CC BY
33
О. В. Попова
ДИНАМИКА ПОКАЗАТЕЛЕЙ ОПАСНОСТИ СОЦИАЛЬНЫХ КОНФЛИКТОВ В СОЗНАНИИ ЖИТЕЛЕЙ САНКТ-ПЕТЕРБУРГА (2008-2012 гг.)
В статье анализируются данные эмпирических исследований установок сознания петербуржцев в отношении «чужих» — иммигрантов, представителей других наций, конфессий, жителей иных регионов России и сопредельных государств и т. д. Показываются динамика и взаимосвязь этих установок, обращается внимание на распространение стереотипов тревоги в отношении различных социальных конфликтов на все новые социально-демографические группы. Исследования показали, что уровень толерантности жителей Санкт-Петербурга к «другим» (этническим группам, особенно если речь идет о жителях иных регионов России или трудовых мигрантах — выходцах из южно-азиатских государств) крайне невысок.
Ключевые слова: Россия, Санкт-Петербург, мегаполис, социальные конфликты, этносы, мигранты, массовое сознание, установки, эмпирическое политическое исследование.
Предлагаемый материал завершает серию статей, посвященных особенностям восприятия различных типов социальных конфликтов, в частности, межэтнических и конфессиональных, петербуржцами — жителями полиэтничного мегаполиса (Попова, 2009, с. 3-21; 2012а, с. 279-282; 2012Ь, с. 78-89). Эта, казалось бы, частная исследовательская эмпирическая задача представляется нам исключительно важной с точки зрения отслеживания эффектов политики социального партнерства, национальной и религиозной толерантности и т. д., которые неизбежно проявляются, прежде всего, в сознании рядовых жителей крупных городов, всегда более чутко реагирующих на экономические, социальные и политические изменения. Помимо проблем, порожденных первой и второй волнами мирового экономического кризиса, обрушившегося на нашу страну в 2008 г., в сознании горожан актуализируются проблемы межэтнические, связанные в первую очередь с трудовыми мигрантами из сопредельных государств.
Традиционно проблемами мегаполисов занимаются экономисты, социологи, статистики и психологи. Но в последние годы ситуация начинает несколько меняться. Так, аналитики начинают активно интересоваться мегаполисами как объектами целенаправленной государственной политики (см.: Федякин, 2012; Яковлев, 2009), особенностями культурной жизни населения этих конгломератов (см.: Есаков, 2008), политическими последствиями для мегаполисов этнической
© О. В. Попова, 2013
и миграционной политики, проводимой в современной России. Защищен ряд диссертаций, посвященных эффектам миграционной этнической политики в российских мегаполисах1, изданы интересные аналитические материалы, монографические работы и статьи (Толерантный мегаполис..., 2003; 2004; Астафьева, 2010, с. 95-100; Киреев, 2010, с. 182-191; Назарова, 2005; Филиппов, 2009).
Анализ ситуации с миграционной политикой в России показывает постепенное смещение от модели привлечения временных трудовых ресурсов на выгодных для владельцев бизнеса условиях к модели роста населения государства за счет мигрантов как фактора обеспечения национальной безопасности страны. При всей спорности и неоднозначности эффектов и последствий как первой, так и второй модели неизбежно встает вопрос не только о характере интеграции приезжих в новые условия, но и о реакции на них постоянного населения мегаполисов, поскольку именно эти города оказываются наиболее привлекательными как для внутренних, так и для внешних мигрантов. Возникает серия трудноразрешимых вопросов о готовности мигрантов разделить систему ценностей и норм принимающего сообщества, об условиях роста в российских мегаполисах анклавов традиционной для мигрантов социально-культурной среды и последствий этих процессов для российских городов и т. д. Фактически современная миграция в Россию из некоторых бывших республик СССР, ныне являющихся независимыми государствами, — это эффективная стратегия выживания в странах с относительно неразвитой экономикой, когда рационально мыслящие трудоспособные люди даже при отсутствии у них необходимой квалификации и знаний решают свои проблемы за счет временного выезда за пределы своей страны. Даже если они и «оседают» в России, то не стремятся интегрироваться в это общество. Шансы получить стабильную, хорошо оплачиваемую работу у них очень невелики, поэтому мигранты оказываются занятыми в секторах с небольшими возможностями вертикальной мобильности или в зоне анклавного мигрантского рынка труда по обслуживанию своих соотечественников.
1 Преимущественно это работы в области социологии и философии; например, кандидатские диссертации И. М. Кузнецова «Адаптационные стратегии мигрантов в условиях мегаполиса (на примере г. Москвы)» (2006 г., Москва, ИС РАН), Н. Г. Мазуриной «Межнациональные отношения в условиях полиэтнического мегаполиса (на материалах г Москвы)» (2008 г, Москва, РАГС), Е. И. Периной «Социологический анализ особенностей политической культуры населения мегаполиса в современных условиях» (2009, Екатеринбург, УрГУ), Е. В. Ревиной «Мультикультурный город как пространство национальной идентичности» (2009, Ставрополь).
Достаточно часто аналитики выстраивают упрощенную схему связи стратегии адаптации мигрантов с их личными жизненными планами. Считается, что если мигрант рассматривает свое пребывание в ино-культурной среде как временное явление, то он не прилагает никаких усилий для адаптации в новых условиях (анклавизационная стратегия), стараясь общаться преимущественно со «своими», т. е. создавая некую буферную зону, не позволяющую не только принять, но даже осознать значимость ценностей принимающего сообщества. Если же мигрант стремится «осесть» в данном мегаполисе, то им будут прилагаться колоссальные усилия на уровне хотя бы копирования внешних схем поведения (интеграционная стратегия). Ситуация адаптации значительно упрощается в мегаполисах ввиду размытости и мозаич-ности культурных стандартов повседневных практик.
