CC BY
50
СОЦИОЛОГИЯ КУЛЬТУРЫ И КУЛЬТУРСОЦИОЛОГИЯ
УДК 316.334.2(476)
Л. Г. ТИТАРЕНКО,
доктор социологических наук, профессор кафедры социологии, Белорусский государственный университет, Минск, e-mail: larissa@bsu.by
ДИНАМИКА ЦЕННОСТНЫХ ОРИЕНТАЦИЙ СТУДЕНЧЕСКОЙ МОЛОДЕЖИ И ЕЕ ВЛИЯНИЕ НА РАЗВИТИЕ МОДЕРНИЗАЦИОННОГО ПОТЕНЦИАЛА
Рассматривается проблема студенческой молодежи как потенциального и актуального субъекта процесса модернизации Республики Беларусь. На основе типологии студенчества по его ведущим ценностным ориентациям выделены группы с разным модернизационным потенциалом. Выявлена связь между ценностными ориентациями студенчества и наличным потенциалом, который может быть использован государством в процессе модернизации Беларуси.
Ключевые слова: студенческая молодежь, ценностные ориентации, модернизационный потенциал, Беларусь.
L. G. TITARENKO,
Doctor of Sociology, Professor, Belarusian State University, Minsk, е-mail: larissa@bsu.by
DYNAMICS OF THE STUDENTS' VALUE ORIENTATIONS AND ITS INFLUENCE ON THE DEVELOPMENT OF MODERNIZATION POTENTIAL
The author discusses the problem of the students as a potential and actual subject of the modernization process in the Republic of Belarus. On the basis of the students' empirical typology several groups have been selected that differ by their modernization potential. Correlation between the value orientations of the students and their actual potential to be used in the modernization in Belarus has been revealed.
Keywords: students, value orientations, modernization potential, Belarus.
В современном мире происходят постоянные трансформации, и в условиях глобализации ни одна страна не может избежать влияния многих глобальных трендов. Одним из них является развитие взаимозависимости стран в мире -в экономическом, политическом, культурном измерениях. Республика Беларусь также включена в глобальные процессы, то есть существует в пространстве, названном З. Бауманом «текучей современностью» [2], а другими социологами - турбулентным миром, обществом риска и неопределенности [3; 15; 16].
В условиях глобальной изменчивости, или текучести мира, ценности и ценностные ориентации молодежи находятся под влиянием многообразных, зачастую противоречивых процессов и факторов. С одной стороны, родители
и семья как социализирующий институт по-прежнему прививают своим отрокам базовые, или «вечные», ценности семьи, любви, дружбы, уважения старших и т. п. С другой стороны, молодые люди погружены в свои возрастные референтные группы, которые могут очень сильно влиять на них и навязывать те или иные модели поведения и образцы. Зачастую молодые люди поневоле становятся объектом влияния нескольких peer-groups и в случае противоречия (конфликта) между родителями и сверстниками молодой человек нередко выбирает вторых. В таких ситуациях может происходить «разрыв поколений», затрудняться передача исторической памяти и определенных культурных образцов старших поколений. Далее, вся система образования пытается оказать влияние на молодежь - школа, среднее и высшее учебное заведение. Эти институты ориентированы на то, чтобы дать молодежи современные знания и подготовить к самостоятельной жизни. Многие из этих социальных институтов также должны решать практическую задачу подготовки квалифицированных специалистов разного уровня подготовки для народного хозяйства в соответствии с конъюнктурой рынка, заявками работодателей на выпускников учебных заведений, наличием утвержденных государством программ подготовки специалистов.
