CC BY
12
АКТУАЛЬНО СЕГОДНЯ
Дифференциация российских регионов по уровню стандартизованных коэффициентов смертности от СОУЮ-19 в 2021 г.
Корхмазов В.Т.1, 1 Федеральное государственное бюджетное образова-
Перх0В В.И.2 тельное учреждение высшего образования «Кубан-
ский государственный медицинский университет» Министерства здравоохранения Российской Федерации, 350063, г. Краснодар, Российская Федерация
2 Федеральное государственное бюджетное учреждение «Центральный научно-исследовательский институт организации и информатизации здравоохранения» Министерства здравоохранения Российской Федерации, 127254, г. Москва, Российская Федерация
Политика охраны, восстановления и улучшения здоровья населения РФ, проводимая государством, придает актуальность исследованиям показателей смертности населения в различных регионах страны, особенно в периоды инфекционных пандемий.
Цель исследования - анализ показателей смертности от С0УШ-19 в субъектах РФ в 2021 г. с целью обоснования управленческих решений в сфере общественного здоровья и здравоохранения в условиях пандемического распространения опасных вирусных инфекций.
Материал и методы. Источником информации о смертности являются записи о случаях смерти в федеральной государственной информационной системы «Единый государственный реестр записей актов гражданского состояния» (ФГИС «ЕГР ЗАГС»). Для устранения искажающего влияния возрастного фактора при сопоставлении показателей смертности в разных субъектах РФ возрастная структура населения каждого из субъектов РФ была заменена на среднероссийскую методом косвенной стандартизации коэффициентов смертности.
Результаты. По данным ФГИС «ЕГР ЗАГС», за 2021 г. в Российской Федерации (РФ) всего было зарегистрировано 2 446 922 случаев смерти, что на 648 615 случаев (на 36,1%) больше, чем в 2019 г., и на 163 645 случаев (на 7,2%) больше, чем в 2020 г. Из общего числа умерших в 2021 г. в ФГИС «ЕГР ЗАГС» зарегистрировано 424 252 случая смерти (17,3%) с указанием первоначальной причины смерти С0УШ-19, что почти в 3 раза больше, чем в 2020 г.
(144 691 случаев смерти от С0УШ-19). В возрасте 18 лет и старше умерло 424 090 человек (99,95%). Стандартизация коэффициентов смертности от С0УШ-19 привела к увеличению среднего по регионам коэффициента смертности на 5% (с 265,3 до 279,3 на 100 тыс. населения), однако сохранились статистически аномальные различия между субъектами РФ по уровню смертности от С0УШ-19, в том числе находящихся в пределах одного и того же федерального округа.
Заключение. На отражаемый в статистике уровень смертности от С0УШ-19 влияет множество факторов. Это приводит к аномальной вариабельности показателя как между странами, так и между регионами внутри одной страны. Предположительные причины - неправильная классификация и кодирование причин смерти, а также разные подходы к учету заболеваний и смертей от С0УШ-19. Чрезвычайно высокая вариабельность интенсивных показателей смертности от С0УШ-19 делает невозможным ее использование для оценки эффективности работы региональных систем. В качестве наиболее объективного показателя числа погибших в периоды инфекционных пандемий должна рассматриваться не смертность от конкретного инфекционного заболевания, а избыточная смертность, определяемая как увеличение смертности от всех причин по сравнению с ожидаемой смертностью.
Ограничения: данные ФГИС «ЕГР ЗАГС» могут отличаться от данных Рос-стата, которые стали доступны авторам в более поздние сроки, чем данные ФГИС «ЕГР ЗАГС», состоящие из файлов предварительных свидетельств о смерти.
Ключевые слова:
общественное здоровье; смертность населения; стандартизованные показатели смертности; пандемия COVID-19,• кодирование и классификация причин смерти; организация медицинской помощи
Финансирование. Исследование не имело спонсорской поддержки. Конфликт интересов. Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов.
Для цитирования: Корхмазов В.Т., Перхов В.И. Дифференциация российских регионов по уровню стандартизованных коэффициентов смертности от СОТЮ-19 в 2021 г. // ОРГЗДРАВ: новости, мнения, обучение. Вестник ВШОУЗ. 2022. Т. 8, № 4. С. 13-27. 001: https://doi.org/10.33029/2411-8621-2022-8-4-13-27 Статья поступила в редакцию 30.08.2022. Принята в печать 30.11.2022.
Differentiation of Russian regions on the level of the standardized mortality rates from COVID-19 in 2021
Korkhmazov V.T.1, 1 Kuban State Medical University of the Ministry of Health Perkhov V.I.2 of the Russian Federation, 350063, Krasnodar, Russian
Federation
2 Central Research Institute for Organization and Informatization of Healthcare of the Ministry of Health of the Russian Federation, 127254, Moscow, Russian Federation
The policy of protection, restoration and improvement of health of the population of Russia which is carried out by the state gives relevance to researches of rates of mortality of the population in various regions of the country, especially during the periods of infectious pandemics.
Research aim. The analysis of rates of mortality from COVID-19 in territorial subjects of the Russian Federation in 2021 for the purpose of justification of the management decisions in the sphere of public health and health care in the conditions of pandemic spread of dangerous viral infections.
Material and methods. A source of information on mortality are records about death cases in federal the state information system "Unified State Register of Civil Status Records" (FGIS EGR ZAGS). For elimination of the distorting influence of an age factor by comparison of rates of mortality in different territorial subjects of the Russian Federation age structure of the population of each of territorial subjects of the Russian Federation was replaced with average Russian with method of indirect standardization of mortality rates.
Results. According to FGIS EGR ZAGS for 2021 in the Russian Federation all 2 446 922 cases of death were registered that on 648615 cases (for 36.1%) it is more, than in 2019 and on 163 645 cases (for 7.2%) it is more, than in 2020. From the total number of the dead in 2021 in FGIS EGR ZAGS 424 252 cases of death (17.3%) with the indication of an initial cause of death COVID-19 are registered that is almost three times more, than in 2020 (144 691 cases of death from COV-ID-19). At the age of 18 flyings is also more senior 424 090 people (99.95%) died. Standardization of mortality rates from COVID-19 led to increase in an average on regions of mortality rate for 5% (from 265.3 to 279.3 on 100 000 population), however statistically abnormal differences between territorial subjects of the Russian Federation on death rate from COVID-19 including which are in borders of the same federal district remained.
