CC BY
18
ДИНАМИКА КОММУНИКАТИВНО-ИНФОРМАЦИОННЫХ ПРОЦЕССОВ И КУЛЬТУРНЫЕ ИЗМЕНЕНИЯ
© Иванова К.А.*
Национальный фармацевтический университет, Украина, г. Харьков
В статье обращается внимание на то, что информация на всех этапах и во всех типах культур может выступать фактором неравновесия относительно неинституализированного потока информации.
Влияние информационного потока на процесс культурных изменений не может быть выведено как завершенная «тенденция развития». «Существенность» или «несущественность» флуктуаций не определяется связью с культурным субстратом, материальными интересами или вмешательством групп лоббирования.
Ключевые слова культура, динамичность, культурные изменения.
В глобальном понимании, выделены институализированные средства массовой коммуникации на всех этапах. Все типы культурных изменений могут выступать в качестве фактора неравновесия относительно неинституализированного потока информации.
Формальные каналы коммуникации создают напряжение, под воздействием которого часть потоков «совокупной» информации направляется в иерархический «низ» системы, а другая, близкая к легитимной, «наверх» иерархии. Таким способом происходит упорядочивание структуры информации: хаотическое случайное обращение информации структурируется, благодаря этому обеспечивается взаимодействие «официальных» и «неофициальных» потоков информации.
Нисходящий поток снимает напряжение системы, выводя энергию не-акультурированого индивида или группы во внешнюю среду и лишая высшие иерархические уровни от излишка энергии. Восходящий поток направляет разнородные «инфы» на структуризацию квазиментальной информационной реальности, устраняя возможность спонтанных изменений. Потенциальная энергия хаоса направляется на поддержку высших иерархических уровней системы. На практике это означает, что, например, диссидентство всегда дополняет политический и любой другой тип авторитаризма (скажем, в сфере религии или литературного процесса) и зависит от него. Наложен поток официальной информации структурирует обращение информации в пределах данного культурного сообщества и способствует его социальному переформатированию.
* Проректор по научно-педагогической (воспитательной) работе, доктор философских наук, профессор.
Вертикальное информационное влияние, которое может рассматриваться как асимметричный, поскольку идет речь об управляемом потоке информации, которая мобилизует информационную структуру общества, переводя ее в состояние управляемого неравновесия, которое непрерывно воссоздает порядок. При этом поток официальной информации является потоком «энергии», которая усиливает энтропию и хаос, за счет которого и существует названная структуризация процесса обращения внутрикультурной информации. Хаос взаимодействующих «инфов» превращается в порядок структурированной информации.
Ценой этого является информационный обмен с окружающей средой, а содержанием его является диссипация, то есть рассеивание и потеря инфов-культуры. Необходимость поддержания интенсивного официального потока информации вынуждает культуру и ее отдельные структуры увеличивать количество «оболочек», в которые «упаковываются» традиционные «тотальные» образы должного, которые воссоздают сущностный уровень системы.
Результатом такого процесса является возникновение массовой культуры, которая репродуцирует «оболочки», оторванные от субстанциональных связей и отношений. Обращение таких информационных «оболочек» можно сравнить с «симулякрами» Ж. Бодрийяра Таким способом накапливаются факторы неравновесия в потоке «инфов», которые вращаются в культуре. Ведь основой стабильности является хаос «инфов», что взаимно уравновешивают друг друга, что можно сравнить, например, с броуновским движением.
Упорядочивание приводит к усиленной затрате внутрикультурной энергии. При этом возникает вопрос о накоплении хаоса, который является ценой существования информационной структуры общества. Упорядочивание в локусе «информационной сферы» осуществляется за счет рассеивания энергии на периферии информационного процесса. Проблема заключается в том, что периферия информационной сферы является периферийным элементом культурной целостности, а «горючим», которое поддерживает стабильность неравновесной информационной системы есть ментальные структуры. Здесь происходит нарастание энтропии, за счет которой существует неравновесная, высокоорганизованная информационная сфера и общество, функцией которого она является. Под процессом «горения» понимают перевод системы из высокоструктурированной формы в низкокоструктурированной.
