CC BY
22
А. С. САЛЬНИКОВ,
адъюнкт* 3-го факультета (подготовки научных и научно-педагогических кадров) (Академия управления МВД России) E-mail: [email protected]
Научная специальность: 12.00.01 — теория и история права и государства; история учений о праве и государстве.
A. S. SAL'NIKOV, Adjunct** of the 3rd Faculty (Training Research and Teaching Staff) (Management of the Ministry of the Interior of Russia)
Scientific speciality: 12.00.01 — Theory and History of Law and State; History of Doctrines about Law and State.
УДК 351.741
202
Деятельность полиции Ярославской губернии по реализации «сухого закона» в период Первой мировой войны
Police Activity of Yaroslavl Province for Implementation of the Prohibition in the Period of the First World War
В статье рассматриваются правовые и организационные вопросы деятельности общей полиции Ярославской губернии по реализации положений.
Полиция Российской империи, полиция Ярославской губернии, Первая мировая война, «сухой закон».
The article deals with issues of legal and organizational activity of the ordinary police of Yaroslavl province for implementation of the prohibition in the period of the First World War.
The police of the Russian Empire, police of Yaroslavl province, the First World War, prohibition.
Революционные события начала XX в. способствовали как изменению структуры полиции, так и появлению новых направлений ее деятельности. Данная тенденция продолжилась и в период Первой мировая войны [17]. К новым направлениям относится и деятельность полиции по реализации мер, принятых руководством страны в канун и во время войны, которые принято называть «сухим законом». В условиях мобилизации и ведения боевых действий, по мнению ряда государственных деятелей того времени, эти меры была необходимы. Еще 17 апреля 1914 г. в соответствии с направленным губернаторам секретным циркуляром Министерства внутренних дел предписывалось в случае начала военных действий прекратить торговлю водочными изделиями [2, с. 20—21]. 17 февраля 1913 г. императором Николаем II было Высочайше утверждено, а 13 июля 1914 г. введено в пределах Европейской части Рос-
* Ранее - помощник начальника отдела Министерства внутренних дел Российской Федерации по Ярославскому району - руководитель группы по работе с личным составом.
сии «Положение о подготовительном к войне периоде» [17], в котором предполагалось ограничение на продажу крепких алкогольных напитков. Вопросы ограничения продажи спиртного обсуждались в среде представителей государственной и военной элиты. Например, военный министр В. А. Сухомлинов призывал к ограничению продажи алкогольных напитков в период проведения мобилизации [19, с. 151]. 1 августа 1914 г. Советом министров было рассмотрено предложение Министра внутренних дел и издано Постановление, согласно которому запрещались распитие алкоголя «на улицах, дорогах, площадях и в других открытых местах в черте усадебной оседлости селений и в помещениях крестьянского общественного управления», появление в состоянии алкогольного опьянения в общественных местах, хранение крепких алкогольных напитков частными лицами с целью их сбыта, а также торговля спиртными напитками в помещениях, не имеющих
