CC BY
162
ДЕМОКРАТИЯ И ИСЛАМИЗМ В АРАБСКИХ СТРАНАХ (АЛЖИР, ТУНИС, ЕГИПЕТ)
Б.В.Долгов
Процесс демократизации в арабском мире является важным элементом мировой политики. От результатов этого процесса во многом зависит дальнейшее развитие социально-политической ситуации на Ближнем Востоке и в мире в целом. Способен ли мусульманский мир и, в частности, арабские страны, к демократизации? Может ли демократия развиваться на основе мусульманской культуры, в обществе, где исламские морально-этические нормы, традиции и обычаи являются образом жизни большинства населения? В какой степени принципы демократии коррелируют с исламизмом, который в той или иной форме существует практически в каждой арабской стране? Попытаемся ответить на эти вопросы, проанализировав социально-политическую ситуацию, сложившуюся в начале ХХ! века в Алжире, Тунисе и Египте — то есть в тех арабских странах, где результаты демократизации государственно-политической системы наиболее ощутимы и в то же время существенным образом проявило себя исламистское движение.
Общеизвестно хрестоматийное определение демократии как формы государственного устройства, основанной на власти народа (demos — народ, kratos — власть — греч.). Классической античной демократией считается государственно-политическое устройство древнегреческих полисов. В то же время античные авторы (Платон, Аристотель, Геродот) рассматривали демократическую форму правления как государственную систему, при которой политические права имеют только свободные граждане полиса — а в полисах проживало большое количество рабов, число которых иногда превышало число свободных граждан. В XVIII в. идеи демократии и свободы, выдвинутые великими мыслителями-гуманистами эпохи Просвещения, легли в основу американской «Декларации независимости» от 4 июля 1776 г. и французской «Декларации прав человека и гражданина» от 26 августа 1789 г., в которых провозглашались «неотчуждаемые права человека — право на
1 Согрин 2001: 36. жизнь и свободу»1 и «равенство в правах всех людей»2. Принципы де-
мократии разрабатывались многими философами, общественно-поли-
2 История 1973' MUJVPainn раораиаюшшшю ivinv^i ^иуиа ijj^ijiuv./uijjaivii'i, vjvjjjj^^io^ririvj-iivjjii'i-
13. тическими и государственными деятелями. Одной из наиболее извест-
ных и авторитетных является концепция французского политолога и общественно-политического деятеля А.Токвиля (1805—1859), согласно которой демократия — не только некоторая форма организации общества, но и определенный процесс, происходящий в нем. Философской основой демократии и одновременно одним из самых дискуссионных
ее вопросов является соотношение таких социально-политических ценностей, как свобода и равенство. Их реальное воплощение происходит в соответствующих институтах — как прямой демократии, когда граждане лично участвуют в осуществлении государственной власти (выборы, референдум), так и демократии представительной, когда участие граждан в управлении государством опосредовано деятельностью избранных ими органов. Гарантией прав граждан является разделение функций власти — законодательной, исполнительной и судебной, а также децентрализация в социально-экономической и культурной сферах. В то же время защиту прав граждан берут на себя демократические ассоциации — гражданские и политические, которые становятся посредниками между центральной властью и различными слоями общества, представляя интересы последних. Видные социологи ХХ века, такие, как Й.Шумпетер и У.Ростоу, дополнили и уточнили концепцию А.Токвиля, подчеркнув, что все эти черты развитой демократии наполняются реальным содержанием только в условиях сложившегося гражданского общества, то есть при активном и осознанном участии граждан в общественно-политической жизни. Это достаточно важное уточнение, так как подлинная демократия возможна только при достижении обществом определенного уровня цивилизационного развития. Только в этом случае функционирует развитое гражданское общество и накапливается своеобразная «критическая масса» граждан, обладающих гражданским самосознанием, достаточным образовательным уровнем, соответствующим менталитетом и политической культурой, а также экономической самостоятельностью (средний класс). Если таких условий в обществе нет, то даже при формальном наличии стандартных демократических институтов за их «фасадом» вполне может существовать режим, не имеющий с подлинной демократией ничего общего.
Еще к одному важному фактору в формировании западноевропейской социальной системы — религиозному — привлек внимание известный философ и социолог ХХ века М.Вебер (1864—1920). Он подчеркивал особую роль протестантской религиозности в становлении западноевропейского капитализма и соответствующей ему «хозяйственной этики» — «коренящихся в психологических и прагматических ре-3 Вебер 1994: 43. лигиозных связях практических импульсов к действию»3. Данный фактор (наряду с другими) способствовал формированию определенного менталитета, стиля взаимоотношений между людьми, и соответственно, развитию современного западного гражданского общества и присущего ему демократического государственно-политического устройства.
Что касается феномена исламизма, то имеется целый ряд его определений. Прежде всего — следует разделять понятия «исламский фундаментализм» и «исламизм». Исламский фундаментализм можно рассматривать, как религиозное явление, означающее обращение к истокам ислама и строгое соблюдение правил и норм, изложенных в Коране и Сунне, в повседневной жизни и общественной практике. Более точно и адекватно суть данного явления передает термин, используемый изве-
4 Наумкин 2006: 7.
5 Ланда 2006: 157.
6 Сура 4 (Жены — ан-ниса'): «О вы, которые уверовали! Будьте стойки в справедливости, свидетелями перед Аллахом, хотя бы и против самих себя, или родителей, или близких; будь то богатый или бедный» (я эйу-ха аллязина аману куну каввамин би-ль-кыст шухада' ли-ллах ва ляу аля анфусикум ау аль-уалидейн ва ль-акрабин ин якун ханийян ау факи-ран — араб.).
7 Жданов 1991:
196.
8 Ланда 2005a.
9 Сура 5 (Трапеза — аль-маида): Правители, «которые не судят по тому, что ниспослал Аллах, те — законопреступники (ва мен лям ях-кум бима анзаля ллах фа уляика хум аз-залимун — араб.)».