Можно принять эту схему в целом, но действует ли она линейно при накоплении «критической массы» инокультурных мигрантов в мегаполисе? Излишне оптимистичными в этих условиях выглядят рассуждения некоторых российских ученых о готовности значительной части мигрантов признать приоритетность социальных и культурных ценностей принимающей среды по сравнению со средой исхода. Повседневное наблюдение показывает, что мигрантами усваиваются именно негативные и деструктивные модели поведения местных маргинали-зированных и люмпенизированных групп, что негативно влияет на отношение к ним жителей мегаполиса. В большинстве случаев мигранты рассматривают новое место обитания как исключительно экономический и технологический ресурс реализации собственных материальных потребностей и более комфортного существования при абсолютном приоритете своих исходных социокультурных норм. Более того, условия жизни в мегаполисе не создают у трудовых мигрантов однозначного восприятия принимающей среды как исторически сложившейся культурной целостности, сформированной на основе именно русской культуры, поскольку урбанизация как таковая размывает эти основы. Острейшей социальной и политической проблемой для принимающего мегаполиса в этом случае оказывается формирование устойчивых самовоспроизводящихся и развивающихся этнических анклавов на определенной территории, связанных в том числе и с коррумпированными чиновниками разного уровня. Для иммигрантов особо значимы «свои» группы (земляки, люди одной национальности, единоверцы, люди с одинаковым уровнем дохода, приехавшие из определенного региона/ страны), порожденные специфическим именно для приезжих кругом повседневного общения в принимающей среде.
Итак, как же реагируют постоянные жители мегаполиса на новые вызовы эпохи глобализации, накладывающиеся на традиционные
проблемы, связанные с социально-экономическими условиями? Мы настаиваем, что качественная концептуализация социальных и политических процессов возможна лишь в том случае, если аналитик обладает научными, достоверными фактами, которые и предоставляет эмпирическая политическая и социологическая наука. Любые внешне научные умозаключения, но не имеющие подтверждения в области конкретных политико-социологических исследований, по сути, являются формой идеологем, отражающих политические предпочтения авторов. Тем более при принятии управленческих и политических решений необходимо учитывать состояние общественного мнения, массовые настроения. Конечно, мы не считаем, что власть должна всегда следовать за настроениями и ожиданиями масс, однако знать реальное положение дел, чтобы избежать катастрофических ошибок в принятии того или иного решения, минимизировать их негативные последствия, необходимо.
В реализуемом уже свыше 10 лет сотрудниками Центра эмпирических политических исследований факультета политологии Санкт-Петербургского государственного университета ежегодном проекте «Политический Петербург»2 анализируются изменения ценностей, установок и предпочтений политического сознания петербуржцев. В известном смысле Санкт-Петербург является «городом контрастов». Достаточно стабильная экономическая ситуация в городе, работа значительного числа предприятий, научных учреждений, вузов, культурных объектов, относительно высокий уровень средней заработной платы (по данным статистики, осенью 2012 г. он превысил 27 тыс. рублей), усилия органов региональной власти по формированию толерантности населения (в последние годы, когда, по оценкам экспертов, доля трудовых мигрантов в структуре населения Санкт-Петербурга уже значительно превышает 10%, особенно актуален этнический аспект проблемы), сама история Санкт-Петербурга как политэтничного города, чье величие создавалось трудом представителей десятков самых разных национальностей, и т. д., казалось бы, должны дать неплохие показатели и с точки зрения преодоления недоверия между различными социальными группами, однако материалы исследований свидетельствуют, что не все так однозначно3. Особенно интересны в этом
2 Ежегодный телефонный опрос, объем выборки — не меньше 1111 человек, выборка случайно-бесповторная с контролем распределения звонков по административным районам Санкт-Петербурга и квотированием таких социально-демографических параметров респондентов, как пол, возраст, образование. Полевой этап — март-апрель.
3 Объем выборки — 1167 человек, выборка случайно-бесповторная с контролем распределения звонков по административным районам Санкт-Петербурга
плане представления петербуржцев о степени опасности различных типов социальных конфликтов. Сам эмпирический индикатор «опасность конфликта» фиксирует как риски развертывания и последствий этих явлений, так и высокую вероятность их развития.
Только на первый взгляд кажется, что острота ощущения опасности конфликтов между богатыми и бедными в последние 5 лет снижается (табл. 1). Действительно, в отличие от 2008 г., когда население жило в ожидании мощнейшего экономического кризиса, треть горожан (32,7%) считали этот тип конфликтов «очень опасным», осенью 2012 г. так полагала четверть горожан. Однако с учетом считающих их «скорее опасными» (25,2% в 2008 г. и 32,9% в октябре 2912 г.) общий уровень тревожности не снизился. Особенно показательны данные апреля 2012 г., когда на фоне предвыборных обещаний перед думской и президентской кампаниями точно так же считали конфликты богатых и бедных «очень опасными» 27,6% респондентов, а 28,7% — «скорее опасными» (суммарный показатель — 56,3%). Примечательно, что осенью, несмотря на повышение стоимости коммунальных услуг в сентябре и роста цен на основные продукты питания (молоко, хлеб, крупы) к концу лета 2012 г., показатель тревожности горожан из-за материального расслоения в обществе не изменился.
Таблица 1. Динамика представления петербуржцев о степени опасности конфликтов между богатыми и бедными (2008-2012, % по строке)
Год, «Очень «Скорее «Скорее не «Совсем не Затруднились Итого
м-ц опасны» опасны» опасны» опасны» ответить
2008, 32,7 25,2 21,7 12,7 7,7 100
апрель
2011, 30,5 23,7 16,8 19,8 9,2 100
апрель
2012, 27,6 28,7 21,4 14,9 7,4 100
апрель
2012, 24,7 32,9 28,1 8,7 5,6 100
октябрь
и квотированием таких социально-демографических параметров респондентов, как пол, возраст, образование. Исследование проведено Центром эмпирических политических исследований факультета политологии Санкт-Петербургского государственного университета. Исследовательская группа — докт. полит. наук, профессор О. В. Попова, канд. полит. наук, доцент О. В. Лагутин, канд. полит. наук, доцент Е. О. Негров, ассистент А. В. Шентякова. Сбор информации осуществляли сотрудники Ресурсного центра «Социологические и интернет-технологии» Санкт-Петербургского государственного университета (руководитель — канд. социол. наук С. М. Снопова).
ЛОЛИМЭКС. 2013. Том 9. № 1
В большей степени, чем другие социальные группы, склонны считать эти конфликты «очень опасными» горожане с самыми низкими доходами. Называют их «скорее опасными» работники торговли. Считают, что они «скорее не опасны», работники управленческого аппарата. Склонны их игнорировать, считая «не опасными совсем», горожане с незаконченным высшим образованием, а также рабочие и неработающие пенсионеры (стандартизованные остатки для названных групп равны соответственно +2,1, +1,7, +1,9, +1,7, +2,1, +3,6). Для остальных групп статистически значимых стандартизованных остатков не зафиксировано.
Оценка динамики представлений петербуржцев об опасности конфликтов между собственниками и наемными работниками показывает некоторое увеличение весной 2010 г., что можно рассматривать, скорее, как отложенную реакцию на первую волну экономического кризиса, которая накрыла Россию осенью 2008 г. Однако в целом по этой проблеме существует раскол в оценках горожан: примерно равное их число опасается конфликтов данного типа и склонно их игнорировать (табл. 2).
