CC BY
22
twentieth century
19. AT RB.F.22.0p.5. D.255.L.64.
20. Ibid.F.122.0p.3. D.24.L.93 TsGIARB.F.798. Op.l.D.1566.L.27.
21. Ibid. D.732. L.29.
22. ON RB RB. F.122.0p.5. D.35.L.15
© Сулейманова Лена Шагидулловна
доктор исторических наук, профессор Уфимский государственный нефтяной технический университет Уфа, Российская Федерация E-mail: fariha35s@mail.ru
23. ON RB RB. F.798.0p.l. D.1566.L.27.
24. RB RB. F.122.0p.5. D.35.L.16; D.186.L.122-123.
25. ON RB RB. F.798.0p.l. D.1084.L.4. 26 NARB.F.341.0p.l. D.765.L.59.
28 Ibid. Ibid.
© Suleymanova Lena Shagidullovna
doctor of historical sciences, professor Ufa State Oil Technical University Ufa, Russian Federation E-mail: fariha35s@mail.ru
УДК 93/94 001 10.24412/1728-5283_2022_3_39_48
ДЕЛОПРОИЗВОДСТВЕННАЯ ДОКУМЕНТАЦИЯ РОССИЙСКОЙ (РУССКОЙ) ПРАВОСЛАВНОЙ ЦЕРКВИ И ОТРЕЧЕНИЕ НИКОЛАЯ II:
ИССЛЕДОВАНИЯ И ФАКТЫ
© Стрельников Максим Александрович
Волгоградский государственный университет, Волгоград, Российская Федерация
Отречение Николая II стало основой для смены, а точнее — слома, прежней политической системы в России. В этой связи необходимо рассмотреть данное явление с различных сторон. Одной из которых является религиозно-догматический дискурс акта отречения. Одним из ключевых моментов является — рассмотрение делопроизводственной документации Российской (Русской) православной церкви. Его актуализация произошла в конце 1990-х гг. в связи с канонизацией императорской семьи РПЦ. Затем в исследованиях российского историка М. А. Бабкина появился тезис о «десакрализации» Российской православной церковью императорской власти и вообще о возвышении «священства» над «царством». В этой связи необходимо рассмотреть делопроизводственную документацию Российской (Русской) православной церкви. Действительно ли после Февральских событий церковные иерархи «десакрализовали» власть императора, т. е. «отрешили от престола» императорский дом Романовых до созыва Всероссийского учредительного собрания. Уместно ли реминисцирование концепции патриарха Никона о соотношении «священства» и «царства» на реалии начала XX в. Осуществляли ли представители Российской православной церкви возвышение «священства» над «царством». Из этого следует цель исследования — выявить правомерность отречения Николая II в контексте делопроизводственной документации Российской (Русской) православной церкви. Для достижения поставленной цели необходимо решить следующие задачи: рассмотреть делопроизводственную документацию Российской православной церкви; рассмотреть материалы Синодальной комиссии по канонизации святых РПЦ по вопросу прославления императорской семьи. В исследовании были использованы как общенаучные методы (анализ и синтез, системный подход, структурный и функциональный анализ),
|— —т так и частнонаучные. К последним
Ключевые слова: Николай II, отречение, Святейший „к,п
„ ^ ' , относятся — общеисторические ме-
правительствующии синод, обер-прокурор, делопроизвод- „
ство, документация, православная церковь, Февральская ТОДЬ|' такие как: наРРативныи. исто"
революция, Синодальная комиссия, канонизация святых. рико-генетическии, историко-срав-
нительный, проблемный. В свою очередь был использован междисциплинарный подход, который дал возможность рассмотреть данный аспект как часть одной проблемы — отречения Николая II.
CLERICAL DOCUMENTATION OF THE RUSSIAN ORTHODOX CHURCH AND THE ABDICATION OF NICHOLAS II: RESEARCHES AND FACTS
© Strelnikov Maxim Alexandrovich
Volgograd State University, Volgograd, Russia
The abdication of Nicholas II became the basis for the change, or rather, the demolition, of the former political system in Russia. In this regard, it is necessary to consider this phenomenon from various angles. One of which is the religious-dogmatic discourse of the act of renunciation. One of the key points is the consideration of the office documentation of the Russian Orthodox Church. Its actualization took place in the late 1990s in connection with the canonization of the imperial family of the Russian Orthodox Church. Then, in the studies of the Russian historian Michael Babkin, a thesis appeared about the «desacralization» of the imperial power by the Russian Orthodox Church and, in general, about the elevation of the «priesthood» over the «kingdom». In this regard, it is necessary to consider the clerical documentation of the Russian Orthodox Church. Did the church hierarchs really «desacralize» the power of the emperor after the February events, that is, they «removed from the throne» the imperial house ofthe Romanovs before the Ail-Russian Constituent Assembly was convened? Is it appropriate to remind Patriarch Nikon's concept of the relationship between «priesthood» and «kingdom» on the realities ofthe early 20th century? Did the representatives of the Russian Orthodox Church exercise the elevation ofthe «priesthood» over the «kingdom»? On the basis of the clerical documentation of the Russian Orthodox Church, it was possible to understand this problem. Also, using the historical-genetic method, the origin and stages of development of individual moments of this phenomenon were traced. In turn, the interdisciplinary approach made it possible to conduct research as
part of a comprehensive study on the
Key words: Nicholas II, abdication, Holy Governing Synod, chief prosecutor, office work, documentation, Orthodox Church, February Revolution, Synodal Commission, canonization of saints.
