ДИФФЕРЕНЦИАЦИЯ И ИНДИВИДУАЛИЗАЦИЯ НАКАЗАНИЯ: УГОЛОВНО-ПРАВОВОЙ И УГОЛОВНО-ИСПОЛНИТЕЛЬНЫЙ АСПЕКТЫ Текст научной статьи по специальности «Право»

УДК 343.8

https://doi.org/10.53993/2078-3914/2021/3(48)/58-64

А. Н. Смирнов

ДИФФЕРЕНЦИАЦИЯ И ИНДИВИДУАЛИЗАЦИЯ

НАКАЗАНИЯ: УГОЛОВНО-ПРАВОВОЙ И УГОЛОВНО-ИСПОЛНИТЕЛЬНЫЙ АСПЕКТЫ

В статье рассматриваются вопросы дифференциации и индивидуализации ответственности при назначении и исполнении уголовного наказания в виде лишения свободы. Анализируются такие критерии (основания) ответственности, как характер и степень общественной опасности содеянного, характер и степень общественной опасности лица, совершившего преступление. Автор приходит к выводу, что дифференциация уголовной ответственности и наказания создают «фундамент» для дифференциации исполнения наказания, влияющий на динамику правового статуса осужденных, на интенсивность и содержание исправительного воздействия в процессе исполнения и отбывания наказания. Далее рассмотрены основания изменения осужденному к лишению свободы вида испр а-вительного учреждения, предусмотренные ст. 78 УИК РФ. Автор предлагает дополнить перечень этих оснований, включив в них достижение осужденным, отбывающим лишение свободы в воспитательной колонии, определенного возраста: для отрицательно характеризующихся — 18 лет, для остальных категорий осужденных — 19 лет.

Ключевые слова: дифференциация и индивидуализация ответственности и наказания; изменение условий отбывания наказания; изменение вида исправительного учреждения.

Для цитирования: Смирнов А. Н. Дифференциация и индивидуализация наказания: уголовно-правовой и уголовно-исполнительный аспекты // Вестник Кузбасского института. 2021. № 3 (48). С. 58-64. https://doi.org/10.53993/2078-3914/2021/3(48)/58-64.

A. N. Smirnov

SOME ASPECTS OF DIFFERENTIATION OF THE LEGAL STATUS OF PERSONS SENTECED TO IMPRISONMENT

The article deals with the issues of differentiation and individualization of responsibility in the appointment and execution of criminal penalties in the form of imprisonment. The author analyzes such criteria (grounds) of responsibility as the nature and degree of public danger of the act, the nature and degree of public danger of the person who committed the crime. The author comes to the conclusion that the differentiation of criminal responsibility and punishment creates a «foundation» for the differentiation and individualization of the execution of punishment, which affects the dynamics of the legal status of convicts, the intensity and content of correctional influence in the process of execution and serving of punishment. Further, the grounds for changing the type of correctional institution for a person sentenced to deprivation of liberty, provided for in

© Смирнов А. Н., 2021 © Smirnov A. N., 2021

Art. 78 of the Criminal Code of the Russian Federation are considered. The author proposes to supplement the list of the grounds by including in them the achievement of a certain age for convicts serving a prison sentence in an educational colony: for those who are negatively characterized — 18 years, for other categories of convicts — 19 years.

Keywords: differentiation and individualization of responsibility and punishment; changing the conditions of serving the sentence; changing the type of correctional institution.

For citation: Smirnov A. N. Some aspects of differentiation of the legal status of persons senteced to imprisonment. Vestnik Kuzbasskogo instituta [Bulletin of the Kuzbass Institute], 2021, no. 3 (48), p. 58-64. https://doi.org/10.53993/2078-3914/2021/3(48)/58-64.

Эффективность исправительного воздействия на осужденных, индивидуализация данного процесса тесно связаны с проблемами дифференциации уголовной ответственности и наказания. Следует согласиться с тезисом юридической науки о том, что дифференциация ответственности в уголовном законе и возможность ее индивидуализации — это словно два русла «течения» уголовной политики. Эти русла необходимо привести в гармоничное сочетание, обеспечить необходимый баланс, в том числе и в контексте исполнения наказания [4, с. 20]. Несомненно, что наказание и последующее его исполнение (отбывание) также основываются на балансе взаимодействия дифференциации ответственности и ее индивидуализации в каждом конкретном случае уголовного наказ а-ния.

