CC BY
33
DOI 10.26105/SSPU.2020.70.99.01 5
YAK 94(470).08"18"(093):929Катков M. ББК 63.3(2)522-3,8Катков M.
«ДЕПАРТАМЕНТ КАТКОВА»: НОВАЦИОННЫЕ ТЕХНОЛОГИИ ОБЩЕСТВЕННОГО ВЛИЯНИЯ НА КУРС ГОСУДАРСТВЕННОЙ ПОЛИТИКИ РЕФОРМИРУЕМОЙ РОССИИ
KATKOV'S DEPARTMENT: INNOVATIVE TECHNOLOGIES OF PUBLIC INFLUENCE ON THE COURSE OF STATE POLICY IN THE REFORMED RUSSIA
Михаил Катков (1818-1887) и его издания газета «Московские ведомости» и журнал «Русский вестник» вели активную работу по отстаиванию русских национальных интересов во внутренней политике. Катков использовал популярность своих изданий и передовиц по злободневным вопросам для общественной мобилизации. Его издания стали центрами идеологического и организационного оформления «русской партии». «Департамент Каткова» - неформальная группа сотрудников и корреспондентов М.Н. Каткова - оказывала серьезное закулисное влияние на курс государственной политики и кадровые назначения на государственные посты. Вершиной политического влияния общественного деятеля Каткова стало царствование императора Александра III и политика контрреформ.
Michail Katkov (1818-1887) and his editions: a newspaper «Moskovskye vedomosty» and a magazine «Russky vestnik» - led active work for assertion Russians national interests in domestic politics. for public mobilization. Its publications became the centers of the ideological and organizational design of the «Russian party». «Katkov's Department» -an informal group of employees and correspondents of M.N. Katkova - had a serious behind-the-scenes influence on the course of state policy and personnel appointments to state posts. The peak of political influence of the public figure Katkov was the reign of Emperor Alexander III and the policy of counter-reform.
Ключевые слова: М.Н. Катков, «департамент Каткова», общественное мнение, периодическая печать, Великие реформы Александра II, контрреформы Контрреформы императора Александра III.
Key words: M.N. Katkov, «Katkov's Department», public opinion, periodical press, Government reforms of Alexander II of Russia, Counter-reforms of Alexander III of Russia.
Введение. Во второй половине 1850-х - начале 1860-х гг. Российская империя вступила на путь преобразований. Реформы, проводимые в царствование императора Александра II, уже в 60-е гг. XIX века общественность окрестила как «великие». Впервые они названы таковыми в романе И.С. Тургенева «Отцы и дети», опубликованном в 1862 году в журнале М.Н. Каткова «Русский вестник». Эпитет «великий» был применён к отмене крепостного права, тем самым подчёркивался гуманистический характер акта 19 февраля 1861 года. В противовес этому преобразования периода царствования императора Александра III принято оценивать как «контрреформы». Хорошее (реформы) противопоставляется плохому (контрреформы). Впрочем, «контрреформы» появились уже в царствование Царя-Освободителя Александра II.
Традиционно в научной литературе, посвященной Великим реформам и контрреформам, обращается внимание на борьбу идей и политических «партий» (групп).
Э.А. ПОПОВ
E.A. POPOV
Цель. В настоящей статье мы попытаемся проанализировать малоизученную проблему: роль и характер новых (или даже новаторских) технологий общественного влияния на внутреннюю политику императорской России. Главным творцом коих мы считаем Михаила Никифоровича Каткова, редактора газеты «Московские ведомости» и журнала «Русский вестник».
Традиционно государственная деятельность понимается как занятие бюрократической должности и исполнение соответствующих служебных полномочий. М.Н. Катков формально не занимал правительственных должностей. Тем не менее, свою деятельность полагал государственной. Он участвовал в разработке правительственных решений и реализации государственной политики в 60-80-х гг. XIX века. В значительной степени ему и его окружению небезосновательно приписывали выработку курса политики так называемых контрреформ царствования Александра III.
Материалы и методы исследования. Анализ частной проблемы, связанной с историей Великих реформ - контрреформ, может способствовать раскрытию проблемы более глобальной: каковы формы и пределы возможностей общественного влияния на авторитарную власть. Потому поставленная проблема выходит далеко за конкретно-исторические рамки. И даже за рамки исторической науки, поскольку здесь затрагиваются теоретические проблемы социальной и политической философии, политической науки и политической социологии.