_РЕГЮШЬМ ПРЕАОЛАЕИМ_
стным отечественным арабистом профессором В.В.Наумкиным — са-лафизм (от араб. салаф — праведный предок)4. Как известно, главной идеей приверженцев салафизма является тот постулат, что на протяжении веков в ислам вносились новшества (бид'а — араб.), которые зачастую искажали изначальное мусульманское учение. Для того, чтобы возродить первоначальный «правильный» ислам, необходимо, согласно салафизму, обратиться к эпохе Пророка Мухаммеда и четырех «праведных халифов» (аль-хулафа' ар-рашидун — араб.) — Абу Бакра, Умара, Усмана и Али.
Исламизм, в отличие от салафизма, представляет собой явление в большей степени политическое, чем религиозное. По определению видного отечественного исследователя Р.Г.Ланда, он «есть определенная стадия социополитического развития мира ислама, последовавшая вслед за панисламизмом ХК в. и национализмом первой половины ХХ в.»5. Лозунгом исламистов: «Ислам есть решение» его приверженцы ратуют за создание «исламского государства», построенного на «вечных и справедливых» законах Корана, в котором восторжествует «исламская социальная справедливость» (аль-адль аль иджтимаий — араб.). Необходимо отметить, что идея справедливого миропорядка, отраженная в Коране (4:135)6, до определенной степени присуща мусульманской традиции. Она зафиксирована в том числе во Всеобщей исламской декларации прав человека, принятой Организацией Исламская Конференция в 1981 г., в которой заявляется, что «любой человек не только имеет право, но и обязан протестовать против несправедливос-ти»7. В то же время исламизм — это направление в общественной мысли, отражающее стремление определенной части общества в арабских странах сохранить свои исторические традиции, религию, культуру, то есть национальную самоидентификацию в условиях вызовов современного мира (прежде всего процесса глобализации).
Исламистское движение имеет умеренное и радикальное направления. Умеренный исламизм существует практически во всех арабских странах — либо в форме политических партий, либо в виде общественно-просветительских или благотворительных организаций, выступающих за сохранение «исламских ценностей». Радикальный исламизм или, по определению Р.Г.Ланда, «исламо-экстремизм»8 представлен фундаменталистскими группировками, провозглашающими вооруженный джихад единственным путем построения исламского государства. Их лидеры оправдывают свои террористические акции против тех арабских режимов, которые, по их заявлениям, являются «тираническими и неверными», ссылками на некоторые суры Корана (например, 5:49)9. Причем радикальные исламисты причисляют к «неверным» и умеренных исламистов, не разделяющих их концепций.
Исламизм как интегральная часть общественно-политической жизни влияет на демократические процессы, происходящие в исследуемых в данной работе арабских странах. Это влияние имеет свои особенности в силу конкретных социально-политических условий и истори-
ческих традиций каждой страны. Тем не менее в нем прослеживаются некоторые общие закономерности.
Алжир, отказавшись в конце 1980-х гг. от политики социалистической ориентации, приступил к широкой демократизации социально-политической и экономической жизни страны. Необходимо подчеркнуть, что в Алжире период конца 1980-х — начала 1990-х гг. характеризовался уровнем политической свободы, не имевшим аналогов в арабском мире. Правительство распустило чрезвычайные суды государственной безопасности, разбиравшие дела политического характера, 10 Долгов 2004:32. а также отменило систему так называемых «синих карточек»10 — анкет, заполнявшихся гражданами, баллотировавшимися на выборные должности, для их последующего визирования службой безопасности. В 1989 г. была принята новая конституция и иные законодательные акты, в соответствии с которыми был создан двухпалатный парламент, вводилась многопартийность, система свободных альтернативных выборов на всех уровнях, сформировалась свободная пресса. В апреле
1990 г. был принят новый закон о СМИ, в результате чего уже к концу
1991 г. в Алжире появилось 169 новых газет и журналов. Алжирские журналисты, объединенные с 1967 г. в подконтрольное властям Национальное издательское и рекламное агентство (ANEP), создали альтернативную независимую организацию «Движение алжирских журналистов» (MJA). Кроме того, в соответствии с новым законом те журналисты, которые хотели учредить свое собственное издание, в течение трех лет имели право получать довольно значительные дотации. Таким образом были созданы одни из самых популярных в настоящее время независимых газет: «Аль-Ватан» (Родина), «Le soir d'Algerie» (Алжирский вечер), «Аль-Хабар» (Новости). Леводемократическая, берберская и исламистская оппозиции, находившиеся ранее на полулегальном положении, обрели право участвовать в общественно-политической жизни и получили доступ к национальным СМИ. Пребывавшие в эмиграции оппозиционные лидеры, в том числе бывший президент Алжира Ахмед Бен Белла, смогли возвратиться в Алжир и продолжить политическую деятельность. Однако одновременно с грандиозными демократическими преобразованиями социально-экономическая ситуация в Алжире в этот период ухудшалась. Продолжался рост цен, в том числе на продукты и предметы первой необходимости, прогрессировала инфляция и девальвация алжирского динара. Острыми проблемами оставались жилищный кризис и безработица, которая в 1989 г. охватила более 20% трудоспособного населения (среди молодежи до 25 лет — еще выше). Жизненный уровень значительной части населения снижался, что провоцировало усиление социальной напряженности в обществе. В условиях нарастания системного кризиса и на волне демократизации в алжирском обществе возникло и получило широкое распространение массовое исламистское движение во главе c «Исламским фронтом спасения» (ИФС), руководителями которого были Аббаси Мадани и Али Бенхадж. Легитимный приход к власти исламистов, за представителей
которых на муниципальных и парламентских выборах в 1990—1991 гг.