Отсюда можно сделать вывод, что массовая культура имеет низшую формальную организацию, чем культура высшая. Сам факт нарастания процесса тиражирования при условиях подражания образцу переводит вещь в низшее качество. Однако процесс тиражирования может влиять не на уровень организации (а качество характеризуется именно особенностью структурной организации системы), а на критерий «редкости», в некоторых теориях связан с «ценностью».
В действительности в процессе культурных изменений значение имеет не тиражирование, а процесс вербализации. В процессе возникновения и об-
ращения информации происходит трансформация невербализованых, универсальных, то есть не ограниченных словами как средствами выражения, структур ценностного типа, которые складывают в совокупности менталитет. Информация дезинтегрирует систему и системные ценностные структуры, необходимым свойством которых является тотальность, на фрагменты, которые подлежат индивидуальному отбору.
В структуру культурных универсалий укоренившийся менталитет, который существует за счет их энергии. В этом значении поддержания неравновесной информационной сферы культуры осуществляется за счет распада не только менталитета, но и форм, непосредственно связанных с практическим заданием получения энергии из окружающего пространства.
Существование высокоорганизованных структур, связанное с необходимостью избегания противоречий элементов, в сфере обращения и эволюции информации невозможно. Информационные структуры сами обслуживают локализацию. Их частичность имеет принципиальный и содержательный характер, что и позволяет им выполнять медиальные функции. Ведь стойкость элементов структуры должна быть относительной. Информационный поток существует за счет размельчения смысловых элементов структуры, дезинтеграции, разрушения их целостности, ограничения идентичности качеств и элементов как «этого» и таких, которые принадлежат к «этой» структуре.
Благодаря такому «размыванию» качественной определенности вещей и становится возможной связь между ними как элементами структуры. Таким образом, обращение информации способствует формированию целостности и структуры культуры, но сугубо негативно - разрушая пределы качественной определенности и потребляя фрагменты структурообразующих уровней культуры. Ее негативная роль в процессе культурных изменений является продолжением позитивной функции.
Информационный процесс интенсифицируется и становится самодостаточным, если структура культуры приобретает избыточную целостность. При избыточной целостности большинство процессов внутри культуры регулируются непосредственным взаимодействием, которое мы определили как сигнал. Сигналы могут быть сложными за своим составом, но никогда не теряют связей с непосредственностью существования. В этом случае целостность трансформируется в простоту единичности. Единичности присущая принципиальная неустойчивость вследствие потери фактора разнообразия, необходимого во внешнем взаимодействии культуры. Регулируемость большинства взаимодействий порождает возникновение сферы информации, которая остается единственным ресурсом адаптивного разнообразия культуры.
Более того, именно официальные структуры через свою дистанцию от сущностного ядра культуры сами поддаются влиянию «контролируемого» ими потока информации. Другими словами, на практике информация как
набор дезинтегрированных идей-образов влияет на внешние формы и элементы существования культуры. Именно поэтому они чаще всего становятся субъектами реального культурного изменения. Настоящая влиятельность господствующих групп в процессе культурных изменений связана с тем, что они находятся в самом «субстрате изменений», а не с ресурсами любой разновидности, которые у них имеются в наличии. Отсутствие возможности контроля подтверждается непредсказуемостью, например, культурных или политических реформ, случайным, но катастрофическим характером всех рациональных попыток осуществить изменения, употребленных людьми, которые находятся в «уязвимых местах» культурной системы.
Как писал С.Б. Крымский, «мировая история в конце ХХ ст. предоставила человеческой деятельности таких черт и масштабов, которые не просто угрожают существованию «монолита» планеты, жизни и духа, а наносят ему сейчас неисправимые сотрясения» [2, с. 9].
Следует подчеркнуть, что влияние информационного потока на процесс культурных изменений не может быть выведено как завершенная «тенденция развития». «Существенность» или «несущественность» флуктуаций не определяется связью с культурным субстратом, материальными интересами или вмешательством групп лоббирования.
Существенный и даже катастрофический характер изменения могут приобретать под воздействием незначительных факторов. Однако именно такие незначительные факторы могут вызывать масштабные последствия. «Человечество, - справедливо писал С.Б. Крымский, - стало заложником случая (образно говоря, человечество зависит от таракана, который залез в компьютер и вызывал ошибочный сигнал» [2, с. 11].
