CC BY
52
Последняя носила непоследовательный и противоречивый характер, была подчинена реакционно-утопической цели обрусения инородцев. За время, прошедшее после отмены крепостного права, несмотря на ряд шагов Александра II в сторону либерализации и демократизации системы образования, так и не был найден подходящий алгоритм решения проблемы просвещения инородческого населения империи. Особенно сложно складывались дела с татарским населением. Здесь к проблемам языкового, этнокультурного плана добавлялись религиозные. В деле просвещения татар-мусульман государство и татарский социум действовали несогласованно, вразрез с интересами друг друга. Государство заботилось в основном о внедрении в татарскую среду русского языка - посредством русско-татарских школ и русских классов при медресе. Почти поголовно не владевшее русским языком татарское население боялось этих нововведений и стояло за сохранение традиционной конфессиональной школы - мек-тебов и медресе. Правительство, вместо того чтобы
признать и поддержать эту школу, способствовать ее модернизации, фактически игнорировало ее. И даже когда в мусульманской школе начались реформы в духе обновления программ и методик обучения, официальные власти остались глухи к ней, заняли позицию стороннего наблюдателя борьбы между «стародумами» и новаторами. Они также фактически «проморгали» момент, когда конфессиональная школа у татар стала превращаться в светскую национальную школу. Более того, царское правительство выступило против этого прогрессивного явления.
1. Амирханов Р.У. Татарское просвещение в зеркале истории (дооктябрьский период) // Ислам в Среднем Поволжье: история и современность: очерки. Казань: Мастер Лайн, 2001.
2. Государственный архив Саратовской области (ГАСО).
3. История татар с древнейших времен: в 7 томах. Т. VI. Формирование татарской нации. XIX - начало XX в. Казань, 2013.
4. Тукай Г. Избранное. М., 1974.
Ду [email protected] Рашит Алимович Мухамедов,
доктор исторических наук, профессор кафедры истории, Ульяновский государственный педагогический университет
им. И.Н. Ульянова
¡[fiaj^ [email protected] Сергей Сергеевич Селеев,
аспирант кафедры истории, Ульяновский государственный педагогический университет УДК94(470) им. И.Н. Ульянова
ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ СИМБИРСКОЙ КОНТОРЫ ГОССТРАХА
В ПЕРИОД НЭПа
В статье рассматривается начальный путь становления и финансовой деятельности новых страховых органов, возникших на базе конторы Губстраха, а также попытка решения проблем как с неплатежами, так и с выплатами по страховым случаям. Активно применять методы классового подхода Госстрах вынуждала ужесточившаяся политика органов центральной и местной власти к частным владельцам.
Ключевые слова: страховое обеспечение, добровольное страхование, обязательное страхование, страхование жизни, сельское страхование, городское страхование, нэп.
R.A. Muhamedov, S.S. Seleyev
OPERATIONS OF SIMBIRSK OFFICE OF GOSSTRAKH DURING THE NEW ECONOMIC POLICY PERIOD
The paper discusses the initial stages of developing and financial activity of new insurance agencies that have arisen on the basis of Gubstrakh office as well as considers their attempts to solve the problems of non-payments and payments on insurance cases. The paper shows that tightening policy of the central and local authorities to private owners forced Gosstrakh to actively apply the methods of the class approach.
Keywords: insurance, voluntary insurance, compulsory insurance, life insurance, rural insurance, urban insurance, NEP.
Возобновление страховых операций было провоз- дарственном страховании. Симбирская контора Губстра-глашено 6 октября 1921 г., с изданием декрета о госу- ха была образована в ноябре из управления упразднен-
ной комиссии по оказанию помощи населению, пострадавшему от стихийных бедствий. Из упраздненного ведомства перешла и страховая агентура «в количестве 44 участковых агентов» [1. Ф. 1. Оп 1. Д. 497. Л. 3]. Все это позволило открыть операции по окладному и добровольному страхованию с 1 января 1922 г. Однако, как сообщалось в местной прессе, «отсутствие денежных и материальных средств не позволяет немедленно приступить к развитию страховых операций» [9, с. 2], так как «успешному развитию страхования встретились препятствия почти непреодолимые - голод лишил население всяких средств, а отсутствие лошадей и коров ставило в невозможность передвижение агентов» [1. Ф. 1. Оп 1. Д. 497. Л. 5].