При этом молодые люди погружены в плотную сетевую информационную среду и в огромной степени подвержены влиянию ее ценностей и стереотипов - как своей страны, так и зарубежья. По некоторым данным, практически все молодые люди старше 17 лет постоянно используют интернет-ресурсы, не обращаясь к другим источникам информации [10]. В результате такого разнопланового влияния они вырастают, будучи раздираемы внутренними противоречиями и часто не имеют логически стройной и непротиворечивой системы ценностей [1; 6]. Однако главной практической целью молодежи, как и всего населения, является рост качества жизни, а образование, работа, заработная плата - это только средства для достижения данной цели. На уровне государства, как показывают многие научные разработки, признано необходимым осуществление современной модернизации общества. Остро стоит задача развития постиндустриальной экономики, к которой сегодня относят пятый и шестой экономические уклады. Они характеризуются ростом производительности труда, ростом используемой информации при одновременном снижении капиталоемкости и энергоемкости национального производства. Важно подчеркнуть, что источниками информации, обеспечивающими рост производительности труда в постиндустриальной экономике, являются новые технологии и человеческий капитал высококвалифицированных специалистов. Причем «движение к достойному качеству жизни людей... возможно прежде всего на основе инноваций, т. е. как инновационная модернизация» [8, с. 10]. Как подчеркивает известный исследователь российской модернизации Н. И. Лапин, старые факторы экономического роста уже не могут обеспечить модернизационное развитие страны, поэтому нужно активно использовать новые факторы, в том числе связанные с человеческим капиталом, наукой
и инновациями. Этот вывод означает, что страна, осуществляющая модернизацию, - будь то Россия или Беларусь - должна уделять особое внимание развитию агентов экономического развития и их модернизационного потенциала. Молодежь, как и другие социальные группы, включенные актуально или потенциально в процесс модернизации, являются таким образом и субъектом модернизации.
Исследовательская проблема состоит в том, чтобы определить, в какой мере современная белорусская молодежь, получающая высшее образование, сегодня ориентирована на то, чтобы за годы учебы сформировать такой человеческий капитал, который в будущем будет использован в деятельности, способствующей модернизации белорусского общества. Если, несмотря на возможные изменения в ценностях, студенческая молодежь наращивает свой человеческий капитал с целью последующей его конвертации в модернизаци-онную практическую деятельность, то можно считать, что нынешние ценности студенчества способствуют (или хотя бы не препятствуют) развитию молодежного модернизационного потенциала. Таким образом, объектом нашего исследования является студенческая молодежь как потенциально важный активный субъект модернизации, а предметом исследования - влияние ценностных ориентаций студенчества на развитие его модернизационного потенциала. Студенчество является наиболее динамичной группой молодежи, которая потенциально ориентирована на ее эффективное включение в экономику и социальную жизнь страны [9]. Студенчество - это важнейший трудовой ресурс любой страны; это будущие профессионалы и управленцы, ученые и деятели культуры, поэтому выявление потенциальных возможностей участия студентов в модернизационном развитии страны поможет выбрать оптимальные пути развития их наличного трудового потенциала и инновационных возможностей. В России, по данным Росстата, за 1999-2014 гг. значительные изменения претерпела динамика занятости молодежи. Молодежь постепенно занимает более важные позиции в модернизирующейся экономике. Было выявлено, что «в настоящее время отраслевая занятость молодежи отличается от всего населения прежде всего тем, что более соответствует трендам развития постиндустриальной экономики» (цит. по: [7, с. 165]). В Беларуси таких исследований не проводилось, хотя потребность в изучении динамики отраслевой занятости молодежи, ее связи с динамикой молодежных ценностных ориента-ций весьма актуальна. В частности, представляет научный интерес проблема определения, какого рода рациональность преобладает у молодежи - та, которая способствует развитию научно-технического прогресса в Беларуси, или тормозит. По мнению Г. Н. Соколовой, сегодня в мире происходит очередная смена доминирующего типа научной рациональности, что необходимо для успешного развития модернизирующегося общества [12, с. 89]. Ее развитию способствует внедрение изобретений в области информационной техники и биотехнологии, соответствующих новому циклу развития.
