CC BY
42
Вестник ПСТГУ
Серия II: История. История Русской Православной Церкви.
Хохлов Александр Анатольевич, канд. ист. наук, доцент кафедры истории Татарстана, археологии и этнологии
2019. Вып. 88. С. 25-43
Б01: 10.15382Миг11201988.25-43
Института международных отношений Казанского федерального университета. Российская Федерация, 420111, г. Казань,
ул. Кремлевская, 18 [email protected] ОИСГО: 0000-0003-2920-0287
Дело наместника Казанской Богородицкой Седмиозерной пустыни схиархимандрита Гавриила (Зырянова)
А. А. Хохлов
Аннотация: Статья посвящена событиям, происходившим в Казанской епархии в апреле—июле 1908 г. Их центральной фигурой выступает наместник Казанской Богородицкой Седмиозерной пустыни схиархимандрит Гавриил (Зырянов). Обвинение отца Гавриила, к тому времени широко известного своим подвижничеством далеко за пределами Казанской епархии, а также его духовного чада — монастырского казначея иеромонаха Тихона (Бузова) — в нерадивом ведении монастырского хозяйства и накоплении значительных долгов вверенной им обители привело к отставке наместника и его дальнейшему преследованию со стороны правящего архиерея архиепископа Казанского и Свияжского Никанора (Каменского). Дело получило широкий резонанс в церковных кругах епархии того времени. Тем не менее исследователи не уделяли ему особого внимания, а материалы, хранящиеся в фондах Казанской духовной консистории, пристально не изучались на предмет реконструкции подлинных обстоятельств произошедших событий. Отсутствие внимательного анализа по ряду эпизодов привело к частичной мифологизации истории, путанице фактов, а главное — исключало возможность выявления всех действующих лиц конфликта, определения линии и специфики их поведения, целей и мотивов. Грядущая канонизация схиархимандрита Гавриила (Зырянова) в лике общероссийских святых требует восполнения имеющихся исторических лакун, в том числе в этико-антропологическом ключе. Настоящее исследование ставит своей целью решение обозначенной задачи. В статье в оборот вводится значительное количество ранее не публиковавшихся источников. Их основу составляют документы, хранящиеся в Государственном архиве Республики Татарстан и в библиотеке им. Н. И. Лобачевского Казанского (Приволжского) федерального университета.
Имя схиархимандрита Гавриила (Зырянова) (1844-1915), старца Седмиозерной пустыни, стоит особняком в сонме казанских святых. И дело не только и даже не столько в том, что преподобный Гавриил явил собой один из немногих примеров монашеского подвижничества и продолжателя духовной традиции оптинского
старчества в Казанском крае, но и в его стремительно растущем почитании в среде православных верующих. Причем не только в Поволжье, но и далеко за пределами России. Еще в 1996 г. схиархимандрит Гавриил был прославлен в лике местночтимых святых Казанской епархии. Через 20 лет участники конференции «Преподобный Гавриил Седмиезерный и его ученики, новомученики и исповедники Церкви Русской», состоявшейся в Московском Высоко-Петровском монастыре 29 сентября 2016 г., итоговой резолюцией выразили надежду на возможность его общецерковного прославления1. Аналогичная конференция прошла в Москве и в начале декабря 2018 г. с целью «свидетельства прославления Господом Своего святого в России и за ее пределами»2.
Закономерно, что личность преподобного не ускользнула от взгляда историков. В 1996 г. А. В. Журавским было составлено житие старца3. Преподобному Гавриилу уделял внимание и казанский исследователь Е. В. Липаков4. Впрочем, еще при жизни святого его ученики и почитатели стали фиксировать материалы с воспоминаниями, высказываниями и изречениями старца, которые в последующем легли в основу двух наиболее крупных жизнеописаний: «Един от древних»5 и «Тернистым путем к Небу»6.
Факт церковной канонизации человека и его прижизненное почитание являются важным свидетельством признания святости его жизни, не исключающими вероятность случавшихся проступков и нравственных отступлений, но тем не менее постулирующих победу над грехом и духовную чистоту подвижни-ка7. Жизнь преподобного Гавриила известна многими препятствиями на пути к совершенству, тяжкими телесными недугами и духовными скорбями. В данном случае особенно примечательны события 1908 г., ставшие для старца подлинными мытарствами и разделившие его жизнь на «до» и «после». Будучи наместником Казанской Седмиозерной Богородичной пустыни, он был обвинен духовными властями в небрежном ведении монастырского хозяйства и долгах вверенной ему обители, что обернулось вовлечением в унизительное расследование с последующим изгнанием из Казанской епархии.
1 В Москве состоялась конференция, посвященная преподобному Гавриилу Седмио-зерному // Интернет-портал Синодального отдела религиозного образования и катехизации Русской Православной Церкви. URL: https://pravobraz.ru/v-moskve-sostoyalas-konferenciya-posvyashhennaya-prepodobnomu-gavriilu-sedmiezernomu/ (дата обращения: 1.12.2018).
2 Конференция «Преподобный Гавриил Седмиезерный и его ученики, новомученики и исповедники Церкви Русской: свобода и ответственность в выборе жизненного пути и подвига» // Интернет-портал Высоко-Петровского мужского монастыря. URL: http://vpmon.ru/6-dekabrya-v-monastyre-sostoitsya-konferenciya/ (дата обращения: 1.12.2018).
