CC BY
24УДК 130.2
С. Г. Ретинский
(главный специалист информационно-аналитического отдела) Министерство информации ДНР (г. Донецк, Донецкая Народная Республика) E-mail: artur.lenskiy@mail.ru
ДЕЯТЕЛЬНОСТНЫЙ ПОДХОД И АНТРОПОЛОГИЧЕСКИЙ ПРИНЦИП: КРИТИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ
Аннотация. В статье утверждается, что с помощью деятельностного подхода в марксизме произошла замена содержания понятия «труд» содержанием понятия «деятельность». Понятие «деятельность» выражает ограниченность антропологического принципа в философии. В свою очередь, антропологизм есть абстрактное понимание человека. При этом отмечается заслуга деятельностного подходу, поскольку с его помощью удалось объяснить механизм подключения индивида к социокультурному процессу.
Ключевые слова: деятельностный подход, опредмечивание, распредмечивание, труд, антропологизм, отчуждение, религия.
Еще в Древней Греции философы стремились решить проблему свободы человека. Начиная с эпохи Просвещения, она стала фокусируется в проблеме отчуждения. В рамках немецкой классической философии отчуждение рассматривалось только в идеалистическом плане. Открытое К. Марксом материалистическое понимание истории позволяло по-иному взглянуть на феномен отчуждения и обретение человеком свободы. В основе всякого отчуждения лежит отчужденный труд, поэтому подлинная свобода начинается там, где прекращается труд, диктуемый внешней необходимостью. Человек тогда сможет свободно определять свою жизнь, когда овладеет собственной природой, т. е. поставит под свой контроль отчужденные от него общественные силы.
В советской философии предпринимались достаточно успешные попытки продолжить марксистскую линию при решении вышеперечисленных проблем. Однако в некоторых случаях имела место подмена понятий, что приводило к откату назад. Так, в 1960-е гг. в советской литературе широкое распространение получил деятельностный подход. Г. Батищев использовал принцип деятельности для объяснения сущности культуры. При этом механизм осуществления деятельности он пытался раскрыть посредством категорий опредмечивание и распредмечивание.
«Опредмечивание - это переход совершаемого субъектом процесса в объект, превращение действующей способности в форму предмета. Распредмечивание -это обратный переход предметности в живой процесс: оно есть творч. начало освоения субъектом предметных форм культуры, а посредством их - также и природы», - писал Г. Батищев [1, с. 154]. Тождество данных противоположностей образует предметную деятельность, которая, согласно Г. С. Батищеву, представляет собой основу и сущность человеческой культуры.
Г. Батищев обращал внимание на то, что проблематика опредмечивания и распредмечивания была выдвинута классической немецкой философией. И. Фихте смог разглядеть в деятельности необходимость взаимного перехода субъективного в объективное и обратно. Тем самым он смог разглядеть в диалектике Я и не-Я диалектику опредмечивания и распредмечивания. Для Г. Гегеля труд был способом, с помощью которого человек может создать собственный мир и самого себя.
К. Маркс утверждал, что опредмечивание есть одновременное воплощение индивидуальности и общественных потребностей. Он пытался найти в природе человеческого труда не просто предметы, а отношения между людьми, выраженные в форме предметов. У К. Маркса предмет выступает как «опредмеченный человек» в его общественной сущности. Предметность превращается в момент живого труда, в отношение живого труда к самому себе в предметном материале.
Г. Батищев подчеркивал, что К. Маркс рассматривал обработанный человеком предмет не под углом зрения внешнего отношения полезности, а в связи с сущностью человека [2, с. 182]. Окружающий человека предметный мир перестал быть неким состоянием вне человека, а стал человеческим предметным миром. Мир, наполненный человеческим содержанием, есть «раскрытая книга человеческих сущностных сил, чувственно представшая перед нами человеческая психология» [3, с. 123].
Предметная деятельность, утверждал Г. Батищев, представляет собой основу и содержание всей человеческой истории и культуры [2, с. 183]. Как отмечал В. Межуев, разработанная Г. Батищевым концепция была направлена против «сумма-тивного» представления о культуре, которая сводилась к «эмпирически фиксируемой совокупности результатов материальной и духовной деятельности людей, получаемых ими на протяжении всей их истории» [4, с. 282]. Ряд советских философов стал разделять взгляд на культуру, согласно которому культура существует в двух формах - предметной (результаты деятельности) и личностной (умения и способности индивида). Переход от личностной формы культуры15 к предметной (опредмечивание) означает расширение предметного богатства культуры, обратный процесс (распредмечивание) - развитие личности. Сам В. Межуев подчеркивал, что содержанием культуры является процесс исторического развития человеческих сил и способностей, внешне выражающийся в богатстве создаваемой людьми предметной действительности [4, с. 287].
