CC BY
14■_
СОЦИОЛОГИЯ И ПСИХОЛОГИЯ ТРУДА / SOCIOLOGY AND PSYCHOLOGY OF LABOR
ОРИГИНАЛЬНАЯ СТАТЬЯ
DOI: 10.34022/2658-3712-2022-47-2-76-83 УДК 332 ^ В8; Ш; М
ДИНАМИКА СОЦИАЛЬНЫХ ПОКАЗАТЕЛЕЙ В КОВИДНЫЙ ПЕРИОД: РЕГИОНАЛЬНАЯ ДИФФЕРЕНЦИАЦИЯ И ЗАДАЧИ НА БУДУЩЕЕ
С.Н. Смирнов
Национальный исследовательский университет «Высшая школа экономики», Институт научной информации по общественным наукам РАН,
Москва, Россия https://orcid.org/0000-0002-9206-6167
АННОТАЦИЯ
Объект исследования - социально-экономические показатели субъектов Российской Федерации. Цель работы - проанализировать изменения в 2019-2021 гг. значений отдельных показателей, характеризующих жизнь населения в российских регионах субфедерального уровня. Методы проведения исследования - анализ научной литературы, обработка выбранных социально-экономических показателей государственной статистики, ранжирование регионов по изменению социально-экономической ситуации в 2021 г. относительно 2019 г. Результат работы - оценка региональной дифференциации социальных показателей в регионах Российской Федерации в 2019-2021 гг. Область применения полученных результатов - разработка программ развития регионов в условиях экономических санкций.
Ключевые слова: субъекты Российской Федерации; пандемия; социально-экономические показатели; региональная дифференциация; санкции.
Для цитирования: Смирнов С.Н. Динамика социальных проказателей в ковидный период: региональная дифференциация и задачи на будущее. Социально-трудовые исследования. 2022;47(2):76-83. РО!: 10.34022/2658-3712-2022-47-2-76-83.
ORIGINAL PAPER
DYNAMICS OF SOCIAL INDICATORS DURING COVID-19: REGIONAL DIFFERENTIATION AND CHALLENGES FOR THE FUTURE
S.N. Smirnov
National Research University Higher School of Economics, Institute for Scientific Information on Social Sciences of the Russian Academy of Sciences, INION RAN,
Moscow, Russia http://orcid.org/0000-0002-9206-0167
ABSTRACT
The social and economic indicators of the regions of the Russian Federation are the object of this research. The aim of the study is to analyze 2019-2021 changes of individual indicators characterizing the life of the population in the Russian regions at the sub-federal level. The research methods are the analysis of scientific literature, the processing of individual social and economic indicators of state statistics, and the ranking of regions by changes in the social and economic situation in 2021 compared to 2019. The result of the paper is an assessment of the regional differentiation of social indicators in the regions of the Russian Federation in 2019-2021. The research results may be applied in regional development programs in the context of economic sanctions.
Keywords: regions of the Russian Federation; pandemic; social and economic indicators; regional differentiation. sanctions.
For citation: Smirnov S.N. Dynamics of social indicators during COVID-19: Regional differentiation and challenges for the future. Social and labor research. 2022;47(2):76-83. DOI: 10.34022/2658-3712-2022-47-2-76-83.
ПАНДЕМИЯ И СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ ЕЕ ВЛИЯНИЯ НА ДОМОХОЗЯЙСТВА
Практически все первоначальные прогнозы о продолжительности пандемии, вызванной коро-навирусом COVID-19, не оправдались. Периодически возникающие волны роста заболеваемости свидетельствуют: человечество вынуждено адап-
© Смирнов С.Н., 2022
тироваться к новым условиям сосуществования с вирусом. Противодействие увеличению масштабов заболеваемости неизбежно предполагает введение различной степени жесткости ограничительных мер на экономическую деятельность и повседневную жизнь людей, их последующую отмену при снижении заболеваемости и повтор-
■
ное введение при их очередной повышательной тенденции. В конечном счете такие меры отражаются на уровне доходов населения, занятости, потребления товаров и услуг.
За прошедшее с конца 2019 г. время большинство государств освоило практику управленческих действий, сдерживающих пандемию. Если в первой половине 2020 г. доминировали, как правило, жесткие ограничения, то в дальнейшем политика ограничений стала более гибкой: при росте заболеваемости она ужесточалась, а при ее сокращении - смягчалась. Такой политике способствовали не только накопленный опыт борьбы с пандемией, но также появление вакцин и широкие кампании вакцинации в различных странах мира. Степень ограничительных мер определяется прежде всего стремлением правительств различных стран уменьшить нагрузку на систему здравоохранения и снизить избыточную смертность населения от коронавирусной пандемии, «вклад» которой в 2020 г. составил 19 % [1].
