CC BY
1229
ФИЛОСОФИЯ,
ЭКОНОМИКА, ИСТОРИЯ
УДК 101.1
ДИАЛЕКТИКА ИДЕАЛИЗАЦИИ И АДЕКВАТИЗАЦИИ
© Свитин Александр Парфенович1
1 доктор философских наук, профессор Сибирского федерального университета
В статье анализируются два типа познавательных методологических установок - идеализация и адекватизация. Рассмотрены их особенности и соотношение между ними. Показано, что метод адекватизации по отношению к методу идеализации имеет характер целесообразной дополнительности.
Ключевые слова: метод, абстракция, адекватизация, познание, идеация.
Идея метода адекватизации была выдвинута в процессе рассмотрения концепции информационного подхода в гносеологических проблемах естествознания [1]. Под адекватизацией мы понимаем познавательный процесс последовательной деидеализации моделей естественнонаучных объектов познания. Методом адекватизации будем называть совокупность процедур поэтапной адекватизации. Данный метод направлен на преодоление ограничений, свойственных модельным идеализациям, путем
последовательного учета свойств объекта исследования, отсекаемых в ходе применения процедур идеализации.
Вводимое нами понятие
«адекватизация» происходит от слова «адекватный» (от лат. adaequatus -приравненный), означающего «соразмерный, соответствующий, согласующийся, равный, эквивалентный» образ (представление, знание) [2. С. 20]. Адекватизация противостоит идеализации. И если «представление, образ, знания считаются адекватными, ... (когда. - А. С. ) они соответствуют вещи, оригиналу, объекту, к которому относятся.», то идеализация, напротив, «.очищает реальный предмет от содержания, не соответствующего идее.» [3. С. 79]. Остановимся подробнее на
процессе идеализации и его роли в научном познании.
Традиционно процесс идеализации определяется так: «Для целей научного познания широко используются так называемые идеальные объекты, которые не существуют в действительности и вообще практически неосуществимы: абсолютно твердое тело, точка, линия, абсолютно черное тело, точечный электрический заряд и т. д. Мысленное конструирование объектов такого рода и называется идеализацией» [4. С. 55]. Идеализация считается одним из видов абстрагирующей деятельности сознания. Абстракция понимается как «процесс отвлечения от каких-либо свойств, связей объекта с целью выделения его общих, специфических или универсальных свойств, их рассмотрения «в чистом виде» по ходу решения теоретических и практических задач.» [5. С. 10]. Абстрагирующая деятельность сознания ориентирована на освоение объектов деятельности. Модальность этого освоения скорее практическая, нежели гносеологическая. Абстракция способствует познанию объекта в той мере, в которой познание рассматривается как «познание ради использования», т. е. в интенции природопользования: «Абстракция возникает в ситуации, когда достаточно четко осознается различие в характере задачи и конкретном бытии объекта. Абстракция предполагает. возможность выделения специфических связей и форм существования объекта, т. е. . указывает на тип задач, тесно связывающих цели человека с особеностями осваиваемых объектов» [5. С. 10]. Для «познания ради постижения», т. е. для природопостижения, абстракция, как и ее частный случай -идеализация - прием недостаточно эффективный. Этот тезис не опровергает и распространенное мнение относительно «.галилеевской идеализации, ставшей . «дефинитным признаком современной науки»» [3. С. 83], ибо речь здесь идет о технологической парадигме науки,
обладающей низким коэффициентом адекватного природопостижения, хотя и высоким КПД природопользования. Метод идеализации отработанный, устоявшийся метод, адекватный научной рациональности, соответствующей технологической парадигме науки.
Считается, что «идеализации предшествует идеация - создание . идеи и .
30
идеального объекта» [3. С. 78]. Однако существует и другое толкование понятия «идеация». Так, согласно [6. С. 254], под идеацией понимается «интуитивно-созерцательная процедура, называемая также «усмотрением сущности предмета». Идеировать - значит усмотреть сущность предмета, отвлекаясь от всех индуктивных и дедуктивных процедур. Гуссерль
противопоставлял идеацию методам абстрагирования». Нам представляется этимологически более обоснованным толкование понятия «идеации» как процесса «создания идеи». Для обозначения процедуры «усмотрения сущности», по нашему мнению, с большим основанием можно было бы предположить понятие «адеквация».
