CC BY
905
УДК: 316.77; 070
ББК: 80; 76.0
Воинова Е.А., Сивякова Е.В.
ДИСКУРС КАК РЕСУРС ПРЕОДОЛЕНИЯ СОЦИАЛЬНОЙ АНОМИИ: ПРОБЛЕМАТИКА НАСИЛИЯ В МАССОВОЙ КОММУНИКАЦИИ (ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ)
Voinova E.A., Sivyakova E. V.
DISCOURSE AS A RESOURCE OF SOCIAL ANOMIE OVERCOMING: ISSUES OF DOMESTIC VIOLENCE IN MASS COMMUNICATION
Ключевые слова: проблематика насилия, домашнее насилие, гендерное насилие, социальная аномия, гендерные установки, гендерный контракт, трансформирующееся общество, публичный язык, публичная дискуссия, дискурсивные практики, массовые издания.
Keywords: violence issues, domestic violence, gender violence, social anomie, gender attitudes, gender contract, transforming society, public language, public discussion, discursive practices, mass media.
Аннотация: статья посвящена изучению особенностей публичного дискурса как значимого ресурса для преодоления ценностной неструктурированности российского общества. Авторы анализируют роль медиа в преодолении социальной аномии и на основании данных, полученных в ходе эмпирического исследования, приходят к выводу о том, что для выработки общественного согласия необходим константный, а не локальный и ситуативный, глубокий, а не эмоционально-поверхностный публичный разговор. Журналисты сегодня редко анализируют проблемный контекст описываемых событий и практически не предлагают конструктивных вариантов решения артикулируемых проблем.
Abstract: the article examines a specific of public discourse as a significant resource of the Russian society axiological absence of pattern overcoming. Authors analyze the role of media in social anomie overcoming, and, relying on the research results, arrive at the conclusion that for social consensus developing, constant and rational public talk is needed. Today Russian journalists rarely analyze problematic context of the agenda they cover, as well as almost never suggest a constructive ways of articulated issues solving.
Социологи отмечают длительную ценностную неструктурированность российского общества1 - оно «расслаивается»
1 См.: Петухов В.В. Динамика социальных настроении и мировоззренческих установок россиян. // Россия-2010: Российские трансформации в контексте мирового развития. - М.: Логос, 2010; Лапин Н.И. Функционально-ориентирующие кластеры базовых ценностеи населения России и ее регионов. // Социологические исследования, 2010, №1; Бызов Л.Г. Представления и мечты россиян об устроистве России через призму ценностных и идеиных противоречии общества. // Россия реформирующаяся. Вып. 11. - М.: Новыи хронограф, 2012; Магун В., Руднев М. Ценностный портрет россиян на европеиском фоне: Россия в зеркале Европеиского социального исследования. // Демоскоп Weekly, 2012, № 503-504 [Электронный ресурс] - Режим доступа: http://www.demoscope.ru/weekly/2G12/0503/tema01.php (дата обращения 15.12.2018); Урнов М.Ю. Ценностная неоднородность общества как фактор социальных изме-ненииП - о чем говорят кросснациональные сопоставле-
на разнородные в ценностном отношении социальные группы. Это означает, что в обществе нет единых представлений относительно доминирующих норм, что свидетельствует о социальной аномии. Одним из примеров ценностной неструктурировано-сти является отношение общества к проблеме насилия против женщин, которое отражается в публичном дискурсе, связанным
ния?: препринт WP14/2011/03 [Текст] / М.Ю. Урнов, А.С. Соболев, И.В. Соболева; Нац. исслед. ун-т «Высшая школа экономики». - М.: Изд. дом Высшеи школы экономики, 2011. [Электронный ресурс] - Режим доступа: https://www.hse.ru/pubs/share/direct/document/65871911 (дата обращения 15.12.2018); Swader С., Kosals L. Post-Socialist Anomie Through The Lens of Economic Modernization and the Formalization of Social Control [Электронный ресурс] - Режим доступа: http://www.hse.ru/data/2013/03/02/1293260236/17S0C2013 .pdf (дата обращения 15.12.2018).
с проблематикой насилия в публичном пространстве.
