CC BY
108
Лингвистика
Т. П. Дмитриева
Денотативная интерпретация предложения (к истории вопроса)
В статье анализируются различные подходы к анализу смысла предложения. Рассматриваются важнейшие понятия семантики предложения: ситуация, пропозиция, элементарная ситуация. Понимаемая автором пропозиция ориентирована на элементарную ситуацию.
Ключевые слова: смысл предложения, пропозиция, элементарная ситуация.
В центр лингвистических интересов поставлено изучение смысла предложения. Вместе с тем выявилось и большое разнообразие подходов к изучению семантики предложения. Есть попытки классифицировать эти подходы и обнаружить нечто единое в основании различных видов анализа предложения. Из них наиболее основательна классификация, предложенная И.П. Севбо, который строит систематизацию выявившихся направлений анализа как процедуру перевода с естественного языка на язык модели. Лингвистические анализы классифицируются по двум направлениям: 1) степень семантичности модели анализа, 2) глубина понимания высказывания, т.е. сила использования модели (кода). «...В случае максимально сильного кода задано такое количество связей между высказываниями, которое позволяет объединить их в общую картину мира» [31, с. 2). По степени семантичности в современной лингвистике отмечаются следующие наиболее популярные виды семантического анализа: экстралингвистический, интролингвистический, семан-тико-синтаксический. Логико-семантические исследования занимают промежуточное положение между семантико-синтаксическим и интро-лингвистическим анализами. В рамках этих видов анализа по признаку объясняющей силы кода выделяются следующие модели: 1) преобразующие, охватывающие достаточно широкий набор различных связей между высказываниями; 2) с нежестким языком (поликодовые), перекодирующие высказывание в смысле «приближенной синонимии»; 3) с жестким слабым языком (монокодовые), допускающие только однозначный перевод на язык модели [Там же, с. 3]. Остановимся на некоторых моделях анализа, дав им краткую характеристику по И.П. Севбо.
Исследователи логико-семантического направления видят задачу семантики синтаксиса в описании синтаксических моделей, закрепляющих в языке типовые отношения объективной действительности.
В.Г. Адмони пишет «Синтаксическая семантика - это семантика синтаксических структур» (см. также работы Арутюновой и Ширяева [5; 7]). Здесь описываются синтаксические формы, воплощающие потенциальные универсалии практической логики в языке, в известном отвлечении от лексического наполнения. Например, предложения У него была машина, У него была горячка, У него была стройная фигура имеют различные значения в зависимости от лексического наполнения. Так, в 1-м предложении сообщается об обладании предметом, во 2-м - о состоянии лица, в 3-м дается характеристика лица, но все эти предложения построены по одной и той же модели (бытийной), если рассматривать их в отвлечении от лексического состава модели.
Наибольшей «степенью семантичности» обладают экстралингвисти-ческие семантические анализы, обращенные к отражающейся в языке внеязыковой действительности. Преобразующая экстралингвистическая модель анализа является «сильным кодом», т.е. охватывает максимально широкий круг явлений, связанных с пониманием высказывания. Эта модель представлена у Ю.С. Мартемьянова [23], дающего формализованную систему описания ситуаций. Модель Ю.С. Мартемьянова «позволяет строить цепочки предположений по поводу самого события и его следствий; оценивать степень существенности этих следствий для «душевного равновесия» субъекта действия; наконец, вырабатывать реакции, способные погасить «опасения» и достичь желаемого результата» [31, с. 5]. В этой же системе рассматривается и круг проблем, связанных с разработкой искусственного интеллекта.
Экстралингвистическая модель с нежестким языком направлена на разное прочтение ситуации разными лицами, выраженное в высказываниях, и на отношения между этими высказываниями.
Экстралингвистический семантический анализ в его монокодовом варианте отражает денотативную концепцию предложения [2; 3; 34]. «Известное сходство между семантическими валентностями и ситуативными ролями свидетельствует об универсальности описываемых отношений» [31, с. 6]. Предложение сторонниками этой концепции рассматривается в соотношении «глубинной» и «поверхностной» структур, и к ведению семантики они относят в основном «глубинную структуру», соответствующую семантической структуре предложения (Бархударов, Вардуль, Гак, Бондарко, Москальская, Кибрик и др.).
