CC BY
49
ДИНАМИКА САОВА «БЛАГОВЕРНЫЙ»
Семантическая эволюция слова, сакральная коннотация, национальная культура, мировоззрение.
В статье рассмотрены смысловые эволюции слова благоверный по данным исторических словарей русского языка. Автор приходит к выводу, что причиной, вызвавшей изменения в семантике анализируемой лексемы, является мировоззренческая переориентация в системе духовных ценностей носителей языка.
S.N. Seleznyova
Dynamics of the word «blessed»
Semantic evolution of the word, sacred connotation, national culture, worldview.
The semantic evolutions of the word «blessed» are considered in the article basing on the history dictionaries of the Russian language. The author comes to conclusion that the reason caused the changes in the semantics of the analyzed lexeme is the worldview reorientation in the system of spiritual values of the native speakers.
В Интернете на сайте «Ответы на @Mail. Ru» был задан вопрос о значении слова благоверный: «Это благо жене, что верный, или благо, что не изменяет своим принципам?». Такое понимание (точнее, непонимание) слова можно считать сегодня типичным. Однако старославянский характер первого корня этого сложного слова и исконно русский смысл второго подсказывают, что первоначальное значение слова другое, ведь известны сочетания, где оно употреблено в ином значении, например: святой благоверный кнлзь Александр Невский. Корни благо- и вер- в сознании русского человека наполнены сакральным смыслом, что обусловлено тысячелетней историей православия как государственной религии России. Слово благоверный интересно тем, что в его семантике сочетаются обозначение лица, оценочный компонент и сакральная коннотация, что в совокупности создаёт смысловой комплекс «идеальная личность». Представление об идеале в общественном сознании — величина переменная, зависящая от мировоззрения и обусловленной им системы ценностей определённой эпохи. Анализ семантико-стилистических изменений подобных слов в исторической ретроспективе позволяет воссоздать эволюцию мировоззрения и может способствовать расшифровке культурного кода цивилизации в диахронии.
Известно, что основа благ/ж/з- является заимствованной из старославянского и имеет исконно русское соответствие болого; «болого “благо”, нар. “хорошо”...; ...сербохорв. благ “благой, хороший”, благо “имущество; деньги; домашний скот”, словен. blag “благородный”, чеш. blahy «блаженный», blaho, blaze “хорошо”, польск. blogi “блаженный, приятный”, н.-луж. blozki “блаженный”. Вероятно, родственно авест. barajayeiti “призывет, поклоняется”, Ьэгэхба-“желанный, дорогой, ценный”, barag^. “религиозный обычай, обряд”, др. инд. br8haspa8tih “господин молитвы”» [Фасмер, 1964, с. 188]. Таким образом, этимологически корень -благ- объединяет все смысловые грани понятия о хорошем, желанном, ценном. Для традиционного
русского сознания в понятии блага сосредоточены представления о земном счастье и небесном блаженстве, оно выражает цель всех высших человеческих стремлений. Сакральная коннотация слова в русском языке, «связь блага с Богом» [Колесов, 2004, с. 256], вероятно, окончательно оформилась и закрепилась в семантическом ядре лексемы благо с эпохи Крещения Руси через контекст евангельских слов Христа: «Никто не благ, как только один Бог» (Мф.19:17).
Для доказательства древнейшего возраста индоевропейской основы вер- в словарях М. Фасмера и Преображенского приведены многочисленные примеры фонетических и семантических соответствий в славянских и неславянских языках: авестийское var- «верить», древневерхненемецкое uiara «правда, верность, милость», древнеирландское fir «правдивый, истинный», чешское vira, povera поверье. Важное дополнение имеется в «Кратком этимологическом словаре» Н.М. Шанского: «Является, скорее всего, суффиксальным производным от той же основы, что и лат. verus — "любовь", готск. wens — «надежда». Первоначальное значение "истина, правда" > клятва, присяга (в верности, истинности), затем — "вера, уверенность"» [Шанский и др., 1975, с. 74]. Таким образом, смысловое ядро древнего корня вер (-а, -итъ) преставляет собой совокупность смысловых компонентов любовь, надежда, истина, правда. Следовательно, первоначальные смысловые компоненты основ слова благоверный образуют смысловой комплекс веритъ(-ный) благу (Богу). В «Материалах...» И.И. Срезневского 11 контекстов с данным словом разделены на два лексико-семантических варианта (JICB): 1) «православный христианин» в отличие от иноверных: «Да не вълЪзить блговЪрьныи въ црькъвь нечьстив'ыхъ...» и 2) «как постоянный эпитет князя, царя и епископа... БлговЪрьныи и хтолюбивыи и священъ1и еппъ Дионисии»[Срезневский, 1958, с. 92]. Обе цитаты относятся к одному, самому старшему тексту, в котором встречается слово, Изборнику Святославову, написанному дьяконом Иоанном в 1073 г. Вероятно, в сознании русского человека того времени содержательно они не различались: благоверный — это православный (монах, мирянин, епископ или царь).
