CC BY
291
УДК 316.624
DOI 10.33463/2072-8336.2019.2(47).006-014
ДЕВИАНТНОЕ ПОВЕДЕНИЕ
В КОНТЕКСТЕ КУЛЬТУРЫ
Т. Н. Демко
Для цитирования
Демко, Т. Н. Девиантное поведение в контексте культуры / Т. Н. Демко // Прикладная юридическая психология. - 2019. - № 2(47). - С. 6-14. DOI :10.33463/2072-8336.2019.2(47).006-014.
Аннотация. В статье изложена проблема проявления в культуре отклоняющегося поведения и эмоциональной реакции на него. Девиации рассматриваются как явление, характеризующееся разными видами и степенями отклонений от существующей нормы. Отступление от норм и привычного восприятия явления представлено как в позитивном, так и в негативном аспектах. В природу культуры заложена тенденция к изменению, поскольку культура - это процесс, стремящийся к бесконечному многообразию. Таким образом, нормой культуры является ее постоянное отступление от сложившихся моделей и поиск новых форм. Наиболее отчетливо отклонения от магистральной линии культуры проявляются в субкультурах, в художественной культуре, чему уделено основное внима-
© Демко Т. Н., 2019
ние в данном тексте. «Диагностирование» девиантности в этих направлениях культуры представляет собой проблему, поскольку эмоциональное отторжение нестандартных форм при их восприятии не всегда есть показатель нарушения морально-нравственной или правовой нормы.
На основе привлечения информации о резонансных событиях в новейшей культуре рассматриваются явления де-виантного поведения в сфере культуры в культурной жизни страны (например, театра) и мира, свидетельствующие о смещениях в восприятии отклонений разными категориями реципиентов. Указаны факты возведения в норму явлений культуры, которые когда-то оценивались как отклонения. В итоге поставлен вопрос о том, насколько допустимо отклонение от правил приличия и морально-нравственных норм, если деятели культуры ста-
вят задачу создать что-то необычное и оригинальное. Травмированное чувство нравственности, обманутые ожидания реципиентов, настроенных на возвышающее и преображающее воздействие произведений культуры, - оправдывает ли подобный результат намеренное использование девиантных форм поведения в культуре? Не ведет ли это к тому, что отступающее от норм нравственности поведение исподволь и постепенно входит в норму?
Ключевые слова: девиация, де-виантное поведение, мораль, норма, культурная норма, позитивные и негативные отклонения, субкультура, постмодернизм, художественная культура, форма и содержание культуры, реакция реципиента, поступок, критерий де-виантности, переживание неприятия, эффект эмоционального отторжения.
Deviation: проблема определений
Латинское слово deviatio отчетливо указывает на смысловое содержание понятия «девиантный». Via - это дорога, а de в данном случае используется как предлог от. «Отклонение от правильной линии, от должного направления», - так можно определить смысл термина, опираясь на его происхождение. Понятие «девиация» используется, например, в физике, когда речь идет об отклонении магнитной стрелки компаса от линии меридиана вследствие влияния больших масс железа [3, с. 202]. Термин «девиация» связывается с понятием «поведение», синонимичен словосочетанию «отклоняющееся поведение». Названная категория закрепилась в педагогике, психологии, криминологии, социологии. В данных отраслях науки отклоняющееся поведение рассматривается в нега-
тивном плане: аморальные поступки, делинквенция (противоправное поведение), иными словами, разрушительные, деструктивные его формы. Отрицательные отклонения в поведении - это не только преступления, то есть нарушение закона, но и образ жизни, угрожающий здоровью, нравственности, - проституция, наркомания, игромания, алкоголизм, и даже жизни - суицид.
Отмечают негативный аспект понятия «девиантное поведение» и словари, а именно Краткий психологический словарь под редакцией А. В. Петровского и М. Г Ярошевского [1, с. 224-225]. Если поступки доведены до степени аморального поведения и преступности, только тогда они попадают под маркер девиантности. Словарь по этике подтверждает отрицательную характеристику девиантного поведения: «...это особый вид морального зла, выражающийся в негативных отступлениях от норм и образцов поведения» [4]. Имеются в виду асоциальные поступки (проступки), недопустимые с моральной точки зрения. Оговаривается также, что девиантное поведение может быть симптомом психического заболевания, по сути, отступлением от нормальной, здоровой, реакции на окружающую действительность, то есть патологией, что в обыденной речи звучит как неадекватное поведение. В любом случае в словарной статье предполагается некая нарушаемая норма - медицинская, моральная, правовая.