После анкетирования волостных советов, по окладному страхованию была введена «чрезвычайно низкая норма в 2 000 000 р. (в ден. знаках. 1921 г. - Прим. авт.) со средним платежом в 8 рублей на сельский двор» [1. Ф. 1. Оп 1. Д. 497. Л. 6]. Влияние инфляции и надежды на урожай позволили с 1 июля довести обеспечение сельского двора до 10 000 000 р. Предложенная страховым управлением максимальная ставка страхования в 2 млн руб. была недостаточной, но сообщалось, что «ввиду обязательности такого страхования ожидаются недоимки в платежах с одной стороны, а с другой - неимение достаточного количества денежных средств в кассе управления заставило совещание воздержаться от увеличения ставки» [10, с. 12]. Оценка имущества проводилась по курсу рубля в тот день, в который производилось страхование, а в случае падения курса рубля клиенту предоставлялось право достраховки, но «не больше 3-х раз в год» [10, с. 15].
Восстановление института страхования было важным, во-первых, для наполнения государственного бюджета (15% прибыли Госстраха шло в госбюджет согласно п. 76 Декрета СНК РСФСР от 6 июля 1922 г.) [5], а во-вторых, для испытания страхового аппарата, оценки технических приемов и проведения страхования в жизнь. Кроме того, имела значение пропаганда страхования, в значительной степени потерявшего кредит доверия за годы Гражданской войны и «военного коммунизма».
Первые месяцы фактической работы губернского Госстраха показали, что ничтожная сумма страхового обеспечения в условиях сильнейшей инфляции не могла помочь восстановить имущество в случае пожара. Но и сбор этих сумм представлял большие трудности. Несмотря на незначительность платежа, сборы оклада в деревне по сведениям на 15 ноября 1922 г., следует признать неудовлетворительным: было собрано лишь 22% от запланированной суммы премий (табл. 1). Особенно низкий процент выполнения плана был зафиксирован в Алатырском, Ардатовском и Сенгилеевском уездах.
От граждан поступали предложения принимать хлеб в качестве оплаты за обязательное окладное страхование: «На каждое отдельное хозяйство придется ничтожная сумма от 30 до 45 руб., стоимость 4 - 6 фунтов хлеба. Однако, как ни малы эти деньги, и их нет у многих и многих хозяйств. Отовсюду агенты сообщают, что крестьяне предлагают хлеб вместо денег» [8, с. 72]. Однако реакция властей была однозначной. А.В. Маштаков в газете «Экономический путь» отвечал: «... Ос-
новной задачей настоящего момента является всемерное расширение сферы денежного обращения. Необходимо внедрять в сознание населения присущую деньгам роль посредника обмена и платежной единицы налогов и сборов. По нашему мнению, все попытки подобного рода замены денежных сборов натуральными должны быть отвергнуты категорическим образом» [8, с. 73].
Т а б л и ц а 1
Уровень сборов по окладному страхованию сельских построек (в руб. на 15 ноября 1922 г., в ден. знаках 1922 г.)
Уезд Начислено оклада Поступило % поступления
Симбирский 1 250 965 281 954,50 22
Сызранский 1 415 660 287 344 20
Сенгилеевский 943 407 126 630,50 15
Карсунский 1 278 070 563 291 44
Алатырский 1 124 069 126 225 11
Ардатовский 1 149 949 175 910 15
итого 7162120 1 563 362 22
Сост. по: ГАНИУО. Ф. 1. Оп. 1. Д. 497. Л. 45. 47 - 48.
