CC BY
71
© А.Ю. Чернов, 2008
ПСИХОЛОГИЯ. МЕДИКО-БИОЛОГИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ АДАПТАЦИИ И СОЦИАЛИЗАЦИИ ЧЕЛОВЕКА
ДИАЛОГИЧЕСКОЕ НАПРАВЛЕНИЕ В КАЧЕСТВЕННОМ ПСИХОЛОГИЧЕСКОМ ИССЛЕДОВАНИИ
А.Ю. Чернов
Научный исследовательский сценарий в своей канонической форме воплощен в физике и других естественных науках. Несмотря на то что психологи включают в свои эксперименты и людей, они далеко не всегда относятся к ним как к активным и самостоятельным индивидуальностям.
Почему такой подход доминирует в традиционной научной экспериментальной психологии? Во-первых, поместить человека в центр исследовательского процесса, означает отказаться от традиционных ролей «экспериментатора» и «участника эксперимента». Тогда придется перестать играть в «научные игры», предлагая респондентам стать наивным субъектом (как, например, в известных экспериментах Аша, посвященных конформности) или участником ролевой игры (вспомним не менее знаменитые эксперименты Милгрэма). Между тем активная конструирующая позиция субъекта продемонстрирована во многих психологических теориях, например, в теории персональных конструктов Дж. Келли.
Во-вторых, пересмотреть отношение к психологическому исследованию как к ритуальному манипулированию переменными бывает трудно из-за привычки игнорировать отношения между профессиональной и лич-
ной жизнью. По этому поводу Дж. Мэйер пишет: «Дилемма психологов, которые хотят по достоинству оценить специфику именно человеческих черт (а не тех черт, которые являются общими для человека и животных), в том, что психологи - тоже люди. Когда они находят у своих респондентов разделяемые ими особенности или свойства, они должны признать, что как экспериментаторы, они тоже разделяют их» [14].
Альтернативная точка зрения состоит в том, что психология должна концентрироваться на изучении реального индивидуального опыта и поведения. В этом случае приоритетной становится качественная исследовательская стратегия. Среди направлений ее реализации мы в этой статье обращаемся к диалогическому направлению.
Диалогическое направление в исследовательской психологической практике инициируется теми, кто считает, что психологическое исследование все больше становится «техническим мероприятием», в котором ученый действует в одиночку, часто вступая в конкуренцию с коллегами, а требование научной объективности подразумевает, что существует жесткое разграничение сфер его профессиональной и личной жизни. П. Палмер в этой
связи вводит в исследовательский контекст понятие «рефлексивного взаимодействия» или диалога. Рефлексивное взаимодействие определяется им как разворачивающее во времени, преднамеренное обсуждение людьми, работающими вместе, различных сторон изучаемого феномена для поиска такого уровня его понимания, которое будет полезным для выяснения его теоретических аспектов и принесет пользу обществу [3].
Понятие рефлексивного взаимодействия используется для обозначения направления в проведении психологического исследования. Рядом авторов такое исследование называется диалогическим, так как интерпретация данных осуществляется в процессе общения, диалога между вовлеченными в нее людьми, а не посредством следования жестко установленным процедурам или этапам [9, р. 1-15; 12; 15]. В этой статье мы рассматриваем диалогическое направление как составную часть качественной исследовательской стратегии. Целесообразно акцентировать внимание, по крайней мере, на двух следующих характеристиках дилогического исследования.
1. Диалогическое исследование - медитативный процесс, требующий сосредоточенности и терпения. Исследователя здесь можно описать как человека, «который никуда не спешит». Он стремится установить медитативные отношения с вопросами, феноменами или событиями, которые считает важными, с тем, чтобы глубоко рассмотреть их. Такой подход к исследованию довольно трудно реализовать, так как он включает в себя, по словам Франка Бакли, «борьбу за право быть ленивым». Вслушивание в то, что говорится, отбрасывание в сторону мнения о том, «как это должно выглядеть», не всегда совпадает с темпом современной жизни. Склонность к восприимчивости и терпению является решающей для диалогического исследования, хотя и противоречит разделяемому многими стремлению сделать как можно больше за меньшее время.
