CC BY
103
СПбГУ, Санкт-Петербург
ДЕЙСТВИТЕЛЬНОЕ ПРИЧАСТИЕ БУДУЩЕГО ВРЕМЕНИ
СОВЕРШЕННОГО ВИДА В РУССКОМ ЯЗЫКЕ1
1. В подавляющем большинстве грамматических описаний русского языка парадигма действительных причастий включает в себя 3 члена: причастия настоящего времени и причастия прошедшего времени совершенного (СВ) и несовершенного вида (НСВ). Однако ряд исследователей (В. А. Плотникова в [Шведова (ред.) 1980], В. В. Виноградов в [Виноградов 1947] и др.) отмечают наличие в языке так называемых причастий будущего времени, произведенных от глаголов СВ по модели образования причастий настоящего времени и являющихся «отступлением от литературной нормы; например: сотни отрывков из книг Грина, взволнующих каждого (Пауст.); образцы заголовков, смогущих привлечь внимание (газ.)» [Шведова (ред.) 1980].
2. Неоднократно выдвигались предложения ввести причастия будущего времени в причастную парадигму русского языка. Первой из таких попыток (имевшей дело еще с церковнославянским языком) стоит считать грамматику М. Смотрицкого [Смотрицкий 1619], в которой приводятся действительные и страдательные причастия будущего времени, такие как побгошш (действ.) — поб1емый / побгошшс# (страд.) и др. [Смотрицкий 1619: 182]. Однако эта грамматика была скорее ориентирована на перевод текстов с древнегреческого языка (в котором наличествуют причастия всех времен, в том числе и будущего), нежели на живую разговорную речь, за что и была раскритикована, в частности, Ю. Крижаничем, писавшим в 1666 году о том, что «...однократные глаголы не имеют причастия настоящего времени», а «Смотрицкий за образец выдает немало превратных слов» [Кпгатс 1984: 144].
1 Исследование поддержано грантом РГНФ № 09-04-00264а «Грамматика определительных вторичных предикаций (релятивизация в русском языке)».
В последние годы причастия будущего времени также не раз обращали на себя внимание исследователей, однако все известные нам статьи и заметки, посвященные им, в основном направлены на решение вопроса об их статусе в литературном русском языке, см., например, [Эпштейн 2000; Шаповал, рукопись]. Мы же поставили перед собой задачу проанализировать употребление причастий будущего времени на материале текстов, найденных в интернете поисковой системой Google (www.google.com), а также оценить их приемлемость на основании эксперимента с носителями языка.
3. Для исследования было отобрано 100 частотных глаголов СВ, не имеющих морфонологических «противопоказаний» к образованию причастий будущего времени, и первым важным результатом можно считать то, что на некоторые из этих причастий (потеряющий, выйдущий, напишущий, найдущий, откроющий, скажущий) Google находит более ста употреблений, а на причастие придущий — более пятисот.
Для решения вопроса о самостоятельности (независимости от контекста) причастий будущего времени мы проанализировали с разных точек зрения 312 случаев их употребления. Мы проследили, в каких падежах они чаще употребляются, обязательно ли входят в состав причастного оборота, как часто встречаются в паре с однокоренными причастиями (выпившие и выпьющие, спевшие и споющие), и сравнили полученные данные с данными для причастий, разрешенных нормативной грамматикой.
Результаты говорят в пользу полноценности рассматриваемых форм. Так, например, распределения по падежам употреблений причастий будущего времени СВ и причастий прошедшего времени СВ2 не демонстрируют статистически значимых различий (р >> 0,10), т. е. с этой точки зрения причастия будущего времени ведут себя точно так же, как и «полноправные» причастия прошедшего времени.
С точки зрения вхождения / невхождения в состав оборота, между причастиями будущего и прошедшего времени (для сравнения мы проанализировали 312 примеров причастий прошедшего
2 Распределение для причастий прошедшего времени посчитано для контекстов, найденных в Национальном корпусе русского языка (www.ruscorpora.ru) в подкорпусе со снятой грамматической омонимией.
времени СВ) наблюдаются довольно существенные различия. Так, в наших материалах нашлось всего 13 предложений с одиночными причастиями будущего времени (4,17%), в то время как одиночные причастия прошедшего времени составляют 30,13% употреблений (94 примера). Впрочем, эти различия, на наш взгляд, вполне объяснимы, если учесть «репрессированный» статус причастий будущего времени и их редкость в русском языке: довольно большую долю рассмотренных нами одиночных причастий прошедшего времени составляют полностью или частично адъективированные причастия, такие как минувший (вырос на 6% за минувший год) или запавший (перебирает запавшими губами), а адъективация, как известно, происходит в результате длительного употребления слова и постепенного изменения его значения, см. [Лопатин 1966: 47].
Важным параметром, позволяющим сделать предположение
о причинах появления в речи причастий будущего времени, является их позиция в причастном обороте: они почти в 6,5 раз чаще, чем причастия прошедшего времени СВ из нашей выборки, занимают неначальную позицию в причастном обороте (46,15% против 7,34% для причастий прошедшего времени).