Ситуация с задолженностью по обязательному окладному страхованию в стране в целом и в Симбирской губернии в частности только ухудшалась. В связи с этим 24 октября 1922 г. председателем правления Госстраха Д.И. Ефремовым был разослан циркуляр об оказании поддержки местным органам Госстраха в сборе обязательных страховых платежей [1. Ф. 1. Оп 1. Д. 497. Л. 35]. На местах по распоряжению ВИК для взыскания задолженности по окладам была привлечена, кроме волисполкомов и агентов, милиция. Однако задача взыскания окладного страхового сбора представлялась чрезвычайно трудной, так как «все денежные средства крестьян шли, прежде всего, на уплату сельхоз налога» [1. Ф. 1. Оп 1. Д. 749. Л. 98]. Острота проблемы хорошо видна по тональности секретного письма управляющего Симгубстраха Староверова агенту А.И. Прохорову от 8 февраля 1923 г.: «Несмотря на постановление НКФ, Губернского съезда Советов и циркуляров Губстраха, страховые платежи вашего участка поступают плохо, из назначенных с вашего участка 223 000 р. по сведениям поступило всего лишь 14 000 р., тогда как соседние в вами участки, например: Тереньгульский из 180 000 р. дал 90 000 р., Ново-Де-виченский из 220 000 дал 138 000 р. В данном случае Вы дали повод глумиться над нами, они на каждом шагу кричат: "Вот эта работа коммуниста, а рядом в участке их брат, спец". Прошу Вас по-товарищески, подтянитесь, дайте им понять, что такое член Р.К.П.» [2. Ф. Р-1823. Оп. 1. Д. 1. Л. 4].
Несколько успешнее шло окладное страхование частных построек в городах (табл. 2). Уровень сборов по губернии составил 60,6%, причем г. Симбирск даже перевыполнил план. Наименьший уровень сборов снова, как и по окладному страхованию сельских построек, в г. Сенгилей - 30%.
Т а б л и ц а 2
Уровень сборов по окладному страхованию городских построек (в руб. на 15 ноября 1922 г.)
Город Начисление оклада Поступило % поступления
Симбирск 505 595 562 264,50 111
Сызрань 328 068 135 462,50 41
Сенгилей 36 560,50 11 215 30
Карсун 26 916,50 17 345 64
Алатырь 100 801 59 554 59
Ардатов 33 775 20 069 59
ИТОГО 1 031 716 805 940 60,6
Сост. по: ГАНИУО. Ф. 1. Оп. 1. Д. 497. Л. 47.
Количество пожаров в губернии в условиях разрушенного гражданской войной хозяйства было велико и имело тенденцию к увеличению на протяжении 1920-х гг. Сумма выплат погорельцам по обязательному окладному страхованию (табл. 3) была очень незначительной. Всего в губернии к 1 ноября 1922 г. произошло 217 пожаров, за которые было выплачено 444 439 руб.
Т а б л и ц а 3
Сумма выплат по обязательному окладному страхованию (на 15 ноября 1922 г.)
Уезд Число пожаров Уплачено страхового вознаграждения, руб.
Симбирский 49 103 650
Сызранский 43 105 433
Сенгилеевский 32 43 843
Карсунский 24 32 883
Апатырский 20 32 031
Ардатовский 49 126 598
ИТОГО 217 444 439
Сост. по: ГАНИУО. Ф. 1. Оп. 1. Д. 497. Л. 47.
Таким образом, в среднем на один пожар приходилось 2048 руб. выплат. В условиях сильнейшей инфляции это была мизерная сумма, не позволявшая покрыть ущерб. Так, например, цена за 1 пуд ржаной муки 16 февраля 1922 г. - 2 400 000 руб. в дензнаках 1921 г., а 7 марта цена уже составляла 3 400 000 руб. в дензнаках 1921 г. [6, с. 3]. Добровольное страхование частного имущества развивалось очень медленно (табл. 4). Во многом на этом сказалось общее недоверие к страхованию, вызванное в том числе и неспособностью Госстраха адекватно покрывать убытки от страховых случаев. За год работы было проведено всего 2167 добровольных страхований, а средний взнос составил 4174 руб.
Количество страховых случаев по неокладному и добровольному страхованию было невелико (табл. 5). Средняя сумма выплат на одно хозяйство составила 6755 руб., что лишь на 60% больше, чем средняя сумма премии.