Conclusions. The set of factors affects the death rate reflected in statistics from COVID-19. It results in abnormal variability of an indicator as between the countries, and regions in one country. The presumable reasons - the wrong classification and coding of causes of death and also different approaches to accounting of diseases and death from COVID-19. Extremely high variability of intensive rates of mortality from COVID-19 makes impossible its use for assessment of overall performance of regional systems. As the most objective indicator of the death toll during the periods of infectious pandemics not a concrete infectious disease mortality, but the excess mortality defined as increase in mortality from all reasons in comparison with the expected mortality has to be considered.
Restrictions: data of FGIS EGR ZAGS can differ from data of Rosstat which became available to authors in later terms, than data of FGIS EGR ZAGS consisting of files of preliminary certificates on death.
Keywords:
public health; population mortality; the standardized rates of mortality; COVID-19 pandemic; coding and classification of causes of death; organization of medical care
Funding. The study had no sponsor support.
Conflict of interest. The authors declare no conflict of Interest.
For citation: Korkhmazov V.T., Perkhov V.I. Differentiation of russian regions on the level of the standardized mortality rates from COVID-19 in 2021. ORGZDRAV: novosti, mneniya, obuchenie. Vestnik VSHOUZ [HEALTHCARE MANAGEMENT: News, Views, Education. Bulletin of VSHOUZ]. 2022; 8 (4): 13-27. DOI: https://doi. org/10.33029/2411-8621-2022-8-4-13-27 (in Russian) Received 30.08.2022. Accepted 30.11.2022.
Коронавирусы начинают занимать важное место в истории XXI в.: 5 из 7 человеческих коронавирусов были выделены в этом столетии. К сожалению, последние 3 из них вошли в нашу жизнь в форме пандемий и унесли огромное количество жизней [1]. Пандемия коронавирусной инфекции СОУШ-19 стала одним из серьезнейших современных вызовов социально-экономическим системам стран мира, оказала сильное влияние не только на социально-экономическую ситуацию, но и на демографические процессы, прежде всего в результате роста смертности населения [2]. Вместе с тем политика охраны, восстановления и улучшения здоровья населения Российской Федерации (РФ), проводимая государством, требует изучения региональных особенностей смертности жителей страны, в том числе от причин, связанных с СОУШ-19.
В этой связи становятся актуальными исследования уровня и структуры смертности населения в различных регионах страны, которые различаются между собой природными, социально-экономическими, климатическими, культурно-историческими и другими условиями.
Существует достаточно много исследований, посвященных оценкам распространенности СОУШ-19, основанных на обращаемости населения в медицинские организации, избыточной смертности в период пандемии СОУШ-19, летальности от СОУШ-19, особенностям течения других заболеваний на фоне пандемии. При этом исследования, содержащие сравнительный анализ случаев смерти, при государственной регистрации которых новая коронавирусная инфекция была указана в качестве первоначальной причины смерти, в масштабах страны и в разрезе отдельных ее регионов, пока еще не проводились.
Цель исследования - анализ показателей смертности от СОУШ-19 в РФ в 2021 г. с целью обоснования управленческих решений в сфере общественного здоровья и здравоохранения в условиях распространения опасных вирусных инфекций.
Материал и методы
Источником информации о смертности являются записи о случаях смерти в федеральной государственной информационной системы «Единый государственный реестр записей актов гражданского состояния» (ФГИС «ЕГР ЗАГС»). Из всех записей о случаях смерти (2 446 922 случаев в 2021 г.) выбраны случаи, в отношении которых указаны коды причины смерти 1107.1 (СОУШ-19, вирус идентифицирован, всего 365 868 случаев) и и07.2 (СОУШ-19, вирус не идентифицирован, всего 58 247 случав). Из повозрастного анализа смертности были исключены 3505 случаев смерти от СОУШ-19 в связи с тем, что возраст умершего был неизвестен.
Для оценки полученных данных использовались простые (невзвешенные) среднеарифметические величины, удельные веса значений показатели, среднеквадратическое (стандартное) отклонение от средних величин, коэффициент вариации (мера разброса значений признака -отношение стандартного отклонения к среднеарифметической величине). Совокупность считалась однородной, если коэффициент вариации не превышал 33%. Для устранения искажающего влияния возрастного фактора при сопоставлении показателей смертности в разных субъектах РФ возрастная структура населения каждого из субъектов РФ была заменена на среднероссийскую методом косвенной стандартизации ко-
603,5
470,6 /.54
4 10,1
// 320,6
56,7
60,7 100,5 147,7 180,8
48]В 16,6 24,9 16,5 49,2 94,9
■=3 S
1,9 3,4 от
от I
5,6
от со I
■ Общий КС на 100 тыс. населения 1 КС от COVID-19 на 1 млн населения
27 001,0
21 77 3,5 V
15 2 474,1 725,1
1 531,9 у 11 614,4
4502,8 7457,9. 7 266,4
873,9 1453,6 2624,9 154 8,2 2 311 4 447,1
от I
от
Ln I
0
CD
9
CD I
1.Л CD
9
I
+ fe LO ^
■ Общий КС на 100 тыс. населения КС от COVID-19 на 1 млн населения
Рис. 1. Коэффициенты смертности (КС) в зависимости от возрастной группы от всех причин (в расчете на 100 тыс. населения соответствующего возраста) и от COVID-19 (в расчете на 1 млн населения соответствующего возраста), в 2021 г.
эффициентов смертности. Для стандартизации были использованы 19 пятилетних возрастных групп (от 0-4 года до 85 лет и старше), а для стандартизации коэффициентов заболеваемости - 2 возрастные группы (0-17 лет включительно и 18 лет и старше).
Ограничения: данные ФГИС «ЕГР ЗАГС» могут отличаться от данных Росстата, которые стали доступны авторам в более поздние сроки, чем данные ФГИС «ЕГР ЗАГС», состоящие из файлов предварительных свидетельств о смерти.