3 Житие прп. Гавриила, старца Седмиозерной пуст. / сост. А. В. Журавский. М., 1997.
4 Липаков Е. В. Архипастыри Казанские 1555—2007. Казань, 2007; Гавриил (Седмиозер-ный), преподобный // Православная энциклопедия. М., 2005. Т. 10. С. 195—197.
5 Симеон (Холмогоров), архим. Един от древних: Схиархимандрит Гавриил, старец Сед-миезерной и Спасо-Елеазаровой пустыней: Жизнеописание. Творения. Письма / сост. и общ. ред. иерей Андрей Лобашинский. М., 2003.
6 Варнава (Беляев), еп. Тернистым путем к Небу. Жизнеописание старца Гавриила Сед-миезерной пустыни. М., 1996.
7 Современные аспекты канонизации святых. // Интернет-портал «Православие. RU». URL: http://www.pravoslavie.ru/29507.html (дата обращения: 1.12.2018).
Ученики и духовные почитатели старца Гавриила, за исключением единичных случаев, удивительно сдержанно описывают те события, которые, между тем, довели его чуть ли не до смерти8. Так, архимандрит Симеон (Холмогоров), описывая произошедшее, не решился огласить имя «виновника» трагедии — архиепископа Казанского и Свияжского Никанора (Каменского), деликатно назвав преосвященного в своем труде «Архиепископом н»9. В указанном русле так или иначе последовали все остальные биографы, возводя причину резонансного конфликта либо к обезличенным врагам, либо к недоразумению или проискам некоторых ленивых и завистливых из братии Седмиозерного монастыря. «Монахи только видели, что этот их наместник ведет дело к сокращению расходов и заставляет всех работать. И стали всячески во всем ему мешать, препятствовать, даже угрожали. А чем все это кончилось, увидим дальше», — писал епископ Варнава (Беляев)10. Точку в вопросе в 2007 г. поставил Е. В. Липаков, имевший доступ к архивным материалам. По мнению историка, архиепископ Никанор просто не разобрался в деле, поскольку только что был назначен на казанскую кафедру, в силу чего не обладал полнотой информации11. Поэтому он и внял наветам клеветников. По мнению Е. В. Липакова, старец в 1910 г. был полностью оправдан12.
Сглаживающая позиция церковных писателей понятна. Ее вполне можно списать на нежелание выносить «сор внутрицерковного конфликта из избы», как реализацию принципа «не судиться у внешних». Однако где в нынешнем мире пролегает граница между «внешними» и «внутренними», где грань между правдой и «благочестивой полуправдой»? Ведь умышленное ретуширование подлинных обстоятельств истории седмиозерного подвижника неминуемо бросает тень на самого старца. Хотя бы в свете того факта, что на самом деле никакого официального оправдания преподобного Гавриила так и не состоялось. Понимали ли это историки? Между тем в 1910 г. дело в отношении него (не утратившее остроты даже спустя два года после начала) было прекращено. И, судя по документам, довольно резко13. Но это далеко не то же самое, что оправдание. Кроме того, для некоторых лоббистов продолжения следствия, это, очевидно, стало полной неожиданностью, что только усиливает, а не проясняет неопределенность. Поэтому в строго юридическом, а тем более историческом смысле старец Гавриил продолжает оставаться нереабилитированным.
8 Симион (Холмогоров), архим. Един от древних: Повесть о жизни и подвигах схиархи-мандрита Гавриила (Зырянова). М., 1996. С. 109.
9 Аналогичным образом поступил и епископ Варнава (Беляев). Однако именно ему следует отдать должное за попытку беспристрастно осветить рассматриваемое дело.
10 Варнава (Беляев), еп. Указ. соч. С. 262-263. Однако документы говорят об обратном. В период наместничества схиархим. Гавриила в Седмиозерной пустыни монашествующие, которых насчитывалось более 100 человек, в монастырском хозяйстве активно не трудились и большей частью были сосредоточены на делах духовных. Для обеспечения монастыря рабочими руками нередко привлекались вольнонаемные труженики, которым за это выплачивалось жалованье.
11 Данную точку зрения в последующем взяли за основу практически все писатели и исследователи.
12 Липаков Е. В. Указ. соч. С. 298.
13 Об обстоятельствах этого ниже.
Наличие значительного пласта (впрочем, далеко не во всем исчерпывающего) архивных материалов дает возможность устранения этой несправедливости и оглашения подлинных организаторов обозначенного дела; реконструкции шаг за шагом всех его этапов. Тем самым решается и другая немаловажная задача — раскрытие граней личности схиархимандрита Гавриила (Зырянова), спустя сотню лет предстающего перед нами не только в иконографическом образе, но и живым, страдающим человеком, «одиноким среди всех»14, но не потерявшим светлый облик в самых тяжелых жизненных обстоятельствах.