11 Willis 1997:394. проголосовало почти 50% избирателей11, был предотвращен благодаря
вмешательству армии. Это привело к радикализации исламистского движения, экстремистские силы которого развязали многолетнее вооруженное противостояние с властями (1992—1999 гг.), и поставило страну на грань гражданской войны. Однако алжирское руководство сумело, с одной стороны, подавить радикальных исламистов, с другой, инициировать процесс восстановления гражданского согласия. Президент Абд аль-Азиз Бутефлика, переизбранный в 2004 г. на второй срок (на президентский пост вместе с ним претендовали еще пять кандидатов), тогда же выдвинул программу, определившую основные направления экономического, социального и политического развития Алжира до 2009 г. и направленную на закрепление демократических преобразований. Программа, ставящая перед собой достаточно амбициозные цели, среди которых разрешение жилищного кризиса и существенное сокращение безработицы, представляет собой важный шаг в дальнейшем развитии алжирского общества. Предусматривается, в частности, принятие новой редакции гражданского, уголовного и семейного кодексов и реализация «Национального плана по соблюдению прав человека», принятого парламентом в 2003 г. Наряду с этим планируется существенным образом повысить роль местных органов власти и совершенствовать процесс демократизации общественно-политической жизни. В связи с этим вносятся изменения и дополнения в законы о местном самоуправлении, политических партиях и СМИ.
При разработке программы был учтен трагический опыт противостояния с радикальным исламизмом в 1990-е гг. Поэтому уделяется большое внимание выработке взвешенной политики по отношению к той части населения, которая считает необходимым сохранение мусульманских исторических традиций и «исламских ценностей». В программе, в частности, провозглашается, что «алжирский народ, внесший огромный вклад в развитие и распространение ислама, и впредь будет прилагать все усилия для сохранения и дальнейшего процветания вели-
12 Le Projet... 2004. кой арабо-мусульманской цивилизации»12. Планируется дальнейшее
развитие системы мусульманского образования, совершенствование подготовки имамов с целью повышения роли мечетей в достижении гражданского согласия и недопущения превращения их в инструмент пропаганды радикального фундаментализма (как это произошло в конце 1980-х гг.). Важным шагом в восстановлении гражданского согласия стало одобрение на общенациональном референдуме «Хартии за мир и 13 La Charte... 2005. национальное примирение»13, предусматривающей конкретные шаги по интеграции в общество тех алжирцев, которые участвовали в исламистском движении, но «чьи руки не запятнаны кровью». В начале ХХ! в. внутриполитическая ситуация в Алжире значительно стабилизировалась по сравнению с 1990-ми гг., когда целые районы страны находились под контролем радикальных исламистов. Большинство и простых алжирцев, и представителей политического истеблишмента стра-
2006: 85.
ны поддерживает правительственный курс. В парламенте (Национальной народной ассамблее (ННА)) наиболее влиятельны входящие в правительственную коалицию фракции партий «Фронт национального освобождения» (ФНО) и «Национально-демократическое объединение» (НДО), которые обладают в ННА большинством мест — соответственно 199 и 48 из общего числа депутатов (388). Необходимо отметить, что алжирские умеренные исламисты, вместе с тем разделяющие демократические принципы, достаточно полно представлены в ННА — тремя политическими партиями. Две из них — «Движение общества за мир», имеющая 38 депутатских мест, и «Возрождение», обладающая одним местом, также входят в правительственную коалицию и поддерживают президентский курс. Необходимо отметить, что руководитель «Движения общества за мир» Бугерра Солтани и два члена его партии занимают в нынешнем алжирском правительстве министерские посты, и эффективность их работы (согласно рейтингу, определяемому президен-14 Jeune Afrique том) оценивается довольно высоко14.
Третья исламистская партия — «Движение за национальную реформу», завоевавшая 43 места в парламенте, состоит в оппозиции правительственному курсу. В программе «Движения за национальную реформу» (ДНР) не фигурирует пункт о создании исламского государства (использование религии в политических целях запрещено алжирской конституцией). Тем не менее ДНР выступает против правительственной программы широкомасштабной приватизации, ратует за сохранение «мусульманских морально-этических норм», требует проведения социально ориентированной экономической политики и усиления борьбы с коррупцией и преступностью. ДНР является наиболее многочисленной и достаточно влиятельной исламистской партией. Помимо 43 мест в парламенте, ДНР имеет большинство депутатских мест более чем в 100 балядийях (областных выборных органах власти) из общего их числа в 1539. Лидер ДНР Абдалла Джабалла (род. в 1956 г.) в настоящее время считается одним из наиболее известных лидеров легальной исламистской оппозиции. Он примкнул к алжирскому исламистскому движению еще в 1970-е гг., но всегда был идеологом умеренного исламизма, заявляя, что исламские каноны не противоречат демократическим принципам. Абдалла Джабалла участвовал в двух президентских кампаниях — в 1999 г. и в 2004 г., когда занял третье (среди 6 претендентов на президентский пост) место после нынешнего президента Бутефлики и бывшего премьер-министра Али Бенфлиса, получив 4,8% голосов избирателей.
