CC BY
284
Дэвид Лодж* О «КОШКЕ ПОД ДОЖДЕМ» ХЕМИНГУЭЯ
Дэвид Лодж (р. 1935 г.) - известный английский писатель, профессор Бирмингемского университета, где с 1960 по 1987 г. преподавал современную английскую литературу. Д. Лодж - один из ведущих теоретиков постмодернизма, основной предмет его инженеров - организация текстовой структуры произведения. Свою методику анализа и интерпретации текстов он плодотворно использует на только в отношении «постмодернистского письма», но и в исследовании произведений реализма и модернизма.
Анализируя «повествовательные стратегии» современной литературы, Д. Лодж выявляет шесть технических приемов, направленных на нарушение традиционной связности повествования: противоречивость, пермутация, прерывистость, случайность, эксцесс и короткое замыкание. Д. Лоджу принадлежит заслуга теоретического обоснования таких значимых для интерпретации произведений современной литературы понятий, как «короткое замыкание» («short circuit») и «сквозная контрастность» (с. 103).
Прежде чем приступить к анализу повествовательной техники короткого рассказа Э. Хемингуэя «Кошка под дождем» (1925), Д. Лодж напоминает о спектре и разнообразии теорий, методологий и «подходов», имеющихся в настоящее время в распоряжении литературной критики. Д. Лодж группирует их по трем категориям, в зависимости от уровня нарративной структуры, к которому они обращены.
1. Нарратология и нарративная грамматика.
* Лодж Д. О «Кошке под дождем» Хемингуэя// Вестн. Моск.ун-та. Сер. 9, Филология. - М., 2001. - № 5. - С. 102-121.
Ключевыми в этой исследовательской традиции являются представления о функции и трансформации (Н. Фрай, Ф. Кермоуд, А. Греймас, К. Леви-Строс, Ц. Тодоров, Р. Барт). Так, в теории А. Греймаса природа нарратива связывается с переносом некоего предмета или ценности от одного актанта (т.е. абстрактного выражения функциональной сущности персонажа) к другому. Актант может осуществлять в рассказе функции субъекта или объекта, отправителя или получателя, помощника или противника. Например, несколько персонажей могут выполнять функцию одного актанта или один персонаж может совмещать функции двух актантов.
Следует помнить, что нарратологи считают своей целью не толкование текстов, а обнаружение некоей универсальной системы, в соответствии с которой тексты могут быть генерированы и адекватно осмыслены читателем. Понятие «нарратив» в постмодернизме означает проблему взаимоотношения между рассказом и жизнью, рассматриваемого как выявление специфически нарративных способов осмысления мира, как особая форма существования человека, как присущий только ему модус бытия1.
Р. Барт применяет при анализе литературных произведений идею деления нарратива на последовательности, которые открывают или закрывают некоторые возможности дальнейшего развития для персонажей и для читателя. Он классифицирует нарративные единицы, различая ядра и катализаторы. Ядра не могут быть устранены без изменения сюжета. Катализаторы суть только связующие единицы, которые уточняют содержание ядер или заполняют пространства между ними. По мнению Дж. Каллера, способность интуитивно отличать ядра от катализаторов - типичное проявление читательской компетентности.
2. Поэтика художественной прозы.
Эта категория охватывает разнообразные попытки описать и классифицировать приемы литературной репрезентации. Предложенное русскими формалистами разграничение фабулы и сюжета продолжено в книге Жерара Женетта «Повествовательный дискурс» (1972), в который проведено различие между «перспективой» (кто наблюдает) и «голосом» (кто рассказывает об этом). В англо-американской критике
1 См.: Ильин И. Постмодернизм: Словарь терминов. - М., 2001. - С.143-149.
47
имеется то же различие между фабулой и сюжетом, т.е. между «историей» («story») и «способом ее рассказывания» («way of telling it») (c. 107).
3. Риторический анализ.
Здесь имеется в виду анализ поверхностной структуры повествовательных текстов с целью показать как язык рассказа («story») определяет его смысл и характер воздействия. Благодаря технике «пристального чтения», разработанной американской «новой критикой», формальный анализ реалистического романа сводился к поискам символов и ключевых слов в его словесной ткани.