В октябре 1907 г. по поручению архиепископа Казанского и Свияжско-го Дмитрия (Самбикина) была проведена хозяйственно-финансовая ревизия Казанской Богородицкой Седмиозерной пустыни за период с января 1904 по октябрь 1907 г.15 К тому времени пустынь уже более шести лет находилась под руководством схиархимандрита Гавриила — подвижника-хозяйственника, чей духовный авторитет, равно как и организаторские способности, был известен по всему Поволжью. Она считалась одним из состоятельных монастырей Казанской епархии, в силу чего была приписана к Архиерейскому дому. Ревизия зафиксировала довольно благополучную картину. Монастырская администрация и братия проявляли старательность в улучшении хозяйства обители. Общая сумма дохода по хозяйству в 1906 г. выросла на 6832 руб. по сравнению с 1905 г. и на 9093 руб. по сравнению с 1904 г.16 Существенный рост продемонстрировали доходы от молебнов перед главной святыней монастыря — Смоленской иконой Божьей Матери. Рост дохода на поминовение души в 1906 г. оказался на 1711 руб. больше, чем в 1905 г., и на 1762 руб. больше, чем в 1904 г.17 Аналогичным образом обстояли дела и по книжно-иконной лавке. Не менее прибыльными оказались скотный двор, молочное хозяйство, пасека, артели по производству кирпича, извести, бута и мочала18.
Тем не менее имело место проседание по ряду других хозяйственных направлений. Так, хотя от церковных кружек и прочих мелких пожертвований в 1906 г. доход вырос на 37 руб. по сравнению с 1905 г., но в совокупности все же он оказался на 200 руб. меньше, чем в 1904 г. Ревизионная комиссия отметила снижение дохода от продажи свечей и просфор, а также от мельницы, рыбной ловли и монастырской гостиницы. Впрочем, негативные тенденции, как следует из документов, заблаговременно побудили схиархимандрита Гавриила пересмотреть расходную часть бюджета монастыря. В 1906 г. были ограничены расходы на покупку свечей, на организацию церковных праздников, праздничные награды, питание братии, отчисления в Духовную консисторию и содержание викарного епископа19. Однако при этом были увеличены расходы на обувь и одежду для монастырских иноков, а также монастырскую школу. Между тем расходы по настоятельской линии не только не были сокращены, а, напротив, возросли.
14 Варнава (Беляев), еп. Указ. соч. С. 266.
15 ГА РТ. Ф. 4. Оп. 1. Д. 122924. Л. 19-32 а.
16 Там же. Л. 29.
17 Там же. Л. 28.
18 Там же. Л. 28-29.
19 ГА РТ. Ф. 4. Оп. 1. Д. 122924. Л. 29 об.-31 об.
В 1906 г. они оказались на 234 руб. больше, чем в 1905 г., и на 198 руб. больше, чем в 1904 г.20 Впрочем, ухудшение положения по ряду финансовых направлений, скорее всего, носило объективный характер. В отчетных документах наместник неоднократно указывал, что цены в империи растут, дорожают услуги трудни-ков, а платежеспособность населения падает. Все это неминуемо сказывалось на монастырском хозяйстве. Так, в январе 1908 г. в рамках подготовки годовой отчетности монастырей Казанской епархии Гавриил подал рапорт на имя архиепископа, в котором, в частности, обозначил ряд проблемных моментов: «Благодаря неурожайным годам и политическим неурядицам особых пожертвований не было, и по случаю высоких цен на предметы первой необходимости, расходы на все содержание обители требует возвышенной сметы»21. В конце февраля того же года он вновь пишет в Духовную консисторию о том, что только на рыбу цены в 1907 г. выросли настолько, что в рационе монастырской братии ее пришлось заменить молочными продуктами22. Позднейшие исследования в целом подтверждают эту установку. Согласно Г. Г. Попову и Е. И. Чибисовой, подорожание продовольствия (в особенности хлеба) в Российской империи к 1907 г. достигло пика, что было обусловлено кризисом, вызванным революцией 1905 г.23
Финансовые операции монастырской администрацией проводились относительно аккуратно, приходно-расходные книги велись по установленной форме. Однако при этом многие счета оказались «не оплачены гербовым сбором, на счетах не проставлены номера статей расходов, под многими статьями расходов нет расписки в получении денег»24. Тем не менее, как заключила Ревизионная комиссия, это не влияло на общее благополучие монастыря, который содержался в хорошем состоянии (включая кельи и гостиницу); богослужения проводились исправно, отопление функционировало в штатном режиме, а монастырская земля использовалась по назначению25. Вердикт комиссии гласил: «Естественный вывод из этого получается тот, что экономическо-хозяйственные операции монастыря в 1906 году улучшились по сравнению с 1905 годом и тем более с 1904 годом»26. Официальный годовой отчет монастыря по приходно-расходной части за девять месяцев 1907 г. также оказался безупречен — баланс сходился27. Доход обители за истекший год оказался существенным и по предварительным оценкам составил 47 578 руб.28 Впоследствии именно этот факт станет основным
20 Важно отметить, что настоятельские расходы — это финансовые отчисления в пользу казанского архиепископа, который и являлся настоятелем Седмиозерной пустыни, в то время как архимандрит обители был только ее наместником.
21 ГА РТ. Ф. 4. Оп. 1. Д. 122853. Л. 2-2 об.
22 Там же. Л. 12.
