CC BY
2Г. В. НАЗАРЕНКО УДК 343.2/.7
ДИФФЕРЕНЦИАЦИЯ УГОЛОВНОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТИ И ИНЫХ МЕР УГОЛОВНО-ПРАВОВОГО ХАРАКТЕРА ЗА ДЕТОУБИЙСТВО
Уголовный кодекс РСФСР 1960 года не выделял детоубийство в самостоятельный состав. убийство матерью новорожденного ребенка квалифицировалось по ст. 103 УК РСФСР как преступление, совершенное без отягчающих и смягчающих обстоятельств. Уголовный кодекс Российской Федерации 1996 года ввел специальную норму, сформулированную в ст. 106 «убийство матерью новорожденного ребенка», которой предусмотрено наказание за детоубийство до пяти лет лишения свободы, а в последующей редакции наряду с лишением свободы были предусмотрены принудительные работы и ограничение свободы.
Попытки осмыслить структуру и содержание ст. 106 УК РФ привели исследователей к разным трактовкам. Одни ученые усматривают в диспозиции ст. 106 УК РФ описание трех альтернативных действий, каждое из которых представляет собой отдельный состав преступления1.
Другие считают, что состав преступления, предусмотренного ст. 106 УК РФ, содержит три привилегированных вида убийства новорожденного ребенка2.
Третьи полагают, что законодатель характеризует две ситуации совершения убийства, одна из которых охватывается временем его совершения, другая описывает состояние субъекта преступления в условиях психотравмирующей ситуации, в том числе при наличии аномалий психики, не исключающих вменяемости3.
На мой взгляд, в рамках единого состава преступления законодатель дает описание
1 Уголовное право. Особенная часть : учеб. для вузов / под ред. И. Я. Козаченко, З. А. Незнамовой. М., 1997. С. 41.
2 Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / В. Г. Беляев и др. ; отв. ред. А. И. Бойко. Ростов н/Д., 1996. 270 с.
3 Новое уголовное право России. Особенная
часть : учеб. пособие / Г. Н. Борзенков и др. ;
под ред. Н. Ф. Кузнецовой. М., 1996. С. 40-41.
одного уголовно-противоправного действия: убийства, объектом которого является жизнь новорожденного ребенка. При этом характеризуются три ситуации, в которых совершается детоубийство. Сравнительно невысокая санкция статьи позволяет сделать вывод, что законодатель фиксирует в данной норме не три альтернативных действия, не три самостоятельных состава, а три признака, которые призваны смягчить ответственность матери-детоубийцы.
Первый признак законодатель связывает со временем совершения детоубийства и выражает словами «во время или сразу после родов». В соответствии с судебно-медицинским критерием срок новорож-денности равен одним суткам с момента рождения ребенка4.
Второй признак обозначен как психо-травмирующая ситуация. К условиям психотравмирующей ситуации интерпретаторы нормы относят житейские затруднения, которые остро воспринимаются матерью новорожденного и в значительной степени мотивируют совершение детоубийства.
Период, в течение которого житейские трудности могут быть приняты во внимание, определяется временем, в течение которого родившийся ребенок считается в педиатрии новорожденным. В соответствии с педиатрическим критерием период новорожденности равен одному месяцу с момента рождения5.
Третий признак характеризуется как состояние психического расстройства, не исключающего вменяемости. В юридической литературе подобного рода психические
4 Вермель И. Г. Сложные вопросы судебно-медицинской экспертизы. Свердловск, 1989. С. 31.
5 Красиков А. Н. Уголовно-правовая охрана прав и свобод человека в России. Саратов, 1996. С. 44.
расстройства отождествляются с ограниченной вменяемостью, признаки которой обозначены в ст. 22 УК РФ1.
Однако сравнение содержания ст. 106 УК РФ и ст. 22 УК РФ проводится некорректно: внимание обращается только на сходство медицинских критериев, отсутствие юридического критерия в ст. 106 УК РФ игнорируется, а правовые последствия — признание лица ограниченно вменяемым — вообще не принимаются во внимание.
Между тем юридический критерий в ст. 22 УК РФ имеет основополагающее значение, так как указывает на степень психического расстройства, с которой законодатель связывает возможность назначения принудительных мер медицинского характера.
Очевидно, что ст. 106 УК РФ, в которой юридический критерий отсутствует, не требует установления степени психического расстройства у матерей-детоубийц в период новорожденности ребенка, т. е. в течение одного месяца с момента его рождения.
По истечении указанного срока к матери, совершившей убийство в состоянии психического расстройства, не исключающего вменяемости, следует применять ст. 22 УК РФ при наличии интеллектуальных и волевых признаков юридического критерия ограниченной вменяемости, т. е. в случае неспособности «в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия) либо руководить ими...» (ч. 1 ст. 22 УК РФ).