Т а б л и ц а 4
Число застрахованных и сумма сборов по добровольному страхованию (в руб. на 15 ноября 1922 г.)
Уезд Число страхований Страховая сумма, р. Премия, р.
Симбирский 816 272 228 104 6 202 951
Сызранский 383 89 844 489 1 406 152
Сенгилеевский 257 7 635 190 254 907
Карсунский 528 45 178 896 708 048
Апатырский 149 19 305 239 355 739
Ардатовский 34 4 727 877 116 711
ИТОГО 2167 438 919 795 9 044 508
Сост. по: ГАНИУО. Ф. 1. Оп. 1. Д. 497. Л. 47.
Т а б л и ц а 5
Количество страховых случаев и сумма выплат по неокладному и добровольному страхованию (в руб. на 15 ноября 1922 г.)
Уезд Число пожаров Уплачено страхового вознаграждения, руб.
Симбирский 5 27 903,50
Карсунский 3 30 295
Сызранский 1 2600
ИТОГО 9 60 798,50
Сост. по: ГАНИУО. Ф. 1. Оп. 1. Д. 497. Л. 47.
Такой уровень выплат по любым актуарным расчетам является незначительным и невыгодным для страхователя: это, наряду с отсутствием у населения свободных средств и сильнейшей инфляцией, являлось одной из главных причин слабого развития данного вида страхований.
По страхованию государственных и коммунальных имуществ, сданных в аренду, была произведена значительная работа. Но на этих страхованиях особенно сильно отразился падающий курс бумажного рубля: «к страховавшим имущество в незначительных суммах приходится предъявлять требования о достраховании по новым, все нарастающим индексам» [1. Ф. 1. Оп. 1. Д. 497. Л. 44 - 45]. Та же участь постигла и страхование залогового имущества, которое предоставлялось в обеспечение банковского кредита. Имели место случаи, когда страховые события происходили с имуществом, которое не было «достраховано» по новому курсу. В таком случае клиент получал страховую выплату на сумму, которая никак не могла покрыть ущерб по текущему курсу рубля. В начале сентября 1922 г. в губернии было введено транспортное страхование. На 15 ноября 1922 г. было застраховано «грузов по железным дорогам на сумму 281 27 000 руб., премии получено 170 568 руб. Грузов по водным путям застраховано на сумму 70 840 600 руб., премии получено 394 529 руб. Убытков по этому виду страхования не было» [1. Ф. 1. Оп 1. Д. 497. Л. 46].
Обязательное страхование сельскохозяйственных животных в Симбирской губернии начало проводиться только с октября 1922 г., хотя в большинстве губерний
РСФСР оно было введено с 1 мая 1922 г. К весне 1923 г. была реализована «назревшая необходимость в страховании сельскохозяйственных животных в золотом исчислении» [7, с. 5]. Сумма страхования была установлена «от 15 до 60 руб. за голову крупного рогатого скота и от 30 до 150 руб. золотом за лошадь» [7, с. 7].
Введение выплаты страхового вознаграждения в золотом исчислении по обязательному страхованию произошло 1 июня 1923 г. [3]. А уже с 1 октября того же года Губстрах «...учитывая, что большинство добровольных страхований в селениях заключается в со-взнаках,... разрешил. выплачивать вознаграждение до 200 червонных руб. по добровольческим страхованиям, заключенным в совзнаках до 1 октября» [4, с. 2]. Страхования, по которым при переводе курса совзнаков на червонное исчисление, сумма превышала 200 руб., «ограничиваются 200 червонных руб., или по желанию страхователь получает в полном, но совзначном исчислении» [4, с. 27]. Такая льгота была установлена только для страхований до 1 октября, так как в дальнейшем все страхователи предупреждались о том, что заключение договоров в исчислении на советские знаки невыгодно ввиду их обесценивания.