Таблица 2. Динамика представления петербуржцев о степени опасности конфликтов между собственниками предприятий и наемными работниками
(2008-2012, % по строке)
Год, «Очень «Скорее «Скорее не «Совсем не Затруднились Итого
м-ц опасны» опасны» опасны» опасны» ответить
2008, 15,4 25,5 28,8 16,2 14,1 100
апрель
2010, 25,0 27,5 23,4 14,7 9,4 100
апрель
2011, 19,6 26,4 24,2 18,0 11,8 100
апрель
2012, 17,3 27,0 30,0 17,3 8,4 100
апрель
С апреля 2008 г. по апрель 2011 г. доля горожан, опасающихся конфликтов между чиновниками и рядовыми гражданами, выросла с 45,9 до 55,2% (табл. 3). Почти аналогичные показатели были получены в ходе исследования в апреле 2012 г. (55,4%), однако к октябрю этого же года показатель несколько снизился до 49,2%. Опрос проводился до скандала между губернатором Санкт-Петербурга Г. Полтавченко и жителями Санкт-Петербурга, вызванного оценкой главы региона отношения горожан ко второму лицу государства Д. А. Медведеву во время следования кортежа машин по улицам Санкт-Петербурга в начале октября 2012 г., и идеи о необходимости собрать добровольные пожертвования на строительство стадиона после того, как на это уже были затрачены колоссальные средства из городского бюджета (т. е.
деньги налогоплательщиков). Справедливости ради отметим, что руководство исполнительной региональной власти благоразумно предпочло не раздувать этот инцидент.
Таблица 3. Динамика представления петербуржцев о степени опасности конфликтов между чиновниками и рядовыми гражданами (2008-2012, % по строке)
Год, «Очень «Скорее «Скорее не «Совсем не Затруднились Итого
м-ц опасны» опасны» опасны» опасны» ответить
2008, 17,8 26,1 27,1 18,0 11,0 100
апрель
2011, 31,8 23,4 19,2 17,9 7,7 100
апрель
2012, 26,7 28,7 19,9 17,7 7,0 100
апрель
2012, 22,8 26,4 26,7 13,5 10,6 100
октябрь
Как видно из данных табл. 4, до 80% опрошенных горожан считают межэтнические конфликты опасными. И хотя этот показатель тревожности в октябре 2012 г. выше на 3%, чем весной 2012 г., в течение трех лет до этого он практически не менялся. Судя по всему, резко тревожность в отношении между русскими и нерусскими выросла в 2009 г., когда значительно увеличилось число легальных и нелегальных трудовых мигрантов в Санкт-Петербурге. Примечательно, что на фоне даже этих высоких показателей склонны в большей степени, чем другие социальные группы, тревожиться об опасности межэтнических конфликтов люди с незаконченным высшим образованием, студенты (стандартизованные остатки равны соответственно + 2,0, +1,7).
Таблица 4. Динамика представления петербуржцев о степени опасности конфликтов между русскими и нерусскими (2008-2012, % по строке)
Год, м-ц «Очень опасны» «Скорее опасны» «Скорее не опасны» «Совсем не опасны» Затруднились ответить Итого
2008, 37,4 26,2 15,3 13,0 8,1 100
апрель
2010, 51,8 22,4 13,1 7,2 5,5 100
апрель
2011, 51,7 25,0 11,3 7,9 4,1 100
апрель
2012, 46,1 31,6 11,0 7,6 3,7 100
апрель
2012, октябрь 41,9 38,9 10,2 3,3 5,7 100
Значительно ниже — 56,2% — показатель тревожности петербуржцев в отношении межконфессиональных конфликтов (табл. 5). Он несколько снизился (примерно на 4-6%) в сравнении с данными весенних опросов 2011 и 2012 гг. Отметим, что если в 2008 г. налицо была корреляция между этническими и конфессиональными конфликтами (коэффициент корреляции Пирсона был равен +0,539 при уровне значимости 0,000), то в 2012 г. она несколько снижается (коэффициент корреляции Пирсона был равен +0,433 при уровне значимости 0,000).
Таблица 5. Динамика представления петербуржцев о степени опасности конфликтов между православными и мусульманами(2008-2012, % по строке)
Год, м-ц «Очень опасны» «Скорее опасны» «Скорее не опасны» «Совсем не опасны» Затруднились ответить Итого
2008, 28,4 17,1 19,4 20,1 15,0 100
апрель
2010, 38,5 16,6 14,8 19,8 10,3 100
апрель
2011, 37,6 23,2 14,6 17,4 7,2 100
апрель
2012, 36,5 24,3 16,5 14,1 8,6 100
апрель
2012, октябрь 29,7 26,5 20,9 12,8 10,1 100
Мужчины и предприниматели с ежемесячным доходом на каждого члена семьи от 20 до 25 тыс. рублей более спокойно, чем женщины, воспринимают риски межконфессиональных конфликтов. Более тревожно, чем все другие, склонны оценивать эти конфликты наиболее обеспеченные горожане. А пенсионеры склонны в большей степени, чем другие группы, наивно считать их «совсем не опасными» (стандартизованные остатки для указанных групп равны соответственно + 1,7, +2,8, +1,8, +2,3).
В октябре 2012 г. в ходе опросов ЦЭПИ впервые был задан вопрос о степени опасности в глазах горожан конфликтов между коренными жителями и приезжими (см. рисунок). Сочли их «очень опасными» 29,6% респондентов, «скорее опасными» — 31,8, «скорее не опасными» 21,3, «совсем не опасными» 8,2%, отказался от ответа или не смог сказать определенно каждый одиннадцатый (9,1%) респондент.
Наибольшую тревогу по поводу конфликтов между местными и приезжими испытывает гуманитарная интеллигенция. «Скорее не опасными» склонны считать эти конфликты студенты, многие из которых приехали из самых разных уголков России. Затрудняются давать какие-то оценки преимущественно неработающие пенсионеры
(стандартизованные остатки для данных групп равны соответственно +1,7, +2,2, +2,2).
затруднились ответить совсем не опасны скорее не опасны скорее опасны очень опасны
40
Представление петербуржцев о степени опасности конфликтов между местными жителями и приезжими, октябрь 2012 г. (%). Рисунок.