Особое место в современном Алжире занимают исламистские организации, официально не обладающие статусом политической партии, но играющие значительную роль в общественно-политической жизни страны. Это прежде всего такие организации, как «Верность» (Вафа) и бывший ИФС. «Вафа», несмотря на то, что власти отказались зарегистрировать ее как политическую партию, активно участвовала в муниципальных и парламентских выборах 2002 г., выставляя своих кан-
дидатов в качестве независимых. Руководитель «Вафа» Ахмед Талеб Иб-рагими, известный государственный и общественный деятель, дважды занимавший пост министра, поборник политики «арабизации», участвовал в президентской кампании 1999 г. и, по неофициальным подсчетам, даже занял второе место после президента Бутефлики. Ибраги-ми пытался принять участие и в президентских выборах 2004 г., но не сумел выполнить все предусмотренные законом юридические формальности. В то же время Ибрагими не пошел на какой-либо союз с Абдал-лой Джабаллой, хотя их идеологические и политические позиции во многом схожи. Что же касается руководства бывшего ИФС, то оно пытается добиться отмены судебного решения о его роспуске (принятого в 1992 г.) и вновь выйти на политическую авансцену. Надо признать, что большинство руководителей бывшего ИФС, в том числе бывший командующий его военного крыла, «Исламской армии спасения», Мада-ни Мезраг, а также те из бывших лидеров ИФС, которые находятся за пределами Алжира, отказались от радикальных взглядов и перешли на позиции умеренного исламизма. Однако алжирские власти подтвердили запрет на участие в политической жизни бывших руководителей ИФС, в частности, в отношении Али Бенхаджа, бывшего заместителя председателя ИФС, который после двенадцатилетнего заключения вновь захотел заняться политической деятельностью (он был арестован в июле 2005 г. — правда, освобожден уже в марте 2006 г.).
В Алжире действует также радикальное течение исламизма, представленное двумя вооруженными группировками — «Салафитской группой для проповеди и борьбы» и «Вооруженными исламскими группами», насчитывающими в своих рядах, по разным оценкам, от 650 до 15 Jeune Afrique 1 тыс. боевиков15. Причем «Вооруженные исламские группы» в настоя-2003: 54. щее время распались на несколько враждующих между собой группировок, а их бывший лидер отказался от вооруженной борьбы. В то же время «Салафитская группа для проповеди и борьбы», возглавляемая «национальным эмиром» Абд аль-Ваххабом Друкделем и базирующаяся в основном в горном районе Большой Кабилии (300 км к востоку от г. Алжир), продолжает террористические акции. Наиболее известной из них стало нападение в апреле 2006 г. на перевозившую алжирских таможенников автоколонну, в результате которого погибло 13 человек. Тем не менее можно констатировать, что алжирскому руководству удалось подавить радикальный исламизм, который уже не представляет собой (как это было в середине 1990-х гг.) угрозы для существующего режима и способен совершать лишь отдельные террористические акты в отдаленных районах страны. Одновременно умеренный исламизм интегрируется в государственно-политическую систему, в которой идет процесс демократизации.
В Тунисе разворачивались социально-политические процессы, в достаточной степени идентичные алжирским. Здесь не было длительного вооруженного противостояния радикального исламизма с властями, однако Тунис во второй половине 1980-х гг., как и Алжир, переживал
социально-экономический и политический кризис. Чтобы понять причины кризиса и последовавшего за ним подъема исламизма, необходимо обратиться к ретроспективному анализу — и отметить, что тунисское общество после завоевания страной независимости испытало настолько радикальную секуляризацию, какой не знала ни одна другая арабская страна. По инициативе первого президента Туниса Хабиба Бургибы (1903—2000) был принят «Кодекс гражданского состояния», который оценивается тунисскими историками как «революционный закон, круто изменивший традиционный уклад, положивший начало женской эмансипации и являвшийся социально-правовой реформой с долговре-16 Видясова. 2005: менными и необратимыми последствиями»16. Коренным образом была 405. реформирована система брачно-семейных отношений — запрещалось многоженство, учреждалась гражданская регистрация брака, вводилось равенство обеих сторон при разводе. В рамках реформ были отменены шариатские суды и установлена единая система судопроизводства. Помимо таких впечатляющих успехов в социальном развитии общества, Тунис демонстрировал и довольно стабильный рост экономики — 7,1% среднегодового прироста ВВП в 1980-е гг. Однако основная часть получаемой в условиях экономического подъема прибыли перераспределялась внутри привилегированной прослойки крупного и среднего бизнеса, имевшей связи с правящей политической группировкой, в то время как уровень жизни большинства населения оставался достаточно низким. В 1980-е гг. в Тунисе нарастало социальное напряжение, чему способствовало также то, что престарелый восьмидесятилетний президент Хабиб Бургиба (провозглашенный в 1975 г. пожизненным президентом) уже не контролировал ситуацию в стране, чем пользовались для личного обогащения члены его семьи и приближенные к ним кланы. Сложную социально-экономическую ситуацию использовало быстро набиравшее силу исламистское движение, выдвинувшее известный лозунг создания исламского государства. Необходимо подчеркнуть, что становлению исламизма в Тунисе (как и в Алжире) в какой-то степени способствовала противоречивая политика властей. С одной стороны, широкая секуляризация, не подкрепленная повышением уровня жизни основных социальных групп, вызывала сопротивление части населения, склонявшегося к поддержке исламистов. С другой стороны, власти, стремясь ослабить левое движение, особенно усилившееся в студенческой среде, пытались противопоставить ему исламистов. С этой целью было разрешено создание «Ассоциации в защиту Корана» и постройка мечети на территории столичного университета, которая стала одним из опорных пунктов исламистов. Уместно отметить, что на территории университета неоднократно происходили стычки между студентами-сторонниками исламистов и членами леводемократических организаций, что также повторяло ситуацию в Алжире. С конца 1980-х гг. левое движение в Тунисе (как и во всем арабском мире) оказалось в кризисе, и образовавшийся идеологический вакуум быстро заполняла исламистская доктрина, ставшая в арабо-мусульманском мире идеоло-
7 Burgat 2005: 13.
18 Ст. 56 Конституции Туниса устанавливает, что «в случае временной неспособности Президентом осуществлять свои полномочия возможно делегирование им своих полномочий премьер-министру» — см. Сапронова 2003: 323.
гией социального протеста и заменившая в известном смысле левую идеологию. Показательно звучит определение исламиста, данное одним из участников исламистского движения: «исламист — это тот, кого не удовлетворяет состояние современного мусульманского общества и кто хочет, чтобы оно стало лучше»17.