В юридической науке справедливо отмечается, что у истоков дифференциации находится своего рода «типовая модель» общественной опасности содеянного и личности виновного в преступлении [4, с. 45]. При этом ее можно определить как «средство законодательной оценки общественной опасности преступлений определенного вида и лиц, их совершивших», которое «осуществляется... через установления в законе вида и меры уголовной ответственности» [7, с. 35]. Индивидуализация же, также являясь средством оценки общественной опасности деяния и лица, его совершившего, в отличие от процесса дифферен-

циации реализуется «через выбор судом вида и меры уголовной ответственности, а также вида и размера уголовного наказания в отношении конкретного лица [7, с. 36].

Очевидно, что типовая общественная опасность лица, совершившего преступление, дополняется индивидуализацией не только уголовно-правового, но и уголовно-исполнительного воздействия в связи с отбыванием наказания, его заменой, изменением правового положения осужденного. В этом ключе структурными элементами дифференциации и индивидуализации исполнения наказания выступают разграничение пенитенциарных учреждений, исходя из их режима, фиксация карательных и иных элементов режима в законе, отражение вида режима в судебном приговоре, динамика этого режима в контексте «прогрессивной системы» отбывания наказания [6, с. 160]. Следовательно, дифференциация уголовной ответственности и наказания создает фундамент дифференциации исполнения наказания, влияющий на динамику правового статуса осужденных, на интенсивность и содержание исправительного, воспитательно-профилактического воздействия в процессе исполнения и отбывания наказания. В рассматриваемом контексте важно учитывать оценку общественной опасности личности осужденного, объективная и достоверная динамика которой пока представляет нерешенную проблему. Дифференциация и индивидуали-

зация исполнения наказания включают в себя определенный перечень, совокупность определенных средств и способов воздействия. Как подчеркивает Пленум Верховного суда Российской Федерации в п. 1 и 20 постановления от 29.05.2014 № 9 «О практике назначения и изменения судами видов исправительных учреждений», как при назначении, так и при изменении вида исправительного учреждения суду следует исходить из стремления обеспечить «дифференциацию уголовной ответственности, реализацию принципов справедливости и гуманизма, достижение целей наказания, а также индивидуализацию исполнения наказания в отношении лица, осужденного к лишению свободы» [5]. Следует также учитывать, что индивидуализация исполнения наказания реализуется в пределах одного вида исправительного учреждения путем изменения объема карательного воздействия на конкретного осужденного, его перевода с одних условий отбывания наказания на другие, более строгие или менее строгие, а также путем перевода из исправительного учреждения одного вида в другой.

Заслуживает внимания то обстоятельство, что известная правовой доктрине «прогрессивная система» исполнения наказания, стимулирующая позитивное посткриминальное поведение осужденных и связанная с трансформацией их правового статуса в период отбывания наказания, имеет непосредственное отношение к дифференциации и индивидуализации исполнения лишения свободы. Поощряя осужденных к наиболее желательному с позиций решения задач исправления и превенции поведению, «прогрессивная система» создает условия для улучшения условий отбывания наказания и применения иных, мотивирующих средств и способов уголовно-исполнительного воздействия на поведение осужденных. Одним из таких проявлений данной системы исполнения наказания выступает и правовой режим перевода осужденных из

одних пенитенциарных учреждений в другие.

Следовательно, применительно к наказанию в виде лишения свободы изменение вида исправительного учреждения в отношении осужденных представляет собой наглядное проявление дифференциации и индивидуализации при исполнении данного наказания. Подобное изменение означает правовой режим перевода осужденного из исправительного учреждения одного вида в другой, основанного на учете общественной опасности лиц, отбывающих наказание. Вследствие этого происходит трансформация нормативно закрепленных условий отбывания наказания, правового статуса осужденных, использования средств исправления и превенции новых преступлений [3, с. 65]. Следует отметить, что эти изменения влекут преобразование правового статуса осужденных, включающего в себя не только субъективные права, юридические обязанности, законные интересы осужденных, но и те правовые ограничения, которые обусловлены карательным содержанием наказания и его отбыванием [1, с. 94].