Решающее значение приобретает неравновесный характер системы в целом, чувствительной к слабым влияниям именно через свое неравновесие. За изменениями здесь не стоит направленность, а структура не порождается телеологией, хотя было бы упрощением говорить о «чистой» самоорганизации культуры как системы и целостности.
Таким образом, он существует не как структурный элемент целого, которое выполняет свою функцию, а как структура, которая живет за счет деструкции этого целого. В ее основе лежит процесс энтропии, деградации организованного порядка, который выступает в качестве источника ее существования. В этом понимании информация не укоренена в реальность, которая воспринимается метафизически.
Информация имеет характер диссипативной структуры. Процесс организации и структура, которая возникает при этом, создаются и существуют как механизм рассеивания энергии. Сама культура является диссипативной структурой относительно природы. Она существует за счет энтропии, снижение качества энергии на собственной периферии. Однако культура позитивна с точки зрения самовоспроизведения: ее целью является повышение
собственной организации, обеспечения энергией ее составляющих. В этом понимании роль информации в жизни культуры является негативной именно потому, что она живет за счет культурной целостности и деградации структуры культуры. Хотя многими информация и воспринимается как продукт или даже подсистема культуры, в действительности информационная сфера существует за счет ее разрушения.
В этом понимании информационное обращение могло бы быть выведено за пределы культуры и сопоставлено с подобными естественными процессами, например, генетическим механизмом передачи наследственной информации. Информация также может оцениваться как способ коммуникации культуры с природой, который на антропологическом уровне заключается в обеспечении взаимодействия «жизненной энергии» и «духа», а в практическом плане - в сочетании индивидуального и личностного существования человека. Информация потому и необходима в культуре, что она является единственным механизмом аккультурации индивида. Она упрощает, «дробит», снижает высокоорганизованную материю «культурных универсалий» и «ценностей», делает ее доступной индивидуальному человеческому существованию как биосоциальному.
Той мерой, которой информационное обращение является инструментом хаоса в культуре, он также является инструментом культуры в хаосе. Поток информации означает время культуры, задавая необратимость ее изменений, а не лишь выступает в качестве их механизма. Следовательно, формальная перестановка структурных элементов системы, их перекомбинации -это процесс необратимый. Это часть гомеостазиса системы, механизм поддержания ее динамического равновесия внутри. Она также может рассматриваться как эволюция, то есть изменение свойств в пределах качественной определенности культуры, механизм адаптации культуры как именно «этой» к колебаниям «вызовов» внешней среды и повышения внутренней структурной организации культуры как совокупности вещей, явлений и практической человеческой деятельности.
Сохранение идентичности тождественно вневременности. Это подтверждается общими представлениями о времени, которому свойственная однонаправленность и необратимость. Поскольку качественная определенность сохраняется, сохраняется и возможность обратной эволюции. Именно поэтому эволюционизм допускал в собственную концепцию представление о возможности деградации, «движения назад».
Время в структурном отношении связано с процессом рекомбинации, то есть с изменением самих элементов структуры, потерей этими элементами внутренней определенности. Перекомбинация же соединена с изменением места элемента или качества в структуре. Поток информации вводит время в систему или маркирует его, в том понимании, что он запускает процесс рекомбинации.
Это означает не просто выведение за пределы качественной определенности вещи, как определил этот процесс Аристотель, но и потерю качественной определенности самих качеств. Относительно качеств конкретных культур, а не абстрактных аристотелевских качеств, это возможно.
Например, «красота» может стать «добром», «добро» наполниться «полезностью»; «наслаждение» может стать «самоограничением» и при этом одно качество не будет заменено другой, а будет происходить изменение их внутренней «субстанции» [3].
Важно, что в культуре в целом при этом хранится одинаковая возможность сосуществования порядка диссипативной системы и порождаемого ею хаоса. Поэтому культура может изменяться под воздействием минимальных «стимулов» или «становится чувствительной к незначительным возмущениям». Реализация «модели» порядка или хаоса является спонтанной равновероятной возможностью. Хаотической является собственно динамика хаоса и порядка, а движение культуры как системы и целостности между «качествами» порядка и хаоса в содержательном отношении является движением от «ничего» к «бытию», в котором заключается сущность процесса становления, изменения вообще.
