CC BY
163
направленных на их реализацию). В основном, к этому тренду относятся фрагментированные «ячейки» и инициативы ЛГБТ-сообщества: несанкционированные гей-прайды4, ежегодный Международный фестиваль квир-культуры5 и ЛГБТ Международный кинофестиваль «Бок о Бок»6, проводимый в Санкт-Петербурге, реализация программ по профилактике ВИЧ и СПИДа (к примеру, проект LaSky7). Своеобразными механизмами-катализаторами дискурса гей-идентичности являются специализированные интернет-порталы, контент коих варьируется от научно-исследовательской до досуговой информации, а также - организации общественно-политических дискуссий и социологических исследований. Кроме того, активно осваивается и такая ниша, как социальные сети и создание сетевых коммьюнити в виде «групп», «сообществ» вКонтакте, Live Journal и т. п. В частности, в последнее время в Рунете проявляются мэмы «сочувствующих» (например, родительская группа санкт-петербургской ЛГБТ-организации «Выход», новосибирская ассоциация ГОРД -«Гомосексуалы, родители и друзья», сетевой дневник «Я - мама гея и горжусь этим» - alla1958. livejournal.com и пр.).
В целом, несмотря на дискурсивную диссипацию, в российском массовом сознании превалирует первый сценарий, дескриптирующий
«инаковость» в категориях «враждебности» и «интолерантности». Вторая и третья модель - эксклюзивны и, де-факто, незримы для большинства, поскольку каналы их артикуляции и коммуникации лежат вне публичного поля, а попытки привлечения общественного внимания - пресекаются и осуждаются официальными институциями.
Литература:
1. См.: Бовуар С., де. Второй пол. Т. 1 и 2. М.: Прогресс; СПб.: Алетейя, 1997. - 832 с.
2. Дороговцева И.С. Лингвистический аспект отношения Я / Другой в философии XX века // Гуманитарный вектор. 2009. № 3. С. 87-90.
3. См., например: Фрай М. Некоторые мысли о сепаратизме и власти [Электронный ресурс]. URL: http:// www.feminist.org.ua/library/feminist/txt/fray.php.
4. Инициатор - Николай Алексеев, 21 октября 2010 г. выигравший судебное разбирательство «Алексеев против России» в Европейском суде по правам человека. Европейский суд признал запрет гей-парадов 2006-2008 гг. в Москве грубейшим нарушением целого ряда статей «Европейской Конвенции по правам человека и основным свободам», а высказывания экс-градоначальника Ю. Лужкова (а-ля «гей-парады - дело сатанистов») интолерантными.
5. Сайт Международного фестиваля квир-культуры [Электронный ресурс]. URL: http://www.queerfest.ru/.
6. Сайт ЛГБТ Международного Кинофестиваля «Бок о бок» [Электронный ресурс]. URL: http://www.bok-o-bok.ru/.
7. Сайт проекта «La Sky» [Электронный ресурс]. URL: http://www.lasky.ru/.
Романов А.В.
дискурс тьмы, или Анонимный САТАНИЗМ
Романов
Андрей
Владимирович
кандидат философских наук, доцент кафедры философии Уральского го сударственного экономического университета, г. Екатеринбург
E-mail:
andrei. v.romano v(o! gmail.com
Introduction Будучи индивидуально, моти-вационно «многообразной» (В. Джемс), религия может приносить как пользу, так и вред. Вера в Бога - в зависимости от символизируемых Им ценностей - пробуждает в человеке как добро, так и зло. Идя путем религиозности, человек воплощает образ не только Бога, но, зачастую, и Сатаны. Философия религии невозможна без того, чтобы не потревожить устоявшиеся представления о священном, без «оскорбления религиозных чувств». Постмодернистская деконструкция устраняет абсолютность и са-кральность любой религии, любого образа Бога.
