CC BY
13
ФИЛОЛОГИЯ
ББК 81.2
ДЕЛОВОЙ КАЛМЫЦКИЙ ЯЗЫК 18 ВЕКА: ПРОБЛЕМА СТАТУСА И МЕТОДЫ КОМПЛЕКСНОГО ИЗУЧЕНИЯ ЛЕКСИКИ И СИНТАКСИСА ПИСЕМ В ЛИНГВОКУЛЬТУРОЛОГИЧЕСКОМ АСПЕКТЕ
Э. У. Омакаева
Статья подготовлена в рамках научно-исследовательского проекта (грант № 08-04-00449а), финансируемого РГНФ.
В статье ставятся и обсуждаются некоторые проблемы теоретической интерпретации статуса языка недавно опубликованных калмыцких деловых писем 18 века, связанные с фундаментальными проблемами и адекватными методами их комплексного изучения в лексико-синтаксическом и лингвокультурологическом аспектах.
Ключевые слова: письма, синхрония, диахрония, деловой калмыцкий язык 18 века, культура, лексика, синтаксическая теория, метод, лингвокультурологический аспект.
This paper examines some problems of the theoretical interpretation of status of newly published business manuscript's language connected with fundamental problems and methods of complex study of the letters in lexical-syntactic and linguacultural aspects.
Keywords: letters, synchronic and diachronic approaches, Kalmyk's business language of the XVIII century, culture, lexicon, syntactic theory, method, linguacultural aspect.
Несмотря на наблюдающуюся в последнее время активизацию исследования языка калмыцких писем 18 века, многие основополагающие положения, такие, как статус делового языка, степень его участия в формировании литературного языка, правомерность изучения живой народной речи по памятникам деловой письменности и др., до сих пор не имеют единой, однозначной трактовки. Это обусловлено, на наш взгляд, не только отсутствием общего представления о деловом языке как самостоятельном функционально-стилистическом языковом феномене, но и концептуальной разобщенностью современного языкознания.
Теоретические вопросы изучения делового языка в отечественной лингвистике нашли свое отражение в работах известных ученых, начиная с выдающегося знатока славянской и древнерусской письменности И. И. Срезневского [1] до современных исследователей: С. И. Коткова [2] и др.
Изучение современного состояния калмыцкого языка и письменности невозможно без изучения его истории, поскольку всякое языковое изменение имеет закономерный характер. С судьбой калмыцкого языка и письменности неразрывно связаны история народной словесности, литературы [3], культура народа [4], его историческая судьба, становление государственности [5].
Развитие языков от их первоначального состояния, обычно представляемого в ре-
конструированном виде, или от какого-либо древнего среза, зафиксированного в письменных источниках, до современного состояния -очень сложный и длительный процесс. Причем он заключается не только в раскрытии внутренних потенций самого языка, но и в расширении этих возможностей через языковые контакты, сказывающиеся практически на всех уровнях языка и в определенной мере влияющие на ход и направление эволюционных изменений в языковой системе.
Практически неизученной остается в монголистике связь истории языка отдельного народа с историей языка целых племен. Здесь необходимо четко разграничивать два крупных периода в истории отдельного монгольского языка: 1) развитие языка до отделения этнической общности от других родственных этносов; 2) развитие языка после дивергенции. Как применим этот общий взгляд на историю любого языка к истории калмыцкого языка?
Первый аспект связан с проблемой лингвистической реконструкции, другой, не менее важный вопрос для истории калмыцкого языка - с его изменениями со времени образования самостоятельного этноса-носителя языка до наших дней. При этом возникает необходимость отделить историю языка простонародного от истории языка книжного.
Калмыцкий язык прошел в своем развитии несколько этапов, имеет многовековую историю и богатые традиции. Ранний период
развития языка - общемонгольский (до конца XIV в.), когда язык ойратов, предков калмыков, являлся одним из диалектов единого монгольского языка. Ойраты в то время пользовались общемонгольской письменностью «худма би-чиг».