Из приведенных в табл. 6 данных видно, что в октябре 2012 г. присутствие рядом людей другой национальности тревожит не менее трети петербуржцев, а присутствие людей из другого государства — каждого пятого горожанина (в данном случае речь идет о выходцах из бывших южно-азиатских республик СССР, поскольку жители Санкт-Петербурга видят их постоянно, ежедневно в своей обыденной жизни в метро, наземном общественном транспорте, в магазинах и на улицах, а иностранных туристов — достаточно редко).
Таблица 6. Показатели ощущения беспокойства петербуржцев в присутствии представителей других социальных групп (2012, октябрь, % по строке)
Объекты оценки Тревожит Не тревожит Нет ответа Всего
Представители другой нацио- 34,5 62,4 3,1 100
нальности
Выходцы из другого региона 13,5 83,5 3,0 100
России
Граждане другого государ- 20,4 74,3 5,3 100
ства
Люди с другими политически- 13,8 82,0 4,2 100
ми взглядами
Люди другого вероиспове- 16,3 80,1 3,6 100
дания
В то же время присутствие рядом людей с другим вероисповеданием тревожит только каждого шестого, а выходцев из другого региона России или людей с иными политическими взглядами — каждого седьмого. В данном случае речь идет о восприятии людей в системе
отношений «свои — чужие». Чувство тревоги вызывают не просто «иные», а те, кто отличаются существенно, если не радикально. Для петербуржцев «чужие» — это, прежде всего, представители других национальностей преимущественно из других государств. Как станет очевидно далее из ответов респондентов на открытый вопрос о средствах разрешения межнациональных конфликтов, речь идет о выходцах из бывших южно-азиатских республик СССР. Кроме того, в сознании многих петербуржцев российские республики Северного Кавказа — это не Россия.
В плане оценки динамики тревожности в отношении к «чужим» представляет интерес сравнение числа людей, выбравших вариант ответа «не тревожит» в отношении различных социальных групп в апреле и октябре 2012 г. (табл. 7).
Таблица 7. Показатели ощущения беспокойства петербуржцев в присутствии представителей других социальных групп (2012, апрель, % по строке)
Объекты оценки Сильно тревожит Тревожит в какой-то степени Совсем не тревожит Затруднились ответить Отка-запись отвечать Всего
Представители другой национальности 15,2 33,5 49,5 1,5 0,3 100
Выходцы из другого региона России 4,1 11,7 82,6 1,3 0,3 100
Граждане другого государства 5,8 15,1 75,7 3,1 0,3 100
Люди с другими политическими взглядами 3,4 13,9 79,6 2,7 0,4 100
Люди другого вероисповедания 2,4 12,2 80,8 2,5 0,3 100
Если в апреле 2012 г. 49,5% респондентов совсем не тревожило присутствие рядом людей другой национальности, то в октябре их оказалось уже 62,4%. Аналогичные варианты ответов в сравнении отношения к ситуации присутствия рядом людей: с другими политическими взглядами составили соответственно 79,6 и 82,0%, другого вероисповедания — 80,8 и 82,1%, из другого региона России — 82,6 и 83,5%, из другого государства — 75,7 и 74,3%. Все изменения, кроме одного — тревожности в присутствии представителей другой национальности (12,9%), находятся в границе статистической погрешности. Петербуржцев больше беспокоит присутствие рядом людей другой национальности и из другого государства, чем отличающихся от них по признакам веры, политических взглядов или проживания в другом регионе РФ.
Для данных за октябрь 2012 г. обнаружена устойчивая корреляция между показателями тревожного восприятия петербуржцами людей: а) другого вероисповедания и иных политических взглядов (коэффициент корреляции Пирсона равен +0,443 при уровне значимости 0,000); б) из другого региона России и другого государства (коэффициент корреляции Пирсона равен +0,461 443 при уровне значимости 0,000); в) другой национальности и другого региона России (коэффициент корреляции Пирсона равен +0,444 443 при уровне значимости 0,000).
Согласно данным телефонного опроса, проведенного в октябре 2012 г., до 45,7% жителей Санкт-Петербурга волнуют межэтнические отношения в России в целом, но еще большее количество горожан (57%) беспокоит их состояние в Санкт-Петербурге (табл. 8).
Таблица 8. Уровень беспокойства по поводу состояния межэтнических отношений в стране и Санкт-Петербурге (Санкт-Петербург, октябрь 2012, % по столбцу)
Варианты ответа в отношении ситуации в отношении ситуации
в стране в целом в Санкт-Петербурге
Волнует в большой степени 45,7 57,0
Волнует в некоторой степени 27,5 22,5
Волнует в малой степени 13,8 10,1
Совершенно не волнует 10,4 8,1
Затруднились ответить 2,6 2,3
Итого 100 100
Поскольку в обоих случаях менее 3% респондентов «затруднились с ответами», то можно считать, что вопрос этот не вызывает у них внутренней тревоги и не относится к разряду табуированных. И мужчины, и женщины обеспокоены межэтническими проблемами в одинаковой степени (отклонений по стандартизованным остаткам не обнаружено). Нет ни одной социально-демографической группы, для которой проблема межэтнических отношений не представляла бы никакой проблемы. Однако склонны менее тревожиться по поводу межэтнических отношений горожане в возрасте от 40 до 49 лет (для варианта ответа «волнует в малой степени» стандартизованный остаток для этой группы составил +2,8), горожане со средними доходами (от 15 тыс. до 20 тыс. рублей на каждого члена семьи ежемесячно; для этих людей стандартизованный остаток для варианта ответа «волнует мало» составил +2,2), а также студенты вузов (для них стандартизованные остатки для вариантов ответов «волнует в некоторой степени» и «волнует мало» составили соответственно +2,5 и +2,7).
В сознании не менее 40% жителей Санкт-Петербурга проблема межэтнических отношений актуализирована, поскольку 15,7% респондентов постоянно обсуждают эти вопросы с друзьями и коллегами, а 24,6% делают это часто. Практически каждый третий (37,5% респондентов) горожанин редко в разговорах касается темы межэтнических отношений. Вместе с тем каждый пятый (21,1% респондентов) в разговорах с близкими людьми этой темы не касается. Только 1,1% респондентов затруднились ответить на этот вопрос.