Социологические исследования, посвященные изучению ценностных ори-ентаций современной молодежи, фиксируют разные тенденции, причем социо-
логи иногда сами оказываются в затруднении: как интерпретировать выявленную динамику ценностей современной молодежи? Можно ли быть уверенными, что студенты вкладывают в исследуемые понятия те же смыслы, что и сами социологи? [6]. В методологическом отношении оказывается необходимым тщательно подходить не только к проведению собственных опросов, но и к любым сравнительным анализам полученных результатов с другими, полученными по другим методикам, часто по другим выборкам, и с разными целями. Так, в течение десятилетий во многих странах мира проводятся исследования WVS-EVS. Их методика широко описана, собранная база данных по странам находится в открытом доступе. Однако выборки по отдельным группам населения могут быть недостаточно велики, да и группы молодежи представлены в них лишь таким образом, чтобы сделать возможным сравнения по возрастным группам, без учета социального статуса и уровня образования молодежи. Сами вопросы, для сохранения повторяемости от волны к волне, не меняются, хотя их понимание каждым новым поколением респондентов не контролируется интервьюерами. Респонденты могут по-своему понять смысл вопроса, интерпретировать его для себя в удобном виде и т. п. Многие ценности, изучаемые в опросе, звучат абстрактно, вне контекста, что дает возможность понимать под ними самое разное содержание (например, ценность «семьи вообще» позволяет понимать под ней традиционную белорусскую семью с детьми, но не закрывает возможности подводить под эту категорию другие типы семьи, включая бездетные и нетрадиционные). Если механически сравнивать полученные в этих опросах количественные результаты с данными других исследований, можно сделать неверные выводы. На наш взгляд, в некоторых случаях вместо замера ценностных ориента-ций осуществляется замер существующих в сознании населения стереотипов. К таким вопросам можно отнести и вопрос о базовых ценностях. Сформулированный прямо, вне ситуации, он не измеряет реального отношения к той или иной ценности, а отражает ее общепринятую оценку в массовом сознании. Отсюда - высокие рейтинговые места, занимаемые во всех опросах семьей. Согласно данным мониторинга, проводимого Институтом социологии НАН Беларуси, семью как один из топ-приоритетов постоянно называет чуть более 70 % населения, и это число изменяется от года к году лишь в пределах ошибки выборки [5]. На наш взгляд, в современной Беларуси - стране, где почти половина заключаемых браков распадается, признание высокой ценности семьи как модели близких взаимоотношений граждан, скорее, соответствует идеальной модели семьи, но не реальной практике повседневной жизни, в которой люди легко идут на разрыв этих отношений.
По большому счету, ценности нельзя адекватно исследовать в количественных массовых опросах. Если этим пренебрегать, тогда и получают результаты, которые допускают различную интерпретацию. Однако ряд проблем, относящихся к повседневной жизни молодежи, могут изучаться и количественными методами. На наш взгляд, замер мотивов и интересов молодежи,
жизненных планов, оценка молодыми людьми своего самочувствия и удовлетворенности той или иной стороной жизни, представляя субъективные данные, тем не менее дает основание делать выводы о том, насколько высоко или низко их позиционируют респонденты, и помогают выявлять ценностные ориентации молодежи.
Данный методологический посыл был положен в основу нашего исследования ценностных ориентаций студенчества с целью последующей типологи-зации студенческой молодежи по критериям ориентации на инновации, творчество, самостоятельность в будущей профессиональной работе, с одной стороны, или же на будущий труд ради заработка, независимо от специальности, и на учебу в вузе ради получения диплома, а не любимой специальности. Отдельные результаты этих исследований уже излагались в ряде статей [13; 14]. В данной статье постараемся показать, что способствует, а что тормозит рост модернизационного потенциала белорусского студенчества.
Сконструированная нами типология студентов выявила, что лишь малая часть студенчества по своим ценностным ориентациям готова к инновационной деятельности в ближайшем будущем, то есть после получения высшего образования. Большинство студентов признали, что они учатся ради получения диплома, так как диплом о высшем образовании стал в Беларуси рассматриваться как необходимая основа для профессиональной карьеры молодого человека, независимо от того, будет ли он работать по полученной специальности или нет. Были сконструированы три основные группы по критерию преобладающих у каждой группы ценностей. Сами же ценностные ориентации были разделены на две группы - модернизационные и традиционные. На основе кластерного анализа базовых терминальных ценностей, характеризующих наиболее общие и фундаментальные устремления молодых людей, выделены группы «традиционалистов», «предпринимателей» и «исследователей». К первой группе при первом замере, проведенном в ходе наших исследований, было отнесено около одной трети студенчества, однако через два года эта группа выросла почти до 50 %. Видимо, за короткое время факторы, тормозящие развитие модернизационного потенциала и модернизационных ценностей, стали более значимыми. Вторая группа включала около четверти студентов в первом замере, и ее величина значимо не изменилась во втором замере. Третья группа оказалась самой маленькой, и она имеет тенденцию к уменьшению, причем она в основном представлена юношами. При этом существенная часть студентов вообще не определилась со своими ценностями; эта группа потенциально нуждается в дополнительных факторах воздействия для осознания ими собственных интересов.