Последствия жестких ограничительных мер по-разному сказались на различных секторах экономики (а, соответственно, на числе рабочих мест и доходах занятых). В числе наиболее пострадавших в условиях закрытия границ в 2020 г. ожидаемо оказались авиационный транспорт и международный туризм, что в наибольшей степени отрицательно повлияло на экономику менее развитых стран, для которых международный туризм формирует важную часть доходов. Сократилась добыча нефти, резко просел фондовый рынок [2]. Таким образом, уже во второй половине 2020 г. актуальной стала проблема преодоления или, как минимум, уменьшения негативного влияния пандемии на уровень жизни населения, что потребовало уточнения социальной политики с тем, чтобы поддержать те регионы, где ситуация оказалась наиболее острой.
РЕГИОНЫ В УСЛОВИЯХ ПАНДЕМИИ: УПРАВЛЕНИЕ И РАСШИРЕНИЕ ВОЗМОЖНОСТЕЙ
Оценивая ситуацию в регионах России в условиях пандемии, можно сделать однозначный вывод, что, несмотря на периодически возникавшие трудности, особенно на начальных этапах пандемии, в целом удалось избежать катастрофических последствий для доходов и уровня жизни населения. Однако, по мнению многих экспертов (и с ними трудно не согласиться) в стране имеются многочисленные нерешенные проблемы, связанные с региональной политикой, когда субъекты РФ «самостоятельно решают проблемы, связанные с преодолением негативных проявлений панде-
мии», а магистральным направлением является «разработка новой модели региональной политики, в основу которой были бы заложены резервы совершенствования форм и механизмов межрегиональной интеграции и реализации различных межрегиональных программ» [3, с. 40-41].
Такой подход тем более важен, что влияние пандемии на экономику, а в конечном счете, и на социальное благополучие домохозяйств заметно варьирует в межрегиональном разрезе. Так, в 2020 г., когда действовали наиболее жесткие анти-ковидные ограничения, оказалось, что к началу IV квартала 32 региона имели государственный долг, который превышал 50 % величины собственных доходов бюджета, из них 22 региона - более 70 %, в т. ч. числе 3 региона - более 100 % [4, с.16]. Справедливо отмечено, что в условиях пандемии на первых ее этапах увеличилась несбалансированность бюджетов регионов, расходы которых в январе-октябре 2020 г. выросли на 17 %, в то время как доходы - всего на 5 %, причем наибольший дефицит образовался у тех регионов, которым федеральный центр не компенсировал выпадающие доходы [5, с. 57].
Полагаем, что по этим причинам выход субъектов Российской Федерации на траекторию постпандемического развития «будет происходить в разном режиме, и поэтому центру следует заблаговременно учитывать этот фактор в своей работе, в управленческой деятельности в большей степени ориентируясь на соответствующую координацию действий с регионами» [6, с.33], в т. ч. при организации межрегионального сотрудничества. При этом, очевидно, возникнет вопрос о создании в регионах новых возможностей для развития в условиях ковидной и постковидной экономики. Эта проблема актуальна не только для России, но и для других стран мира. Поиску таких возможностей посвящено немало работ зарубежных исследователей. Такая стратегия подтверждается результатами расчетов, согласно которым ущерб экономике, который наносит пандемия в конкретных регионах, зависит не только от региональных масштабов ее распространения, но и от структуры экономики. Наибольшие издержки, как правило, несут те регионы, где преобладают виды экономической деятельности с минимальным потенциалом для организации удаленной работы и социального дистанцирования на рабочих местах [7].
В условиях пандемии дополнительные стимулы для своего развития получила сформировавшаяся на глобальном уровне цифровизация. Это относится прежде всего к электронной коммерции -
Таблица / Table
Число регионов России с улучшением/ухудшением значений социально-экономических показателей в 2021 г. относительно 2019 г. / Number of Russian regions with improvement/deterioration in social and economic indicators in 2021 compared to 2019
Показатель / Indicator Позитивный тренд / Positive trend Число регионов / number of regions
c позитивным трендом / with a positive trend c негативным трендом / with a negative trend
Общеэкономическая ситуация
Индекс промышленного производства Увеличение 62 23
Объем работ, выполненных по виду деятельности «строительство» Увеличение 6 79
Материальное благополучие населения и рынок труда
Реальные денежные доходы населения Увеличение 30 55
Задолженность по кредитам Уменьшение 0 85
Число зарегистрированных безработных Уменьшение 39* 46
Потребность работодателей в работниках Увеличение 76 9
Потребление населением
Оборот розничной торговли Увеличение 60 25
Объем платных услуг Увеличение 21 64
Оборот общественного питания Увеличение 32 53
В среднем по 9 показателям 36 49
* Включая «нулевой» тренд (сохранение неизменными значения показателей в 2019 и 2021 гг.).