23 Попов Г. Г., Чибисова Е. И. Внешняя торговля и хлебные цены в Российской империи. За или против неоклассических теорем внешней торговли? // Terra economicus (научный журнал). Ростов н/Д, 2016. Т. 14. № 3. С. 92.
24 ГА РТ. Ф. 4. Оп. 1. Д. 122924. Л. 28.
25 Там же. Л. 31, 35 об.
26 Там же. Л. 31.
27 Там же. Л. 4-11.
28 В пересчете на нынешние деньги это чуть более 63, 5 млн руб. в год или около 5,3 млн руб. в месяц, если проводить сопоставление по курсу рубля в 1913 и 2010 гг. соответственно.
оправдательным аргументом в устах отца Гавриила, который на очередной запрос Казанской духовной консистории о «необходимости возмещения недостающих сумм» ответит, что «неприкосновенный капитал Пустыни во время моего Наместничества увеличился с 40 до 46 И тысяч рублей»29.
И тем не менее в феврале 1908 г. архиепископ Дмитрий счел необходимым запросить у наместника Седмиозерной пустыни дополнительные уточнения по ряду пунктов ревизии. Вероятно, причина была в не зафиксированных надлежащим порядком некоторых потраченных суммах. В ответ на запрос архиерея отец Гавриил подготовил доклад с разъяснениями. Проблема, отмечал он, крылась в существующей церковной практике денежных подношений и подарков гостям монастыря, которые попросту невозможно учитывать традиционным способом. «В большие праздники деньги даются архиерейской свите, полиции и конной охране, — писал он. — Требование расписок в таких случаях затруднительно»30. Судя по документам, для архиерея представленные аргументы оказались достаточны. По крайней мере о каких-то иных претензиях с его стороны к финансовой деятельности монастыря архивы не сообщают, что в целом созвучно рапорту благочинного монастырей Казанской епархии архимандрита Экзаку-стодиана (Каменского)31: «Никаких замечаний о плохом состоянии монастырей нет. Чистота и благолепие в церквах и кельях. Братия ведет себя честно и благочинно»32.
17 марта 1908 г. архиепископ Дмитрий (Самбикин) скончался. 5 апреля на казанскую архиерейскую кафедру был назначен архиепископ Никанор (Каменский). Для Казани он не был чужим человеком. Еще в 1891 г. он был назначен епископом Чебоксарским, викарием Казанской епархии, а до того ректорствовал в Казанской духовной семинарии. С 1893 г. владыка последовательно занимал Архангельскую, Смоленскую, Орловскую, Екатеринбургскую, Гродненскую и Варшавскую кафедры, стремительно продвигаясь по церковной карьерной лестнице. Историки достаточно положительно характеризуют Никанора как управленца, регулярно объезжавшего епархию, филантропа и миссионера, отстаивавшего реализацию просветительской системы Н. И. Ильминского в среде нерусского населения Поволжья, плодовитого церковного писателя. Впрочем, епископ Варнава (Беляев) характеризует архиерея как человека далекого от духовной жизни и молитвенного делания33, а И. Е. Алексеев отмечает, что иерарх слыл сторонником крайне правых политических партий и не раз называл себя черносотенцем34.
Однако для более точной картины необходим сопоставительный анализ покупательной способности рубля и стоимости продуктовой корзины в означенные периоды.
29 ГА РТ. Ф. 4. Оп. 1. Д. 122924. Л. 173 об.
30 Там же. Л. 12-12 об.
31 Того самого, который впоследствии станет одним из основных орудий архиепископа Ни-канора (Каменского) по устранению схиархимандрита Гавриила из Седмиозерной пустыни.
32 ГА РТ. Ф. 4. Оп. 1. Д.122853. Л. 1-1 об.
33 Варнава (Беляев), еп. Указ. соч. С. 279-281.
34 Алексеев И. Е. Русское национальное движение в Казанской губернии и Татарстане: конец XIX — начало XXI века. Казань, 2004. С. 42.
Еще в бытность на Екатеринбургской кафедре архиепископ Никанор познакомился со священником Богоявленского собора г. Ирбита Андроником Богословским, который с этого момента стал alter ego архиерея, следуя за ним по местам назначения. Запомним это имя.
Уже через неделю после своего прибытия в Казань — 12 мая — архиепископ Никанор стал экстренно35 запрашивать из Казанской духовной консистории подробные отчеты по финансам Седмиозерного монастыря (приход и расход) за последние три месяца 1907 г. Что послужило причиной пристального внимания архиерея к уже, казалось бы, неактуальным отчетам, разъяснение по которым уже было получено прежним архиереем, вопрос не праздный. Привлекает внимание тот факт, что накануне на имя архиепископа Никанора поступил донос некоего Иванова, изобилующий возмущенными выпадами в адрес администрации Седмиозерной пустыни. Кем был Иванов и существовал ли в реальности этот человек, установить не представляется возможным. Впрочем, данный вопрос, как видно из документов, не слишком интересовал правящего архиерея, а указанное имя впоследствии нигде более не фигурирует36.
