CC BY
17Научная статья УДК 339.5(510+470) БЭЫ GLMGED
DOI 10.17150/2587-7445.2022.6(2).103-115
Диагностика и оценка устойчивости внешнеторговых связей Китая и России
В.П. Нехорошков
Сибирский государственный университет путей сообщения,
г. Новосибирск, Российская Федерация
А.А. Арошидзе
Сибирский государственный университет путей сообщения,
г. Новосибирск, Российская Федерация
Дата поступления: 20.05.2022
Дата принятия к печати: 07.09.2022
Дата онлайн-размещения: 26.09.2022
Аннотация. Последнее десятилетие внешнеэкономические связи Китая и России прочно и стабильно развивались, а, начиная с 2014 г., вышли на качественно новый уровень. Сотрудничество Китая и Россия носит характер стратегического партнерства, что отражается в расширении товарооборота, инвестиционных потоков, укреплении межрегиональных и приграничных связей. Безусловно, это оказывает влияние на происходящие структурные сдвиги в мировой экономике, расстановку внешнеполитических сил. Китайско-российское сотрудничество строится на общности интересов, специфике и принципах комплементарности экономических комплексов. Внешнеэкономическое сотрудничество стран предполагает широкий спектр форм, в рамках которых внешнеторговые связи занимают принципиальную позицию, так как прежде всего на их основе могут быть достигнуты существенные результаты в географической и отраслевой трансформации экспортной структуры России. В этой связи особую актуальность приобретает анализ внешнеторговых потоков Китай-Россия и оценка их устойчивости, которые позволят сформировать представление не только о текущей ситуации в двухсторонних торговых отношениях в рамках нового этапа (полноценно — с 2015 г.), но и выявить «узкие места», потенциальные точки роста. Для этого в данной статье производится построение диагностической позиций Китая и России во внешнеторговых потоках по товарным группам, оценивается устойчивость тренда и скорости внешнеторговых потоков, на основе чего оценивается масштабность и интенсивность сигналов о кризисных явлениях, определяется принадлежность внешнеторговых потоков зонам развития.
Ключевые слова. Китай, Россия, внешнеторговые потоки, динамика, структура, диагностическая матрица позиций, устойчивость, кризисные сигналы, зоны развития.
V.P. Nekhoroshkov A.A. Aroshidze
штв тш.т&шя
шт 014
.шштшмшшштмжштштшм
ж
© Нехорошков В.П., Арошидзе А.А., 2022
103
£110^:2022^200
№0^:2022^9^70
^±№0^:2022^9^260
Original article
Diagnosis and Assessment of the Stability of Foreign Trade Relations Between China and Russia
Abstract. Over the past decade, foreign economic relations between China and Russia have been developing steadily and steadily, and, starting from 2014, they have reached a qualitatively new level. Cooperation between China and Russia is in the nature of a strategic partnership, which is reflected in the expansion of trade turnover, investment flows, and the strengthening of interregional and border ties. Undoubtedly, it has an impact on the ongoing structural shifts in the world economy, the alignment of foreign policy forces. Sino-Russian cooperation is based on common interests, specific features and principles of complementarity of economic complexes. The foreign economic cooperation of countries involves a wide range of forms in which foreign trade relations has a fundamental position, since, first of all, on their basis, significant results can be achieved in the geographic and sectoral transformation of Russia's export structure. In this regard, the analysis of foreign trade flows between China and Russia and the assessment of their stability are of particular relevance. This analysis will reveal the current situation in bilateral trade relations within the framework of a new stage (fully since 2015), and also identify «bottlenecks» and potential points of growth. The research analyzed the positions of China and Russia in foreign trade flows by commodity groups, assessed the stability of the trend and the speed of foreign trade flows, based on which the magnitude and intensity of signals about crisis phenomena were estimated, and the development zones of foreign trade flows were determined.
Keywords. China, Russia, foreign trade flows, dynamics, structure, diagnostic matrix of positions, stability, crisis signals, development zones.
V.P. Nekhoroshkov
Siberian Transport University, Novosibirsk, Russian Federation
A.A. Aroshidze
Siberian Transport University, Novosibirsk, Russian Federation
Received: 2022 May 20 Accepted: 2022 September 7 Available online: 2022 September 26
Экономический рост Китая по праву считается феноменом: тридцать лет стабильного роста (речь не идет о скорости, а только о положительном характере изменений), двенадцатикратное увеличение валового внутреннего продукта (ВВП) с начала 2000-х гг., благодаря чему по номинальному показателю страна уступает только США, при этом на фоне выхода на первое место по паритету покупательной способности и объемам промышленного производства. Китайские компании прочно вошли в топ-10 компаний мира (Alibaba, Tencent), наблюдается активное
развитие и тех, кто еще находится за пределами данного рейтинга (Baidu, Xiaomi, Huawei). Особенно активно и главное своевременно развиваются компании, занимающиеся фармацевтикой, телекоммуникациями, электронной торговлей, что проявляется в значительном росте их капитализации [1-3].
Возвращаясь к выше отмеченной скорости изменений ВВП, то, безусловно, необходимо констатировать минимальный за 45 лет прирост на уровне 2,3 %, который был зафиксирован в первый полноценный год пандемии COVID-19.
