CC BY
18
УДК 314
ДЕМОГРАФИЧЕСКИЕ ПРОЦЕССЫ В ДЕТСКОМ НАСЕЛЕНИИ У БАШКИР В ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ XIX ВЕКА
© Г.А. Киньябаева,
кандидат исторических наук, начальник научно-организационного отдела,
Академия наук Республики Башкортостан, ул. Кирова, 15,
450008, г Уфа, Российская Федерация, эл. почта: [email protected]
Изучение демографической ситуации в детском башкирском населении проведено на основе материалов переписей первой половины XIX в. - VII (1816), VIII (1834) и X (1859) - и литературных источников - работ исследователей этнографии и антропологии башкир второй половины XIX в. В ходе исследования был использован метод выборки информации, который составил в среднем около 4%.
Анализ демографических процессов, протекающих в детском населении (в возрасте до 15 лет), дает наглядную информацию о демографической ситуации на ближайшую перспективу, т.к. именно дети являются потенциальными носителями будущих демографических процессов в обществе и их непосредственными участниками. В связи с этим немаловажным является исследование вопросов рождаемости, детской смертности, брачности женщин и состояния их здоровья, а также влияния на все указанные факторы традиционной культуры башкир и состояния народной медицины. Результатом совокупного влияния на башкирское население социально-экономических и политических факторов периода кантонной системы управления стало ухудшение демографической ситуации в регионе к середине XIX в., что проявилось в снижении уровня рождаемости, в повышении детской и женской смертности и в общем сокращении средней продолжительности жизни башкир. Основной причиной выявленных демографических событий стали изменения социально-экономических и политических условий существования башкирского этноса в XIX в. Начавшийся в 1830-х годах переход от преобладающего скотоводческого хозяйственного уклада к земледельческому привел к ухудшению социально-экономического статуса этноса. Острое обнищание населения как результат трансформации системы жизнеобеспечения также способствовало разрушительным тенденциям в демографической структуре этноса.
Ключевые слова: дети, рождаемость, смертность, башкиры, население, демография, этнография, переписи, этнос, фертильность
© G.A. Kinyabaeva
DEMOGRAPHIC PROCESSES IN THE BASHKIR CHILD POPULATION IN THE FIRST HALF OF THE 19TH CENTURY
Academy of Sciences of the Republic
Bashkortostan,
15, ulitsa Kirova,
450008, Ufa, Russian Federation, e-mail: [email protected]
Analysis of the demographic situation in the Bashkir child population has been carried out on the basis of census materials of the first half of the 19th century, including the 7th (1816), 8th (1834) and 10th (1859) censuses, and works written by researchers of the Bashkir ethnography and anthropology during the second half of the 19th century. The sampling method was used with 4% of the total population.
Analysis of demographic processes in the child population (aged less than 15 years) gives obvious information on the demographic situation in the near-term future, since children are potential carriers of future demographic processes in the society and their direct participants. In this context, it is important to study birthrate, child mortality, women's marriage status and health, and also the influence of traditional culture and medicine of the Bashkirs on all these factors. The deterioration of the demographic situation in the region by the mid-19th century resulted from a cumulative effect of socio-economic and political factors of the kanton management system. This manifested itself in an increase in child and female mortality and in total reduction of the average life expectancy among the Bashkirs. The main reason for the demographic phenomena under study consisted in
ВЕСТНИК АКАДЕМИИ НАУК РБ /
/ 2016, том 21, № 3 (83) lllllllllllllllllllllllllllllllllllllllllППННППЦЦ
Г.А. Киньябаева ////////////М////////////Ш^^
the changes that occurred in the socio-economic and political conditions of the Bashkir ethnos in the 19th century. Transition from the cattle-breeding mode of production to the agricultural one began in 1830s and caused the deterioration of the socio-economic status of the ethnos. The severe impoverishment of the population as a result of transformations in the life-support system was also responsible for destructive changes in the demographic structure of the ethnos.