Почему же наличие традиционных ценностей, выбираемых, как показывают исследования, пока еще большинством студентов, скорее мешает молодежи стать активным субъектом модернизации? Что мешает студенчеству ощущать себя более активными агентами модернизационных изменений и ориентироваться на активную модель профессионального поведения?
Для ответа на вопрос обратимся прежде всего к исследованиям Г. Н. Соколовой. Изучая состояние модернизации экономики, она выявила такие общие проблемы, которые очевидно и стали препятствием на пути формирования модернизационного потенциала студенческой молодежи. Сама белорусская реальность, развивающаяся по эволюционному пути, создает много проблем на пути модернизации. Как констатировала Г. Н. Соколова, «тенденции, связанные с поворотом государственной социальной политики в направлении инновационного развития, внутренне противоречивы» [11, с. 120]. В чем же состоят эти противоречия?
Во-первых, это разрыв между спросом на те или иные профессии на рынке труда и подготовкой молодых специалистов на рынке образования. Многие молодые специалисты не востребованы. Не случайно почти половина опрошенных нами в обоих замерах студентов выразила свою неудовлетворенность будущей профессией и неуверенность в том, что она востребована в обществе. Возможно, если бы эта востребованность существовала, ситуация могла бы измениться, и баланс между рынком труда и рынком образования был бы восстановлен. Пока же несоответствие по номенклатуре специальностей, а также по профессионально-квалификационному составу молодых специалистов тормозит и модернизацию, и развитие модернизационного потенциала студенческой молодежи.
Во-вторых, не привлекательные для молодежи перспективы оплаты труда. Как было выявлено на данных мониторинга Института социологии, «в качестве главной причины, побуждающей работников иметь вторичную занятость, назван низкий уровень оплаты труда на основной работе» [11, а 126]. Естественно, что студенты и молодые специалисты хорошо осведомлены об этой экономической проблеме и предпочитают изначально искать работу с достаточно высоким уровнем оплаты труда, независимо от получаемой профессии и от уровня инновационности рабочего места, предлагающего высокую зарплату. Если же молодые специалисты вынуждены работать по распределению и получать небольшую зарплату, они найдут себе вторую работу. Данная ситуация не способствует ориентации нынешних студентов на развитие творчества и инновационности в рамках будущей профессии, которая не может обеспечить высокую зарплату.
В-третьих, практическое отсутствие конкуренции среди молодых специалистов за будущие рабочие места. Принудительное распределение стало гарантом первого рабочего места, независимо от результатов учебы студента. Таким образом, конкуренция нивелируется уже в учебном заведении. Более того, сегодня вузы принимают на первый курс такое количество студентов, которое превышает число тех, кто в данном учебном году окончил среднюю школу. Например, как показывает белорусская статистика, в 2015 г. среднюю школу закончили 56,6 тыс. молодых людей, а принято в вузы в том же году 63,1 тыс. человек. В следующем году ситуация повторилась: среднюю школу окончили 58, 3 тыс. выпускников, а студентами стали 62,7 тыс. человек. Рынок
высшего образования растет непропорционально, что, естественно, приводит к попаданию на студенческую скамью молодых людей без высокой мотивации к учебе. Даже молодые белорусские исследователи отмечают этот парадокс, снижающий эффективность подготовки кадров как с высшим, так и со средним образованием: «На выходе из высшей школы мы получаем достаточно слабых специалистов, которые, вероятнее всего, могли бы проявить себя в рамках получения технических специальностей среднего звена. Взращивание нездоровых амбиций по обязательному получению высшего образования достаточно опасно» [4, с. 68].
Наконец, имеются противоречия в роли государства, которую оно выполняет в сфере экономики. С одной стороны, государство заинтересовано в росте конкурентоспособности работников и результатов их труда, с другой, не желая стимулировать рост безработицы, государство поневоле создает комфортные условия труда для социально незащищенных групп населения, независимо от их низкой производительности труда, трудовой мотивации и отсутствием профессиональных перспектив роста на технически слабо оснащенных местах. Как указывала Г. Н. Соколова, «мы имеем конфликт между необходимостью достичь экономической эффективности занятости и не допустить при этом снижения ее социальной эффективности» [11, с. 122]. Вследствие этого конфликта у людей имеет место пассивное следование траекториям трудового поведения, которые они не выбирали, что лишает их чувства личной ответственности за труд и его результаты.