Вплоть до сегодняшнего дня политическая деятельность М.Н. Каткова не была должным образом изучена и оценена. Признания его влияния на реформы 60-80-х гг. XIX века нам представляются недостаточным. Наша задача меньше всего состоит в обнаружении влияния катковских идей и программ (кои выражались на страницах его изданий и в документах, подготовленных для представителей правительственных кругов) на законодательное творчество и кадровые решения власти. (Эта работа была скрупулезно проведена несколькими поколениями отечественных и зарубежных исследователей Великих реформ и контрреформ). Внимание авторов настоящей статьи сфокусировано на том, чтобы выявить механизмы, которые позволяли «государственному деятелю без государственной должности» участвовать в разработке и реализации правительственных мер. То, что мы считаем корректным назвать новационными технологиями общественного влияния на курс государственной политики. И здесь исследователя ждет немало интересных, подчас поразительных открытий.
Мы были бы нескромны, если бы позволили приписать себе честь открытия этого новаторства Каткова-«политтехнолога». Безусловно, на это новаторство уже обращали внимание некоторые проницательные современники. Известный публицист и общественный деятель православно-патриотического лагеря Н.П. Гиляров-Платонов, возможно, первым обратил внимание на уникальность места М.Н. Каткова и его изданий в общественной и политической жизни страны. «Московские ведомости», - утверждал он, - образовали своего рода департамент, в котором обсуждались важнейшие вопросы внутренней и внешней политики - департамент неофициальный, с голосом независимым и не властным, но к голосу которого нельзя было оставаться глухим и которого сила удваивалась настойчивым повторением раз поставленных положений и беспощадною полемикою с противниками, кто бы они ни были и где бы они не стояли, в рядах ли публицистики, на верхних ли ступенях государственной иерархии» [7, с. 14].
Сходным образом - то есть весьма высоко - оценивают влияние Каткова-публициста и Каткова-идеолога и некоторые другие дореволюционные авторы. Причем не разделяющие его идейных воззрений. В работе К.А. Скаль-ковского «Наши государственные и общественные деятели», одна из глав которой посвящена нашему герою, неоднократно подчёркивается значение деятельности М.Н. Каткова. Автор отмечает, что ни один публицист прежде не имел «на русское общество и на русское правительство такого продолжи-
тельного и прочного влияния, как Катков» [9, с. 134]. К.А. Скальковский делает вывод, что Катков «сумел занять совершенно выдающееся положение, которое сравнить можно разве с положением Вольтера, по отношению к европейскому обществу XVIII века» [9, с. 134].
Как было сказано выше, М.Н. Катков не занимал правительственных должностей - за исключением единственного назначения. 18 июля 1854 года он был назначен чиновником особых поручений при Министерстве народного просвещения. О дальнейшей судьбе Каткова-чиновника судить достаточно сложно. Но в приказе о возведении М.Н. Каткова в чин тайного советника [8, л. 1] и ряде других он называется директором Лицея Цесаревича Николая либо редактором «Московских ведомостей» (все это - должности общественные, а не государственные). Тем труднее объяснить высокую степень его политического влияния, которой он достиг в Российской империи пореформенного периода. В империи, не знающей парламентской борьбы и состязания легальных политических партий.
Катков-политик сформировался в царствование Александра II. Общественное влияние, которое он приобрёл в период Польского восстания 1863 года [6, с. 1], обратило на него внимание власти. Отдельные ее представители признавали его исключительный авторитет в русском обществе и регулярно обращались к нему за содействием. Кое, по их мнению, он должен было оказывать со страниц своих изданий. Так, в 1863 году министр народного просвещения А.В. Головнин в одном из своих писем к редактору «Московских ведомостей» и «Русского вестника» обращается с просьбой содействовать реформе народного просвещения [8, Лл. 5-6].
Постепенно происходит привлечение М.Н. Каткова к разработке проектов правительственных решений. В 1865 г. будущий министр народного просвещения (и будущий «реакционный» министр внутренних дел царствования Александра III), а на тот момент обер-прокурор Святейшего Синода граф Д.А. Толстой писал ему по поводу разработки проекта уставов средних и низших учебных заведений: «...употреблю все усилия, чтобы уставы средних и низших заведений были окончены в нынешнем году. При обсуждении этого дела в Синоде, все члены Синода поручили мне просить Вас сделать нам одолжение просмотреть этот труд, когда он будет готов, и прежде его утверждения [выделено нами. - Э.П.]» [8, л. 6]. Тем самым Каткова просят - обращаем внимание: в приватном порядке - дать оценку проекта государственной реформы в сфере образования, а, быть может, и внести свои предложения. То, что мы сегодня назвали бы общественной экспертизой.