Однако претендуют на свое место в этом списке и не столь опасные явления - бродяжничество, непристойное поведение, хамство, цинизм, агрессия в виде словесных угроз, сквернословие, скандал, вандализм. В определенном смысле можно говорить о степени
девиантности - больше (меньше). Человек, который, двигаясь по улице, разговаривает сам с собой, явно неадекватен, но такое отклонение носит безобидный характер в социальном смысле. В последнее время девиацию видят в компьютерной зависимости, в уходе в виртуальную реальность, отчего изменяется привычный образ жизни.
Девиантное поведение порождает широкий спектр негативных реакций общества и конкретных людей -от простого неодобрения и осуждения до административного или уголовного наказания, требующего от субъекта девиации возвращения к норме.
Однако отступление от нормы нельзя видеть только в негативном спектре оценок. Почему? Без отрицания привычного, что принято считать «нормальным», без сомнений в «правильности» текущей жизни, без критического взгляда на мир, без крушения авторитетов и идеалов, без революционного брожения, в результате которого укореняются другие нормы, и т. д. человек «топтался» бы на месте. Законы бытия таковы, что без отступлений от протоптанных дорог нет движения к новому, поэтому о преодолении устаревающих норм можно рассуждать и в позитивном аспекте: как о явлении, направленном к прогрессу. Естественно, эти диалектические процессы явлены в поступках и поведении людей.
Как позитивное отклонение оценивают инициативность, самопожертвование, талант, изобретательство, спортивные рекорды, трудовой энтузиазм, то есть то, что полезно для общества, для его созидательных возможностей. Человек, совершающий подвиг, вырывающийся на передовые позиции, делающий гениальные открытия, духовный подвижник и просто оригинал
(незаурядная личность) - позитивен. Его действия, бывает, «зашкаливают», отступая от привычного образца, но их социальная значимость оценивается положительно.
Фактор отклонений в культуре
Диалектика отклонений в культуре представляет собой исключительно противоречивое явление. Особенно отдельные ее ветви, такие как художественная деятельность и массовая культура, трудно их представить вне постоянного поиска, движения в сторону отступлений и обновлений. Культуру формирует творческая деятельность людей. По своей природе творчество предполагает отступления от заданных параметров, часто до степени противопоставления существующей норме. Происходит опережение привычного, устоявшегося хода событий, разрушение стереотипов, здесь присутствует субъективный фактор, что и позволяет смотреть на отклонения как на явление нормальное в культуре человечества.
Во-первых, культур существует множество - историческая, этническая, региональная, социально-сословная. Культура по своей природе допускает определенную меру вариативности поведения. Тем более невозможно однозначное определение нормального и ненормального поведения в межкультурном поле. Возьмем пример из бытовой сферы: если вы попросите в китайском ресторане вместо палочек для еды европейские столовые приборы, то никому в голову не придет назвать такое поведение отклоняющимся.
Во-вторых, нормы культуры изменчивы, это зависит от трансформаций, которые переживает общество на протяжении веков. Сложившиеся обычаи,
привычные формы поведения опираются на ценности, которые со временем утрачивают ценностный статус. Например, главенствующее положение мужчины в семье считалось нормой на протяжении столетий, в настоящее время может быть и по другому, и это не отклонение. К такому аргументу можно добавить фактор динамики стилевых процессов в быту и искусстве, зависящих от изменений в области ценностно-эстетического сознания, особенно вкуса. Например, мода с ее «капризами» и переменчивостью.