Социальная норма и ценностные ориентации
Теорию социальной аномии как ценностной неустойчивости общества сформулировал французский социолог Эмиль Дюркгейм в качестве объяснения форм де-виантного поведения в обществе. Он предполагал, что социальная аномия - следствие эрозии ценностей, социальных норм и ролей. И в этом состоянии как общество в целом, так и индивидуальные его члены ощущают беспомощность и беспокойство, так как не понимают, что им делать. «Если спросить членов идеального аномичного общества, что те больше любят - чай или кофе, они либо затруднятся ответить, либо выберут "и то, и другое", - говорит Кристофер Сводер. - Так же и в вопросах про свободу-безопасность, экономику капиталистическую и государственную, свободу слова и цензуру. Все хорошо. А что выбрать, непонятно»1.
Неустойчивость ценностных ориента-ций, как отмечают социологи2, часто возникает при трансформации общества. Как правило, это связано с превалированием межличностных отношений над официальными институтами и формальным регулированием различных сторон общественной жизни. Однако социальная аномия выражается в параметрах, которые можно статистически описать: миграционные данные, показатели преступности, количество самоубийств, объем потребления алкоголя и др.
Социологи Кристофер Сводер и Леонид Косалс, опираясь на данные опросов Всемирного исследования ценностей3, пришли к выводу, что по сравнению с другими
1 Филина О. Увечные ценности // Огонек, 7 октября 2013. [Электронный ресурс] - Режим доступа: https://www.kommersant.ru/doc/2308797 (дата обращения 15.12.2018).
2 Бауман З. Текучая современность. - СПб., 2008; Гидденс Э. Как ускользающий мир меняет нашу жизнь. М., 2004; Штомпка П. Социология социальных изменений. М., 1996.
3 World Values Survey -- исследовательский проект, связанный с изучением ценностных ориентаций и их влияния на политическое, социально-экономическое и культурное развитие общества. [Электронный ресурс] -Режим доступа: http://www.worldvaluessurvey.org/wvs.jsp (дата обращения 15.12.2018).
постсоциалистичестическими и развивающимися странами, в России один из самых высоких уровней социальной аномии4. Как полагают исследователи, это результат коренной трансформации российской общественно-политической системы в 1990-х годах, нерешенными проблемами и подчас невидимыми для общества возможностями для их решения.
Именно поэтому, как отмечают исследователи Владимир Магун, Максим Руднев и Питер Шмидт, российское население в ценностном отношении поделено приблизительно пополам между классами социальной и индивидуалистической ориентации, которые соотносятся с ценностями сохранения (осторожность, безопасность, конформность, подчинение) и открытости изменениями (самостоятельность, новизна, риск) со-ответственно5. Причем, несмотря на то, что социологи фиксируют все же большую выраженность ценностей сохранения, они указывают на определенную динамику ценностных классов. «Наши наблюдения показывают, что ценности в России меняются и их «сдвиги» направлены и в сторону открытости (против сохранения), и в сторону самоутверждения (против заботы). То есть в сторону большей активности и большего эгоизма», - говорит Владимир Магун6. Он подчеркивает, что данная динамика в противовес продвигаемой государством модели «государственного человека» с консолидацией на основе «традиций» означает «миграцию интересов россиян в сторону частной жизни» и ценностям открытости изменениям.
Таким образом, как отмечал Дюрк-
4 Swader С., Kosals L. Post-Socialist Anomie Through The Lens of Economic Modernization and the Formalization of Social Control [Электронный ресурс] - Режим доступа: http://www.hse.ru/data/2013/03/02/ 1293260236/17SOC2013.pdf (дата обращения 15.12.2018).
5 Магун В., Руднев М., Шмидт П. Евро-пеиПская ценностная типология и базовые ценности россиян. // Вестник общественного мнения, 2015, 3-4 (121).
6 Магун В. Россия Европейская. Как и куда изменяются базовые ценности россиян? [Электронный ресурс] - Режим доступа: http://www.eedialog.org/ru/2018/09/07/rossiya-evropejskaya-kak-i-kuda-izmenyayutsya-bazovye-tsennosti-rossiyan (дата обращения 15.12.2018).