Отражение сущности - ее «усмотрением» или моделированием с помощью адекватных образов - ключевая задача теории познания. Согласно [6. С. 254], «идеация, или усмотрение сущности, играет значительную роль в качестве посредника между феноменологией и эмпирическими науками... Идеация (адеквация. - А. С.) предпосылается эмпирическим наукам с целью прояснения их собственных оснований и преодоления отчужденности от сущности».
Абстракцию также толкуют как «... отвлечение (абстрагирование) от несущественных свойств или отношений предмета с целью выделения его существенных признаков (выделено мной. - А. С.)» [7. С. 10]. Проблема различения существенных и несущественных признаков объекта исследования рассматривается в философии с использованием понятий «субстанция» и «акциденция». Субстанция понимается как атрибутивное, неотъемлемое свойство объекта. Без этого свойства (атрибута) объект «..не может ни существовать, ни мыслиться» [8. С. 67]. Именно с субстанциональными, атрибутивными свойствами объекта сопоставляются его существенные признаки. В отличие от субстанции, «случайное бытие» объекта квалифицируется как акциденция, «.обозначающая случайное в проявлениях субстанции, несущественное (курсив мой. - А. С.) свойство вещи» [9. С. 25]. Предполагается, что идея различения в бытии объекта субстанции и акциденции принадлежит Аристотелю [9. С. 25]. Неатрибутивность акциденции вытекает из того обстоятельства, что по своей природе она «.не является частью предмета, не может существовать без
своего предмета; предмет может потерять акциденцию без ущерба для своего существования» [9. С. 25]. Проанализируем процесс идеализации в категориальных координатах «субстанции» и «акциденции», существенных и несущественных признаков объектов познания.
В акте идеализации игнорируются, «отсекаются» те свойства объекта, которые считаются несущественными, которые, таким образом, как бы объявляются акциденциями объекта в отношении той или иной исследовательской цели. На самом же деле в процессах идеализации, в процессах конструирования идеальных объектов могут опускаются, как бы аннулируются (от лат. аппи1о - уничтожаю) не акцидентальные, но атрибутивные, субстанциональные свойства объекта познания. Например, при конструировании «абсолютно твердого тела» аннулируется такое атрибутивное свойство любого реального тела, как сжимаемость. То же самое происходит в актах идеализации и с другими атрибутивными свойствами объектов реальности - протяженность, отражательная способность и т. д. Таким образом, идеализация как познавательный метод в процессах моделепостроения оперирует с атрибутами, как с акциденциями. Этот прием основательно подрывает гносеологическую состоятельность метода идеализации как метода познания. Он ведет к искажению сущности предмета, ибо деформирует и расчленяет его субстанциональность как самодостаточную континуальную целостность.
Гносеологической реабилитации
метода идеализации не способствует и попытка ограничить его компетенцию лишь возможностью аннулирования действительно случайных, акцидентальных свойств объекта. Изучение неравновесных систем показало, что случайные свойства при определенных условиях могут оказывать весьма существенное влияние на поведение объектов. Кроме того, еще Гегелем понятия «субстанция» и «акциденция» рассматривались «.как парные категории диалектики. (которые он определял. - А. С.) друг через друга по аналогии с категориями сущности и явления, целого и частей и т. д. Как сущность переходит в явление, так и субстанция переходит в свои акциденции» [9. С. 25]. Это может означать, что в процессах моделепостроения неправомерным является не только
идеализационное аннулирование некоторых
31
атрибутивных признаков объекта, но и игнорирование (пренебрежение) казалось бы несущественных акцидентальных свойств объекта. Ибо при этом мы совершаем антиприродогенную операцию «разрыва» диалектических пар, т. е. раздельного рассмотрения парных категорий. Последнее действие вообще свойственно технологической парадигме науки, для методов которой характерна презумпция уиверсалистской ЬБвО-конструктивности бытия,
«благословляющая» расчленение
категориально-диалектических пар
(выступающих в роли естественных природогенных целостностей) на отдельные якобы самодостаточные ЬБвО-элементы.