«.. .При интралингвистическом анализе правила вывода опираются только на данные, извлекаемые из словаря системы и входного текста» [Там же]. Этот анализ связан с системами кодирования информации, содержащейся в тексте, и характерен для работ по проблемам машинного перевода.
Филологические
науки
Лингвистика
Направлением семантико-синтаксических анализов является установление взаимодействий и взаимосвязей между формальной и семантической структурами предложения, основанное на идее о формально-семантической структуре [17; 18]. В монокодовом варианте этого анализа устанавливается связь между синтаксическими свойствами лексем и их семантическими признаками [2; 17]. В поликодовом варианте задаются отношения между предложениями, близкие к эквивалентным [9; 19]. Г.А. Золотова, отстаивая принципы формально-семантического анализа, отмечает, что расчлененное изучение формы и содержания в предложении наталкивается на непреодолимые трудности, связанные с тем, что смысл не дан в непосредственном наблюдении, «поэтому его структура, степень его расчлененности и обобщенности допускают произвольность интерпретаций. Метод логического моделирования не выводит исследователя из круга тех же затруднений» [18, с. 125]. Все же, по-видимому, эти трудности в большей степени вызваны недостаточной изученностью этого аспекта предложения, поскольку успешно преодолеваются практически, например, при переводе с одного языка на другой.
Различные коды и различные виды анализа дополняют друг друга в исследовании языковых закономерностей, решая свои задачи. Между ними можно найти точки пересечения, и некоторые теории представляют собой соединение определенных черт различных анализов.
Мы придерживаемся денотативной концепции предложения. Она опирается на понятие ситуации. В связи с этим необходимо выяснить, что понимается под «ситуацией» и как это понятие соотносится с понятиями «событие», «факт», «пропозиция».
В денотативной концепции «референтом высказывания является ситуация, т.е. совокупность элементов, присутствующих в сознании говорящего в объективной действительности в момент «сказывания» и обусловливающих в определенной мере отбор языковых элементов при формировании самого высказывания» [13, с. 358]. Здесь важно подчеркнуть, что ситуация определяется одновременно как ментальная категория (присутствующая в сознании говорящего) и реальная (присутствующая в объективной действительности).
Высказывание непосредственно соотносится не с самой ситуацией действительности, а с ее отображением в сознании говорящего, происходит своего рода «подстановка» на место реальных ситуаций их мысленных коррелятов: «Ситуации в той мере, в какой составляющие их предметы и связи между ними участвуют в решаемой субъектом задаче, отображаются в его сознании, откладываются в памяти, становясь единицами его опыта - умс-
твенными ситуациями. При этом предметы замещаются их умственными образами, а связи - отношениями между образами в сознании» [35, с. 549]. Сходное понимание ситуации у Гака [13]. А.Е. Кибриком отрезок внеязы-ковой действительности рассматривается как внеязыковая ситуация (референт высказывания - т.е. то, что высказывание обозначает), которую образуют событие и его партиципанты (участники); событие понимается как некое отношение или свойство. В семантическом представлении ситуацию отражает пропозиция (предикат и аргументы - на поверхностном уровне, глагол и имена - на уровне выражения) [22].
Таким образом, некоторые исследователи пользуются только понятием «ситуация», соотнося его непосредственно с высказыванием. При этом понятие ситуации распадается на «умственную ситуацию» и собственно ситуацию объективной действительности. Другие исследователи называют эти два понятия разными терминами. Представление о двух ситуациях (реальной и отраженной) принципиально ничем не отличается от иного, в котором дано соотношение: высказывание - пропозиция - ситуация. В роли пропозиции здесь выступает «умственная ситуация». Итак, по-видимому, можно считать, что непосредственным референтом высказывания является пропозиция («умственная ситуация»), изоморфная ситуации реальной действительности.