2. Диалогическое исследование предъявляет повышенные требования к формулировке исследовательского вопроса. Формулировка исследовательского вопроса следует за искренним и непосредственным любопытством ученого, проявляемым к изучаемому феномену, и подразумевает его восприимчивость к получению и
интерпретации разнообразной информации, необходимой для ответа на него. В самом вопросе, по замечанию Хайдеггера, всегда имеется предположение о возможном характере ответа на него. Тем не менее исследовательский вопрос не должен быть сколько-нибудь риторическим или содержать подсказку.
У диалогической концепции М. Бахтина есть глубокое значение для исследовательской практики в психологии. Основной принцип в отношениях исследователя и исследуемого состоит в том, что никакая сторона никогда не завершает другой.
Если определить психологическое исследование простым языком, то это - представление одного человека другому. В психологии исследователи - это «другие люди», а исследуемые характеры постоянно вовлечены в сражение с таким определением их индивидуальности, которое стремится к законченности и неизменности, противоречит ощущению собственной незавершенности.
Если следовать диалогическому идеалу М. Бахтина, научный результат есть не окончательное утверждение о характеристиках исследуемого предмета, а еще одно слово в длящемся диалоге, посредством которого его участники продолжают формировать себя, продолжают становиться, кем они могут все же быть. М. Бахтин пишет: «Пока человек жив, он фактом жизни утверждает, что он еще не завершен, что он еще не произнес своего окончательного слова» [1, с. 59].
Таким образом, можно говорить, по крайней мере, о двух жанрах отношения между исследователем и исследуемым - монологическом и диалогическом. Первый подразумевает окончательный и возможно полно аргументированный вердикт в отношении предмета исследования. Так происходит при постановке медицинского диагноза, перечислении пунктов аттестационной характеристики, вынесении судебного приговора, формулировке научных выводов. Более того, нередко требования к профессиональному статусу кардинально зависят от проявления социально санкционированной способности пользоваться монологическим жанром. Ученый, чтобы быть признанным как профессионал и поддерживать престиж своей науки в обществе, должен произнести слова, которые утверждают, что были последним сло-
вом, категорическим выводом о тех, кто находится в пределах его области исследования, являются ли они пациентами, клиентами или участниками исследования.
Диалогический жанр в исследовательской практике начинается с признания «незавершенности» других людей, которые, так или иначе, становятся предметом исследования. В пределах диалогического отношения один человек никогда не может говорить относительно другого: «Это - то, каким является этот человек». Самое большее, можно сказать: «Это то, как я вижу этого человека теперь, но я не могу знать то, чем она или он станет». Диалог, по выражению А. Франка, прерывает монолог, и целью диалогического исследования не может быть замена одной классификации на другую. На самом деле, она противоположна, а именно, продемонстрировать тот экстраординарный потенциал развития, которым обладают респонденты, и который никогда не принуждали бы исследователя делать предсказания [6, р. 964-974].
Эффективность диалога зависит от бесконечной открытости, от признания возможности и способности человека стать кем-то другим, чем она или он уже является. Исследователь никогда не понимает своего респондента, непосредственно следуя значению сделанных высказываний. Вместо этого, значение любого высказывания рассматривается и интерпретируется как зависящее от предыдущего взаимодействия. Одно высказывание вызывает другое. Предмет любого высказывания заключает в себе потенциал для пересмотра и перераспределения будущих высказываний как респондента, так и слушателя, исследователя.
Этот принцип подразумевает, что анализ высказываний никогда не может требовать никакого «последнего слова». Вместо этого, этот анализ (в формальном интервьюировании или в ходе наблюдений) открыт будущему и участвует в формировании этого будущего.
Традиционная (монологическая) психология представляет тех, кого она описывает, как соответствующих определенным типологиям, темам и теориям, хотя и признает это совпадение неточным и приблизительным. То, что не совпадает, помещается «за кадром», а критерием научности является степень требуемого совпадения.
Диалогическое исследование подразумевает, что любое высказывание человека никогда не является исключительно его собственным высказыванием, также как ничье существование не может быть существованием изолированной самости. Вместо этого, в каждом голосе всегда слышны голоса других. Каждый голос сопротивляется другим, оспаривает их или соглашается с ними, потому что жизнь требует диалога.