Источник/Source: расчеты автора по данным доклада Федеральной службы государственной статистики «Социально-экономическое положение России» (2019, 2020, 2021 гг.) / the author's calculations according to the report of the Federal State Statistics Service «Social and Economic Situation in Russia» (2019, 2020, 2021).
рекламе и продвижению товаров через интернет. Последняя исключительно важна не только для стран Латинской Америки и Карибского бассейна1, которые в наибольшей степени пострадали от пандемии, но и России (экономика которой переживает пандемию без катастрофических последствий), где сектор e-commerce, начиная со II квартала 2020 г. становится все более и более значимым.
Еще одним важным следствием, связанным с постпандемическим развитием стран и регионов, является усиление тенденции к развитию электронных правительств, расширение феномена взаимодействия граждан со структурами государственного, регионального и местного управления в дистанционном формате. Это явление стало характерным для многих стран. Например, соответствующие процессы резко ускорились в Индонезии на Западной Яве, что не может не отразиться в дальнейшем на реформе государственного управления [8].
СОЦИАЛЬНЫЕ ТРАЕКТОРИИ РОССИЙСКИХ РЕГИОНОВ В УСЛОВИЯХ ПАНДЕМИИ
Для того, чтобы оценить динамику социальной ситуации в субъектах РФ в 2020-2021 гг. были отобраны и проанализированы три группы показателей Федеральной службы государственной статистики (Росстат), публикуемых в ежемесячных докладах «Социально-экономическое положение
1 Fost pandemic Govid-19 economy recovery. Enabling Latin America and the Caribbean to better harness e-commerce and digital trade. // Konrad Adenauer Stiftung Regional Program Alliances for Democracy and Development with Latin America (ADELA) Albrook No. 16 Calle Las Magnolias Ancón, Panama. 2021. 138 с. https://www.cepal.org/sites/default/files/pub-lication/files/46858/S2100269_en.pdf. (Дата обращения: 20 января 2022 г.)
России», а также содержащихся в Единой межведомственной информационно-статистической системе (ЕМИСС).
В первую группу показателей, характеризующих общеэкономическую ситуацию в регионе, которая непосредственно влияет на уровень жизни населения (прежде всего, через получение доходов от занятости) вошли «индекс промышленного производства» и «объем работ, выполненных по виду деятельности «строительство».
Вторую группу составили показатели, связанные с уровнем материального благополучия населения региона и возможностями получения доходов от занятости: «динамика реальных денежных доходов», «задолженность по кредитам в рублях, предоставленным кредитными организациями физическим лицам», «численность безработных, состоящих на учете в органах службы занятости населения по данным Федеральной службы по труду и занятости», а также «потребность работодателей в работниках, заявленная в органы службы занятости населения».
Наконец, в состав третьей группы показателей, характеризующих потребление жителей региона, вошли «оборот розничной торговли», «объем платных услуг» и «оборот общественного питания».
Анализ значений перечисленных показателей в 2021 г. по сравнению с их значениями в 2019 г. позволил оценить, насколько успешно тот или иной регион преодолел экономический спад в 2020 г. В исходной информационной базе перечисленные показатели были представлены либо относительными (к предыдущему году), либо абсолютными
■
значениями. В первом случае дополнительные пересчеты не требовались, в то время как во втором случае абсолютные показатели (годовые значения) пересчитывались в относительные (изменения к предыдущему году).
Ситуация с выходом из экономического спада в пандемический период была неоднозначной. Например, если в стране в целом промышленное производство в 2021 г. по сравнению с 2019 г. увеличилось на 2,2 %, то в строительстве объем выполненных работ сократился практически на
Что касается объемов промышленного производства, то межрегиональная дифференциация здесь оказалась достаточно значимой, причем все субъекты Российской Федерации были условно разделены на несколько групп и подгрупп. Так, в 22 регионах промышленное производство увеличилось в 2021 г. по сравнению с 2019 г. на значительную величину - не менее, чем на 10 %, в т. ч. в Республике Северная Осетия - Алания на 80,6 %, Москве - на 43,6 %, Московской области - на 27,8 %, Тюменской и Владимирской областях - на 26,6 %, Республике Алтай - на 26,3 % и т.д. Еще в 40 регионах промышленное производство также увеличилось, но в существенно меньших объемах (от 0,2 % в Амурской области до 10,6 % в Республике Мордовия). Однако в 23 регионах, т. е. более, чем в ^ их числа промышленное производство не восстановилось. Но если в 7 из них оно практически вышло на прежний уровень, сократившись менее, чем на 3 %, то в Республике Тыве оно снизилось практически на 1/3, в Республике Ингушетии - более, чем на 1/5, в Сахалинской области - немногим менее, чем на 15 %.