Р.Якобсон первым предложил ключ к пониманию того, как в реалистическом романе удается выстроить систему эквивалентностей без нарушения иллюзии жизнеподобия. И метафора, и метонимия (или синекдоха) являются фигурами эквивалентности. Так, в выражениях «Корабли плывут по морю» и «Кили бороздят глубину» «киль» эквивалентен «кораблю», а глагол «бороздят» эквивалентен глаголу «плывут» (с. 108).
Реалистическая литература по преимуществу метонимична, поскольку она соединяет действия, смежные во времени и пространстве и объединенные причиной и следствием. В ней сюжет всегда пребывает в метонимической (или синекдохической) связи с фабулой. Р. Барт называет это коннотацией - процессом, при котором означающее выступает как означающее другого, не названного означаемого. В англоамериканской критике такое явление именуется «символизмом» Например, грязь и густой туман в начале диккенсовского «Холодного дома», означающие «ненастную погоду», также символизируют попрание добродетели и справедливости Законом благодаря сходству между воздействием природных стихий и социальных институтов (с. 109).
Короткий рассказ Э. Хемингуэя «Кошка под дождем» показывает, по мнению Карлоса Бейкера, тайный уголок женского мира, в который мужчина почти не вхож. Из окна номера отеля, где муж занят чтением, а молодая жена мечется, не находя себе места, она видит кошку под дождем. Женщина спускается за ней, но кошки (которая ассоциируется в представлении женщины с комфортабельной жизнью и семейным уютом) уже не находит. «В конце концов кошку присылает добрый
старый владелец отеля, проявляющий к женщине больше почтительного сочувствия, чем молодой муж» (цит. по: с. 111).
По терминологии А. Греймаса, женщина в рассказе выступает в качестве субъекта, кошка - объекта, владелец отеля и горничная выступают в роли помощника, а муж - их противник. В повествовании доминирует отъединительная (дизъюнктивная) функция (отправка и возвращение), действие сфокусировано на передаче кошки женщине. Д. Лодж считает, что хозяин отеля, желая услужить клиентке, присылает первую попавшуюся кошку, что сообщает рассказу иронический характер. Предметом иронии оказывается героиня: подчёркнута социальная и культурная пропасть, разделяющая ее и владельца отеля; квазиэротическая реакция женщины на его профессиональную вежливость как нелепый самообман» (с. 111).
Дж.В. Хагопьян видит в рассказе историю о кризисе брака, идентификацию кошки с символом желанного ребенка. Подход Дж.В. Хагопьяна, по мнению Д. Лоджа, - образец классического фрейдовского «символизма». Рассказ Э.Хемингуэя дает повод для различных интерпретаций, поскольку основное действие в нем не является главным средством выражения смысла. Однако и Карлос Бейкер, и Дж. Хагопьян согласны с тем, что рассказ, по существу, об отчуждении между мужем и женой, хотя их мнения относительно причины этого различны. Отсутствие упоминания о размолвке супружеской четы явно указывает на то, что смысл этой истории заключается отнюдь не в ее основном действии.
Сеймур Чэтмэн различает разрешающий сюжет («resolved plot») и вскрывающий сюжет («revealed plot»). «Кошка под дождем» совмещает обе характеристики: это вскрывающий сюжет, выдающий себя за разрешающий сюжет. Неопределенность концовки состоит в том, что неизвестно, принесена ли горничной та самая кошка, которую женщина видела из окна. «Иными словами, сюжет дразнящим образом останавливается, чуть-чуть не доходит до той точки фабулы, где мы с нашим читательским желанием определенности предполагаем его завершение» (с. 115).
В истории поисков кошки заняты все четыре персонажа рассказа, отчего теоретически эта история может быть рассказана с четырех точек зрения, каждая из которых совершенно индивидуальна. Авторский голос («voice», по терминологии Ж. Женетта) присутствует на протяжении
всего рассказа, но отказывается от привилегии всеведения, ибо воздерживается от любого рода комментариев.
Рассказы Э.Хемингуэя замечательны тем, что достижение их символической объемности возможно даже и при полном отсутствии риторических фигур и тропов. «Кошка под дождем» не содержит не только метафор и сравнений, здесь нет ни метонимий, ни синекдох. Рассказ «метонимичен» лишь в структурном смысле. Его минимальные семантические единицы получают весомость благодаря отбору, повторению и противоположению друг другу.
И. Л. Галинская