Каким образом эти рассуждения могут быть применены к реальной исследовательской практике? Предложить здесь любой шаблонный набор процедур было бы монологич-ным, так как любой шаблон финализирует самого исследователя. Диалогическая альтернатива стимулирует собственное развитие исследователя. Его интерес направлен не на статичные темы или списки особенностей, которые устанавливают тожество респондентов существующим типологиям.
Диалогическое исследование не требует суррогатных интерпретаций историй респондентов или наблюдений за их жизнью вне интервью. Любой акт исследования является обязательно реактивным в его эффектах: исследователь определенными вопросами и даже своим присутствием провоцирует само-размышления, которые приведут респондента не просто к сообщениям о его или ее жизни, но к стремлению изменить эту жизнь.
Таким образом, результатом диалогического исследования станет фиксация того, как исследователь и респондент, объединившись в некотором месте и времени, оказывают друг на друга разнообразные эффекты. Эти взаимные эффекты находят продолжение при чтении отчетов о результатах исследования - статей, монографий, диссертаций и т. д. Читатели становятся частью диалога.
Из этого следует, что нормативный стандарт «законченности», «завершенности» исследования теряет решающее значение при оценке достигнутых результатов. На первый план выходит идея открытости результатов для дальнейшей коррекции и развития. Степень открытости становится критерием для оценки качества исследования.
Необходимо отметить, что идея диалогического подхода к исследованию не сводится исключительно к работам М. Бахтина. К про-
блематике диалогического исследования обращались М. Гардинер, Ф. Франк, Дж. Шоттер, Ф. Кац, Т. Бергер, П. Драус, М. Даниер. В результате диалогический подход не представляет собой некоторую теоретическую матрицу.
Вместе с тем существует ряд конкретных методов для осуществления идей диалогичности в психологическом исследовании. Один из них - метод action research («исследование действий»). Точнее, под этим термином понимается группа самостоятельных исследовательских методов, получившая развитие в США в конце 30-х гг. прошлого века. Следует говорить о ее двух источниках: традиции философского прагматизма и, несколько позже, работах К. Левина и Я. Морено.
Философский прагматизм, особенно работы Дж. Дьюи и его близкого друга философа и социального психолога Дж. Мида, были первыми попытками создать теоретическую базу action research. Ими двигало стремление найти способы повысить качество жизни посредством развития форм демократического участия людей в общественных процессах, установить социальное равенство и социальную справедливость. Вместе с тем теории Дж. Дьюи и Дж. Мида, скорее, можно отнести к поведенческим теориям, чем непосредственно к action research. Их идеи развития через «трансакции» (Дьюи) и «коммуникационное взаимодействие» (Мид) редуцировали человека к «реагирующему объекту», подобно тому, как бихевиоризм рассматривал поведение в терминах оперантного обусловливания Б. Скиннера. Тем не менее философский прагматизм создал основу для развития профессиональных исследовательских методов для изучения социальных условий жизни, образования и организации сообщества, направленных на облегчение существования людей через обучение их способам участия в гражданском обществе, и таким образом, уменьшения социальный несправедливости.
Приблизительно десятилетие спустя action research в своей научной и исследовательской практике стал использовать К. Левин. До эмиграции в США в 1934 г. он был членом Социалистической партии, а в его научные интересы входила проблематика эмансипации меньшинств. В США он контактировал с Дж. Дьюи и работал в течение неко-
торого времени вместе с Я. Морено. Именно К. Левин ввел в научный оборот термин action research для обозначения «сравнительного исследования условий и эффектов различных форм общественных действий, приводящих к социальным изменениям [2].
В работе К. Левина могут быть найдены все важные элементы action research. Они содержатся как в его динамической теории поля, так и в разработанном им подходе к динамике группы. Его групповая модель (так называемая T-группа) предназначалась для облегчения обучения ее членов важным социальным навыкам и основам демократического лидерства. Для достижения этих целей К. Левин считал необходимым изменить роль исследователя. Из дистанцированного постороннего он должен был превратиться в вовлеченного и активного участника. Д. Гринвуд и М. Левин (дочь К. Левина) упоминают еще о двух элементах в подходе К. Левина [13, p. 17]. Во-первых, К. Левин (также как Я. Морено) при анализе предмета исследования использует понятие «открытая система», а во-вторых, развивает идею циклической трехэтапной модели процесса социального изменения: демонтаж прежних структур («размораживание»), изменение структуры («трансформация») и, наконец, фиксация изменений в новой постоянной структуре («замораживание»).