В большей степени, чем другие группы, склонны игнорировать эту тему в своих беседах неработающие пенсионеры старше 60 лет (стандартизованные остатки для варианта ответа «никогда не обсуждаю» равны соответственно для параметра возраста и социального статуса этой группы +2,5 и +3,9, однако это отнюдь не означает, что тема для них неактуальна), а также самые малообеспеченные жители города с доходом до 5000 рублей на каждого члена семьи (стандартизованный остаток для этой группы по показателю «никогда не говорим» равен + 1,9). Следует обратить внимание на то, что эти эмпирические данные как раз и развенчивают устоявшийся в сознании многих ученых миф о том, что именно для самых бедных наиболее удобным объектом обвинения в собственных жизненных сложностях являются более благополучные в материальном отношении представители других этнических групп, что благодаря межличностному общению эта установка распространяется дальше. Довольно редко проблему межэтнических отношений обсуждают студенты вузов (51,2% от числа опрошенных студентов сказали, что беседуют на эту тему с друзьями и близкими редко; стандартизованный остаток для этого варианта ответа составил +2,1). Во всех других социально-демографических группах интенсивность обсуждения примерно одинаковая.
В этой ситуации можно было бы ожидать, что на отношение горожан к межнациональным проблемам могла повлиять информация, получаемая из СМИ. Однако только треть опрошенных (34,6%) осознают это влияние, 61,1% категорически его отрицают, 4,3% респондентов не могут сказать ничего определенного. Характер распределения ответов на этот вопрос у мужчин и женщин, представителей различных возрастных групп, существенно не отличается. Вместе с тем следует обратить внимание на то, что наиболее адекватно оценивают ситуацию и склонны признавать влияние СМИ на отношение горожан к межнациональным проблемам только работники образования, культуры, науки и здравоохранения (стандартизованный остаток равен +2,0).
Отчасти убежденность людей в том, что на их мнение не действует информация, получаемая из СМИ, базируется на высоком уровне недоверия как к государственным, так и к частным СМИ (табл. 9).
Таблица 9. Оценка петербуржцами полноты и объективности освещения в СМИ проблем межэтнического плана (% по столбцу)
Варианты ответа СМИ, подконтрольные государству СМИ, не подконтрольные государству (частные)
Полно и объективно 6,7 7,4
Не полно, но объективно 16,7 16,3
Полно, но не объективно 11,8 9,9
Не полно и не объективно 51,0 40,4
Затруднились ответить 13,8 26,0
Итого 100 100
Убеждены в том, что подконтрольные государству СМИ полно и объективно освещают межэтнические вопросы, только 6,7% респондентов. 16,7% опрошенных полагают, что они делают это пусть и не полно, но объективно, 11,8% — полно, но не объективно. Наконец, 51% горожан (больше половины!) считают, что эта информация и не полная, и не объективная. Каждый седьмой горожанин (13,8%) затрудняется ответить на этот вопрос.
Почти идентичная картина наблюдается и при оценке качества информации по межнациональным отношениям в независимых от государства СМИ. 7,4% горожан считают эти данные полными и объективными, 16,3% — не полными, но объективными (т. е. в сумме — около 23% положительных ответов, как и в предыдущем случае), 9,9% — полными, но не объективными, 40,4% — не полными и не объективными. Вместе с тем в этом случае в два раза больше горожан, т.е. каждый четвертый (26%), не знают, стоит доверять или не доверять неподконтрольным государству СМИ.
Коэффициент корреляции между представлением петербуржцев о качестве материалов по межэтническим проблемам в государственных и частных СМИ равен +0,502 при уровне значимости 0,000, что показывает достаточно тесную связь между этими двумя показателями. Речь идет о стереотипном восприятии людьми материалов из частных и государственных источников. Картина вырисовывается удручающая: только 5,3% горожан доверяют одновременно информационной политике освещения межэтнических проблем и государственными, и частными СМИ. И это при том, что не доверяют такой информации и из тех, и других источников одновременно 42,6% горожан (табл. 10). Есть о чем задуматься руководителям электронных и печатных СМИ!
Из всех социально-демографических и статусных групп в вопросе о степени полноты и объективности информации об этнических отношениях в контролируемых государством СМИ только у двух групп наблюдаются отклонения от средних значений: склонны полагать,
что в этих источниках информация излагается полно и объективно, в большей степени, чем другие, студенты и люди с ежемесячным доходом от 10 до 15 тыс. рублей на каждого члена семьи (стандартизованные остатки равны соответственно +2,4, +1,9).
Таблица 10. Таблица корреляции оценки качества информации о межэтнических конфликтах в государственных и частных СМИ, Санкт-Петербург, октябрь 2012 г. (%)
Как Вам Как Вам кажется, как отечественные частные СМИ Всего
кажется, как освещают межэтнические вопросы?
оте чественные Полно Не полно, Полно, но Не Затрудни-
государствен- и объек- но объек- не объек- полно лись отве-
ные СМИ ос- тивно тивно тивно и не тить
вещают меж- объек-
этнические тивно
вопросы?
Полно и объ- 3,2 0,9 0,6 1,1 0,9 6,7
ективно
Не полно, но 1,2 7,7 1,5 3,9 2,4 16,7
объективно
Полно, но не 0,7 1,6 5,0 2,8 1,7 11,8
объективно
Не полно и не 2,1 5,9 2,7 32,1 8,1 51,0
объективно
Затруднились 0,2 0,2 0,1 0,5 12,9 13,8
ответить
Итого 7,4 16,3 9,9 40,4 26,0 100,0
В Санкт-Петербурге с 2006 г. по инициативе городского правительства реализуется программа «Толерантность», которая сопровождается достаточно активной информационной кампанией (помимо культурно-просветительских мероприятий в различных районах города она включает еще и компоненты социальной наружной и радиорекламы). См. табл. 11. К осени 2012 г. о ней знал каждый четвертый (23,9%) взрослый житель Санкт-Петербурга. 24,4% респондентов в ходе опроса ответили, что они что-то слышали об этом проекте, однако более половины (51,7%) честно признались, что ни о чем подобном не знают. Это отнюдь не означает, что информация до этих людей не доходила, просто она не актуализирована в их сознании. Из всех социально-демографических параметров респондентов, фиксируемых в ходе опроса (пол, возраст, образование, доход, род занятий), только один — род профессиональной деятельности — позволил отметить межгрупповые отличия. Наиболее информированными о программе «Толерантность» оказались сотрудники управленческого аппарата, работники культуры, здравоохранения, науки и образования,
военнослужащие (стандартизованные остатки равны для этих групп соответственно +1,65, +1,9, +1,8). Кое-что слышали о проекте «Толерантность» инженеры и технические специалисты (стандартизованный остаток равен +1,8,). Из числа опрошенных рабочих 64,8% ничего не слышали об этой программе (стандартизованный остаток для этого варианта ответа пролетариев составил +2,1). Практически не осведомлены о программе «Толерантность» также и предприниматели (стандартизованный остаток для варианта ответа «да, слышал» равен -1,9). Эти данные тем более поразительны, что трудовые мигранты работают рядом с российскими рабочими на стройках, да и гораздо чаще на частных, чем на государственных предприятиях!