** Earlier - Deputy Head of the MIA of Russia on the Yaroslavl region - Head of the Personnel Administration Unit.
на это разрешения [21]. Согласно циркуляру Министерства внутренних дел от 2 августа 1914 г. губернаторам предписывалось издать нормативные акты, запрещающие распитие спиртных напитков в общественных местах, появление в состоянии алкогольного опьянения в публичных местах, хранение крепких алкогольных напитков частным лицам для их сбыта [2, с. 21]. Следует отметить, что указанные нормативные акты подразумевали ограничительные меры по обороту алкогольной продукции лишь на время мобилизации. 22 августа 1914 г. согласно Высочайшему повелению запрещалась продажа и потребление вина и крепкого алкоголя (спирта, вина и водочных изделий) на всей территории Российской империи до окончания войны [20, с. 538]. 10 октября
1914 г. местным органам самоуправления было дано право выходить с ходатайством о степени ограничения на вверенных территориях оборота спиртного вплоть до полного его запрета [3]. Ответственность за нарушения установлений «сухого закона» была достаточно серьезной. Так, лицо, допустившее нарушения, могло быть подвергнуто лишению свободы на срок до трех месяцев либо штрафу в размере трех тысяч рублей [14, с. 185]. Такой резкий поворот в государственной политике в сфере оборота алкоголя привел к резкому противодействию со стороны населения. По стране прокатились так называемые пьяные бунты и погромы, имевшие печальные последствия. Только в 1914 г. в результате стычек с правоохранителями погибло 225 человек [15, с. 186]. Ответственность за нарушения антиалкогольного законодательства к 1915 г. была усилена. Так, в соответствии с Положением Совета министров «Об ответственности за некоторые нарушения постановлений Уставов об Акцизных сборах и за появление в публичных местах в состоянии явного опьянения», утвержденным Высочайше 10 июля
1915 г. [18, с. 203], за первое появление в состоянии алкогольного опьянения в общественном месте устанавливалась ответственность в виде ареста сроком от 7 до 14 дней, который мог быть заменен штрафом в размере от 25 до 50 рублей. Повторное подобное нарушение влекло арест сроком от двух недель до одного месяца либо штраф от 50 до 100 рублей. При третьем нарушении ответственность предусматривала арест сроком от одного до трех месяцев либо денежный штраф от 100 до 300 рублей. Реализация мероприятий возлагалось прежде всего на полицию.
31 июля 1914 г. граф Н. И. Татищев — ярославский губернатор, который на время войны принял должность главноначальствующе-го Ярославской губернии, издает Обязательное постановление, в соответствии с которым
в губернии вводился ряд ограничений оборота алкоголя. В частности, запрещалась «продажа и отпуск под каким либо видом спиртовых напитков лицами, не получившими в установленном порядке разрешения на производство торговли означенными напитками», владельцы мест, где торговля алкоголем была разрешена (рестораны, трактиры, буфеты, винные погреба), обязывались соблюдать «все законоположения, правила и постановления, регулирующие торговлю крепкими напитками в отношении времени и места их производства». Ответственность за нарушение указанного постановления устанавливалась в виде заключения в тюрьму либо в крепость на три месяца, либо штрафа в размере 3 000 рублей [22, с. 1]. 3 августа 1914 г. выходит другое обязательное постановление губернатора, в соответствии с которым было запрещено распитие крепких напитков на улицах, дорогах, площадях и в других открытых местах, в черте усадебной оседлости селений и в помещениях крестьянского общественного управления, появление в общественных местах, в черте усадебной оседлости селений и на проезжих дорогах в состоянии явного опьянения, хранение в селениях крепких напитков в помещениях частных лиц в количестве, явно превышающем потребности лиц, населяющих эти помещения. Владельцам домов в черте усадебной оседлости вменялось в обязанность не допускать в принадлежащих им помещениях продажи крепких напитков, а в случае выявления фактов производства таковой продажи незамедлительно извещать полицию или сельские власти. Устанавливалась ответственность за нарушение данного обязательного постановления в виде заключения в тюрьму либо в крепость сроком на три месяца, либо