Со своей стороны, Т. Рагозина считает, что на самом деле с помощью дея-тельностного подхода была совершена внутри марксизма понятийная инверсия, т. е. замена содержания понятия труд содержанием понятия деятельность [5, с. 50]. Деятельность как процесс взаимоперехода действующей способности субъекта в форму предметности и обратно представляет собой лишь способ освоения индивидом всеобщих форм культуры, но никак не механизм функционирования самого социокультурного целого.
«Данное обстоятельство становится еще очевиднее, если обратиться к рассмотрению деятельности со стороны ее формы, получившей свое выражение в категориальной структуре «цель - средство - результат». Посредством данной структуры понятие деятельности фиксирует то абстрактно-общее, что одинаково свойственно любому законченному акту индивидуальной человеческой деятельности -присущую ему форму субъективной целесообразности. И именно потому, что структура деятельности, раскрываемая соотношением «цель - средство - результат», есть форма субъективной целесообразности (и ничего более), именно поэтому понятие деятельности не выражает и принципиально неспособно выражать форму объективной целесообразности, то есть - форму бытия социального целого,
15 В том-то все и дело, что сущность культуры состоит в том, что она - суть всеобщие, то бишь -социальные формы связи индивидов. Поэтому деятельностный подход представляет собой шаг назад по отношению к марксизму, возвращение к антропологизму эпохи Просвещения.
в качестве каковой всегда выступает совокупность общественных отношений», -пишет Т. Рагозина [5, с. 53].
Иными словами, понятие «деятельность» выражает ограниченность так называемого антропологического принципа в философии. Примечательно, что в ранних работах К. Маркса, где реальным субъектом общественной связи еще выступает индивид, также ощущается влияние антропологизма Л. Фейербаха [3]. Но уже тогда им был сделан шаг вперед на пути преодоления абстрактного понимания человека. К. Маркс, как и Г. Гегель, видел в человеке результат его собственного труда, а не существо, наделенное человеческими качествами от природы.
Антропологический принцип в философии уходит своими корнями в эпоху Просвещения. Т. Гоббс попытался дать исчерпывающее объяснение природы человека. Он утверждал, что эгоизм есть естественное состояние человека. Изменить человеческую природу нельзя, можно лишь обуздать ее посредством государства. Наличие власти позволяет держать людей в страхе, тем самым сдерживая их эгоистические порывы. Без государства они будут находиться в состоянии «войны всех против всех». Дж. Локк, напротив, считал, что человек от природы способен к самодисциплине. В связи с этим естественное состояние индивидов есть не противостояние друг с другом, а свобода, равенство и осознание взаимных обязанностей. При этом оба английских просветителя сходились во мнении, что человеческая природа неизменна. Такими же неизменными они считали законы, определяющие природу человека.
Французские просветители выступали против религиозного истолкования сущности человека. Они противопоставляли теоцентризму антропоцентризм, во главу угла ставили человека, а не бога. Так, Вольтер был уверен, что индивид изначально наделен страстями, чтобы действовать, и разумом, чтобы управлять своими действиями. Иными словами, рациональное поведение человека объяснялось человеческим разумом, а не божественным целеполаганием. Философы-просветители не только боролись за снижение роли религии в жизни общества (секуляризация), но и стремились разглядеть в отношениях между человеком и богом отношения между человеком и другим человеком. Например, Ж.-Ж. Руссо называл покаяние таким действием, которое совершается человеком не с целью раскаяния перед богом за совершенные грехи, а для того, чтобы получить прощение у своих собратьев.
Дальнейшее развитие антропологический принцип получает в философии Л. Фейербаха [6]. Немецкий мыслитель исходил из того, что сущность религии - это человек как родовое существо. Любовь бога к человеку, представляющая собой основу религии, на самом деле есть любовь человека к самому себе, к своей отчужденной сущности. При этом человек может вернуть себе свои сущностные силы только с уничтожением религии, которую следует заменить политикой. Именно политические отношения есть земное содержание родовой сущности человека. Однако в политике, как и в религии, также необходимо ликвидировать отчуждение, формой которого является монархия. Если у Г. Гегеля прусская монархия есть воплощение абсолютной идеи, то Л. Фейербаха - политическое воплощение отчуждения человеческой сущности. Монарх выступает единоличным носителем политических качеств человека. В свою очередь, борьба за республику выражает стремления людей к тому, чтобы эти качества стали присущи каждому.
Л. Фейербах выступал за реформирование философии, которая должна стать, прежде всего, учением о человеке. Подобный взгляд был характерен не только для
немецкой мысли в середине XIX в. Примерно в тот же период в России его разделял Н. Чернышевский [7]. В основе его антропологизма лежало отрицание дуалистического понимания человеческой природы. Он отвергал всяческие попытки приписать человеческому сознанию сверхъестественную силу, противопоставляя теологическому разделению человека на тело и душу цельность человеческого организма. Все процессы, которые совершаются в организме, включая ощущения и сознание, находятся в единстве. Деление на физиологическое и психическое противоречит цельности человеческой натуры, т. к. соединение в предмете разных качеств представляет собой общий закон для всех вещей.
