CC BY
67Ф И Л О С О Ф И Я
УДК 130.2
Н. П. Рагозин
(к. филос. наук, доцент) Донецкий национальный технический университет, (г. Донецк, Донецкая Народная Республика) E-mail: [email protected]
ПОНЯТИЕ ТРУДА В «ЭКОНОМИЧЕСКО-ФИЛОСОФСКИХ РУКОПИСЯХ 1844 г.» ТРУД КАК СУЩНОСТЬ ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО ОТНОШЕНИЯ К МИРУ 1
Аннотация. Статья посвящена анализу категории «труд», которая является одной из центральных в системе категорий марксизма. Автор сосредотачивает своё внимание на исследовании происхождения и места этой категории в составе Марксовой социально-философской теории, полагая, что без разработки этой категории нельзя понять ни природы духовного производства, ни его связи с производством материальным, что представляется особенно актуальным для современного этапа общественного развития.
Руководствуясь такими соображениями, автор в данной статье, а также в серии последующих статей прослеживает генезис понятия «труд» в контексте взаимообусловленного и взаимосвязанного процесса формирования материалистического понимания истории и экономической теории К. Маркса, выделив три ключевых этапа: «Экономиче-ско-философские рукописи 1844 г.», «Немецкую идеологию» и подготовительные рукописи и текст «Капитала».
Ключевые слова: труд, противоречия трудовой теории стоимости, теория отчуждения труда, родовая сущность человека, духовное производство.
Изучение формирования Марксовой социальной философии показывает самую тесную взаимосвязь и взаимообусловленность процесса кристаллизации её основных положений с разработкой экономической теории. Уже в начале своего перехода на позиции материализма и коммунизма К. Маркс приходит к пониманию того, что критика буржуазного общества не может ограничиться критикой уродств его социального строя, политических учреждений и духовной жизни. Эту критику следует углубить до критики его экономического строя.
1 Редакция продолжает начатую в предыдущем номере журнала посмертную публикацию работ Николая Петровича Рагозина. Начиная с этого номера читателям будет предоставлена возможность познакомиться с не издававшимися ранее текстами Н. П. Рагозина, которые представляют собой фрагменты методологического раздела из его неоконченной монографии «Духовное производство в эпоху позднего капитализма: критический анализ». Продолжение см.: № 14, № 15 и т.д.
Особую роль в обращении Маркса к изучению экономической теории сыграла статья Ф. Энгельса «Наброски к критике политической экономии», опубликованная в «Немецко-французском ежегоднике» в феврале 1844 года, о которой спустя многие годы Маркс в «Капитале» отзывался как о «гениальной». Методологию критики Маркс в этот период находит в идеях антропологического материализма Л. Фейербаха, который предложил рассматривать все превратные явления общественной жизни (прежде всего религию) как отчуждение человеческой сущности.
Документальным свидетельством возникновения у Маркса замысла написания исследования по политической экономии капитализма является подписанный им 1 февраля 1845 года договор с немецким издателем Карлом Леске, согласно которому Маркс предоставлял ему исключительное право на издание своего сочинения под заглавием «Критика политики и политической экономии» 2.
Уже в первой половине 1844 года Маркс приступает к изучению политической экономии, о чём свидетельствуют «Парижские тетради» - девять тетрадей выписок из сочинений ведущих европейских экономистов 3. В этом же году Маркс пишет рукописи, получившие у издателей название «Экономическо-философские рукописи 1844 года», которые, видимо, представляют черновой набросок «Критики политики и политической экономии».
Каким был замысел и предполагаемая структура этого первого Марксова экономического произведения - прообраза будущего «Капитала»? Из введения к «Рукописям 1844 г.» видно, что Маркс планировал в первой части своего сочинения дать критику категорий буржуазной политической экономии, а затем, во второй части - «критику права, морали, политики и т. д.» [4, с. 43]. Из этого замысла следует, что критическая разработка политэкономии с самого начала мыслилась как неразрывно связанная с разработкой социально-философской теории 4. Именно этим - столь необычным для ограниченного узкими дисциплинарными границами понимания политэкономии - объясняется то, что в этом произведении осуществляется не только критический разбор сочинений экономистов, но и критика «Феноменологии духа» Гегеля.