Не менее значимо и различие в правовых последствиях признания лица ограничено вменяемым и признания виновным в совершении детоубийства в период новорожденности в состоянии психического расстройства, не исключающего вменяемости.
В первом случае мать-детоубийца несет уголовную ответственность на общих ос-
1 Российское уголовное право. Особенная часть : учебник / С. В. Бородин и др. ; под ред. В. Н. Кудрявцева, А. В. Наумова. М., 1997. С. 47.
нованиях, причем наличие психического расстройства учитывается при назначении наказания и ограниченно вменяемая женщина может быть подвергнута принудительному лечению.
Во втором случае предусмотрено значительное снижение сроков наказания, что свидетельствует о разной правовой природе рассматриваемых норм.
Постановление, сформулированное в ст. 106 УК РФ, представляет собой норму, в которой законодательная интенция не получает достаточной обрисовки, угадывается правоприменителем приблизительно, в силу чего содержание нормы толкуется неоднозначно. На практике данная норма применяется даже к тем роженицам, которые заранее готовились к совершению убийства новорожденного, чтобы избавиться от жизненных проблем, связанных с материнством, либо стремились реализовать свои некрофильские наклонности, совершая убийство новорожденных детей неоднократно.
В результате несовершенство сформулированного в законе положения о времени убийства матерью новорожденного ведет к смягчению наказания не только тем женщинам, которые находились в период родов в болезненном психическом состоянии, но и тем, которые расчетливо и хладнокровно планировали распорядиться жизнью ребенка по своему усмотрению, а затем во время родов или сразу после них вполне осознанно реализовали установку на убийство новорожденного.
Тенденция к объединению разнородных обстоятельств, смягчающих ответственность матерей-детоубийц, имеет место в судебной практике последних лет. Приговоры по делам об убийствах новорожденных содержат ссылки как на время совершения убийства новорожденного, так и на «отказ отца признать ребенка», «разрыв отношений с отцом ребенка», «отказ отца от алиментирования ребенка» и «нежелание оказывать материальную поддержку матери» и тому подобные жизненные трудности. Однако законодатель, хотя и ставит время совершения убийства ново-
рожденного в один ряд с условиями, создающими психотравмирующую ситуацию, но не объединяет эти разнородные признаки, а только приравнивает друг к другу как обстоятельства, смягчающие ответственность, пользуясь соединительной связкой «а равно».
Представляется, что смягчение уголовной ответственности матерей-детоубийц, которое законодатель предусмотрел в действующем Уголовном кодексе Российской Федерации, является непродуманным в технико-юридическом отношении и криминологически необоснованным, так как общественная опасность убийств новорожденных определяется не столько их распространенностью, сколько тяжестью последствий.
Статья 106 УК РФ («Убийство новорожденного ребенка») имеет три технико-юридических недостатка:
1) смягчающие признаки детоубийства не дифференцированы, так как представлены в тексте статьи в виде перечня;
2) в перечень смягчающих признаков включены патологическое состояние психики (психическое расстройство, не исключающее вменяемости) и непатологические состояния психики (во время или сразу же после родов, а равно в условиях пси-хотравмирующей ситуации);
3) роженица (женщина во время родов) необоснованно отождествляется с матерью (женщиной после родов).
Очевидно, что тенденция патологиза-ции психических состояний матерей-детоубийц имеет гендерный характер, а уголовно-правовые предписания, сформулированные в ст. 106 УК РФ, включают в себя некорректные признаки. В этой связи законодатель не решился указать, в каком психическом состоянии находится роженица (во время родов), мать (сразу же после родов) и женщина в условиях психотрав-мирующей ситуации.
Экспертные материалы в подавляющем большинстве случаев не подтверждают наличия особых психических состояний во время и после родов. Комплексные психолого-психиатрические экспертизы не вы-
являют наличия психотравм у женщин, которые до родов и после родов находились в тяжелых жизненных ситуациях.
Мотив преступления во всех случаях — нежелание обременять себя заботами о ребенке. Материалы экспертиз показывают, что подэкспертные действовали расчетливо, заранее готовились к убийству, свое положение не считали безвыходным, а убийство новорожденного рассматривали как способ решения личностных проблем («продолжение учебы», «проживание в общежитии», «экономия денег» и тому подобное).
С целью устранения ошибок, имеющих место в теории и правоприменительной практике, предлагается следующая редакция ст. 106 Ук РФ:
«Убийство матерью новорожденного ребенка в измененном психическом состоянии, вызванном родами, а равно убийство матерью новорожденного ребенка в аффективном психическом состоянии, вызванном психотравмирующей ситуацией, — наказывается...».