В-третьих, самые фантастические и невероятные ходы художественного мышления, эксперименты с формами, создание небывалого, невиданного -это одна из «фишек» деятельности художников, стилистов, дизайнеров. В сфере культуры многие отступления от одобряемой линии совершаются сознательно и умышленно как провокация. Примеров множество. Манифест футуристов «Пощечина общественному вкусу» свидетельствует о том, что уход от проложенного историей художественной культуры пути может совершаться не просто преднамеренно, а демонстративно. Футуристы старались шокировать публику и своим творчеством, и поведением, и вызывающим внешним видом. Владимир Маяковский, присоединившийся в 1912 г. к направлению футуризма, носил яркую кофту с подвешенной к ней морковкой в качестве украшения. Такой вид девиаций можно отнести к тем самым позитивным отклонениям, которые лишь претят вкусу некоторых, не больше.
В-четвертых, в культуре присутствует тенденция к преодолению стереотипов. Категории, которыми описываются направления в культуре, говорят сами за себя: гиперреализм,
экспрессионизм, модернизм, авангард. Неразрешимой задачей для искусствоведов является проблема определить как «отклонение» или как «достижение», например, творчество Модильяни (1884-1920) или Сальвадора Дали (1904-1989). Французский импрессионизм или русский авангард, вызвавшие в свое время возмущение, поскольку не соответствовали сложившимся традициям в живописи, невозможно назвать сейчас отклонившимся от нормы: они сами становятся нормой и даже эталоном.
В-пятых, природа искусства, которое является ядром культуры, предполагает такие приемы, как гротеск, гипербола, карикатура, сатира, парадокс и многое другое, что само по себе есть противопоставление образцу и стандарту.
Возникают вопросы о том, как понимать норму культуры при ее подвижности, вариативности, эвристичности и можно ли говорить о девиациях в поведении действующих от ее имени субъектов.
Культура как поступок
Люди, принадлежащие к той или иной культуре, реализуют ее через свои поступки. Поступок, как известно, это действие, содержание которого определено в первую очередь нравственностью и моралью, а значит, включает в себя различение добра и зла. Поступок коммуникативен, то есть направлен к другому человеку и предполагает воздействие на него. Если мы говорим о девиантности поведения, то следует искать ее не в самой культуре со всеми ее отклонениями, а в человеческих поступках, отвечающих или не отвечающих принципам морали и нравственности. Поступок есть поступок, и в культурном кон-
тексте он остается таковым, поэтому подлежит, наряду с культурологическим его пониманием, морально-нравственной оценке.
Возьмем для примера такую всепроникающую культуру, как язык и речь.
Все богатство речи предполагает бесконечное множество отступлений от идеальной модели (иначе не существовала бы художественная литература и поэзия), однако девиантной речь становится лишь тогда, когда отступления в ней носят не филологический характер, а морально-нравственный и воспринимаются как поведение со всей его мотивацией и направленностью на других. Сквернослов выступает как девиант не по причине нарушения языковых норм, а по причине нарушения принципов морали - за поступок. Употребление обс-ценной лексики - это сознательное действие, акт свободной воли, что подлежит не только моральному осуждению, но и правовой реакции.
Еще один пример: депутат законодательного собрания Ленинградской области Владимир Петров предложил министру культуры России Владимиру Мединскому инициировать введение штрафов «за намеренное искажение русского языка и пропаганду безграмотности» в СМИ и соцсетях. Особого наказания требует использование феминитивов, типа «авторка», «редак-торка» и т. п. В предложении депутата присутствуют соображения морального порядка - уважение к языку и его традициям, акцентирование гендер-ного равенства и т. д.
Когда мы подходим к явлению культуры как к поступку субъекта, то имеем в виду другую по своей природе норму, норму не языкового, культурологического, эстетического, художественного, а этического порядка.
Субкультура в поле зрения морали и права
Относиться ли к явлениям субкультуры как к девиации по причине того, что они представляют собой ответвления внутри магистральной культуры? Несомненно, эмокиды, хиппи, панки со своим образом жизни, сленгом, пестрыми чубами и пирсингом, с особенной стилистикой поведения отходят от традиционно-официальной линии культуры, но имеют естественное право на существование в ней. Назвать моральным злом отличия в поведении их адептов, действительно бросающих вызов моде, вкусу, стандарту, было бы несправедливо. Тем более сомнительна допустимость реакции морального осуждения («бесстыжие», «совсем обнаглели») или правового преследования. Хотя поведение неформалов и воспринимается значительной частью населения как «ненормальное», но надо понимать, о какой норме идет речь.