Февральские события по сей день остаются предметом острейших дискуссий. Одним из острых аспектов, в т. ч. в общественной среде, является вопрос правомерности отречения Николая II, одним из плохо изученных аспектов которого является религиозно-догматический дискурс1. Исследование проблемы отречения Николая II в контексте церковного (канонического) права2 остается актуальным, т. к. отсутствуют обобщающие труды по данной теме. Одной из частей которого является изучение делопроизводственной документации Российской (Русской) православной церкви3.
1 Здесь и далее под «дискурсом» понимается «аспект».
2 Данные термины нами не разделены, поскольку их специфика в работе не учитывается [1], поэтому далее — церковное право.
3 Наименование Российская православная церковь
относится к периоду до 1943 г., после — Русская
православная церковь; далее везде — РПЦ.
problem of the abdication of Nicholas II within the framework of a specific aspect religious-dogmatic discourse.
Стоит отметить, что данная тема не привлекает авторов, в отличие от юридического и исторического контекстов проблемы отречения Николая II. Исследователи не принимают во внимание то, что церковь еще не была отделена от государства4, а также нормы церковного права содержались в Основных государственных законах Российской империи (ОГЗ РИ), например, в ст. 4, 57, 62-68 в ред. 1906 г. [1, с. 11-12].
Однако существуют немногочисленные работы, в которых затрагивается отречение Николая II в контексте делопроизводствен-
4 Стоит отметить, что церковно-государственные отношения в начале XX в. претерпели изменения на волне демократизации общества: церковь более не могла быть частью государственного аппарата и иметь монопольное положение. Более подробно данные изменения исследованы в диссертации Е. Л. Шапошникова [3].
ной документации РПЦ, но выводы авторов либо поверхностны, либо нуждаются в доработке фактологической базы, либо работы не отвечают требованиям науки. В этой связи необходимо рассмотреть материалы РПЦ периода февраля - марта 1917 г.5, а также документы РПЦ конца 1990-х - начала 2000-х гг. по вопросу канонизации императорской (царской) семьи.
Историография проблемы включает в себя целый ряд вопросов. Во-первых, в основном, исследователей интересует исторический и правовой аспекты отречения Николая II. Во-вторых, проявляемый интерес к религиозно-догматическому дискурсу события — единичен и связан он был с процессом канонизации царской семьи, а в дальнейшем — обсуждением самой канонизации. Однако обобщений по данному вопросу, без учета контекста канонизации, не проводится.
Канадский историк Д. В. Поспеловский один из немногих зарубежных авторов проявил интерес к вопросу канонизации царской семьи [2]. Однако в работе он допустил достаточное количество субъективных суждений, фактологических ошибок и т. д. Данную работу мы не станем подробно рассматривать, поскольку она имеет большее отношение к церковному праву, а не делопроизводственной документации.
В российской историографии по данной теме также существуют определенные проблемы. Во-первых, вопросом отречения Николая II в контексте его канонизации не интересуются, за некоторым исключением, представители нового направления — теология. Известен лишь один исследователь — И. В. Лысенко. Однако в своих работах [4; 5; 6] он, поднимая вопрос отречения Николая II, не проводит анализа данного акта в контексте делопроизводственной документации РПЦ.
Во-вторых, также вопросом отречения Николая II не интересуются историки церкви. Лишь один исследователь затрагивал данную тему — М. А. Бабкин. К работам Михаила Анатольевича [7; 8; 9] стоит перейти
5 Даты до 26 января (8 февраля) 1918 г. приведены по юлианскому календарю, после — по григорианскому.
далее, прежде чем обратиться непосредственно к делопроизводственной документации РПЦ. Профессор М. А. Бабкин в своих статье [7] и монографии [8] приводит достаточное количество тезисов, которые противоречат некоторым фактам и источникам6.
Во-первых, автор говорит о том, что императорская власть является «освященной церковью в особом таинстве миропомазания» [7, С. 528]. Данный тезис стоит рассмотреть в отдельном исследовании, посвященному церковному праву. Однако отметим, что позиция М. А. Бабкина в этом вопросе противоречит данному праву. Также, продолжая свой тезис, Михаил Анатольевич обращается к письму Петроградского религиозно-философского общества, в котором говорится о том, что «необходимо издать... соответственный акт от лица церковной иерархии, упраздняющий силу таинства царского миропомазания, по аналогии с церковными актами, упраздняющими силу таинств брака и священства» [7, С. 532] — и вновь это является, на наш взгляд, ошибочным действием.