Средний период развития калмыцкого языка хронологически охватывает конец XIV - 1-ую половину XVII в.- 20-е гг. ХХ в. Этот этап завершается созданием в 1648 г. великим ойратским просветителем Зая-пандитой Нам-кай Джамцо «Ясного письма» («Тодо бичиг»). Проблемам изучения ойратского языка и письменности, а также языка отдельных памятников посвящены работы известных отечественных лингвистов Б.Я. Владимирцова [6], В.Л. Котвича [7], Н.Н. Поппе [8], Г.Д. Санжеева [9], Б. Ринчена [10], Х. Лувсанбалдана [11], Ц.-Д. Номинханова [12], Д.А. Павлова [13], современных исследователей - Б.Х. Тодаевой [14], П.Ц. Биткеева [15], Н.С. Яхонтовой [16], Д.А. Сусеевой [17], Г.Ц. Пюрбеева [18], Б.В. Бадма-ева [19], Д.Б. Гедеевой [20], Н.Б. Бадгаева [21], Н. Содмона [22] и мн. др.
Со 2-ой половины XVII в. начинается собственно калмыцкий период в развитии калмыцкого языка. В России, в новых исторических условиях, калмыцкий язык развивался и функционировал в иноэтническом и иноязычном окружении.
Как известно, XVII - начало XVIII вв. сыграли решающую роль в формировании необходимых экономических и культурно-языковых условий для формирования и окончательного становления единого калмыцкого народа.
В истории калмыцкого языка этот исторический период тоже занимает особое место, поскольку восемнадцатое столетие - эпоха радикального преобразования языковой ситуации в Калмыцком ханстве, захватывающего все уровни калмыцкого языка и все сферы его функционирования. Это неудивительно, так как в этот период происходит формирование национального калмыцкого языка, а этот процесс протекал не без активного участия разговорных форм, изначально лежащих в основе эпистолярного языка, который в свою очередь служил своеобразным орудием письменной обработки и нормализации разговорных средств. Вместе с тем, видимо, следует предположить, что книжно-литературный язык, с одной стороны, и узус деловой письменности, с другой, в тот период были еще отделены друг от друга и имели автономный характер: каждый обладал своей системой норм.
Следует отметить, что в работах, иссле-
дующих калмыцкий язык рассматриваемого периода, осуществляется строгая дифференциация объекта изучения: одни ученые сосредоточивают внимание на исследовании языка книжных памятников (Н.С. Яхонтова, Б.В. Бадмаев и др.), другие - на анализе языковых средств в памятниках деловой письменности (Д.А. Сусеева, Д.Б. Гедеева, Н.Д. Асирова, Н.О. Кокшаева и др.).
Мы считаем, что для исследования языковой ситуации, языковых процессов данного исторического периода должны привлекаться письменные памятники самых различных жанров. В этот период происходит становление единых норм (в т.ч. синтаксических) национального литературного языка, и можно предположить, что эволюция делового языка сыграла большую роль в интенсификации этого процесса. Изучение языка деловой письменности XVIII в. самым непосредственным образом связано с исследованием путей начального этапа формирования языка единого калмыцкого этноса и его высшей формы — современного национального литературного языка.
Таким образом, исследование современного калмыцкого языка в его прошлом состоянии невозможно без изучения языка эпистолярного наследия, где он выступает целостно, в единстве всех образующих его элементов и отношений. В этой связи немаловажное значение для изучения синтаксиса того языка, который мы называем сегодня «современным калмыцким языком», имеет использование в качестве источников памятников деловой письменности.
В калмыковедении в последние 15 лет активизировалась работа по изучению языка региональных памятников деловой письменности XVIII в. В результате опубликованы и продолжают издаваться многочисленные документы, хранящиеся в архивных фондах Калмыкии и за ее пределами; имеются монографии, диссертационные исследования, статьи.
Основная масса опубликованных документов XVIII в. в жанровом отношении относительно единообразна и представляет собой в основном частную переписку, которая введена в научный оборот благодаря усилиям калмы-коведов, прежде всего Д.А. Сусеевой [23], Д.Б. Гедеевой [24] и др.