Ряд лингвистов пользуются терминами «ситуация» и «событие» как синонимами [13; 14; 22], разумея под ними обозначение действий, состояний, свойств и т. п. процессуальных явлений. Существует и такая интерпретация, в которой событие означает любые изменения состояния (в широком смысле), а ситуация понимается более широко - это все, что может быть описано предложением [15]. Такого же различения ситуации и события придерживается и В.В. Николаева [26, с. 31-32], противопоставляя события фактам и пропозициям. Ее мнение можно сравнить с мнением Ш. Балли: «Но то, что мы называем ситуацией, имеет более широкое значение: здесь налицо не только элементы, воспринимаемые чувствами в процессе речи, но и все известные собеседникам обстоятельства, которые могут послужить мотивом для их разговора» [8, с. 52].
В.З. Демьянков предлагает различать событие-идею, собственно событие и текстовое событие, поставив это деление в некоторое соответствие с идущим от 3. Вендлера разделением пропозиций, событий и фактов, с той лишь разницей, что идея-событие, в отличие от пропозиции, по его мнению, включает в себя пропозитивную установку, а текстовое событие представляет собой интерпретацию отрезка текста в его контексте (пропозитивная установка выражается предикатами-глаголами типа «утверждать», «полагать», «сомневаться» и т. п., которые соотносятся
Филологические
науки
Лингвистика
с семантическим ядром предложения, выражающим действительное положение дел, т. е. с пропозицией).
События, пропозиции и факты различаются по отношению к вхождению в типы микроконтекстов. Контексты, имеющие референцию к пропозиции, модальны (Отъезд отца невозможен); к факту - имеют предикаты психических реакций, логических отношений и т. п. (Отъезд отца нас огорчил): к событию - процессуальные предикаты (Отъезд отца затянулся). События противопоставлены, как имеющие экстенсиональные контексты, пропозициям и фактам с интенсиональными контекстами, т.е. как онтологическая категория - логической. Е.В. Паду-чева считает, что различие пропозиций и фактов «существенно только для пропозиций, служащих аргументами других предикатов» [28, с. 38], т. е. для анализа элементарного предложения это различие неревалентно. События, факты и пропозиции, рассматриваемые в одном ряду, должны представлять собой идеальные, конечно же, сущности. Трем разным идеальным сущностям (в дистрибутивном плане) соответствует одно реальное событие на референтном уровне.
У Т.М. Николаевой читаем: «Факт может быть выражен только именной группой: Покупка дома, Его решение жениться, - пропозиция, по определению, ограничивается двумя главными членами предложения» [26, с.31]. В отличие от пропозиции, состоящей из субъекта и предиката, событие здесь представляет собой полное описание некоторого явления (во всех подробностях), это текстовая категория [25]. Событие близко к категориальной ситуации Л.В. Бондарко, разрабатывающего принцип функциональной грамматики [11].
Между тем, определение пропозиции Т. М. Николаевой далеко не единственное, существуют и другие: «Пропозиция - семантический инвариант, общий для всех членов модальной и коммуникативной парадигм предложений и производных от предложения конструкций (номинализа-ций)» [6, с. 401]. «Это потенциальный концепт предложении, т.е. такой смысл, который выражается в языке предикатной группой (предикатом, со всеми словами, служащими для заполнения его валентностей)» [28, с. 36-37]; «то, что остается, если из семантики предложения вычесть иллокутивную функцию» [29, с. 232]. Пропозиция - это то, с чем имеют дело речевые акты, объективное содержание высказывания. Е.В. Паду-чевой различается пропозициональная форма (на уровне предложения) и пропозиция (на уровне речевой реализации). Пропозиции соответствует суждение (не понимаемое как утверждение) [28, 29].
В дальнейшем мы будем использовать термин «ситуация», понимаемый достаточно широко, однако не настолько, чтобы относить его к пред-
ложениям тождества и идентификации. Как представляется, предложения этого типа не имеют референта или, если имеют, то совсем иного характера, чем прочие (состояния, свойства и т. п.) (другое решение предлагает Т.М. Николаева [26, с. 31-32]). Ситуации как отрезку действительности соответствует пропозиция, понимаемая как реальное, объективное содержание предложения.