Во-вторых, автор утверждает, что власть российского императора имела «сакрализо-ванное значение», а Святейший правительствующий синод (Синод) своими актами, о которых будет сказано далее, эту власть «де-сакрализовал» [7, С. 528]. Далее М. А. Бабкин говорит о том, что «поминовение царя фактически носило вероучительный (т. е. в определенном смысле идеологический) характер» [7, С. 529]. Все эти тезисы можно объединить воедино: автор представляет нам императора, как некоего верховного иерарха (светского патриарха — М. С.) пли «Самодержавного Первенца Церкви» [10, с. 396], однако это также противоречит церковному праву — император не являлся клириком или монашествующим, а его власть не была как-то «сакрализована».
Также стоит выделить еще один тезис о том, что Синод не отреагировал как-то на отречение Николая II и не стал защищать
6 Приведены лишь те, которые имеют отношение к названной теме.
как-либо монархию: «...акты решено было принять,, к сведению и исполнению"...» [8, с. 205]. Весьма интересный тезис, однако сразу отметим, что иного варианта не могло и быть: церковь — это аполитичный институт. К тому же, как отмечал профессор Е. Н. Темниковский, Синод — это орган власти, вторичный по отношению к императору, который осуществляет церковное управление и находится в прямой зависимости от других институтов власти [11, с. 35-36]. Вообще подобная формулировка повсеместно использовалась в делопроизводственной документации государственных органов Российской империи. Например, она постоянно указана в журналах заседаний Временного правительства (ВП). Это шаблонное выражение, которое лишь указывает на то, что какой-то вопрос был принят для работы. Других формулировок для официальной документации не предусматривается.
Однако у профессора М. А. Бабкина есть также два интересных тезиса, которые стоит рассмотреть подробнее. Во-первых, автор считает, что Синод «отрешил» от власти дом Романовых и вообще ликвидировал монархию до, не только оглашения решения Всероссийского учредительного собрания (ВУС), но и вообще до его созыва [7, С. 530; 8, С. 202-208]. Действительно, в определении № 1226 «Об изменениях в церковном богослужении в связи с прекращением поминовения царствовавшего дома» от 7-8 марта 1917 г. [12, С. 58-59], Синод назвал императорский дом — «отцарствовавшим» до того, как это было решено на ВУС. М. А. Бабкин отмечает этот момент, как важный, считая его отправной точкой для всех дальнейших действий РПЦ.
Во-вторых, автор выделяет, что определением Синода, изменялась система отношений церкви и государства — «священство» ставилось выше «царства» [8, с. 209-210]. Действительно, данная проблема очень интересна в государственно-религиозных отношениях после отречения Николая II и вытекала из нескольких факторов. Самым глав-
ным и решающим, на наш взгляд, являлся — положение Синода до 1917 г. Если вновь вернуться к тезису профессора Е. Н. Темни-ковского, то становится понятным, что церковные иерархи, в связи с началом сильнейшего политического кризиса в стране, после мартовских актов, решили использовать ситуацию для укрепления своей власти. Однако официально эти действия объяснялись с точки зрения преодоления «цезарепапизма»7 [8, С. 204]. В то же время М. А. Бабкин уходит в крайности, о чем будет сказано далее.
Сами по себе данные два тезиса Михаила Анатольевича весьма интересны, т. к. именно благодаря им возможно более точное и объективное понимание позиции РПЦ в конце 1990-х - начале 2000-х гг. по вопросу канонизации царской семьи, в целом, и Николая II, в частности.
Начнем с вопроса о положении РПЦ после Февраля. Сразу после подписания отказа от восприятия власти великим князем Михаилом Александровичем ВП берется и за проблему организации государственно-религиозных отношений. Уже 4 марта 1917г. новый обер-прокурор В. Н. Львов на заседании Синода провозгласил от лица ВП, что РПЦ наделяется свободой управления. Однако уже 7 марта ВП, вновь через своего представителя — обер-прокурора Синода, провозгласило себя полным правопреемником императора в вопросе церковного управления [9, с. 29-30]. Таким образом новая власть заявила о сохранении прежних государственно-религиозных отношений. Синод отреагировал согласием на это: 8 марта свое мнение о «сыновнем послушании и должном повиновении Временному правительству» высказали
6 иерархов, а затем 9 марта к этому заявлению присоединился сам Синод [9, с. 30-31]. В этой связи мы можем говорить, что никакой самостоятельности РПЦ после Февраля так и не получила8. Однако на этом не стоит
7 Отношения, при которых глава государства выступает также главой церкви.