Во введении Маркс отмечает, что в своих исследованиях он опирается на критику политэкономии в трудах французских, английских и некоторых немецких социалистов. Но главный вклад в методологию критики политэкономии, по мнению Маркса, внёс Фейербах [4, с. 44]. Фейербах, никогда не занимавшийся политической экономией, немало удивился бы такой оценке своих теоретических заслуг, если бы узнал о ней. На самом деле это Маркс предпринимает попытку использовать методы материалистической критики религии Фейербаха для критики категорий буржуазной политэкономии.
Критику религиозного отчуждения человеческой сущности он расширяет до критики социально-экономического отчуждения. Тем самым он начинает разработ-
2 Судя по переписке К. Маркса с различными лицами он сохранял идею издания такого сочинения до 1853 года, не находя издателя для своей книги [см.: 1, с. 14, 15, 30, 32, 67, 71, 77, 91].
3 Первую полную публикацию парижских эксцерптных тетрадей Маркса см.: Karl Marx, Friedrich Engels. Gesamtausgabe (MEGA). Abt IV. Exzerpte. Notizen. Marginalien. Bd. 2. Berlin, 1981. - S. 301579 [2]. Обстоятельный анализ связи содержания «Рукописей 1844 г.» с этими эксцерптами дан в работе Н. И. Лапина «Молодой Маркс» [3].
4 О начале работы над этой рукописью Ф. Энгельс сообщает 2 февраля 1844 г. в статье «Быстрые успехи коммунизма в Германии», напечатанной в газете «The New Moral World» No 37, 8 марта 1845 г. См.: [5, с. 524].
ку материалистической социально-философской теории, которая отсутствовала у Фейербаха 5.
Попытаемся кратко обрисовать экономические и социально-философские взгляды Маркса, зафиксированные в «Рукописи 1844 г.», сопоставляя их с теми идеями, которые были развиты в его зрелых произведениях.
Первая часть «Рукописи 1844 г.» начинается с критического анализа трёх источников дохода, из которых, по мнению буржуазной политэкономии, складывается капиталистическая экономика - заработная плата, прибыль на капитал и земельная рента. Маркс отмечает, что понимание соотношения этих категорий в политэкономии, исходящей из трудовой теории стоимости, формулируется так: «В соответствии с теорией, земельная рента и прибыль на капитал суть вычеты из заработной платы» [4, с. 53]. Однако анализ этих категорий приводит Маркса к другому выводу: «В действительности же заработная плата есть допускаемый землей и капиталом вычет на долю рабочего, уступка продукта труда рабочему, труду» [Там же, с. 53].
Данный вывод Маркс подкрепляет показом ряда противоречий буржуазной политэкономии. Так, она утверждает, что «весь продукт труда принадлежит рабочему», но затем признаёт, «что в действительности рабочему достаётся самая малая доля продукта - то, без чего абсолютно нельзя обойтись...». Политэкономия утверждает, «что всё покупается на труд и что капитал есть не что иное, как накопленный труд», но одновременно с этим она признаёт, что «рабочий не только не может купить всего, но вынужден продавать самого себя и своё человеческое достоинство» [Там же, с. 52]. Эти противоречия склоняют Маркса к мысли об ошибочности трудовой теории стоимости.
В отличие от трудовой теории стоимости, Маркс пытается объяснить эти противоречия с помощью концепции отчуждения труда 6 Если Фейербах религиозное отчуждение объяснял отчуждением человеческой сущности, то Маркс стремится объяснить возникновение мира частной собственности из отчуждения труда.
Резюмируя свои выводы в конце первой части «Рукописи 1844 г.», Маркс пишет: «Мы исходили из предпосылок политической экономии. Мы приняли её язык и её законы. ... На основе самой политической экономии, пользуясь её собственными словами, мы показали, что рабочий низведён до положения товара, . и что в конце концов ... всё общество неизбежно распадается на два класса - собственников и лишённых собственности рабочих» [Там же, с. 86].