Итак, денотативная концепция предложения соотносит предложение (высказывание) с действительностью. При этом сторонники этой концепции делают это по-разному. Одни лингвисты соотносят высказывание с действительностью через референцию субъекта высказывания [5; 32], референтом в данном случае является предмет действительности или возможного мира, высказывание же в целом не имеет референта, оно состоит из денотативного (субъекта) содержания и сигнификативного (предиката). Другие же считают, что и само высказывание имеет референт. Идею о знаковом характере высказывания в отечественном языкознании активно развивает В.Г. Гак [12-14]. Высказывание, по В.Г. Гаку, как и знак, имеет означаемое и означающее (точнее: обозначаемое и обозначающее) и различительную функцию. Референтом высказывания является пропозиция или ситуация-идея (эта мысль восходит к Л. Теньеру, на этой же основе строил свою падежную грамматику и Ч. Филлмор), структура которой изоморфна структуре ситуации действительности. Этот подход имеет довольно много сторонников [20; 22; 28]. Референтом высказывания, таким образом, выступает не денотат, а сигнификат, т.е. идеальный референт. Возникает вопрос, не является ли избыточным в данном случае понятие реальной ситуации, если в высказывании мы оперируем идеальными представлениями о ней. «Не было предложено удовлетворительного решения проблемы денотации предложения (денотатом предложения в разных системах считают мир, факт, событие, истинностное значение)» [5, с. 104]. Из этого положения выходят таким образом: считается, что высказывание как бы репрезентирует реальную ситуацию, и мы всегда можем за счет изоморфности его структуры соотнести его с конкретной ситуацией, находящейся, скажем, у нас перед глазами.
Пропозиции как референты высказываний составляют его глубинную семантическую структуру, по мнению одних лингвистов, по мнению других [14], семантическую глубинную структуру высказывания составляют, помимо денотативного (когнитивного - у некоторых исследователей) аспекта, еще и модальный, и информативный, и социальный, и определяющий отношение события к моменту речи; все эти аспекты связаны непосредственно с описываемой ситуацией. Следует отметить, что в целях анализа гораздо удобнее разграничивать собственно
Филологические
науки
Лингвистика
семантические и прагматические категории, во всяком случае, представить их в виде иерархии по степени важности; денотативный (когнитивный) аспект высказывания, как правило, считают основным. Поэтому примем точку зрения тех лингвистов, которые включают в семантическую структуру чисто семантические компоненты. Высказывания, совпадающие в такой интерпретации по «глубинной» структуре, но различающиеся по «поверхностной», будут являться синонимами, однако синонимии (по денотативному содержанию) могут сильно препятствовать различия в других аспектах содержания высказывания.
Соссюровское разделение языка и речи многие исследователи используют по отношению к предложению, выделяя в нем аспект значения (предложение) и употребления (высказывание) [13; 14; 16; 28 и др.]. В связи с этим представляется интересной мысль о том, что на уровне высказывания снижается противопоставление языка/речи. В самом деле, объективным содержанием высказывания является пропозиция, но ведь содержанием предложения выступает она же. Считается, что референтом предложения является класс ситуаций, в отличие от высказывания, где референт - единичная ситуация. Однако высказывание не может иметь своим референтом единичную ситуацию, т.к. его референт идеален, «сигнификативен» и, по определению, представляет класс. Тем не менее высказывание отличается от предложения своей однозначностью в силу контекстуальных условий, в которые оно попадает.
Распространено представление, что высказывание «эфемерно», что оно каждый раз создается вновь и что невозможно исчислить количество исходных структур высказывания, как и количество всех мыслимых единичных ситуаций (эту мысль вслед за Ш. Балли повторил Гак [13]), что внутренняя форма высказывания подвижна, она отражает 1) отбор обозначаемых элементов ситуации, 2) способ обозначения этих элементов, 3) тип установленных отношений между ними [Там же, с. 372]. Непонятно, в чем же видится источник бесконечного разнообразия внутренних форм высказывания, если все три перечисленных ряда признаков в принципе исчислимы для высказывания так же, как и для предложения: отбор элементов ограничен типами отношения, которых, во всяком случае, никак не больше, чем глаголов; обозначения элементов тоже весьма ограничены теми же, в частности, глаголами, ими же ограничен и отбор обозначаемых элементов ситуации. Представляется, что эфемерность высказывания несколько преувеличена. Высказывание, по-видимому, нельзя резко противопоставлять предложению, оно, скорее, противопоставлено логико-синтаксическим моделям и структурным схемам предложения.