Наличие порядка обеспечивает непрерывность изменений как абстрактную возможность и потенциальную реальность. Наличие хаоса гарантирует возможность самого изменения как изменения, но не реализации заложенных потенций. Процессом изменений является в данном случае не постепенная «инфляция» элементов культурного субстрата, а их катастрофическая трансформация, которая может изменяться фазами стабильности.
Практическая деятельность людей, способных благодаря сознанию и воле обеспечивать порядок, является эффективным механизмом объяснения самоорганизации в культуре. За своей сущностью, кооперативный эффект -это процесс и результат взаимодействия между элементами системы.
Взаимодействие происходит как через невербальные сигналы, которые формируются на уровне менталитета, так и с помощью процесса обращения информации. Поскольку именно информация, через свою деструкцию делает возможным установление новых связей, обмен ею можно толковать как основной механизм кооперации, а не лишь как предыдущий и деструктивный механизм относительно «прошлого» системы.
Это связано с динамическим характером кооперативного процесса как такового, поскольку он ведет от хаоса к порядку. Информация может рассматриваться как основной фактор кооперативного эффекта, который противостоит хаосу, и в этом отношении противостоит сигналам, которые отвечают при поддержании динамического равновесия культурной системы как замкнутом целом. Сигнал - это механизм взаимодействия элементов культуры «в себе» или на номинальном для индивида уровни. Информация это механизм взаимодействия элементов культуры «для себя» или на феноменальном уровне.
Как уже отмечалось, субстанциональные свойства культуры задаются формами деятельности, вещами и процессами, связанными с исключением ресурсов из естественной периферии. В результате несогласованности потока информации о содержательных аспектах культурной матрицы и информации о ее энергетической эффективности, культуре также присущая неустойчивость.
В связи с этим возникает необходимость толкования потока информации об основополагающих ценностях, которые приближаются к пределам значений, которые отвечают содержанию культурной матрицы.
Толкования могут становиться актами, которые направляют развитие системы как в направлении «торможения» темпов ее развития, так и подрывать культурный субстрат в случае подтверждения его неэффективности. В итоге происходит становление новой целостности или консервирование достигнутого состояния. Несогласованность потока информации об эффективности сущностных элементов культуры с точки зрения получения энергии из периферии и ее «рассеяния» создает ту зону неопределенности, которая может рассматриваться как пространство изменений.
Однако в рамках материалистической диалектики в неявном виде видится возможность несогласованности экономического (энергетического) фактора и его социальных и психологических контекстов проявления. Фактически несогласованность потока информации об истинном состоянии дел в системе заменяется здесь концепцией постепенного накопления количественных изменений, которые периодически переходят в качественные.
Таким образом, не остается места диспропорции в развитии как таковой. Несогласованность наблюдается между телеологический заданной целостностью этого этапа развития и временно существующим количественным несоответствием, которое преодолевается в ходе прыжка.
Незаметное накопление изменений признается как фактор реализации тенденции. Эту тенденциозность не «облегчает» даже утверждение относительности количественных и качественных изменений, а именно: одни и те же изменения относительно одних свойств (менее общих) могут выступать как качественные; относительно других (более общих) - как количественные. Бесспорно, постулированный таким способом тотальный динамизм процессов перехода количественных изменений в качественные не предусматривает анализа самих процессов изменения, фиксируя лишь его конечные состояния (даже если идет речь о переходе от одного этапа развития к другому).
В действительности диспропорция имеет спонтанный, не закономерный характер, о чем свидетельствует сама история человечества, где, бесспорно, описаны больше случаи культурной, политической и другой деградации, чем позитивных культурных изменений, которые отвечают линейной прогрессивной модели. История культуры удостоверяет, что деструктивные и
конструктивные процессы принципиально непредсказуемые, политические или экономические формы не всегда жестко зависят одна от другой, а культура, как показал Макс Вебер и его последователи, может оказывать определяющее влияние на факторы экономического характера, стимулируя те или другие формы экономического поведения [1].