Таких примеров можно привести немало. На этом частном примере видно, что авторитарная Россия прибегала к услугам частных лиц, пользующихся авторитетом в обществе и доверием во властных кругах, в совещательных целях. Институт общественных экспертиз был своего рода компенсацией отсутствующего в императорской России парламентаризма с его состязательностью партий и мнений. При этом не неся отрицательных качеств парламентаризма.
Обратим внимание: даже из приведенного фрагмента письма обер-прокурора Святейшего Синода граф Д.А. Толстого можно предположить что роль Каткова уже на раннем этапе (первая половина 1860-х гг.) его приватного сотрудничества с правительством не ограничивалась экспертными заключениями. Общественная экспертиза - лишь часть его вклада в разработку проектов государственной политики. Далее будет показано что Катков напрямую участвовал в разработке законодательства Российской империи. Но более известен его вклад в, так сказать, PR-обеспечение государственной политики.
Во время Польского восстания 1863 года все тот же А.В. Головин обращался к нему с предложением опубликовать статьи по польскому вопросу отдельной брошюрой. Министр народного просвещения высказывал сожаление, что М.Н. Катков ответил отказом на это предложение, так как наме-
ревался подобный сборник разослать в учебные заведения и русским за границу. В данном случае Катков, влиятельный общественный трибун, мог бы выступить в роли провластного идеолога и пропагандиста. Нахождение Каткова вне бюрократической иерархии империи не могло не придавать ему дополнительной объективности и независимости в глазах общества. Отказ от публикации лишь подчеркивает подлинную, а не мнимую автономность Каткова от государственной власти. Как показали последующие десятилетия, М.Н. Катков высоко дорожил независимостью. Что приводило его порой к острым столкновениям с властью и репрессалиям с ее стороны. Парадокс заключается в том, что подобного рода независимость и нередко строптивость лишь повышали политический вес Каткова.
Известен катковский афоризм: «У русского народа есть нечто большее, чем политические права: у него есть политические обязанности». Право высказывать в адрес право мнение - в том числе, нелицеприятное - есть обязанность верноподданного, как понимал ее Катков [5, с. 2; 4, с. 1].
История участия М.Н. Каткова в гимназической реформе, когда он на всех уровнях отстаивал принципы классического образования и воплощал их на практике, является одной из наиболее изучаемых. Отметим, однако, что в этот период Катков выступает, прежде всего, как лицо общественное. Парадокс: нашумевшая гимназическая реформа в авторитарной России была проведена по лекалам общественного (не государственного!) деятеля, к тому же нещадно критиковавшего правительство.
Деятельность М.Н. Каткова (которую трудно назвать сугубо общественной: она включала в себя элементы политической практики и даже государственного управления) в царствование Александра II позволила ему приобрести опыт политической борьбы (в отсутствие легальной политики). И, что самое ценное, наработать навыки общественного влияния на власть. Пример Каткова подтверждает возможность оказывать влияние на принятие правительственных решений, находясь вне системы органов государственного управления.
Общественное мнение в реформируемой России усилиями целой плеяды ярких авторов, редакторов и издателей влиятельных общественных изданий и в первую голову, М.Н. Каткова превращалось в институт общественного влияния на принятие политических решений. Главным инструментом в его руках выступала периодическая печать и рычаги влияния на систему образования. Органы периодической печати выполняли двоякую функцию: доносить объективную информацию до общества (в том числе разъясняя замыслы и действия правительства) и одновременно служить выразителями общественного мнения. Периодическая печать, таким образом, выступала инструментом прямой и обратной связи: от власти к обществу - от общества к власти.
Несколько забегая вперед, обратим внимание: печатные издания М.Н. Каткова не была механическим транслятором общественных настроений. Их можно скорее назвать ретрансляторами, а еще точнее - организационными и идеологическими центрами фокусировки и обработки общественных настроений. И центрами создания готового идеологического «продукта». Н общество становилось пассивным потребителем идеологического «продукта», разработанного в лабораториях государственной власти. А общество транслировало государственной власти свои идеологические воззрения. Разумеется, последние не были в чистом виде продуктом идеологического творчества. Катков и его единомышленники отстаивали воззрения и интересы - как они их понимали - русского самодержавия. В каком-то смысле М.Н. Катков выступал в роли роялиста большего чем сам король.