8 До восстановления патриаршества и смены
политического курса в стране процесс ухода церкви из-под опеки государства был намечен.
подробно останавливаться, поскольку это не наш предмет изучения и по этому вопросу уже проведены изыскания [13; 14].
В этой связи можно утверждать, что РПЦ не могла не принять акты отречения и отказа, поскольку изменения во властных структура не имели никакого отношения к церкви. Данные перемены никак не повлияли на трансформацию государственно-религиозных отношений, поэтому можно утверждать еще одно: РПЦ не могла и не поступала вразрез политики верховной власти, в т. ч. ВП.
Стоит вновь обратиться к постановлению № 1226 РПЦ, о котором говорилось выше. М. А. Бабкин, который занимался публикацией материалов по религиозной истории России начала XX в. [9], в своих изданиях помещал также журналы заседаний ВП. Однако им был проигнорирован самый первый номер данного журнала [15, с. 385]: именно там впервые императорская фамилия была названа «бывшей», т. е. дом Романовых провозглашался «отцарствовавшим» уже 2 марта 1917 г.9. К тому же сразу же с 8 марта начиная с журнала № 11 ВП [15, С. 53] в данных документах повсеместно используется формулировка «бывший» в отношении императорской фамилии и ее учреждений. К тому же в официальном издании — «Вестнике Временного правительства» — повсеместно использовались выражения «старый режим» и «свергнутая старая власть» начиная с самого первого выпуска [16, С. 1]. Таким образом РПЦ не «отрешала» никого от престола, как это пытается представить Михаил Анатольевич.
С этим также связан последний момент — ведущий тезис М. А. Бабкина о противостоянии «священства» и «царства». Можно однозначно утверждать, что РПЦ не ставила своей целью как-то «поставить» себя выше ВП.
Проблема «священства» и «царства» имеет весьма долгую историю. Если рассматривать эту антитезу, как реминисценцию кон-
9 До не только созыва ВУС, но и отказа великого князя Михаила Александровича, т. е. вообще озвучивания идеи ВУС.
цепции патриарха Никона [17, с. 178-208], то можно заметить, что хоть данное учение и не было осуждено на Большом Московском соборе, но сам иерарх был низложен. Однако возрождение данной идеи в прежнем виде в начале XX в. было невозможно. В середине XVII в., когда в России была попытка продвижения данной концепции, действительно «священство» было равным по статусу, либо близким, «царству»: патриарх мог выступать одним из правителей, долгое время был наставником и одним из центральных деятелей, который влиял на политику. Однако к концу XIX - началу XX вв. церковные иерархи, вт.ч, первенствующие члены Синода, не занимали подобного положения.
Говоря о патриархе Никоне, необходимо отметить, что, например, профессор М. В. Зызыкин в своем многотомном труде указывал, что отсутствие обвинений на суде по вопросу соотношения властей можно связать с несколькими моментами. Это то, что патриарх привлекался самим царем Алексеем Михайловичем к государственным делам и при отсутствии последнего первый мог становиться регентом. Также Михаил Вале-рианович упоминает о патриаршем печало-вании10, что также не могло быть осуждено [18, С. 132].
Во-вторых, «царство» не только не претендовало на верховную церковную власть, кроме рамок государственно-религиозных отношений по административным вопросам, но и с начала XX в. не противостояло идее усиления «священства».
Таким образом мы можем констатировать, что в начале XX в. РПЦ не пыталась поставить себя «выше царства», поскольку не обладала властью, равной светской (импе-раторско-правительственной). Однако процесс ухода из-под опеки государства наметился. Он был санкционирован со стороны именно светских властей. Затем в период после Февраля этот процесс катализировался, поскольку ВП не только санкционировало
10 Т. е. ходатайстве перед правителем о заключенных и осужденных.
проведение поместного собора, но и заложило основы для отделения церкви от государства.
Таким образом указанная антитеза М. А. Бабкиным была использована с серьезными нарушениями. Кроме явного нарушения принципа историзма — экстраполяции реалий середины XVII в. на реалии начала XX в., автор также диссимулировал11 некоторые документы, что говорит о нарушении академической этики и ненаучности подхода Михаила Анатольевича. Складывается ощущение, что М. А. Бабкин пытается «обличить» РПЦ и ее иерархов в чем-то «преступном». Это лишь свидетельствует о политизированности работы автора и вновь о ее низкой научности.
Теперь стоит перейти к рассмотрению делопроизводственной документации РПЦ. Однако, прежде чем перейти к анализу «Доклада о работе Комиссии Священного синода по канонизации святых над вопросом о мученической кончине царской семьи» [19, С. 4-5], необходимо обратиться к исследованию «Причина отречения императора Николая II от престола и православное отношение к этому акту»12 [20, С. 6-7], поскольку именно оно, наравне с другими статьями, стало основой названного выше доклада.