гейм, социальная аномия может быть не только показателем трансформирующегося общества, но и драйвером его дальнейшего развития. Исследователи уверены, что трансформация ценностей - это длительный процесс, как правило, связанный со сменой поколений1. «Однако основополагающие ценности отражают не только то, что людям внушили старшие, но и их собственный опыт. <...> Экономический рост, повышение уровня образованности и информированности, диверсификация взаимодействия между людьми увеличивают объем материальных, когнитивных и социальных ресурсов, имеющихся в распоряжении человека, усиливая его материальную, интеллектуальную и социальную независимость»2. В этом отношении весьма показательными могут быть гендерные установки.
Гендерные установки российского общества
Гендерные ценности являются одним из показателей социальной аномии российского общества. С одной стороны, наблюдается изменение представлений общества о роли женщины и матери3, но с другой -«Россия характеризуется средневысоким показателем традиционности нормативных взглядов на семейно-гендерные отноше-
4
ния» .
Так, согласно опросам5, представления
1 Inglehart R.F., Ponarin E., Inglehart R.C. Cultural change, slow and fast: The distinctive trajectory of norms governing gender equality and sexual orientation. Social Forces. 2017. Vol. 95. No. 4.
2 Инглхарт Р., Вельцель К. Модернизация, культурные изменения и демократия: Последовательность человеческого развития. - М.: Новое издательство, 2011. С. 12.
3 "Когда рожать-то собираемся?": монологи женщин старше 30, у которых нет детей. Афиша-daily. [Электронный ресурс] - Режим доступа: https://daily.afisha.ru/relationship/2228-kogda-rozhat-to-sobiraemsya-monologi-zhenschin-starshe-30-u-kotoryh-net-detey/ (дата обращения 15.12.2018).
4 Фабрикант М., Магун В. Нормативные взгляды на семью и гендер: русскоязычные жители Латвии и Эстонии в сравнительной перспективе (по материалам опросов 2008 года) // Демографическое обозрение, 2018, Том 5, №3. С. 82.
5 Гендерные стереотипы. Левада-Центр.
29.03.2018. [Электронный ресурс] - Режим доступа:
https://www.levada.ru/2018/03/29/gendernye-stereotipy/
(дата обращения 15.12.2018)
женщин и мужчин друг о друге в России носят «традиционный» стереотипный характер: главные роли женщины ограничиваются женой и матерью, а роль мужчины соотносится с добытчиком семьи. Но несмотря на то, что с утверждением «дело мужа - зарабатывать деньги, а дело жены -вести домашнее хозяйство и заниматься семьей» согласны 54% опрошенных респондентов, не согласны с данной позицией 20% и 23% не занимают однозначной позиции6.
Так что в целом «можно говорить о разнонаправленности трендов: на фоне либерализации брачных и репродуктивных
норм наблюдается некоторый откат в сто- 7
рону традиционных гендерных ролей» .
Исследователи8 соотносят гендерные контракты с социализацией, в ходе которой усваиваются коллективные социокультурные установки и одобряемые модели поведения. При этом профессор Калифорнийского университета (Беркли) Джудит Бат-лер, апеллируя к работам французского философа Мишеля Фуко9, говорит о «предза-данности» гендерных установок10, которые формируются властью.
«Власть не только действует на субъект, но и в переходном смысле вводит субъект в действие. В качестве условия власть
Общественное мнение - 2017. - М.: Левада-Центр, 2018. С. 154.
7 Алмакаева А.М., Мавлетова А.М. Модерни-зационные процессы в России: ожидать ли сдвига в сторону эмансипативных ценностей^]? // Мониторинг общественного мнения: Экономические и социальные перемены. 2018. No 6. С. 107 [Электронный ресурс]. - Режим доступа: https://www.Monitorin-gjournal.ru/index.php/monitoring/article/view/552/492 (дата обращения 25.12.2018).
8 См.: Парсонс Т. Американская семья: ее отношения с личностью и социальной структурой. -М., 1997; Бовуар С. де. Второй пол. Т.1 и 2 /общ. ред. Айвазовой С. - М., Спб., 1997; Батлер Д. Гендерное беспокойство // Антология гендерной теории /сост. Е.И. Гапова, А.Р. Усманова. М.,2000.
9 Французский философ Мишель Фуко считал, что власть фундаментальна, что она, окружая индивидуума со всех сторон, навязывает самоопределение этого индивидуума. См. статьи "Субъект власти" и Two lectures -- сборник Power/Knowledge: Selected interviews and other writings, 1972-77 /Ed. Colin Gordon. NY, 1980. pp. 78-108; Фуко М. Надзирать и наказывать: рождение тюрьмы. - М., 1999.