Уже в первое десятилетие царствования Александра II издания М.Н. Каткова становятся серьёзным инструментом влияния на правительство - как, например, в случае с гимназической реформой и в «польском вопросе». М.Н. Катков последовательно отстаивал точку зрения, что средним
образовательным звеном должны быть гимназии, учебный план которых сконцентрирован на изучении классических языков (латыни и древнегреческого). Катков не раз присутствовал на заседаниях Государственного совета при обсуждении вопросов реформирования системы образования. Свою позицию он отстаивал не только в публицистике и (кулуарно) в правительственных кругах, но и реализовывал на практике. В 1868 году совместно с профессором римской словесности П.М. Леонтьевым был открыт лицей памяти Цесаревича Николая Александровича. Учебный процесс был основан на классической системе - любимом детище Каткова-педагога.
Помимо своего главного оружия - периодических изданий, - М.Н. Катков использовал и другие механизмы политического влияния.
В 1866 году Каткову было предоставлено право прямого обращения к императору. Примечательно, что это право было даровано ему сразу после самого жесткого в редакторской деятельности Каткова столкновения с властью. На несколько месяцев Катковым даже было приостановлено издание газеты. Не менее примечательна и общественная реакция на возобновление выпуска «Московских ведомостей». Поздравительные телеграммы и письма поступали в редакцию газеты со всех концов империи. В поддержку решения правительства была даже проведена студенческая демонстрация.
М.Н. Катков не раз использовал право прямого обращения к императору в царствование Александра II и, особенно, в царствование Александра III. Например, в июле 1871 года М.Н. Катков направил всеподданнейшую докладную записку императору Александру II c подробным изложением своей позиции по поводу реформы народного просвещения [1, Лл. 7-19]. В 1881, 1882, 1884 годах М.Н. Катков также подавал докладные записки императору Александру III также по вопросам, связанным с реформированием системы образования [1, Лл. 20-60]: об университетской реформе, о выборности или назначаемости ректоров высших учебных заведений и другим.
Политическая деятельность Каткова не ограничивалась его личным участием в разработке, критике либо пропаганде правительственных решений. «Московские ведомости» превратились в «своего рода департамент», в «партию». Наряду с традиционной бюрократической и аристократической иерархиями и недавно возникшей электоральной, стала появляться новая страта политического класса Российской империи - «интеллектуалы» и «лидеры мнений» (см. ниже). В результате произошло изменение традиционной дворянско-бюрократической иерархии политического класса.
В теории политической науки существует несколько подходов (в некоторой степени взаимоисключающих) к определению политического класса.
Г. Моска определяет политический класс как политически компетентное меньшинство. Первоначально этот класс сосредоточивает в своих руках государственное управление, а затем монополизирует всю власть, выполняя все политические функции и пользуясь вытекающими из этого преимуществами. В некотором смысле Г. Моска отождествляет понятия «политический класс» и «политическая элита». Он считает, что политический класс состоит из руководства, которое определяет стратегические цели политики, и среднего звена, которое является проводником решений элиты в массы [11].
Согласно Г. Дорсо, в политическом смысле общество состоит из двух частей - правящего класса (политические, интеллектуальные и экономические лидеры) и управляемых классов, составляющих большинство населения. В свою очередь политический класс составляет часть правящего класса, отвечающая за текущее управление страной [10].
В современной литературе политический класс понимается как совокупность лиц, профессионально вовлечённых в политику. Структура политического класса включает в себя политические элиты, бюрократию, депутатский корпус, партийных функционеров, экспертов, политические журналисты.
Даже на финальном отрезке истории Российской империи политический класс не стал монополистом и даже лидирующей силой в выработке государственно-политической стратегии. Пальма первенства по-прежнему принадлежала сановной бюрократии и аристократии. Однако влияние политического класса на принятие политического решения неуклонно возрастало, особенно после государственной реформы 1906 года. Однако нас интересует лишь начальный период этого процесса - генезис и становление политического класса (его стратегической, интеллектуальной группы) как нового актора общественно-политических процессов в императорской России.
В дореформенной (то есть до Великих реформ 1860-1870-х гг.) России монополией на участие в политической жизни обладало дворянство и бюрократия (точнее, ее высший слой). Высшая бюрократия, в свою очередь, рекрутировались преимущественно из дворянских родов. Впрочем, есть немало примеров, нарушающих эту стройную картину.
В результате Великих реформ система государственных институтов претерпевает существенные изменения. Земская реформа 1864 года, городская реформа 1870 года приводят к изменениям в системе государственного управления на местном уровне: существенно расширяются возможности общества в делах местного и регионального (вплоть до уровня губерний и областей) управления. Структура политического класса дополнилась выборными должностными лицами в лице земских/городских лидеров.