Однако замедление роста ВВП Китая наблюдалось с 2017 г., что во многом обосновывается внутренними причинами, а именно масштабными инфраструктурными вложениями с длительным сроком окупаемости, увеличением вложений в строительство жилого фонда, развитие внутреннего рынка. В этой связи можно утверждать, что минимальный с 1976 г. «пандемий-ный» прирост ВВП является успехом, особенно учитывая не просто восстановление большинства экономических показателей уже к концу 2020 г. (четвертый квартал), а выход в мировые лидеры по ним. Конечно, в экономике существует целых ряд сложностей, связанных с мировым кризисом в результате пандемии, — это и падение стоимости акций китайских компаний, и некоторый спад в объеме промышленного производства, и внутренние регуляторные разбирательства [1; 4-8].
Международное влияние Китая отражается не только в занимаемых им позициях во внешнеторговых потоках стран, но представленными на международной арене инициативами. Конечно, речь прежде всего идет о «Поясе и пути», который объединил в себе концепции Экономического пояса Шелкового пути и Морского шелкового пути. «Пояс и путь» представляет собой крупнейший мегапроект, направленный на обеспечение внешнеторговых потоков между Китаем, Россией, странами Центральной Азии, Европой и прибрежными странами Индо-Тихо-океанского региона. Инициатива Китая, помимо очевидной ориентации на стимулирование экономического развития своих западных регионов, нацелена на развитие внешнеэкономических связей и укрепление стабильности на Евразийском пространстве. В этой связи особое значение принадлежит выстраиванию внешнеторговых отношений Китая и России, которые закладывают основу для сопряжения «Пояса и Пути», Евразийского экономического союза и Большого евразийского партнерства [9; 10].
Китайско-российские внешнеэкономические связи строятся на прочной организационно-правовой основе и довольно динамично развиваются. В 2019 г. отмечалось 70-летие установления дипломатических отношений, при этом во внешнеторговых отношения стран исследователи выделяют порядка четырех этапов развития. Начальный этап 1992-1999 гг. был связан с разрывом торговых отношений и экономическими потрясениями российской экономики, в результате чего возник дефицит товаров народного потребления при избытке произ-
водства изделий из железа и стали, удобрений, древесины и пр. Противоположная ситуация, сложившаяся в Китае, а именно нехватка промышленной и военной продукции на фоне избытка товаров легкой промышленности, привела к установлению внешнеторговых связей, прежде всего на бартерной основе, учитывая нехватку финансовых ресурсов предприятий обеих стран. С 2001 г. начался этап стабильного развития, внешнеторговые и в целом внешнеэкономические связи Китая и России получили настоящий фундамент — Договор о добрососедстве, дружбе и сотрудничестве. С 2010 г. после мирового финансово-экономического кризиса и вызванного им замедления темпов сотрудничества внешнеэкономические связи Китая и России стали выходить на качественно новый уровень в результате углубления экономико-политических отношений между странами. С 2014 г. на фоне начавшейся санкционной войны против России азиатский вектор внешнеэкономической политики вышел на первый план. Китай и Россия фактически становятся стратегическими партнерами, что еще более усиливается в рамках текущей геополитической ситуации, когда западные страны принимают попытки экономической изоляции России [11; 12].
Следовательно, анализ структуры внешнеторговых потоков Китай-Россия и оценка их устойчивости обладают безусловной актуальностью, позволяя выявить «узкие места» и потенциальные точки роста, понимание которых столь необходимо в современных условиях развития международных экономических отношений. Отметим, что информационной основой для анализа и проводимых авторами расчетов выступает база данных «Trade statistics for international business development»1, в связи с чем временной период исследования оканчивается 2020 г. — последним годом, по которому представлена торговая статистика.
Динамика экспорта Китая в РФ (рис. 1) на протяжении 2015-2020 гг., несмотря на пандемию COVID-19 в последний год исследуемого временного периода, носила стабильно положительный характер с максимальным приростом на 15,1 % в 2017 г. и минимальным на 2,2 % в 2020 г. Итоговый абсолютный показатель составил 50,6 млрд долл., что на 45,3 % выше уровня начала периода.
В последние три года первое место в структуре (рис. 2), а до этого второе после ядерных