5 Позже, в «Тезисах о Фейербахе», которые можно рассматривать как критические выводы из попыток использования фейербаховского учения для анализа социально-экономических и политических противоречий, Маркс напишет: «Фейербах исходит из факта религиозного самоотчуждения, из удвоения мира на религиозный, воображаемый мир и действительный мир. И он занят тем, что сводит религиозный мир к его земной основе. Он не замечает, что после выполнения этой работы главное-то остаётся ещё не сделанным. А именно, то обстоятельство, что земная основа отделяет себя от самой себя и переносит себя в облака как некое самостоятельное царство, может быть объяснено только саморазорванностью и самопротиворечивостью этой земной основы. Следовательно, последняя, во-первых, сама должна быть понята в своём противоречии, а затем практически революционизирована путём устранения этого противоречия» [6, с. 3].
6 Э. В. Ильенков отмечает, что в «Рукописях 1844 г.», в отличие от Гегеля, отождествляются понятия «Entäusserung» (овнешнение, экстериоризация) и «Entfremdung» (отчуждение) и это связано с тем, что Маркс рассматривает наёмный труд, а применительно к нему овнешнение совпадает с отчуждением [7, с. 145]. В. Е. Горозия также считает, что проблема отчуждения у Маркса связана с анализом эксплуатации труда в капиталистическом обществе [См.: 8].
Обнажив социальную основу экономических явлений, - деление общества на два основных класса, - Маркс ставит перед собой задачу, которую не ставила политэкономия: «Политическая экономия исходит из факта частной собственности. Объяснения её она нам не даёт. Материальный процесс, проделываемый в действительности частной собственностью, она укладывает в общие, абстрактные формулы, которые и приобретают для неё затем значение законов. Эти законы она не осмысливает, т. е. не показывает, как они вытекают из самого существа частной собственности. Политическая экономия не даёт нам ключа к пониманию основы и причины отделения труда от капитала и капитала от земли» [Там же].
Суть методологических претензий, предъявляемых Марксом буржуазной политэкономии, заключается в том, что она грешит эмпиризмом, который факты наличной действительности укладывает в прокрустово ложе насильственных абстрактных формул, и антиисторизмом, принятием этих фактов как вечных и «естественных» форм общественной жизни. В буржуазной политэкономии не прослеживается генезис, развитие этих форм, их диалектика. Поэтому Маркс ставит перед собой задачу проанализировать противоречия отчуждённого труда и частной собственности.
Их взаимоотношение Маркс представляет таким образом: «Правда, понятие отчуждённого труда (отчуждённой жизни) мы получили, исходя из политической экономии, как результат движения частной собственности. Но анализ этого понятия показывает, что, хотя частная собственность и выступает как основа и причина отчуждённого труда, в действительности она, наоборот, оказывается его следствием, подобно тому как боги первоначально являются не причиной, а следствием заблуждения человеческого рассудка. Позднее это отношение превращается в отношение взаимодействия» [4, с. 97]. Маркс пока ещё остаётся в границах круга понятий буржуазной политэкономии, хотя, как мы видим, вместо трудовой теории стоимости он развивает теорию отчуждения труда. Позднее, по ходу своих исследований он пересмотрит и предпосылки, и основные понятия политэкономии. Отчуждённый труд (в ряде случаев используется просто термин «труд») Маркс рассматривает как сущность или субъективную сущность частной собственности [Там же, с. 106-107, 108, 111, 113, 140, 144]. А отношения частной собственности -это, полагает Маркс, «труд, капитал и их взаимоотношение» [Там же, с. 106]. Такая постановка вопроса, когда суть капиталистической экономики пытаются раскрыть путём анализа противоречия частной собственности и отчуждённого труда, с точки зрения зрелой марксистской экономической теории является неверной.
Дело в том, что частная собственность является формой разных исторических типов производственных отношений. Форма частной собственности капитала существенно отличается от докапиталистических форм собственности. Докапиталистическая частная собственность покоится на личной зависимости трудящегося от владельца собственности и на внеэкономическом принуждении трудящегося к прибавочному труду. Капиталистическая форма собственности исходит из признания капиталиста и трудящегося лично свободными, но при этом связывает их вещной зависимостью и извлекает из трудящегося прибавочный труд с помощью экономического принуждения.