В 1980-е гг. в Тунисе сформировалась организация «Исламская группа», трансформировавшаяся затем в исламистскую политическую партию «Движение исламской направленности», впоследствии переименованную в «Возрождение» (ан-Нахда). Ее председателем стал известный в том числе и за пределами Туниса, идеолог исламизма Рашид Ганнуши, закончивший философский факультет Тунисского университета и получивший звание профессора философии. В числе руководителей партии были видные исламисты Абд аль-Фаттах Муру, Хасан Годбани (юристы по образованию), а также Салах Каркар, выпускник экономического факультета Тунисского университета. Исламисты выпускали две газеты и журнал, а также имели свое издательство «Знамя» (ар-Рая), что во многом способствовало распространению фундаменталистской идеологии в Тунисе. Наряду с внутренними обстоятельствами, на подъем исламизма в Тунисе повлияли и такие внешние факторы, как гражданская война в Афганистане, где среди муджахидов, воевавших с просоветским афганским режимом, было немало тунисских граждан. Впоследствии, вернувшись на родину, они примкнули к исламистскому движению. Немалую помощь тунисским исламистам оказывал алжирский «Исламский фронт спасения», с которым руководители тунисской «ан-Нахды» поддерживали постоянные связи и, в свою очередь, посылали тунисских исламистов для участия в антиправительственных манифестациях, организуемых ИФС в Алжире.
В 1986—1987 гг. в Тунисе исламисты проводили многочисленные демонстрации с лозунгами создания исламского государства, а также, согласно опубликованным в последствии тунисскими властями материалам, создали вооруженные группы, совершившие ряд террористических актов и готовившиеся к захвату власти. В такой напряженной социально-политической обстановке 7 ноября 1987 г. премьер-министр и глава правящей «Социалистической дустуровской партии» (СДП) Зин аль-Абидин Бен Али с помощью своих сторонников отстранил Х.Бур-гибу от власти, мотивируя свои действия ст. 56 тунисской конституции18, и объявил о временном взятии на себя обязанностей президента.
Президенту Бен Али во многом удалось, с одной стороны подавить исламо-экстремистов, представленных радикальным крылом партии «ан-Нахда», с другой стороны, существенно продвинуться как в плане экономического развития, так и по пути демократизации (хотя некоторые исследователи дают по этому поводу неоднозначные оценки). В то же время тунисское руководство сумело интегрировать часть умеренных исламистов в государственно-политическую систему, предложив наиболее известным деятелям исламистской оппозиции войти в состав Высшего исламского совета и Социально-экономического сове-
19 Jeune А/пдые. 2004: 57.
20 Jeune А/пдие. 2004а: 39.
та (совещательный орган при правительстве). Наряду с этим по инициативе президента был выработан «Национальный пакт», подтвердивший основные реформаторские законы, принятые в период правления Х.Бургибы, в том числе «Кодекс гражданского состояния». Одновременно подчеркивалась принадлежность Туниса к арабо-исламской цивилизации. «Национальный пакт», который подписали руководители наиболее значимых общественных и политических организаций страны, в том числе лидер умеренных исламистов Нур эд-Дин Бхири, во многом способствовал достижению национального консенсуса. В конце 1990-х гг. многие тунисские исламисты, осужденные заочно и проживавшие в Англии, были амнистированы и получили возможность возвратиться в Тунис — с условием отказа от политической деятельности. В числе вернувшихся был Хашеми аль-Хамди, известный исламистский идеолог, главный редактор издающейся в Лондоне газеты «Независимая» (аль-Мустакылля).
Важно подчеркнуть, что тунисское руководство значительное внимание уделяло социально-экономическим вопросам. В результате реализации плана подъема экономики среднегодовой прирост ВВП в Тунисе составляет свыше 5% (в 2003 г. — 5,6%), инфляция, достигавшая в период с 1980 по 1988 г. в среднем 7,7% в год, к 2003 г. сократилась до 2,7%19. Процент населения, живущего за чертой бедности (доход менее 2 долларов США в день) сократился с 7% в 1987 г. до 4% в 2004 г. Для сравнения: в том же году этот показатель в Алжире составлял 15,1%, в Марокко — 14,3%, в Египте — 43,9%. Процент молодежи в возрасте от 19 до 24 лет, обучающейся в вузах, вырос с 6% в 1987 г. до 31% в 2004 г. В процентном отношении числа студентов к населению Тунис занимает одно из первых мест в арабских странах. Достигнут также существенный прогресс в борьбе с неграмотностью. Так, число неграмотных среди взрослых старше 15 лет в 2003 г. в Тунисе составило 17% (мужчины) и 37% (женщины). Среди стран-соседей Тунис в этом отношении уступает только Ливии — 8% (мужчины) и 29% (женщины). В Алжире этот показатель составляет соответственно 22% и 40%, в Египте — 33% и 56%, в Марокко — 37% и 62%20. В связи с этим необходимо подчеркнуть, что повышение образовательного уровня населения является важным элементом становления подлинной демократии, причем не только в мусульманской, но и в любой другой стране. Значительным политическим событием в Тунисе стали проходившие в 2004 г. президентские и парламентские выборы. Им предшествовали проведенные в 2002 г. и одобренные на национальном референдуме изменения в тунисской конституции, согласно которым была сформирована нижняя палата тунисского парламента и упразднены ограничения на переизбрание действовавшего президента на следующий мандат. Вместе с тем с 2004 г. в Тунисе были отменены ограничения на пользование интернетом, оппозиционная пресса получила большую свободу. Лидеры легально действующих политических партий отныне могут официально проводить собрания и митинги своих сторонников и имеют больший доступ к
СМИ. В настоящее время в Тунисе действует девять политических партий, шесть из них представлены в парламенте и имеют право участвовать в президентских, парламентских и муниципальных выборах. Тем не менее говорить о реальном плюрализме в Тунисе еще преждевременно, так как доминирующую роль в общественно-политической жизни играет правящая партия Конституционно-демократическое объединение (КДО) — правопреемница «Социалистической дустуровской партии». Политическая платформа КДО близка программам социал-демократических партий Западной Европы, с которыми она поддерживает активные связи, будучи также членом Социнтерна и Африканского социалистического демократического интернационала (АСДИ), штаб-квартира которого находится в Тунисе. Председателем КДО является президент Туниса Зин аль-Абеддин Бен Али, который, как и ожидалось, с триумфом (за него были поданы 94,49% голосов) победил на президентских выборах трех своих оппонентов и получил четвертый президентский мандат (2004—2009). В результате парламентских выборов, в которых участвовали семь партий, 152 депутатских места (из 189) получила правящая партия КДО. Необходимо отметить, что согласно новому закону о политических партиях (принятому в 1988 г. и заменившему соответствующий закон 1959 г.) политическим партиям запрещено использовать религию в политических целях, получать любую форму помощи от зарубежных организаций и физических лиц. Важной особенностью нового закона является закрепленная в нем обязанность министра внутренних дел обращаться в судебную инстанцию в случае принятия решения о роспуске политической партии, в то время как предыдущий закон такой процедуры не предусматривал.