1 Trade statistics for international business development. URL: https://trademap.org/.
60
50
40
30
20
10
120
115
110
105
100
95
2015
2016
2017
2018
2019
2020
Я Стоимость Темп роста
Рис. 1. Динамика экспорта Китая в РФ
котлов и пр. занимают электрические машины и оборудование, их части; звукозаписывающая и звуковоспроизводящая аппаратура, аппаратура для записи и воспроизведения телевизионного изображения и звука, их части и принадлежности (код 85). В 2020 г. их доля находилась на уровне 21,3 %, что на 6,5 процентных пункта выше аналогичного показателя 2015 г., среднее значение составило 17,7 %. Третье место стабильно до 2020 г. занимали поставки натурального и искусственного меха, изделий из него (код 43) со средней долей к тому времени 6,5 % и приростом на 1,0 процентный пункт до 6,6 %. В 2020 г. доля данной товарной группы составила 3,8 %, что почти на 3,0 процентных пункта ниже удельного веса, зафиксированного в предыдущем году, в результате чего экспорт меха переместился на четвертое место в структуре. Третье место по итогам 2020 г. с долей 4,2 % заняли поставки средств наземного транспорта, кроме железнодорожного или трамвайного подвижного состава, и их части и принадлежности (код 87). Данный показатель выше уровня 2015 г. на 0,96 процентных пунктов, но по сравнению с предыдущим годом удельный вес сократился на 0,1 процентных пунктов, что в результате изменений по поставкам прочих товарных групп не помешала переместиться в топ-3. Отметим, что вплоть до 2020 г. средняя доля данной товарной группы составляла 3,7 %. В среднем 5,1 % приходилось на экспорт в РФ предметов одежды и принадлежностей к одежде, кроме трикотажных
машинного или ручного вязания (код 62), но к 2019 г. показатель сократился на 3,6 процентных пункта до 3,8 %, а к 2020 г. — на 4,1 процентных пункта до 3,3 %. Также сократилась доля, но чуть менее значительно, на 4,0 процентных пункта до 2,2 % при среднем значении 3,92 % по экспорту предметов одежды и принадлежностей к одежде, трикотажных машинного или ручного вязания (код 61). На 2,2 процентных пункта наблюдался спад в занимаемой доли поставок обуви, гетер и аналогичных изделий, их деталей (код 64) — до 3,1 % при среднем значении за период 4,5 %. К 2019 г. не изменилась доля, занимаемая пластмассами и изделиями из них (код 39), составив 3,2 %, но со средним значением за период 3,1 %. Однако по итогам 2020 г. удельный вес данной группы составил 3,6 %, что на 0,4 процентных пункта выше уровней 2015 г. и 2019 г. Сократилась на 0,3 процентных пунктов доля товарной группы 94 — мебель, постельные принадлежности и пр., составив 2,8 % в 2020 г. при чуть более низком среднем значении за период на уровне 2,5 %. Несмотря на нестабильную динамику в структуре увеличилась на 0,2 процентных пункта до 3,1 % при среднем показатели 2,9 % доля изделий из черных металлов (код 73). К 2019 г. до 1,0 % с 1,9 % при среднем значении 1,4 % ухудшили свои позиции прочие готовые текстильные изделия; наборы; одежда и текстильные изделия, бывшие в употреблении; тряпье (код 63). Но уже через год удельный вес данной товарной группы увеличился до 2,38 %,
0
что выше аналогичного показателя 2015 г. на 0,4 процентных пункта. На 0,8 процентных пунктов улучшили свои позиции в структуре органические химические соединения (код 29), доля которых составила 2,8 % в 2020 г., а средний показатель находился на уровне 2,3 %. Также увеличилась доля на 1,6 процентных пунктов до 3,4 % при среднем показателе 2,3 % по экспорту игрушек, игр и спортивного инвентаря, их частей и принадлежностей (код 95). На 0,1 процентных пункта до 1,0 % при среднем значении 1,3 % наблюдалось сокращение доли по черным металлам (код 72). Увеличилась на 0,1 процентных пункта до 1,1 % при аналогичном среднем показателе доля поставок каучука, резины и изделий из них (код 40). На 0,5 процентных пункта до 2,9 % при среднем значении 2,5 % увеличился удельный вес по инструментам и аппаратам
оптическим, фотографическим, кинематографическим, измерительным, контрольным, прецизионным, медицинским или хирургическим, их частям и принадлежностям (код 90).
Диагностическая матрица, позволяющая отразить позиции РФ в экспортных операциях Китая по товарным группам с учетом значения данных групп в экспорте страны, представлена в табл. 1.
По ключевым экспортным товарам Китая — реакторам ядерным, котлам и пр., электрическим машинам, оборудованию и пр., мебели, постельным принадлежностям и пр. — доля РФ не превышает 3,0 % в общей структуре. За пределами десятки экспортных товаров Китая находятся натуральный и искусственный мех и пр., при этом доля РФ является ключевой, среднее значение гораздо больше 10,0 % — на уровне
<
25
20
15
10
84 85 62 61 43
■ 2015 15,0 14,8 7,5 6,2 5,6
■ 2016 20,7 14,5 5,3 5,0 6,8
■ 2017 20,2 17,2 5,7 3,9 6,8
□ 2018 18,6 19,4 4,9 3,3 6,9
□ 2019 18,8 19,1 3,8 3,0 6,6
□ 2020 20,1 21,2 3,3 2,2 3,8
I 111 III У 111
64
87 3,3
39 94 3,2 3,0
73 63 2,9 1,9
iiCLd
29 95 1,9 1,8
ииИППп iiinnr
72 40 1,1 1,0
Iii
90 2,3
3,1 2,3 2,9 2,2
3.4 1,7
2.5 1,3
1,9 1,7 2,2 2,3
1,2 0,9 1,5 1,0
2,2 2,5
3,0 2,0 3,2 2,4 3,6 2,8
2,6 1,1 3,1 1,0 3,1 2,4
2,3 2,1 2,5 2,4 2,8 3,4
1,4 1,1 1,4 1,2 1,0 1,1
2,7 2,4 2,9
Рис. 2. Товарная структура экспорта Китая в РФ
Таблица 1
Диагностическая матрица позиций РФ в экспорте Китая по товарным группам
5
0
Место РФ в экспорте Китая, доля, % Позиции товарных групп в экспорте Китая
1-3 4-6 7-10 за топ-10
более 10 - - - ТН ВЭД: 43
6-10 - - - -
3-6 - ТН ВЭД: 62 - ТН ВЭД: 64
менее 3 ТН ВЭД: 84, 85, 94 ТН ВЭД: 61, 39 ТН ВЭД: 87, 73, 95, 90 ТН ВЭД: 63, 29, 72, 40
70,0 %. Также не в числе ключевых экспортных товарных групп находятся прочие готовые текстильные изделия и пр., органические химические соединения, черные металлы, каучук, резина и изделия из них, при это доля РФ находится на уровне менее 3,0 %, а по обуви, гетрам и пр. — в диапазоне 3,0-6,0 %. В целом позиции РФ как экспортного направления Китая свидетельствуют о диверсифицированной структуре экспорта в целом и экспорта в РФ в частности.