Если докапиталистические формы частной собственности нацелены на то, чтобы выжать из трудящегося прибавочный продукт, потребительную стоимость (продукт в его натуральном выражении), то капитализм выжимает из трудящегося прибавочный труд и его интересует только прибавочная стоимость (денежный эк-
вивалент продукта). Докапиталистическая частная собственность, также как и капиталистическая, знает деление труда на необходимый и прибавочный труд, но в отличие от капитала не знает деления труда на конкретный и абстрактный труд. Механизмы накопления докапиталистических и капиталистической форм частной собственности существенно различаются, и выразить их одним понятием «отчуждение труда» можно, только допуская очень сильные упрощения.
Частная собственность - это монополия части общества на основные средства производства, а иногда и на самого трудящегося. Рабовладение является формой собственности рабовладельцев на все эти составляющие, феодальная собственность допускает наличие частичной собственности у трудящегося на средства производства, капитализм признаёт собственность трудящегося только на свою рабочую силу.
Освободиться от отчуждения труда путём ликвидации юридических форм частной собственности невозможно. Формальное упразднение частной собственности без реального обобществления производства может привести, как показал исторический опыт, к возникновению государственно-бюрократической собственности, при которой бюрократический аппарат становится монопольным обладателем номинально общенародной собственности. Ликвидация частной собственности есть политический шаг к освобождению трудящихся от эксплуатации, который должен быть дополнен экономическими мерами по обобществлению производства. Без этих мер общество не может быть защищено от опасности возникновения новых и/или реставрации старых форм частной собственности.
Маркс пытается логически развернуть всю систему категорий, определяющих архитектонику буржуазного общества, путём анализа имманентных противоречий отчуждённого труда как сущности капиталистической частной собственности. Однако попытка вывести эти категории, отправляясь от частной собственности и отчуждённого труда, которую он собирался предпринять в 1844 году, не могла привести к успеху этого предприятия. Мы не будем останавливаться на доказательстве этого тезиса, поскольку оно уже содержится в работе В. П. Шкредова [9], который показал, что раскрыть природу капиталистической собственности Марксу удалось тогда, когда он осуществил анализ производственных отношений в качестве её реального содержания. А такой анализ следовало вести не от отчуждённого труда и частной собственности как исходных категорий, а от товара как исходной клеточки экономической системы капитализма.
Первый приступ Маркса к раскрытию экономического механизма эксплуатации трудящихся в капиталистическом обществе не дал решений, но поставил перед ним проблемы, одну из которых он сформулировал так: «В чём же заключается отчуждение труда?» [4, с. 90]. Постановкой такого вопроса Маркс переводит обсуждение проблемы эксплуатации человека из сферы экономического анализа производственных отношений капиталистического общества в сферу философско-социологического рассмотрения возникновения отчуждения в истории, поскольку этот вопрос оказывается связанным с двумя другими: «Спрашивается теперь, как дошёл человек до отчуждения своего труда? Как обосновано это отчуждение в сущности человеческого развития?» [Там же, с. 98].
Ответом на эти вопросы служит формулирование Марксом своего понимания сущности человека и истории. В его определении сущности человека, с одной стороны, чувствуется влияние Фейербаха, для которого человек есть родовое существо, живущее в единстве с природой, в сознании которого природа отображается
во всём своём богатстве и разнообразии. Но Маркса эти дефиниции не вполне удовлетворяют. Он ищет такие определения сущности человека, которые являются практически истинными, поскольку выражают способ, каким человек выделяет себя в природе.
Поэтому его определение сущности человека отличается от фейербаховского: «Практическое созидание предметного мира, переработка неорганической природы есть самоутверждение человека как сознательного - родового существа, т. е. такого существа, которое относится к роду как к своей собственной сущности, или к самому себе как к родовому существу» [Там же, с. 93].
Для доказательства справедливости такого определения сущности человека Маркс проводит сравнение деятельности человека и деятельности животного. Он пишет: «Животное, правда, тоже производит. Оно строит себе гнездо или жилище, как это делают пчела, бобр, муравей и т. д. Но животное производит лишь то, в чём непосредственно нуждается оно само или его детёныш; оно производит односторонне, тогда как человек производит универсально; оно производит лишь под властью непосредственной физической потребности, между тем как человек производит даже будучи свободен от физической потребности, и в истинном смысле слова только тогда и производит, когда он свободен от неё; животное производит только самого себя, тогда как человек воспроизводит всю природу; продукт животного непосредственным образом связан с его физическим организмом, тогда как человек свободно противостоит своему продукту. Животное строит только сообразно мерке и потребности того вида, к которому оно принадлежит, тогда как человек умеет производить по меркам любого вида и всюду он умеет прилагать к предмету присущую мерку; в силу этого человек строит также и по законам красоты» [4, с. 9394].