Тунисские умеренные исламисты не имеют своей политической партии и, соответственно, в парламенте не представлены. В то же время видные исламистские лидеры умеренного направления участвуют в работе Высшего исламского совета и Социально-экономического совета. Однако необходимо отметить, что исламистское движение «ан-Нахда», отказавшееся от радикальных концепций, продолжает существовать, хотя и сократило свое влияние. Наряду с «ан-Нахдой» в стране действует еще несколько немногочисленных исламистских организаций, находящихся на полулегальном положении. Наиболее известна из них «Партия исламского освобождения», руководство которой находится за пределами Туниса. Однако можно констатировать, что исламизм в значительной степени утратил влияние в тунисском обществе, подтверждением чего может служить амнистия и досрочное освобождение в 2005 г. из заключения 73 исламистов, осужденных за участие в антиправительственных манифестациях.
Египет, по сравнению с другими арабскими (и не только) странами, имеет достаточно давние демократические традиции. История египетского избирательного права начинается в 1866 г. учреждением по инициативе хедива (правителя) Египта Исмаила Палаты депутатов, обладавшей правами законосовещательного органа и избиравшейся шей-
21 Ланда 2005: 153.
22 Аль-Ахрам. 10.09.2005.
хами провинций и представителями городских слоев населения. Уже в начале ХХ в. в Египте действовали такие политические партии, как «Родина» (Хизб аль-Ватан) во главе с поборником идей панисламизма Мустафой Кямилем, «Партия конституционной реформы», «Партия нации», «Рабочая» и «Благословенная» социалистические партии21, в 1919 г. была сформирована существующая до сих пор политическая партия «Вафд» (буквально «делегация» — араб.). Наряду с этим в Египте существует своя интеллигенция, которая считается одной из самых многочисленных и образованных в арабском мире (в Египте в настоящее время насчитывается 12 университетов, 4 из них — в Каире). В то же время именно в Египте в 1928 г. известным мусульманским деятелем Хасаном аль-Банной была создана ассоциация «Братья-мусульмане», с которой начинается история современного исламизма, а концепции ее идеолога Сейида Кутба используются многими современными исламистскими группировками. Своеобразным отражением сложности и неоднозначности социально-политической ситуации в Египте стали президентские и парламентские выборы, проходившие здесь соответственно в сентябре и ноябре—декабре 2005 г. Выборы выявили две тенденции в современной общественно-политической жизни страны. Первая — намерение властей пойти по пути демократизации или, по крайней мере, сформировать демократический имидж Египта в глазах мирового сообщества. Вторая — усиление влияния в египетском обществе исламистского движения. В результате президентских выборов действующий президент Хусни Мубарак (род. в 1928 г.) был переизбран на пятый президентский срок, завоевав 88,5%22 голосов избирателей и оставив далеко позади девятерых своих оппонентов на президентский пост. Необходимо отметить, что нынешние президентские выборы были первыми в истории Египта альтернативными выборами. Основные соперники Хусни Мубарака, лидер самой молодой (создана в октябре 2004 г.) политической партии «Завтра» Айман Нур (род. в 1960 г.) и руководитель упоминавшейся выше старейшей партии «Вафд» Ноаман Гамаа (род. в 1930 г.) получили 7,6% и 2,95 голосов избирателей соответственно. Несмотря на то, что практически все кандидаты-оппоненты Мубарака по своему политическому влиянию значительно уступали действующему президенту и не являлись для него реальными соперниками, эту президентскую кампанию можно оценить как шаг в направлении демократизации страны. В начале 2005 г. по инициативе президента Мубарака путем изменения ст. 76 египетской конституции, ранее предполагавшей выдвижение кандидатуры президента двумя третями депутатов парламента и последующее его утверждение в должности на общенациональном референдуме, была введена система прямых президентских выборов. Такая система предоставляет возможность всем легально действующим политическим силам участвовать в президентской кампании. Вместе с тем это лишь теоретическая возможность, так как реальными шансами обладает только правящая Национально-демократическая партия
23 Политическая деятельность ассоциации «Братья-мусульмане» запрещена египетскими властями с 1954 г., тем не менее, «Братья» принимают участие в парламентских выборах, выставляя своих кандидатов в качестве независимых.
24 Jeune Afrique.
2004: 39.
25 Jeune Afrique.
2005: 78.
(НДП), председателем которой является Хусни Мубарак, получившая в результате парламентских выборов 336 депутатских мест из 444.