Key words: children, birthrate, mortality, Bashkirs, population, demography, ethnography, censuses, ethnos, fertility
Для получения объективных результатов изучения демографической структуры населения за длительный период истории по статистическим источникам переписей населения необходимо использовать такие данные по основным демографическим показателям, как рождаемость, смертность, брачность. И наиболее показательным в процессе исследования динамики демографической структуры населения являются данные анализа демографических процессов, протекающих в детском населении — в возрасте до 15 лет, т.к. именно дети являются потенциальными носителями будущих демографических процессов в обществе и их непосредственными участниками.
К исследуемому нами периоду относятся материалы ревизий, проведенных в 1811, 1816, 1834, 1850 гг. Материалы VI и IX ревизий (1811 и 1850 гг.) в работе не применялись, поскольку сведения по всем уездам скотоводческого хозяйственного района в архивах отсутствуют. Год проведения X ревизии (1859) не входит в хронологические рамки исследования, однако, учитывая небольшую временную отдаленность от
IX ревизии (1851) — всего 8 лет и, следовательно, незначительное искажение общей картины, мы посчитали возможным воспользоваться более полными материалами
X ревизии. Процент выборочного материала по отношению к генеральной совокупности — общей численности башкир-скотоводов изучаемых уездов составил: по VII ревизии
- 4,1%, по VIII - 2,7%, по X - 4%. Эти показатели являются достаточными для составления общего представления о демографической ситуации в изучаемом регионе в первой половине XIX в. и, следовательно, отражают реальную динамику ее развития, в т.ч. по детскому населению.
При работе с ревизскими сказками необходимо учитывать ряд специфических моментов, характерных для данного вида источников. В исследуемых материалах отсутствуют данные по убыли женского населения. Такой вопрос, как женская смертность в естественном движении населения, не просматривается, и, следовательно, сложно определить среднюю продолжительность жизни женщины.
При исследовании вопросов рождаемости и смертности необходимо иметь в виду, что ревизская сказка не фиксировала население, родившееся и умершее в период между двумя ревизиями. Учитывая тот факт, что хронологический отрезок между VII и VIII ревизиями составлял 18 лет, мы можем предположить, что ревизская сказка упускает смертность в наиболее молодых возрастных группах до 16-18 лет.
Кроме того, ревизии не были лишены и ряда недостатков: так VI ревизия не учитывала женское население; не все ревизские сказки составлялись тщательно, имелись двойные записи, включенные в разные дела, были случаи пропуска переписных душ. Однако все это не снижает общей ценности
ВЕСТНИК АКАДЕМИИ НАУК РБ/
/ 2016, том 21, № 3 (83) IIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIII
рассматриваемого источника. Напротив, статистические данные ревизий, охватывающие довольно продолжительный отрезок времени, позволяют проследить динамику численности башкир, изменения в их размещении, а также естественное движение населения (рождение, брак, смерть). Несмотря на некоторую ограниченность используемой информации, полученные данные позволяют выявить основные тенденции в развитии, в т.ч. доли детского населения, и составить представление о демографической структуре башкир, брачно-семейных отношениях и быте в контексте социально-эконо—мического и политического положения того периода.
В первой половине XIX в. мужчин в башкирском населении (составляли 51,7 %) было больше женщин. На протяжении всей первой половины XIX в., что подтверждается данными ревизий, это количественное преобладание мужского населения над женским лишь незначительно варьирует в зависимости от военной политики царского правительства в течение всего исследуемого периода [1, с. 56].
Аналогичная ситуация наблюдается по результатам исследований Д.П. Никольского во второй половине XIX в.: у башкир мужчины составляли 53,2%, женщины — 46,8 % или на 100 мужчин приходилось 88,3 женщины. При этом ученый отмечал, что « ... как известно, существует численный перевес женщин над мужчинами, как в России, так и в Западной Европе» [2, с. 23] .