Антропология
тщрПи
Identitatis religiosum Конфессиональные формы религии отличны от религиозности индивидуальной. «Религиозность», отражая неврозы, устремления, ценности нации и отдельного человека, являет собой личностную, феноменологическую проекцию объективированных конфессиональных символов в восприятии индивида или группы. Наряду с конфессиональной универсализацией осуществляется процесс персонализации религиозности, отхода от всеобщих для всех систем, когда каждый, как отмечает В. Франкл, может общаться с Богом на собственном индивидуальном языке 1. Религиозная индивидуальность определяется «синтезом», единством субличностей. Религиозные сублич-ности2 - динамические подструктуры личности, отличающиеся самостоятельностью потребностей, мотивации, поведения. Они обладают собственным - жизненным стилем, представлением о Боге, грехе, «истинной религии», атеизме, парадигмой сакральности и спасения. Их основная функция - адаптация к предельным ценностям, т. е. сфере сакрального. В каждом человеке существует не только три человека: языческий, ветхозаветный и новозаветный3, таковых религиозных субличностей, конечно, гораздо больше. В парадигме религиосинтеза выделяются основные типы индивидуальной религиозности: религиозность дефицитарная (языческая), закона, авторитарная, страдания (мазохизма), гуманистическая, духа, мистическая, святости. И среди них - религиозность сатанизма или деструктивная.
Axiology Все значимое превращается в предмет религии. «Ультимативные» ценности священны. «Вера, - пишет П. Тиллих, -обладает истиной в той степени, в которой она отражает предельный интерес». Истина веры не связана с истинами историческими, философскими, научными4. Истина веры -не гносеологическая, но аксиологическая и экзистенциальная. Эмоциональные вскрики, детский плач - первородная форма молитвы. Устойчивые, невротические состояния психики тяготеют к религиозной форме проявления. Религия - объективированная и символически выраженная форма психологии.
Neurosis Религия порождается крайним чувством недостаточности предельно для че-
ловека значимого. Невроз как личностная проекция фрустрированности той или иной потребности ориентирован на выделение сверхзначимого. Не «невроз есть индивидуализированная форма религии» (З. Фрейд, Э. Фромм, В. Райх, К Хорни), но религия есть символическая, теистическая форма невроза. Невроз - орган восприятия сакрального и основа служения ему. Перефразируя Сартра, мы можем сказать: у каждого человека в душе дыра и человек заполняет ее образом Бога. Религиозность не является ни постижением (тем более «высшим») действительности, ни «предельным» основанием человеческой жизни. «Мудрость» Бога является следствием человеческого чувства неуверенности и страха, пребывая по ту сторону «горизонта мысли». Любая невротическая личность пребывает в метафизической, трансцендентной реальности, слишком часто проявляемой в религиозной форме. Смыслы и образы, проецирующие эту реальность, образуют когерентную систему несомненных аксиом (корреляция с которыми рассматривается в качестве критерия истины). Беда в том, что доказательством религиозной истины мы склонны считать численность ее сторонников.
Во фрустрационной сфере, характеризующей основания любой религии, закладываются основания деструктивности. Невротическая личность остается «базиакальным» эгоистом, ориентируясь в своем поведении не на внешние условия и ожидания другого человека, а на собственные устойчивые состояния психики. Она лишена «социального чувства», которое может быть привито лишь в виде внешней (опять же фрустрирующей) нормы. Невротическое поведение есть форма регрессии к более ранним, незрелым, архаичным, И источникам мотивации. Невротичность тождественна агрессивности. Оба эти состояния проистекают из одного основания - фрустрированности потребностей. Любая форма набожности изначально связана с агрессией.
Aggredi Религия, выступая формой рационализации устойчивых состояний психики, сакрализирует «обсессивные» ценности и установки, в том числе и агрессию. Самое изуверское преступление - в силу навязчивости его психических оснований - отождествляется
с формами нравственности и сакральности. Лозунг «С нами Бог!» снимает остатки гнета Супер-Эго с подавленных аффектов. Если есть Бог, то все дозволено.