Различные вариации этого определения предметно-преобразовательной сущности человека и её специфического отличия от сущности животных мы будет неоднократно встречать и в последующих работах Маркса. Это определение специфики способа существования человеческого рода войдёт в фундамент марксовой социальной философии.
Так называемый «труд» животных есть деятельность, которая представляет собой способ воспроизводства жизни данного вида. Деятельность животного возникает «под властью непосредственной физической потребности», её продукт «непосредственным образом связан с его физическим организмом», и животное производит лишь то, в «чём непосредственно нуждается оно само или его детёныш». Иными словами, «труд» животных - это выработанная в процессе биологической эволюции способность некоторых видов животных осуществлять инстинктивную приспособительную деятельность по отношению к окружающей их природной среде, которая помогает им сохранять и воспроизводить свой собственный вид.
По всем перечисленным параметрам труд человека отличается от приспособительной деятельности животных. Деятельность человека имеет предметно-преобразовательный характер, она направлена на всю природу, не ограничена непосредственными физическими потребностями, прилагает к предмету его собственную меру, а потому универсальна; человек свободно противостоит своему продукту и потому его деятельность сознательна. Все это в совокупности делает труд всеобщим, сущностным законом человеческого бытия.
Такое понимание сущности труда с тем большей остротой ставит вопрос о причинах его наличного существования как отчуждённого труда. И в поисках ответа на этот вопрос Маркс обращается к Гегелю, в философии которого была разработана концепция отчуждения и дана глубокая трактовка понятия труда, инспирированные изучением Гегелем политической экономии 7.
Маркс формирует свою позицию по отношению к Гегелю, определяя для себя слабые и сильные стороны гегелевской философии, выявляя их на таком оселке, как роль труда в истории. «Величие гегелевской «Феноменологии» . в том, что Гегель рассматривает самопорождение человека как процесс, рассматривает опредмечивание как распредмечивание, как отчуждение и снятие этого отчуждения, в том, что он, стало быть, ухватывает сущность труда и понимает предметного человека, истинного, потому что действительного, человека как результат его собственного труда» [4, с. 158-159] - такова, по Марксу, сильная сторона гегелевской философии.
Слабую сторону гегелевской философии Маркс видит в том, что «Гегель стоит на точке зрения современной политической экономии», под влиянием которой «он видит только положительную сторону труда, но не отрицательную». Труд понимается Гегелем как для-себя-становление человека в рамках отчуждения, или в качестве отчуждённого человека. Гегель знает и признаёт, считает Маркс, только один вид труда, именно абстрактно-духовный труд. Таким образом, Гегель принимает за сущность труда то, что вообще образует сущность философии, а именно - отчуждение знающего себя человека, или мыслящую себя отчуждённую науку...» [Там же, с. 198]. Односторонность гегелевского понимания отчуждения заключается в том, что он видит в отчуждении труда лишь духовное отчуждение, которое в постигающем себя духе снимается, но при этом оставляет его непреодолённым в действительности. Вместе с тем, Маркс соглашается с Гегелем в том, что отчуждение охватывает не только продукты материального, но и продукты духовного труда, порождая превратный образ мира.
На уровне человеческой сущности труд у Маркса понимается как предметно-преобразовательная деятельность человека. Опредмечивание деятельности создаёт возможность её отчуждения. Мы говорим «возможность», поскольку Марксу ещё не ясны причины превращения этой возможности в действительность. Отчуждение предметно-преобразовательной деятельности, по Марксу, обнаруживает себя в четырёх формах. Формами проявления отчуждения труда являются: 1) отчуждение человека от продукта своего труда; 2) отчуждение человека от своей жизнедеятельности; 3) отчуждение от своей родовой сущности и 4) отчуждение человека от человека [Там же, с. 94].
