CC BY
141
УдК 408.7 ББК Ш141.2-5
Елена Ивановна Пляскина,
кандидат филологических наук, Забайкальский государственный университет (Чита, Россия), e-mail: PlyaskinaEI@mail.ru
Диалектная лексика в говоре сёл Борзинского района Забайкальского края
В статье рассматривается диалектная лексика говора, входящая в основные тематические группы (ТГ): «Названия домашних животных», «Названия построек», «Названия одежды», «Названия обуви» и «Названия атмосферных явлений». Анализируемая диалектная лексика обозначает жизненно важные для носителей говора понятия, связанные с окружающей действительностью, и является основной частью коммуникативного фонда говора, который используется его носителями для повседневного общения в кругу семьи и односельчан. Основными особенностями диалектных слов являются: конкретность значения, склонность к детализации (поэтому они чаще являются видовыми наименованиями при родовых общерусских в тематических группах), тесная связь с обозначаемым, которая обеспечивает мотивированность значения и прозрачность внутренней формы слова, подкреплённой также и ясным словообразовательным строением слова, моносемичность (полисемичных слов в предметной лексике говора немного). Перечисленные особенности диалектной лексики способствуют целям обиходно-бытового общения носителей говора, функционирование которого ограничено именно этой сферой.
Ключевые слова: бытовая лексика, диалектная лексика, диалектизмы, лексические диалектизмы, семантические диалектизмы, омонимы, лексико-семантический вариант, диалектный вариант.
Elena Ivanovna Plyaskina,
Candidate of Philology, Zabaikalsky State University (Chita, Russia), e-mail: PlyaskinaEI@mail.ru
Dialect Vocabulary of the Talks of Borzya District Villages in Trans-Baikal Region
The article deals with the dialect vocabulary, part of core thematic groups (TG): “names of domestic animals”, “names of buildings”, “names of clothing”, “names of shoes” and “names of atmospheric phenomena”. The dialect vocabulary is vital for native speakers and is connected with the surrounding reality as an essential part of communicative fund dialect, which is used in everyday communication with family and fellow villagers. The main features of dialect words are the following: specificity of meaning, the tendency to detail (that is why such words are often the aspective names for generic all-Russian names in thematic groups), close relationship with the denotatum, which provides meaning motivation and transparency of the inner form of a word supported by clear derivational words structure and monocemy (there are few polysemic words in the presentive vocabulary of a dialect). These features of the dialect vocabulary contribute to the objectives in everyday communication of dialect speakers limited to this particular area.
Keywords: everyday vocabulary, dialect vocabulary, vernacularism, lexical dialect, semantic
dialect, homonym, lexical-semantic variant, diale
Бытовая диалектная лексика говора имеет свою специфику, связанную с объективной действительностью, с тем миром вещей и явлений, в котором живут носители говора. В языке, и прежде всего в словах, находит от-
ct variant.
ражение всё то, что реально существует, что социально значимо для данного коллектива. По мнению учёных, ни один уровень языка не имеет такой тесной связи с объективной действительностью, как лексико-семантический:
72
© Е. И. Пляскина, 2012
лексика - это бытие, прошедшее через общественное сознание [1, с. 235]. Те тематические группы, которые мы анализируем, включают лексику, жизненно важную для носителей говора, живших и продолжающих жить в суровых климатических и тяжелых материальных условиях. Им многое приходилось и приходится делать самим: прядут шерсть и вяжут, выделывают овчины и шьют из них меховую одежду и обувь; шьют другую одежду, выращивают скот на мясо, овощи и картофель. Климат и природа обусловили мясной характер питания и приоритетное развитие животноводства, которым исконно занимались живущие рядом буряты. Поэтому так разнообразны названия домашних животных, меховой одежды, обуви. Отсутствие в ТГ «Атмосферные явления» лексико-семантической группы (ЛСГ) «Названия снега» объясняется суровым резко-континентальным климатом с морозными и малоснежными зимами. Иногда за всю зиму снег может пойти один раз (этим объясняется развитие кочевого овцеводства в степных регионах: Борзинском, Ононском, Акшинском, Приаргунском и др.), поэтому названия снега в говоре не актуальны; нет развитой дифференциации в названиях тумана, так как влажность воздуха низкая; дождей в этих местах тоже мало, но они приходятся как раз на сезон полевых работ, поэтому носители говора различают разные их виды (например, имеющие диалектные названия: до-ждик1 - кратковременный несильный дождь; дождина - сильный, иногда затяжной дождь; ненастье1 - затяжной дождь; ситник, ситничек - мелкий дождь; сеногной1 - затяжной, прерывистый дождь во время сенокоса, чередующийся с солнечной погодой; слепой дождь - дождь, идущий при свете солнца).