Осознанно или нет, но М.Н. Катков прилагал усилия к формированию нового сегмента правящей элиты русского общества - политического класса. Подбор кадров осуществлялся за счет корреспондентов газеты «Московские ведомости» и журнала «Русский вестник». «Птенцы гнезда Каткова» занимали места в бюрократической иерархии, не являясь при этом профессиональными бюрократами - их путь в иерархию чиновного управления был путем политическим, а не бюрократическим.
«Департаменту Каткова» удалось реализовать ряд принципиальных решений. Консервативное крыло («партия Каткова») политического класса сумело настоять на принятии ряда знаковых решений, определивших стратегию всего царствования Александра III, а отчасти - и некоторые важные решения царствования Александра II. Организационными центрами «партии Каткова» послужили редакции «Московских ведомостей» и «Русского вестника». За годы публицистической деятельности М.Н. Каткова сформировалась и команда, члены которой по мере роста политического влияния редактора превращались из «информационных агентов» в «агентов политических».
Попытаемся реконструировать структуру «департамента». Основу этой «команды» составляло ближайшее окружение М.Н. Каткова - П.М. Леонтьев, Н.А. Любимов, А.И. Георгиевский, - которые выполняли не только технические функции (например, руководство Лицеем памяти Цесаревича Николая и «Русским вестником»). Так, в 1869 году П.М. Леонтьев участвовал в работе учёного комитета по выработке устава гимназий, являясь полным сторонником М.Н. Каткова в этом вопросе.
Значительную роль в «команде» М.Н. Каткова играла группа авторов «Русского вестника», которая называла себя «молодой плеядой московских писателей». Авторы, входящие в состав «молодой плеяды», занимали посты в Министерстве народного просвещения и пробовали силы в издательской деятельности. В 1878 году в качестве редактора «Санкт-Петербургских ведомостей» (старейшей русской газеты, число подписчиков которой достигало 9,5 тыс.) был назначен граф Е.А. Салиас. В это же время газета перешла в полное ведение министерства народного просвещения. В 1883 году издание возглавил В.Г. Авсеенко. Оба деятеля, Авсеенко и граф Е.А. Салиас, входили в «молодую плеяду» «Русского вестника». Советская исследовательница деятельности «молодой плеяды», Э.Г. Гайнцева так оценивает деятельность этой группы: «Плеяда» была своего рода орудием в руках Каткова ... они добывали полезную для него информацию, осуществляли посреднические сношения, организовывали интриги и тайный надзор над другими органами печати и пр.» [2, с. 76].
Обширная сеть корреспондентов осуществляла для сбора информации. Это позволяло М.Н. Каткову оперативно реагировать на события.
Среди корреспондентов М.Н. Каткова было немало высокопоставленных лиц: Е.М. Феоктистов [3, с. 68] - с 1883 года начальник главного управления по делам печати, И.А. Вышнеградский - министр финансов с 1887 года, граф Д.А. Толстой - министр внутренних дел с 1882 года, К.П. Победоносцев -обер-прокурор Святейшего Синода с 1880 года и др. Эту группу корреспондентов М.Н. Каткова с некоторыми оговорками можно рассматривать как часть его «департамента». Деятельность этой группы имела непосредственное отношение к выработке политических решений стратегического уровня в царствование императора Александра II, а затем и императора Александра III. Разумеется, члены этой группы не были исполнителями воли Каткова. Скорее речь идет об обмене идей в рамках влиятельной и неформализованной группы, созданной редактором «Московских ведомостей». Другой инструмент влияния - кадровые решения, принимаемые в группе. Неслучайно Каткова считали чем-то вроде делателя министров.
В 1866 году министром народного просвещения стал граф Дмитрий Андреевич Толстой, позиция которого по образовательной реформе совпадала с позицией М.Н. Каткова. Именно через графа Толстого действовал редактор «Русского вестника» и «Московских ведомостей» в правительственных кругах для того, чтобы добиться реформирования гимназического образования на основе принципов классицизма. В 60-х гг. XIX века М.Н. Катков и граф Д.А. Толстой вели активную переписку по вопросам проведения гимназической реформы. Граф Толстой не раз обращался к М.Н. Каткову с просьбой изучить проекты реформ до их официального утверждения. «Все чины Синода, -писал он в одном из писем редактору в 1865 году, - поручили мне просить Вас сделать нам одолжение просмотреть этот труд [проект гимназического устава. - Э.П., И.В.], когда он будет готов и прежде его утверждения» [8, л. 6]. Министр народного просвещения также полагал, что именно М.Н. Катков и его ближайший сотрудник П.М. Леонтьев могут способствовать поддержке реформы на страницах «Русского вестника» и «Московских ведомостей».