Следующим шагом предлагаем оценить устойчивость динамики экспортных поставок Китая в Россию по рассмотренным товарным группам с помощью коэффициента Спирмена. Оценку целесообразно проводить по абсолютным динамическим рядам, что отражает тренд (или его отсутствие, т.е. каждый следующий уровень выше или ниже предыдущего) и его устойчивость, а также по относительным динамическим рядам, т.е. темпам роста, что отражает устойчивость скорости изменений (темп роста каждого следующего периода выше или ниже предыдущего). Коэффициент принимает значения в диапазоне от -1 до +1 и имеет следующие качественные характеристики: менее 0,2 — неустойчивость; от 0,2 до 0,4 — слабая устойчивость; от 0,4 до 0,6 — средняя устойчивость; от 0,6 — высокая устойчивость. Данная оценка за счет сопоставления устойчивости абсолютных и относительных показателей позволит в существенной степени выявить направления изменений в динамике экспорта Китая в Россию.
В табл. 2 представлена диагностическая матрица устойчивости динамики экспорта Китая в РФ по товарным группам, составляющим топ в структуре.
Единственной группой, устойчивость тренда по которой не высокая, а средняя являют реак-
торы ядерные, котлы и пр. Тренд носит положительный характер, скорость изменений высоко устойчиво увеличивается. Высокий уровень устойчивости положительной динамики абсолютных показателей зафиксирован по экспорту средств наземного транспорта и пр., при этом скорость изменений неустойчиво увеличивается, по органическим химическим соединениям, каучуку, резине, изделиям из них со слабоустойчивым увеличением скорости, по изделиям из черных металлов с замедлением скорости также со слабой устойчивостью, по игрушкам и пр. со среднеустойчивым увеличением скорости, по электрическим машинам и пр., инструментам оптическим и пр. со среднеустойчивым замедлением скорости, по пластмассам и изделиям из них с высокоустойчивым увеличением скорости, ядерным котлам и пр., обуви, гетрам и пр., черным металлам с высокоустойчивым замедлением скорости. Устойчивый негативный тренд наблюдается по экспорту предметов одежды и принадлежностей, кроме трикотажных со слабой устойчивостью положительной динамики относительных показателей, по прочим готовым предметам одежды и пр., также с положительной динамикой темпов роста, но среднеустойчивой, по предметам одежды трикотажным и пр. с высокоустойчивой положительной динамикой относительных показателей и по натуральному и искусственному меху и пр., также с высокоустойчивой, но отрицательной динамикой темпов роста.
Динамика импорта Китая из РФ (рис. 3), начиная с 2016 г. и вплоть до 2020 г. характеризовалась положительными тенденциями с максимальным приростом на 42,4 % в 2018 г. В кризисный для всего мира 2020 г. импорт из России сократился на 5,1 % до 57,2 млрд долл.,
Устойчивость относительных показателей (темпов роста), устойчивость скорости
Устойчивость абсолютных показателей, устойчивость тренда
К < 0,2, неустойчивость
+
0,2 < К < 0,4,
слабая устойчивость
+
0,4 < К < 0,6,
средняя устойчивость
+
К > 0,6, высокая устойчивость
+
К < 0,2,
неустойчивость
87
0,2 < К < 0,4, слабая устойчивость
29, 40
62
73
0,4 < К < 0,6, средняя устойчивость
95
63
85, 90
К > 0,6, высокая устойчивость
84
39
61
84, 64, 72
43
+
+
+
+
Таблица 2
Диагностическая матрица устойчивости экспортных потоков Китая в РФ по товарным группам («+» — положительная динамика, «-» — отрицательная динамика)
70
60
50
40
30
20
10
г 160 140 120 100 80 60 40 20 0
2015 2016 2017 2018 2019 2020
Н Стоимость Темп роста
Рис. 3. Динамика импорта Китая из РФ
что при это выше аналогичного показателя 2015 г. на 72,1 %.
Восемь товарных групп в среднем формируют 90,0 % (в 2020 г. - более 80,0 %) импортных потоков Китая из РФ (рисунок 4). Первое место с подавляющей средней долей 64,2 % занимают поставки топлива минерального, нефти и продуктов их перегонки, битуминозных веществ, восков минеральных (код 27). Отметим, что в 2019 г. данный показатель находился на уровне 69,4 %, что было вторым максимальным значением за период. По итогам 2020 г. доля данной товарной группы составила 58,4 %, что соответствует уровню 2016 г. и меньше показателя начала периода на 2,5 процентных пункта. Второе место в импортной структуре стабильно занимают поставки древесины и изделий из нее, древесного угля (код 44) со средней долей 8,9 % и итоговым показателем 6,5 %, что в результате негативной динамики последних трех лет ниже уровня 2015 г. на 2,9 процентных пункта. Положительная динамике в структуре, кроме фрагментарного сокращения в 2018 г., наблюдалось по поставкам руды, шлаков и золы (код 26) — на 3,3 процентный пункта до 6,0 % при среднем значении 3,3 %. Необходимо отметить, что значительный прирост удельного веса данной товарной группы наблюдался именно в 2020 г. — на 2,3 процентных пункта.