Немаловажным фактором, влияющим на прирост населения, является брачное состояние женщины. По результатам изучения материалов ревизий установлено, что основная масса женщин фертильного возраста состояла в браке, и большинство их выходило замуж в возрасте 16—20 лет. В среднем по региону около 20% или только каждая пятая
женщина от 16 до 20 лет была не замужем, и в основном это относилось к 16-летним девушкам [1, с. 57]. Таким образом, в исследуемый период основная масса женщин вступала в брак до 20 лет, и, следовательно, первого ребенка башкирская женщина могла иметь тоже примерно к этому возрасту. Одинокие женщины старшего возраста встречаются редко.
По данным VII ревизии, в 1816 г. в Челябинском уезде на каждую женщину старше 45 лет приходилось в среднем 7— 8 детей. Учитывая примерно одинаковые социально-экономические и бытовые условия жизни башкирского населения по всему исследуемому региону, этот показатель представляется возможным распространить на все изучаемые уезды [1, с. 57].
Тем не менее, данное число рождений — это лишь учитываемое по ревизским сказкам среднее количество детей, которое имела каждая женщина в течение всей своей жизни, но в это количество не входят дети, родившиеся и умершие в период между ревизиями. Учитывая, что детская смертность была высокой, можно предположить, что среднее количество рожденных детей у каждой женщины было несколько больше.
В литературе XIX в. встречаются аналогичные сведения по данному вопросу. Так, исследователь башкир М.В. Малахов, отмечая высокую смертность в детском возрасте, пишет, что башкиры не отличались плодовитостью, обыкновенно имея 3—4 детей [3, с. 78]. Такого же мнения придерживался и другой исследователь-антрополог Н. Малиев: «Башкирки мало плодовиты, обыкновенное число детей их 3—4 человека, умирает столько же или несколько более, так что средним число за всю жизнь башкирки имеют 8,8 человек детей» [4, с. 25]. В результате сравнительного анализа плодовитости башкирок и туркменок, проживавших в Уфимской
ВЕСТНИК АКАДЕМИИ НАУК РБ /
/ 2016, том 21, № 3 (83) 1111111111111111111111111111111111111111111111111111|Ц3
губернии в 1875 г., ученым установлено, что в возрасте 55 лет каждая башкирка имела в среднем 3,6 живых детей и 5,2 умерших (всего 8,8 рождений). Туркменка в том же возрасте в среднем имела 3,7 живых детей и 5,8 умерших (т.е. всего 9,5 рождений) [4, с. 28].
По данным исследователя рождаемости населения в Казанской губернии Н.Н. Вечеслава, в середине XIX в. на территории европейской части России коэффициент рождений, исчисляемый средним количеством рождений на 100 человек, примерно равнялся 5,0, при этом он отмечал, что общая рождаемость в России «есть самая сильная в Европе» [5, с. 17]. По его данным, в Западной Европе этот показатель варьировал от 2,8 (во Франции) до 4,3 (в Сербии, Саксонии). В то же время по Оренбургской губернии на 1859—1863 гг. этот коэффициент составил 5,2; по Уфимской и Пермской — 5,5 [5, с. 17]. Следовательно, рождаемость на территории, на которой в т.ч. проживала основная масса башкир, в тот период была чуть выше средней рождаемости по России.
По вопросу детской выживаемости в различных возрастных группах Д.П. Никольский отмечал, что во второй половине XIX в. наибольшая детская смертность приходилась на возраст от рождения до 1 года — 24,5% от всего числа, при этом по России в указанный период этот показатель составлял 33,9%.; от рождения до 5 лет смертность составляла 49%, по России этот показатель в 1867 г. равнялся 53—76%. Следовательно, по сравнению с другими народностями России детская смертность у башкир была ниже, хотя количественно и оставалась еще достаточно высокой [2, с. 193-194].
Современники отмечали, что уровень общей и в особенности младенческой смертности в России был намного выше, чем в большинстве западноевропейских стран, и что она «не может быть объяснена ни раз-
ницей в возрастном составе, ни усиленной рождаемостью, но указывает на низкое положение страны в культурно-санитарном отношении» [6, с. 225].
Исследователь Б.Н. Миронов определяет данную модель демографического развития населения как традиционный тип воспроизводства населения со свойственными ему высокой брачностью, стихийной и высокой рождаемостью и огромной смертностью, которая была характерна для европейской части России до конца XIX в. [7, с. 209-211].