На протяжении всего времени проведения гимназической реформы граф Д.А. Толстой был для М.Н. Каткова надёжным источником информации. Это давало редактору «Русского вестника» и «Московских ведомостей» преимущество перед другими издателями, но также открывало возможности своевременно и, можно сказать, непосредственно влиять на проведение реформы. В виду более высокого уровня осведомлённости М.Н. Катков мог оказывать влияние и на общественные настроения посредством своих изданий. Таким образом консерваторы во власти (граф Д.А. Толстой) и консерваторы в обществе (М.Н. Катков) создали действенный альянс и механизм прямой и обратной связи. Не только периодическая печать оказывала воздействие на решения государственной власти. Отдельные представители «партии» власти использовали силу периодической печати для отстаивания выгодных им решений.
Период контрреформ можно рассматривать как вершину политической карьеры М.Н. Каткова. Именно в этот период ему удавалось оказывать максимальное влияние на правительственную политику.
Так, в 1884 году М.Н. Катков принял активное участие в разработке университетского устава. Его деятельность была отмечена на самом высоком уровне. По высочайшему повелению императора Александра III министр народного просвещения И.Д. Делянов в своем письме выразил благодарность М.Н. Каткову за участие в разработке университетского устава.
В царствование Александра III Катков всё больше выступал как государственный деятель, который стремится к реализации не отдельных проектов, но всей своей программы. Отчасти он создает условия, благоприятные для консервативной политической практики в целом. Политическое влияние Каткова вышло на новый уровень.
Начало нового царствования поставило перед правительственными кругами вопрос о выборе дальнейшего направления общественно-политического развития. Спор «либералов» и «консерваторов» в 1881-1882 гг. был вызван даже не сменой персоналий на императорском престоле. А скорее являлся развитием ситуации последних лет царствования Александра II. Изучение деятельности М.Н. Каткова и других деятелей эпохи Александра III свидетельствует о том, что отказа от реформ не было. Реформирование продолжалось - но не с целью введение нового, а ради упорядочения уже введенного. Отметим, что большинство политических деятелей царствования Александра III (М.Н. Катков, граф Д.А. Толстой, К.П. Победоносцев) были непосредственными участниками «Великих реформ» Александра II. К.П. Победоносцев был одним из авторов судебных уставов 1864 года. Граф Д.А. Толстой как обер-прокурор Синода и министр народного просвещения участвовал в реформе системы образования. М.Н. Катков как общественный деятель выступал главным «PR-менеджером» правительственных мер. Но исключительно в тех случаях, когда не считал их противоречащим идеи сохранения и укрепления самодержавия.
На рубеже 70-80-х гг. XIX века в среде так называемых бывших либералов происходит не столько отказ от реформ, сколько признание необходимости их корректировки (впрочем, критическое настроение в отношении к Великим реформам возобладало много ранее). Именно за эту стратегическую линию развернулась борьба в 1881 году.
М.Н. Катков был во многом идейным вдохновителем действий К.П. Победоносцева, с которым вёл постоянную переписку в марте-апреле 1881 года. 29 апреля 1881 года был опубликован Манифест о восшествии на престол Александра III (написан Победоносцевым), который можно рассматривать как программный документ нового царствования. Это была победа консервативной «партии» и поражение «партии» либералов.
В 1882 году при активном содействии М.Н. Каткова на пост министра внутренних дел был назначен граф Дмитрий Андреевич Толстой. Это назначение открыло страницу наивысшего политического влияния (закулисного, но не бывшего тайной для ознакомленных современников - и в России, и на Западе) Каткова. Годом ранее, в 1881 году, правительство учредило Особую комиссию для составления проектов реформ местного управления под руководством М.С. Каханова. Одним из её участников был алатырский предводитель дворянства Алексей Дмитриевич Пазухин, которому протежировал М.Н. Катков. В 1885 году в «Русском вестнике» была опубликована статья Па-зухина «Современное состояние России и сословный вопрос». Впоследствии А.Д. Пазухин - руководитель руководителя канцелярии министра внутренних дел в 1885-1891 гг., - работая под началом графа Д.А. Толстого, стал одним из авторов проекта о земских начальниках, который был реализован уже после смерти М.Н. Каткова.