Прошедшие парламентские выборы характеризовались тремя важными для общественно-политической жизни Египта моментами. Первый — успех «Братьев-мусульман», получивших 88 мест (в прошлом составе они имели 17)23, второй — поражение светских оппозиционных либерально-демократических партий, пытавшихся организовать единый блок, но сумевших получить всего лишь 14 депутатских мест, третий — наметившаяся внутрипартийная борьба в правящей НДП, из 336 депутатов которой только 147 получили одобрение руководства НДП во главе с Гамалем Мубараком (сыном президента). Остальные 179, являясь членами НДП, тем не менее баллотировались в качестве независимых депутатов. Такая ситуация отражает борьбу между новым поколением политической элиты во главе с Гамалем Мубараком, являющимся председателем политического совета НДП, и «старой гвардией», лидером которой является спикер парламента Фатхи Срур.
Важно подчеркнуть, что последние президентская и парламентская кампании проходили в условиях социально-экономического кризиса, обусловленного рядом причин, в том числе замедлением темпов экономического развития, довольно значительным демографическим ростом, сокращением иностранных инвестиций, снижением иностранного туризма, высокой инфляцией и, соответственно, ростом цен (на 40% в 2003 г.), прогрессирующей безработицей, охватившей свыше 11% трудоспособного населения24. Примерно 56 млн. египтян (население Египта составляет 73,4 млн. чел.) живет менее чем на 2 доллара США в день25. Эта категория граждан может существовать только благодаря субсидированию государством цен на ряд продовольственных товаров, осуществляемому для смягчения социальной напряженности. Экономика Египта нуждается в постоянной иностранной помощи, в частности, со стороны США, которая составляет от 2 до 2,5 млрд. долларов в год. В плане гуманитарного развития Египет является аутсайдером среди стран региона и занимает, согласно отчету о гуманитарном развитии от 7 сентября 2005 г., составленном международной организацией «Программа ООН по развитию» (Programme des Nations unies pour le développement — PNUD) 119-е место из 177 стран (Тунис на 89-м месте, Алжир на 103-м).
Такая ситуация способствует усилению влияния исламистов, особенно среди неимущих слоев египетского общества. В то же время продолжающееся доминирование США на мировой арене, характеризующееся поддержкой Израиля в палестино-израильском конфликте и силовым давлением на мусульманские страны, не подчиняющиеся американской политике, воспринимается частью мусульман как война против ислама. Это приводит в ряды исламистов, наряду с египтянами из беднейших слоев, также представителей интеллигенции и имущих классов. Тем не менее египетским властям удалось подавить основные радикальные исламистские группировки — «Исламские группы»
26 www.weekly. ahram.org.eg/print/ 2006/815eg2.htm
27 www.weekly. ahram.org.eg/print/ 2006/813eg5.htm.
(Джамаат исламийа) и «Исламский джихад» (Джихад исламий). В 1997 г. семь руководителей «Исламских групп» во главе с их лидером Омаром Абд ар-Рахманом объявили бессрочное перемирие с властями и призвали своих сторонников прекратить террористическую деятельность. В 1998 г. к ним присоединилось и большинство руководителей «Исламского джихада». Вместе с тем наиболее экстремистски настроенные члены руководства этих группировок, такие, как Айман аз-Завахи-ри, Мустафа Камаль (Абу Хамза) и Рифаи Таха, продолжали проповедовать идею вооруженного джихада и примкнули к «Аль-Каиде» (Айман аз-Завахири стал, как известно, ближайшим сподвижником Усамы Бен Ладена). Отдельные террористические акты, осуществляемые радикальными исламистами, продолжают иметь место в Египте. Так, в 2005—2006 гг. были совершены взрывы в гостиницах в районе Шарм аш-Шейх, в результате которых погибли около 20 и были ранены около 100 египтян и иностранных граждан. Что касается умеренных исламистов, представленных в первую очередь, «Братьями-мусульманами», то они после успеха на парламентских выборах становятся главной политической оппозицией правящей НДП. Лозунгом «Братьев» продолжают оставаться слова «Ислам есть решение». Тем не менее необходимо отметить, что новая генерация руководства «Братьев» состоит в большинстве своем из представителей технической и гуманитарной интеллигенции. Судя по их официальным заявлениям, «Братья-мусульмане» достаточно эволюционировали в своих политических взглядах. Их программный документ, обнародованный в марте 2004 г. и озаглавленный «Инициатива об основных принципах реформ в Египте», по своей сути не отличается от политических программ других оппозиционных партий и включает в себя такие пункты, как «уважение политических и гражданских свобод, ограничение полномочий президента, гражданский контроль над деятельностью силовых структур и армии»26. В отношении концепции создания исламского государства в Египте глава «Братьев-мусульман» (верховный наставник — аль-муршид аль-ам) Махди Акеф в интервью наиболее популярной египетской газете «Аль-Ахрам» заявил, что «исламское государство не может быть создано в отсутствие свободы волеизъявления народа. Первое, что мы требуем — это предоставить такую свободу, а затем народ сам изберет форму государственного устройства»27.