Такую разницу в смертности детей у башкир и русских Д.П. Никольский обусловливал различием во времени и в способах прикармливания детей, веками сложившихся привычках ухода за детьми, традиционных условиях труда башкирки и русской [2, с. 193-194]. По медико-гигиеническим воззрениям башкир, злейшим врагом для здоровья женщины во время родов и в течение 2-3 недель послеродового периода, а также грудных детей является переохлаждение, поэтому жилище, в котором находились новорожденный и его мать, усиленно отапливалось. Требование температурного режима было особенно жестким, когда рождались недоношенные дети [8, с. 76]. «Башкирки кормят грудью долго, иногда до 2-х лет. Прикармливание начинается с одного года или даже позже. С этого времени и начинается повышение смертности» [2, с. 194]. Наименьшая доля смертности среди детей до 1 года приходится на возраст 1-3 мес (8,6%), а наибольшая - на возраст 6-12 мес (56,1%) [2, с. 194].
Данные результатов исследований, представленные ученым-этнографом М.В. Птухой, составляют аналогичную картину. Применительно ко второй половине XIX в. уровень детской смертности у башкир (до 1 года) был ниже, чем у татар, чувашей, русских, однако выше, чем у народов
ВЕСТНИК АКАДЕМИИ НАУК РБ/
/ 2016, том 21, № 3 (83) IIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIII
Прибалтики, евреев, молдаван. Кроме того, интересны его сведения о детской выживаемости у башкир в возрасте до 5 лет: до 61,5% мальчиков и 64,1% девочек (вторая половина XIX в.) [9, с. 23, 30, 37].
Результаты анализа ревизских сказок первой половины XIX в. демонстрируют явную тенденцию увеличения детской смертности в возрасте до 5 лет к середине и второй половине XIX в. по сравнению с началом века: в 1816 г. до 5 лет доживали 72% мальчиков и 73,7% девочек; в 1834 г. — 71,55% и 70,1%; в 1859 г. - 65,5% и 62% соответственно [1, с. 58].
В то же время в России до пятилетнего возраста доживало только 556 из 1 000 родившихся мальчиков и 593 из 1 000 родившихся девочек, в Швеции — соответственно 830 мальчиков и 850 девочек, а в Ирландии — 780 мальчиков и 800 девочек [10, с. 194].
Доля детского населения в целом (до 15 лет), по данным переписей изучаемого периода, составляла: по ревизии 1816 г. — 40,7%; 1834 г. — 44,6%, 1859 г. — 41,2% [1, с. 60]. Низкая доля детского населения по переписи 1816 г. объясняется сокращением рождаемости в ходе Отечественной войны 1812 г. и заграничных походов русской армии 1813— 1814 гг. Еще более снизился этот показатель во второй половине XIX в. и составил 40,2% от общего числа населения [2, с. 24]. Таким образом, на протяжении XIX в. наблюдалась тенденция к сокращению детского населения в регионе вследствие падения рождаемости и увеличения смертности.
Материалы VII ревизии (1816) демонстрируют явное преобладание мальчиков в детской возрастной группе (до 15 лет): в среднем по региону их было больше, чем девочек, на 19%. Основная детская смертность приходилась на возраст до 5 лет: у мальчиков сокращение происходит более чем на 27%, у девочек — на 26,3%. В даль-
нейшем интенсивность детской смертности падает, и в возрастной группе 6—11 лет сокращение детского населения достигает 12% и 15% соответственно.
Кроме того, необходимо отметить, что по материалам VII ревизии наблюдался более низкий удельный вес детей в возрасте до 5 лет — 42,5% по сравнению с аналогичными данными VIII (1834) и Х (1899) ревизий (44,3% и 44,8% соответственно). Следовательно, в Отечественную войну 1812 г. рождаемость несколько понизилась, что так же не могло не сказаться на демографической ситуации в регионе и половозрастной структуре башкирского населения [11, с. 98].