Еще пример. Связанные с массовой театрализованной культурой флэшмоб и акции перформанса. Эффект отступления от нормы и есть главная цель этой культуры. Демонстративные акции, на первый взгляд, неожиданные и странные, вызывающие чувство недоумения, по большей части не несут в себе ничего предосудительного с точки зрения морали. Они не имеют разумного объяснения, кроме того, что ломают обычные представления о привычном поведении людей. Наблюдателями они воспринимаются как что-то невероятное, абсурдное и бессмысленное. Являются ли флэшмоб и перформанс негативным отклонением - это большой вопрос. Мотив «удивить», «ошарашить», «обескуражить» вполне безобиден с моральной или правовой
точки зрения. Таким образом, сами отклонения в культуре еще не означают девиантного поведения ее представителей, требующего правового или морально-нравственного реагирования.
Когда же так называемые неформалы не просто выходят за рамки разумного поведения, а совершают асоциальные поступки, создают угрозу самим себе и окружающим, то они квалифицируются как девианты. Пример: овеянный дурной славой «зацепинг». Его рассматривают как новую субкультуру со всеми необходимыми атрибутами - языком, общением, способами организации в сообщества. Однако смертельный риск, которому подвергается «зацепер», переводит культуру в поле зрения правоохранительной системы. Еще одно направление субкультуры - «руферы» - люди, которые в свободное время лазают по крышам и выкладывают «фотоотчеты» в Интернет. Культурологическое объяснение причинам подобных отклонений, доходящим до уровня криминального поведения, дал американский социолог и криминолог Эдвин Сатерленд (1883-1950) [2]. Подобные процессы, возникающие в рамках культуры, Сатерленд призвал включить в предмет исследований криминологов и вести с этими явлениями интенсивную борьбу, как с уголовными преступлениями. Оговоримся, что речь не идет о криминальных субкультурах, таких как АУЕ, «гопники» и т. п., прямо исповедующих идеалы «воровской» жизни. Девиантное поведение - их суть, поэтому они на особом месте понимания девиаций в культуре - с подключением правовой позиции.
Итак, девиантность в явлениях культуры определяется не культурологическими критериями, а этическими и правовыми.
Тенденция к переоценке отклонений
В культуре наблюдается своеобразный феномен, связанный с девиант-ным поведением: возвести в норму, как бы «узаконить» то, что является явным признаком негативно отклоняющегося поведения. В современной культуре есть броские факты утверждения отклоняющегося поведения как вполне одобряемого. Показателен пример с сообществом LGBT («термин, указывающий на сексуальность и гендер-ную идентичность на основе культуры», Википедия), которое выдвигается в обществе на привилегированные позиции на основании принципа преимущества меньшинств. То, что когда-то было предметом постыдным, даже преследовалось по закону, укореняется (под предлогом толерантности) как нормальное явление. Так, 91-я церемония вручения премии «Оскар» за заслуги в области кинематографа за 2018 г. отметилась двумя фильмами - «Зеленая книга» и «Фаворитка», где однополая любовь представлена без всяких акцентов, как что-то вполне обычное. «Для нас это всегда останется отклонением», - прокомментировал культурное событие телеведущий Дмитрий Киселев 3 марта 2019 г. в итоговых новостях на канале «Россия» (известный журналист, по-видимому, имел в виду принципы национальной православной духовности). Однако западная культура устанавливает здесь норму, и даже на правовом уровне: однополые браки регистрируются в двадцати странах. Так, девиантные формы поведения постепенно входят в социокультурное пространство на правах нормы.