Утверждение делового языка в качестве определяющего компонента формирующегося национального калмыцкого языка связано с образованием Калмыцкого ханства, что привело к развитию эпистолярного жанра деловой письменности. Как язык письменных сношений он накапливает опыт письменной фиксации жи-
вой речи, связного изложения на калмыцком языке различных тем, формирует собственные грамматические и орфографические нормы, что определяет его решающее значение в кодификации складывающегося калмыцкого литературного языка.
Проблематика становления нормы национального литературного языка сложна и многоаспектна. При любом аспекте изучения языка деловой письменности данного периода следует иметь в виду, что термином «деловой язык XVIII в.» охватывается совокупность письменных традиций, имеющих в своей основе разные языковые стили (разговорную и книжно-литературную общемонгольского характера). При этом деловой язык исследуемого периода, насколько можно судить по материалам писем, представляет собой не некий конгломерат разнородных элементов, а упорядоченный, нормированный язык, функционирующий в рамках одного языкового пространства, но варьирующийся в силу взаимодействия с локальной разновидностью разговорного языка в качестве регионального узуса деловой письменности. Предложенная трактовка языковой природы памятников деловой письменности позволит в дальнейшем провести комплексное лингвистическое описание текстов писем с анализом всех знаковых компонентов языковой системы: морфологического, номинативного (словарь), синтаксиче ского.
В рамках исследования языка писем обычно анализируются лингвоисточниковедче-ский, лексикологический и морфологический аспекты. Исследователи в основном касаются фонетических особенностей языка памятников, определенных тематических и лексико-семантических групп, специфики словообразования и функционирования некоторых частей речи и их форм. Но освещения только одного аспекта в изучении делового языка XVIII в. явно недостаточно для полного и адекватного представления об этом сложном языковом феномене.
Эпистолярное наследие калмыков представляет известный интерес для исследователей синтаксиса по разным проблемам, включая, например, вопросы моделирования предложения, роль последнего в текстообразовании. Но синтаксическая специфика языка калмыцких памятников деловой письменности исследуемого периода до сих пор практически не изучена, Предложенческие и текстовые единицы еще не были предметом специального изучения.
Изучение лексического и грамматического (в частности, синтаксического) строя языка
писем требует разработки методов анализа лексических и синтаксических единиц, лежащих в основе той или иной научной концепции.
При изучении истории языка большое значение имеет внутриязыковой сравнительно-исторический метод, при котором прослеживается развитие языковых явлений на протяжении определенного исторического периода. Этот метод предполагает реконструкцию исчезнувших слов, синтаксических явлений.
Лексика как открытая система считается наиболее сложным уровнем реконструкции [25, с. 5], поскольку лексическая реконструкция включает в себя и реконструкцию четырех других компонентов языковой системы - фонологического, морфологического, синтаксического и семантического (категориальной и лексической семантики).
При всей взаимообусловленности языковых уровней сравнительно-исторический анализ лексики требует особых методических и методологических приемов исследования. В качестве основного метода исследования синхронного среза использовался и описательный метод, заключающийся в системной инвентаризации единиц языка и объясняющий особенности их строения и функционирования.
Описательный метод представляет собой систему научно-исследовательских приемов лингвистического анализа, применяемых для характеристики явлений языка на определенном этапе его развития. Наиболее распространенным приемом является прием лингвистического наблюдения, т. е. правила и техника выделения из текста необходимой языковой единицы и включение её в изучаемый аспект. Правила наблюдения касаются отбора фактов, установления их признаков, уточнения предмета наблюдения и описания наблюдаемого явления.
Правила и техника выделения из текста изучаемых синтаксических единиц (в нашем случае элементарного простого предложения) при проведении исследования по материалам памятников письменности требует особых комментариев.
Прежде всего отметим, что изучение синтаксического строя деловых рукописных памятников имеет свою специфику. Механизм вычленения анализируемых синтаксических единиц из текста, иногда лишенного знаков препинания, которые могли бы способствовать его правильной синтаксической интерпретации, представляется достаточно сложным. Членение изучаемого текста на синтаксические единицы невозможно без предварительного
рассмотрения композиции и коммуникативной направленности всего текста анализируемого памятника, что актуализирует обращение к элементам лингвистики текста. Поэтому деление текста на анализируемые единицы должно предваряться анализом коммуникативной тема-рематической структуры текста.