В мысленном конструировании идеальных объектов проявляется эффект, напоминающий явление концентрационной катастрофы. Согласно [4. С. 56], при формировании идеальных объектов используется «мысленный переход к предельному случаю в развитии какого-либо свойства. Располагая, например, реальные тела в ряд соответственно увеличению их твердости, можно мысленно продолжить этот ряд и в конце его (курсив мой. - А. С.) представить такое тело, которое не деформируется под воздействием любых сил». Явление концентрационной катастрофы [10], проанализированное нами в отношении максимизации некоторых свойств реальных веществ, в приведенном выше случае идеализационного моделирования выступает в форме мысленной предельной (нереальной) максимизации (концентрирования) некоторого реального свойства в процессе конструирования модели.
В конструировании идеальных объектов особую роль играет прием акцентирования: «.способы образования идеальных объектов различаются . сторонами мыслительной деятельности, на которых непосредственно акцентируется внимание ученого и которые поэтому в каждом отдельном случае представляются главными, ведущими» [4. С. 57]. В строгом смысле акцентирование представляет собой операцию восприятия, расчленяющую объект и игнорирующую погруженность объекта в континуум бытия.
Согласно О.М. Сичивице [4. С. 58], «.с помощью идеализации исключаются свойства и отношения объектов, которые затемняют сущность изучаемого процесса.
Сложный процесс представляется как бы в «чистом» виде, что значительно облегчает обнаружение существенных связей и отношений, формирование законов». На самом деле сложный процесс представляется не «в чистом виде», т. е. как бы в сущностном, а - в нереально изолированном, утратившем некоторую часть своих, в том числе сущностных признаков. Идеализация -процедура, облегчающая обнаружение, открытие некоторых усеченных
закономерностей, обладающих
материаловедческо-конъюнктурной ценностью. Именно эти прагматические, технонаучные закономерности «идеализаторы» (сторонники идеализационного моделирования) склонны принимать за «существенные связи и отношения». Вообще говоря, для теории познания и прикладного моделепостроения концепт «в чистом виде» сослужил «недобрую службу». Погоня за чистовидовыми «основными процессами» (точнее, процессами, «назначенными» таковыми) - сущее гносеологическое бедствие. При этом «назначаются» и всякого рода «побочные процессы», на которые «списывается» ответственность за «затемнение основных процессов».
Операции «устранения безразличных для главного процесса побочных обстоятельств» (Ф. Энгельс) [4. С. 58] мало-помалу превращались в особый жанр прикладного искусства. Но если от чего-либо и независимы чистовидовые процессы, фундирующие идеализационные модели, то скорее - от всеобщей связи явлений. Считать такие процессы «неискаженными сущностями явлений» неправомерно, ибо интенция искажения целостности континуальной сущности объектов - главная и неотъемлемая характеристика всякой идеализации. Однако, говоря здесь об искажении целостностей, мы имеем в виду природогенные целостности, искаженное моделирование которых ведет к установлению отнюдь не законов Природы (ее природогенной целостности), а к выявлению закономерностей искусственно искаженной природы, которые именно в этом смысле справедливо называют «эмпирическими законами»: «Использование идеальных объектов позволяет переходить от эмпирических законов к их строгой формулировке на языке математики, (что. - А. С.) значительно облегчает (курсив мой. - А. С.) дедуктивное построение целых областей
32
знания» [4. С. 58, 59]. Но тем самым мы еще дальше уходим от адекватного отражения объектов, ибо уже эмпирические закономерности содержат в себе их искаженный «снимок», язык же математических идеализаций еще более усугубляет эти искажения, однако при этом устанавливает строгие и логические связи между проявляемыми свойствами данных искажений. Математический аппарат в этом смысле ведет себя как перерабатывающая машина, которая не инспектирует на адекватность, истинность сырья на входе, а лишь, как умеет, перерабатывает его в продукт (Здесь уместно вспомнить мнение Давида Гильберта, считавшего математику «учением об отношениях между формулами, лишёнными какого бы то ни было содержания», а также понимание Анри Пуанкаре математики как искусства «называть разные вещи одним и тем же именем»). При всем при этом история «.знает немало примеров, когда использование идеальных объектов приводило к выдающимся открытиям (вспомним хотя бы мысленный эксперимент Галилея, приведший к открытию принципа инерции)» [4. С. 59]. Однако, как говорится, «тем хуже для открытий», ибо есть основания подозревать, что полученные при этом представления в той или иной степени «инфицированы вирусами» неадекватного (искажающего)
действительность отражения. Подобные открытия «успешно работают» там, где требуется их эмпирический или технонаучный статус, но не там, где во главе угла стоит объективное, адекватное отражение объектов познания в их естественных условиях бытийной континуальности.