За гранью абсурда отклонение с переменой пола. Американка Анна Гор-
гулес, педиатр, живущая в Техасе, настаивает на операции по смене пола шестилетнего сына. Она переименовала Джеймса в Луну, одевает его, как девочку, запрещает встречаться с отцом, который видит в сыне мальчика. Разбирательство бывших супругов дошло до суда. Суд поддержал мать, под предлогом соблюдения «прав человека». Продвижение этих убеждений в сектор нормы идет дальше: в Нью-Йорке разрешили в свидетельствах о рождении не указывать пол, а в Италии отменили только что принятый закон именовать родителей «№ 1» и «№ 2». «Быть трансгендером в США считается престижным, - сокрушается отец маленького мальчика, - идет нормализация ненормального положения вещей». Действительно, не только культура, но и право берет на себя функцию закрепить в законе некую аномалию, то есть происходит пересмотр норм и патологии. Таким образом, наблюдаемая невооруженным глазом динамика отношения к отклонениям имеет тенденцию воспринимать их как норму. В Москве, на Арбате, открывается музей истории проституции. «Зачем?!» -задают вопрос возмущенные жители района. Инициатива с музеем говорит о том, что девиантные, табуированные факторы жизни входят в культуру как приемлемые и равноправные.
Перечисленные примеры являются свидетельством кризиса современной культуры, ослабления ее «иммунитета», утраты чувствительности к недопустимому и аморальному. В картине духовности нашего времени проступают черты постмодернизма, который, что знаменательно, начался с деконструк-тивизма. Его ценностью является радикализм и свобода в виде отрицания норм и традиций, отказа от авторите-
тов и правил, культурного плюрализма и вседозволенности, недоверия к логике рационального мышления.
Является ли эмоциональное неприятие критерием девиантности?
Обратимся к искусству, точнее, к поступкам в искусстве и их трактовке авторами и реципиентами. Культурные события последних лет дают очень выразительные примеры. Нашумевшие эпатажные постановки и выставки, спровоцировавшие не простое недовольство или возмущение, пикеты и иски в суд, свидетельствуют о том, что зрители воспринимают отдельные художественные явления как девиацию. Новосибирская постановка «Тангей-зера» Тимофея Кулябина и выставки галериста Марата Гельмана «Icons» и «Родина» вызвали реакцию верующих зрителей - осквернение предметов религиозного почитания. Несколько тысяч, подписавших возмущенные петиции, увидели в оригинальных новациях этих заметных деятелей культуры низведение священного предмета на уровень профанного, что, естественно, оскорбляет чувства религиозно настроенных людей.
Вызвавшие бурное неприятие и столь же бурную защиту постановки, в которых артисты обнажаются на сцене («Машина Мюллера» в Гоголь-центре, режиссер Константин Богомолов), оправдываются сторонниками театрального сообщества «утонченной эстетикой» и «целомудрием», заложенными в содержание. Вместе с тем им противостоят зрители, у которых возникает реакция эмоционального (да и интеллектуального) неприятия. Эмоции отторжения по этому поводу естественны. Нельзя не считаться с тем, что сценическое действо актеров - обнажаться на публике, демонстрировать сцены
в постели или туалете, манипулировать с бутафорскими гениталиями воспринимается из зала с переживанием стыда, оскорбленности, отвращения.
В культурных процессах, таким образом, оценка отклонения зависит от того, как поведение «выглядит в глазах» сообщества (или отдельного реципиента). Возникшая оценка, как видим, не находится в прямо пропорциональном отношении к нарушению нормы: смотря кто и с какой позиции рассматривает продукт культуры.
Кто здесь прав? Возможно, зритель не понял художника. Однако не приходится сомневаться, что режиссеры осознанно прибегают к шокирующим сценам и, чтобы достичь задуманного эмоционального эффекта, пользуются запретными средствами, неприемлемыми с точки зрения общепринятой морали. Искомая реакция зрителя провоцируется неприличной сценой, совершающейся на глазах наблюдателей. «Первая постановка, которую я там сделал, - признавался Кирилл Серебренников, - была уже каким-то смешным безобразием - это был Хармс, зрителей поливали кефиром, по сцене ходили голые женщины» (о спектакле «Пластилин»).
Наиболее распространенное оправдание девиантного поведения в актах искусства - это замысел, то есть задача раскрытия смысла произведения. Валерий Печейкин, драматург (Гоголь-центр), прибегающий к ненормативной лексике в своих пьесах, объясняет это так: «Все зависит от текста. Если в моем тексте «Моя Москва» мат будет убран, то пьеса потеряет внушительную часть смыслов, которые она обретает вместе с этой лексикой».