Сразу отметим, что тезисы будут повторять наши выводы, приведенные выше. Первый из них — является основным: «... церковно-канонический статус православного государя, миропомазанного на царство, не получил сколько-нибудь конкретного определения в соборных канонических установлениях...» [20, С. 6], к этому выводу мы уже пришли. Однако отметим, что подводя к данному тезису, авторы также утверждали: «Несмотря на то существенное, в духовном отношении, значение, которое придавалось на протяжении многих веков власти право-
11 Т.е. сознательно скрыл.
12 Точная дата появления данных материалов
неизвестна, т. к. в 1994 г. материалы уже были представлены на Архиерейском соборе, а создавались они после выхода Определения Архиерейского собора 1992 г.
славного государя в византиискои и русской церковных традициях...» [20, С. 6], т. е. тем самым они аккуратно обошли момент полемики 1917-1918гг.о «цезарепапизме».
Второй тезис более относится к правовому аспекту отречения Николая II, но все же не выходит из поля рассматриваемой проблемы: авторы отмечают, что в акте не был затронут вопрос о церковном управлении [20, с. 6]. Данная мысль весьма интересна, поскольку противоречит правовым нормам Российской империи (ОГЗ РИ) и самому акту отречения Николая II. Авторы достаточно подробно «аргументировали» свою позицию, в т. ч. со ссылкой на Свод Основных законов Российской империи в ред. 1832 г., который какого-либо отношения к 1917г. вообще не имел, т. к. после 23 апреля 1906 г. он перестал действовать на территории Российской империи.
Исходя из ОГЗ РИ в ред. 1906 г., можно сказать, что акт отречения Николая II не должен был касаться государственно-религиозных отношений, поскольку в нем затрагивался лишь вопрос престолонаследия. Стоит отметить, что сам акт был контрассигнован13 министром императорского двора — это говорит о том, данный документ относится к отношениям внутри императорского дома, регламентируемым особым сводом — Учреждением об императорской фамилии.
Вообще вопрос об органах управления, в т. ч. создание новых (ВП и ВУС), имеет отношение к акту отказа великого князя Михаила Александровича, а не акту отречения Николая II. Именно в документе 3 марта 1917 г. впервые упоминаются новые органы и порядок их работы. В акте же отречения говорится лишь о передаче престола. В этой связи различного рода претензии по регулированию государственно-религиозных отношений необходимо адресовать не Николаю II, а Михаилу Александровичу. В то же время в акте последнего как раз-таки говорится,
13 Порядок обязательного заверения акта подписью уполномоченного министра для придания юридической силы.
что верховная власть теперь принадлежит новым органам власти, соответственно они и должны решать вопросы государственно-религиозных отношений.
Третий тезис тесно связан с предыдущим. Авторы, продолжая свою мысль, также отметили, что РПЦ лишилась покровительства монархии [20, с. 7]. Эта мысль не имеет отношения к Февралю, как и другой вывод, что ВП представляло собой группу «секуляризованных по своим взглядам государственных деятелей», которые лишены «сакраментально подтвержденного церковного благословения на участие в высшем церковном управлении» [20, С. 7]. Начнем по порядку.
Во-первых, даже после отказа великого князя Михаила Александровича, а не отречения Николая II, монархическая власть не упразднялась, поскольку на ВУС должно было быть определено государственное устройство России. Данное замечание актуально только в контексте концепции М. А. Бабкина14.
Во-вторых, ВП церковным руководством было благословлено в том же определении № 1226 «Об изменениях в церковном богослужении в связи с прекращением поминовения царствовавшего дома» от 7-8 марта 1917 г. [12, С. 57].
В-третьих, также нами отмечалось, что никакой «сакрализации» власти российского императора не было. Таким образом члены Синодальной комиссии по канонизации святых РПЦ15 (далее — Комиссия) расходятся в собственных мыслях, поскольку, как нами уже отмечено, в данной статье они в самом начале подтверждают об отсутствии канонического определения о статусе российского императора.
Таким образом можно утверждать, что авторы приведенной статьи не только противоречат акту отречения Николая II, но и делопроизводственной документации РПЦ
14 О том, что Синод «упразднил» монархию в апреле 1917 г.
15 Один из органов Синода занимающийся вопросом канонизации святых.
(определению № 1226): вопрос Комиссией не был разработан на должном уровне.
Рассмотрев статью «Православный взгляд на государственную деятельность Императора Николая II» необходимо перейти непосредственно к «Докладу о работе Комиссии Священного Синода по канонизации святых над вопросом о мученической кончине Царской Семьи».
В докладе Комиссия пришла к выводу, что отречения Николая II не имело нарушений церковного права, поскольку нет подобного рода церковных определений [19, С. 4]. В этой связи можно сказать однозначно: акт отречения Николая II не имеет какого-либо религиозно-догматического значения.