ареста на тот же срок или денежного штрафа в размере 3 000 рублей [22]. Срок действия указанных обязательных постановлений неоднократно продлевался, например постановлениями от 2 и 23 сентября и 31 декабря 1914 г., 2 июня, 6 июля и 27 августа 1915 г., 4 марта 1916 г. Ярославская городская Дума сразу после введения ограничений приняла постановление о запрете продажи алкогольных напитков [4]. Фактически продаваться мог только денатурированный спирт для технических целей, но в условиях ограничения оборота спиртных напитков технический денатурированный спирт стал использоваться для пищевого потребления. В Ярославской губернии это приобрело широкий размах, о чем свидетельствуют результаты деятельности полиции. Например, в г. Рыбинске местными полицейскими была раскрыта преступная организация, занимавшаяся реализацией населению через казенную лавку денатурированного спирта [5]. В том же Рыбинске в феврале 1916 г. полицией был вы-
204
явлен и закрыт нелегальный винокуренный завод, производивший крепкий алкоголь из хлебных припасов. Источники свидетельствуют и о размахе самогоноварения в сельской местности [5]. Наличие крупных транспортных путей, таких как река Волга, развитая железнодорожная сеть, связывающая две столицы и северные порты империи, также способствовали развитию незаконного оборота денатурированного спирта. Довольно частым явлением стало выявление полицией лиц, перевозящих технический спирт речным транспортом [6]. В 1916 г. нелегальная торговля денатуратом приобрела в губернии настолько большой размах, что даже в чайных и трактирах он продавался повсеместно [6]. Данная тенденция объяснялась следующим: во-первых, при жестком ограничении продажи спиртного и, как следствие, роста его стоимости пьющее население искало пути замены легального алкоголя; во-вторых, прибытием в губернию большого количества лиц из других регионов (беженцев, военнопленных, раненых солдат, рабочих из эвакуированных в губернию предприятий); в-третьих, психологические причины способствовали употреблению спиртного (например, раненые бойцы пережили серьезную стрессовую ситуацию на фронтах, тоже можно сказать о беженцах), негативному психологическому фону способствовал и уровень цен, и отсутствие работы, а также неудачи на фронтах. Безусловно, часть населения в данных условиях искала выход из имеющихся проблем в употреблении алкоголя. Серьезную озабоченность вызывало то обстоятельство, что употребление спиртосодержащих суррогатов стало распространяться на несовершеннолетних и военнослужащих. Употреблялось все, что содержало спирт: лак, политура, одеколон, денатурат. Данное положение вынудило губернские власти и полицию принимать еще более жесткие меры по противодействию распространению спиртосодержащей продукции. Так, 7 июля 1916 г. главноначальствующий Ярославской губернией, вице-губернатор, исполняющий должность губернатора, князь М. А. Черкасский издает обязательное постановление «О приготовлении, приобретении, хранении, продаже и передаче крепких напитков, суррогатов их и спиртосодержащих веществ» [22, с. 2]. В соответствии с данным нормативным правовым актом запрещалось домашнее приготовление разного рода напитков, «полученных непосредственно путем брожения», если эти напитки были предназначены «для целей опьянения». Интересно, что для «целей опьянения», исходя из указанного нормативного правового акта, использовались, помимо содержания спирта, настои табака, перца, алгана. Причем напиток попадал под запрет, если содержание спирта в нем пре-
вышало 1,5 % или если с помощью свидетельских показаний либо химических исследований доказывался его одурманивающий эффект. Так же запрещались хранение, перевозка, продажа алкогольных напитков домашнего приготовления, в том числе полученных путем перегонки, распитие спиртных напитков в публичных местах, а также продажа на вынос спиртных напитков в торговых и трактирных заведениях. Было запрещено:
— хранение без предварительного уведомления полиции денатурата, одеколона, лака и политуры в частных помещениях в количествах, явно превышающих объемы для личного пользования;
— переуступка разрешений выдаваемых полицией на приобретение спиртных напитков, денатурата, лака, одеколона и политуры;
— получение спиртных напитков из указанных веществ.