Основатель социометрического подхода Я. Морено довольно долгое время в своей работе использовал приемы психодрамы и социодрамы. В групповой работе он объединял эти приемы с психоаналитическими интерпретациями, спецификой которых был акцент на интерпретацию невербального поведения. Вместо взаимодействия между психоаналитиком и объектом психоанализа он использовал работу группы, в которой роль аналитика была не авторитарной. Творческий потенциал и спонтанность, как полагал Я. Морено, были более важными понятиями, чем неосознаваемые импульсы у З. Фрейда. Как и у К. Левина, исследователь был полноправным членом группы. Но Я. Морено пошел дальше, явно приглашая своих респондентов становиться со-исследователями.
Action research получило новый импульс в связи с демократическим движением конца 60-х гг. XX века. Наиболее важным вкладом в
теорию здесь являются работы Дж. Хабермаса, разрабатывавшего «теорию действий» (action theory), критическая психология К. Хольцкампа и критическая педагогика и теория обучения взрослых П. Фрайера [7; 8; 11]. В 80-е гг. известность получила теория «социологической интервенции» А. Тьюрейна, известная под названием «акционализма» и продолжавшая традиции К. Левина и Я. Морено [18]. Разрабатываемый А. Тьюрейном метод, известный под названием «социологическая интервенция», подразумевал, что члены и лидеры социальных движений получали стимулы для размышлений над их коллективной идентичностью как частью динамического социального мира, в котором они жили. Эти размышления должны были привести к «чистому коллективному нарративу» или проекту идеального социального устройства. А. Тью-рейн называл этот проект «культурной ориентацией», содержащей идеальный образ мироустройства и целостное представление о его экономической, культурной и политической структуре, характерной для того или иного общественного движения. Основная идея состояла в том, что формулировка основных положений проекта влекла за собой планирование стратегии собственно действий, направленных на его воплощение.
Интерес к action research усилился в последнее десятилетие в связи с возросшей популярностью качественных методов и, прежде всего, с развитием диалогической исследовательской эпистемологии [17]. Action research использует принципы субъект-субъектного взаимодействия между исследователями и исследуемыми в процессе сбора и анализа данных. Однако данные все же «принадлежат» исследователю, который управляет процессом интерпретации как способом получить ответ на исследовательские вопросы.
Многообразные проявления action research в исследовательской практике позволяют выявить четыре основных разновидности использования этого метода:
- прагматическое исследование;
- кооперативное исследование;
- критическое исследование;
- системное исследование.
Несмотря на их различия, все они разделяют общие методологические и теоретичес-
кие основания. Это, в свою очередь, открывает возможности для их конвергенции.
1. Прагматическое исследование основано на философско-прагматических работах Дж. Дьюи и Дж. Мида. Здесь используется два основных понятия: «генерация знания через действие и экспериментирование» и «роль организованных общественных действий». Дж. Дьюи и Дж. Мид отстаивают идею, что в процесс конструирования знания вовлечены как исследователи, так и представители той социальной группы или сообщества, которые выступают в качестве «исследуемых». Ответы на исследовательские вопросы формулируются исходя из действий, совершаемых респондентами в специально инициированном учебно-исследовательском процессе.
2. Практика кооперативного исследования получила распространение благодаря работам английских ученых Дж. Херона, П. Ри-зона и Дж. Роуэна [10; 15]. В этом случае большое значение придается исследованию механизмов личностного роста, самоактуализации. Здесь явно прослеживается большое влияние идей К. Левина и Я. Морено, а также методов и методик, которые использовались в радикальных феминистских терапевтических группах, группах арттерапии, гештальттерапии, трансактном анализе. Всем им свойственна диалогичность и наличие холистического спиритуалистического контекста.