Результаты
По данным ФГИС «ЕГР ЗАГС», за 2021 г. в РФ всего было зарегистрировано 2 446 922 случаев смерти, что на 648 615 случаев (на 36,1%) больше, чем в 2019 г., и на 163 645 случаев (на 7,2%) больше, чем в 2020 г. Из общего числа умерших в 2022 г. в ФГИС «ЕГР ЗАГС» зарегистрировано 424 252 случая смерти (17,3%) с указанием первоначальной причины смерти COVID-19, что почти в 3 раза больше, чем в 2020 г. (144 691 случаев смерти от COVID-19). Из общего числа случаев смерти от COVID-19 - 248 136 (58,5%) случаев
смерти лиц женского пола, 176 116 (41,5%) случаев - мужского пола. Вирус был лабораторно идентифицирован у 86,3% умерших. 415 721 (98,0%) человек умерли в стационаре, умерли дома - 5672 (1,3%) человека, умерли в машине скорой помощи - 389 (0,1%) человек, умерли в другом месте - 2470 (0,6%) человек.
Анализ структуры случаев смерти по крупным возрастным группам показал, что в целом по РФ 2021 г. от С0УШ-19 в возрасте от 0 до 17 лет умерло 162 (0,05%) человека, в возрасте 18 лет и старше - 424 090 (99,95%) человек. В экономически активном возрасте (15-69 лет) от всех причин умело 1 023 650 человек (41,8% от общего числа умерших от всех причин). От С0УШ-19 в экономически активном возрасте умерло 148 493 человека (35,0% от общего числа умерших от С0УШ-19).
С учетом численности населения в среднем по субъектам РФ нестандартизованный коэффициент смертности составил в 2021 г. 265,30+103,16 на 100 тыс. населения.
На рис. 1 представлены диаграммы, иллюстрирующие изменения коэффициентов смертности от всех причин и от С0УШ-19 в за-
Таблица 1. Сведения о числе умерших от отдельных заболевании (групп заболеваний) в РФ в 20192021 гг. (абс. число случаев смерти)
1 Наименование причины смерти 1 2019 г. 2020 г. 2021 г. 1
Грипп и пневмонии, всего, в том числе: 24 151 58 547 74 877
грипп 239 279 17
респираторные болезни, поражающие интерстициальную ткань легких 1447 1678 4097
Всего 25 598 60 225 78 974
висимости от возрастной группы. Виду несопоставимости уровней смертности в разных возрастных группах, для наглядности, динамические ряды ряд отображены на двух диаграммах.
На диаграммах видно, что динамика изменения коэффициента смертности от С0УШ-19 в зависимости от возрастной группы синхронизирована с динамикой изменения смертности от всех причин во всех возрастных диапазонах, кроме возрастов от 0 до 4 лет. В возрастах старше 60 лет зарегистрировано 78,0% всех случаев смерти от всех причин (1,9 млн человек) и 84,9% случаев смерти от С0УШ-19 (360,2 тыс. человек). На диаграмме это проявляется более крутой линией роста смертности от С0УШ-19 с возрастом, чем смертности от всех причин.
Имеющиеся наблюдения летальных исходов с различными проявлениями и осложнениями новой коронавирусной инфекции ярко демонстрируют разнообразие ее клинических масок, при котором, на первый план выступает патология того или иного органа, однако поражение легких является наиболее частой причиной смерти [3]. Учитывая эти особенности течения новой коронавирус-ной инфекции, мы сочли необходимым добавить в статистическую разработку данные о смертности от гриппа и пневмоний (Л0-Л8), а также от респираторных болезней, поражающих главным образом интерстициальную ткань легких (]80-]84). Сведения о числе умерших от указанных причин в 2019-2021 гг. представлены в табл. 1.
Выбранные причины в сумме продемонстрировали 3-кратный рост числа случаев смерти с 2019 по 2021 г., при этом число случаев смерти от гриппа в 2021 г. сократилось в 14 раз в сравнении с допандемическим 2019 г.
Анализ случаев смерти по 5-летним возрастным группам показал, что в 2021 г. начиная
с 15-летнего возраста с увеличением возраста на каждые 5 лет, интенсивный показатель смертности от всех причин в расчете на численность населения соответствующего возраста увеличивался в 1,58 раза, а смертности от С0УШ-19 -в 1,77 раза.
Диаграмма, отражающая приращение (темп роста) коэффициентов общей смертности и смертности от С0УШ-19 в РФ в расчете на 100 тыс. населения между 5-летними возрастными группами умерших в 2021 г., представлена на рис. 2.
Как видно на диаграмме, кривая темпа роста коэффициента смертности от С0УШ-19 в зависимости от возраста практически полностью повторяет ту же кривую, построенную для смертности в российской популяции от всех причин, за исключением возрастной группы 75-79 лет, после которой коэффициент общей смертности растет, а коэффициент смертности от С0УШ-19 снижается. Прирост общего коэффициента смертности в возрасте 15-21 года связан с тем, что именно в этом возрасте деформируется кривая коэффициентов прироста смертности ввиду формирования девиантного поведения, определяющего суицидальные намерения, а также поступки, сопряженных с риском для жизни.
С учетом численности населения соответствующего возраста в среднем по субъектам РФ по всем возрастным группам нестандартизован-ный коэффициент смертности (НКС) в 2021 г. составил 265,30+103,16, а стандартизованный (СКС)- 279,28+91,07 на 100 тыс. населения. Описательная статистика среднего по субъектам РФ коэффициента смертности от С0УШ-19 в 2021 г. представлена в табл. 2.
После стандартизации в 39 субъектах РФ показатели смертности населения от С0УШ-19 снизились, в остальных - увеличились. Наи-
6,00 5,00 4,00 3,00 2,00 1,00
Рис. 2. Приращение (темп роста) коэффициентов общей смертности и смертности от СОУЮ-19 в РФ (на 100 тыс. населения) между 5-летними возрастными группами умерших в 2021 г.