Выделение предложений любых типов осуществляется по наличию в них предикативных центров (предложения могут быть монопредикативными и полипредикативными) и внутренних грамматических связей составляющих синтаксическую единицу компонентов. Но если в традиционной грамматике Определению границ предикативных единиц в тексте писем способствует наличие глагола-сказуемого в конце предложения.
Важным представляется выявить особенности функционирования и степень употребительности той или иной модели предложения в рассматриваемыхпамятниках, проследить отражение разговорных (лексико-фразеологических и экспрессивно-синтаксических) форм в текстовой организации деловых писем.
По нашему глубокому убеждению, исследование синтаксических единиц (начиная от синтаксических элементов вплоть до текста как единицы речи) должно носить интегральный лексико-синтаксический характер. Если синтаксис - это прежде всего «система правил, то центральная часть этих правил есть не что иное, как правила "обращения" со словами, т.е. с лексикой» [26, с. 203].
Поскольку важнейшим универсальным грамматическим свойством слова является его валентность, а валентность глагола позволяет строить предложения, то данная проблематика без всякого сомнения входит в синтаксис. Объем и характер употребления калмыцких глаголов в деловых документах XVIII в. указывают на их значимость в текстообразовании.
Комплексное описание синтаксиса и семантики глагольной лексики, формально-грамматической и семантической организации типов простого предложения в калмыцких памятниках деловой письменности XVIII в. позволило показать разнообразие моделей элементарного предложения (34 модели) и выявить систему моделеобразующих синтаксем, а также описать валентностный потенциал и семантические классы извлеченных из писем указанного периода глаголов, которые, будучи синтаксической и семантической доминантой предложения, сыграли ключевую роль в эволюции синтаксиса калмыцкого языка.
Между тем изучение синтаксиса (в част-
ности, семантических моделей предложения) и лексикона писем значимо и в такой области лингвистических исследований, как лингво-культурология, поскольку калмыцкие эпистолярные памятники могут служить источником реконструкции основных фрагментов языковой картины мира членов этноязыкового сообщества на определенном этапе его исторического развития. Достаточно перспективным направлением лингвистических исследований деловых писем в дальнейшем является этнолингвистика, поскольку изучение языка в аспекте неразрывной связи с этносом-носителем языка, традиционной культурой может пролить свет на многие нерешенные проблемы изучения эпистолярного наследия калмыков.
Данные, полученные в процессе анализа синтаксиса глагольной лексики рукописных памятников, будут способствовать созданию более полной и объективной картины состояния словарного состава и грамматической системы калмыцкого языка XVIII в. и могут быть использованы при выявлении закономерностей их развития и в историко-сравнительных целях.
ЛИТЕРАТУРА
1. Срезневский И.И. Материалы для словаря древнерусского языка по письменным памятникам. Т. 1-3. СПб., 1893-12, репринт: М., 1989.
2. Котков С. И. Деловая письменность и литературный язык // Русская речь. 1980. № 5. С. 102108.
3. Михайлов Г.И. "Тодо бичиг" и начало ойратско-калмыцкой литературы // 320 лет старокалмыцкой письменности и калмыцкого литературного языка. Материалы научной сессии. Элиста, 1970. 234 с. С. 130-144; Бадмаев А.В. Зая-Пандита. Элиста: Калмиздат, 1968. 77 е.; Раднабхадра. "Лунный свет": история рабджам Зая пандиты / Сазыкин А.Г. СПб.: Петербургское востоковедение, 1999. 176 с.
4. Пашков Б.К. Старокалмыцкая письменность - выджающееся культутрное наследие калмыцкого народа // 320 лет старокалмыцкой письменности и калмыцкого литературного языка. Материалы научной сессии. Элиста, 1970. 234 с. С. 13-20; Очирова Н.Г. Национальная письменность "тодо бичиг" и ее роль в истории культуры калмыцкого народа // Научная мысль Кавказа. 2008. Вып. 4/2.