При этом 57,3% респондентов утвердительно заявили о необходимости подобной программы и ее поддержке, однако 17,1% полагают, что проблемы межэтнических отношений надо решать не социальными программами, а ужесточением соответствующих законов, а 14,1% убеждены, что финансирование этого проекта — бесполезная трата государственных средств. Еще 11,5% не смогли сказать ничего определенного. Таким образом, налицо раскол в вопросе о ценности и целесообразности усилий правительства Санкт-Петербурга по гармонизации межэтнических отношений в политэтничном мегаполисе. Как и в случае с информированностью о петербургской программе «Толерантность», представители практически всех социально-демографических групп отвечали примерно одинаково, за исключением профессиональных. Так, инженеры, технические специалисты, сотрудники МВД и военные в большей степени, чем другие, склонны полагать, что межэтнические конфликты невозможно «вылечить» социальными программами (стандартизованные остатки равны соответственно +2,0 и +2,4), и именно потому к проекту «Толерантность» относятся, скорее, негативно. Затруднились оценить значимость и необходимость проекта «Толерантность» только пожилые неработающие респонденты в возрасте старше 60 лет (стандартизованные остатки равны соответственно +2,0 и +2,2).
Весьма показательно, что среди всех опрошенных 14,4% точно знают о программе и поддерживают ее. В то же время 5,2% горожан знают о программе, но убеждены, что решать межэтнические проблемы следует исключительно законодательными мерами, и 3,3% информированных полагают, что эта программа — бесполезная трата средств. В данном случае важно то, что пропорция информированных и положительно относящихся к программе и информированных, но недовольных составляет почти 2:1 (сохраняется общая пропорция позитивного/негативного отношения к программе безотносительно факта информированности о ней), т. е. налицо баланс в пользу по_ 65
ПОЖТЖС. 2013. Том 9. № 1
ложительных оценок. 14,3% горожан слышали кое-что о проекте и позитивно относятся к усилиям городского правительства по профилактике межэтнических конфликтов. Еще 28,6% ничего не слышали о проекте, однако считают его необходимым.
Таблица 11. Корреляция информированности петербуржцев о программе «Толерантность» и отношения к ней (октябрь 2012 г., %)
В нашем городе Как Вы считаете, такая программа нужна в нашем горо- Итого
уже несколько де?
лет работает Поддер- Не поддер- Не поддер- Затрудняюсь
программа живаю,это живаю, эти живаю, это ответить
«Толерантность», необходи- проблемы бесполезная
направленная на профилактику мость надо решать не программами, трата государственных
межнациональных конфлик- а ужесточением соот- средств
тов в Санкт-Петербурге. Вы ветствующих законов
знаете о ней?
Да 14,4 5,2 3,3 1,0 23,9
Кажется, кое-что 14,3 4,3 4,2 1,6 24,4
слышал
Ничего не 28,6 7,6 6,6 8,9 51,7
слышал о про-
грамме
Итого 57,3 17,1 14,1 11,5 100,0
В ответ на открытый вопрос: «Какие меры по улучшению межнациональных отношений представляются Вам самыми эффективными?», абсолютное меньшинство из 1167 респондентов отказалось отвечать или затруднились с ответом. Лишь единицы опрошенных петербуржцев полагают, что с этим вопросом в стране все в порядке («все в порядке», «всё нормально», «все меры принимаются»). Так же было очень немного ответов, связанных с осознанием респондентов невозможности хоть что-то изменить («уже поздно, кирдык», «мы вымираем (россияне); через 20 лет здесь будут одни гастарбайтеры, что ни делай — все бесполезно»).
Самый распространенный ответ — отождествление этой проблемы с проблемой присутствия в Санкт-Петербурге трудовых мигрантов с требованием изменения миграционной политики в РФ, вплоть до запрета приезда на работу людей из-за границы и возвращения их на родину («запретить полностью въезд мигрантов из Средней Азии; они насилуют наших девок, торгуют наркотой, занимают наши рабочие места, это — дешевая рабсила»; «нужно приглашать только специалистов со знанием языка, культуры, традиций того региона России, где
они будут работать», «четко сформированная миграционная политика, ужесточение законов», «фильтровать количество мигрантов», «...чтобы приезжали и уезжали, не оставались на ПМЖ4», «...чтобы сюда не ехали, чтобы им было хорошо жить у себя», «гнать их всех в шею отсюда») — свыше 60% ответов на открытый вопрос. Именно высокая частотность подобных ответов на открытый вопрос фиксирует не только абсолютное несогласие жителей политэтничного мегаполиса Санкт-Петербурга с проводимой официальной миграционной политикой федеральных и региональных властей, но и крайне невысокую степень межэтнической толерантности к инокультурным и иноязычным людям
Более того, толерантность некоторыми горожанами не рассматривается как средство разрешения межэтнических конфликтов. Она воспринимается как именно неспособность защитить свои интересы («наша мягкотелость и терпимость все портит и приводит к межнациональным конфликтам», «меня всегда будет возмущать, когда к нам приходят со своим уставом мигранты из Средней Азии»). У горожан вызывает раздражение то, что программы, связанные с мигрантами, осуществляются за счет российских налогоплательщиков («воспитывать приезжих, но не обучать за наш счет»). Необходимо ужесточить контроль за состоянием здоровья въезжающих на территорию РФ («...нужно, чтобы они приезжали с документами, со всеми необходимыми документами по здоровью»). В качестве значимой меры предлагается «запрещение селения мигрантов анклавами» и «регулирование межконфессиональных религиозных конфликтов».
Наименьшее раздражение в качестве рабочих мигрантов вызывают славяне («украинцы и белорусы приемлемы, ужесточить въезд в страну для других наций»), в качестве позитивного варианта рассматривается привлечение только высококвалифицированных трудовых мигрантов («России нужны самые квалифицированные кадры»).
Особо акцентируется внимание на: ответственности работодателей за условия жизни трудовых мигрантов («...брать отпечатки пальцев у мигрантов, часть зарплаты отправлять на пластиковую карту для возможности уехать на родину; работодатель должен предоставлять жилье и медобслуживание трудовым мигрантам и нести ответственность за них»), требовании контроля за приезжими со стороны полиции («полиция чтобы за ними следила»), в том числе за их перемещением. В сознании некоторых горожан сливается образ «чужого» как представителя другой национальности, страны и вероисповедания («нужно ужесточение миграционной политики в отношении мусульман из
ПМЖ — постоянное место жительства.