Несмотря на то, что философские взгляды Л. Фейербаха и Н. Чернышевского были схожи, последний во многом смог превзойти созерцательный характер философии, подчинив ее задачам революционной практики. Л. Фейербах лишь свел «религиозный мир к его земной основе», т. е. отчужденные формы сознания к свойствам человека. Но главное оставалось у него еще не сделанным. Чтобы окончательно и бесповоротно преодолеть ограниченность созерцательного материализма, необходимо преодолеть абстрактное понимание человека.
«Но сущность человека не есть абстракт, присущий отдельному индивиду. В своей действительности она есть совокупность всех общественных отношений», -отмечал К. Маркс [8, с. 3].
К понимаю человека как совокупности всех общественных отношений К. Маркс пришел не сразу. В его ранних произведениях самопорождение человека объяснялось как процесс опредмечивания и распредмечивания, отчуждения и его снятия. Но даже если рассматривать человека как продукт деятельности, а не природы, еще нельзя быть уверенным в том, что преодолен антропоцентризм. В более поздних работах К. Маркс неслучайно отмечал, что источником культуры становится не всякий труд, а лишь общественный труд [9]. Обособленный труд не может создавать ни культуру, ни богатство. Он может создавать только потребительные стоимости.
Универсальная общественная связь впервые возникает с появлением капитализма. Капиталистическое производство является производством с развитым разделением труда, где каждый зависит от всех, а все - от каждого. Однако в условиях частной собственности универсальная общественная связь выступает как внешняя связь, которая лишь обеспечивает общественное производство. На самом деле капиталистическое общество является внутренне разорванным. Подлинная цельность общества достижима только при коммунизме, т. к. она основывается на совершенно ином базисе [10, с. 136-137].
В обществе товаропроизводителей общественная связь имеет овеществленный вид. Овеществление производственных отношений К. Маркс называл «товарным фетишизмом». Производители контактируют между собой только посредством обмена товаров, следовательно, лишь путем обмена одного товара на другой проявляется общественный характер их работ. «Поэтому последним, т. е. производителям, общественные отношения их частных работ кажутся именно тем, что они представляют собой на самом деле, т. е. не непосредственно общественными отношениями самих лиц в их труде, а, напротив, вещными отношениями лиц и общественными отношениями вещей» [11, с. 83]. Другими словами, отношения между частными производителями приобретают форму отношений между вещами.
Каждый товаропроизводитель не только связан с другим, но и противостоит ему. Одновременно с зависимостью друг от друга производителей возрастает их
независимость. В гражданском обществе разделение труда служит выражением общественного характера взаимодействия индивидов в отчужденной форме. При этом собственное производство и собственный обмен товаров противостоят им как независимое от них вещное отношение.
«В итоге каждый из людей создает своим трудом только крохотный кусочек, фрагмент человеческой культуры и лишь им владеет. Все же остальное богатство цивилизации остается для него чем-то чужим, чем-то вне его находящимся, и противостоит ему как чуждая (а при известных условиях и враждебная) сила. Насчет подлинной природы этой силы, давление которой он все время ощущает, человек и создает самые причудливые представления, называя ее то богом, то абсолютом, то нравственным миропорядком, то судьбой», - писал Э. Ильенков [12, с. 137].
Он обращал внимание, что наряду с философией политэкономия установила тот факт, что с дроблением разделения труда все меньшая часть совокупного богатства культуры достается человеку. Сила всего общества увеличивается за счет деятельных сил отдельно взятого индивида, но сам он оказывается беспомощным перед коллективными силами человечества. Таким образом, мера отчуждения возрастает одновременно с ростом богатства.
В свою очередь К. Маркс критиковал политэкономию за то, что она не рассматривает отчуждение в самом труде. [3]. По его словам, оно проявляется как в производстве, так и в конечном результате. В первом случае отчуждение труда заключается в том, что для рабочего труд является чем-то внешним, в нем он «не утверждает себя, а отрицает». Не только труд не принадлежит ему, но и он не принадлежит сам себе. Такой труд является принудительным, поэтому рабочий не чувствует в нем потребность. Он чувствует себя самим собой не в труде, а только вне его. Во втором случае, когда речь идет о конечном результате производства, отчуждение состоит в том, что рабочему становится чуждым или даже враждебным сам продукт его труда.
Когда один человек отчуждает от себя предмет своего труда, он позволяет присваивать его другому человеку, который находится вне этого труда. В результате возникает частная собственность как необходимое следствие отчужденного труда. Только после упразднения частной собственности можно упразднить всякое отчуждение, включая религиозное, и вернуть человеку его собственную сущность. В этом состоит коренное отличие позиции К. Маркса от воззрений Л. Фейербаха.