Завершающий этап нэпа характеризовался усилением классового подхода к клиентуре. Симбирским губ-страхом он первоначально применялся неохотно, в виду своей финансовой слабости. Не желая терять клиентуру, губстрах зачастую игнорировал рекомендации местных органов власти об ограничениях клиентуры. Первоначальные шаги по активному применению классового подхода Госстрах вынуждала предпринимать ужесточившаяся политика органов центральной и местной власти. В частности, в протоколе межведомственного совещания при Ульгубторг отделе от 14 апреля 1928 г. говорилось: «Просим органы Госстраха не принимать к страхованию хлеб частных владельцев, следующий к отправке на частновладельческом флоте» [2. Ф. Р-1823.
Оп. 1. Д. 1. Л. 4]. Но уже в письме от 12 февраля 1930 г. всем страховым агентам Ульяновского округа руководитель окрстрахконторы Павлов писал: «Согласно телеграммы Краевой конторы от 10 февраля, Контора предлагает принять к руководству: принятия на страхование всех рисков по сверхокпадному страхованию, а равно выплаты вознаграждения, как по окладному, так и по добровольному страхованию в кулацких хозяйствах немедленно прекратить. Из-за такой дискриминации, большой слой крестьянства оставался фактически без страховой зашиты от пожара, падежа скота и гибели посевов.
Таким образом, страховое обеспечение по всем видам обязательного страхования до 1925 г. было очень мало, а тарифы, наоборот, велики. И, вследствие гиперинфляции, выплаты как по обязательному, так и по добровольному страхованию не позволяли покрыть ущерб. На всем протяжении нэпа сбор страховых премий по обязательным видам страхования сопровождался в губернии массовыми неплатежами и задолженностями, для взыскания которых, в помощь сотрудникам Госстраха, привлекались органы местной власти и милиция. Неплатежи в значительной степени объяснялись тем, что у местного населения не оставалось средств после уплаты сельхозналога. Ситуацию более или менее удалось нормализовать к октябрю 1928 г., когда недоимок в округе оставалось порядка 45 000 рублей.
1. Государственный архив новейшей истории ульяновской области (ГАНИУО).
2. Государственный архив Ульяновской области (ГАУО).
3. Пролетарский путь. 1923.16 июня. № 87.
4. Пролетарский путь. 1923. 23 нояб. № 220.
5. Собр. Узак.1922. № 44. Ст. 536.
6. Экономический путь. 1922. 14 мар. № 60.
7. Экономический путь. 1922. 27 мар. № 22.
8. Экономический путь. 1922. 18 авг. № 187.
9. Экономический путь. 1922. 9 фев. № 32.
10. Экономический путь.1922. 28 фев. № 40.
Антон Николаевич Учаев,
кандидат исторических наук, доцент кафедры философии и политологии, Саратовский социально-экономический институт (филиал) УДК 94(71) ФГБОУ ВПО «РЭУ им. Г.В. Плеханова»
ОПЕРАЦИИ КАНАДСКОЙ АРМИИ в 1940 - 1941 гг. В ЕВРОПЕ
В статье рассматривается один из малоизученных в отечественной историографии эпизодов Второй мировой войны - участие канадских войск в европейских операциях Великобритании в период с 1940 по 1941 гг. С опорой как на официальные канадские материалы, воспоминания и исследования в работе освещено участие канадских соединений в обороне Британии, Исландии, Гибралтара, а также в операции по эвакуации Шпицбергена (операция «Перчатка»). Основное внимание было сфокусировано на освещении изменений в структуре канадских «заокеанских» соединений, списка их задач и выполняемых функций в рамках вышеуказанных операций. Кроме того, анализировалось взаимодействие военных доминиона с коллегами из метрополии. Изучение данных проблем позволило прийти к выводам, что в рассматриваемый период были сформированы основные тенденции развития и функционирования, характерные для канадских сухопутных сил на протяжении всего мирового конфликта. Первая и главная из них - не всегда успешное стремление к максимальной самостоятельности, вторая - участие во второстепенных операциях и исполнение «вторых ролей» вплоть до 1944 г.
Ключевые слова: Канада, Вторая мировая война, армия Канады, оборона Исландии, оборона Гибралтара, операция «Перчатка».