-Темп роста общего КС ......Темп роста КС от С0УЮ-19
более существенно (более чем в 1,5 раза) увеличились в результате стандартизации статистические показатели смертности от С0УШ-19 в регионах: Ямало-Ненецкий автономный округ (в 3,03 раза), Республика Тыва (в 2,55 раза), Чеченская Республика (в 2,45 раза), Ханты-Мансийский автономный округ - Югра (в 1,99 раза), Республика Ингушетия (в 1,84 раза), Республика Дагестан (в 1,74 раза), Республика Саха (Якутия) (в 1,70 раза), Чукотский автономный округ (в 1,55 раза), Республика Алтай (в 1,54 раза), Ненецкий автономный округ (в 1,51 раза).
Снижение в результате стандартизации статистических показателей смертности от С0УШ-19 не превышало 22%. Наиболее существенное снижение отмечено в регионах: Тамбовская и Тульская области - в 1,22 раза, Рязанская область (в 1,19 раза), Пензенская область (в 1,18 раза), Москва (в 1,17 раза), Тверская, Ивановская, Владимирская, Псковская области -в 1,15 раза. СКС между минимальным (Амурская область - 15,33, Кировская область - 57,94, Чукотский автономный округ - 71,75) и максимальным (Оренбургская область - 475,66, Еврейская
Таблица 2. Описательная статистика среднего по субъектам РФ коэффициента смертности от СОУЮ-19 в 2021 г. (на 100 тыс. населения)
Коэффици- Количество Минимум Максимум Среднее значение (м) Стандарт- Коэффици-
ент смертности наблюдений (п) статистика стандартная ошибка ное отклонение (о) ент вариации (о/(м), %
Нестандар-тизованный 85 12,61 461,21 265,30 11,18 103,16 38,9
Стандартизованный 85 15,33 475,66 279,28 9,87 91,07 32,6
15-
10-
5-
12108-!1б-420-
/1
и
кп
3
0,00 100,00 200,00 300,00 400,00 500,00 Нестандартизованный КС
0,0 100,0 200,0 300,0 400,0 Стандартизованный КС
500,0
Рис. 3. Частотное распределение субъектов РФ с учетом размера стандартизованного и нестандар-тизованного коэффициента смертности (КС) от COVID-19 в 2021 г. (на 100 тыс. населения)
автономная область - 432,04, Омская область -431,19) значениями достигают 25-30-кратных различий. Однако коэффициент вариации стандартизованных коэффициентов смертности от С0УШ-19 оказался меньше нестандартизован-ного показателя на 6,3 процентных пункта, что свидетельствует о влиянии половозрастной структуры регионов на показатели смертности. Это подтверждается также результатами оценки нормальности распределения изучаемого признака.
Как видно на гистограммах (рис. 3), частотное распределение субъектов РФ в зависимости от уровня смертности от С0УШ-19 имеет более симметричный вид, т.е. более близко к нормальному, при использовании стандартизованных коэффициентов, что подтверждает влияние возрастной структуры на уровень общего коэффициента смертности.
СКС и НКС от С0УШ-19 в субъектах РФ в 2021 г., а также ранговые места каждого из регионов с учетом размера СКС, представлены в табл. 3.
Как следует из табл. 3, даже находящиеся в составе одного и того же округа субъекты Российской Федерации существенно отличаются друг от друга по уровню СКС от С0УШ-19. Так, например, СКС от С0УШ-19 в субъектах Российской Федерации, входящих в состав Дальневосточного федерального округа (6,1 млн человек
населения), колеблется от 15,3%о в Амурской области и 71,7% в Чукотском автономно округе, до 432,0% в Еврейской автономной области и 366,0% в Республике Саха (Якутии). В Приволжском федеральном округе (28,9 млн человек населения) СКС от С0УШ-19 колеблется от 57,9% в Кировской области и 158,2% в Республике Башкортостан, до 475,7% в Оренбургской области и 362,9% в Ульяновской области и т.д.
Обсуждение
С момента сообщения о первом случае заражения вирус С0УШ-19 затронул 232 страны и по состоянию на август 2022 года заразил уже почти 600 млн человек во всем мире, из них почти 6,5 млн умерло [4]. Пандемия С0УШ-19 также вызвала значительную избыточную смертность в глобальном масштабе.
Различным аспектам смертности от С0УШ-19 посвящено большое количество научных работ. В работе 1_. GoLestaneh (2020) рассматривается связь смертности и расы [5]. В работах М. Кат1ге2-Бо^ и N. Yanez (2020) исследуется половые различия в смертности от С0УШ-19 [6, 7]. Среди исследований динамики смертности в отдельных странах следует выделить работу G. Бога (2020), в которой отмечается, что, хотя эпидемия С0УШ-19 распространилась по всему
Таблица 3. Стандартизованные (СКС) и нестандартизованные (НКС) коэффициенты смертности от С0УЮ-19 и ранговые места субъектов РФ с учетом размера СКС в 2021 г.
Коэффициент Коэффициент
смертности смертности
о на 100 тыс. о К на 100 тыс.