Нельзя сказать, чтобы в литературе, посвященной методу идеализации, не были представлены предостережения относительно ограничений данного познавательного приема: «Идеализация - это специфическое упрощение (искажение. - А. С. ) действительности, которое таит в себе определенные опасности. Поэтому большое значение приобретает вопрос о правомерности тех или иных идеализаций» [4. С. 59]. При этом ясно осознавалось то обстоятельство, что «оправдать (курсив мой. -А. С. ) идеализацию путем непосредственного сопоставления объекта с действительностью нельзя» [4. С. 59]. Однако возникавшие попытки оценить степень идеализационно-модельного упрощения-искажения
действительности, а так же его роль в
неразрушающем (адекватном) познании, оказались недостаточно последовательными. Так, исходя из таких подходов, «правомерность идеализации доказывается применимостью на практике той теории, которая создана на основе этой идеализации. Если теория в целом правильно (курсив мой. - А. С.) описывает реальные явления, то правомерны и положенные в ее основу идеализации» [4. С. 59]. При этом словосочетание «в целом правильно описывает» фактически
эквивалентно формуле «хоть что-то
описывает». Такой критерий достоверности еще более подтачивается субъективно-психологическими аспектами, связанными с задачами «продвижения теории» на «рынок научно-исследовательских услуг», что особенно характерно для технологической парадигмы науки.
Кроме того, в рамках последней по несколько модифицированным законам рынка между производителями научно-технических знаний, как известно, заключаются серии специальных соглашений в духе конвенциализма, который прямо или косвенно лигимитизирует те или иные допущения, включая идеализационные модели. На этом фоне почти «саморазоблачением» звучит следующая, подкрепленная авторитетом, фраза: «Использование идеальных объектов показывает, что познание - это сложный процесс, включающий моменты творчества, фантазии, отлета мысли от
действительности (курсив мой. - А. С.). Об этой особенности процесса познания В. И. Ленин писал: «Подход ума (человека) к отдельной вещи, снятие слепка (= понятия) с нее не есть пустой, непосредственный, зеркально-мертвый акт, а сложный, раздвоенный, зигзагообразный, включающий в себя возможность отлета фантазии от жизни (курсив мой. - А. С.).»» [4. С. 59]. «Отлет от действительности», «отлет от жизни», таким образом, выступают как родовая характеристика идеализации и кладут отпечаток на всю гносеологическую пирамиду теоретического аппарата, фундированного данным познавательным приемом. Хотя повторим, что в рамках технологической парадигмы науки метод идеализации является уникальным, работоспособным и полезным, обогатившим науки огромным количеством научных данных. В адекватной же парадигме науки данный метод теряет монополию и должен быть дополнен такими приемами,
33
которые преодолевали бы «родовые» ограничения метода идеализации. В качестве одного из таких приемов и предлагается анализируемый в данной статье метод адекватизации.