«Иванов» в подробностях описывает посещение им Седмиозерной пустыни и те трудности, с которыми ему пришлось столкнуться. Решив переночевать в обители, он обнаружил, что «гостиница оказалась почти вся занята квартирантами, двумя земскими врачами и семейством, акушеркою и ферислицею, посему принужден был я ночевать в деревне у крестьян»37. Дух упадка буквально поразил богомольца. «По рассказам многих лиц, — писал он, — что только творится в монастыре, прискорбно и ужасно слышать, какова администрация монастыря. Наместник схимник вечно лежит в комнате по старости и тучности и все дела поручил казначею Тихону. Сам Тихон почти в монастыре не бывает. Вечно в Казани. На сутки приедет (с двумя врачами-евреями) и приставом-поляком. С ними он играет в карты и проигрывает крупные суммы. А в гостинице проживают женщины. Откуда казначей деньги на игры берет?? Явно обдирает монастырь»38.
Как видим, доносчик достаточно быстро и четко обозначил круг виновных в «упадке» монастыря. В их числе не только схиархимандрит Гавриил, но и его духовное чадо и помощник — казначей обители иеромонах Тихон (Бузов)39. При этом источник сведений им не раскрывается, а под дело целенаправленно подводился не только нравственный и финансовый, но и политический подтекст: еврейское присутствие в православной обители, равно как и игрока-поляка, в России того периода никак не могли быть признаками благонадежности40. Доносчик отмечает ужасающее хозяйственное положение монастыря и отсутствие денег на питание братии. Согласно «Иванову», прежний архиерей был в курсе происходящего и уже готовился сменить наместника, но близкие связи Гавриила
35 Об этом свидетельствуют собственноручные резолюции архиерея на исходящих документах. Интересно, что практически все финансовые вопросы у архиепископа Никанора имели экстренный характер.
36 Поэтому будем использовать данную фамилию в кавычках.
37 ГА РТ. Ф. 4. Оп. 1. Д. 122924. Л. 44.
38 Там же.
39 Будущий архимандрит и преподобномученик.
40 Следует обратить внимание на этот (политический) момент.
с архиерейским келейником Хрисанфовичем, а также «приличные вознаграждения» со стороны первого последнему позволяли сглаживать острые углы и влиять на мнение архиепископа в пользу коррупционеров41. Таким образом, злонамеренность наместника и его дурной моральный облик не подлежали сомнению: «А схимник умеет всякого Архиерея обольстить и убедить своими лживыми словами. Хотя и следовало бы на таких отцов обратить серьезное внимание... Жаль, очень жаль, что от таких отцов страдает обитель»42.
Донос закрутил маховик всего дела. Согласно букве Устава духовных консисторий полагалось назначить следствие. Впрочем, архиерей был волен сам выбирать процедуру: формальное судопроизводство либо негласное дознание43. Архиепископ Никанор выбрал второй вариант. Уже 12 мая в монастырь был направлен благочинный монастырей архимандрит Экзакустодиан, наделенный следственными полномочиями. На основании специального опросника он провел допрос братии (священнослужителей) монастыря. Допрос продемонстрировал такую картину. Благочинный пустыни иеромонах Палладий: врачи, акушерка и фельдшерица живут в гостинице в зимнее время. Сам он не видел иеромонаха Тихона, играющего в карты, хотя и слышал об этом; братский духовник иеромонах Иннокентий высказал мнение, что донос ложный, а лицо его написавшее — вымышлено: «Я знаю казначея о. Тихона как человека трезвого и скромного»44. Иеромонах Мартиан сообщил, что отец Тихон иногда уезжал надолго, но о его дурном поведении ничего сказать не может. Иеромонах Никон показал: «Из ненависти и зависти многие болтают, но я знаю о. Тихона как хорошего человека»45. Иеродиаконы Сергий, Агафангел, Иреней, Феодосий и Илия про игру казначея в карты ничего не слышали и не знают. Иеродиакон Панте-леимон был уверен, что про иеромонаха Тихона «болтают пустое, так как у него много врагов». Иеродиакон Серафим сообщил, что для богомольцев места есть всегда, а про дурные поступки и связи казначея ему ничего не известно. И только иеромонах Антоний, единственный из всех опрошенных, сообщил ревизору об обидах богомольцев на постояльцев гостиницы, поскольку у крестьян постой обременителен46. «Слышал от надежных людей, — утверждал он, — что Тихон играет с врачами даже в келье»47; также слышал, что есть внушительные долги по церковным лавкам и у администрации монастыря проблемы с приходно-расходными книгами48. Впрочем, имена «надежных людей» так и остались неизвестными, в то время как сам архимандрит Экзакустодиан не проявил к ним какого-либо интереса.
Итоговый доклад архиерею архимандрит Экзакустодиан построил почти исключительно на показаниях иеромонаха Антония, практически полностью
41 ГА РТ. Ф. 4. Оп. 1. Д. 122924. Л. 45.
42 Там же.
43 Устав духовных консисторий с дополнениями и разъяснениями Святейшего Синода и Правительствующего Сената. СПб., 1900. Ст. 155. С. 71-72.
44 ГА РТ. Ф. 4. Оп. 1. Д. 122924. Л. 46.
45 Там же.
46 Там же. Л. 47 б.
47 Там же. Л. 47.
48 Там же.