3. Критическое исследование ассоциировано с идеями критической герменевтики и неомарксистскими подходами в социологии и психологии. Все они объединены общими теоретическими характеристиками, такими как субъект-субъектный контекст отношений в системе исследователь - респондент, критическое отношение к доминирующей идеологии, психоаналитический подход к интерпретации свойств предмета исследования. Основной исследовательской тематикой является противоречие между актуальной ситуацией, которая рассматривается как репрессивная по отношению к индивиду и будущим (которому нередко сообщаются черты социальной утопии), где будет доминировать социальная справедливость. Интерпретационная составляющая критического диалогического исследования направлена на формулирование смыслов, обеспечивающих условия, эмансипирующие
индивида от негативных воздействий природы и общества.
4. В случае системного исследования поведение рассматривается как встроенное в непредсказуемый сложный контекст социальных отношений, в котором индивиду необходимо постоянно создавать и воссоздавать собственную идентичность [5, p. 133-144]. Исследовательский процесс тогда планируется и осуществляется с опорой на рефлексивный потенциал респондентов как стимул для осознания себя как части динамического целого. Такое осознание должно обеспечить понимание наличия альтернативных возможностей обретения идентичности и таким образом способствовать эмансипации.
Далее следует остановиться на наиболее часто обсуждаемых вопросах, касающихся action research как практического воплощения идей диалогического исследования. Во-первых, это вопрос конфигурации отношений исследователя и респондента. Общепризнано, что в action research эти отношения обозначаются как субъект-субъектные. Однако как далеко может зайти субъект-субъект-ность, где все же расположена граница, позволяющая отделить исследователя от респондента? Согласно одной точке зрения, субъектность означает, что исследование имеет герменевтические основания и исследователь должен участвовать (по крайней мере, виртуально) в жизни исследуемой стороны, чтобы быть в состоянии интерпретировать ее действия. Другая точка зрения состоит в том, что исследователь и исследуемый должны сотрудничать, чтобы быть в состоянии произвести полезное знание. Эта точка зрения, например, явно отражена в форме action research, которая обозначается как ко-лоборативное исследование. Колоборативное исследование в некоторых случаях подразумевает использование коллегиальности. В этом случае создается исследовательская группа, состоящая, как правило, из 4-8 человек. Диалог между исследователями обеспечивает условия для феноменологической редукции и распознавания предубеждений, имеющихся по отношению к изучаемому феномену, посредством сопоставления нескольких точек зрения и непосредственного взаимодействия. Типично работа над анализом данных
происходит быстрее, чем в случае работы одного исследователя. Разделяемый членами группы интерес к изучаемому феномену стимулирует его «оживление». В групповой дискуссии рождается множество точек зрения, что позволяет достичь большей глубины интерпретации и понимания изучаемого феномена. Наконец, существует практика action research, основанная на предположении, что односторонняя объяснительная стратегия исследования не достаточна. Тогда исследователь и исследуемый должны общаться по поводу содержания взаимных интерпретаций с целью диалогического отражения проблемных аспектов и возможных решений. В этом случае речь идет о многоголосом исследовании.
Следующий вопрос - о соотношении прикладного и теоретического аспектов action research. По своей сути метод разрабатывался как циклический процесс исследования и внедрения полученных результатов в практику. Кроме этого, исследовательский процесс непосредственно связан с практическими действиями участников, и новые идеи для стратегий или сценариев действий подвергаются проверке. Проблема в том, насколько результаты, полученные при изучении частного случая, могут оказаться полезными для формулирования тех или иных теоретических положений.
Представители каждой из перечисленных выше разновидностей action research по-разному подходят к ее решению. Так, для прагматической формы action research конкретное решение более или менее острых практических проблем само по себе имеет теоретическую ценность. Для других форм научные претензии, связанные с action research, состоят в производстве знания вне уникальной ситуации, а его применение считается возможным в более широкой области, чем только определенный исследовательский контекст. Например, практикуется использование так называемых «экземплярных» исследовательских проектов, цель которых состоит в том, чтобы обеспечить как исследователю, так и всем заинтересованным лицам возможность использовать частный опыт в других ситуациях, сопоставимых с исследовательской. В других случаях недостаточной считается ценность даже «экземпляр-ных» проектов, и выдвигается требование производства знания, которое может использо-
ваться не только для того, чтобы найти решение практических проблем, но и способствовать развитию психологической научной теории. В зависимости от занимаемой позиции, цикличность чередования прикладных и теоретических аспектов исследования может быть более или менее сложной и глубокой. Кроме того, процесс action research может состоять больше чем только из одного цикла. Тогда первый цикл рассматривается как начальный шаг, как часть длительного процесса.