Округ, субъект РФ о населения о населения
о с г X га 0. стандартизованный нестандар-тизованный Округ, субъект РФ о с г н а 0. стандартизованный нестандар-тизованный
Дальневосточный федеральный округ
Еврейская АО 2 432,0 360,9 Магаданская область 61 241,3 175,5
Республика Саха (Якутия) 15 366,0 214,9 Приморский край 71 196,2 186,8
Хабаровский край 26 332,7 288,1 Сахалинская область 81 114,2 93,8
Камчатский край 27 329,8 246,9 Чукотский автономный округ 83 71,7 46,2
Амурская область 85 15,3 12,6
Крымский федеральный округ
г. Севастополь 35 301,6 302,1 Республика Крым 67 209,1 229,2
Приволжский федеральный округ
Оренбургская область 1 475,7 458,6 Саратовская область 41 296,4 327,8
Ульяновская область 17 362,9 407,4 Республика Татарстан 53 262,8 254,4
Нижегородская область 20 349,0 381,3 Чувашская Республика 74 179,6 177,9
Пермский край 21 342,0 323,7 Республика Мордовия 75 172,8 190,0
Пензенская область 29 324,7 382,8 Республика Марий Эл 76 168,0 160,1
Удмуртская Республика 37 300,3 277,6 Республика Башкортостан 77 158,2 147,7
Самарская область 38 299,4 317,9 Кировская область 84 57,9 62,8
Северо-Западный федеральный округ
Мурманская область 5 407,8 325,7 Республика Коми 31 318,8 266,5
Архангельская область 10 382,9 395,0 Калининградская область 36 301,1 290,9
г. Санкт-Петербург 14 368,9 417,3 Новгородская область 45 286,8 328,4
Ненецкий АО 25 335,1 222,5 Вологодская область 50 266,0 268,6
Республика Карелия 28 328,2 341,7 Ленинградская область 58 250,4 267,3
Псковская область 80 117,5 134,7
Сибирский федеральный округ
Омская область 3 431,2 412,6 Алтайский край 34 304,5 313,6
Республика Хакасия 13 373,7 320,1 Республика Бурятия 46 284,3 211,3
Иркутская область 18 354,5 303,5 Томская область 51 265,5 232,2
Республика Алтай 19 352,7 229,6 Новосибирская область 52 265,0 254,7
Красноярский край 30 323,4 279,2 Республика Тыва 55 257,2 100,8
Забайкальский край 33 314,3 233,8 Кемеровская область 82 103,5 101,9
Северо-Кавказский федеральный округ
Республика Северная Осетия - Алания 59 249,1 237,9 Карачаево-Черкесская Республика 70 199,8 178,8
Чеченская Республика 63 228,4 93,4 Республика Дагестан 73 181,1 104,1
Ставропольский край 69 200,9 196,2 Кабардино-Балкарская Республика 78 151,8 123,7
Республика Ингушетия 79 130,4 70,8
Окончание табл. 3
Коэффициент Коэффициент
смертности смертности
о на 100 тыс. о К на 100 тыс.
Округ, субъект РФ о населения о населения
о с г X га о. стандартизованный нестандар-тизованный Округ, субъект РФ о с г н а 0. стандартизованный нестандар-тизованный
Уральский федеральный округ
Свердловская область 4 420,7 414,9 Тюменская область 23 337,7 270,3
Курганская область 11 380,2 429,8 Ямало-Ненецкий АО 24 335,4 110,8
Челябинская область 16 363,5 364,1 Ханты-Мансийский АО 32 317,7 159,7
Центральный федеральный округ
Орловская область 6 404,7 461,2 Тверская область 47 283,4 326,1
Воронежская область 8 387,2 442,7 Тульская область 48 279,2 340,7
Курская область 9 383,7 428,0 Рязанская область 54 257,9 305,9
Московская область 12 377,1 360,0 Смоленская область 56 253,7 280,7
Ивановская область 22 340,5 390,7 Ярославская область 57 253,0 286,1
Калужская область 39 297,3 324,4 Владимирская область 60 246,6 282,8
Тамбовская область 42 291,1 355,5 Костромская область 62 231,2 250,4
г. Москва 43 288,8 339,1 Липецкая область 65 226,6 252,1
Белгородская область 44 288,1 310,4 Брянская область 72 193,5 212,9
Южный федеральный округ
Республика Калмыкия 7 393,9 320,2 Республика Адыгея 64 228,0 226,3
Ростовская область 40 297,1 318,2 Волгоградская область 66 212,9 234,0
Астраханская область 49 267,3 257,3 Краснодарский край 68 206,4 212,3
Примечание. Субъекты РФ, входящие в состав каждого федерального округа, отсортированы по убыванию размера стандартизированного коэффициента смертности.
миру, имеющиеся данные свидетельствуют о том, что уровень смертности от COVID-19 различается во времени (по мере развития эпидемии) и в пространстве (между странами). Авторы отмечают, что страны с самыми высокими значениями, потерянными из-за сердечно-сосудистых, онкологических и хронических респираторных заболеваний лет, имели самые высокие значения уровня смертности от COVID-19. Среди демографических, экономических и политических переменных уровень смертности был положительно связан с долей населения старше 70 лет, ВВП на душу населения и уровнем демократии, в то время как это было отрицательно связано с количеством больничных коек. В целом многие иностранные
авторы подчеркивают роль сопутствующих заболеваний и социально-экономических факторов как возможных факторов смертности от Ш/Ш-19 [8].
Среди исследований российских специалистов стоит отметить работу С.П. Земцова и В.Л. Бабурина (2020), посвященную анализу региональной специфики смертности [9]. Авторы этой работы отмечают, что риск смерти от инфекции выше в областях с высокими процентами бедных и в старших возрастных группах жителей, которым трудно адаптироваться к пандемии, и ниже в областях с хорошей медицинской инфраструктурой. Авторы также считают, что регионы с высокой долей городских жителей являются самыми восприимчивыми
к распространению пандемии, так как в городах существует высокая интенсивность взаимодействия между людьми в многоэтажных зданиях в переполненном общественном транспорте, и здесь пропорции жителей, посетивших зарубежные страны - фокусы болезни (Китай, Италия) - также выше. Недалеко от крупнейших городов (за редким исключением) крупнейшие аэропорты. Примерно половина полетов через Москву, Санкт-Петербург, Краснодар, Крым и Сочи, что также увеличивает вероятность распространения болезни.
Вместе с тем, как показал наш анализ, перечисленные регионы не относятся к группе территорий с высокими показателями смертности от С0УШ-19. Например, с учетом размера СКС от С0УШ-19 в 2021 г. Москва находится на 43-м месте (288,8 на 100 тыс. населения), г. Санкт-Петербург на 14-м месте (368,9 на 100 тыс. населения), Краснодарский край на 68-м месте (206,4 на 100 тыс. населения), Республика Крым на 67-м месте (209,1 на 100 тыс. населения).
О.В. Кучмаева и соавт. (2021) в поиске причин, обусловивших вариацию уровня смертности в субъектах Российской Федерации в период пандемии С0УШ-19, применила регрессионный анализ для измерения силы влияния на смертность таких факторов, как демографические характеристики региона, степень развитости медицинской инфраструктуры, распространенность ряда болезней, определяющих тяжесть течения С0УШ-19, плотность населения и других. Авторы приходят к выводу, что выбранные факторы почти на 50% объясняют вариацию уровня смертности в регионах [10]. К сожалению, в данном исследовании не приводятся ни абсолютные данные, ни описательные статистики смертности от С0УШ-19, что затрудняет интерпретацию представленных авторами результатов и не объясняет выявленные нами более чем 25-кратные различия между регионами с учетом даже СКС.