4
любых стран»). По мнению петербуржцев, коренные жители должны быть защищены юридически, знать, какими законами регламентируется пребывание на территории России трудовых мигрантов («информировать местных граждан о существующих законах о приезжих»).
Оценки других респондентов распределились достаточно равномерно между следующими вариантами ответов:
1. Наличествует полное перекладывание ответственности за решение проблемы на государство и чиновников («пусть об этом думает правительство», «государство должно контролировать выполнение законов»). В частности, предлагается изменить политику в отношении русскоязычного сегмента Интернета («жестче фильтровать Интернет по России в отношении межнациональной розни и ее разжигания»), требуется изменение уголовного законодательства («ужесточение наказания за преступления на межнациональной почве», «ужесточение ответственности для всех за разжигание межнациональной розни»).
2. Отмечается необходимость повышения культуры людей и воспитания толерантности детей/школьников как обязательного элемента («изменить к ним отношение», «человеколюбие», «учить детей с младых ногтей толерантности и восприятию окружающего мира, какой он есть»). Оптимальные варианты — воспитание в школе, позиция служителей культа и проповедь терпимости во время служб, информационная кампания в СМИ («с начальной школы обучать толерантности», «воспитание детей в школах, развивать толерантность, воспитывать неконфликтность», «через СМИ продвигать идею толерантности и уважения других людей», «церковь — проповедовать терпимость к иным, СМИ должны быть корректными»). Особая ответственность петербуржцами возлагается на разжигание межэтнической розни на СМИ («СМИ рассказывать не про убийства, а вспоминать про хорошее наше общее прошлое», «разбирать частности каждого конфликта, а не обобщать», «информация должна выдаваться без эмоций, нужно отсутствие эмоциональной окраски по новостям»). Эти ответы особенно показательны тем, что идут вразрез с оценкой респондентами степени влияния на их мнение о других нациях информации из СМИ. Получается, что информационное влияние оказывается всегда только на кого-то другого.
3. По мнению горожан, проблемы повышения толерантности хорошо решает культурное просвещение («больше информации о другой культуре», «создать клубы, соединяющие национальности»), совместная общественно полезная деятельность горожан с мигрантами («субботники общие — главное что-то вместе делать», «совместные мероприятия», «совместные мероприятия на пользу города, государства, субботники, концерты, чтобы на них были люди разных национальностей»), т. е. те формы межнационального воспитания, которые были
приняты еще в Советском Союзе. Весьма показательно, что такие ответы давали люди отнюдь не пожилые, а среднего возраста.
4. Требуется обеспечение общей экономической стабильности в России, что в итоге смягчит межэтнические конфликты («экономическая стабильность»).
5. Ясно звучали требования к приезжим соблюдать местные законы и традиции, изменить отношение к девушкам и женщинам, а также говорить на русском языке («чтобы приезжие уважали наши законы», «чтобы они жили по нашим правилам», «чтобы южане придерживались наших законов и на русском говорили языке», «привить им толерантность к женщинам и к девушкам и научить их воспитанию»).
6. Следует обратить внимание на то обстоятельство, что негативное отношение вызывают не только трудовые мигранты из южно-азиатских республик, но и жители других регионов России («нужно экс-традировать всех нелегальных мигрантов из Средней Азии, Кавказа, Таджикистана, Чувашии из России и значительно ограничить их въезд в Россию»). Налицо не только элементарное незнание географии, но и восприятие выходцев из других регионов РФ как «чужих».
7. Встречались немногочисленные и скрытые, и откровенно националистические заявления («повысить социальный статус коренных жителей России», «слишком много внимания уделяется посторонним проблемам, а акцент на толерантность, равноправие, равенство приводит только к разжиганию межнациональной розни», «принимать на работу преимущественно русских», «исключить Чечню, Ингушетию, Дагестан из состава России», «ограничить въезд представителей нерусской национальности, так как ходить вечером по Невскому району просто страшно — одна нерусская речь, и ходят по 5 человек группами мигранты, страшно за свою жизнь»).
Санкт-Петербург, в отличие от многих мегаполисов, не разделяется пока жестко на районы, уровень, качество и стиль жизни населения в которых радикально отличались бы. Однако на основании показателей значимых стандартизованных остатков были выявлены некоторые особенности распределения ответов респондентов, проживающих в различных административных районах Санкт-Петербурга. Так, например, в Курортном районе в большей степени, чем во всех других, обсуждаются в близком круге общения (родственники, друзья, коллеги по работе) межэтнические проблемы (36,8% жителей района при среднем значении по городу в 15,7%). В Кировском районе города лучше, чем в других районах, информированы о проекте «Толерантность» (32,9% по району, при 23,9% по всей выборке). Во Фрунзенском районе жители в большей степени, чем в других районах города, считают опасными конфликты между богатыми и бедными (36,1% по
району, при 24,7% по всей выборке). Склонны игнорировать эти опасности жители Калининского и Приморского районов (считают их совсем не опасными соответственно 17,9 и 36,5% жителей этих районов при показателе 8,7% по всей выборке). В наибольшей степени, чем жители других районов города, осознают опасность межэтнических конфликтов жители Красносельского района (вариант ответа «очень опасны» дали 54,7% респондентов из этого округа при среднем показателе по выборке 41,9%). Вместе с тем в большей степени, чем в других районах города, склонны считать их «скорее не опасными» жители Приморского района (23,5% по району, при 10,2% по всей выборке). Проявляют наибольшие опасения по поводу рисков конфликтов между чиновниками и рядовыми гражданами жители Курортного района (47,4% по району, при 22,8% по выборке в целом). В наибольшей степени не могут высказать определенное мнение по этому вопросу жители Петродворцового района (18,% по району, при 9,9% по выборке в целом).
В большей степени озабочены опасностью конфликтов между местными жителями и приезжими горожане, проживающие во Фрунзенском, Красногвардейском и Кронштадтском районах (во Фрунзенском вариант ответа «очень опасны» выбрали 41%, при 29,6% в целом по выборке; вариант ответа «скорее опасны» выбрали в Красногвардейском и Кронштадтском районах соответственно 42,5 и 66,7% при показателе 31,8% по всей выборке). Вместе с тем жители Красносельского района в большей степени, чем жители других районов, склонны считать их «скорее не опасными» (33,7% — показатель по району, при 21,3% по выборке в целом).