Ситуация в строительстве была более сложной. Достаточно заметить, что объем выполненных работ в этой отрасли увеличился всего в 6 субъектах РФ (от 1,7 % в Самарской области до 2,3 раз в Севастополе). В остальных 79 регионах он сократился, причем в 6 регионах - более, чем в 2 раза (в т. ч. в Республике Калмыкия на 72,6 %, Калининградской области - на 61 % и т.д.).
Динамика показателей второй группы оказалась достаточно благоприятной в контексте преодоления последствий «жесткого» периода пандемии. Так, реальные денежные доходы в январе-сентябре 2021 г. по сравнению с январем-сентябрем 2019 г. (к моменту написания статьи годовые данные еще не были опубликованы) увеличились на 0,6 %. Однако межрегиональная дифференциация изменения денежных доходов была велика. Возросли они менее, чем в половине всех регионов, а именно в 30. Наиболее значительным этот рост оказался в Чукотском АО (11,9 %), Москве и
Республике Адыгея (на 7,2 %), Ямало-Ненецком АО (на 7,1 %) и Санкт-Петербурге (на 5,5 %). Еще в 23 регионах реальные денежные доходы практически восстановились, снизившись не более, чем на 2 %. В остальных 35 регионах сокращение доходов населения оказалось больше, но катастрофическим его назвать нельзя. Только в 9 регионах оно составило более 5 % (в т. ч. в Омской области - 8,7 %, Тамбовской области - 7,6 %, Свердловской области - 7,5 % и т. д.).
При внешне относительно благополучной ситуации с реальными денежными доходами населения в абсолютном большинстве регионов, тем не менее во многих домохозяйствах их не хватало, в связи с чем они использовали кредитные ресурсы. Задолженность по кредитам в рублях физических лиц к концу 2021 г. по сравнению с концом 2019 г. в стране в целом увеличилась почти на 40 % (без учета задолженности по микрокредитам). В региональном разрезе «вилка» значений этого показателя достаточно велика: разрыв между минимальным увеличением задолженности (на 24,4 % в Республике Мордовия) и максимальным его ростом (в 2,2 раза в Севастополе) составил 4,8 раза. Всего менее, чем на 1/3 увеличилась задолженность по кредитам в 19 регионах, от 1/3 до 1/2 - в 57, и более, чем на 1/2 - в 9 регионах.
Наконец, после снятия наиболее жестких ограничений на экономическую деятельность, обусловленных пандемией, безработица, давшая резкий всплеск в 2020 г., в 2021 г. стала возвращаться к своим фоновым показателям. Численность безработных, состоявших на учете в органах службы занятости населения, к концу 2021 г. увеличилась по сравнению с концом 2019 г. на 12,4 % (заметим, что в конце 2020 г. она была больше, чем годом ранее в 4 с небольшим раза). Численность безработных сократилась, или, как минимум, не увеличилась в 39 из 85 регионов (наиболее заметно в Пермском крае, Кемеровской и Амурской областях - соответственно, на 36,4 %, 31,3 и 27,9 %). На противоположном «полюсе» расположились Республика Тыва, Севастополь, Республика Крым и Новосибирская область, в которых количество безработных возросло, соответственно, в 2,16; 2; 1,93 и 1,92 раза.
Ситуация на рынке труда многих регионов смягчалась еще и ростом свободных рабочих мест. В конце 2021 г. по сравнению с декабрем 2019 г. на 29,2 % увеличилось количество предлагаемых работодателями вакансий, заявленных в органы службы занятости. Рост количества вакансий произошел в подавляющем большинстве регионов - в 76 из 85. Наиболее значимым
он оказался в Республиках Ингушетия и Адыгея, Ленинградской области и Севастополе (соответственно, в 4,5, 2,9, 2,8 и 2,2 раза). Сокращение числа вакансий наблюдалось только в 9 регионах, наиболее заметно - в Республике Тыва (на 28,3 %), Чувашской Республике (на 23,4 %) и Белгородской области (на 17,6 %). Любопытно, что на 4-м месте в этом списке находится Москва, в которой количество вакансий сократилось на 13,4 %, что может быть связано с особенностями рынка труда в городе, например, с его реструктуризацией в пользу получивших распространение в 2020-2021 гг. курьерских служб, переходом на дистанционную занятость и сокращением потребности в персонале, обслуживающем офисные помещения и т.п. Кроме того, заметно (на 18,3 %) сократился объем выполненных работ в строительстве, являющимся в городе важным источником формирования спроса на рабочую силу.