Сократили свою итоговую долю на 0,3 процентный пункт до 3,2 % товарная группа 3, рыба и ракообразные, моллюски и прочие водные беспозвоночные (код 3). К концу 2019 г. на 0,7 процентных пункта до 2,7 % увеличилась
доля товарная группа 74 — медь и изделия из нее, а еще через год наблюдалось почти двукратное увеличение доли — до 4,9 %, что почти на 3,0 процентных пункта выше уровня 2015 г. Негативная динамика вплоть по 2020 г. была зафиксирована по относительному показателю импорта никеля и изделий из него (код 75), итоговая доля которого составила 1,4 % против 6,9 % в 2015 г. и среднего значения 3,7 %. Более, чем на 1,0 процентный пункт ухудшились позиции по поставкам массы из древесины или из других волокнистых целлюлозных материалов, регенерируемых бумаги или картона (макулатуры и отходов), доля которых составила 2,0 % в 2020 г., что при этом на 0,6 процентных пункта выше уровня предыдущего года. Сокращение доли также зафиксировано по импорту удобрений (код 31) — на 1,5 процентных пункта до 1,2 % при среднем показателе 1,6 %.
Диагностическая матрица, позволяющая отразить позиции РФ в импортных операциях Китая по товарным группам с учетом значения данных групп в импорте страны, представлена в табл. 3.
По одному из ключевых импортных товарных групп Китая — минеральному топливу и пр. — доля РФ в среднем входит в диапазон от 10,0 % до 15,0 %. По поставкам руды, золы, шлаков, которые находятся в шестерке ключевых товарных групп, РФ находится в группе с долей менее 5,0 %. Оставшиеся товарные группы не включены в топ-10 импорта Китая, при этом доля более 20,0 % характерна для РФ по поставкам никеля и изделий из него, удобрений, ме-
0
80
§ 70 <
60
50
40
30
20
0 III! ■■■тпП ■■■ппп __1 Ii if 1
27 44 26 3 74 75 47 31
■ 2015 60,9 9,4 2,7 3,5 2,0 6,9 2,5 2,6
■ 2016 58,9 11,5 2,7 4,2 1,4 6,6 2,4 2,3
■ 2017 66,0 10,8 3,0 3,5 1,0 3,1 2,1 1,1
□ 2018 71,5 8,0 2,6 3,6 2,8 1,9 1,9 0,9
□ 2019 69,4 7,1 3,7 3,6 2,7 2,2 1,4 1,3
□ 2020 58,4 6,5 6,0 3,2 4,9 1,4 1,4 1,2
Рис. 4. Товарная структура импорта Китая из РФ
Таблица 3
Диагностическая матрица позиций РФ в импорте Китая по товарным группам
Место РФ в импорте Китая, доля, % Позиции товарных групп в импорте Китая
1-3 4-6 7-10 за топ-10
более 20 - - - ТН ВЭД: 75, 31
15-20 - - - ТН ВЭД: 44, 3
10-15 ТН ВЭД: 27 - - -
5-10 - - - -
менее 5 - ТН ВЭД: 26 - ТН ВЭД: 74, 47
нее 5,0 % по меди и изделиям из нее, массе из древесины и пр.
В табл. 4 представлена диагностическая матрица устойчивости динамики импорта Китая из РФ по товарным группам, составляющим топ в структуре.
Слабая и средняя устойчивость динамики абсолютных показателей наблюдается только по импорту удобрений и меди и изделий из нее соответственно. При этом в первом случае тренд отрицательный, но с высоко устойчивой положительной динамикой темпов роста (т.е. скорость негативных изменений абсолютных показателей замедляется), во втором случае тренд положительный с высокоустойчивым увеличением скорости изменений. По всем остальным товарным группам зафиксирована устойчивая динамика абсолютных показателей и только по одной — никелю и изделиям из него — негативная, но со среднеустойчивым замедлением
скорости негативных изменений (темпы роста увеличиваются). При высокоустойчивом положительном тренде наблюдается слабоустойчивая положительная динамика темпов роста по массе из древесины и пр., среднеустойчивая положительная — по топливу минеральному и пр., высокоустойчивая положительная — по рудам, золе, шлакам, среднеустойчивая отрицательная (замедление скорости положительных изменений) — по рыбе, ракообразным и пр., высокоустойчивая отрицательная — по древесине изделиям из нее и пр.
На основе проведенной оценки и анализа устойчивости динамики экспортно-импортных операций Китая и России, следующим этапом предлагаем провести оценку, позволяющую выявить зарождающиеся кризисные явления и зоны безопасного развития внешней торговли.
В соответствии с уровнем устойчивости и направленностью тренда динамики абсолютных
Таблица 4
Диагностическая матрица устойчивости импортных потоков Китая из РФ по товарным группам («+» — положительная динамика, «-» — отрицательная динамика)
Устойчивость относительных показателей (темпов роста), устойчивость скорости Устойчивость абсолютных показателей, устойчивость тренда
К < 0,2, неустойчивость 0,2 < К < 0,4, слабая устойчивость 0,4 < К < 0,6, средняя устойчивость К > 0,6, высокая устойчивость
+ - + - + - + -
К < 0,2, неустойчивость + - - - - - - - -
- - - - - - - - -
0,2 < К < 0,4, слабая устойчвость + - - - - - - 47 -
- - - - - - - - -
0,4 < К < 0,6, средняя устойчивость + - - - - - - 27 75
- - - - - - - 3 -
К > 0,6, высокая устойчивость + - - - 31 74 - 26 -
- - - - - - - 44 -
показателей экспорта и импорта, а также устойчивостью замедления или увеличения скорости изменений по каждой товарной группе экспорта и импорта в разрезе каждого внешнеторгового направления присуждаются баллы. Баллы отражают силу сигнала о кризисном состоянии ф) — от 0 до 5, т.е. размерность шкалы числовых значений сигналов равна пяти:
= 0 — сигнал отсутствует;
= 1 — незначительный сигнал (т.е. фактически можно пренебречь);
= 2 — слабый сигнал;
= 3 — умеренный сигнал;
= 4 — сильный сигнал;
= 5 — очень сильный, явный сигнал.