Необходимо отметить, что не всякий перевод осужденного представляет собой изменение вида исправительного учреждения. В соответствии с положениями ст. 771 УИК РФ в случае необходимости участия в следственных действиях осужденные к лишению свободы могут быть переведены из исправительного учреждения в следственный изолятор на основании мотивированного постановления следователя. Полагаем, что данный перевод не следует рассматривать как изменение вида исправительного учреждения, поскольку по окончании следственных действий или судебного разбирательства осужденные к лишению свободы переводятся обратно в те исправительные учреждения, в которых они отбывали наказание по приговору суда. Следовательно, их правовой статус не меняется, а изменение вида исправительного учреждения предполагает изменение правового статуса осужденного,

поскольку, как отмечается в юридической литературе, нормы и институты уголовно-исполнительного законодательства закрепляют различный уровень правомочий осужденного, детерминированный видом исправительного учреждения и условиями отбывания наказания [2, с.53].

Изменение вида исправительного учреждения производится только при наличии определенных оснований. Как предусмотрено в ч. 1 ст. 78, осужденным к лишению свободы может быть изменен вид исправительного учреждения «в зависимости от поведения и отношения к труду в течение всего периода отбывания наказания осужденным к лишению свободы». Таким образом, единственными основаниями, которые прямо указаны в законе, являются: поведение осужденного и его отношение к труду, причем в течение всего периода отбывания наказания.

Очевидно, именно посткриминальное поведение осужденного в период отбывания наказания является основанием для изменения его правового статуса, однако это изменение может иметь не только улучшающий, но и ухудшающий характер. Обращение к п. «а»-«г» ч. 2 ст. 78 УИК РФ позволяет увидеть, что там содержатся изменения «улучшающего характера», когда осужденных могут переводить в исправительные учреждения с менее строгими условиями содержания. Наибольшей степенью поощрения, на наш взгляд, обладает перевод в пенитенциарное учреждение «открытого» типа (по классификации Минимальных стандартных правил ООН об обращении с заключенными) — колонию-поселение. Подобный перевод максимально приближает осужденных к условиям жизни на свободе. Он предусматривает, в том числе, перевод из облегченных условий, в которых осужденный содержался в колонии общего режима.

В указанных выше случаях изменение вида исправительного учреждения проявляется как поощрительные меры, мотивирующие осужденного к исправ-

лению и правопослушному поведению [2, с. 56].

Как отмечалось ранее, правовое положение осужденных в соответствии с положениями ст. 78 УИК РФ может изменяться не только в сторону улучшения, но и ухудшения. Об этом прямо говорится в ч. 4 ст. 78 УИК РФ. Она предусматривает, в том числе, и возможность перевода осужденных из колонии-поселения в учреждение «закрытого» типа. В п. «а»-«в» ч. 4 ст. 78 УИК РФ закреплены основания подобных изменений условий содержания осужденных, признанных злостными нарушителями режима отбывания наказания. Представляется, что подобная мера выступает своего рода разновидностью «уголовно-исполнительной» ответственности осужденных за поведение, которое вполне уместно рассматривать в качестве «уголовного проступка». Данный тезис заслуживает дальнейшего доктри-нального исследования и обоснования в контексте правового регулирования уголовно-исполнительной деятельности.

Необходимо отметить, что далеко не всегда поведение осужденного и отношение его к труду являются основанием для изменения вида исправительного учреждения. В соответствии со ст. 140 УИК РФ осужденные к лишению свободы несовершеннолетние переводятся по достижении определенного возраста из воспитательных колоний в колонию общего режима. В данном случае основанием перевода является юридический факт — достижение определенного возраста и отрицательная характеристика осужденного. Данная категория осужденных переводится в колонию общего режима по достижении возраста 18 лет. Остальные категории осужденных переводятся в колонию общего режима по достижении возраста 19 лет, независимо от поведения, отношения к труду, воспитательным мероприятиям, обучению.