Осуждение определенной частью общества скандальных выставок и по-
становок как из ряда вон выходящих (то есть девиантных) поднимает волну возмущения сторонников «художественных открытий» и «новаций» как угроза цензуры. «На сцене и вообще в искусстве допустимо все, - говорят защитники новаций, - ведь это условный мир». Мол, болезненная реакция зрителей, «не доросших до понимания», не может быть критерием достоинств мастера. Вместе с тем возмущенные отзывы оскорбленных зрителей, покинувших выставку или театр во время спектакля, и их травмированные чувства реально отражают нечто безусловное.
Действительно, изобретение особенных художественных приемов, которые бывают и нестандартными, и оригинальными, и фантастически необыкновенными, поиск нового языка, новой темы - это нормально. Речь не о них, речь идет о поступках, о направленности наших действий на другого человека, на выбор между добром и злом. За выбором неблагопристойных средств выражения стоит не художественный, а морально-нравственный мотив, который и приводит к поступку, к поведению. Более того, сам мотив, мысль и желание с христианской точки зрения уже есть поступок. «Вы слышали, что сказано древним: «не прелюбодействуй». А Я говорю вам, что всякий, кто смотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействовал с нею в сердце своем» (Из Нагорной Проповеди Иисуса Христа. Мф. 5: 27-28). Если мотив деятеля культуры заключается в том, чтобы покрасоваться пренебрежением к существующей морали, представить себя «человеком без предрассудков», подчеркнуть свою элитарность, игнорируя то, чего требует элементарная культура
поведения, то этим и определяется поступок, который с моральной точки зрения оценивается отрицательно.
В заключение
Конечно, и театр, и кино, и живопись, и литература, и в целом культура находятся в постоянном движении, отклоняясь от проторенных путей и двигаясь по новым траекториям. Все быстро меняется в наше технологичное время, и взаимодействие со зрителями, слушателями, читателями приобретает часто необычные формы. Примеров неожиданных и авангардных решений как по форме, так и по содержанию произведений искусства бесконечное множество. Взять хотя бы поражающие и удивляющие зрителя театральные постановки Сергея Чехова, получившего недавно из рук Президента Российской Федерации премию за вклад в культуру. Тот же Серебренников, награжденный «Золотой маской» в номинации «Лучшая работа режиссера в драме», несомненно, талантлив. Однако следует помнить три важнейшие закономерности культуры и поступать сообразно им. Первая: художественный образ - это очень сильный механизм проникновения во внутреннюю, духовную жизнь личности. Вторая: процессы, происходящие в культуре, вполне могут носить разрушающий характер, если ее представители покушаются на мораль и нравственность. И третья: человек тем больше усваивает образцы деви-антного поведения, чем чаще с ними
сталкивается. Пошлейшие ролики на YouTube, «Полчаса юмора» на канале ТНТ, выступления популярных сатириков с навязчивыми темами «ниже пояса», телевизионные шоу с копанием в грязном белье, мат «кумиров» с эстрады под гитару, срамные советы в рекламе свидетельствуют о том, что стыд, эта легко разрушающаяся реальность, все меньше беспокоит деятелей культуры, а вместе с ними и население: «пообвыкли» [5, с. 82-87]. А ведь культура (с латыни - возделывание) возникла вместе с человеком как механизм облагораживания, преображения и одухотворения личности.
Библиографический список
1. Краткий психологический словарь / под общ. ред. А. В. Петровского, М. Г. Ярошевского. М. : Политиздат, 1985 г. 431 с.
2. Иншаков С. М. Зарубежная криминология : учеб. пособие для вузов. 2-е изд. М. : ЮНИТИ-ДАНА, 2003. 383 с.
3. Словарь иностранных слов. М. : Государственное издательство иностранных и национальных словарей, 1954. 854 с.
4. Словарь по этике / ред. А. А. Гусейнова, И. С. Кона. М. : Политиздат, 1989. 448 с.
5. Демко Т. Н. Оскорбление: снижение порога чувствительности // Россия на пути к правовому государству: диалектика становления : материалы регион. науч.-практ. конф. Рязань, 2005. 249 с.