Necrophilia Некрофилические символы сатанизма явно отождествляются с соответствующей символикой христианства и других религий. Череп (и кости) как символический образ максимы «momento mori» и понимания смерти в качестве основы спасения - объединяет христианство и сатанизм. Смерть наиболее тесно ассоциирована с Богом - по атрибуту всемогущенства. Религия превращается в апологию суицида, неприятия жизни. «Смерть -души простор». Самоубийство рассматривается как ритуал жертвоприношения, ритуал инициации, перехода, возвращения к Богу, к началам бытия. Сам Бог учит суициду. Посюсторонняя жизнь в Боге и трансцендентная блаженная жизнь определяются смертью Христа5. Смерть становится единым атрибутом для Бога и Сатаны. «Смерть Бога» определила обыденность концептуальной реальности смертей: «Культуры», «Автора», «Истории», «Философии», «Человека».
Satanism Мотивационными атрибутами сатанизма являются: разделённость, зло, чувство бессмысленности, обесценивание мира, жизни и человека, ложь, манипулятивность, цинизм, аморализм, склонность к убийству и самоубийству, деструкции, агрессия. «Сатана, - замечает ведущий «теолог Смерти Бога» Т. Альтицер, -это сила, подавляющая человеческую энергию и останавливающая развитие»6. Сатана, как символика и опредмеченность греха, есть сила, подавляющая самоактуализацию личности. Атрибуты - как космологические, так и моти-вационные - отражаются во множественности имен Бога и Сатаны. Самоактуализированности личности, тождественной состоянию «истинной веры», «святости»7 противостоит негативная самоактуализация, когда вместо принятия мира и человека формируется их отрицание, вместо абсолютизации значимости человека (веры в него) - цинизм8. Идея «дьявола», подчеркивает В. Райх, есть выражение искажения природы и психики человека9.
Бюрократизация религиозности, по мере усиления в структуре личности фарисейского начала, сферы Супер-Эго, Персоны и соответствующего «культурного» подавления социально неприемлемых влечений, ведет к усилению - «в тихом омуте» - потенциала Оно, Тени. Зло, по мере его вытеснения из сферы сознания и «накачки» им бессознательного, начинает определять полноту мотивацию. Восприятие бессмысленности и недостойности мира выступает формой проекции собственного агрессивного, связанного с неприятием самого себя, состояния. Такой человек «... смотрит из зла, -отмечает И. А. Ильин, - и видит зло; и приучается не видеть кроме зла - ничего. »10. В христианстве обсессивные состояния истерии и агрессии при потере самосознания отождествляются с «одержимостью дьяволом». Такие состояния, особенно во внетеистической форме, классифицируются как невменяемые с соответствующим устранением юридической ответственности. Деструктивная религиозность противостоит цивилизованности, сакрализирует примитивизм, варварство, жестокость. Она отрицает социальную религиозность истеблишмента, конформизма и осуществляется в качестве «подчиненной функции» (Юнг) в качестве «обратной стороны» единой общечеловеческой религиозности: чем больше бюрократизма, тем больше сатанизма. Действие деструктивно-теневого в человеке многообразно. Актуализация подчиненных психических функций, Тени, Оно способствует раскрытию творческого начала и самоактуализации личности. (Сатана архети-пично предлагает успешность в человеческих делах и науках). Проявление разрушительных, ориентированных на принцип удовольствия, бессознательных инстинктов снимает страх перед Оно (и соответствующий тип тревоги). Сакральная ритуализация нарушения социальных табу устраняет дискомфортное чувство вины, совести и стыда, устраняется страх Я перед Сверх-Я. Агрессия в отношении мира является реактивной формой страха перед ним, тем самым подавляется страх перед требованиями реальности. В гармоничной личности, и «здоровом обществе» ритуализированная,
Антропология
тщрПи
подчиненная внешней норме религиозность компенсируется деструктивными проявлениями (карнавалы, обильные застолья после поста, коллективные вакхические действа).