10 Батлер Д. Гендерное беспокойство // Антология гендерной теории /сост. Е.И. Гапова, А.Р. Усманова. -М., 2000.
предшествует субъекту», - отмечает Джудит Батлер1. А это означает то, что репрезентация субъекта гендера (а, следовательно, и гендерной модели поведения) - конструкция власти, которая в своей основе имеет механизмы «ограничения, запрещения и контроля» (то есть механизмы дискриминации на основании «включения» и «исключения» субъектов).
Однако власть может быть не только институциональной, но и символической. А значит, доминирующие в публичном пространстве нормы также могут оказывать воздействие на социокультурные установки2. Иными словами, репрезентация формирует субъекта, обеспечивая и условия его существования, и траекторию его зависимости. Причем можно выделить два основных механизма репрезентации субъекта и гендерных моделей: 1) исключение, маргинализация через «изъятие» или «замыливание» репрезентируемых субъекта или проблемы, представление их как аномалию, которое должно вызывать удивление, дискомфорт или ощущение неловкости; 2) доминирование и давление через «заполнение» публичного пространства моделирующим об-разцом3.
Однако декларируемый разворот российского публичного пространства в сторону консервативных ценностей и сохранения стабильности, по мнению исследователей, провоцирует новый разрыв между традиционными установками и повседневными практиками, которые дополняются непривычными формами отношений.
К примеру, 49,7% опрошенных в рамках исследования «Женщина новой России»4 считают, что «главы семьи вообще не
1 Батлер Д. Психика власти: теории субъек-ции. - Харьков, Спб., 2002. С.25.
2 Наиболее распространенным оказывается консервативный подход к этому обсуждению: артикулирующие субъекты сосредотачиваются на разговорах о предназначении женщины, ее роли в семье традиционного типа, уверениях в том, что женщины могут работать только в той степени, которая не будет создавать препятствий воспитанию детей, обеспечению домашнего хозяйства и заботе о муже.
3 См. Воинова Е., Сивякова Е. Репрезентация ге-гемонной маскулинности в публичном пространстве // Гендер и СМИ. Ежегодный научный журнал, 2018.
4 "Женщина новой России" ИКСИ РАН. 2002.
[Электронный ресурс] - Режим доступа: http://sophist.hse.ru/db/oprview.shtml?ID_S=1952&T=
должно быть», 29% относятся к данному вопросу ситуативно - «кто лучше ориентируется в ситуации» и лишь 15,7% назвали главой семьи мужчину. Реальная практика диктует и лояльное отношение к «гражданскому» браку: о нормальности отношений двух живущих вне официального брака говорят 47% опрошенных исследовательской организацией «Левада-центр» (не согласны с данной позицией 36%)5. Кроме того, консервативная позиция некоторых представителей законодательной российской власти относительно репродуктивного поведения и абортов, не разделяется обществом: 59% россиян считают, что «государству следует
оставить решение таких проблемы на ~ 6 усмотрение людей, которых это касается» .
Общественное восприятие меняется и относительно основного, как считают социологи Елена Здравомыслова и Анна Тем-кина, гендерного контракта - работающей матери, когда женщина в равной степени должна была справляться как с рабочими обязанностями, так и с воспитанием детей и «поддержанием домашнего очага». Если этого не происходило, то женщина должна была испытывать чувство вины. Однако социолог Ирина Тартаковская уверена, что ситуация стала меняться: «молодые женщины, <...> достигшие высоких позиций в бизнесе, этого чувства вины уже не испытывают. Они нормально относятся к тому, что ребенком занимается няня, они ожидают от мужа участия в приватной жизни, они вы-
7
соко карьерно мотивированы» .
Таким образом, в некоторых сферах наблюдается разрыв с нормами «традиционного идеала». А это означает, что модернизированные социальные когорты стараются расширить не только социальные рам-
m&en=0 (дата обращения 15.12.2018).
5 Брачные нормы. Левада-Центр. 15.01.2019.
6 Репродукция и аборты. Левада-Центр. 20.03.2017. [Электронный ресурс] - Режим доступа: https://www. levada. ru/2017/03/20/reproduktsiya-i-aborty/ (дата обращения 15.12.2018).