Сформированный набор сигналов, представленный в табл. 5 позволяет обнаружить и оценить стадии кризиса в развитии внешнеторговых отношений стран.
После присвоения по каждой ключевой товарной группе экспорта и импорта балла как отражения силы сигнала о кризисных явлениях, необходимо произвести расчет показателя истинных условий (Б]) и показателя суммарной силы сигналов (Р.):
$ = К, (1)
к
Р = X $, (2)
I = 1
где — показатель истинных условий сигнала по экспорту / импорту; К — количество ключевых товарных групп, сила сигналов по которым находится в диапазоне [1-5]; Р — показатель суммарной силы сигналов по экспорту / импорту; — сила сигнала по товарной группе (в, е [1; 5]. Для расчета масштабности и интенсивности сигналов о кризисных явлениях во внешнеторговой деятельности необходимо также произвести расчет интегральных показателей истинных условий сигнала и суммарной силы сигналов:
т
$ = х ^ (3)
1 = 1
т
Р = х Р, (4)
1 = 1
где в — интегральный показатель истинных условий сигнала; в — показатель истинных условий сиг-
Устойчивость тренда
Устойчивость скорости слабая устойчивость средняя устойчивость высокая устойчивость
+ - + - + -
слабая устойчивость + 0 3 0 3 0 4
- 2 3 1 3 0 5
средняя устойчивость + 0 3 0 3 0 4
- 2 4 1 4 0 5
высокая устойчивость + 0 3 0 3 0 4
- 3 4 2 4 1 5
Таблица 5
Набор сигналов о кризисных явлений по внешней торговле стран
нала по экспорту/импорту; Р — интегральный показатель суммарной силы сигналов; Р — показатель суммарной силы сигналов по экспорту / импорту.
Масштабность сигналов является отражением широты охвата кризисными явлениями внешнеторговой деятельности между странами, что определяет следующие формулы вычисления показателя по экспорту/импорту и интегрального показателя по внешней торговле:
Sj
M: = — ■ 100 %,
M =
S
im= 1п j
100 (
(5)
(6)
где М — показатель масштабности сигналов по экспорту/импорту; М — интегральный показатель масштабности сигналов; — показатель истинных условий сигнала по экспорту/импорту; п — общее число ключевых товарных групп по экспорту/ импорту; в — интегральный показатель истинных условий сигнала.
Интенсивность сигналов является отражением глубины охвата внешней торговли кризисными явлениями, что определяет следующие формулы вычисления соответствующего показателя:
I j =
j
п j ■ г
■ 100 1
(7)
I =
F
j 1 п ■ г
■ 100 (
(8)
где / — показатель интенсивности сигналов по экспорту/импорту; I — интегральный показатель интенсивности сигналов; Р. — показатель суммарной силы сигналов по экспорту/импорту; п — общее число ключевых товарных групп по экспорту/импорту; г — размерность шкалы числовых значений сигналов; Р — интегральный показатель суммарной силы сигналов.
Наглядное отображение интерпретации возможных результатов представлено в табл. 6. В соответствии с выделенными стадиями кризиса, позволяющими выявить кризисные явления от их потенциального зарождения и до острого проявления предлагаем выделить несколько зон развития внешней торговли по степени безопасности. К «зеленой» зоне относятся стадии потенциального, скрытого зарождающего и развивающегося кризиса, но соответствующего масштабности сигналов до 60 % и интенсивности до 50 %. «Желтая» зона представлена скрытой развивающейся и прогрессирующей стадией, «красная зона» — прогрессирующим, переходящим в острый, и острым кризисом.
В табл. 7 представлены результаты оценки масштабности и интенсивности кризисных явле-
Таблица 6
Распознавание стадий кризисный явлений во внешней торговли: масштабность и интенсивность сигналов, %
Масштабность (М), % Интенсивность (I), % Стадия кризиса
0-30 0-30 Отсутствует (зеленая зона)
30-50 0-30 Потенциальный (зеленая зона)
30-50 30-50 Скрытый зарождающийся (зеленая зона)
50-60 0-30 Скрытый зарождающийся (зеленая зона)
50-60 30-50 Скрытый развивающийся (зеленая зона)
50-60 50-60 Скрытый развивающийся (желтая зона)
60-70 0-30 Скрытый зарождающийся (зеленая зона)
60-70 30-50 Скрытый развивающийся (желтая зона)
60-70 50-60 Скрытый прогрессирующий (желтая зона)
60-70 60-70 Скрытый прогрессирующий (желтая зона)
70-90 0-30 Скрытый развивающийся (желтая зона)
70-90 30-50 Скрытый прогрессирующий (желтая зона)
70-90 50-60 Скрытый прогрессирующий (желтая зона)
70-90 60-70 Прогрессирующий переходящий в острый (красная зона)
70-90 70-90 Прогрессирующий переходящий в острый (красная зона)
90-100 0-30 Скрытый развивающийся (желтая зона)
90-100 30-50 Скрытый прогрессирующий (желтая зона)
90-100 50-60 Скрытый прогрессирующий (желтая зона)
90-100 60-70 Прогрессирующий переходящий в острый (красная зона)
90-100 70-90 Острый (красная зона)
90-100 90-100 Острый (красная зона)
Таблица 7
Результаты распознавания кризисных явлений и зон развития внешней торговли между Китаем и Россией
Показатель Значение Зона развития
Масштабность по экспорту, % 43,8 зеленая
Интенсивность по экспорту, % 25
Стадия кризисных явлений в экспорте потенциальный
Масштабность по импорту, % 37,5 зеленая
Интенсивность по импорту, % 17,5
Стадия кризисных явлений в импорте потенциальный
Суммарная масштабность, % 41,7 зеленая
Суммарная интенсивность, % 22,5
Стадия кризисных явлений во внешней торговле потенциальный
ний в экспорте, импорте и во внешней торговле в целом между Китаем и Россией.