Существенная разница между регионами отмечена и в уровне потребления населением (показатели третьей группы). Например, оборот розничной торговли в 60 субъектах РФ возрос на 2,9 %, а сократился - в 25. В состав регионов-лидеров по росту розничного товарооборота вошли Республика Адыгея (увеличился на 24,7 %), Ленинградская область (на 18,2 %), Кабардино-Балкарская Республика (на 14,4 %) и Санкт-Петербург (на 12,7 %). Наиболее заметным оказалось его снижение в Тамбовской, Свердловской, Омской областях и Алтайском крае (соответственно, на 8,9 %, 8,7 %, 6,7 % и 5,8 %).
Ситуация с изменением объема платных услуг населению оказалась принципиально иной. В Российской Федерации в 2021 г. он сократился по сравнению с 2019 г. на 2,7 %, причем снижение произошло в абсолютном большинстве регионов - 65 (более, чем 3/4 общего числа). При этом в 15 регионах объем бытовых услуг населению уменьшился более, чем на 10 % (наиболее существенно, в Хабаровском крае - на 23,7 % и Республике Саха (Якутия)
- на 17,4 %). В 20 регионах он, напротив, повысился, в Республике Крым и Тюменской области - более чем на 19 %.
На 2,1 % снизился оборот общественного питания. Как и в случае с объемом платных услуг, такой тренд был зафиксирован в 53 регионах, в т. ч. в 25
- более, чем на 10 % (в Вологодской области - на 30,5 %, Самарской области - на 24 %, Республике Калмыкия - на 21,9 %, Томской области - на 21,7 %). В 32 регионах зафиксированы положительные показатели: в Чукотском АО оборот общественного питания вырос на 82,7 %, Республиках Крым и Алтай, соответственно - на 40,7 и 36,4 %.
Распределение регионов по улучшению/ухудшению проанализированных показателей представлено в таблице. Межрегиональная дифференциация некоторых из перечисленных показателей, свидетельствующая об их различной динамике, визуализирована на рис. 1-3 (показаны значения показателей по стране в целом, а также их максимальные и минимальные значения).
На представленных графиках виден исключительно большой разрыв между регионами в скорости преодоления ухудшения значений большинства социально-экономических показателей в период пандемии в 2020 г. При этом, однако, нельзя исключать и определенных сложностей в их расчете, поскольку очевидные причины отмеченных разрывов отсутствуют.
В пользу такого вывода говорит и то обстоятельство, что распределение регионов по местам, которые были заняты ими на основании использованных в расчетах показателей, также заметно варьировало, причем в большинстве случаев оно не могло быть объяснено внешними причинами. Распределение регионов по местам (от 1 до 85) было проведено на основании соотношений значений показателей 2021 г. и 2019 г. Регионы с лучшим значением показателей (либо самым низким, как, например, в случае с изменением численности безработных, либо самым высоким, как, например, в случае с изменением розничного товарооборота) ставились на 1 место, соответственно, с самым высоким и самым низким в этих конкретных случаях - на 85 место.
Интегральное место регионов определялось делением суммы частных мест на общее число показателей (7), по которым производилось ранжирование регионов. Самые низкие средние места (21) оказались у Ямало-Ненецкого АО и Челябинской области - лучших регионов по динамике рассмотренных показателей. При этом, разброс занимаемых данными регионами мест весьма велик: Ямало-Ненецким АО - от 3-го по задолженности по кредитам до 76-го - по объему платных услуг населению; Челябинской области - от 7-го по обороту общественного питания до 37-го - по задолженности по кредитам. Интегральное 69-е - худшее место по динамике рассмотренных показателей региона заняла Республика Башкортостан, причем наилучшее место (44-е) она заняла по числу вакансий, заявленных работодателями в органы государственной службы занятости, а худшее (82-е) - по объему платных услуг населению. В региональном разрезе отношение максимального значения занятого места к минимальному варьировало от 1,8 в Воронежской области и 1,9 в Саха-
■
140,0 120,0 100,0 80,0 % 60,0 40,0 20,0 0,0 -20,0 0,6 11,9 23,0 116,6 1 39,7
Реальные денежные доходы РФ Чукотский АО -8,7 Омская область Задолженность по кредитам РФ Севастополь Республика Мордовия
Рис. 1 / Fig. 1. Изменение реальных денежных доходов населения (9 месяцев 2021 г. к 9 месяцам 2019 г. и задолженности физических лиц по кредитам (2021 г. к 2019 г.) / Changes in real income of the population (9 months 2021 compared to 9 months 2019) and debt of individuals on loans (2021 compared to 2019)
Источники/Sources: «Социально-экономическое положение Российской Федерации» (2019,2020,2021); Единая межведомственная информационно-статистическая система (ЕМИСС) / «Social and Economic Situation in Russia» (2019,2020,2021); Unified interdepartmental information and statistical system (UIISS).