В контексте рассматриваемой статьи заслуживает внимания проблема, связанная с использованием возможности перевода осужденных из исправительно-

го учреждения одного вида в другой. Так, в соответствии с п. «в» ч. 2 ст. 78 УИК РФ в колонию-поселение могут быть переведены осужденные, отбывшие не менее У срока лишения свободы в колонии общего режима, находящиеся в облегченных условиях содержания. При этом согласно п. «г» ч. 2 ст. 78 УИК РФ аналогичный перевод возможен в отношении осужденных, находящихся в исправительных колониях строгого режима. Однако об облегченных условиях содержания таких осужденных законодатель ничего не говорит. Выходит, что требования к осужденным для осуществления перевода в колонию-поселение в колониях общего режима более жесткие, чем в колониях строгого режима. При этом вполне очевидно, что общественная опасность осужденных на строгом режиме выше, чем лиц, отбывающих наказание в исправительных учреждениях общего режима.

Полагаем, что данный подход законодателя не вполне логичен. Он ставит более опасного осужденного в лучшие условия по сравнению с менее опасным осужденным. Фактически это отступление от принципа дифференциации исполнения наказания, обусловленное недостаточным учетом криминологической характеристики личности осужденных. Данная криминологическая характеристика позволила бы более обоснованно и объективно оценивать динамику общественной опасности личности осужденного.

Заслуживает внимания то обстоятельство, что институт изменения вида исправительного учреждения реализуется на основе учета взаимосвязи общественной опасности преступления и личности виновного. Изначально вид исправительного учреждения, условия содержания в нем обусловливаются вышеупомянутым сочетанием при решающей роли оценки общественной опасности содеянного. Последующая динамика изменения условий содержания осужденного путем перевода из пенитенциарного учреждения одного вида в другой

во многом определяется динамикой общественной опасности личности осужденного. Ее фактическим «ядром» выступает поведение данных лиц, критерии оценки которого в уголовно-исполнительном законодательстве применительно к институту перевода осужденных из ИУ одного вида в другой в настоящее время фактически отсутствует. Нет данного «алгоритма» и у сотрудников уголовно-исполнительной системы, хотя, несомненно, что в процессе перевода осужденных из учреждения одного вида в другой должны приниматься во внимание объективные данные, свидетельствующие о наличии изменений в личности осужденного, а также возможные криминальные и иные риски в его поведении. Думается, что названная проблема требует соответствующего внимания и последующей исследовательской работы.

Перевод осужденных сопровождается определенными правовыми последствиями, связанными с изменением их правового статуса. Эти изменения должны соответствовать изменениям в уровне общественной опасности личности осужденного, которые устанавливаются судом по результатам оценки, в том числе криминологической характеристики личности осужденного

Учитывая сказанное, мы делаем вывод, что в ч. 1 ст. 78 УИК РФ перечень оснований для изменения вида исправительного учреждения является неполным. Следует дополнить его указанием на возраст осужденного. Предлагается следующая редакция ч. 1 ст. 78 УИК РФ: 1. В зависимости от поведения и отношения к труду в течение всего периода отбывания наказания осужденным к лишению свободы может быть изменен вид исправительного учреждения. Осужденным к лишению свободы, отбывающим наказание в воспитательных колониях, вид исправительного учреждения изменяется по достижении: для отрицательно характеризующихся — 18 лет, для всех категорий осужденных — 19 лет.

2. П. «г» ч. 2 ст. 78 УИК РФ целесообразно изложить в следующей, примерной, редакции: «...из исправительных колоний строгого режима в колонию-поселение по отбытии осужденным, находящимся в облегченных условиях содержания...» — и далее по тексту статьи.

Следовательно, основанием для изменения условий содержания осужденных в исправительных учреждениях выступает комплекс обстоятельств, связанных с поведением осужденного в период отбывания наказания, его отношение к труду, а также достижение им определенного возраста. Это обстоятельство позволяет считать, что для достижения целей наказания, обеспечения возможности исправления осужденного либо для реализации карательно-

предупредительного воздействия целесообразно изменять порядок и условия отбывания наказания в виде лишения свободы путем перевода осужденного из одного вида учреждения в другой. Представляется, что в контексте дифференциации и индивидуализации исполнения наказания заслуживает внимания вопрос о более точном отражении в уголовно-исполнительном законодательстве России понятия «поведение осужденного». В ст. 78 УИК РФ упоминается такой компонент, связанный с поведением осужденного, как его отношение к труду. Полагаем, что необходимо расширить и уточнить критерии оценки поведения осужденных в рамках реализации уголовно — исполнительного института изменения правового положения осужденных.