Итак, анализируемая диалектная лексика, обозначая жизненно важные понятия, представляет собой часть коммуникативного фонда говора, служащего средством повседневного обиходно-бытового общения его носителей.
Основным критерием при определении диалектного слова является его территориальная закреплённость. Известно, что в лингвистике есть разные подходы к определению диалектного слова. Ф. П. Сороколетов предлагает при определении диалектного слова учитывать: 1) территорию его распространения; 2) его отношение к общенародному литературному языку. Он пишет, что основу любого говора русского языка составляет лексика, общая для всех говорящих по-русски (для
всего русского народа); отличаются же говоры друг от друга и от общенародного (литературного) языка теми особенностями, которые и называются диалектизмами [9, с. 223].
Н. А. Лукьянова, взяв за основу определение Ф. П. Филина, так характеризует диалектное слово - это «такое слово, которое ограничено в своём употреблении определённой территорией, то есть имеет изоглоссу на территории русского языка, является функциональной единицей диалектных систем, не употребляется в литературном языке или употребляется в нём, как стилистически окрашенное средство» [4, с. 17]. Это определение мы и используем в качестве рабочего при выделении диалектных слов в бытовой лексике говора Борзинского района. О локальной ограниченности этих слов свидетельствуют данные нормативных словарей современного русского литературного языка: помета «обл.» или отсутствие слова в них, а также данные областных словарей русских говоров.
Обращение к словарям подтвердило диалектный характер таких слов, как: морок, хмарь (хмара), кухта, сеногной, сухорос, ситник, хиуз, дживар, шурган, сиверко, наволоки, куржак (ТГ «Названия атмосферных явлений»); стайка, поветь, зимовьё, чушат-ник, котон, пригон; поварня, сельник; заимка; куть, закуть; залавок, ленивка, заборка, косячок, угловичок, колок; заплот, завозня (ТГ «Названия построек и их частей»); катанки, ичиги, чарки, бродни, вытяжки, моршни (ТГ «Названия обуви»); запон, лопоть, голицы, тырлык, борчатка, ергач, курмушка (ТГ «Названия одежды»); годовик, даган; ба-рокчан, кашерик, пороз; иман, имануха, има-нёнок, тыкен; барануха, валух, эрген, куцан («Названия животных») и других.
В бытовой лексике говора можно встретить два типа диалектных слов или диалектизмов:
1) лексические диалектизмы - «слова, отличающиеся от общенародных слов своим морфологическим и фонетическим составом, иначе - своим материальным оформлением»;
2) семантические диалектизмы - «слова, отличающиеся от соответствующих общерусских слов своими лексическими значениями» (за основу принимается классификация диалектизмов, данная Ф. П. Филиным в работе «Проект словаря русских народных говоров» [10, с. 35-37]).
Лексические диалектизмы представлены в исследуемом говоре рядом разновидностей:
1) словами, корни которых отсутствуют в литературном языке: морок, хмарь, кухта, поветь, хиуз, дживар, шурган, куржак, котон, куть, ичиги, чарки, крипотки, запон, лопоть, ергач, курмушка, даган, барокчан, кашерик, пороз, хряк, иман, валух, эрген, куцан, тыкен и др.;
2) словами с теми же корнями, что в литературном языке, но в ином аффиксальном оформлении: сеногной, сухорос, наволоки, пятистенник, зимовьё, чушатник, пригон, поварня, заимка, залавок, ленивка, заборка, косячок, угловичок, заплот, завозня, болотники, катанки, голицы, борчатка, годовик, барануха, ярочка, боровок и др.;
3) словами, с фонетическими отличиями от корней литературного языка: сиверко (север), анбар (амбар), куфайка (фуфайка), сельник (сенник).