«Религиозное отчуждение как таковое происходит лишь в сфере сознания, в сфере внутреннего мира человека, но экономическое отчуждение есть отчуждение действительной жизни, - его упразднение охватывает поэтому обе стороны», -утверждал К. Маркс [3; с. 117].
Поэтому недостаточно свести «религиозный мир к его земной основе», как это пытался сделать Л. Фейербах. Последняя должна быть «подвергнута теоретической критике и практически революционно преобразована». К. Маркс подчеркивал, что революционное движение связано с движением частной собственности. Отрицанием частной собственности является коммунизм, а значит, он представляет собой необходимое условие эмансипации человека. Атеизм пытается утвердить бытие человека лишь с помощью отрицания бога, поэтому он есть абстракция. Таким образом, заключает К. Маркс, филантропия атеизма является абстрактной филантропией, а филантропия коммунизма - реальной филантропией.
Возвращаясь к деятельностному подходу, отметим, что нельзя полностью отрицать его заслуги. Как утверждает Т. Рагозина, его достоинством является то, что
посредством осуществленного им анализа деятельности удалось объяснить механизм подключения индивида к социокультурному процессу. Именно таким способом люди осуществляют развитие своих индивидуальных сущностных сил [13].
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Батищев Г. С. Опредмечивание и распредмечивание / Г. С. Батищев // Философская энциклопедия. - М. : Советская энциклопедия, 1967. - Т. 4. - С. 154-155.
2. Батищев Г. С. Деятельная сущность человека как философский принцип / Г. С. Батищев // Проблема человека в современной философии. - М. : Наука, 1969. - С. 73-144.
3. Маркс К. Экономическо-философские рукописи 1844 года / К. Маркс, Ф. Энгельс // Соч. - Изд. 2-е. - М. : Политиздат, 1974. - Т. 42. - С. 41-174.
4. Межуев В. М. Идея культуры. Очерки по философии культуры / В. М. Межуев. - М. : Прогресс-Традиция, 2006. - 408 с.
5. Рагозина Т. Э. Концептуальные границы деятельностного подхода: критический анализ / Т. Э. Рагозина // Философия и культура в гуманитарном дискурсе. Материалы международной научно-методической конференции 27 апреля 2018 года. - Воронеж : Воронежский ЦНТИ, 2018. - С. 48-56.
6. Фейербах Л. Сущность христианства / Л. Фейербах. - СПб. : Прометей, 1908. - 337 с.
7. Чернышевский Н. Г. Антропологический принцип в философии / Н. Г. Чернышевский // Соч. - М. : Правда, 1974. - С. 200-295.
8. Маркс К. Тезисы о Фейербахе / К. Маркс, Ф. Энгельс // Соч. - Изд. 2-е. - М. : Политиздат, 1955. - Т. 3. - С. 1-4.
9. Маркс К. Критика Готской программы / К. Маркс, Ф. Энгельс // Соч. - Изд. 2-е. - М. : Политиздат, 1961. - Т. 19. - С. 9-32.
10. Кузьмин В. П. Принцип системности в теории и методологии К. Маркса / В. П. Кузьмин. - Изд. 3-е. - М. : Политиздат, 1986. - 399 с.
11. Маркс К. Капитал. Т. 1 / К. Маркс, Ф. Энгельс // Соч. - Изд. 2-е. - М. : Политиздат, 1960. - Т. 23. - 908 с.
12. Ильенков Э. В. Об идолах и идеалах / Э. В. Ильенков. - М. : Политиздат, 1968. - 318 с.
13. Рагозина Т. Э. Деятельностный поход: иллюзии «личностного монизма истории» / Т. Э. Рагозина // Тези доповщей i повщомлень Мiжнародноi науково-практично'1 конфе-ренцл. - Донецьк: ДонНТУ, 2011. - С. 92-97.
S. G. Retinsky
(Chief Specialist of the Information and Analytical Department) Ministry of Information of the DPR (Donetsk, Donetsk People's Republic) E-mail: artur.lenskiy@mail.ru
THE ACTIVITY APPROACH AND THE ANTHROPOLOGICAL PRINCIPLE: A CRITICAL ANALYSIS
Annotation. The article asserts that with the help of the activity approach in Marxism, the content of the concept of «labor» was replaced by the content of the concept of «activity». The concept of «activity» expresses only the limitations of the anthropological principle in philosophy. In turn, anthropologism is an abstract understanding of man. At the same time, the merit of the activity approach is noted, since with its help it was possible to explain the mechanism of connecting the individual to the socio-cultural process.
Keywords: activity approach, objectification, dissociation, labor, anthropologism, alienation, religion.