Преобразования Александра II, а затем и Александра III способствовали появлению тенденций общественно-политического развития, ранее не характерных для политического пространства:
- разрушаются основы традиционной социальной стратификации и возникают новые каналы (и растущие возможности) социальной мобильности для представителей недворянского сословия;
- возникает институт независимой периодической печати, который постепенно превращаются в центр консолидации общественного мнения и общественных сил, оказывающих влияние на принятие государственных решений;
- возникают альтернативные механизмы обновления элит (привлечение во власть интеллектуалов и лидеров мнений из числа корреспондентов независимых СМИ; создание школы воспитания будущей новой элиты), которые, однако, остаются лишь на уровне смелого социального эксперимента, не получившего широкого практического применения;
- эти новые элитные слои, несмотря на свою немногочисленность, постепенно разрушают монополию аристократии на занятие политической деятельностью и, вместе с тем, создают конкуренцию растущему влиянию представителям электорального кластера политического класса - депутатам земских и городских выборных организаций;
- в политико-идеологическом плане две страты политического класса - «интеллектуалы» и «лидеры мнений» (не совсем удачные определения, предложенное за неимением более точной терминологии) и «электоралы» -представляли, соответственно, консервативный (государственнический) и либеральный (оппозиционный) спектры русского обществаизменяются механизмы разработки и реализации государственной политики путем создания новых каналов взаимодействия государства и общества; применительно к нашей ситуации корректно употребление термина «общественно-государственная политика» для отражения симбиоза гражданского и государственного секторов.
В этот период сочетание старого порядка и новых тенденций общественного развития создало условия для формирования основ гражданского общества. К последним можно отнести:
- организованное (точнее, организуемое) общественное мнение, транслируемое посредством органов периодической печати и иных форм проявления общественной инициативы. Первым и самым ярким его творцом был М.Н. Катков;
- самоорганизующиеся общественные ассоциации, создаваемые для реализации благотворительных, просветительских, экономических проектов;
- частные образовательные проекты, способствующие консолидации патриотических слоев русского гражданского общества и созданию механизмов воспитания будущей элиты.
Последнее обстоятельство принципиально важно. Катков, в отличие от многих других даровитых предшественников и современников, не был рекрутирован из социальных низов и вознесен монаршей волею на вершину социальной и политической иерархии. Он сам вознес себя на эту вершину, очень последовательно поднимаясь, ступень за ступенью, по неформализованной параллельной общественной иерархии. Которую он сам и творил.
Независимый журналист и редактор самых популярных периодических изданий империи М.Н. Катков создавал новые механизмы взаимодействия власти и общества. Точнее, гибкого и в то же время жесткого общественного давления на власть посредством печати и общественных институтов. Деятельность Каткова служит доказательством того, что даже в условиях авторитарной политической модели в отсутствие парламентаризма существовали возможности для внеправительственного влияния на принятие политических решений.
Политическое влияние М.Н. Каткова лишь отчасти объясняется его талантом публициста и редактора. Недюжинную энергию и изобретательность Катков проявил как организатор общественного мнения и создатель, говоря современным языком, новационных политических технологий, которые обеспечивали общественное влияние на государственную власть. На базе редакций общественно-политической газеты «Московских ведомостей» и литературно-общественного журнала «Русский вестник» Катков и его сотрудники и корреспонденты создали «департамент»: группу единомышленников или, лучше, «партию», имеющую связи в разных частях страны и за границей, представленную в разных социальных слоях и корпорациях. Объединенная общей идеологической стратегией, расходясь в частностях, «департамент Каткова» в то же время усиленно продвигал «своих» людей на значимые посты в государственной иерархии и общественно значимых сферах жизнедеятельности (печать, издательское дело и пр.). Кадровая политика была важнейшим направлением деятельности «департамента» по укреплению позиций консервативной «партии» (называемой современниками «партией Каткова»).
«Департамент» М.Н. Каткова, не являясь частью механизма легально-формализованной государственной политики, выполнял ряд важнейших функций. Как то: участие в разработке альтернативной стратегии государственного развития, правительственных решений и в реализации государственной политики, рекрутирование политической элиты пореформенной России. Реализация этих функций становится возможной ввиду того, что в ходе деятельности М.Н. Каткова и его сподвижников были выработаны новые механизмы и предложены новые акторы государственной политики.