Словарь древнерусского языка (XI-XIV вв.) сообщает, что в памятниках древнерусской письменности слово встречается 210 раз, и объясняет его однозначно: «Преданный истинной вере, православный; благочестивый» [СлДРЯ, 1988, с. 172]. Приведём примеры сочетаемости из иллюстративной части словарной статьи: сна василша блговЪрънааго... блговЪръныими моужи или женами... о блговЪръныхъ мнисЪхъ пЪти подобает... блговЪрънаЬа княгыни Елена... и дша свершена въ блговЪрънЪмъ оученъи. Словарь отмечает и наличие субстантивированной формы (Добро сътвори блговЪръномоу).
В Словаре русского языка XI-XVII вв. лексема представлена как двузначная: 1) Исповедующий истинную веру; благочестивый... (с оттенком — «как постоянный эпитет царя, князя, архиерея» [СлРЯ XI-XVII, 1975, с. 192]); 2) «Праведный, благочестивый. Писано бо есть: проливая бо кровь человВцьку, за кровь оного да прольется кровь; еще испытайте убо с многою истиною виноватого, но понеже оклевета-ющаго, како есть житье его. И аще бо благосвЪтенъ и блговЪренъ обрящется, ино и тако поймете ему веры» [Там же]. Второе значение иллюстрируется цитатой из Правды Русской, памятника, не относящегося к богослужебной литературе, в отличие от остальных примеров, что и послужило, возможно, причиной, по которой авторы словаря посчитали возможным оформить его отдельным вариантом. Однако заметим, что и в этом контексте слово обозначает вероисповедную принадлежность человека. Подобным же образом представляет слово и Словарь русского языка
XVIII в. [СлРЯ XVIII, 1985, с. 32].
Итак, по данным русской лексикографии, до ХУ1П в. слово благоверный бытовало в русском языке в однозначном сакрально-религиозном смысловом варианте, обозначая принадлежность человека к православной вере; одновременно метонимическим сужением оформлялся смысловой вариант терминологического характера со значением принадлежности лица к высшему социальному слою («эпитет царя, князя, архиерея»), образуя устойчивую сочетаемость с именем собственным. Предупреждая возможный вывод о проявлении в подобных сословно-религиозных именованиях русских святых известной симфонии государственной власти и Церкви (где святость представляется мифом, воспитывающим общественное сознание), заметим: полное обозначение чина святости «царя, князя, архиерея» обязательно включает указание на форму подвижничества: мученик, праведный, преподобный, равноапостольный (например: св. мученики страстотерпцы благоверные князья Борис и Глеб; св. равноапостольная княгиня Российская Ольга; св. равноапостольный князь Владимир; св. праведный благоверный князь Александр Невский; св. мученик благоверный князь Василько Ростовский и др.).
Оба Словаря Академии Российской (САР) практически одинаково объясняют слово: «1) Православный, правоверный, благочестивый, содержапцй правый закон, исповЬдующш истинную в'Ьру. Не у бежишь хищетемъ грешный и терпгъте благовгърнаго не лишено будетъ. Сирах. XVI. 14. 2) Придается особенно ае рЪчеше державнымъ Особамъ, Великимъ Князьямъ и Княжнамъ, православную вЪру ис-повЪдующимъ. Благовгърный Государь» [САР2, 1806, с. 200-201].
Словарь языка Грибоедова и Словарь языка Пушкина не фиксируют употребление слова в творчестве поэтов.