Выход из сложившейся противоречивой ситуации предлагался в переходе на механизмы долгосрочной количественной и качественной подстройки экономики к потребностям модернизации экономики, к числу которых относятся повышение эффективности использования рабочей силы на микроуровне; согласование рынка образовательных услуг и рынка труда; повышение институциональной гибкости рынка труда [11, с. 132]. Очевидно, что не все эти механизмы применимы к студенчеству, вместе с тем реформирование механизмов согласования рынка труда и рынка образовательных услуг назрело, ибо без него невозможно будет создать условия для роста человеческого капитала студенчества, необходимого для развития их модернизационного потенциала.
Список использованных источников
1. Бабосов, Е. М. Возрастающая значимость социальных сетей в формировании общественного мнения / Е. М. Бабосов // Социол. альм. - 2018. - Вып. 9. - С. 77-83.
2. Бауман, З. Текучая современность / З. Бауман. - СПб. : Питер, 2008. - 240 с.
3. Бек, У. Общество риска. На пути к другому модерну / У Бек. - М., 2000. - 383 с.
4. Бельский, А. М. Деструктивные факторы развития Беларуси в социологическом фокусе / А. М. Бельский // Социол. альм. - 2018. - Вып. 9. - С. 62-69.
5. Власть и долг перед Родиной - внизу списка приоритетов белорусов [Электронный ресурс]. - Режим доступа: https://news.mail.ru/society/31110715/? &оттаД=1. - Дата доступа: 25.10.2017.
6. Данилов, А. Н. Поколение Z: раскол традиций или перекодировка культуры / А. Н. Данилов, Ж. М. Грищенко, Т. В. Щелкова // Журн. Белорус. гос. ун-та. Социология. - 2017. - № 1. -С. 109-118.
7. Демиденко, С. Ю. Молодежь на рынке труда (по материалам круглого стола) / С. Ю. Деми-денко // Социол. исслед. - 2018. - № 4. - С. 164-166.
8. Лапин, Н. И. Региональные инновационные системы - способ саморазвития российских регионов / Н. И. Лапин // Социокультурные и социоэкономические факторы развития инновационных систем в регионах : сб. докл. участников XIV Всерос. науч.-практ. конф. по программе «Проблемы социокультурной эволюции России и ее регионов», Тула, 15-17 окт. 2018 г. - Тула : ТГПУ им. Л. Н. Толстого, 2018. - С. 7-19.
9. Рожкова, Л. Социокультурный потенциал студенческой молодежи в условиях модернизации / Л. Рожкова // Власть. - 2013. - № 9. - С. 154-157.
10. Смирнов, Д. Белорусы в Интернете: свежая статистика [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://42.tut.by/418913. - Дата доступа: 28.10.2017.
11. Соколова, Г. Н. Белорусский рынок труда в условиях структурных изменений в экономике: эффективность механизмов подстройки / Г. Н. Соколова // Социол. альм. - 2016. - Вып. 7. -С. 120-133.
12. Соколова, Г. Н. Научная рациональность как ценность в формировании научно-технического прогресса / Г. Н. Соколова // Социол. альм. - 2018. - Вып. 9. - С. 84-96.
13. Титаренко, Л. Г. Модернизационный потенциал белорусской молодежи: влияние высшего образования / Л. Г. Титаренко // Социол. альм. - 2017. - Вып. 8. - С.108-114.
14. Титаренко, Л. Г. Ценности труда молодежи в белорусском обществе: потенциал иннова-ционности и традиционности / Л. Г. Титаренко // Социол. альм. - 2016. - Вып. 7. - C. 134-145.
15. Giddens, A. Runaway World: How Globalization is reshaping our lives / A. Giddens. -New York : Routledge, 2003. - 104 p.
16. Joas, H. War and Modernity / H. Joas. - Cambridge, UK : Polity, 2003. - 248 p.
Поступила 01.11.2018 г.