Изъятие из ст. 106 УК РФ указания на психическое расстройство, не исключающее вменяемости, и другие изменения нормы позволят решить три задачи: во-первых, устранить алогизм нормы, который заключается в объединении в рамках одного состава преступления разнородных по своему характеру психических состояний, а также преодолеть дублирование в диспозиции статьи Особенной части УК РФ предписания о необходимости учета психического расстройства при назначении наказания, сформулированного в общей норме (ст. 22 УК РФ); во вторых, направить практику применения ст. 106 УК РФ в новое русло, что позволит подключить к исследованию соответствующих психических состояний экспертов-психологов и тем самым обеспечить вынесение правосудных приговоров; в-третьих, квалифицировать убийства, совершенные роженицами и матерями новорожденных детей, в соответствии с законодательной интенцией, усматривая смягчающие признаки там, где они действительно имеются.
Библиографический список
1. Вермель И. Г. Сложные вопросы судебно-медицинской экспертизы / И. Г. Вермель. — Свердловск : СЮИ, 1989.
2. Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / В. Г. Беляев [и др.] ; отв. ред. А. И. Бойко. — Москва : Зевс ; Ростов-на-Дону : Феникс : Сорока, 1996. — 736 с.
3. Красиков А. Н. Уголовно-правовая охрана прав и свобод человека в России / А. Н. Красиков. — Саратов : Полиграфист, 1996. — 211 с.
Многие слышали слова, вынесенные мною в качестве эпиграфа, но мало кто знает, кто и при каких обстоятельствах их сказал. Более 200 лет назад Наполеон сражался с англичанами при Ватерлоо. За данной битвой внимательно наблюдали братья Якоб и Натан Ротшильды, которых британское правительство привлекло к финансированию военной кампании против Наполеона. Видя, что Наполеон проигрывает сражение, Натан мчится в Лондон. Утром он появляется на Лондонской бирже и приступает к продаже своих акций. Остальные биржевики следуют его примеру, начинают массово продавать акции. Английские, австрийские и прусские ценные бумаги дешевеют каждую минуту. И их тут же оптом скупают агенты Ротшильдов. Информация о том, что Наполеон проиграл битву при Ватерлоо, поступает в Лондон только на следующий день. За это время Натан Ротшильд заработал 40 миллионов фунтов стерлингов. Такую же операцию в этот же день осуществил Якоб Ротшильд на Парижской бирже. И с таким же успехом. Именно тогда Натан и произнес эту фразу: «Кто владеет информацией, тот владеет миром».
В его изложении и в контексте обстоятельств, при которых эта фраза была сказана, она звучала как «Кто владеет информа-
4. Новое уголовное право России. Особенная часть : учеб. пособие / Г. Н. Борзенков [и др.] ; под ред. Н. Ф. Кузнецовой. — Москва : Зерцало, 1996. — 391 с.
5. Российское уголовное право. Особенная часть : учебник / С. В. Бородин [и др.] ; под ред. В. Н. Кудрявцева, А. В. Наумова. — Москва : Юрист, 1997. — 496 с.
6. Уголовное право. Особенная часть : учеб. для вузов / под ред. И. Я. Козаченко, З. А. Незна-мовой. — Москва : Норма, 1997. — 768 с.
21.1
Кто владеет информацией, тот владеет миром
Натан Майер фон Ротшильд
цией, тот владеет деньгами, рынками, биржами, иными словами — материальными ресурсами». Однако, как сообщают источники, во время этой операции с ценными бумагами Ротшильдов многие держатели ценных бумаг разорились и покончили жизнь самоубийством. Уже 200 лет назад это высказывание можно было бы истолковать следующим образом: «Кто владеет информацией, тот владеет честью, достоинством, свободой, здоровьем и даже жизнью людей».
Сегодня именно данный аспект этой фразы становится как никогда ранее актуальным. Объясняется это многими причинами. Во-первых, колоссальным увеличением объема информации и столь же колоссально ускоренными темпами ее распространения. И немаловажную роль в этом играют информационно-телекоммуникационные технологии, в частности сеть «Интернет», сайты и социальные сети, которые в Интернете распространяются. К сожалению, новые технологии, новая информация и новые способы ее распространения являются не только благом и для конкретного человека, и для общества в целом. Столь же быстрыми темпами глобальные сети используются и в криминальных целях. И это обстоятельство ставит серьезные вопросы относительно необходимости обеспечения информационной
З. А. НЕЗНАМОВА УДК 343
ОБЕСПЕЧЕНИЕ ИНФОРМАЦИОННОЙ БЕЗОПАСНОСТИ ЛИЧНОСТИ СРЕДСТВАМИ УГОЛОВНОГО ПРАВА (ПРЕСТУПЛЕНИЯ ПРОТИВ ЛИЧНОСТИ)