игнорируя сообщения остальных допрошенных. Ревизор резюмировал: иеромонах Тихон заправляет всем монастырским хозяйством. Вся братия обители от него зависима. Иноки с опаской говорят, что казначей часто отлучается, и не всегда по делу; не служит, вращается в неподобающей светской среде и играет в азартные игры49. То есть заключение получило обвинительный характер. Не менее интересно и другое. Архимандрит Экзакустодиан тут же (фактически до проведения других следственных процедур) просит архиерея отстранить иеромонаха Тихона от занимаемой должности и перевести его в другой монастырь50. Таким образом, первый удар пришелся не по схиархимандриту Гавриилу, а по его духовному чаду. Впрочем, этого оказалось достаточно, чтобы побудить старца к отставке.
15 мая архиепископ Никанор поставил на рапорте отца Экзакустодиа-на резолюцию51: иеромонах Тихон переведен для исправления в Михайло-Космодемьянский монастырь. Также следовало «взыскать с него собственное достояние»52. О взыскании чего и в каком размере до поры оставалось неизвестным. В тот же день схиархимандрит Гавриил написал на имя архиерея прошение о своем увольнении на покой в связи с болезнью. При этом старец просил оставить его в монастыре: «...уволить меня от наместничества на покой в выстроенных мною келиях, в которых я живу ныне»53. При этом он ходатайствовал о возможности сохранить при себе иеродиакона Серафима и иеромонаха Тихо-на54. Распоряжение архиепископа гласило: «По болезни и согласно прошению архим. Гавриил увольняется от занимаемого им места»55. Монастырь перешел под управление архимандрита Андроника.
Эту историю вполне можно было бы считать законченной, если бы не тот факт, что именно 15 мая, т. е. в тот самый день, когда старец Гавриил получил увольнительную, начался самый драматичный для него период. Обратимся к голосу самих действующих лиц тех событий. 17 мая новый наместник Седмиозерной пустыни писал архиепископу Никанору: «16 мая я принял от бывшего наместника Схиархимандрита Гавриила. денежные суммы, которых найдено: железный сундучок, хранящийся в несгораемом сундуке, размещающемся в соборной кладовой»56. При этом новым руководителем были выявлены долги монастыря в сумме 9425 р. 37 коп.57 Покрыть их, отмечал архимандрит Андроник, со слов прежнего руководства предполагалось разными средствами (продажа кирпича, бута и т. д.). Архимандрит Андроник считал, что этих сумм хватит на
49 ГА РТ. Ф. 4. Оп. 1. Д. 122924. Л. 43.
50 Там же. Л. 43 об.
51 Также с пометкой «экстренно».
52 ГА РТ. Ф. 4. Оп. 1. Д. 122924. Л. 43.
53 Там же. Л. 42.
54 Впрочем, имя Тихона оказалось в этом документе вычеркнуто. Собственноручно схи-архимандритом Гавриилом. Не исключено, что причиной этого стало известие об уже принятом решении архиерея перевести отца Тихона в другой монастырь. Впрочем, причина могла крыться и в осознании невозможности удовлетворения такой просьбы.
55 ГА РТ. Ф. 4. Оп. 1. Д. 122924. Л. 41.
56 Там же. Л. 45 об.
57 Там же.
погашение лишь части задолженности. При этом останется неоплаченным долг на сумму 4746 руб. 37 коп.». Тем не менее архимандрит указывал, что отец Гавриил планировал возмещение долга «поступлением соборных средств в июне месяце, получаемых от молебнов перед иконой»58.
То, что именно финансовый вопрос в набиравшем силу конфликте стал краеугольным, неудивительно. Анализ дела убеждает в особой педантичности архиепископа Никанора и архимандрита Андроника по части денег (к слову, 31 мая того же года аналогичная финансовая ревизия была проведена в другом крупном монастыре епархии — Раифском59). 16 мая схиархимандрит Гавриил, не являясь уже наместником, был принужден вновь представить подробный отчет о финансовом состоянии Седмиозерной пустыни. В отчете он признавал наличие финансовой бреши, но объяснил ее как явление вполне естественное при столь обширном хозяйстве, а главное — предлагал конкретные схемы по ее устранению. О реакции правящего архиерея на отчет документы не сообщают. Последующие 3-4 дня они в принципе обходят молчанием. Но уже 20 мая появляется очередной донос, теперь прямо направленный против старца Гавриила. Его автором являлся некий «почетный гражданин Поливанов»60. Самого документа в следственном деле нет. О нем мы узнаем из упоминаний в консисторских документах. Из них следует, что донос первоначально был направлен в Святейший Синод, а оттуда был спущен казанскому архиерею для принятия в дело. «Поливанов» обвинял старца не столько в финансовой нечистоплотности, сколько в неблаговидном личном поведении и связях с социал-демократической партией. Политический подтекст дела получил очередное подкрепление.
Но персона доносчика, как и в предыдущий раз, оказалась неизвестной. Тем не менее его письмо стало причиной начала прямой атаки на отца Гавриила, что еще раз заставляет усомниться в исключительно финансовой подоплеке инициированного разбирательства, равно как и целиком положиться на предположение Е. В. Липакова, согласно которому мотивом архиепископа Никанора могло быть желание иметь своего человека во главе монастыря61. Возможно, отчасти так оно и было. Но это вовсе не объясняет того факта, что в аналогичной ситуации с Раифским монастырем Духовная консистория стремилась скорее оправдать нерадивого наместника архимандрита Дмитрия, списывая его финансовые упущения на «крайне болезненное состояние и раздражительность», а не корыстный умысел62. Конечно, последнему это тоже стоило должности, но избавило от дальнейших преследований, в то время как в случае со схиархимандритом Гавриилом лицеприятие духовной власти оказалось куда как более последовательным.