%
400,0 300,0 200,0 100,0 0,0 -100,0
347,4
В
115,7 ■
12,4 0,6 ■ 29,2 ■
-28,3
Численность зарегистрированных безработных
РФ
Пермский Республика Количество РФ Республика Республика край Тыва вакансий Ингушетия Тыва
Рис. 2/ Fig. 2. Изменение численности зарегистрированных безработных и количества вакансий (2021 г. к 2019 г.) / Changes in the number of registered unemployed and the number of vacancies (2021 compared to 2019)
Источники/Sources: «Социально-экономическое положение Российской Федерации» (2019,2020,2021); Единая межведомственная информационно-статистическая система (ЕМИСС) / «Social and Economic Situation in Russia» (2019,2020,2021); Unified interdepartmental information and statistical system (UIISS).
%
100,0 80,0 60,0 40,0 20,0 0,0 -20,0 -40,0
82,7
■
■
24,7 ■
2,9 ■ 1,2 ■
-2,7 | -2,1 ■
-23,7 ■
Оборот розничной торговли
РФ Респуб- Тамбов- Платные РФ Респуб- Хаба- Об°рот РФ Чукот-
лика ская услуги Адыгея область населению
лика ровский общест-Крым край венного
-30,5
область
Рис. 3/ Fig. 3. Изменение розничного товарооборота, платных услуг населению и оборота общественного питания (2021 г. к 2019 г.) / Changes in retail turnover, paid public services and public catering turnover (2021 compared to 2019)
Источники / Sources: «Социально-экономическое положение Российской Федерации» (2019,2020,2021); Единая межведомственная информационно-статистическая система (ЕМИСС) / «Social and Economic Situation in Russia» (2019,2020,2021); Unified interdepartmental information and statistical system (UIISS).
линской области и Республике Башкортостан до 80 в Республике Ингушетия и 84 в Республике Крым. В 29 регионах это отношение не превышало 5, в 25 составляло от 5 до 10, в 16 - от 10 до 25 и в 15 оказалось больше 25.
Иными словами, связь между проанализированными показателями, как правило, отсутствует, что подтверждается результатами расчетов коэффициентов корреляции Спирмена. Наиболее высоким (0,602) он оказался, как и можно было предположить, между местами, занятыми регионами по изменению реальных денежных доходов населения и изменением оборота розничной торговли. Что касается связей изменения реальных денежных доходов населения с изменениями оборота
общественного питания, объемов платных услуг населению, то в данном случае значения коэффициентов корреляции оказались существенно ниже, составив, соответственно, 0,441 и 0,298.
Что касается региональных особенностей соответствия (или их отсутствия) ухудшения значений показателей в 2020 г. и их улучшения в 2021 г., то результаты расчетов свидетельствуют: такая связь в большинстве случаев отсутствовала.
ВЫВОДЫ
В настоящее время Россия столкнулась с принципиально новыми вызовами, несопоставимыми по своему масштабу с теми, которые пришлось пережить стране в период пандемии. Беспреце-
ский АО
дентные по своим размерам санкции, в условиях которых России предстоит существовать в течение предстоящих лет, если не десятилетий, требуют, помимо всего прочего, и оценки ущерба, который нанесут санкции экономике конкретных регионов. Очевидно, что этот ущерб будет разновеликим, поскольку размеры регионального присутствия приостанавливающих свой бизнес иностранных компаний также не одинаковы. Иными словами, регионам, экономика которых в меньшей степени была интегрирована в международные цепочки создания добавленной стоимости, а продукция потреблялась преимущественно на территории России, уровень нанесенного ущерба будет значительно меньше, чем регионам с большим количеством иностранных компаний.
Соответственно, меры поддержки регионов в новых условиях неизбежно будут различаться как по своим направлениям, так и размерам. Многие документы, которые практически ежедневно принимались Правительством России в марте 2022 г., не имели региональной направленности: прежде всего они были ориентированы на поддержку системообразующих предприятий2, а также отдельных отраслей. Так, уже в марте 2022 г. Правительством был внесен в Государственную Думу законопроект о поддержке строительной отрасли в условиях санк-ций3, принято распоряжение о кредитной поддержке в размере 25 млрд руб. аграриев4, выделении 2,5 млрд руб. на поддержку предприятий хлебопекарной промышленности5. Был также утвержден перечень отраслей для предоставления кредитных каникул малому и среднему бизнесу6.