Семантические диалектизмы представлены двумя разновидностями:
1) омонимами общерусских слов: казёнка (кладовка), летник (летняя кухня), теплушка (стёганая куртка), вышка (чердак), ситник (летний дождь), опушка (притачной пояс к куртке);
2) диалектными ЛСВ общерусских слов: конь2 (кастрированный самец лошади), бык2 (кастрированный самец коровы), телёнок2 (детёныш коровы женского и мужского пола до года), козлёнок2 (детёныш козы мужского пола), барашек2 (детёныш овцы мужского пола), шуба2 (цельное меховое пальто мехом внутрь), ограда2 (огороженное место вокруг крестьянского дома, двор), забор1 (несплошная изгородь из горизонтально положенных брёвен или жердей) и др.
Особенностью диалектной лексики является, по мнению учёных, устойчивая тенденция к предельной конкретности значений слов при наименовании предметов, явлений, действий и признаков [11, с. 8], охватывающая и функционирующие в говоре общерусские слова (возможно сужение их значений, то есть специализация их в говоре [см.: 5, с. 249; 4, с. 38]), особая склонность к «гораздо большей детализации понятий реальной действительности» [8, с. 213]. «Общерусские слова в большинстве своем обозначают общие и родовые понятия, диалектные слова - соответствующие им частные и видовые понятия. Кроме того, номинативные единицы служат средством детализации и конкретизации тех понятий, которые выражаются общерусскими словами» [4, с. 19].
Ярким доказательством этих обобщений является диалектная лексика говора Борзин-
ского района. Диалектные лексические единицы имеют конкретные, чёткие значения, объяснить которые под силу любому взрослому носителю говора, потому что обозначают эти лексические единицы понятия или реалии, постоянно находящиеся в обиходе. Например, стайка - тёплое помещение для крупного домашнего скота, чушатник - холодное помещение для свиней, котон - тёплое помещение для баранов, светлица -часть дома, примыкающая к переднему углу, прихожка - часть дома рядом с дверью, вышка - помещение между потолком и крышей дома, чердак, заплот - сплошная изгородь из горизонтально положенных брёвен или жердей, плетень - изгородь из сплетённых ивовых прутьев, зады - задняя часть двора крестьянского дома; ошкур - притачной пояс у юбки или брюк, ергачи - меховые штаны, крипотки - меховые носки, рукавицы - меховые рукавицы, катанки - самодельная валяная обувь, болотники - кожаная самодельная обувь в виде сапог с голенищами до середины бедра, доха - цельное меховое пальто мехом наружу и др.
Детализация значений особенно широко распространена в ТГ «Названия домашних животных». Во многих ЛСГ, входящих в неё, семантическое пространство характеризуется большей расчленённостью, чем в литературном языке. Например, ЛСГ «Названия детёнышей коровы» включает 6 диалектных лексем из 10 (телёнок1, телёнок2, телок, барокчан, кашерик, бычок, тёлочка, тёлка, телушка, порозок; из них только две лексемы (тёлка, телушка) находятся в дублетных отношениях остальные дифференцируют детёныша по возрасту (телёнок2, телок - до года, барокчан - годовалый, кашерик - двухлетний, тёлочка - до года, тёлка, телушка - по второму году), по полу (бычок, телок, барокчан, кашерик, порозок - мужского пола; тёлка, телушка, тёлочка - женского пола); по признаку кастрированный - некастрированный (порозок- некастрированный бычок); родовое понятие детёныша коровы выражено общерусским словом, диалектные слова являются видовыми наименованиями, конкретизирующими родовое. В ЛСГ «Названия детёнышей лошади» 5 диалектных лексем из 9 (жеребёнок, сосунок, стригунок, годовик, лоншак, даган, третьяк, кобылка, жеребчик), которые дифференцируют детёныша по этим же признакам: по возрасту (годовик -около года, лоншак - до двух лет, даган -двухлетний, третьяк - по третьему году),
по полу (годовик, лоншак, даган, третьяк, жеребчик - мужского пола, кобылка - женского), некастрированный (жеребчик), в этой группе дифференциация основывается ещё на одном признаке: характер питания, так как детёныш лошади долгое время остается несамостоятельным (сосунок, стригунок - детёныш, сосущий мать). И в этой ЛСГ родовое понятие выражено общерусским словом.