Отпуск спиртосодержащей продукции, предназначенной для лечебных целей, предписывалось осуществлять только согласно правилам, установленным врачебным управлением, переуступка прав на данный вид продукции была запрещена. Водился запрет на хранение оборудования для изготовления спиртных напитков, кроме специальных заводов. Продажа лака, политуры и древесного спирта могла производиться только торговыми предприятиями, получившими разрешение для этого в полиции, и только тем лицам, которые имеют разрешения на их приобретение с указанием разрешенного количества приобретаемого либо периода времени, в который разрешалось приобретать означенную продукцию. При этом продукция должна была подаваться в заводской упаковке с клеймами производителя. Торговые организации, занимающиеся продажей указанной продукции, должны были ввести специальные книги, в которых обязывались регистрировать дату продажи продукции, номер и дату разрешения на приобретение, а также кем это разрешение выдано. Категорически запрещалось продажа указанной продукции нижним воинским чинам и малолетним, а также лицам, в отношении которых продавцу доподлинно известно, что они приобретают продукцию для потребления. Владельцам недвижимости, арендаторам вменялось в обязанность не допускать изготовления и продажи на их территории напитков из спиртосодержащей продукции, не предназначенной для употребления в качестве напитков, а в случае выявления таких фактов незамедлительно сообщать об этом в полицию. Ответственность за нарушение данного обязательного постановления устанавливалась стандартная в виде заключения в тюрьме или в крепости на срок до трех месяцев либо арест на тот же срок, либо штраф в разме-
ре 3 000 рублей. Контроль за выполнением данного постановления был возложен на полицию губернии. Помимо этого местные полицейские управления выдавали разрешения на продажу и покупку спиртосодержащей продукции, а также так называемые талонные книжки для приобретения денатурированного спирта, по которым он отпускался из винных лавок. Причем при выдаче указанных книжек лицо проверялось на отсутствие нарушений в сфере оборота алкоголя. Велся специальный учет нарушителей в данной сфере [11]. Лица, замеченные в незаконном обороте суррогатов, заносились в специальные книги, и в дальнейшем им отказывалось в выдаче разрешений. Лицо, обращавшееся за выдачей талонной книжки, обязано было приложить специальную анкету с сообщением следующих сведений: фамилия имя, отчество, название представляемого учреждения, точный адрес, профессия, а также количество оборудования, для которого был необходим денатурат (спиртовые машинки, фонари, лампы и т. д.) [11]. Полиция осуществляла контроль за соблюдением правил торговли спиртосодержащей продукции путем проверки записей в торгующих организациях и имеющихся разрешений на приобретение продукции. Согласно указанию Ярославского губернатора от 23 июня 1916 г. полицмейстерам и уездным исправникам, помимо указанного, вменялось в обязанности решать вопрос о выдаче разрешений на пересылку почтой вина и крепких спиртных напитков [7]. Разрешительный порядок продажи и приобретения спиртосодержащей продукции привел к появлению нового вида правонарушений, а именно подделке и продаже разрешений и талонных книжек. Такого рода правонарушения приобрели достаточно широкие масштабы, что отмечено ярославским полицмейстером. В частности, руководитель ярославской полиции, констатируя данный факт, предписывает начальнику сыскного отделения и частным приставам учинить розыск и задержание лиц как продающих, так и покупающих указанные документы [8]. Но принимаемые властями и полицией меры, ожидаемого эффекта не приносили. Чиновники в своих рапортах констатировали, что чрезмерное потребление денатурированного спирта, лака и политуры, а также различных самодельных, приготовленных методом брожения напитков, создавало очень серьезную угрозу жизни и здоровью людей [12]. В архивных источниках имеются сведения о выявлении полицией путей снабжения губернии спиртосодержащими суррогатами, а также поддельными разрешениями на их торговлю. Так, согласно сведениям полиции, в 1916 г. только в г. Рыбинске незаконным оборотом денатурированного спирта занималось более 100 человек.