На состоявшемся 16 марта в Кремле совещании были рассмотрены меры социально-экономиче-
2 О внесении изменений в Правила отбора организаций, включенных в отраслевые перечни системообразующих организаций российской экономики, претендующих на предоставление в 2020 году мер государственной поддержки. Постановление Правительства Российской Федерации от 6 марта 2022 г. № 296. http://static.gov-ernment.ru/media/files/oP4F9AOx5puFMWH1b4LKkaXSX7IcwGEl.pdf. (Дата обращения: 15 марта 2022 г.)
3 Правительство внесло в Госдуму законопроект о поддержке строительной отрасли в условиях санкций. http://government.ru/docs/44767/ (Дата обращения: 15 марта 2022 г.)
4 Распоряжение Правительства Российской Федерации от 9 марта 2022 г. № 435-р. http://static.government.ru/media/files/ZdRNOVAzX aGGNDA7NgjpZJ1jMHsEs6Yq.pdf. (Дата обращения 15 марта 2022 г.)
5 Распоряжение Правительства Российской Федерации от 10 марта 2022 г. № 468-р. http://static.government.ru/media/files/JZt90vlJprw7IU xAR9MBmFPq6AufIoJa.pdf. (Дата обращения 15 марта 2022 г.)
6 Об утверждении перечня отраслей, в которых осуществляет деятель-
ность заемщик, указанный в части 1 статьи 7 Федерального закона
«О внесении изменений в Федеральный закон «О Центральном банке Российской Федерации (Банке России)» и отдельные законодательные акты Российской Федерации в части особенностей изменения условий кредитного договора, договора займа» и о признании утратившими силу отдельных положений некоторых актов Правительства Российской Федерации. Постановление Правительства Российской Федерации от 10 марта 2022 г. № 337. http://static.government.ru/media/files/qu O3AtSRPM7RCBWSE81sAqAgNvgIZywK.pdf. (Дата обращения: 15 марта 2022 г.)
ской поддержки регионов, на котором была четко артикулирована региональная специфика основных социально-экономических проблем, с которыми столкнулись или могут столкнуться субъекты Российской Федерации в ближайшие годы. Например, отраслевая специфика Татарстана, в котором из-за санкций были разрушены цепочки поставок комплектующих для машиностроительных предприятий (так, на «КамАЗе» производство может сократиться на 40 %, что повлечет за собой простой до 15 тыс. работников), потребует поддержки доходов занятых и стабилизации ситуации на рынке труда7. В этих условиях был использован опыт учета региональной специфики в условиях пандемии. 16 марта 2022 г. был подписан Указ Президента Российской Федерации «О мерах по обеспечению социально-экономической стабильности и защиты населения в России», который расширил полномочия глав регионов в этой сфере. В начальной части этого документа констатируется, что соответствующие меры должны приниматься «с учетом географических особенностей соответствующих территорий», хотя сам пакет предложенных мер носит типовой характер и ориентирован на адресную поддержку различных категорий граждан, сохранение доступности социальных услуг, переобучение и повышение квалификации работников, поддержку индивидуальных предпринима-
«-» 8 телей и самозанятых и др.8
Собственно говоря, положения процитированного документа формируют повестку социальных исследований в регионах на ближайшее время, которая во многом совпадает с представленными в статье направлениями исследований социально-экономической динамики в регионах в условиях пандемии.
Конспективно они сводятся к следующим:
• экспресс-анализ краткосрочных последствий влияния санкций на экономику и, соответственно, социальные показатели конкретных регионов;
• вероятностная оценка долгосрочных последствий и перспектив их купирования за счет имеющихся ресурсов;
• разработка стратегий реструктуризации экономики конкретных регионов, направленных на сохранение их социально-экономической устойчивости.
7 Совещание о мерах социально-экономической поддержки регионов. http://www.kremlin.ru/events/president/transcripts/67996. (Дата обращения 18 марта 2022 г.)
8 Указ о мерах по обеспечению социально-экономической стабильности и защиты населения в России. http://kremlin.ru/acts/news/67994. (Дата обращения 18 марта 2022 г.)
СПИСОК ИСТОЧНИКОВ
1. Makarova M., Pyshmintsev О. Excess mortality in Russian regions during the COVID-19 pandemic. R-Economy; 2021;7(4);225-234. https://journals.urfu.ru/index.php/r-economy/article/view/5640. (Дата обращения: 17.01.2022 г.)
2. Roy S. Economic impact of covid-19 pandemic. Preprint - July 27, 2020. https://www.researchgate.net/publication/343222400. (Дата обращения: 17.01.2022 г.)
3. Глигич-Золотарева М., Лукьянова Н. Эффективность федеративного государства в условиях пандемии коронавируса. Федерализм. 2020; Т. 25; 3(99):145-168.
4. Зотиков Н. Регионы России в условиях пандемии коронавируса. Вестник университета; 2020;(11):12-19.