Так же детально расчленено семантическое пространство в ЛСГ «Названия самки быка», которая состоит из 8 лексем, из них 4 - диалектные (корова, нетель, первотёлка, новотёлка, барокчанка, стародойка, яловка, ялуха), противопоставление которых основано на семах, связанных с отёлом.
В ЛСГ, содержащих названия самцов домашних животных, обязательна дифференциация по признаку «кастрированный -некастрированный», которая обычно выражается диалектными словами, например, пороз - некастрированный бык, тыкен - некастрированный домашний козёл, куцан -некастрированный баран, хряк - некастрированный самец свиньи (в литературном языке такая дифференциация наблюдается только в паре конь - жеребец, но и здесь она выражена неявно (сравним толкования значений: конь - то же, что лошадь (преимущественно о самце), жеребец - самец лошади, достигший половой зрелости [7, с. 293, 193]).
Все признаки, лежащие в основе дифференциации названий домашних животных, являются актуальными, жизненно важными для носителей говора Борзинского района, искони занимающихся разведением и выращиванием домашних животных.
И в других ТГ встречаются такие «дробные слова-наименования», которые нельзя квалифицировать как синонимы, так как они обозначают разные реалии, предметно дифференцирующиеся между собой (по форме, материалу, способу их изготовления, по функциональному назначению и т. п.) [3, с. 26]. Например, в ЛСГ «Названия рукавиц» нет общего наименования рукавиц, а каждая лексема является названием их определённого вида: рукавицы - меховые, варежки - вязаные, ва-реги - вязаные и обшитые кожей, голицы, голички - кожаные, туруны - закрывающие только тыльную сторону руки, верхонки - надеваемые поверх других, обычно брезентовые. В ЛСГ «Названия ветра» 6 диалектных из 9 входящих в неё лексем дифференцируют разные его виды: ветрина - сильный, ветерок - слабый тёплый, хиуз - слабый хо-
лодный, дживар - холодный, сиверко - северный, шурган - со снегом или дождём. Общее название ветра (родовое наименование) в говоре является общерусским словом.
Стремление к предельной конкретизации при наименовании, предрасположенность к «большей детализации» понятий реальной действительности связана, на наш взгляд, прежде всего с функциональной ограниченностью говора как средства обиходно-бытового общения в семье, среди односельчан, в текущей производственной деятельности. Именно функциональной замкнутостью говора объясняется тесная связь слова с обозначаемым явлением, в результате которой в названии улавливаются и реализуются существенные, а часто и несущественные признаки предметов. Функциональные особенности говора обусловливают и большое количество слов с конкретным значением, тесно соотнесённых с предметами или явлениями, ими обозначаемыми. Т. С. Коготкова также отмечает в говорах тенденцию к созданию «производных слов, семантически очень чётких, почти однозначных» как реакцию на существование диалектных слов диффузной семантики [2, с. 306-307]. Она же говорит о том, что «моносемичная лексика диалектов распределяется, по преимуществу, в сфере обозначения реалий предметного содержания» [3, с. 25-26]. Подавляющее большинство рассмотренных диалектных слов в говоре является однозначными, например, куржак, хиуз, шурган, сиверко, сухорос, хмарь; обряда, ер-гачи, крипотки, борчатка, верхонки, вытяжки, моршни, тырлык, ошкур, запон; залавок, угловичок, подпол, заплот, надворье и др.