Из всего вышесказанного можно сделать вывод, что делопроизводственная документация РПЦ конца 1990-х - начала 2000-х гг. продолжает мысли, вт.ч.и ошибочные, РПЦ 1917 г. Существует определенное расхождение с источниками, ошибки в обработке материала и т.д. Однако выводы, к которым приходят авторы, в целом, не выходят за рамки церковного права и сути вопроса. Никаких нарушений церковного права со стороны Николая II при отречении не было сделано. В то же время тезисы М. А. Бабкина не имеют никакого отношения к реалиям начала XX в.: РПЦ не «десакрализовывала» императорскую власть, т. е. не «отрешала» от престола династию Романовых, а также никем из верховных иерархов не осуществлялась попытка возрождения концепция патриарха Никона о превосходстве «священства» над «царством» после Февраля.
Л И Т Е Р А Т У Р А
1. Ботанцов И.В. Соотношение источников светского и церковного права в Российской империи 1832-1917 гг. //Ленинградский юридический журнал. 2016. № 2 (44). С. 9-18.
2. Поспеловский Д.В. Вопрос о канонизации Николая II и Александры Федоровны II Вестник русского христианского движения. 1997. №2-3(196). С. 243-255.
3. Шапошников Е.Л. Государственно-церковные отношения в России в XX — начале XXI века: историко-правовой и общетеоретический анализ : дис. ... кан-та юрид. наук. Нижний Новгород, 2007. 179 с.
4. Лысенко И.В. Личность императора-страстотерпца в общественном сознании России начала XX в. II Христианское чтение. 2013. № 1. С. 143-154.
5. Лысенко И.В. Благочестие императора страстотерпца Николая II как предмет исследования. Часть первая: современники императора о заповедях блаженств II Христианское чтение. 2017.№1.С. 87-105.
6. Лысенко И.В. Благочестие императора страстотерпца Николая II как предмет исследования. Часть вторая: анализ жития императора II Христианское чтение. 2017. № 2. С. 81-97.
7. Бабкин М.А. Святейший синод православной Российской церкви и свержение монархии II Вестник СИбГУ. Сер. 2. История. 2017. Т. 62. №З.С. 522-544.
8. Бабкин М.А. Священство и Царство (Россия, начало XX в. - 1918 г.). Исследования и материалы. М.: Индрик, 2011. 920 с.
9. Российское духовенство и свержение монархии в 1917 году: Материалы и архивные документы по истории Русской православной церкви / сост. М.А. Бабкин. 2-е изд., испр. и доп. М.: Индрик, 2008. 632 с.
10. Мишин И.О. Восприятие высшей церковной иерархией самодержца как главы Русской православной церкви в 1905-1917 гг. II Вестник РУДН. История России. 2018. Т. 17. № 2. С. 388-407.
11. Темниковский Е.Н. Положение Императора Всероссийского в Русской православной церкви в связи с общим учением о церковной власти. Историко-догматический очерк. Ярославль: тип. губерн. правл., 1909. 72 с.
12. Церковные ведомости, издаваемые при Святейшем правительствующем синоде. 1917. № 9/15. С. 55-82.
13. Сабожников Н.А. Реформизм Русской православной церкви в период Великой российской революции (февраль - октябрь 1917 г.) // Наука. Общество. Оборона. 2018. № 3 (16). С. 9. DOI: 10.24411/2311-17632018-10154.
14. Царан Т.И. Конфессиональная политика Временного правительства и позиция Русской православной церкви // Вестник Приднестровского университета. Сер. Гуманитарные науки. 2018. № 1 (58). С. 168-175.
15. Архив новейшей истории России. Сер. «Публикации». Т. VII. Журналы заседаний Временного правительства: Март - октябрь 1917 года. В 4-х т. Т. 1. / отв. ред. Б.Ф. Додо-нов. М.: РОССПЭН, 2001. 448 с.
16. Вестник Временного правительства. 1917. № 1 (46). 4 с.
17. Каптерев Н.Ф. Патриарх Никон и царь Алексей Михайлович. Сергиев Посад: тип. Св.-Троиц. Сергиевой лавры, 1912. Т. 2. 548 с.
18. Зызыкин М.В. Патриарх Никон: его государственные и канонические идеи. Ч. 2. Учение патриарха Никона о природе власти государственной и церковной и их взаимоотношении. Варшава: Синод, тип., 1934. 384 с.
19. Православная газета. 1996. № 21 (55). 16 с.
20. Православная газета. 2003. № 35 (260). 16 с.
R E F E R E N C E S
1. Botantsov I.V. Sootnoshenie istochnikov svetskogo i tserkovnogo prava v Rossiyskoy imperii 1832-1917 gg. [Ratio of sources of a secular and ecclesiastical law in the Russian empire 1832-1917]. Leningradskiy yuridicheskiy zhurnal, 2016, no. 2 (44), pp. 9-18. (InRussian).