А.Ю. Смирнов (2021) обнаружил, что различия между регионами России по уровню смертности имеют столь большой масштаб, что их невозможно объяснить влиянием внешних социально-экономических факторов (разная
плотность населения, различия в доле городского населения). Автор предполагает, что эти расхождения могут быть обусловлены намеренным искажением имеющихся данных, чтобы скрыть масштабы эпидемии [11].
Отметим также, что в основе многих исследований лежат данные, которые не учитывают всю совокупность смертельных случаев, которые могли быть обусловлены С0УШ-19. В основе поражения легких при новой корона-вирусной инфекции (С0УШ-19) лежит развитие диффузного альвеолярного повреждения с атипическим течением, обусловливающим развитие С0УШ-19-интерстициальной пневмонии с синхронным поражением респираторного тракта и микроциркуляторного русла, а также развитием генерализованных обструктивных тромбовос-палительных процессов и тромбоэмболических осложнений [12].
Выбранные нами в ходе проведения исследования несколько причин смерти (пневмонии и респираторные болезни, поражающие интер-стициальную ткань легких), которые патомор-фологически могут быть связаны с С0УШ-19, в сумме продемонстрировали 3-кратный рост числа случаев смерти с 2019 по 2021 г., при этом число случаев смерти от гриппа в 2021 г. сократилось в 14 раз в сравнении с допандемическим 2019 г. Суммарно число «избыточных» случаев смерти по указанным причинам в 2021 г. в сравнении с 2019 г. составило 53,3 тыс. случаев. Это может указывать на погрешности учета смертности от С0УШ-19 в размере до 12,5%. Таким образом, смертность пациентов, заболевших С0УШ-19, может быть недооценена. Этот вывод согласуется с данными зарубежных авторов, которые сообщают, что во всех странах существует недоучет смертности от С0УШ-19, который наиболее высок в Таджикистане, Никарагуа, Узбекистане, Беларуси и Египте [13, 14].
Все более значимой проблемой при анализе смертности и интерпретации ее закономерностей становится точность установления причин смерти [15]. Наш анализ показал, что динамика изменения коэффициента смертности от С0УШ-19 в зависимости от возрастной группы напоминает скорость старения насе-
Таблица 4. Стандартизованные коэффициенты смертности (СКС) от COVID-19 в отельных странах мира в 2020 г. (случаев смерти на 100 тыс. населения)
Страна СКС Страна СКС
Мексика 270,5 Литва 64,5
Словения 128 Австрия 58,7
Испания 115,2 Германия 32,9
Соединенные Штаты 107,4 Латвия 29,3
Нидерланды 97,5 Эстония 11,9
Чешская Республика 90,4 Исландия 9,6
Коста-Рика 70,8 Австралия 3,5
Источник данных: https://www.oecd.org.
ления, отражающую биологическую природу смертности. Синхронизация прироста смертности от COVID-19 с общей смертностью в подростковом и молодом трудоспособном возрасте укрепляет сомнения в точности имеющихся данных.
Анализ международных данных свидетельствует о том, что разные страны применяют различные подходы к оценке смертности от COVID-19 и увеличения смертности населения от всех причин. Наиболее вероятные причины вариабельности увеличения показателей смертности: скорость распространения инфекции, качество изоляционно-карантинных мероприятий, приверженность населения к их выполнению, ресурсные возможности системы здравоохранения и качество оказания медицинской помощи. При этом методика учета случаев смертей от COVID-19 и других причин не является единой на мировом уровне [16].
Необходимо также отметить, что информация о случаях смерти в разных странах, первопричиной которых являются COVID-19, до сих пор очень скудна. Так, например, в статистической базе данных Организации экономического сотрудничества и развития (https://www.oecd. org/), содержатся данные об интенсивных показателях смертности от COVID-19 за 2020 г. всего лишь в 14 странах. Уровень смертности колеблется от 270,5 в Мексике, до 3,5 случаев на 100 тыс. населения в Австралии (табл. 4).
Так как на интенсивность заболеваемости и смертности и, соответственно, на величину общих коэффициентов смертности сильно влияет
возрастная структура населения (чем старее население, тем выше уровень как заболеваемости, так и смертности), для устранения искажающего влияния возрастных структурных факторов при сопоставлении показателей заболеваемости и смертности в разных субъектах РФ нами был применен метод стандартизации коэффициентов смертности. Стандартизация привела к нормализации частотного распределения субъектов РФ с учетом размера коэффициента смертности от Ш/Ш-19, к увеличению среднего по регионам коэффициента смертности на 5% (с 265,3 до 279,3 на 100 тыс. населения), снизился на 6,3 процентных пункта коэффициент вариации уровня смертности. Однако сохранились более чем 20 кратные различия между регионами по уровню смертности от га/Ш-19.
С учетом средних данных, уровень смертности от СО/Ш-19 в РФ в 2021 г. соответствует мексиканским показателям 2020 г. При этом между регионами страны имеет место очень сильная вариация даже стандартизованного показателя смертности.
Разные подходы к учету заболеваний и смертей от Ш/Ш-19 между странами, а также их изменения во времени используются существенные ограничения для оценки развития эпидемии. Эти ограничения должны обязательно приниматься во внимание при анализе заболеваемости и смертности от Ш/Ш-19, так как их игнорирование может существенно исказить понимание распространенности эпидемии на различных территориях [17].
Стоит также отметить, что в периоды инфекционных пандемий регистрируются случаи смерти от пневмоний, не имея официально подтвержденного диагноза новой коронавирусной инфекции. Поэтому при анализе смертности необходимо учитывать случаи смерти от причин, патоморфологически ассоциированных с С0УШ-19, а не только те, которые с точки зрения врача, заполнившего свидетельство о смерти, обусловлены С0УШ-19 как единственной первопричиной, запустившей цепочку смертельных нарушений здоровья.