Суррогат поступал главным образом из Москвы и Петрограда. В Ярославскую губернию спирт из столицы поступал в основном через Череповец, Рыбинск и Ярославль [12]. Судя по имеющимся данным, Рыбинск играл роль узлового, распределительного пункта в нелегальном обороте спиртосодержащей продукции. Объем нелегального оборота был настолько велик, что силами губернской полиции бороться с ним не представлялось возможным. Полиция выявляла пути поставки, задерживала и изымала нелегальную продукцию, привлекала виновных к ответственности, но остановить данный поток не могла ввиду широкого распространения явления. В организацию нелегального оборота алкоголя были включены представители различных сословных групп [9]. Также отрицательному результату способствовало отсутствие взаимодействия со столичными коллегами. Например, рыбинский полицмейстер указывал, что ликвидировать нелегальную торговлю денатурированным спиртом невозможно ввиду того, что он свободно продается в столицах. На донесения о точных местах оптовой торговли суррогатами столичные полицейские власти неизменно отвечали, что ими проводились проверки, в ходе которых никаких нарушений выявлено не было [10]. На недостаточно ответственное отношение сотрудников столичной полиции к реализации «сухого закона» указывали даже высокопоставленные чиновники, например, такое мнение высказывал московский градоначальник [1, с. 83]. Не способствовало искоренению нелегального оборота алкоголя и личная финансовая заинтересованность ряда нижних чинов полиции губернии, получающих денежные вознаграждения от оптовых и частных торговцев суррогатами. Например, средняя сумма взятки за «невыявление» чинами полиции правонарушений в указанной сфере составляла пять рублей в неделю [16, с. 309-310].
Таким образом, реализация положений «сухого закона» в период Первой мировой войны осуществлялась в основном общей полицией. Участие полиции в данных мероприятиях состояло из двух основных направлений:
- мероприятий по лицензированию и контролю за правомерностью оборота алкогольной продукции;
— борьбы с нарушениями положений антиалкогольного законодательства и привлечения к ответственности виновных.
В целом, ввиду большой загруженности, несогласованности в работе подразделений полиции в различных регионах, а также коррупционной составляющей деятельность по реализации «сухого закона» не была успешной. Эта тенденция в полной мере проявилась и на территории Ярославской губернии.
206
Список литературы:
1. Борисов А. В. Полиция и милиция России в общественном мнении (начало XVIII века — октябрь 1917 г.): историко-социологическое исследование. М., 2010.
2. Букалова С. В. Государственная политика трезвости в годы Первой мировой войны // Вестник государственного и муниципального управления. 2014. № 3 (14).
3. Высочайше утвержденное Положение Совета Министров «О сроках прекращения торговли крепкими напитками по ходатайствам о том сельских и городских общественных управлений» // Собрание узаконений. 1914. № 270. Ст. 2471.
4. Государственный архив Ярославской области (ГАЯО). Ф. 509. Оп. 1. Д. 1671. Л. 50.
5. ГАЯО. Ф. 140. Оп. 1. Д. 771. Л. 2.
6. ГАЯО. Ф. 140. Оп. 1. Д.771. Л. 4, Л. 16.
7. ГАЯО. Ф. 288. Оп. 1. Д. 1103. Л. 141.
8. ГАЯО. Ф. 927. Оп. 1, Д. 280. Л. 226.
9. ГАЯО. Ф. 140. Оп. 1. Д. 54. Л. 3-10.
10. ГАЯО. Ф. 140. Оп. 1. Д. 919. Л. 56-58.
11. Государственный архив Ярославской области. Рыбинский филиал (ГАЯО. РбФ). Ф. 117. Оп. 1 Д. 36. Л. 5. Л. 18.
12. ГАЯО. РбФ. Ф. 117. Оп. 1. Д. 49. Л. 3-274.
13. ГАЯО. РбФ. Ф. 117. Оп. 1. Д. 49. Л. 38. Л. 310.
14. История России с начала XX века: подробности: учеб. пособ. / под ред Д. А. Сафонова. Оренбург, 2000.
15. Казаковцев С. В. Вятская губерния в годы Первой мировой войны: эволюция общественных настроений // Известия Томского политехнического университета. 2007. Т. 310. № 3.
16. Карандашев Г. В. Фальсификаты и суррогаты: незаконный оборот и потребление спиртосодержащей продукции в российской провинции в начале XX в. // Ярославский педагогический вестник. 2017. Т. 310. № 3.
17. Касьянов А. В. Некоторые вопросы о роли полиции Российской империи в обеспечении мобилизации в начале Первой мировой войны // Труды Академии управления МВД России. 2015. № 1 (33).