В парадигме сатанизма зло теряет субъективный характер, выступая формой прорыва в структуре личности трансцендентной сатанинской «самости». Зло является архетипом деструктивности. Помимо условных в душе человека, существуют структуры зла и безусловные, трансцендентные и трансцендентальные. Среди старообрядцев федосеевцев и керженских авторов сформировалась идея «духовного антихриста», невидимого, не представленного отдельной личностью начала мирового зла, проявляемого уже зримо в мотивации конкретных людей11. Зло становится не случайным, но необходимым и фатальным. Проявление этого объективного начала и служение ему обретает религиозный смысл. В каждом человеке сополо-жены доктор Джекил и мистер Хайд. В каждом человеке его повседневная деятельность клерка, священника, учителя отделена от мотивации «подпольного сатанизма».
Сатанизм - сакрализация тёмного начала в человеке, первичного уровня потребностей, жажды земных наслаждений и деструктив-ности. Согласно «теологии тьмы», варварства, сексуальности, агрессии следует не стыдиться, но всячески культивировать в человеческой душе. Жизнь коротка, и надо успевать срывать земные радости. Как пишет Д. Мережковский: «Люблю я зло, люблю я грех, люблю я смрад земных утех». Полагается, что христианство лживо и противостоит природе человека. Сатана выступает врагом ханжества и лицемерия. Добро носит навязанный, нормативный, условный характер. Зло же в силу безусловности свободно. Сатанинское начало в человеке наиболее естественно и могущественно. Человек - мерзкое животное. Бога нет ни в человеке, ни в окружающем мире. Сатанизм монистичен: исходит из наличия не двух дуальных, равноправных манихейских начал - добра и зла, но единой субстанции зла в основании мира и человеческой души, на фоне которой сам Бог становится «попугаем Сатаны». Бог подчинен
дьяволу, который контролирует осуществление Его атрибутов в мире. Иудо-христианский Бог выступает орудием сатанинского промысла. Дьявол пользуется символами Бога и церкви в достижении своих деструктивных целей. Христианство отвергается за ограничения в удовлетворении первичных потребностей, подавление либидозных и деструктивных инстинктов. Что ассоциируется с подавлением сущности человека. Сатанинское антихристианство проявляется в форме антиклерикализма. Историческое христианство отвергается за отход от евангельских ценностей. Философия сатанизма весьма полно представлена в ницшеанстве. Распятый Христос символизирует проповедь слабости и извращение человеческой сущности.
Последовательный разум - лишенный аксиологической веры - приходит к утверждению «антиинтеллектуального» экзистенциализма: жизнь побеждается смертью, существование лишено смысла и переполнено абсурдом, мир чужд человеку, высшие ценности недостижимы. Отчуждение миру и людям проецируется в идее заброшенности личности в метафизическом Ничто, в «пустыне», там, «где небо и лед». Для такого человека все люди - «твари», лишенные святости, а весь мир состоит из «чужих». Апофатическая теология Ничто, вера в Ничто как форма веры в Сатану является экзистенциальным источником зла. В идеологии сатанизма добро - не субстанция, а произвольное состояние человека, иллюзия, оно иррационально и бесполезно. Но оно может проявляться тогда, когда становится выгодным в достижении эгоистичных целей. Причиной добра выступает прагматическая ориентация личности. Добро и его символы (как и символы религиозные и церковные) рассматриваются в качестве наиболее эффективных средств манипуляции в достижении власти и денег. Манипуляция включает в себя ложь. Христос называет дьявола «отцом лжи» (Иоан. 8: 44).
Апокалиптическая религия выдвигает веру в Сатану или в Антихриста, в онтологическую силу зла, которая представляет противоположность вере в доброго Творца12.
В древней апокалиптике поражение Сатаны предваряется его выраженным проявлением в социуме и истории.