5. Зубаревич Н. Влияние пандемии на социально-экономическое развитие и бюджеты регионов. ВТЭ. 2021;(1):48-60.
6. Владиславлева Т., Керов В. Государственное управление региональным развитием в условиях пандемии COVID-19. Государственное управление. Электронный вестник. Выпуск № 83. Декабрь 2020 г.; 22-46. https://cyberleninka.ru/article/n/ gosudarstvennoe-upravlenie-regionalnym-razvitiem-v-usloviyah-pandemii-covid-19. (Дата обращения: 19.01.2022 г.)
7. Meinen P., Serafini R., Papagalli O. Regional economic impact of Covid-19: the role of sectoral structure and trade linkages, European Central Bank. N 2528; February 2021; 1-22. https://www.ecb.europa.eu/pub/pdf/scpwps/ecb.wp2528~daf6789b9a.en.pdf. (Дата обращения: 20.01.2022 г.)
8. Laksana S. Post Pandemic Indonesian Regional Development Planning, New Normal, New Orientation: The Case of West Java. Jurnal Perencanaan PembangunanK The Indonesian Journal of Development Planning. Vol. V; No. 1; April 2021; 32-50. https:// yandex.ru/search/?text=1.+Laksana+S.+Post+Pandemic+Indonesian+Regional+Development+Planning%2C+New+Normal%2C+Ne w+Orientation%3A+The+Case+of+West+Java.&clid=2411726&lr=213. (Дата обращения: 24 января 2022 г.)
REFERENCES
1. Makarova M., Pyshmintsev О. Excess mortality in Russian regions during the COVID-19 pandemic. R-Economy; 2021;7(4):225-234. https://journals.urfu.ru/index.php/r-economy/article/view/5640. (accessed on 17.01.2022).
2. Roy S. Economic impact of covid-19 pandemic. Preprint - July 27, 2020. https://www.researchgate.net/publication/343222400. (accessed on 17.01.2022).
3. Gligich-Zolotareva M., Lukyanova N. The effectiveness of the federal state in the context of the coronavirus pandemic. Federalism. 25th ed. 2020;3(99);145-168. (In Russ.).
4. Zotikov N. Regions of Russia in the context of the coronavirus pandemic. Vestnik universiteta = University Bulletin; 2020;(11):12-19. (In Russ.).
5. Zubarevich N. Impact of the pandemic on socio-economic development and regional budgets. Theoretical Economy. 2021;(1):48-60. (In Russ.).
6. Vladislavleva T., Kerov V. State management of regional development in the context of the COVID-19 pandemic. Public administration. E-Journal; December 2020;(83):22-46. https://cyberleninka.ru/article/n/gosudarstvennoe-upravlenie- regionalnym-razvitiem-v-usloviyah-pandemii-covid-19. (accessed on 19.01. 2022).
7. Meinen P., Serafini R., Papagalli O. Regional economic impact of Covid-19: the role of sectoral structure and trade linkages, European Central Bank. N 2528; February 2021; 1-22. https://www.ecb.europa.eu/pub/pdf/scpwps/ecb.wp2528~daf6789b9a.en.pdf. (accessed on 20.01.2022).
8. Laksana S. Post Pandemic Indonesian Regional Development Planning, New Normal, New Orientation: The Case of West Java. Jurnal Perencanaan PembangunanK The Indonesian Journal of Development Planning. Vol. V No. 1. April 2021; 32-50. https:// yandex.ru/search/?text=1.+Laksana+S.+Post+Pandemic+Indonesian+Regional+Development+Planning%2C+New+Normal%2C+Ne w+Orientation%3A+The+Case+of+West+Java.&clid=2411726&lr=213. (accessed on 24.01.2022).
ИНФОРМАЦИЯ ОБ АВТОРЕ / ABOUT THE AUTHOR
Сергей Николаевич Смирнов - доктор экономических наук, заведующий Центром анализа социальных программ и рисков Института социальной политики Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики», ведущий научный сотрудник Института научной информации по общественным наукам РАН, Москва, Россия
Sergei N. Smirnov - Dr. Sci (Econ.), Head of the Centre for Social Programmes and Risks Analysis, Institute for Social Policy, National Research University Higher School of Economics; Leading Researcher, Institute of Scientific Information for Social Sciences of the Russian Academy of Sciences (INION RAN), Moscow, Russia [email protected]
Статья поступила в редакцию 24.03.2022; после рецензирования 26.03.2022, принята к публикации 27.03.2022. Автор прочитал и одобрил окончательный вариант рукописи.
The article was submitted on 24.03.2022; revised on 26.03.2022 and accepted for publication on 27.03.2022. The author read and approved the final version of the manuscript.