Полисемичных диалектных слов в бытовой предметной лексике не так много: сеног-ной1 - прерывистый дождь во время сенокоса, сеногной2 - погода во время сенокоса, когда то идёт дождь, то светит солнце; кухта1 -иней на ветвях деревьев, кустах; кухта2 - погода, характеризующая тусклостью, дымкой; морок1 - туча, морок2 - пасмурная, ненастная, тихая погода; копоть1 - пыль, копоть2 -туман в морозный день; дождик1 - кратковременный несильный дождь; дождик2 - дождь; иман1 - самец козы; иман2 - кастрированный самец козы; иманёнок1 - детёныш козы; има-нёнок2 - детёныш козы мужского пола; огра-да1- изгородь; ограда2 - огороженное место вокруг крестьянского дома, двор.
Метонимический перенос наименования по модели «часть-целое» произошёл у слов: сеногной, кухта, морок, дождик, по модели
«целое-часть» - у слов иман, иманёнок, причем этот перенос можно квалифицировать как специализацию значения. Метафорический перенос - самый распространённый и активный способ семантического переосмысления слова и развития его семантической структуры в литературном языке и в говорах - в анализируемой предметной лексике отмечен только в случае переноса наименования у слова копоть.
Многие диалектные слова имеют прозрачную внутреннюю форму, так как мотивированы тем или иным способом. Исследователи диалектной лексики (Т. С. Коготкова, Н. А. Лукьянова, О. И. Блинова и многие другие) отмечают её мотивированность, прозрачность внутренней формы как характерный признак такой лексики. Важно, что при объяснении местного слова носители говора свободно пользуются мотивирующими словами. Вот, например, объяснение названия шубы борчат-ка: [Барчатки шыли из афчин дублёных, па тальи атризны, а падол-та сабирут, борики таки зделают, вот ы барчатка называцца] или разницы между заплотом и забором: [Заплот каг делают. Ф сталбах пазы выбирают з двух старон, закапывают их, патом ф пазы фстав-ляют брёвна, можна жерди, вот ы палучицца заплот]. [Забор чем ад заплота атличацца? Брёвна-та ни плотна лижат, а между чурачки или куски дерива паложат, вот он ниплотнай, но скатина-та ни пралезит. Вот ым агарот ага-раживают, зады можна]. (Записи диалектной речи даны в упрощённой транскрипции).
Конкретность и мотивированность наименований в говоре Борзинского района связана также с особенностями их словообразовательной структуры. Многие диалектные лексемы являются производными, с ясным словообразовательным строением, соотнесёнными с бытующими в говоре корнями и основами слов. Например: сухорос (сухой, роса), сеногной (сено, гнить), наволоки (волочь), зимовьё (зима), чушатник (чушка), за-плотина (заплот), заборина (забор), закуть (куть), запечка (печка), переклад (класть), заборка (брать, забирать), залавок (лавка),
косячок (косой), угловичок (угловой), завозня (завозить), надворье (двор); теплушка (теплый), верхонки (верхний), голицы (голый), опояска (пояс), моршни (морщить), бродни (бродить), вытяжки (вытягивать), болотники (болото), катанки (катать); первокотка (первый окот), барануха, баранушка (баран), ялу-ха (яловая), боровок (боров), кабанок (кабан), имануха, иманёнок (иман) и другие. Производящие основы диалектных слов в исследуемом говоре в подавляющем большинстве общенародного происхождения, и синхронное соотношение с ними обеспечивает прозрачность, ясность внутренней формы слова. Отличительным признаком таких лексических единиц является их выразительность, так как они воспроизводят основное значение корней этих слов (ср. переклад, теплушка, завозня, верхонки, зимовьё, голицы, моршни, бродни, вытяжки, катанки, первотёлка и др.). Значение таких диалектных слов, появившихся в результате словообразовательной деривации оказывается мотивированным, поскольку имеется обусловленность значением другого слова.
Безусловно, мотивированность диалектных слов исследуемого говора способствует целям языкового общения, так как «ясные в словообразовательном или этимологическом отношении слова легче воспринимаются и воспроизводятся, прочнее удерживаются в памяти, нежели слова, лишенные мотивации» [6, с. 126]. Мотивированные диалектные слова характеризует конкретность, определённость значения; они нейтральны и широко употребительны в обычном обиходнобытовом общении носителей говора.