Историк А. Л. Беглов, вскользь упоминая седмиозерное дело, обращает внимание на примечательный момент — общий курс политики Святейшего Синода в отношении старчества. Исследователь отмечает, что старчество даже к началу
58 ГА РТ. Ф. 4. Оп. 1. Д. 122924. Л. 46.
59 См.: Там же. Д. 123154. Л. 42.
60 Как установил Е. В. Липаков, почетного гражданина Поливанова в списках почетных граждан Казани того периода не значилось.
61 Липаков Е. В. Указ. соч. С. 298.
62 ГА РТ. Ф. 4. Оп. 1. Д. 123154. Л. 20-21 об.
XX в. было крайне «неудобным» явлением для церковных властей, что априори было чревато конфликтами63. Архиереи пускали в ход постоянные перемещения старцев с места на место в целях ограничения доступа паломников к духовному наставнику и, как следствие, блокирования их почитания64. У данной точки зрения, как мы увидим, немало подтверждающих фактов. И все же, как нетрудно заметить, в рассматриваемой истории одну из ролей играло личное неприятие схиархимандрита Гавриила65.
20 мая архиерейским распоряжением было объявлено о формировании Ревизионной комиссии из приходского духовенства с целью расследования финансовых злоупотреблений прежнего руководства Седмиозерного монастыря. Епископ Варнава (Беляев) писал: «В любом мирском учреждении каждая последняя уборщица скажет, что это значит. Это значит, что надо "съесть" человека, кто бы и какой бы он ни был. Так, конечно, поняли и в духовной консистории своего владыку»66. Однако дальше начинают происходить странности. С организацией ревизии, вопреки распоряжению архиерея, консистория медлила. Только 10 июня было издано поручение возглавить ревизию настоятелю Тихвинской церкви г. Казани протоиерею Михаилу Меньшикову. Указ гласил: «Епархиальным начальством постановлено: "сим донесением назначенного наместника Седмиозерной пустыни архимандрита Андроника свидетельствуется, что при приеме о. Архимандритом Андроником монастырской кассы оказались неоплаченными счета на сумму 9425 руб. 37 коп., расходного же капитала совсем не имелось. Такое печальное состояние кассы монастыря, более обеспеченного материально, чем другие монастыри Казанской епархии, служит достаточным основанием неправильности ведения монастырского хозяйства»67.
В архивном деле сохранился акт этой ревизии, датированный 11 июня68. Однако протоиереем Михаилом Меньшиковым — главой комиссии — он не подписан. Это могло произойти только в двух случаях: либо документ был подготовлен заблаговременно, минуя регламентные процедуры, и протоиерей Михаил о его существовании не знал; либо он все же был осведомлен о его существовании и настаивал на соблюдении всех формальных процедур и документальной фиксации полномочий комиссии. У нас нет прямых доказательств ни в пользу первой, ни тем более в пользу второй версии69. Однако наличие косвенных свидетельств указывает на то, что протоиерей Михаил мог пытаться ослабить давление на старца Гавриила70. 14 июня комиссия запросила в консистории разрешение на
63 Беглов А. Л. Святоотеческое сознание русского старчества (конец XIX — начало XX в.) // Русская патрология: Материалы Академической конференции. Сергиев Посад, 2009. С. 312.
64 Там же.
65 Имя одного из врагов Гавриила прямо называет епископ Варнава (Беляев). Это уже упоминавшийся архимандрит Экзакустодиан (см.: Варнава (Беляев), еп. Указ. соч. С. 278).
66 Варнава (Беляев), еп. Указ. соч. С. 297.
67 ГА РТ. Ф. 4. Оп. 1. Д. 122924. Л. 74.
68 Там же. Л. 79-103.
69 Маловероятно, что приходской священник мог открыто пойти против линии правящего архиерея и консистории.
70 Не исключено, что проволочки с началом работы комиссии и специфическое поведение отца Михаила были обусловлены его отношениями со старцем Гавриилом.
тщательный обыск у схиархимандрита Гавриила, иеромонаха Тихона и благочинного иеромонаха Палладия71. Консисторская резолюция гласила: «Провести всестороннее дознание»72. Однако о проведении обысков нам ничего не известно. 20 июня консистория вновь настоятельно потребовала провести «полное и скрупулезное» расследование финансовой деятельности Седмиозерной пустыни за период наместничества схиархимандрита Гавриила73.