Каким же будет труд, свободный от отчуждения? Маркс считает, что если мы помыслим труд в свободных от отчуждения формах, то в этом случае, во-первых, человек возвратит себе предметный мир, в переработке которого он утверждает и удваивает себя, созерцая себя в созданном им мире; во-вторых, его свободная сознательная жизнедеятельность перестанет быть всего лишь средством для поддер-
7 Обстоятельный анализ связи гегелевской концепции труда с политэкономией был дан Г. Лукачем в работе «Молодой Гегель и проблемы капиталистического общества» [10]. Из современных исследований можно указать работу Хандруева А. А. «Гегель и политическая экономия» [11] и докторскую диссертацию Барсукова И. С. «Диалектика труда в философской системе Г.В.Ф. Гегеля» [12].
жания его физического существования; в-третьих, человек ощутит себя родовым, всеобщим существом, живущим полной физической и духовной жизнью; в-четвёртых, мы вернём человеку радость общения с человеком. Свободный от отчуждения труд и есть выражение родовой человеческой сущности.
Это понятие труда можно назвать антропологическим, если иметь в виду, что Маркс здесь ещё не отказался полностью от посылок антропологического материализма Л. Фейербаха, рассматривая труд как проявление родовой сущности человека. Но поскольку он уже определяет сущность человека как чувственную предметно-преобразовательную деятельность, то его понимание труда содержит перспективы выхода за пределы фейербаховской философии.
Вскоре после написания «Рукописей 1844 года» Маркс в «Тезисах о Фейербахе» и в «Немецкой идеологии» сформулирует своё понимание недостатков позиции Л. Фейербаха и наметит пути разработки собственной концепции. Так, в шестом тезисе Маркс напишет, что у Фейербаха человеческая сущность рассматривается «только как «род», как внутренняя, немая всеобщность, связующая множество индивидов только природными узами», она предстаёт как абстрактный теоретический конструкт, плохо передающий содержание реальной жизни индивидов. «В действительности», пишет Маркс, сущность человека не сводится к его природно-родовым отношениям, она «есть совокупность всех общественных отношений» [6, с. 3].
Как видим, Маркса в философии Фейербаха не устраивает то, что она остаётся царством теоретических абстракций, оторванным от действительной жизни и её противоречий. Фейербах, пишет Маркс, «остаётся в сфере теории и рассматривает людей не в их данной общественной связи, не в окружающих их условиях жизни, делающих их тем, чем они в действительности являются ..., а застревает на абстракции «человек» и ограничивается лишь тем, что признаёт «действительного, индивидуального, телесного человека» в области чувства, т.е. не знает никаких иных «человеческих отношений» «человека к человеку», кроме любви и дружбы, к тому же идеализированных» [13, с. 44].
Маркс, в отличие от Фейербаха, ищет такое понятие общественного человека, которое позволило бы раскрыть всё богатство отношений человека к миру не путём умозрительного конструирования человеческой сущности, идеального образа «человека», а путём нахождения такого исходного противоречия, выражающего специфику человеческой жизнедеятельности, развёртывание которого позволило бы проследить возникновение всей совокупности общественных отношений человека, которые и есть действительное обнаружение его сущности. Только при таком подходе можно понять противоречия самой действительности и найти пути их разрешения, а не ограничиваться провозглашением бессильных идеалов.
Подвергая критике отчуждение труда, Маркс ищет в самой действительности пути его преодоления. Свободный от отчуждения труд Маркс, в отличие от социалистов-утопистов, не переносит ни в прошлое (как это делают представители грубого коммунизма - Кабе, Вильгардель и др.) [4, с. 116], ни в будущее, связывая с распространением в обществе такой формы труда (земледельческого - у Фурье, промышленного - у Сен-Симона) [Там же, с. 113-114], которая считается ими наилучшей. Маркс полагает, что отчуждение труда и снятие этого отчуждения -это исторический процесс становления и развития человеческой сущности, и «для социалистического человека вся так называемая всемирная история есть не что иное, как порождение человека человеческим трудом, .наглядное, неопровержи-
мое доказательство своего порождения самим собою, процесса своего возникновения» [Там же, с. 126-127].
По сути, здесь формулируется принцип материалистического понимания истории: если мы стремимся научно-материалистически объяснить человеческую историю исходя из неё самой, без привлечения потусторонних сил, то нам следует рассматривать её как процесс самопорождения человека, основой которого выступает развитие труда. Эту идею Маркс вскоре разовьёт в «Немецкой идеологии», разрабатывая концепцию материалистического понимания истории.