7 Екатерина Дементьева и Ирина Тартаков-ская. Как меняются гендерные роли? Цикл публичных лекций и дискуссий InLiberty "Я могу говорить". [Электронный ресурс] - Режим доступа: https://m.soundcloud.com/inliberty/dementieva-tartakovskaya?in=inliberty/sets/ya-mogu-govorit (дата обращения 15.12.2018).
ки, но границы между частным и публичным, формируя собственную повестку. В общественной дискуссии появляются проблемы этического характера и темы, которые раньше считали табуированными. В том числе и тема домашнего насилия.
Домашнее насилие в России
В мае 2018 года председатель Следственного комитета России (СКР) Александр Бастрыкин констатировал увеличение числа случае домашнего насилия: «Два года назад мы резко выступали против декриминализации домашнего насилия, перевода его в административный проступок. Как в воду глядели: резко поднялось домашнее насилие, в том числе над детьми»1. По данным Росстата и МВД России, в 2016 году было зафиксировано 64421 преступление, связанное с насильственными действиями в отношении члена семьи (из них 49415 в отношении женщин)2.
Однако исследователи отмечают, что в России есть проблемы как с заявлением самих женщин о насилии, так и с недостаточным реагированием правоохранительных и судебных органов. Так, в докладе правозащитной организации Human Rights Watch указывается3, что «как минимум каждая пятая женщина в тот или иной момент жизни сталкивалась с физическим насилием со стороны супруга или партнера», но «60-70% женщин, страдающих от домашнего насилия, не обращаются за помощью и только 3% таких случаев доходит до суда». По мнению исследователя Human Rights Watch по России Юлии Горбуновой, ситуация с домашним насилием в России значительно
1 Глава СК заявил о росте домашнего насилия после декриминализации побоев. TACC. 28.05.2018. [Электронный ресурс] - Режим доступа: https://tass.ru/obschestvo/5241655 (дата обращения 15.12.2018).
2 Число преступлений, сопряженных с насильственными действиями, совершенных в отношении члена семьи. Федеральная служба государстаенноиП статистики. [Электронный ресурс] - Режим доступа: http://www.gks.ru/free_doc/new_site/population/family/ 7-25.xls (дата обращения 15.12.2018).
3 "Я могу тебя убить, и никто меня не остановит". Human Rights Watch. 25.10.2018. [Электронный ресурс] - Режим доступа: https://www.hrw.org/ru/ report/2018/10/25/323648#4fe9d7 (дата обращения 15.12.2018).
ухудшилась после декриминализации статьи о побоях в семье4. Впрочем, пресс-секретарь президента РФ Дмитрий Песков считает, что доклад представляет собой «заметки о нескольких десятках конкретных случаев проявления (насилия) в России»5.
По данным ежегодного отчета Всемирного банка Women, Business and the Law Россия набрала ноль баллов в области законодательства в сфере защиты прав женщин, в том числе и потому, что нет федерального законодательства о домашнем насилии, которое не выделяется отдельным составом ни
в уголовном, ни в административном кодек-
6
сах .
Данные опросов общественного мнения отчасти подтверждают опасения исследователей домашнего насилия. Согласно ВЦИОМ, проблему насилия в отношении женщин считают значимой 73% опрошенных россиян7. При этом 38% респондентов признают угрозу оказаться жертвой насилия в семье (среди женщин эта доля достигает 49%), а 32% опрошенных считают, что женщины нередко сталкиваются с физическим насилием (не сексуального характера).
Исследование «Женщина новой России» , проведенное в 2001-2002 годах в 11 территориально-экономических районах России, а также Москве и Санкт-Петербурге, показало, что насилие и угроза
4 В Human Rights Watch заявили о негативных последствиях декриминализации побоев в РФ. Интерфакс. 25.10.2018.[Электронный ресурс] - Режим доступа: https://www.interfax.ru/russia/634992 (дата обращения 15.12.2018).
5 В Кремле сочли неполноценным доклад Human Rights Watch о насилии в российских семьях. Интерфакс. 31.10.2018. [Электронный ресурс] - Режим доступа: https://www.interfax.ru/russia/635899 (дата обращения 15.12.2018).