Таким образом, функциональная ограниченность говора как средства обиходнобытового общения определяет повышенную конкретность диалектных наименований, стремление к большей детализации при обозначении, что проявляется в особенностях их структуры (производный характер большинства слов) и значения (прозрачность внутренней формы слов).
Список литературы
1. Абаев В. И. Отражение работы сознания в лексико-семантической системе языка // Ленинизм и теоретические проблемы языкознания. М., 1970. С. 234-239.
2. Коготкова Т. С. О некоторых особенностях диалектной лексики в связи с устной формой её существования // Славянская лексикография и лексикология. М. : Наука, 1966. С. 291-310.
3. Коготкова T. С. Русская диалектная лексикология. М. : Наука, ї979. 336 с.
4. Лукьянова Н. А. Лексика современных говоров как объект изучения. Новосибирск, ї9В3. 80 с.
б. Мельниченко Г. Г. Характеристика словарного состава по степени упо-требильности слов II Доклады на научных конференциях. Ярославль, ї962. T. ї.
Вып. 2. С. 247-2бї.
6. Моисеев А. И. Мотивированность слов II Учёные записки ЛГУ. ї963. Вып. 6В.
№ 322. С.ї2ї-ї36.
7. Ожегов С. И., Шведова Н. Ю. ^лковый словарь русского языка. М., ї997.
943 с.
В. Русская диалектология I под ред. Р. И. Аванесова и В. Г. Орловой. М. : Наука, ї96б. 304 с.
9. Сороколетов Ф. П. Диалектная лексика в её отношении к словарному составу общенародного языка II Слово в русских народных говорах. Л., ї96В. С. 222-236.
ї0. Филин Ф. П. Проект словаря русских народных говоров. М. ; Л. : АН СССР, ї96ї. ї9В с.
її. Якубинский Л. П. Несколько замечаний о словарном заимствовании II Язык и литература. Л., ї926. T. ї. Вып. ї-2. С. В-ї ї.
Spisok literatury
ї. Abaev V. I. Otrazhenie raboty soznanija v leksiko-semanticheskoj sisteme jazyka II Leninizm i teoreticheskie problemy jazykoznanija. M., ї970. S. 234-239.
2. Kogotkova T. S. O nekotoryh osobennostjah dialektnoj leksiki v svjazi s ustnoj formoj ejo suwestvovanija II Slavjanskaja leksikografija i leksikologija. M. : Nauka, ї966.
S. 29ї-3ї0.
3. Kogotkova T. S. Russkaja dialektnaja leksikologija. M. : Nauka, ї979. 336 s.
4. Luk'janova N. A. Leksika sovremennyh govorov kak ob#ekt izuchenija. Novosibirsk, ї9В3. В0 s.
б. Mel'nichenko G. G. Harakteristika slovarnogo sostava po stepeni upotrebil'nosti slov II Doklady na nauchnyh konferencijah. Jaroslavl', ї962. T. ї. Vyp. 2. S. 247-2бї.
6. Moiseev A. I. Motivirovannost' slov II Uchjonye zapiski LGU. ї963. Vyp. 6В.
№ 322. S.ї2ї-ї36.
7. Ozhegov S. I., Shvedova N. Ju. Tolkovyj slovar' russkogo jazyka. M., ї997.
943 s.
В. Russkaja dialektologija I pod red. R. I. Avanesova i V. G. Orlovoj. M. : Nauka, ї96б. 304 s.
9. Sorokoletov F. P. Dialektnaja leksika v ejo otnoshenii k slovarnomu sostavu obwenarodnogo jazyka II Slovo v russkih narodnyh govorah. L., ї96В. S. 222-236.
ї0. Filin F. P. Proekt slovarja russkih narodnyh govorov. M. ; L. : AN SSSR, ї96ї. ї9В s.
її. Jakubinskij L. P. Neskol'ko zamechanij o slovarnom zaimstvovanii II Jazyk i literatura. L., ї926. T. ї. Vyp. ї-2. S. В-її.
Статья поступила в редакцию 30 декабря 2011 г.