Культура приобретает внешнюю динамику именно тогда, когда случайные факторы получают возможность своей ресурсной реализации. Это и есть настоящая диалектика - плотность альтернатив задает стойкость, тогда как их единичный и исключительный характер вносят в культурную динамику момент неустойчивости.
Культурная система в описываемом состоянии просто снижает порог чувствительности относительно внешних влияний, в роли которых можно рассматривать также и поведение индивидов, поскольку она всегда «требует» аккультурации со стороны культурных институтов. Она также становится чувствительной относительно проявлений собственных системных элементов в процессе их функционирования. В этом понимании она поддается изменениям катастрофического характера.
Слово «катастрофа» предусматривает событие, которое происходит, его спонтанный характер, принципиальную непредсказуемость. Изменения не накапливаются в количественном отношении, чтобы потом привести к прыжку, а происходят при условии недостатка альтернатив или ресурсов, когда незначительная флуктуация приводит к значительным последствиям. По существу, теория скачкообразных изменений просто рассматривает процессы в определенном и всегда значительном масштабе, находясь в состоянии описать именно глобальные изменения в узком понимании. Можно допустить, что на любом иерархическом уровне системы (не только культурной), в действительности есть «прыжки», «колебания», которыми можно пренебрегать в зависимости от определенного исследовательского или, например, практичного политического задания. Но в этом случае эвристическими становятся описания и исследования конкретных фактов («прыжков»), а изменение само по себе или изменение на микроуровне трудно объяснить с теоретической точки зрения.
В практическом плане это приводит к утверждению о господстве «чистой», абсолютной случайности («движение все - конечная цель ничто») в процессе культурных изменений, которые не связаны с факторами энергетического или другого характера. Но здесь игнорируется сущностное обоснование культурной системы, которая превращается как целое на набор акциденций, постепенно изменяемую реальность, которая принципиально не может приобрести завершенность, постоянству в любом понимании, то есть найти онтологическую фундаментальность, базу в реальности физически или метафизически воспринимаемой. Поскольку изменение может рассматриваться лишь относительно состояния спокойствия, то утверждение «чис-
того движения» теряет свою познавательную ценность, поскольку любое описание становится принципиально невозможным.
Таким образом, реальность культурной целостности появляется в потоке непрерывных изменений, которые невозможно сопоставить с оппозиционным элементом в виде спокойствия, и которые лишь с гносеологической целью «округляются», рассматриваются в определенных приближениях, условно масштабируются, в результате чего и появляются «перерывы постепенности» в процессе культурно-исторического развития.
Список литературы:
1. Вебер М. Избранное. Образ общества / Пер. с нем. Я.М. Бергер. - М.: Юрист, 1994. - 702 с.
2. Кримський С.Б. Свггоглядний змют проблеми лiмiтiв людсько! даяль-носп // Еколопя i культура. - К., 1991. - С. 5-16.
3. Кузнецов В.Н. Западноевропейская философия XVIII века. - М.: Высш. шк., 1986. - 400 с.
4. Панофский Э. Смысл и толкование изобразительного искусства / Пер. с англ. В.В. Симонова. - СПб.: Акад. проект, 1999. - 394 с.
РОЛЬ РЕЛИГИОЗНЫХ И СВЕТСКИХ ЗНАНИЙ В ФОРМИРОВАНИИ ТАЛАНТЛИВЫХ ЛИЦ
© Султанов Т.*
Ташкентский государственный экономический университет, Республика Узбекистан, г. Ташкент
В статье раскрывается все возможности для подрастающего поколения, непрерывно совершенствуется мастерство молодёжи Узбекистана, передается старшим поколением и осмысливается младшими мудрый опыт наших предков. Молодежь с ее талантами и жаждой знаний - начинает приобщение к духовным и постижение религиозных и светских знаний.
Ключевые слова воспитанность; знание; талант.
Воспитанность - это духовность и просвещение. Просвещенный человек имеет хорошую этику и крепкую веру, а его духовность высока. Общество, которое построено на основе духовности и разума, у которого граждане образованные, может преодолеть любые препятствия, и достигнет великой целы поставленной перед собой. Поэтому Глава государства с первых дней независимости, глубоко осознал, что нет будущего без высокой духовно-
* Доцент кафедры «Философия», кандидат философских наук.