Очевидно, что, базируясь на тезисе о бесконечном разнообразии ситуаций, невозможно изучать высказывание. Поэтому В. Г. Гак предлагает ввести понятие семантического инварианта предложения в языке и речи [14]. На уровне языка предложение соотносится с представлением об определенном классе событий, а на уровне речи семантический инвариант устанавливается соотнесением предложений с одним и тем же денотатом (ситуацией - по В.Г. Гаку). Но ведь денотатом высказывания является мыслимая ситуация, т.е. его природа идеальна и, следовательно, она относится тоже к классу событий. Видимо, предложение, в отличие от высказывания, может описывать класс нескольких разных ситуаций (оно сохраняет несколько возможностей для прочтения, т.к. многозначно), а высказывание - класс однотипных ситуаций (оно реализует одну из возможностей, оно однозначно). Класс однотипных ситуаций и будет, видимо, являться семантическим инвариантом высказывания, а это не что иное, как его пропозиция. «Предложения разных структур, описывающие одну и ту же ситуацию, могут выступать и как вполне тождественные, и как несущие в себе существенные семантические различия» [Там же, 26]. Важно здесь подчеркнуть, что если предложения разных структур могут описывать одну и ту же ситуацию, то они, несмотря на различия, обладают одним и тем же денотативным значением, одной пропозицией; но описывать они эту ситуацию могут с разной степенью уточнения. Наше изложение будет направлено на семантический инвариант высказывания, т. е. будет связано с денотативным содержанием высказывания и с различными способами его выражения.
Ситуация может быть представлена с разной степенью расчлененности. Объем ситуации зависит от избранного масштаба рассмотрения. Различается «масштаб элементарной ситуации» и «масштаб лексикали-зованной ситуации» [22, с. 325]. Лексикализованная ситуация неэлементарна, состоит из более мелких, ей соответствует лексема-предикат. По-видимому, термин «лексикализованная ситуация» не вполне удачен, так как и элементарной ситуации может соответствовать лексема-предикат, выражающая определенную сему [10]. Удачнее термин «неэлементарная ситуация». Элементарная ситуация равна пропозиции, состоящей из предиката и одного или максимум двух актантов (зависимых от предиката имен).
Остановимся подробнее на составе участников элементарной ситуации. Сразу оговорим, что он будет определяться характером ситуации. Поясним это на примерах: 1. Мы переделываем участки в площадки. 2. Они перерабатывают дерево на опилки. 3. Он переводит книгу с французского языка на русский. В приведенных примерах
Филологические
науки
Лингвистика
сообщается о неком действии, при этом участников может быть только двое: от одного действие исходит, на другого - направлено. Тот, на кого направлено действие, выступает в роли пациенса, т. е. участника уже другой, каузированной ситуации. Следовательно, в элементарной ситуации действия возможен только один участник, он же субъект. Как в таком случае можно объяснить приведенные примеры? Высказывания
1, 2 сообщают о неэлементарной ситуации, состоящей из двух элементарных: ситуации действия, каузирующей ситуацию характеристики (1. Мы делаем так, чтобы участки были площадками. 2. Они делают так, чтобы дерево стало опилками. Ср.: Они делают из него музыканта). 3-е высказывание обозначает три элементарные ситуации: ситуацию действия, ситуацию характеристики и ситуацию каузированной характеризации (3. Он делает так, чтобы книга на французском языке стала книгой на русском языке). Точно так же объясняются и все высказывания, содержащие имя со значением объекта и средства: 1. Мы делаем из картона коробки. 2. Мы делаем из досок ящики. - Мы каузируем картонные коробки и Мы каузируем дощатые ящики (заметим, что для смысла совершенно не важно, до или после объекта стоит имя, обозначающее средство).