6 "Women, Business and the Law 2018". International Bank for Reconstruction and Development / The World Bank. [Электронный ресурс] - Режим доступа: https://openknowledge.worldbank.org/bitstream/handle/! 0986/29498/9781464812521 .pdf (дата обращения 27.12.2018).
7 Что происходит за закрытыми дверями? ВЦИОМ. 11.12.2018. [Электронный ресурс] - Режим доступа: https://wciom.ru/index.php?id=236&uid=9478 (дата обращения 15.12.2018).
8 "Женщина новой России" ИКСИ РАН. 2002. [Электронный ресурс] - Режим доступа: http://www.owl.ru/win/research/doclad.htm (дата обращения 15.12.2018).
насилия являются повседневной реальностью. На вопрос: «Подвергались ли вы насилию?» утвердительно ответили 13,4% опрошенных женщин, однако еще 5,8% не помнят, были ли совершены против них насильственные действия. Чаще всего насилие происходит вне дома (8,3%), но 4,3% женщин, сказавших о насилии, отметили насилие в семье. Причем о насилии в семье говорят женщины 26-30 лет (25%) и 31-40 лет (30,2%).
Но исследование «Женщина новой России» выявило значимую закономерность: о насилии в семье женщины чаще говорят после развода. Так, если в среднем факт насилия в семье отмечают 4,3% женщин, то среди разведенных женщин эта доля в два раза больше - 10,4%.
Как правило, исследователи1 связывают это с боязнью мести со стороны причинившего насилие и стигматизацией домашнего насилия в обществе, которое рассматривается преимущественно как внутрисемейное дело. Поэтому не следует «выносить сор из избы», что привело к распространению практики умолчания. По словам руководителя проекта «Насилию.нет» Анны Ри-виной, жертвы домогательств или насилия часто не хотят заявлять об этом, так как боятся встречных обвинений: «Женщина предпочитает промолчать, а не доказывать окружающим, что она не «сама виновата» и дело не в ее поведении и внешнем виде»2.
Именно неразвитость публичного языка, в том числе и «о чувствах», позволяет говорить о «патриархальных» элементах российского общества. «В России очень важно умение молчать и не говорить о своих проблемах, - считает политолог Сергей Медведев. - Это одна из ценностей, которая
1 Лысова А.В., Щитов В.Г. О внутрисемейном насилии // Социологические исследования. 2010. № 10; Горшкова И.Д., Шурыгина И.И. Насилие над женами в современных российских семьях. - М.: Макс Пресс, 2003; Straus M. A., Gelles R. J., Steinmetz S. K. Behind closed doors. Violence in American family. New York: Archor Books, 1980.
2 Беришвили Н. Совмещение семьи и работы волнует россиянок больше харассмента // Известия. 7.12.2017 [Электронный ресурс] - Режим доступа:. https://iz.ru/679547/nataliia-berishvili/sovmeshchenie-semi-i-raboty-volnuet-rossiianok-bolshe-kharassmenta (дата обращения 15.12.2018).
воспитывалась веками: любой разговор о проблемах значит, что тебя могут принять за слабака» . Философ Кирилл Мартынов отмечает, что насилие происходит там, где есть молчание. «Проговоренное насилие рассматривается в России как вызов социальному порядку. <...> Самое важное - это то, что жертва насилия ни в коем случае не должна рассказывать о том, что с ней случилось. Жертве изнасилования вменяется быть стыдливой и никому не рассказывать, что ее тело, тело женщины, которое должно быть нормальным, было определенным образом опорочено. Бывает, что жертвами изнасилования становятся мужчины, и мужчинам тем более нужно молчать - здесь еще более серьезный запрет»4.
Поэтому, как считает Юлия Горбунова, единственный позитивный момент от декриминализации насилия состоял в том, что массовое обсуждение этой проблемы привело к повышению уровня понимания и самими пострадавшими, и обществом того, что домашнее насилие не является нормой. «Это не частное и не семейное дело, а социальная комплексная проблема, которая требует комплексного решения», - подчеркнула она5.
Таким образом, именно публичная дискуссия о декриминализации домашнего насилия служит рационализации повседневности и может способствовать решению проблемы.