Отношение к «Братьям-мусульманам» в египетском обществе неоднозначное. Часть египтян, в первую очередь копты, выражает беспокойство по поводу роста влияния «Братьев» и считает их заявления о приверженности демократическим принципам предвыборной тактикой. В то же время многие египтяне поддерживают «Братьев» и склонны расценивать их эволюцию как новую стратегию, отвечающую духу времени. В ходе развернувшихся в Египте накануне президентских и парламентских выборов дискуссий некоторые оппозиционные политические и общественные деятели выступали за проведение широкой демократизации, в том числе за полноправное включение «Братьев-му-
сульман» в политическую жизнь. Что касается позиции египетских властей по отношению к «Братьям-мусульманам», то она менялась в зависимости от внутренней и внешнеполитической ситуации. После успеха «Братьев» на парламентских выборах из египетских тюрем было освобождено более 450 их активистов, задержанных во время манифестаций и столкновений с полицией, происходивших во время кампании. Это было сделано для подтверждения демократического имиджа Египта перед мировым сообществом и в особенности перед США, которые, по заявлению пресс-секретаря американского государственного департамента, намеревались наладить контакты с «Братьями», как «с новыми членами египетского парламента». Однако после израильского вторжения в Ливан летом 2006 г. позиция «Братьев-мусульман» радикализова-лась. Они резко осудили как военную акцию Израиля, так и поддерживавших его США, охарактеризовав Дж.Буша как «врага ислама». Равным образом глава «Братьев» Махди Акеф резко осудил позицию арабских руководителей, в том числе египетского президента, не оказавших во время израильской агрессии практической помощи Ливану. Египетские власти не замедлили ответить на демарш «Братьев» вызовом Махди Акефа в прокуратуру для дачи объяснений и массовыми арестами членов руководства «Братьев» и их активистов (по некоторым данным было арестовано несколько тысяч человек). Тем не менее Махди Акеф подтвердил, что «Братья-мусульмане» будут действовать «строго в рамках конституции и ни в коем случае не намерены нарушать египетские законы или прибегать к действиям, которые могут дестабилизиро-228 Там же. вать внутреннюю ситуацию в стране»28. В то же время никто из депутатов-представителей «Братьев» не был арестован, хотя они довольно резко критиковали правительственную политику в парламенте. Можно отметить, что, несмотря на попытки властей ослабить «Братьев-мусульман», после успеха на парламентских выборах они становятся главными оппонентами правительства Мубарака и имеют теоретическую возможность, в случае успешного для них исхода муниципальных выборов (они были перенесены с февраля 2006 г на 2008 г.), выставить своего независимого кандидата на президентские выборы 2011 г.
Исламистское движение (за исключением, конечно, его экстремистского крыла), существующее в той или иной форме практически в каждой арабской стране, является закономерным результатом развития мусульманского общества. В определенной степени его можно счесть, пользуясь понятийным аппаратом А.Тойнби, своеобразным ответом исламской цивилизации на вызовы современного мира, в частности, глобализации. В то же время массовое исламистское движение, как показывает опыт ряда арабских стран, возникает в период социально-экономического или системного кризисов как форма социального протеста против ухудшения социально-экономической ситуации и снижения уровня жизни. В определенных условиях такая ситуация может привес-
ти к радикализации исламистского движения и выходу на авансцену исламо-экстремистов.
Тем не менее исламизм как направление общественной мысли, существующее в арабо-мусульманском мире, на наш взгляд, не является препятствием на пути демократизации и тем более не антагонистичен по отношению к ценностным ориентирам западного общества. Умеренный исламизм, будучи в том числе элементом национальной самоидентификации, может адекватно интегрироваться в демократическую государственно-политическую систему. В то же время поспешный, не подготовленный переход к широкой демократизации может иметь непредсказуемые, а иногда и трагические результаты, о чем также свидетельствует недавний исторический опыт арабских стран, в частности, Алжира. Кроме того, вряд ли существует универсальная для всех обществ модель демократии. Однако, как справедливо указывает видный французский исследователь Ф.Бюрга, «базовые основополагающие ци-вилизационные ценности человечества являются общим наследием 29 Burgat 2005: 65. всех культур, религий и цивилизаций»29. Исходя из вышесказанного, логично сделать вывод: если современная западная демократия сформировалась в том числе на исторической основе христианства, то демократия в арабском мире должна, по аналогии, структурироваться в том числе на основе мусульманской культуры. Причем эта демократия, как и мусульманское общество в целом, будет иметь свои черты и особенности, присущие культурно-историческим традициям исламской цивилизации. Тем более что в арабском мире факторы, влияющие на демократические процессы — исторические традиции, менталитет, национальная психология, образования и благосостояния населения, политической культуры, демократических традиций, — достаточно сильно отличаются от таковых в странах Запада. Таким образом, демократия, если рассматривать это явление не только как государственно-политическое устройство, но и в более широком смысле, как способ функционирования общественного организма, всегда будет соответствовать специфике исторического развития, традициям, национальной психологии и менталитету, уровню развития гражданского общества и не может являться единой для всех этносов.
Библиография Вебер М. 1994. Хозяйственная этика мировых религий // Из-
бранное. Образ общества. — М.
Видясова М.Ф. 2005. Джихад без войны. Кн. 2. Т. 1. — М.
Долгов Б.В. 2004. Исламистский вызов и алжирское общество. — М.
Жданов Н.В. 1991. Исламская концепция миропорядка. — М.
История Франции. 1973. — М.
Ланда Р.Г. 2005. История арабских стран. — М.
Ланда Р.Г. 2005а. Политический ислам: предварительные итоги. — М.
Ланда Р.Г. 2006. Международный форум востоковедов и африканистов в СПБ // Восток (Oriens). — М.
Наумкин В.В. 2006. Исламский радикализм в зеркале новых концепций и подходов // Восток (Oriens). — М.
Сапронова М.А. 2003. Государственный строй и конституции арабских республик. — М.
Согрин В. 2001. Политическая история США. — М.
Burgat F. 2005. L'Islamisme а l'heure d'Al-Qaida. — P.
Burgat F. 2005a. Al-Qaida or the Transnationalisation of an "Islamic" Resistance to the Globalisation of the Maintenance of "American Order" // Arabia Vitalis. Арабский Восток, ислам, древняя Аравия. — M.
La Charte pour la paix et la réconciliation nationale. 2005. // http:// ejp.icj.org/IMG/Decret_05-278_Reconciliation.pdf.
Jeune Afrique. 2003. № 2222—2223.
Jeune Afrique. 2004. №. 2245.
Jeune Afrique. 2004. № 2284.
Jeune Afrique. 2004a. № 2285.
Jeune Afrique. 2005. № 2332.
Jeune Afrique. 2006. № 2362.
Le Projet de programme du gouvernement. 2004. // El Moudjahid.
14.05.
Willis M. 1997. The Islamist Challenge in Algeria. A Political History. — N.Y.