Как было показано выше, для идеализации характерно как игнорирование некоторых реальных свойств объекта, так и приписывание объекту неких несвойственных ему признаков или некой предельно нереальной степени конкретных свойств объектов (концентрационная катастрофа). Нам представляется разумным следующее различение. Психолингвистически и этимологически термин «идеализация» ближе к процессу приписывания несуществующих свойств объекту (или их предельных степеней). И в этом смысле идеализация сродни спекуляции. Процесс же упрощения, игнорирования, «вычеркивания» каких-либо наличных признаков объекта логичнее было бы называть не идеализацией, а как-то иначе. Например, так - симплизация (от англ. simple), или упрощение, примитивизация.
Интенция «отлета от
действительности» в некотором отношении корреспондирует идеализацию и симплизацию с понятием «иллюзия», характеризуемым как «ошибочное, неадекватное восприятие, в результате которого происходит замена реального и подлинного тем, что есть фикция (вымысел), видимость, имитация,
приблизительная копия, схематическая модель или описание отдельных внешних свойств, игнорирующее другие, существенно значимые в условном контексте наблюдения качества. В результате воспринимается не сам реальный объект, а его искаженный или деформированный в процессе восприятия образ (точнее, репрезентация. — А. С.). В виде фантомных проекций иллюзорные содержания могут структурировать повседневный опыт индивида, проявляя и подчеркивая личностно-значимые детали и фрагменты внешнего мира, делая на них акценты., в то же время маскируя или игнорируя вытесняемые, подавляемые, иррациональные либо концептуально непроясненные аспекты реальности (курсив мой. — А. С.)» [11. С. 266]. Таким образом, лежащие в основе идеализации (максимизации и фантомизации) и симплизации (игнорировании «лишних, мешающих» признаков, включая
«концептуально непроясненные») приемы в каком-то отношении ставят данные
познавательные средства в один ряд с иллюзиями.
Отметим особую роль
идеализационных процедур в модернизме и постмодернизме как в художественном, так и в философском форматах последних. Так, «.кубизм ... представляет собой попытку смоделировать - средствами художественного творчества - специфическую теорию познания, фундированную презумпцией антипсихологизма» [12. С. 523]. Кубизм был воспринят как революция в изображении пространства. В этом отношении революция кубизма может быть сопоставлена с революцией галилеевской идеализации. И подобно последней кубистические стили представляют собой мысленные эксперименты с деформационной комбинаторикой эффектов восприятия пространства. Не случайно кубизм считают «.одним из самых философски артикулированных направлений развития модернистской эстетики, - уже в манифесте «О кубизме» (1912) фиксируется, что картина как таковая есть своего рода картина (концепция) мира (.критики уже у П. Сезанна усматривали «написанную красками критику теории познания» - Э. Новотны)» [12. С 524].
Одним из базовых принципов кубизма становится «борьба со зрением», «отрицание наивного реализма», призывающие к «.отказу художника от опоры на визуальное восприятие предметного мира» [12. С. 524]. Однако такое «отрицание наивного реализма» едва ли не наивнее последнего. Для преодоления ограниченности «наивного реализма» требуется не отказ и от того малого, чем снабдила нас природа в части визуального восприятия ее предметности, а нечто совершенно иное. Кубисты, «победив зрение» и тем самым лишив себя единственного своего преимущества перед остальными людьми (не художниками), вплотную подошли к самоопределениям, созвучным с
определениями «галилеевских идеализаторов»: «Кубизм решительно дистанцирует визуально наблюдаемый (данный в опыте) объект (nature-objetum, «объект-природу») и peinture-objet, или «объект-искусство», подлинный в своей заданной Творцом и явленной (реконструированной) в художественном творчестве сущности» [12. С. 525]. Так, кубисты и «идеализаторы», начав с претензии на свой специфический гносеологический ресурс (в духе - «мы тоже что-то можем»), пришли к утверждению за своей «техникой»,
34
своей «технологией» способности подлинного отражения сущности Сотворенного мира. Ни много, ни мало. В качестве самоприговора этой иллюзии может служить фраза П. Пикассо, напоминающая фрейдовскую проговорку, согласно которой произведение
кубистического искусства понимается не как прорыв к сущности созидательных основ бытия, а, напротив, как «итог ряда разрушений» [12. С. 525].
