание предмета, умело владеет формами судебной речи и избегает лжи (7). Помимо этого, от оратора требуется постоянный самоконтроль, поскольку, по Д. Франк, в устной коммуникации «ничто не может быть стерто» (8).
В то же время, одно из основных требований к судебной речи - это ее краткость, которая подразумевает содержательность, идейную глубину, а также энергичность и эмоциональность.
Существенными недостатками речи в юридическом процессе считаются: использование слов-паразитов, просторечий, многословия, демонстрирующего недостаточный словарный запас говорящего, штампов, канцеляризмов, неизвестных слушателям иностранных слов, сокращений, неадекватное использование профессиональной терминологии, путаница в паронимах, обилие деепричастных оборотов, плохо воспринимаемых на слух, а также излишняя наукообразность.
Напротив, приветствуется использование повторов, антитезы, цитирование, образность речи, а также оправданный юмор. В свою очередь, оптимальные темп, ритм, интонация способствуют облегчению восприятия и более успешному убеждению аудитории (9).
Получается, что судебная речь, адресованная определенной аудитории, формально представляет собой публичную монологическую речь. Однако ввиду того, что коммуникативной целью оратора ставится воздействие на слушателей (оратор старается убедить аудиторию, реагирует на ее поведение, вовлекает слушателей в процесс установления истины), то с точки зрения содержания мы можем говорить о судебной
речи как о диалоге между говорящим и аудиторией.
Итак, мы можем сделать вывод о том, что посредством умелого сочетания в судебной речи рационального и эмоционального начал, логических и психологических приемов, а также знания аудитории, оратор имеет возможность эффективно осуществлять свои процессуальные функции.
Отметим, что профессиональным участникам процесса добиться воздействия на судей легче, поскольку судейский состав обычно известен, но в то же время сложность состоит в том, что суд уже знаком с приемами ораторов, следовательно, появляется необходимость каждый раз искать новые эффективные способы воздействия.
Судебный дискурс, в ключевых концептах которого закреплена по существу социальная конвенция, оправданно считается одним из наиболее константных и консервативных. Специфика судебного языка обнаруживается на всех лингвистических уровнях (фонетическом, лексическом, синтаксическом и прагматическом).
1. Просодические особенности таковы: характерный ритм, использование шаблонов, биноминальных выражений и повторений.
2. Лексико-семантические специфика состоит в использовании технических и профессиональных терминов; семантически ограниченных единиц; жаргона; редком употреблении прилагательных и исключении усилительных наречий; использовании устойчивых судебных формулировок (к примеру, реплика следователя (2): «может скрыться и продолжить совершать преступные действия»).
3. Для данного формального стиля характерно преобладание настоящего времени, перфектных глаголов, причастных оборотов настоящего времени и их грамматических эквивалентов, местоимений 3-го лица.
4. На синтаксическом уровне требованиями к судебному дискурсу являются точность, формальность и безличность; частотны распространенные предложения, придаточные определительные; свойственна номинализация, использование биноми-
нальных конструкций, перформативов (интересно, что для судейской речи типично использование существительного, обозначающего официальное именование участников судебного процесса, как эквивалента директива «Я разрешаю (приказываю) вам говорить» (1, 3, 5, 9)), пассивных конструкций, характерны вводные предложения, множественные отрицания, моральные модальные глаголы, наречия большей и меньшей уверенности.
5. Юридический дискурс характеризуется малым количеством используемых средств когезии: свойственно повторение лексических единиц, обозначающих участников процесса, избегание единиц-субститутов; использование союзов, связывающих выражения; метадискурсных терминов; замена глагола на существительное; эллипсис (к примеру, реплика судьи (7), полный вариант которой «А сейчас подсудимый только обвиняется в совершении преступления», может быть легко восстановлен адресатом); лексическая когезия, повторение лексических единиц, малое количество синонимов.
6. Судебный дискурс имеет определенную тематическую структуру и главную тему; характерна пропозициональная насыщенность; использование текстуальной и интерперсональной темы (10).
Итак, в рамках данной статьи мы проанализировали основные характеристики выступлений профессиональных участников судебного взаимодействия. Наиболее важными являются следующие выводы:
- Мы считаем юридический дискурс естественноязычным, живым интерактивным взаимодействием.
- Наряду с компонентами, указывающими на институциональный характер взаимодействия, юридический дискурс содержит также компоненты, которые выходят за рамки институциональности.
- Несмотря на то, что во многом юридический дискурс моделируем и предсказуем, тем не менее, первичным в построении выступления мы признаем личностный фактор, оказывающий влияние на качество и
эффективность речи: ее содержание, форму выражения, а также прагматические черты.
- В юридическом дискурсе, как мы увидели, на выбор той или иной стратегии влияют как институциональный, так и личностный факторы.
- Для эффективного осуществления процессуальных функций профессиональный участник процесса должен сочетать в своей речи рациональный и эмоциональный компоненты, воздействуя на аудиторию в определенном направлении.
Таким образом, язык наряду со своими основными функциями также выполняет функции регулятора поведения людей, координатора социальных отношений, что, собственно, составляет суть права. Это одно из проявлений общности языка и права.
ЛИТЕРАТУРА
1. Степанов Ю.С. Семиотика. Антология АН СССР, Ин-т языкознания. - М.: Академия „Проект", 2001. - С. 551.
2. Лухьенбрурс Д. Дискурсивный анализ и схематическая структура // Вопросы языкознания. - М.: Наука, 1996. - №2. - С. 145.
3. Демидов О.В. Речевые приемы обвинения: На материале судебных выступлений А.Ф. Кони: автореф. канд. филол. наук (10.02.01) / Че-ляб. гос. ун-т. - Челябинск, 2000. - 34 с.
4. Алексеев Н.С., Макарова З.Н. Ораторское искусство в суде. - Л.: Изд-во ЛГУ, 1989. - С.33.
5. Загорский Г.И. Судебная речь. - М.: Юридическая литература, 1981. - С. 33.
6. Кони А.Ф. Сочинения: В 3 т. - М.: Юридическая литература, 1967. - С. 142-143.
7. Франк Д. Семь грехов прагматики: тезисы о теории речевых актов, анализе речевого общения, лингвистике и риторике// Новое в зарубежной лингвистике. - М.: Прогресс, 1986. -№ 17. - С. 130-150.
8. Тертышник В. Искусство судебной речи // Закон и право (Law and legislation). - М.: Юнити-дана, 2005. - №6. - С. 29-32.
9. Козаржевский А.Ч. Мастерство устной речи лектора. -М.: Высшая школа, 1983. - С.34.
10. Danet B. Legal Discourse. In: T.A. Van Dijk Handbook of Discourse Analysis, vol.1. London: Academic Press, 1985. - Р. 134-152.
Об авторе
Резуненко Мария Фёдоровна, аспирант Ставропольского государственного университета. Научные интересы - прагмалингвистика.