5. Омакаева Э.У Роль калмыцкого языка и письменности в контексте государственности и политического дискурса Калмыкии // Сб. Калмыкия - субъект Российской Федерации: история и современность. Матер. Российской научной конф. Элиста, КГУ 2005.
6. Владимирцов Б.Я. Литература Востока.
Вып. II. Сб. статей. Пг. 1920. С. 94.
7. Котвич В.Л. Опыт грамматики калмыцкого разговорного языка. Пг., 1915.
8. Поппе Н.Н. Об отношении ойратской письменности к калмыцкому языку // Калмыцко-ойратский симпозиум. Филадельфия: Общество ревнителей калмыцкой культуры, 1966. С. 191-209.
9. Санжеев Г. Д. Лингвистическое введение в изучение истории письменности монгольских народов. Улан-Удэ: Буркнигоиздат, 1977. 162 с.
10. Ринчен Б. Ойратские переводы с китайского // Ежегодник Востоковедения. XXX. Варшава, 1966. С. 59-73.
11. Лувсанбалдан Х. Тод бичгийн дурсгалууд. Улаанбаатар, 1975. 178 с.
12. Номинханов Ц.-Д. Очерк истории калмыцкой письменности. М.: Гл. ред. вост. лит-ры изд-ва «Наука», 1976. 140 с.
13. Павлов Д. А. Зая-пандита - создатель старокалмыцкой письменности и калмыцкого литературного языка // 320 лет старокалмыцкой письменности и калмыцкого литературного языка. Материалы научной сессии. Элиста, 1970. 234 с. С. 40-80.
14. Тодаева Б.Х. Словарь языка ойратов Синь-цзяна. Элиста, 2001.
15. Биткеев П.Ц. Ойратский язык и вопросы ойратоведения // 6 Международный конгресс монголоведов. Доклады росс. дел. Ч. 2. М., 1992. С. 1314.
16. Яхонтова Н.С. Ойратский литературный язык XVII века. М.: Издательская фирма "Восточная литература" РАН, 1996. 152 с.
17. Сусеева Д.А. Из первых сведений о кал-
мыцком языке в Европе // Российское монголоведение. Бюлл. Вып. 4. М., 1996. С. 89-91.
18. Пюрбеев Г.Ц. Калмыцкий язык // Языки мира. Монгольские языки. Тунгусо-маньчжурские. М., 1997. С. 673-687.
19. Бадмаев Б.В. «Сарын Герел» - памятник ойратской письменности XVII в. (текстолого-лингвистический анализ): автореферат дис. на соискание ученой степени канд. филолог. наук. М., 2001. 25 с.
20. Гедеева Д.Б. Правовая лексика в ойратском письменном языке XVII-XVIII вв: Автореф. дис... канд. филол. наук. М., 1999.
21. Бадгаев Н.Б. Заимствованная лексика в ойратском письменном языке // Монголоведение. КИГИ РАН. № 1. Элиста, 2002. С. 15 - 27.
22. Содмон Н. "Ясное письмо"ойратов Синь-цзяна КНР. Автореф. дисс....канд. наук. Элиста: КГУ, 2004. 18 с.
23. Сусеева Д. А. Письма хана Аюки и его современников (1714 - 1724гг.): опыт лингвосоциоло-гического исследования. Элиста, 2003.
24. Письма наместника Калмыцкого ханства Убаши (XVIII в.) / Сост. Гедеева Д.Б. / Отв. ред. Омакаева Э.У Элиста, 2004. 196 с.
25. Тенишев Э.Р., Кормушин И.В., Дыбо А.В. Введение [12, с. 47] / Сравнительно-историческая грамматика тюркских языков. 2-е изд., доп. М.: Наука, 2001. С. 5-12.
26.Касевич В.Б. Лексикон и лексикология: основные аспекты и проблемы лексикологии: к 70-летию проф. В.С. Храковского // Теоретические обоснования в грамматике. М.: Знак, 2004. С. 201-215.