18. Левин С. М. Важнейшие законы указы и распоряжения военного времени: в 2-х т. Пг., 1916. Т. II.
19. Мак-Ки А. Сухой закон в годы Первой мировой войны: причины, концепция и последствия введения сухого закона в России: 19141917 // Россия и Первая мировая война: матер. Междунар. науч. коллоквиума. СПб., 1999.
20. Ольденбург С. С. Царствование императора Николая II. СПб., 1991.
21. Совет министров // Правительственный вестник. 1914. № 170.
22. Ярославские губернские ведомости. 1914. № 61.
Referemces:
1. Borisov al. V. Policiya i miliciya Rossii v obsh-chestvennom mnenii (nachalo XVIII veka — ok-tyabr' 1917g.): istoriko-sociologicheskoe issle-dovanie. M., 2010.
2. Bukalova S. V. Gosudarstvennaya politika trez-vosti v gody Pervoj mirovoj vojny // Vestnik go-sudarstvennogo i municipal'nogo upravleniya. 2014. № 3 (14).
3. Vysochajshe utverzhdennoe Polozhenie Soveta Ministrov «O srokah prekrashcheniya torgov-li krepkimi napitkami po hodatajstvam o tom sel'skih i gorodskih obshchestvennyh upravlenij» // Sobranie uzakonenij. 1914. № 270. St. 2471.
4. Gosudarstvennyj arhiv Yaroslavskoj oblasti (GAYAO). F. 509. Op. 1. D. 1671. L. 50.
5. GAYAO. F. 140. Op.1. D.771. L. 2.
6. GAYAO. F. 140. Op.1. D.771. L. 4, L.16.
7. GAYAO. F. 288. Op. 1. D. 1103. L. 141.
8. GAYAO. F. 927. Op. 1. D. 280. L. 226.
9. GAYAO. F. 140. Op. 1. D. 54. L. 3-10.
10. GAYAO. F. 140. Op. 1. D. 919. L. 56-58.
11. Gosudarstvennyj arhiv Yaroslavskoj oblasti. Rybinskij filial (GAYAO. RbF). F. 117. Op. 1. D. 36. L. 5. L. 18.
12. GAYAO. RbF. F. 117. Op. 1. D. 49. L. 3-274.
13. GAYAO. RbF. F. 117. Op. 1. D. 49. L. 38. L. 310.
14. Istoriya Rossii s nachala XX veka: podrobnosti: ucheb. posob. pod red. / D. A. Safonova. Orenburg, 2000.
15. Kazakovcev S. V. Vyatskaya guberniya v gody Pervoj mirovoj vojny: evolyuciya obshchestvennyh nastroenij// Izvestiya Tomskogo politekh-nicheskogo universiteta. 2007. T. 310. № 3.
16. Karandashev G. V. Fal'sifikaty i surrogaty: neza-konnyj oborot i potreblenie spirtosoderzhash-chej produkcii v rossijskoj provincii v nachale XX v. // Yaroslavskij pedagogicheskij vestnik. 2017. T. 310. № 3.
17. Kasyanov A. V. The role of police of the Russian Empire in ensuring mobilization at the beginning of the World War I // Proceedings of the Academy of Management of the Ministry of the Interior of Russia. 2015. № 1 (33).
18. Levin S. M. Vazhnejshie zakony ukazy i raspo-ryazheniya voennogo vremeni: v 2-h t. Pg., 1916. T. II.
19. Mak-Ki A. Suhoj zakon v gody Pervoj Mirovoj vojny: prichiny, koncepciya i posledstviya vve-deniya suhogo zakona v Rossii: 1914-1917 // Rossiya i Pervaya Mirovaya vojna: mater. Mezh-dunar. nauch. kollokviuma. SPb., 1999.
20. Ol'denburg S. S. Carstvovanie imperatora Nikolaya II. SPb., 1991.
21. Sovet ministrov // Pravitel'stvennyj vestnik. 1914. № 170.
22. Yaroslavskie gubernskie vedomosti. 1914. № 61.