Сложнее объяснить высказывания типа: 1. Он попал в мальчика камнем.
2. Он ударил собаку палкой. 3. Он ударил палкой по мячу. Участники описываемых ситуаций неравноправны: один из них является страдающей стороной, т.е. пациенсом, а это предполагает наличие каузации; в данном случае трудно определить характер каузированной ситуации, поскольку здесь опущено указание на характер воздействия на объект (каковы были цель и последствия совершаемого действия). Следует также определить роль инструмента в ситуации. Эта роль несамостоятельна, данный актант всегда может быть не выражен без особого ущерба для общего содержания ситуации; он сопровождает действие, его конкретизируя, являясь факультативным распространителем предиката. Инструмент не может рассматриваться на одном уровне с объектами, их роль в ситуации неравноценна, поэтому мы не включаем инструмент в состав участников и элементарной ситуации. Ср.: Он рисует картину мелом на асфальте - здесь три элементарных ситуации: ситуации действия, ситуации каузированно-го существования и ситуации местонахождения.
Рассмотренные элементарные ситуации включали одного участника. Теперь перейдем к элементарным ситуациям с двумя. Например, Машина наехала на дерево. - Машина ехала и Машина столкнулась с деревом. Приведенное высказывание обозначает ситуацию, состоящую из двух элементарных: ситуации движения (действия) и ситуации столкновения
(действия). Во второй элементарной ситуации два участника (машина и дерево), т.к. действие взаимное (ср.: Я столкнулся с приятелем в дверях). Возможны две интерпретации такой ситуации. Поскольку действие по своему характеру предполагает одного участника, можно рассматривать двух участников данной ситуации как одного комплексного участника, комплексного субъекта. Однако может показаться странным объединение в один комплексный субъект разных предметов (разного класса) - машины и дерева. Тогда можно найти выход, выделяя в отдельный тип ситуаций ситуации со значением взаимно-возвратного действия (тем более что в языке выделен класс глаголов с таким значением).
Мы не ставим своей целью дать исчерпывающую характеристику всех способов обозначения элементарных ситуаций с точки зрения состава их участников. Сложные случаи, связанные с интерпретацией, касаются ситуаций с самым общим значением действия. Для нас в данном случае важно, что в рассматриваемых нами ситуациях могут быть либо один, либо два участника, один или два актанта при предикате. Два актанта обязательны в высказываниях, обозначающих ситуации обладания и местонахождения (в ситуации местонахождения второй актант - сирконстант): У меня есть спички. Дерево растет на горе. Их количество задано характером ситуации: в первом случае значение обладания подразумевает обладателя и предмет обладания, во втором - значение местонахождения подразумевает находящийся предмет и место нахождения. В прочих случаях имеется лишь один актант при предикате других рассматриваемых значений.
Выделение элементарных ситуаций чрезвычайно важно для описания семантического представления высказывания («Выявление семантических элементарных функций аргументов возможно только в рамках семантически простой пропозиции, состоящей из однособытийного глагола и предметных актантов» [4, с. 119]. Различие элементарных и неэлементарных ситуаций соответствует различию между моно- и полипропози-тивными высказываниями. Понятию элементарной ситуации соответствует понятие пропозиции.
Пропозиция принадлежит к универсальному семантическому языку [21], соотношение элементов здесь мотивировано, разнообразие языков объясняется ее преобразованиями при реализации в поверхностной структуре. Обращение к понятию пропозиции имеет объяснительную силу в теории языка, например, однозначное прогнозирование отсутствия категории залога в языках ролевой структуры с мотивированностью отношений между элементами [22]. Типология пропозиций является важной лингвистической задачей.
Филологические
науки
Лингвистика
Библиографический список
1. Адмони В.Г. Синтаксическая семантика - это семантика синтаксических структур // Проблемы синтаксической семантики: Материалы научной конференции МГПИЯз. им. М. Терезы. М., 1976.
2. Апресян Ю.Д. Лексическая семантика: Синонимические средства языка. М., 1974.
3. Апресян Ю.Д. Избранные труды: В 2-х т. Т.2. Интегральное описание языка и системная лексикография. М., 1995.