Учитывая проведенный анализ основных особенностей идеализационных технологий моделепостроения, вернемся к гипотезе, направленной на преодоление «чувства бессилия и смирения» относительно перспектив адекватного миропостижения. В качестве таковой, как было отмечено в начале данного текста, нами выдвинут метод адекватизации. Метод противостоит как стратегии классической галилеевской идеализации, так и постмодернистской панике -отказу от соответствия знака-образа объекту-прообразу. В основе метода адекватизации лежит отказ от тактики построения моделей, исходя из удобств применения к ним наличествующих теоретических средств (инструментов) оперирования. Меморандум на применение «вивесекции» по отношению к объектам познания и их моделям (по меткой характеристике критика М. Рагона, назвавшего аналитический период кубизма «временем вивесекции» [12. С. 525]) направлен на переориентацию вектора гносеологической активности. Модели следует строить с оглядкой на их способность ко все более полному учету особенностей реально-континуального бытия объекта и все менее обращать внимание на «удобства» конъюнктуры природопользовательского
моделепостроения. Однако сегодня мы располагаем парком методов и моделей, построенных исходя именно из этой конъюнктуры. Нужны новый язык и метаязык, способные фиксировать различные уровни содержания мира. Для этого предстоит пересмотреть самые фундаментальные основы нашего понимания Природы и Науки как стратегии взаимодействия системы Человек -Природа. Однако двигаться в этом направлении нужно уже сегодня. И метод адекватизации, как мы полагаем, может являться одним из подходов, предназначенных для решения этой задачи.
Список источников и литературы:
1. Свитин, А. П. Предпосылки возникновения информационной химии / А. П. Свитин // Теория и история. 2002. № 1. С. 137-143.
2. Грицанов, А. А. Адекватный / А. А. Грицанов // Новейший философский словарь. 2-е изд. Минск: Интерпрессервис; Книжный Дом, 2001. С. 20.
3. Левин, Г. Д. Идеализация / Г. Д. Левин // Вопросы философии. 1999. № 4. С. 78-88.
4. Сичивица, О. М. Методы и формы научного познания / О. М. Сичивица. М.: Высшая школа, 1972. 96 с.
5. Кемеров, В. Е. Абстракция / В. Е. Кемеров // Современный философский словарь / под ред. . Место издания: Издательство. 2004. С. 10-11.
6. Керимов, Т. Х. Идеация / Т. Х. Керимов // Современный философский словарь / под ред. . Место издания: Издательство. 2004. С. 254.
7. Воробьева, С. В. Абстрактное и конкретное / С. В. Воробьева // Новейший философский словарь . 2-е изд. Минск: Интерпрессервис; Книжный Дом, 2001. С. 10-11.
8. Самущик, Т. В. Атрибут / Т. В. Самущик // Новейший философский словарь. 2-е изд. Минск: Интерпрессервис; Книжный Дом, 2001. С. 67.
9. Пивоваров, Д. В. Акциденция / Д. В. Пивоваров // Современный философский словарь / под ред. . Место издания: Издательство. 2004. С. 25.
10. Свитин А. П. Не-разрушающее познание: сумма онтологии / А. П. Свитин. Красноярск: Изд-во СФУ, 2011. 270 с.
11. Багаев, К. Ю. Иллюзия / К. Ю. Багаев // Современный философский словарь / под ред. . Место издания: Издательство. 2004. С. 266.
12. Можейко, М. А. Кубизм / М. А. Можейко // Новейший философский словарь. 2-е изд. Минск: Интерпрессервис; Книжный Дом, 2001. С. 523-527.
DIALECTICS OF IDEALIZATION AND ADEQUATIZATION
Svitin Alexander Parfenovich
Doctor of Philosophy, Professor of Siberian Federal University
Abstract: The article analyzes two types of cognitive methodological attitudes - idealization and adequacy. Their features and the relationship between them are considered. It is shown that the method of adequateness in relation to the method of idealization has the character of expedient complementarity.
Key words: method, abstraction, adequacy, cognition, ideation.
Рукопись поступила: 25 июля 2021 г. Submitted: 25 July 2021