В.И. Даль располагает интересующую нас лексему в гнезде слова благовеличие, объясняя его однозначно: «исповедующий истинную веру; православный» [Даль, 1978, с. 91].
Толковый словарь русского языка под ред. Д.Н. Ушакова (СУ), первый словарь советский эпохи представляет слово таким образом: «Благоверный, ая, ое. Только в шутл. выражениях в знач. сущ.: благоверный, ого, м. — муж, и благоверная, ой, ж. - жена. Мой б. болен. Он все рассказал своей благоверной». (Первонач. церк. эпитет царей в знач. «православный, правоверный».) [СУ, 1935, с. 145]. Такую перемену в толковании слова можно определить как полную семантико-стилистичес-кую инверсию, поскольку изменения затрагивают и семантику (включая денотативный и коннотативный аспекты значения), и стилистический регистр, изменяя его на диаметрально противоположный. Данная словарная статья показательна во многих отношениях. Во-первых, она может служить образцом для объяснения динамических процессов (семантико-стилистических трансформаций), происходящих в языке под влиянием исторических социокультурных перемен, в результате которых происходят изменения в системе духовных ценностей общества. Во-вто-рых, здесь очевидно воздействие официальной коммунистической идеологии, которая естественно пропитывала всю культуру советской эпохи. В-третьих, идеологически выправленное толкование слов, вероятно, имело целью «выправить» и мировоззрение современников.
Однако возникает вопрос: существовал ли смысловой вариант переносного значения до начала XX века? По сведениям Национального корпуса русского языка (НКРЯ): первая цитата, которая содержит интересующее нас слово в переносном значении «муж, супруг», принадлежит тексту Т.Г. Шевченко: «Неделю спустя после свадьбы Лизу вооружила Юлия Карловна и благоверный супруг ее бойко, четко и дельно написанным прошением... (Т.Г. Шевченко. Несчастный. 1855)» [НКРЯ].
И.С. Тургенев употребляет слово благоверный в значении «муж» в романе «Отцы и дети» (1862), а также в повести «Вешние воды» (1872), вводя его в речь своих героинь, например: «Прежде я по зимам жила в Москве... но теперь там обитает мой благоверный, мсье Кукшин» [НКРЯ]. Всего НКРЯ содержит двенадцать контекстов с переносным значением, принадлежащих перу писателей второй половины
XIX в. К.М. Станюковичу, Д.Н. Мамину-Сибиряку, Н.С. Лескову. Для сравнения: контекстов с прямым значением за этот период фиксируется девять, среди них: «благоверный царь (Н.М. Карамзин), «святой благоверный князь Владимир» (И.И. Лажечников), «святой благоверный князь Петр и святая благоверная княгиня Феврония, Муромския чудотворцы» (Ф.И. Буслаев) [НКРЯ]. Таким образом, можно сделать вывод: в переносном значении слово благоверный начинает входить в художественные тексты со второй половины XIX века, что говорит о ещё более раннем его бытовании в устной речи. Отсутствие его в диалектных словарях (Словарь русских народных говоров, Архангельский областной словарь; Словарь русских говоров Центральных, Северных, Южных районов Красноярского края) говорит о том, что возник этот переносный вариант значения, скорее всего, в городской среде носителей языка. Отсутствие переносного варианта с ироничной коннотацией в академических словарях XIX в., вероятно, объясняется его малой частотностью и ненормативностью (принадлежностью к разговорному стилю).
Далее обратимся к академическим толковым словарям русского языка XX века. Словарь современного русского литературного языка (БАС1) описывает слово как однозначное: «Шутливо-иронический эпитет одного из супругов» [БАС1, 1948, с. 473] и сопровождает его отметкой о принадлежности к просторечию (т. е. выходящее за рамки нормы). В форме исторической справки дана информация о первоначальном значении слова.