2. Pospelovskiy D.V. Vopros о kanonizatsii Nikolaya II i Aleksandry Fedorovny [The question of the canonization of Nicholas II and Alexandra Feodorovna]. Vestnik russkogo khristianskogo dvizheniya, 1997, no. 2-3 (196), pp. 243-255. (In Russian).
3. Shaposhnikov EX. Gosudarstvenno-tserkovnye otnosheniya v Rossii v XX — nachale XXI veka : istoriko-pravovoy i obshcheteoreticheskiy analiz [State-Church relations in Russia in the 20th - early 21st century: historical, legal and general theoretical analysis]. Ph. D. thesis. Nizhniy Novgorod, 2007. 179 p. (InRussian).
4. Lysenko I.V. Lichnostimperatora-strastoterptsa v obschestvennom soznanii Rossii nachala KhKh v. [The person of the emperor-passion bearer in public consciousness of the early 20th century Russia]. Khristianskoe chtenie, 2013, no. 1, pp. 143-154. (In Russian).
5. Lysenko I.V. Blagochestie imperatora strastoterptsa Nikolaya II kak predmet issledovaniya. Chast pervaya: sovremenniki imperatora o zapovedyakh blazhenstv [The piety of tsar-martyr Nicholas II as a subject of scholarship. Part one: the emperor's contemporaries on the beatitudes]. Khristianskoe chtenie, 2017, no. 1, pp. 87105. (In Russian).
6. Lysenko I.V. Blagochestie imperatora strastoterptsa Nikolaya II kak predmet issledovaniya. Chast vtoraya: analiz zhitiya imperatora [The piety of tsar-martyr Nicholas II as a subject of scholarship. Part two: an analysis of the emperor's life]. Khristianskoe chtenie. 2017, no. 2, pp. 81-97. (In Russian).
7. Babkin M.A. Svyateyshiy sinod pravoslavnoy
Rossiyskoy tserkvi i sverzhenie monarkhii [The Holy Synod of the russian orthodox church and the overthrow of the monarchy]. Vestnik SPbGU. Istoriya, 2017, vol. 62, no. 3, pp. 522-544, doi: 10.21638/11701/ spbu02.2017.306. (InRussian).
8. Babkin M.A. Svyaschenstvo i Tsarstvo (Rossiya, nachalo XX v. - 1918 g.). Issledovaniya i materialy [Priesthood and Kingdom (Russia, early 20th century - 1918). Research and materials]. Moscow, 2011, 920 p. (In Russian).
9. Rossiyskoe dukhovenstvo i sverzhenie monarkhii v 1917 godu: Materialy i arkhivnye dokumenty po istorii Russkoy pravoslavnoy tserkvi [Russian Clergy and the Overthrow of the Monarchy in 1917: Materials and Archival Documents on the History of the Russian Orthodox Church], ed. by M.A. Babkin, 2nd ed. Moscow, Indrik, 2008, 632 p. (In Russian).
10. Mishin I.O. Vospriyatie vysshey tserkovnoy ierarkhiey samoderzhtsa kak glavy Russkoy pravoslavnoy tserkvi v 1905-1917 gg. [Senior churchmen's perception of the autocrat as the head of the Russian Orthodox Church in 1905-1917]. Vestnik RUDN. Istoriya Rossii, 2018, vol. 17, no. 2, pp. 388-407. DOI: 10.22363/2312-8674-2018-17-2-388-407. (In Russian).
11. Temnikovskiy E.N. Polozhenie Imperatora Vserossiyskogo v Russkoy pravoslavnoy tserkvi v sviazi s obschim ucheniem o tserkovnoy vlasti. Istoriko-dogmaticheskiy ocherk [The position of the Emperor of All
Russia in the Russian Orthodox Church in connection with the general doctrine of church power. Historical and dogmatic sketch]. Yaroslavl, tip. gub. pravleniya, 1909, 72 p. (In Russian).
12. Tserkovnye vedomosti, izdavaemye pri Svyateyshem pravitelstvuyuschem sinode [Church Gazette Published by the Most Holy Governing Synod], 1917, no. 9/15, pp. 55-82. (In Russian).
13. Sabozhnikov N.A. Reformizm Russkoy pravoslavnoy tserkvi v period Velikoy rossiyskoy revolyutsii (fevral - oktyabr 1917 g.) [Reformism of the Russian Orthodox Church during the Great Russian revolution (February - October 1917)]. Nauka. Obschestvo. Oborona, 2018, no. 3 (16), pp. 9, doi: 10.24411/2311-1763-2018-10154. (In Russian).
14. Tsaran T.I. Konfessionalnaya politika Vremennogo pravitelstva i pozitsiya Russkoy pravoslavnoy tserkvi [Confessional policy of the provisional government and position of the Russian Orthodox Church]. Vestnik Pridnestrovskogo universiteta. Gumanitarnye nauki, 2018, no. 1 (58), pp. 168-175. (In Russian).