Дискурсивные практики как ресурс
3 Ольга Страховская и Сергей Медведев. Как в России говорить о насилии и уязвимости? Цикл публичных лекций и дискуссий InLiberty "Я могу говорить". [Электронный ресурс] - Режим доступа: https://soundcloud.com/inliberty/olga-strakhovskaya-i-sergey-medvedev-kak-v-rossii-govorit-o-nasilii-i-dostoinstve?in=inliberty/sets/ya-mogu-govorit (дата обращения 15.12.2018).
4 Кирилл Мартынов и Линор Горалик. Что происходит с отношением к телу и насилию? Цикл публичных лекций и дискуссий InLiberty "Я могу говорить". [Электронный ресурс] - Режим доступа: https://soundcloud.com/inliberty/martynov-goralik?in=inliberty/sets/ya-mogu-govorit (дата обращения 15.12.2018).
5 В Human Rights Watch заявили о негативных последствиях декриминализации побоев в РФ. Интерфакс. 25.10.2018. [Электронный ресурс] - Режим доступа: https://www.interfax.ru/russia/634992 (дата обращения 15.12.2018).
преодоления социальной аномии
Коммуникация в обществе является не только механизмом координации между людьми, но и ресурсом модернизации самого общества и преодоления социальной аномии. Публичный дискурс является основным ресурсом выработки общественного согласия относительно меняющейся или уже поменявшейся социальной нормы.
Причем дискурс как процесс коммуникации начинается с вхождения проблемных вопросов в повестку дня. Именно расширение проблемного ряда способствует разрушению режима умолчания и трансформации публичного разговора о значимых для общества вопросах. В этом отношении медиа, которые формируют повестку дня, являются значимым субъектом публичного дискурса.
Однако исследователь социальной проблематики, профессор факультета журналистики МГУ Татьяна Фролова акцентирует внимание на том, что, несмотря на осознанность и признанность проблем человека и общества, «в немалой степени это признание на словах»1. По ее мнению, качественность СМИ как субъекта дискурса связана с «профессиональной компетентностью в отражении и оценке всех реалий, их полнотой, качеством предъявления и интерпретации общественных процессов, привлечением разнообразных экспертных ресурсов, владением коммуникативными техниками, соответствующими проблематике» . Однако умение работать со «сложными» (до недавнего времени табуированными) темами демонстрируют далеко не все медиа. И это тоже отчасти может быть связано с «традиционным» включением некоторых проблем в число «лишних», не предназначенных для публичного поля.
«Хорошо, что в последнее время в России появились медиа, которые про это
1 Фролова Т.И. Гуманитарная повестка общероссийской газетной периодики: концепция и анализ практик // Медиаскоп.2014, №4. [Электронный ресурс] - Режим доступа: http://www.mediascope.ru/ 1594 (дата обращения 15.12.2018).
2 Фролова Т.И. Гуманитарная повестка общероссийской газетной периодики: концепция и анализ практик // Медиаскоп. 2014, №4. [Электронный ресурс] - Режим доступа: http://www.mediascope.ru/
1594 (дата обращения 15.12.2018).
пишут постоянно; но остальные говорят редко - раз в год к 8 марта выпустят статью, и всегда обсуждение уводится куда-то не туда -мол, ее избили, но друзья говорят, что она сама выпила; виноват ли кто-то еще - или это она сама, -- отмечает руководитель центра «Сестры» в интервью изданию «Медуза». -Но надо продолжать говорить, пока поддержка жертвы не станет нормальным явлением; пока насилие, в том числе домашнее, не станет очевидным преступлением»3
Бывший главный редактор онлайн-издания для девушек Шопёвшпв и одна из главных специалистов по гендерной проблематике в российских медиа Ольга Страховская отмечает, что во время запуска издания выяснилось, что «сложными» темами являются почти все. «Такие традиционные «женские темы», как мода и красота, тоже оказались сложными, потому что говорить о них нужно другим языком, чем все привыкли. Но есть какие-то темы, о которых медиа, которые позиционируются как женские, не говорили никогда. <...> Любой разговор на тему, которая была табуированной, стигматизированной, будь то заболевание или сексуальные предпочтения, всегда наталкивается на невероятную агрессию, осуждение» .