У. Бууг, Л. Койне и С. Тромп предлагают критерием решения вопросов степени субъек-тности участников считать «эмансипирующий» эффект исследования. Тогда на одном полюсе будут исследования, прежде всего, предназначенные для мобилизации людей и ресурсов (включая знание и творческий потенциал) для достижения определенных предустановленных результатов, которые в дальнейшем не будут подвергнуты сомнению и пересмотру. На другом полюсе окажутся те исследования, выполненные методом action research, в которых предпочтение отдается открытости, «не финализированности» результатов. Для такой формы action research особенно важно, чтобы предлагаемые решения в наибольшей степени способствовали изменениям, которые улучшат положение людей и увеличат их возможности влиять на их ситуацию [4, p. 419-425].
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Бахтин, М. Проблемы поэтики Достоевского. Гл. 5: Слово у Достоевского / М. Бахтин. - М. : Хуцож. лит., 1972.
2. Левин, К. Разрешение социальных конфликтов / К. Левин. - СПб. : Речь, 2000.
3. Палмер, П. Эволюционная психология : пер. с англ. / П. Палмер. - СПб. : Прайм-ЕВРОЗНАК, 2007. -384 с. - (Серия «Психология - лучшее»).
4. Boog, B. M. Action Research and Emancipation / B. M. Boog, L. Keune, C. Tromp // Journal of Community and Applied Social Psychology. - 2003. - .№13.
5. Flood, R. L. The relationship of «systems thinking» to action research / R. L. Flood // P. Reason, H. Bradbury (eds.). Handbook of action research participative inquiry and practice. - Thousand Oaks ; L. ; New Delhi : Sage Publications, 2001.
6. Frank, A. What Is Dialogical Research, and Why Should We Do It? / A. Frank // Qualitative health research. - 2005. - September (Vol. 15, № 7).
7. Freire, P. Pedagogy of freedom / P. Freire. -Lanham and Oxford : Rowman and Littlefielt Publishers, 1998.
8. Habermas, J. Theorie des Kommunikativen Handelns 2Bd (Erste Auflage) / J. Habermas. -Frankfurt am Main : Suhrkamp Verlag, 1981.
9. Halling, S. The theory and practice of dialogical research / S. Halling, M. Leifer // Journal of Phenomenological Psychology. - 1991. - № 22 (1).
10. Heron, J. Co-operative inquiry. Research into the human condition / J. Heron. - L. ; Thousand Oaks, CA : Sage, 1996.
11. Holzkamp, K. Lernen. Subjektwissenschaftliche Grundlegung / K. Holzkamp. - Frankfurt am main ; N. Y. : Campus Verlag, 1993.
12. Leifer, M. The dialogical approach to phenomenological research: Paper presented at the Fifth International Human Science Research Conference / M. Leifer. - Berkeley, CA, 1986.
13. Levin, M. Pragmatic action research and the struggle to transform universities into learning communities / M. Levin, D. Greenwood // P. Reason, H. Bradbury (eds.). Handbook of action research. -L. : Sage, 2001.
14. Mair, J. Psychologists are human too / J. Mair // D. Bannister (ed.). Perspectives in Personal Construct Theory. - N. Y. : Academic Press, 1970.
15. Human inquiry: A sourcebook of new paradigm research / Reason P., Rowan J. (eds.). -Chichester : John Wiley, 1981.
16. Shotter, J. Dialogical realities: The ordinary, the everyday, and other strange new worlds / J. Shotter // Senior Faculty Fellow’s Lecture, Center for the Humanities. - Toronto, 1996.
17. Todhunter, C. Undertaking action research: Negotiating the road ahead / C. Todhunter. Retrieved September, 2002, from Social Research Update, 34, University of Surrey. - Mode of access: http:// www.soc.surrey.ac.uk/sru/SRU34.html.
18. Touraine, A. Qu’est-ce que la Democratie? / A. Touraine. - P. : Fayard, 1994.