Свое негативное влияние на отрицательную динамику показателей оказала и высокая женская смертность в активном детородном возрасте в исследуемый период: женское население в возрастной группе 21—30 лет сократилось на 4,3%, а в 31—40 лет — на 4,7 % от общего количества женского населения. В течение 20 лет доля женщин в возрасте от 20 до 40 лет сократилась с 17,7% до 8,7% — в 2 раза: примерно каждая вторая женщина детородного возраста не доживала и до 40 лет [1, с. 61].
Процесс уменьшения женского населения у башкир в молодых возрастных группах во второй половине XIX в. отмечал и Д.П. Никольский: при общем количественном дисбалансе полов в пользу мужчин в возрастной группе 26—30 лет на 100 мужчин приходилось 106 женщин. Но впоследствии количественное преобладание женщин сменяется мужским, достигая одного из min в 35—40 лет — на 100 мужчин — 65 женщин, при этом второй min приходится на 60—65 лет — 100 мужчин — 65,1 женщин [2, с. 24].
Аналогичные процессы наблюдались не только в башкирском населении. Так, Р. Пресса отмечает, что вплоть до на-
ВЕСТНИК АКАДЕМИИ НАУК РБ /
/ 2016, том 21, № 3 (83) IIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIII 111111111111|Ц5
чала XX в. во многих европейских странах наблюдался перевес женской смертности по нескольким молодым возрастным группам [12, с. 78] .
Таким образом, результатом совокупного влияния на башкирское население социально-экономических и политических факторов периода кантонной системы управления стало ухудшение демографической ситуации в регионе к середине XIX в., что проявилось в понижении уровня рождаемости, в повышении детской и женской смертности и в общем сокращении средней продолжительности жизни баш-
кир. Основной причиной выявленных демографических событий стали изменения социально-экономических и политических условий существования башкирского этноса в XIX в. Начавшийся в 1830-х годах переход от преобладающего скотоводческого хозяйственного уклада к земледельческому привел к ухудшению социально-экономического статуса этноса. Острое обнищание населения как результат трансформации системы жизнеобеспечения также способствовало разрушительным тенденциям в демографической структуре этноса.
Л И Т Е РАТУ РА
1. Антропология башкир / М.А. Бермишева, В.А. Иванов, ГА. Киньябаева, И.А. Лейбова (Суворова), А.С. Лобов, А.П. Пестряков, Н.С. Савельев, В.А. Спицын, Н.Х. Спицына, Т.П. Чижикова, И.И. Халдеева, Р.И. Хусаинова, Э.К. Хуснутдинова, Б.Б. Юнусбаев, Р.М. Юсупов. СПб.: Алтейя, 2011. 496 с.
2. Никольский Д.П. Башкиры. Этнографическое и санитарно-антропологическое исследование. Дис. на степень доктора медицины. СПб., 1899. 377 с.
3. Малахов М.В. Башкиры. Записки Уральского общества любителей естествознания. 1887. Т. 11, вып. 1. С.75-78.
4. Малиев Н. Антропологический очерк башкир. Труды Общества естествоиспытателей при Императорском Казанском университете. Т. V, вып. 5. Казань, 1876. С. 25-28
5. Вечеслав Н.Н. Рождаемость населения Казанской губернии в сравнении с рождаемостью
Европейской России и государств западной Европы. Казань: Типография Имп. ун-та, 1882. 49 с.
6. Хлопин Г, Эрисман И. Современное санитарное состояние России. В книге: Россия. Энциклопедический словарь: Изд. И. Брокгауз и И. Эфрон. СПб., 1898. 922 с.
7. Миронов Б.Н. Социальная история России периода империи. В 2 т. Т. 1. СПб.: Дмитрий Буланин, 1999. 548 с.
8. Гумаров В.З. Башкирская народная медицина. Уфа: Башк. кн. изд-во, 1985. 144 с.
9. Птуха М.В. Смертность 11 народов европейской России в конце XIX в. Киев: ЦСУ УССР, 1928. 57 с.
10. Птуха М.В. Очерки по статистике населения. М.: Госстатиздат, 1960. 459 с.