Поэтому проблематика насилия над женщинами вошла в публичный дискурс относительно недавно. В июле 2016 года флешмоб «янебоюсьсказать», зародившийся в социальных сетях, стал не только примером публичного проговаривания частных историй о пережитом насилии, но и механизмом, который «вскрыл» публичный дискурс. Тема насилия вошла в повестку различных медиа, предъявив распространенность проблемы агрессии против женщин и скрытый □ социальный конфликт.
3 Мохова М. Почему важно рассказывать о пережитом насилии? Медуза. 7.07.2016. [Электронный ресурс] - Режим доступа: https://meduza.io/feature/ 2016/07/07/pochemu-vazhno-rasskazyvat-o-perezhitom-nasilii. (дата обращения 15.12.2018).
4 Ольга Страховская и Сергей Медведев. Как в России говорить о насилии и уязвимости? Цикл публичных лекций и дискуссий 1пЬШейу "Я могу говорить". [Электронный ресурс] - Режим доступа: https://soundcloud.com/inliberty/olga-strakhovskaya-i-sergey-medvedev-kak-v-rossii-govorit-o-nasilii-i-dostoinstve?in=inliberty/sets/ya-mogu-govorit. (дата обращения 15.12.2018).
(Окончание в следующем номере)
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК
1. Алмакаева, А.М., Мавлетова, А.М. Модернизационные процессы в России: ожидать ли сдвига в сторону эмансипативных ценностей? // Мониторинг общественного мнения: Экономические и социальные перемены. - 2018. - № 6.
2. Батлер, Д. Психика власти: теории субъекции. - Харьков, СПб., 2002.
3. Воинова, Е., Сивякова, Е. Репрезентация гегемонной маскулинности в публичном пространстве // Гендер и СМИ. Ежегодный научный журнал. - 2018.
4. Горшкова, И.Д., Шурыгина, И.И. Насилие над женами в современных российских семьях. - М.: Макс Пресс, 2003.
5. Инглхарт, Р., Вельцель, К. Модернизация, культурные изменения и демократия: Последовательность человеческого развития. - М.: Новое издательство, 2011.
6. Лапин, Н И. Функционально-ориентир^щие кластеры базовых ценностей □ населения России и ее регионов // Социологические исследования. - 2010. - №1.
7. Лысова, А.В., Щитов, В.Г. О внутрисемейном насилии // Социологические исследования. - 2010. - № 10.
8. Магун, В., Руднев, М., Шмидт, П. Европейская ценностная типология и базовые ценности россиян // Вестник общественного мнения. - 2015. - № 3-4 (121).
9. Парсонс, Т. Американская семья: ее отношения с личностью и социальной структурой. - М., 1997.
10. Петухов, В.В. Динамика социальных настроений и мировоззренческих установок россиян // Россия-2010: Российские трансформации в контексте мирового развития. - М.: Логос, 2010.
11. Урнов, М.Ю. Ценностная неоднородность общества как фактор социальных изме-ненииП - о чем говорят кросснациональные сопоставления?: препринт WP14/2011/03 [Текст] / М.Ю. Урнов, А.С. Соболев, И.В. Соболева; Нац. исслед. ун-т «Высшая школа экономики». - М.: Изд. дом Высшей школы экономики, 2011.
12. Фабрикант, М., Магун, В. Нормативные взгляды на семью и гендер: русскоязычные жители Латвии и Эстонии в сравнительной перспективе (по материалам опросов 2008 года) // Демографическое обозрение. - 2018. - Том 5. - №3.
13. Фролова, Т.И. Гуманитарная повестка общероссийской газетной периодики: концепция и анализ практик // Медиаскоп. - 2014. - №4 [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://www.mediascope.ru/1594 (дата обращения: 15.01.2019).
14. Штомпка, П. Социология социальных изменений. - М., 1996.
15. Inglehart, R.F., Ponarin E., Inglehart R.C. Cultural change, slow and fast: The distinctive trajectory of norms governing gender equality and sexual orientation. Social Forces. 2017. Vol. 95. No. 4.
16. Straus, M.A., Gelles R.J., Steinmetz S.K. Behind closed doors. Violence in American family. New York: Archor Books, 1980.
17. Swader, С., Kosals L. Post-Socialist Anomie Through The Lens of Economic Modernization and the Formalization of Social Control [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://www.hse.ru/data/2013/03/02/1293260236/17S0C2013.pdf_ (дата обращения: 15.01.2019)