Выводы. Получив первый опыт политической борьбы в царствование Александра II, М.Н. Катков пришёл к активной политической деятельности сформировавшимся политиком с чётким осознанием целей и способов их реализации. Механизмы общественно-публицистической, редакторской деятельности постепенно становятся механизма политического участия Каткова и его влияния на принятие государственных решений. Издания М.Н. Каткова являлись новым каналом рекрутирования политического класса. Разрушалась традиционная монополия дворянства на занятие политикой. Дворянское происхождение переставало быть доминирующим фактором для определения социального статуса. Политическая журналистика, сформированная М.Н. Катковым как сфера профессиональной деятельности, становится одним из немаловажных кадровых источников для административно-бюрократической иерархии. Те же коллеги и единомышленники Каткова («партия Каткова») кто предпочел государственной службе профессиональную деятельность в качестве журналиста и/или редактора так или иначе оказывали определенное влияние на курс государственной политики (разумеется, далеко не столь мощный как влияние Каткова). Тем самым политические журналисты, даже оставаясь в рамках профессии, с подачи М.Н. Каткова становятся частью политического класса.
Заняв очень высокое (хотя и негласное) место в государственной иерархии после воцарения Александра III, Катков привнес в государственную деятельность гибкость, новаторство и неравнодушие общественного трибуна. Столь же влиятельного (и в общественном мнении, и в среде профессиональной бюрократии) публициста и редактора Российская империя второй половины XIX - первых десятилетий ХХ века больше не знала.
Литература
1. Всеподданнейшие докладные записки Каткова Mихаила Hикифоровича Каткова императорам Александру II и Александру III // РГАЛИ. Ф. 262 (Катков Mихаил Hикифорович). Оп. 3. Ед. хр. 1. Лл. 7-19.
2. Гайнцева Э.Г. «Молодая плеяда» «Русского вестника» 1870-х годов, её природа и социальная функция // Историко-функциональное изучение русской литературы. M., 1984.
3. За кулисами политики / E.M. Феоктистов, В.Д. ^видкий, Ф. Лир, M^. Клейнмихель. M.: Фонд Сергея Дубова, 2001.
4. Катков M.H. Истинный и разумный патриотизм // Mосковские ведомости. 1863. № 103.
5. Катков M.H. Право публичного обсуждения государственных вопросов есть служение государственное // Mосковские ведомости. 1866. № 151.
6. Катков M.H. Самодержавие Царя и единство Руси // Mосковские ведомости. 1863. № 79.
7. Любимов ^А. Mихаил Hикифорович Катков. (По личным воспоминаниям) / ^А. Любимов // Русский вестник. 1888. № 2.
8. ОР РГБ. Ф. 120. Ед. хр. 56.
9. Скальковский К.А. M.H. Катков // Скальковский К.А. ^ши государственные и общественные деятели. СПб., 1890.
10. Dorso G. Dittatura, Classe Politica E Classe Dirigente. R.: Einaudi, 1949. 186 рр.
11. Mosca G. The Ruling Class. New York. 1939. 256 рр.
Reference
1. Loyal memoirs of Katkov Mikhail Nikiforovich to the emperors Alexander II and Alexander III // RGALI. F. 262 (Katkov Mikhail Nikiforovich). Op. 3. Author of the field of personnel management. 1. L l. 7-19.
2. Gaintseva E.G. "Young pleiad" of the "Russian Bulletin" of the 1870s, its nature and social function // Historical and functional study of Russian literature. Moscow, 1984.
3. Behind the scenes of politics / E.M. Feoktistov, V.D. Novitsky, F. Lear, M.E. Kleinmichel. Moscow: Sergey Dubov Foundation, 2001, p. 68.
4. Katkov M.N. True and reasonable patriotism. Moskovskiye Vedomosti [Moskow News], 1863, № 103 (in Russian).
5. Katkov M.N. The Right of public discussion of state issues is a state service. Moskovskiye Vedomosti [Moskow News], 1863, № 151 (in Russian).
6. Katkov M.N. Autocracy of the Tsar and unity of Russia. Moskovskiye Vedomosti [Moskow News], 1863, № 79 (in Russian).
7. Lyubimov N.A. Mikhail Nikiforovich Katkov. (On personal memoirs) / N.A. Lyu-bimov. Russky Vestnik [Russian Bulletin], 1888, № 2 (in Russian).
8. DM RSL. F 120. St. un. 56.
9. Skalkovsky K.A. M.N. Katkov // Skalkovsky K.A. Our statemen and public figures. St. Petersburg, 1890.
10. Dorso G. Dittatura, Classe Politica E Classe Dirigente. R.: Einaudi, 1949.186 p.
11. Mosca G. The Ruling Class. New York. 1939. 256 p.