1.

2.

3.

4.

5.

6. 7.

1.

Литература

Биченова, А. Р., Янушкин, В. В. Дифференциация и индивидуализация исполнения наказаний и применения к осужденным мер исправительного воздействия // Научный аспект. — 2017. — № 4-1.

Долматов, В. Е. Основания для изменения вида исправительного учреждения в уголовно-исполнительной системе // Наука, техника и образование. — 2018. — № 3 (44).

Ковалев, М. В. Изменение вида исправительного учреждения как результат социального поведения осужденного // Вестник Уральского института экономики, управления и права. — 2019. — № 1 (46).

Лесниевски-Костарева, Т. А. Дифференциация уголовной ответственности. Теория и законодательная практика. — Москва, 1998.

О практике назначения и изменения судами видов исправительных учреждений: пост. Пленума Верховного суда РФ от 29.05.2014 № 9 // Бюлл. Верховного Суда РФ. — 2014. — № 6.

Уткин, В. А. Проблемы теории уголовных наказаний. — Томск, 2018.

Шеслер, А. В. Уголовно-правовая политика: учебное пособие. Новокузнецк:

ФКОУ ВО Кузбасский институт ФСИН России, 2018.

References

Bichenova A. R., Yanushkin V. V. Differentiation and individualization of the execution of sentences and the application of correctional measures to convicts [Differen-ciaciya i individualizaciya ispolneniya nakazanij i primeneniya k osuzhdennym mer is-pravitel'nogo vozdejstviya]. Nauchnyj aspekt [Scientific aspect], 2017, no. 4-1, p. 9399.

Dolmatov V. E. Osnovaniya dlya izmeneniya vida ispravitel'nogo uchrezhdeniya v ugolovno-ispolnitel'noj sisteme [Grounds for changing the type of correctional institution in the penal system]. Nauka, tekhnika i obrazovanie [Science, technology and education], 2018, no. 3 (44), p. 53-56.

3. Kovalev M. V. Izmenenie vida ispravitel'nogo uchrezhdeniya kak rezul'tat social'nogo povedeniya osuzhdennogo [Changing the type of correctional institution as a result of the social behavior of the convict]. Vestnik Ural'skogo instituta ekonomiki, upravleniya i prava [Bulletin of the Ural Institute of Economics, Management and Law], 2019, no. 1 (46), p. 65.

4. Lesnievski-Kostareva T. A. Differenciaciya ugolovnoj otvetstvennosti. Teoriya i za-konodatel'naya praktika [Differentiation of criminal liability. Theory and legislative practice]. Moscow, 1998. 296 p.

5. O praktike naznacheniya i izmeneniya sudami vidov ispravitel'nyh uchrezhdenij [On the practice of appointing and changing the types of correctional institutions by the courts: post. Plenum of the Supreme Court of the Russian Federation of 29.05.2014 No. 9]. Byull. Verhovnogo Suda RF [Bulletin Supreme Court of the Russian Federation], 2014, no. 6.

6. Utkin V. A. Problemy teorii ugolovnyh nakazanij [Problems of the theory of criminal penalties]. Tomsk. 2018. 240 p.

7. Shesler A. V. Ugolovno-pravovaya politika [Criminal law policy]. Novokuznetsk, Kuzbass Institute of the FPS of Russia, 2018. 78 p.

Сведения об авторе

Александр Николаевич Смирнов: Кузбасский гуманитарно-педагогический институт Кемеровского государственного университета (г. Новокузнецк, Российская Федерация), доцент кафедры уголовно-правовых дисциплин; ФКОУ ВО Кузбасский институт ФСИН России (г. Новокузнецк, Российская Федерация), старший преподаватель юридического факультета, кандидат юридических наук, доцент. E-mail: Smirnov8280@yandex.ru

Information about the author

Aleksander N. Smirnov: Kuzbass Humanitarian and Pedagogical Institute of Kemerovo State University (Novokuznetsk, Russia), associate professor of Chair of Criminal Law Disciplines; Kuzbass Institute of the FPS of Russia (Novokuznetsk, Russia), senior lecturer of Law Faculty, candidate of law, associate professor. E-mail: Smirnov8280@yandex.ru