4. Арутюнова Н. Д. Проблема синтаксиса и семантики в работах Ч. Филлмора // Вопросы языкознания. 1973. № 1.
5. Арутюнова Н.Д. Предложение и его смысл: Логико-семантические проблемы. М, 1976.
6. Арутюнова Н.Д. Пропозиция // Лингвистический энциклопедический словарь. М., 1990.
7. Арутюнова Н.Д., Ширяев Е.Н. Русское предложение: бытийный тип. М., 1983.
8. Балли Ш. Общая лингвистика и вопросы французского языка. М., 1955.
9. Богданов В. В. О конструктивной единице смысла предложения // Предложение и текст в семантическом аспекте. Калинин, 1978.
10. Богуславский И.М. Исследования по синтаксической семантике. М., 1985.
11. Бондарко А.В. Категориальная ситуация: К теории функциональной грамматики // Вопросы языкознания. 1983. № 2.
12. Гак В.Г. К проблеме соотношения языка и действительности // Вопросы языкознания. 1972. № 5.
13. Гак В.Г. Высказывание и ситуация // Проблемы структурной лингвистики-
1972. М., 1973.
14. Гак В.Г. О семантическом инварианте предложения // Проблемы синтаксической семантики: Материалы научной конференции МГПИЯз. им. М.Терезы. М., 1976.
15. Демьянков В.З. «Событие» в семантике, прагматике и координаты интерпретации текста // Изв. АН СССР. Серия литературы и языка. 1983. № 4.
16. Звегинцев В.А. Предложение и его отношение к языку и речи. М., 1976.
17. Золотова Г.А. Очерк функционального синтаксиса русского языка. М.,
1973.
18. Золотова Г.А. О соотношении формальной и семантической структуры предложения // Проблемы синтаксической семантики: Материалы научной конференции. МГПИЯз. им. М. Терезы. М., 1976.
19. Золотова Г.А. Коммуникативные аспекты русского синтаксиса. М., 1982.
20. Касевич В.Б., Храковский B.C. Конструкции с предикатными актантами: Проблемы семантики // Категории глагола и структура предложения. Л., 1983.
21. Касевич В.Б., Храковский B.C. От пропозиции к семантике предложения // Типология конструкций с предикатными актантами. Л., 1985.
22. Кибрик А.Е. Соотношение формы и значения в грамматическом описании // Предварительные публикации ИРЯ АН СССР: Проблемная группа по экспериментальной и прикладной лингвистике. Вып. 132. М., 1980.
23. Мартемьянов Ю.С. Заметки о строении ситуации и форме ее описания // Машинный перевод и прикладная лингвистика. Вып. 8. М., 1964.
24. Москальская О.И. Проблемы системного описания синтаксиса. М., 1981.
25. Николаева Т.М. «Событие» как категория текста и его грамматические характеристики // Структура текста. М., 1980.
26. Николаева Т.М. Функции частиц в высказывании: На материале славянских языков. М., 1985.
27. Новое в зарубежной лингвистике. Вып. Х. Лексическая семантика. М., 1981.
28. Падучева Е.В. Высказывание и его соотнесенность с действительностью. М., 1985.
29. Падучева Е.В. Семантические исследования. М., 1996.
30. Проблемы синтаксической семантики: Материалы научной конференции МТПИяз. им. М. Терезы. М., 1976.
31. Севбо И.П. О систематике анализов предложения / высказывания // НТИ. ВИНИТИ. Сер. 2. 1980. № 2.
32. Стросон П.Ф. О референции // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. XIII. Логика и лингвистика: Проблемы референции. М, 1982.
33. Филлмор Ч. Дело о падеже // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. X. Лингвистическая семантика. М., 1981.
34. Филлмор Ч. Дело о падеже открывается вновь // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. X. Лингвистическая семантика. М., 1981.
35. Якушин Б.В., Ярославцева Е.М. Критерий близости текстов по содержанию (ситуативный критерий) // Изв. АН СССР. Серия литературы и языка. 1980. № 6. Т. 39.
Филологические
науки