В меньшей степени, чем жители всех других районов Санкт-Петербурга, жители Невского района склонны считать опасность конфликтов между православными и мусульманами не существующей (30,3% — показатель по району при 12,8% — по всей выборке). В большей степени, чем жителей других районов, присутствие представителей других национальностей тревожит обитателей Красногвардейского района (24,1% сказали, что их тревожит присутствие таких людей, при показателе 34,5% по всей выборке). В наибольшей степени затрудняются высказаться по этому поводу жители Невского и Фрунзенского районов («затруднились ответить» соответственно 9,1 и 8,2% — по этим районам при показателе 2,9% — по всей выборке в целом).
В меньшей степени вызывает тревогу присутствие рядом жителей из другого региона у жителей Выборгского района, в наибольшей степени беспокоятся по этому поводу жители Кронштадта и Петродвор-ца (показатели для варианта ответа «тревожит» равны соответственно 7,7%, 33,3% и 19,4% при показателе 13,5% по выборке в целом).
Аналогично жителей Выборгского района в меньшей степени беспокоит присутствие рядом людей иного вероисповедания (вариант ответа «тревожит» выбрали 8,7% жителей района при показателе 18,5% по всей выборке в целом).
Итак, в целом установки жителей Санкт-Петербурга в отношении основных социальных конфликтов можно оценить как устойчивые. Фиксируются некоторые колебания с 2008 г., но социальные тревоги петербуржцев становятся все более массовыми. Особенно это касается конфликтных стереотипов, связанных с отношением к иноэтнич-ным и инокультурным мигрантам. Следует обратить внимание, что по ряду показателей характер распространения представлений об опасности социальных конфликтов все более расплывается и не локализуется в отдельных социально-демографических и статусных группах. Это — достаточно тревожные симптомы, поскольку Санкт-Петербург, как мегаполис, четко фиксирует тенденции, которые в скором времени станут реальными не только в «первой»5, но и во «второй» России.
Литература
Астафьева С. В. Особенности социокультурной адаптации детей этнических мигрантов в образовательном пространстве столичного мегаполиса // Социология власти. 2010. № 3. С. 95-100 (Astafieva S. V. Features of sociocultural adaptation of children of ethnic immigrants in the educational area of the capital metropolis // Sociology of power. 2010. N 3. P. 95-100).
Есаков В. А. Мегаполис и его культура: на примере Москвы. М.: Альфа-М, 2008. 205 с. (Esakov V. A. Metropolis and its culture: the example of Moscow. M.: Alpha-M, 2008. 205 p.).
Киреев Е. Ю. Социальные аспекты миграционной политики московского мегаполиса // Социальная политика и социология. 2010. № 3. С. 182-191 (Kireev E. Y. Social aspects of migration policy of the Moscow megalopolis // Social Policy and Sociology. 2010. N 3. P. 182-191).
Назарова Е. А. Многонациональный мегаполис в координатах миграционной политики: социологический анализ. М.: Современная экономика и право, 2005. 330 с. (Nazarova E. A. Multinational metropolis in the coordinates of migration policy: a sociological analysis. M.: Modern Economics and Law, 2005. 330 p.).
5 Речь идет о статье Н. Зубаревич «Перспектива: четыре России», опубликованной 30 ноября 2011 г. в газете «Ведомости» и посвященной принципиальным отличиям условий жизни и менталитета населения России в зависимости от размеров населенного пункта. «Первая Россия» — жители мегаполисов и крупных промышленных центров, «вторая Россия» — жители небольших городов областного подчинения, «третья Россия» — жители поселков городского типа, «четвертая Россия» — сельское население полузаброшенных бесперспективных деревень. В 2007 г. в России впервые городское население превысило число жителей сельских поселений.
Попова О. В. Конфликтные стереотипы в сознании петербуржцев // Политический анализ. Вып. 9 / под ред. О. В. Поповой. СПб.: Изд-во СПбГУ, 2009. С. 3-21 (Popova O. V. Conflict stereotypes in the minds of St. Petersburg inhabitants // Political Analysis. Vol. 9 / ed. by O. V. Popova. SPb.: State University Press, 2009. P. 3-21).
Попова О. В. Опасность социальных конфликтов в сознании жителей мегаполиса (на примере Санкт-Петербурга) // Культура конфликта во взаимодействии власти и гражданского общества как фактор модернизации России: сб. статей / Л. И. Ников-ская (отв. ред.), В. И. Шевченко, В. Н. Якимец. М.: 2012a. С. 279-282 (Popova O. V. Danger of social conflict in the minds of the inhabitants of the metropolis (St. Petersburg) // Culture conflict in the interaction of government and civil society as a factor in modernizing Russia / ed. by L. I. Nikovskaya, V. I. Shevchenko, V. N. Yakimets. M.: 2012a. P. 279-282).
Попова О. В. Опасность социальных конфликтов в сознании жителей мегаполиса (2008-2011 гг.) // Вестник СПбГУ. Серия 6. 2012b. № 4. С. 78-89 (Popova O. V. Danger of social conflict in the minds of the inhabitants of the metropolis (2008-2011) // Bulletin of St. Petersburg State University. Series 6. 2012b. N 4. P. 78-89).
Толерантный мегаполис: информационно-аналитический бюллетень / Комитет межрегиональных связей и национальной политики г Москвы. Дирекция Московской городской программы толерантности, Московский центр глобальных мирокультур-ных стратегий. М.: Грааль, 2003. № 1. 139 с. ; 2004. № 2. 143 с. (Tolerant metropolis: information-analytical bulletin / Committee of Interregional Relations and National Policy of Moscow. Directorate of the Moscow city program of tolerance, the Moscow mirokulturnyh global strategies. M.: Grail, 2003. N 1. 2004. 139 p.; N 2. 143 p.).
Федякин И. В.Мегаполисы в системе приоритетов государственной политики: теория и зарубежная практика. М.: Социально-политическая мысль, 2012. 282 с. (Fedyakin I. V. Megacities in the system of state policy priorities: Theory and foreign practice. M.: Socio-Political Thought, 2012. 282 p.).
Филиппов В. Р. Этничность и власть в столичном мегаполисе. М.: Ин-т Африки РАН, 2009. 238 с. (Filippov V. R. Ethnicity and Power in the capital city. M.: Institute of African Studies, 2009. 238 p.)
Яковлев И. Г. Кадровая политика мегаполиса. М.: Контент-Пресс, 2009. 164 с. (YakovlevI. G. Personnel Policy metropolis. M.: Content-Press, 2009. 164 p.).
72