Могущественный и «справедливо» мстительный Бог Отец, отвечающий за удовлетворение первичных потребностей в здоровье, деньгах, сексуальности, власти, к тому же еще, как явствует из Ветхого Завета, гомофоб (Садом и Гоморра), националист, осуществляющий массовый геноцид (Потоп), как бы Он не назывался, атрибутивно отождествляется с Сатаной. (Мы всю жизнь молитвенно звоним по телефону Всевышнему с просьбой о здоровье, карьере. На том конце нам отвечают: «Да-да! Это Я - твой Господь!» А потом через много лет выясняется, что это был Сатана). Проявления самодостаточной сексуальной, некрофилической, деструктивной мотивации усиливается восприятием их в качестве формы служения всемогущему сатанинскому началу. У. Блейк в произведениях «Мильтон» и «Иерусалим» первым наиболее откровенно говорит об отождествлении (по ряду основных атрибутов) Бога с Сатаной. Не только историческая церковь осуществляет деструкцию, грех, но и трансцендентный Бог является как Сатана. Мотивационный, «анонимный» (вспоминая К. Ранера) сатанизм гораздо более распространен, чем сатанизм «конфессиональный» (и, конечно, гораздо менее заметен). Разрушение медицины, образования, интеллекта, нравственности, пестование коррупции в качестве основания «вертикали власти», «патриархи-олигархи» с мигалками, богатая церковь в нищем государстве, культурный геноцид, тотальные манипуляция и ложь, культ наживы - слишком знакомые атрибуты «анонимного» сатанизма и богооставленности России. Церквей все больше - Бога все меньше. Пустопорожние социальные, экономические, образовательные формы противоположны «беременной пустоте» буддистской шуньяты. Хаос - социальный, экономический, нравственный - есть атрибут смерти Бога. В России складывается ситуация, при которой Сатана, далеко не без прометеистического «соработничества» официальных власти и церкви, может объявить: «Я Бог един». Сатанизм как мода и религия есть
символическая форма проявления и рационализации чувства бессмысленности существования, суицидальности, депрессии, агрессии. Тех состояний, которые являются мотивационными атрибутами Сатаны и которые усиливаются в душах россиян.
Литература:
1. См.: Франкл В. Человек в поисках смысла. - М.: Прогресс, 1990. С. 337.
2. См.: Романов А.В. Парадигма религиосинтеза // Психологические проблемы развития и существования человека в современном мире: Сборник на-учн. трудов // отв. ред. С.А. Минюрова, Урал. гос. пед. ун-т. - Екатеринбург, 2009.- 186 с. - С. 89-111.
3. См.: Еротич В. Психологическое и религиозное бытие человека. - М.: Библейско-богословский институт св. апостола Андрея, 2004. С. 143.
4. Тиллих П. Динамика веры // Избранное: Теология культуры. - М.: Юрист, 1995. С. 195, 194.
5. Барт К. Послание к Римлянам. - М.: Библейско-богословский институт св. апостола Андрея, 2005. С. 132.
6. Альтицер Т. Смерть Бога. Евангелие христианского атеизма. - М.: «Канон+» РООИ «Реабилитация», 2010. С. 78.
7. Маслоу А.Г. Мотивация и личность. - СПб.: Евразия, 1999. С. 90.
8. Проведенные исследования показали, что уровень агрессии одной из групп сатанистов г. Екатеринбурга (выборка - 30 человек) превышает среднестатистический в контрольной группе на 20%. Показатели чувства вины оказались занижены более чем в 2 раза, что является критерием невыраженности Супер-Эго, доминанты эгоцентризма, выраженной аморальности, отсутствия «социального чувства». Более чем на 25% проявились такие характеристики личности как «доминирующий» (соперничество, чувство превосходства), «нетерпимость к критике», «недоверчивый» (недовольство окружающими, подозрительность), «раздражение», «обида» (зависть и ненависть к окружающим). (См.: Козорезова Н.А., Романов А.В. Психология сатанизма. - Екатеринбург: УрГПУ, 2000).
9. Райх В. Анализ личности. - М.: «КСП+»; СПб.; 1999. с. 247.
10. Ильин И.А. Аксиомы религиозного опыта. В 2-х томах. - М.: Рарогъ, 1993. С. 228.
11. Антихрист (Из истории отечественной духовности): Антология. - М.: Высшая школа, 1995. С. 6.
12. Альтицер Т. Указ. соч. С. 78.
