CC BY
7DOI 10.24412^-37257-2024-1-201-203 Коньков В.И.
Динамика изменений взаимоотношений между родителями и детьми при опиоидной наркомании
ФГАОУ ВО «Российский национальный исследовательский медицинский университет им. Н.И. Пирогова» Министерства здравоохранения Российской Федерации, Москва, Россия
Актуальность. Опиоидная наркомания в тех или иных аспектах всегда накладывала свой отпечаток на отношения между людьми. Это было независимо от социокультуральных ценностей каждого из них. Особенно это актуально, когда данная зависимость касается семьи.
Цель. Выяснить, как меняется характер взаимоотношений между родными после начала опиоидной наркотизации от преморбида до развития заболевания.
Материалы. Работа выполнялась на базе Московского научно-практического центра наркологии (МНПЦН). Исследование было выполнено на 122 больных (78 мужчин и 44 женщины) в возрасте от 18 до 55 лет (средний возраст 34,58 ± 0,15 года), которые наблюдались и обследовались, проходили лечение.
Все пациенты дали письменное информированное согласие на участие в данном исследовании.
Результаты. Оценка преморбидных характеристик взаимоотношений с родными среди больных опиодной наркоманией выявила, что отмечалась гипоопека в 90 (73,77 %) случаев. Она характеризовалась тем, что у будущих больных в тот период времени был только один из родителей, в большинстве случаев это была мать. Отца в этих случаях не было по различным причинам — его смерть, развод родителей.
Как фактор гипоопеки являлось пьянство кого-либо из родителей или обоих сразу. Воспитание в таких случаях перекладывалось на дядю или тетю, бабушку, дедушку. При этом со стороны родителей проявлялось полнейшее равнодушие и безразличие к судьбе своих детей. Данное отношение родителей наносило тяжелую психическую травму и сказывалось на личности и характере детей. Вышеуказанные аспекты приводили к формированию и развитию конфликтности с родными и близкими, причины которой имели различный характер. В 11 (9,01 %) случаях конфликтность наблюдалась всегда, когда родители и дети «не сходились характерами», когда каждый хотел что-то доказать другому; отношения приобретали напряженный характер. В 19 (15,57 %) случаях конфликт развивался из-за начала наркотизации, которая являлась своеобразным «ответом» на действия/бездействия родителей. Пубертатная эксплозивность встречалась у 27 (22,13 %) пациентов. Были и такие больные, у которых конфликтность с родными и близкими не фигурировала — это 65 (53,28 %) пациентов.
202
Психическое здоровье семьи:
В случаях развития конфликта один из родителей при этом был отчимом или мачехой, и как уверяли сами пациенты, «просто меня невзлюбил(а)»; также немаловажным аспектом в этой ситуации было злоупотребление алкоголем родителем или родителями. Конфликты во всех этих случаях очень часто не ограничивались словесной руганью, а переходили в рукоприкладство и попытки изнасилования.
Такие ситуации приводили к боязни и страху возвращения домой. В связи с чем пациенты искали места, где очень часто попадали под влияние своих «отрицательных кумиров», имеющих авторитетное значение и влияние на них. В этих случаях возникала ситуация, способствующая началу и развитию наркотизации.
Дальнейший ход событий приводил к тому, что в таких семьях наблюдалось полное отдаление и отсутствие помощи со стороны близких и родных, что отмечалось среди 78 (63,93 %) больных, принимавших участие в исследовании. Такой тип взаимоотношений развивался даже в тех семьях, где до начала наркотизации все было «благополучно». Но такое благополучие было мнимым, так как оно проходило через жесткий родительский контроль и наблюдение. Все поступки, действия, передвижения больных были ограничены; не разрешалось что-либо делать, «не спросив разрешения». Здесь проявлялась другая форма взаимоотношений родителей и детей — гиперопека. В попытке вырваться из такого сдерживания, ограничения больные находили себе новых «друзей», которые чаще всего были из антисоциального или асоциального круга. Их влияние способствовало «расслаблению от родительского гнета» путем приема наркотика, с последующим развитием систематической наркотизации.
В группе с пубертатной эксплозивностью конфликтность развивалась по попустительству самого больного. Будучи подростком, он начинал чувствовать себя «большим и самодостаточным». В попытке это доказать и утвердить себя в глазах родных развивался конфликт; мнение членов своей семьи чаще всего не учитывалось и не бралось в расчет. И прием наркотика в данном случае являлся своеобразным противопоставлением, проявлением самостоятельности — делать назло» своим близким и родным.
Выводы. Анализ вышеуказанных ситуаций показывает картины конфликта, виновниками которого выступали родные пациента или сам пациент. И употребление наркотика в этих случаях, по их мнению, было путем «ухода» от проблемы. Группа, в которой конфликтности не было, отличалась созави-симостью родных, потворством любым требованиям и желаниям больных. Дети в таких семьях делали что хотели. На многие их шалости и провинности закрывались глаза; характер отношений имел формат гипоопеки. И прием наркотика ими выступал в таких ситуациях как очередное «начало, проба неизвестного, но интересного». Они знали, что могут получить желаемое от своих родных, которые их всегда поддержат и помогут «если что». Такая форма отношений сохранялась и в дальнейшем, являясь фактической созави-симостью при опиоидной наркомании.
Список литературы
1. Ласкин А.А. Наркомания подростков как семейный кризис // Молодой ученый. 2019. № 33(271). С. 109-111.
2. Амато П.Р. Последствия родительского развода для самоуверенности взрослых детей // Семейный журнал. 2002. № 9. С. 201-213.
3. Взаимоотношения отец — ребенок, мать — ребенок и последующее психологическое благополучие в подростковом возрасте // Журнал Семьи и Брака. 2004. № 56. С. 1031-1042.