Таким образом, внешнеторговая деятельность Китая и РФ оценивается как достаточно устойчивая, что подтверждается высокой устойчивостью положительной динамики абсолютных показателей по одиннадцати из шестнадцати ключевым экспортным товарным группам Китая в РФ, а также по пяти из один-
надцати ключевым импортным товарным группам, несмотря на разную скорость их изменений. Зона развития внешнеторговых потоков Китай — Россия — зеленая, то есть относительно безопасная. Однако наличие признаков потенциальных кризисных явлений в связи со сложной геополитической ситуацией требует проведения предикативных действий для их нивелирования.
Список использованной литературы
1. Степанова А. Китайская экономическая политика на современном этапе / А. Степанова // Валдай : междунар. дискус. клуб. — URL: https://ru.valdaiclub.com/a/highlights/kitayskaya-ekonomicheskaya-politika/.
2. Schmuck R. An overview of innovation strategies and the case of Alibaba / R. Schmuck, M. Ben-ke. — DOI https://doi.org/10.1016/j.promfg.2020.10.176 // Procedia Manufacturing. — 2020. — Vol. 51, no. 1-2. — P. 1259-1266.
3. Wu Z. Research on the evolution of the innovation ecosystem of the Internet of Things: A case study of Xiaomi (China) / Z. Wu, Y. Lei. — DOI https://doi.org/10.1016/j.procs.2022.01.008 // Procedia Computer Science. — 2022. — Vol. 199. — P. 56-62.
4. Li L. Measuring China's monetary policy uncertainty and its impact on the real economy / L. Li, Y. Tang, J. Xiang. — DOI https://doi.org/10.1016/j.ememar.2020.100714 // Emerging Markets Review. — 2020. — Vol. 44. — P. 100714.
5. Measurement of capital allocation efficiency in emerging economies: evidence from China / S. Zhang, C. Chen, S. Xu, B. Xu. — DOI https://doi.org/10.1016/j.techfore.2021.120954 // Technological Forecasting and Social Change. — 2021. — Vol. 171. — P. 120954.
6. Fan Y. Circular economy development in China-current situation, evaluation and policy implications / Y. Fan, C. Fang. — DOI https://doi.org/10.1016/j.resconrec.2022.106350 // Environmental Impact Assessment Review. — 2020. — Vol. 84, no. 1. — P. 106441.
7. The hit of the novel coronavirus outbreak to China's economy / H. Duan, Q. Bao, K. Tian [et al.]. — DOI https://doi.org/10.10167j.chieco.2021.101606 // China Economic Review. — 2021. — Vol. 67. — P. 101606.
8. Балашова М.А. О причинах устойчивого развития экономики Китая в XX — XXI вв. / М.А. Балашова, А.А. Труфанова, М.И. Трошкин. — DOI 10.17150/2587-7445.2021.5(4).2 23-231. — EDN YHIUXN // Российско-китайские исследования. — 2021. — Т. 5, № 4. — С. 223-231.
9. Nam F. The impact of China's one belt one road initiative on international trade in the ASEAN region / F. Nam, H.L. Hooi, S. Ruhul. — DOI https://doi.org/10.1016/j.najef.2019.101089 // The North American Journal of Economics and Finance. — 2020. — Vol. 54. — P. 101089.
10. Калюга А.А. Особенности восприятия инициативы «пояса и пути» в Словацкой республике / А.А. Калюга. — DOI 10.17150/2587-7445.2021.5(4).215-222. — EDN JMNWJB// Российско-китайские исследования. — 2021. — Т. 5, № 4. — С. 215-222.
11. Ван Нана. Пути развития экономического сотрудничества России и Китая / Ван Нана. — DOI 10.17150/1993- 3541.2016.26(1).73-79. — EDN VODZPV// Известия Иркутской государственной экономической академии. — 2016. — Т. 26, № 1. — С. 73-79.
12. Носов М.Г. Поворот на Восток: итоги пяти лет / М.Г. Носов. — DOI 10.15211/ vestnikieran22019612. — EDN RPFBGZ // Научно-аналитический вестник Института Европы РАН. — 2019. — № 2. — С. 6-12.
References
1. Stepanova A. The Main Directions of Chinese Economic Policy. Valdai. Discussion Club. Available at: https://ru.valdaiclub.com/a/highlights/kitayskaya-ekonomicheskaya-politika/. (In Russian).