Можно предположить, что именно такого рода случаи являются «крайними», вынуждающими носителя заполнить обычно не заполняемую клетку в причастной парадигме. Действительно, самой удачной заменой обороту с причастием будущего времени в русском языке, как мы покажем далее, является относительное придаточное, см. (1):
(1) Так родилась форма с присущими ей индивидуальностью и своеобразием, счастливое сочетание функциональности и эстетики, не потеряющее / которое не потеряет своей привлекательности в течение многих лет. (Google)
Однако поскольку в относительных придаточных член, выраженный относительным местоимением, всегда (за исключением некоторых особых случаев, связанных с «эффектом крысолова») перемещается на левую периферию, начав зависимую предикацию с любой фразовой категории, не доминирующей над союзным словом (обстоятельства времени и т. п.), говорящий уже не может воспользоваться «разрешенным» способом выражения необходимого значения и вынужден употребить нелитературную форму, см. (2):
(2) Помню, в то время, когда я это писал, я считал себя Великим Писателем, рано или поздно напишущим / *который напишет гениальное произведение... (Google)
Последним предположением, которое могло бы указать на несамостоятельность причастий будущего времени, было то, что они употребляются исключительно или преимущественно в паре с причастиями прошедшего, см. (3), или настоящего времени, см. (4), образованными от глагола той же видовой пары:
(3) Представляем вашему вниманию каталог литературных произведений, вышедших либо выйдущих под лэйблом «Neue Partisanen». (Google)
(4) Польша — это вообще уникальное, вечно умирающее, но никак не умрущее явление в мировой истории. (Google)
Однако такого рода употребления хоть и встречаются, но составляют всего 3,8% (12 случаев), что, безусловно, не может служить веским аргументом в пользу несамостоятельности рассматриваемых форм.
Впрочем, отдавая себе отчет в том, что примеры, найденные интернете, вполне могли быть порождены людьми, плохо владеющими русским языком, мы посчитали необходимым провести эксперимент с грамотными носителями языка, который позволил бы оценить приемлемость причастий будущего времени с точки зрения говорящих.
4. Для эксперимента мы отобрали 8 предложений из рассмотренных ранее, разнообразных с точки зрения акциональных характеристик и аргументной структуры глагола, от которого образовано причастие, строения причастного оборота и т. п. К каждому из примеров мы подобрали своеобразные «аналоги»: два предложения, по возможности повторяющие все перечисленные выше характеристики исходного, но отличающиеся от него тем, что в одном вместо причастия будущего времени было причастие прошедшего времени СВ с тем же таксисным значением, а в другом — относительное придаточное3.
Все предложения, вошедшие в анкету, были найдены нами в НКРЯ или в интернете при помощи системы Google, некоторые из них перед предъявлением носителям подверглись минимальной правке.
Вот пример такой тройки предложений:
(5) А без уважения любви не бывает, женщинам, скажущим об обратном, не верьте! (Google)
(6) И говорю Вам сразу: человеку, заявившему о своей кандидатуре, нужно будет пройти собеседование.
(7) А всякому, кто сообщит о наличии коррупции в МГУ или МФТИ, я с удовольствием рассмеюсь в лицо.
В ходе эксперимента респондентам4 предлагалось оценить предложения по четырехбалльной шкале от абсолютно приемлемого (3) до абсолютно неприемлемого (0). Для каждого предложения по результатам эксперимента считался средний балл, использовавшийся в дальнейшем для сопоставления.
Как и ожидалось, запрещенные нормой причастия будущего времени оказались наименее приемлемым из трех вариантов (средний балл — 1,26), однако поскольку, по тем или иным причинам, и два разрешенных грамматикой варианта не набрали максимального количества баллов (средний балл по причастиям прошедшего времени составил 2,15, а по наиболее приемлемому варианту — придаточным относительным — 2,39), можно говорить, что оценка носителями причастий будущего времени составляет 53% от зафиксированного максимума, что, разумеется, немного, однако не настолько, чтобы этим можно было пренебречь.
5. Таким образом, хотя в русском языке действительные причастия будущего времени СВ и запрещены грамматикой, но, будучи разрешенными структурно, периодически встречаются в текстах (в особенности при невозможности замены, т. е., прежде всего, в неначальной позиции в причастном обороте), демонстрируют заметные сходства в поведении с «полноправными» причастными формами и не воспринимаются как абсолютно маргинальные носителями языка.
4 Для эксперимента были выбраны 20 человек в возрасте от 18 до 43 лет, получившие или получающие высшее образование. К участию не допускались школьники и люди, имеющие филологическое образование (эти две группы людей, как нам показалось, могли бы руководствоваться в оценках в первую очередь не чувством языка, а знанием нормативной грамматики, запрещающей исследуемые формы).
Литература
Виноградов 1947 — В. В. Виноградов. Русский язык. Грамматическое учение о слове. М.: Учпедгиз, 1947.
Лопатин 1966 — В. В. Лопатин. Адъективация причастий в ее отношении к словообразованию II Вопросы языкознания 5, 1966. С. 37-47.
Шведова (ред.) 198G — Н. Ю. Шведова (ред.). Русская грамматика. Т. 1-2. М.: Наука, 198G.
Смотрицкий 1619 — М. Смотрицкий. Ґрамматіки Славенския правилное Синтаґма. Евье, 1619. Репринт: Київ, 1979.
Шаповал, рукопись — В. В. Шаповал. Нарисующему домик — приз! (Причастия будущего времени в нашей речи). (http:IIwww.ruscenter.ruI 73G.html)
Эпштейн 2GGG — М. Н. Эпштейн. Причастия будущего времени (сдела-ющий) II Проективный лексикон Михаила Эпштейна. Выпуск 17. 2GGG. (http:IIold.russ.ruIantologIintelnetIdar17.html)
Krizanic 1984 — J. Krizanic. Gramaticno izkazanje ob ruskom jeziku. Sabrana djela Jurja Krizanica. Knj. 2. Zagreb: Jugoslavenska akademija znanosti
i umjetnosti, 1984.