Таким образом, в «Рукописях 1844 г.» была сформулирована идея, которая вошла в основу марксовой социальной философии. Труд, согласно Марксу, является способом существования человеческого рода, он есть выражение универсальности человеческого отношения к миру, способности человека к каждому предмету подойти со свойственной ему мерой. Труд есть проявление творческих сил человека, который позволяет ему реализовать себя и, когда он не носит принудительный, навязанный характер, он доставляет человеку радость самореализации, созидания. Труд объединяет людей, создаёт подлинно человеческие формы общения. Такое понимание - подразумеваемое или эксплицитно выраженное - всеобщей сущности труда мы находим и в «Немецкой идеологии», и в «Капитале».
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Маркс К., Энгельс Ф. Письма о «Капитале». - М.: Политиздат, 1968. - 744 с.
2. Karl Marx, Friedrich Engels. Gesamtausgabe (MEGA). Abt IV. Exzerpte. Notizen. Marginalien. Bd. 2. Berlin, 1981. - S. 301-579.
3. Лапин Н. И. Молодой Маркс. - 3-е изд., доп. - М.: Политиздат, 1986. - 479 с.
4. Маркс К. Экономическо-философские рукописи 1844 г. // Маркс К., Энгельс Ф. - Соч. Т. 42. - М.: Политиздат, 1974. - С. 41-174.
5. Энгельс Ф. Быстрые успехи коммунизма в Германии // Маркс К., Энгельс Ф. - Соч., Т. 2, с. 524, (518-531).
6. Маркс К. Тезисы о Фейербахе // Маркс К., Энгельс Ф. - Соч. Т.3. - М.: Политиздат, 1955. - С. 1-4.
7. Ильенков Э. В. Гегель и «отчуждение» // Ильенков Э. В. Философия и культура. - М.: Политиздат, 1991. - С.141-152.
8. Горозия В. Е. Проблема отчуждения человека в учении Карла Маркса // Человек. Государство. Глобализация. Выпуск 3 / Сборник философских статей. Под ред. В. В. Парцвания. - Санкт-Петербург: Санкт-Петербургское философское общество, 2005. - C. 98-117.
9. Шкредов В. П. Метод исследования собственности в «Капитале» К. Маркса. - М.: Изд-во МГУ, 1973. - 262 с.
10. Лукач Д. Молодой Гегель и проблемы капиталистического общества. - М., 1987.
11. Хандруев А. А. Гегель и политическая экономия. - М. 1990.
12. Барсуков И. С. Диалектика труда в философской системе Г. В. Ф. Гегеля. - М., 2014. / докторская диссертация.
13. Маркс К., Энгельс Ф. Немецкая идеология // Маркс К., Энгельс Ф. - Соч., Т. 3. - М.: Политиздат, 1955. - С. 7-544.
N. P. Ragozin
(Candidate of Philosophical Sciences, Associate Professor) Donetsk National Technical University (Donetsk, Donetsk People's Republic) E-mail: [email protected]
THE CONCEPT OF LABOR IN THE "ECONOMIC AND PHILOSOPHICAL MANUSCRIPTS OF 1844" LABOR AS THE ESSENCE OF HUMAN RELATIONSHIP TO THE WORLD
Annotation. The article is devoted to the analysis of the category "labor", which is one of the central categories in the system of Marxism. The author focuses his attention on the study of the origin and place of this category in the Marxian socio-philosophical theory, believing that without the development of this category it is impossible to understand either the nature of spiritual production or its connection with material production, which seems to be especially relevant for the modern stage of social development.
Guided by such considerations, the author in this article, as well as in a series of subsequent articles, traces the genesis of the concept of "labor" in the context of a mutually conditioned and interconnected process of forming a materialistic understanding of history and economic theory of K. Marx, highlighting three key stages: philosophical manuscripts of 1844 "," German ideology "and preparatory manuscripts and the text of Capital ". This article covers the first stage of the formation of the category of "labor".
Key words: labor, contradictions of the labor theory of value, theory of alienation of labor, generic essence of man, spiritual production.