2. Schmuck R., Benke M. An Overview of Innovation Strategies and the Case of Alibaba. Procedia Manufacturing, 2020, vol. 51, no. 1-2, pp. 1259-1266. DOI: https://doi.org/10.1016/jj.prom-fg.2020.10.176.
3. Wu Z., Lei Y. Research on the Evolution of the Innovation Ecosystem of the Internet of Things: A Case Study of Xiaomi (China). Procedia Computer Science, 2022, vol. 199, pp. 56-62. DOI: https:// doi.org/10.1016/j.procs.2022.01.008.
4. Li L., Tang Y., Xiang J. Measuring China's monetary policy uncertainty and its impact on the real economy. Emerging Markets Review, 2020, vol. 44, pp. 100714. DOI: https://doi.org/10.1016/jj.eme-mar.2020.100714.
5. Zhang S., Chen C., Xu S., Xu B. Measurement of Capital Allocation Efficiency in Emerging Economies: Evidence from China. Technological Forecasting and Social Change, 2021, vol. 171, pp. 120954. DOI: https://doi.org/10.10167j.techfore.2021.120954.
6. Fan Y., Fang C. Circular Economy Development in China-current Situation, Evaluation and Policy Implications. Environmental Impact Assessment Review, 2020, vol. 84, no. 1, pp. 106441. DOI: https://doi.org/10.1016/j.resconrec.2022.106350.
7. Duan H., Bao Q., Tian K., Wang S., Yang C., Cai Z. The Hit of the Novel Coronavirus Outbreak to China's Economy. China Economic Review, 2021, vol. 67, pp. 101606. DOI: https://doi.org/10.1016/j. chieco.2021.101606.
8. Balashova M.A., Trufanova А.А., Troshkin M.I. On the Reasons of China's Stable Economic Development in the XX — XXI Centuries. Rossiisko-Kitaiskie Issledovaniya = Russian and Chinese Studies, 2021, vol. 5, no. 4, pp. 223-231. (In Russian). EDN: YHIUXN. DOI: 10.17150/2587-7445.2021.5(4).223-231.
9. Nam F., Hooi H. L., Ruhul S. The Impact of China's One Belt One Road Initiative on International Trade in the ASEAN Region. The North American Journal of Economics and Finance, 2020, vol. 54, pp. 101089. DOI: https://doi.org/10.1016/j.najef.2019.101089.
10. Kalyuga A.A. Features of Perception of the Belt and Road Initiative in the Slovak Republic. Ros-siisko-Kitaiskie Issledovaniya = Russian and Chinese Studies, 2021, vol. 5, no. 4, pp. 215-222. (In Russian). EDN: JMNWJB. DOI: 10.17150/2587-7445.2021.5(4).215-222.
11. Wang Nana. Development of the Economic Cooperation between Russia and China. Izves-tiya Irkutskoy gosudarstvennoy ekonomicheskoy akademii = Izvestiya of Irkutsk State Economics Academy, 2016, vol. 26, no. 1, pp. 73-79. (In Russian). EDN: VODZPV. DOI: 10.17150/1993-3541.2016.26(1).73-79.
12. Nosov M.G. Turn to the East: Results of the Five Years. Nauchno-analiticheskii vestnik Institu-ta Evropy RAN = Scientific and Analytical Herald of IE RAS, 2019, no. 2, pp. 6-12. (In Russian). EDN: RPFBGZ. DOI: 10.15211/vestnikieran22019612.
Информация об авторах
Нехорошков Владимир Петрович — доктор экономических наук, профессор, кафедра «Мировая экономика и туризм», Сибирский государственный университет путей сообщения, г. Новосибирск, Российская Федерация, vpnekhor@mail.ru.
Арошидзе Алёна Амирановна — кандидат экономических наук, доцент, кафедра «Мировая экономика и туризм», Сибирский государственный университет путей сообщения, г. Новосибирск, Российская Федерация, aroshidzealyona@gmail.com.
Vladimir P. Nekhoroshkov -
vpnekhor@mail.ru.
^ Alena A. Aroshidze -
aroshidzealyona@gmail.com.
Authors
Vladimir P. Nekhoroshkov — D.Sc. in Economics, Professor, Department of World Economy and Tourism, Siberian Transport University, Novosibirsk, Russian Federation, vpnekhor@mail.ru.
Alena A. Aroshidze — PhD in Economics, Associate Professor, Department of World Economy and Tourism, Siberian Transport University, Novosibirsk, Russian Federation, aroshidzealyona@gmail.com.
Вклад авторов
Все авторы сделали эквивалентный вклад в подготовку публикации. Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов.
Contribution of the Authors
The authors contributed equally to this article. The authors declare no conflicts of interests.
Для цитирования
Нехорошков В.П. Диагностика и оценка устойчивости внешнеторговых связей Китая и России / В.П. Нехорошков, А.А. Арошидзе. - DOI 10.17150/2587-7445.2022.6(2).103-15. - EDN GLMGED // Российско-китайские исследования. — 2022. — Т. 6, № 2. — С. 103-115.
For Citation
Nekhoroshkov V.P., Aroshidze A.A. Diagnosis and Assessment of the Stability of Foreign Trade Relations Between China and Russia. Rossiisko-Kitaiskie Issledovaniya = Russian and Chinese Studies, 2022, vol. 6, no. 2, pp. 103-115. (In Russian). EDN: GLMGED. DOI: 10.17150/2587-7445.2022.6(2).103-115.