11. Киньябаева Г.А. Семья и брак у башкир в XIX веке: основные тенденции демографического развития. Уфа: АН РБ, Гилем, 2012. 128 с.
12. Пресса Р. Народонаселение и его изучение. М.: Статистика, 1966. 444 с.
REFERENCES
1. Antropologiya bashkir [Anthropology of Bashkirs]. / M.A. Bermisheva, V.A. Ivanov, G.A. Kinyabaeva, I.A. Leibova (Suvorova), S.A. Lobov, A. P. Pestryakov, N.S. Savel'ev, V.A. Spitsyn, N.X. Spitsyna, T.P. Chizhikova, E.I. Khaldeeva, R.I. Khusainova, E.K. Khusnutdinova, B.B. Yunusbaev, R.M. Yusupov. St. Petersburg, Alteya, 2011. 496 p. (In Russian).
2. Nikolskiy D.P. Bashkiry. Etnograficheskoe
i sanitarno-antropologicheskoe issledovanie. [Bashkirs. Ethnographic, sanitary and anthropological research]. Dr. Sci. Thesis in Medicine. St. Petersburg, 1899. 377 p. (In Russian).
3. Malakhov M.V. Bashkiry [Bashkirs]. Zapiski Uralskogo obshchestva lyubiteley estestvoznaniya -Proceedings of the Ural Society of Natural Science Amateurs, 1887, vol. 11, issue 1, pp. 75-78 (In Russian).
4. Maliyev N. Antropologicheskiy ocherk bashkir [An anthropological essay on the Bashkirs]. Trudy
ВЕСТНИК АКАДЕМИИ НАУК РБ/
/ 2016, том 21, № 3 (83) lllllllllllllllllllllllllllllllllllllllllllllllllllllllllllll
Obshchestva estestvoispytateley pri Imperatorskom Kazanskom universitet - Transactions of the Society of Natural Scientists under Imperial Kazan University, 1876, vol. 5, issue 5, pp. 25-28 (In Russian).
5. Vecheslav N.N. Rozhdaemost naseleniya Kazanskoy gubernii, v sravnenii s rozhdaemostyu Evropeyskoy Rossii i gosudarstv Zapadnoy Evropy [Birthrate of the population in the Kazan Province as compared to the birthrate in European Russia and West European states]. Kazan, Tipografiya Imperatorskogo universiteta, 1882. 49 p. (In Russian).
6. Khlopnin G., Erisman I. Sovremennoe sostoyanie Rossii. Rossiya [Current state of Russia. Russia]. The Brockhaus and Efron. Encyclopedic Dictionary. St. Petersburg, 1898. 922 p. (In Russian).
7. Mironov B.N. Sotsialnaya istoriya Rossii perioda imperii [Social history of Russia in the imperial time]. Vol. 1. St. Petersburg, 1999. 549 p. (In Russian).
8. Gumarov V.Z. Bashkirskaya narodnaya meditsina [Bashkir traditional medicine]. Ufa, 1985. 144 p. (In Russian).
9. Ptukha M.V. Smertnost 11 narodov evropeyskoy Rossii v kontse XIX v. [Mortality of 11 peoples of European Russia in the late 19th century]. Kiev, 1928. 57 p. (In Russian).
10. Ptukha M.V. Ocherki po statistike naseleniya [Essays on population statistics]. Moscow, Gosstatizdat, 1960. 459 p. (In Russian).
11. Kinyabayeva G.A. Semya i brak u baskir v XIX veke: osnovnye tendentsii demograficheskogo razvitiya. [Family and marriage among the Bashkirs in the 19th century: Main trends of demographic development]. Ufa, 2012. 128 p. (In Russian).
12. Pressa R. Narodonaselenie i ego izuchenie [Population and its studying]. Moscow, 1966. 444 p. (In Russian).
ВЕСТНИК АКАДЕМИИ НАУК РБ /
/ 2016, том 21, № 3 (83) llllllllllllllllllllllllllllllllllllllllНННШННЦ