В любом случае вклад смертности от новой коронавирусной инфекции С0УШ-19 в суммарную избыточную смертность огромен и составил 65% от суммарного числа избыточных смертей в 2021 г. При этом главными причинами сверхсмертности в РФ остаются «слабая готовность к массовым инфекционным угрозам, длительное недофинансирование системы здравоохранения в сочетании с дефицитом коечных мощностей и медицинских кадров, децентрализация и недостаточная координация управления в борьбе с пандемией, отсутствие системной информационной работы с населением, неэффективная прививочная компания, недостаточные меры по ограничению социальных контактов и приверженность им населения во время второй и третьей волны пандемии» [18].
Заключение
Новая коронавирусная болезнь 2019 г. (БАКБ-СоУ-2, С0УШ-19) - это третья серьезная вспышка коронавирусной инфекции, возникшая за последние 20 лет, после тяжелого острого респираторного синдрома (БАКБ-СоУ) и ближне-
восточного респираторного синдрома (МБКБ-СоУ). Несмотря на природно-географические преимущества, героические усилия медиков, Россия сильно пострадала от пандемии С0УШ-19, достигнув в 2021 г. рубежа в более чем 250 смертей на 100 тыс. жителей, что намного больше, чем, например, в странах Европейского Союза. Вместе с тем смертность от С0УШ-19 вряд ли можно использовать для оценки эффективности работы региональных систем здравоохранения в условиях пандемии.
Интерпретация статистики смертности от С0УШ-19 сильно зависит от контекста, в котором она используется. В определенной когорте пациентов летальный исход может указывать на тяжесть течения заболевания, наличие серьезных сопутствующих заболеваний, частота и число которых увеличивается с возрастом. Динамика изменения коэффициента смертности от С0УШ-19 в зависимости от возрастной группы явно синхронизирована с динамикой изменения смертности от всех причин, напоминает скорость старения населения, отражающую биологическую природу смертности. При этом огромное количество факторов может повлиять на отражаемый в статистике уровень смертности от С0УШ-19, включая неправильную классификацию причин смерти, половозрастную структуру населения и недоучет случаев смерти. Поэтому именно избыточная смертность, определяемая как увеличение смертности от всех причин по сравнению с ожидаемой смертностью, должна рассматриваться как самый объективный показатель числа погибших в периоды инфекционных пандемий, следовательно, научные исследования в этой сфере должны обладать особым приоритетом.
СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРАХ
Корхмазов Валерий Тамазович (Valery T. Korkhmazov) - кандидат медицинских наук, ассистент кафедры общественного здоровья и здравоохранения факультета повышения квалификации и профессиональной переподготовки специалистов ФГБОУ ВО «КубГМУ» Минздрава России, Краснодар, Российская Федерация E-mail: Korxmazov@mail.ru https://orcid.org/0000-0002-3281-3909
Перхов Владимир Иванович (Vladimir I. Perkhov) - доктор медицинских наук, доцент, главный научный сотрудник ФГБУ «ЦНИИОИЗ» Минздрава России, Москва, Российская Федерация E-mail: finramn@mail.ru https://orcid.org/0000-0002-4134-3371
ЛИТЕРАТУРА
1. Перхов В.И., Гриднев О.В. Уроки пандемии COVID-19 для политики в сфере общественного здравоохранения // Электронный научно-практический рецензируемый журнал «Современные проблемы здравоохранения и медицинской статистики». 2020. № 2. DOI: https://doi.org/10.24411/2312-2935-2020-00043
2. Дружинин П.В., Молчанова Е.В. Смертность населения российских регионов в условиях пандемии COVID-19 // Регионо-логия. 2021. Т. 29, № 3. С. 666-685.
3. Верткин А.Л. и др. Клинические маски COVID-19: клинико-морфологические сопоставления // Терапия. 2020. № 7. С. 102-112. DOI: http://dx.doi.org/10.18565/therapy.2020.7.102-112
4. Johns Hopkins University & Medicine. URL: https://corona-virus.jhu.edu/map.html (дата обращения: 06.08.2022).
5. Golestaneh L., Neugarten J., Fisher M. et al. The association of race and COVID-19 mortality // EClinicalMedicine. 2020. Vol. 25. URL: https://doi.org/10.1016/j.eclinm.2020.100455
6. Ramírez-Soto M.C., Arroyo-Hernández H., Ortega-Cáceres G. Sex differences in the incidence, mortality, and fatality of COVID-19 in Peru. Shaman J. editor // PLoS One [Electronic resource]. 2021. Vol. 16, N 6. Article ID e0253193. DOI: http://dx.doi.org/10.1371/ journal.pone.0253193
7. Yanez N.D., Weiss N.S., Romand J.-A., Treggiari M.M. COVID-19 mortality risk for older men and women // BMC Public Health [Electronic resource]. 2020. Vol. 20, N 1. DOI: http://dx.doi. org/10.1186/s12889-020-09826-8
8. Sorci G, Faivre B, Morand S. Explaining among-country variation in COVID-19 case fatality rate // Sci. Rep. [Electronic resource]. 2020. Vol. 10, N 1. DOI: http://dx.doi.org/10.1038/s41598-020-75848-2
9. Zemtsov S.P., Baburin V.L. Risks of morbidity and mortality during the COVID-19 pandemic in Russian regions // Popul. Econ. 2020. Vol. 4, N 2. P. 158-181. DOI: https://doi.org/10.3897/ popecon.4.e54055
10. Кучмаева О.В., Калмыкова Н.М., Колотуша А.В. Факторы возникновения дифференциации смертности в России 2019-2020 гг.: эпидемия COVID-19 и не только // Научные исследования экономического факультета. Электронный журнал. 2021. Т. 13, № 4. С. 34-63. DOI: https://doi.org/10.38050/2078-3809-2021-13-4-34-64
11. Смирнов А.Ю. Анализ смертности от коронавирусной инфекции в России // Народонаселение. 2021. Т. 24, № 2. С. 76-86. DOI: https://doi.Org/10.19181/population.2021.24.2.7
12. Забозлаев Ф.Г., Кравченко Э.В., Галлямова А.Р., Летунов-ский Н.Н. Патологическая анатомия легких при новой коронавирусной инфекции (COVID-19). Предварительный анализ аутоп-сийных исследований // Клиническая практика. 2020. Т. 11, № 2. С. 21-37. DOI: https://doi.org/10.17816/clinpract34849
13. Karlinsky A, Kobak D. The World Mortality Dataset: Tracking excess mortality across countries during the COVID-19 pandemic // Cold Spring Harbor Lab. 2021 Jan 29. DOI: http://dx.doi. org/10.1101/2021.01.27.21250604
14. Kobak D. Excess mortality reveals Covid's true toll in Russia // Significance (Oxford, England). 2021. Vol. 18, N 1. P. 16-19. DOI: https://doi.org/10.1111/1740-9713.01486
15. Иванова А.Е. и др. Факторы искажения структуры причин смерти трудоспособного населения России // Социальные аспекты здоровья населения. 2013. Т. 32, № 4. С. 1.