Словарь русского языка (4 т.) (МАС2) ещё более лаконично толкует слово: «Благоверный. Разг., шутл. Муж. Добрая, хотя строгая, супруга уже обложила своего благоверного сеном и одеждой. М. Горький. Ярмарка в Голтве» [МАС2, 1985, с. 92]. Полностью совпадает с данным содержание одноименной словарной статьи и в однотомном Словаре русского языка С.И. Ожегова (и Н.Ю. Шведовой) [СОШ, 2007, с. 49]. Таким образом, лексикография XX в. постулирует полное изменение значения слова благоверный: доминантная сема «православный» заменяется семой «супруг», вместо сакральной коннотации возникает шутлив о-ироничная, высокий стилистический регистр меняется на разговорный. Заполненная иным содержанием, стилевая высота основного значения используется как средство создания иронии, рождая несоответствие высоты сакральной формы и сниженного до бытового уровня содержания.
Современное состояние семантики слова рассмотрим, обратившись к сведениям современной лексикографии. Второе издание Большого академического словаря (БАС2) отражает начало нового этапа жизни слова и вновь наглядно демонстрирует влияние экстралингвистических факторов на изменение его семантики, в данном случае идеологическую оттепель в отношении традиционных религиозных взглядов в постсоветский период. На месте первого основного значения в словарной статье расположен ЛСВ с пометой устар.(устаревшее): «Исповедующий истинную веру; благочестивый (употр. как эпитет государей православного вероисповедания)» [БАС2, 1991, с. 592-593]. ЛСВ «о муже, жене» представлен как переносное значение с пометами разг., шутл. Толковый словарь русского языка начала XXI века... под редакцией Г.Н. Скляревской (ТСРЯ) представляет слово как «вернувшееся с периферии общественного сознания» в его первоначальном однозначно
сакральном смысловом варианте, толкуя его следующим образом: «Благоверный князь (князь, способствовавший укреплению православия и причисленный к лику святых)» [ТСРЯ, 2008, с. 136]. Три обширные цитаты дополняют информацию объяснительной части. Анализ данных НКРЯ приводит к следующим выводам об особенностях современного бытования слова: низкая частотность (в текстах за период 90-х гг. XX в. до настоящего времени в основном и газетном корпусах фиксируется лишь 122 случая); пропорция употреблений слова в прямом и переносном значении составляет соответственно 20:80, сакральный вариант употребляется в основном в текстах религиозных изданий. Таким образом, лексема благоверный пережила процесс полного переосмысления, сохранив исконный сакральный смысл «во внутренней форме слова» (В. фон Гумбольдт, А.А. Потебня).
История подобного рода слов является, с одной стороны, языковым воплощением динамики национального мировоззрения; с другой — как понятийный фундамент культуры народа они есть условие и средство сохранения его традиций.
Библиографический список
1. Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка. Изд. 2-е. М., 1955-1978. Т. 1-4.
2. Колесов В.В. Слово и дело: Из истории русских слов. СПб., 2004.
3. Национальный корпус русского языка (НКРЯ). 1ЖЬ: угугуг гивсогрога. ги
4. Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка (СОШ). Изд. 4-е, доп. М., 2007.
5. Словарь Академии Российской, по азбучному порядку расположенный (САР). Спб., 1806-1822. Ч. 1-6.
6. Словарь древнерусского языка (Х1-ХГУ вв.). М., изд. с 1988 (СлДРЯ Х1-Х1У вв.).
7. Словарь русского языка XI—XVII вв. М., изд. с 1975. (СлРЯ XI—XVII вв.).
8. Словарь русского языка XVIII в. СПб. изд. с 1984 (СлРЯ XVIII в.).
9. Словарь русского языка: в 4 т. (МАСг). Изд. 2-е. М., 1981-1984.
10. Словарь современного русского литературного языка (БАС1) М., 1948-1965. Т. 1-17.
11. Словарь современного русского литературного языка: в 20 т. (БАС2). Изд. 2-е. М., 1991.
12. Срезневский И.И. Материалы для словаря древнерусского языка по письменным памятникам. М., 1958. Т. 1-3.
13. Толковый словарь русского языка начала XX века. Актуальная лексика (ТСРЯ) / под ред. Г.Н. Скляревской. М., 2008.
14. Толковый словарь русского языка / под ред. Д.Н. Ушакова (СУ). М., 1935-1940. Т. 1-4.
15.Фасмер М. Этимологический словарь русского языка / пер. с нем. и доп. О.Н. Тру-бачёва. М., 1964-1973. Т. 1-4.
16. Шанский Н.М., Иванов В.В., Шанская Т.В. Краткий этимологический словарь русского языка. М., 1975.