15. Arkhiv noveyshey istorii Rossii. Pt. «Publikatsii». Vol. VII. Zhurnaly zasedaniy Vremennogo pravitelstva: Mart - oktyabr 1917 goda [Archive of the recent history of Russia. Pt. "Publications". Vol. VII. Journals of meetings of the Provisional Government: March - October 1917], vol. 1, ed. by B.F. Dodonov, Moscow, ROSSPEN, 2001. 448 p. (In Russian).
16. Vestnik Vremennogo pravitelstva [Bulletin of the Provisional Government], 1917, no. 1 (46), 4 p. (In Russian).
17. Kapterev N.F. Patriarkh Nikon i tsar Aleksey Mikhaylovich [Patriarch Nikon and Tsar Alexei Mikhailovich], vol. 2. Sergiev Posad, tip. Sv.-Troits. Sergievoy lavry, 1912, 548 p. (In Russian).
18. Zyzykin M.V. Patriarkh Nikon: ego gosudarstvennye i kanonicheskie idei. Pt. 2. Uchenie patriarkha Nikona o prirode vlasti gosudarstvennoy i tserkovnoy i ikh vzaimootnoshenii [Patriarch Nikon: His State and Canonical Ideas. Pt. 2. Teaching ofPatriarch Nikon on the nature of state and ecclesiastical power and their relationship]. Varshava, Sinod. tip., 1934, 384 p. (In Russian).
19. Pravoslavnaya gazeta [Orthodox newspaper], 1996, no. 21 (55), 16 p. (In Russian).
© Стрельников Максим Александрович
аспирант,
Волгоградский государственный университет, пр.Университетский, 100, 400062, г. Волгоград, Россия, эл. почта: sash123450@mail.ru
УДК 94(470.57)
© Strelnikov Maxim Alexandrovich
Volgograd State University, 100 Prospect Universitetsky, 400062, Volgograd, Russia, e-mail: sash123450@mail.ru
20. Pravoslavnaya gazeta [Orthodox newspaper], 2003, no. 35 (260), 16 p. (In Russian).
DOI 10.24412/1728-5283 2022 3 48 55
ПОЛИТИКА БОЛЬШЕВИКОВ ПО ОТНОШЕНИЮКДРУГИМ СОЦИАЛИСТИЧЕСКИМ ПАРТИЯМ НА ТЕРРИТОРИИ УФИМСКОЙ ГУБЕРНИИ В ЯНВАРЕ-ИЮЛЕ 1919 ГОДА
©АлдашовАндрей Николаевич, ЧигринаАлла Ивановна,
Башкирский государственный педагогический университет им. М. Акмуллы, Уфа, Российская Федерация
Статья посвящена вопросам взаимоотношений левых партий в один из периодов гражданской войны. Особое внимание уделяется специфике политики большевиков в прифронтовой зоне - на территории Уфимской губернии; подчеркивается противоречивость отношения большевиков к другим политическим организациям как умеренной, так и радикальной направленности. Авторы ставят цель на основе архивных материалов и публикаций периодической печати подвергнуть тщательному анализу политику местной организации Российской коммунистической партии (большевиков) по отношению к иным социалистическим партиям на территории Уфимской губернии в ходе гражданской войны. В статье содержится объективная характеристика исторической обстановки в Уфимской губернии рассматриваемого периода. Бесспорно, события гражданской войны во многом обусловливали перипетии межпартийных взаимоотношений. Авторы на конкретных примерах последовательно раскрывают взаимоотношения местной организации Российской коммунистической партии (большевиков) с партией Бунда, меньшевиками, эсерами, левыми эсерами; доказывают, что уфимские большевики предъявляли явные претензии на единоличную власть и демонстрировали стремление избавиться от конкурентов, имевших влияние на массы. В статье прослеживается соотношение центральной линии Российской коммунистической партии (большевиков) и губернского комитета; при этом отмечается, что местный партийный орган проводил самостоятельную политику, часто показывая больший максимализм. Особое внимание уделено безуспешным попыткам легализации партии левых эсеров, имевших немалое влияние на крестьянские массы в Уфимской губернии. Таким образом, в статье описывается недолгий период многопартийности в условиях советской власти. На основе приведен-
Ключевые слова: большевики, Уфимская губерния, ных документов и фактов авторы
социалистические партии, гражданская война, межпар- приходят к выводу, что окончатель-
тийные взаимоотношения, меньшевики, эсеры, советская ная монополизация власти в руках
^власть, легализация большевиков была неизбежна.
THE BOLSHEVIKS POLICY TOWARDS OTHER SOCIALIST PARTIES IN THE UFA PROVINCE IN JANUARY-JULY 1919
© Aldashov Andrey Nikolaevich, Chigrina Alia Ivanovna,
Bashkir State Pedagogical University M. Akmulla, Ufa, Russian Federation The article is devoted to the issues of relations between the left parties in one of the periods of the civil