16. Драпкина О.М., Самородская И.В., Какорина Е.П., Перхов В.И. Методы и проблемы нозологического анализа смертности в период пандемии COVID-19 // Национальное здравоохранение. 2021. Т. 2. № 1. С. 51-58. DOI: https://doi.org/10.47093/2713-069X.2021.2.1.51-58
17. Данилова И. А. Заболеваемость и смертность от COVID-19. Проблема сопоставимости данных // Демографическое обозрение. 2020. Т. 7, № 1. С. 6-26.
18. Улумбекова Г.Э., Гиноян А.Б. Уроки пандемии COVID-19 для здравоохранения России // Научные труды Вольного экономического общества России. 2022. Т. 234, № 2. С. 54-86.
REFERENCES
1. Perkhov V.I., Gridnev O.V. Lessons from the COVID-19 pandemic for public health policy. Electronic Scientific and Practical Peer-Reviewed Journal «Modern Problems of Healthcare and Medical Statistics». 2020; (2). DOI: https://doi.org/10.24411/2312-2935-2020-00043 (in Russian)
2. Druzhinin P.V., Molchanova E.V. Mortality of the population of Russian regions in the context of the COVID-19 pandemic. Region-ology. 2021; (29) 3: 666-85. (in Russian)
3. Vertkin A.L., et al. Clinical masks COVID-19: clinical and morphological comparisons. Therapy. 2020; (7): 102-12. DOI: http:// dx.doi.org/10.18565/therapy.2020.7.102-112 (in Russian)
4. Johns Hopkins University & Medicine. URL: https://corona-virus.jhu.edu/map.html (date of access August 06, 2022)
5. Golestaneh L., Neugarten J., Fisher M., et al. The association of race and COVID-19 mortality. EClinicalMedicine. 2020; 25. URL: https://doi.org/10.1016/j.eclinm.2020.100455
6. Ramírez-Soto M.C., Arroyo-Hernández H., Ortega-Cáceres G. Sex differences in the incidence, mortality, and fatality of COVID-19 in
Peru. Shaman J. editor. PLoS One [Electronic resource]. 2021; 16 (6): e0253193. DOI: http://dx.doi.org/10.1371/journal.pone.0253193
7. Yanez N.D., Weiss N.S., Romand J.-A., Treggiari M.M. COVID-19 mortality risk for older men and women. BMC Public Health [Electronic resource]. 2020; 20 (1). DOI: http://dx.doi.org/10.1186/ s12889-020-09826-8
8. Sorci G, Faivre B, Morand S. Explaining among-country variation in COVID-19 case fatality rate. Sci Rep [Electronic resource]. 2020; 10 (1). DOI: http://dx.doi.org/10.1038/s41598-020-75848-2
9. Zemtsov S.P., Baburin V.L. Risks of morbidity and mortality during the COVID-19 pandemic in Russian regions. Popul Econ. 2020; 4 (2): 158-81. DOI: https://doi.org/10.3897/popecon.4.e54055
10. Kuchmaeva O.V., Kalmykova N.M., Kolotusha A.V. Factors causing differentiation of mortality in Russia in 2019-2020: the COVID-19 epidemic and beyond. Scientific Research of the Faculty of Economics. Electronic Journal. 2021; 13 (4): 34-63. DOI: https://doi.org/10.38050/2078-3809-2021-13-4-34-64 (in Russian)
11. Smimov A.Yu. Analysis of mortality from coronavirus infection in Russia. Population. 2021; 24 (2): 76-86. DOI: https://doi. org/10.19181/population.2021.24.2.7 (in Russian)
12. Zabozlaev F.G., Kravchenko E.V., Gallyamova A.R., Letu-novsky N.N. Pathological anatomy of the lungs in a new coronavirus infection (COVID-19). Preliminary analysis of autopsy studies. Clinical Practice. 2020; 11 (2): 21-37. DOI: https://doi.org/10.17816/clin-pract34849 (in Russian)
13. Karlinsky A, Kobak D. The World Mortality Dataset: Tracking excess mortality across countries during the COVID-19 pandemic. Cold Spring Harbor Lab. 2021; Jan 29. DOI: http://dx.doi. org/10.1101/2021.01.27.21250604
14. Kobak D. Excess mortality reveals Covid's true toll in Russia. Significance (Oxford, England). 2021; 18 (1): 16-9. DOI: https://doi. org/10.1111/1740-9713.01486
15. Ivanova A.E., et al. Factors of distortion of the structure of causes of death of the able-bodied population of Russia. Social Aspects of Public Health. 2013; 32 (4): 1. (in Russian)
16. Drapkina O.M., Samorodskaya I.V., Kakorina E.P., Per-khov V.I. Methods and problems of nosological analysis of mortality during the COVID-19 pandemic. National Health Care. 2021; 2 (1): 51-8. DOI: https://doi.org/10.47093/2713-069X.2021.2.1.51-58 (in Russian)
17. Danilova I.A. Morbidity and mortality from COVID-19. Data comparability problem. Demographic Overview. 2020; (7) 1: 6-26. (in Russian)
18. Ulumbekova G.E., Ginoyan A.B. Lessons from the COVID-19 pandemic for Russian healthcare. Scientific Works of the Free Economic Society of Russia. 2022; 234 (2): 54-86. (in Russian)