Наконец ревизия состоялась. Ее материалы между прочим указывают, что капиталы монастыря порой расходовались легкомысленно, «без всякой жалости»74. Налицо фактический обман прежнего владыки — архиепископа Дмитрия. Значительные средства администрация тратила на собственное содержание, в особенности на бывшего архиерейского келейника, который получал денежные подарки, угощение и т. п.75 Но справедливости ради стоит отметить, что протоиерей М. Меньшиков довольно комплиментарно пишет лично о старце Гаврииле. Он сообщил, что общее впечатление от монастырского хозяйства во всех аспектах благоприятное76. Администрация заботилась о благоустройстве пустыни и развитии отраслей ее хозяйства. С точки зрения ревизора, схиархи-мандрит Гавриил, безусловно, честен, а виной всему иеромонах Тихон, который злоупотреблял доступом к деньгам, приобретая вещи по одной цене, а в отчетных документах прописывая иные суммы. Долг обители в размере около 10 тыс. руб. копился в течение двух лет и стал, по всей видимости, следствием легкомысленности администрации77. Так иеромонах Тихон в очередной раз сыграл роль громоотвода.
В ответ на это старец Гавриил, пытаясь защитить свое имя и иеромонаха Тихона, 26 июня подготовил покорнейший рапорт в консисторию, в котором в очередной раз разъяснил происхождение финансовой бреши и то, каким образом она могла бы быть покрыта из июньских доходов, которых, по его подсчетам, должно было быть не менее 12 тыс. руб.78 Позже — 3 июля — он писал в Ревизионную комиссию: «Теперь Вам видно, что я до сих пор платил долги, куда следует, не по принуждению. И если бы у меня были в настоящее время средства, то я непременно постарался сгладить то пятно, которое в настоящее время положено на мою седину. Если было бы Богу угодно продлить мое правление монастырем до октября месяца, то дало бы мне возможность даже с избытком уплатить долги, на что у меня и была надежда»79. Однако такой вариант урегулирования конфликта архиепископу Никанору по душе не пришелся.
С большим опозданием, в августе 1908 г., протоиерей М. Меньшиков подготовил рапорт на имя архиерея, в котором заявил, что финансовая отчетность в монастыре велась без злоупотреблений и налицо необходимость возврата ра-
71 ГА РТ. Ф. 4. Оп. 1. Д. 122924. Л. 57.
72 Там же. Л. 74.
73 Там же. Л. 75.
74 Там же. Л. 71 об.
75 Там же. Л. 82.
76 Там же. Л. 91 об.
77 Там же. Л. 102 об.
78 Там же. Л. 129-133.
79 Там же. Л. 122.
нее изъятых наместником Андроником у схиархимандрита Гавриила денег (подробнее об этом ниже)80. Кроме того, как следует из документа, архимандрит Андроник просил членов комиссии о дополнительном обыске у старца Гавриила и иеромонаха Тихона. Но в силу каких-то причин протоиерей М. Меньшиков ответил отцу Андронику отказом: прошение наместника «комиссия удовлетворить не в праве»81. Однако ревизор вскользь указывал на неблаговидное поведение самого архимандрита Андроника, который при вступлении в должность пытался изъять у отца Тихона овечий тулуп в пользу монастыря. Тем временем опрос братии монастыря показал, что это была личная вещь опального иеромонаха82.
В деле имеется и другой рапорт протоиерея Михаила, датированный 27 июля. В нем также отмечается, что сведения о разрушении монастыря не соответствуют действительности, доводы «Поливанова» о нравственном падении иеромонаха Тихона опросом братии не подтверждаются, равно как и указание на принадлежность схиархимандрита Гавриила и иеромонаха Тихона к социал-демократической партии83. Обвинения старца в отказе служить в Царские дни безосновательны. Между тем в течение всего описываемого периода на имя схи-архимандрита Гавриила продолжали поступать почтовые денежные переводы от его духовных чад и почитателей. Но распоряжаться ими старец не мог. 9 июня архимандрит Андроник ходатайствовал перед Духовной консисторией о разрешении изымать те деньги, которые шли с пометкой «на монастырь», оставляя Гавриилу лишь те суммы, в которых адресатом был указан лично он. Процедура контроля за изъятием в пользу той или иной стороны не оговаривалась84. Консистория ответила согласием85.
Однако вернемся на несколько дней назад. Еще в конце мая отцу Гавриилу через монастырских иноков было объявлено требование о необходимости переселиться из келий, выстроенных на средства благодетелей старца, в кельи бывшего казначея. Говоря иными словами, был запущен процесс выселения, поскольку то, что ранее принадлежало отцу Гавриилу, понадобилось новому наместнику. Старец безропотно исполнил требование86. О дальнейших событиях повествует уже он сам. Сохранились его письма архиепископу Никанору, в которых рассматриваемые события предстают в довольно мрачных тонах. Со слов старца, 2 июня группа священнослужителей, возглавляемая новым наместником, ворвалась к нему в келью. По указанию архимандрита Андроника они вынесли из спальной сундук, в котором находились оплаченные счета на сумму более 3 тыс. руб. и отданные отцу Гавриилу знакомыми на сохранение деньги87. «Я попросил пригласить кого-либо из посторонних лиц для присутствия при сем деле, — писал отец Гавриил архиерею, — потому что видел какое-то враждебное
80 ГА РТ. Ф. 4. Оп. 1. Д. 122924. Л. 72 об.-73.
81 Там же. Л. 72 об.
82 Там же. Л. 72.
83 Там же. Л. 67.
84 В свете этого довольно парадоксальным выглядит тот факт, что впоследствии, покинув Седмиозерную пустынь, старец остался без минимальных наличных средств.
85 ГА РТ. Ф. 4. Оп. 1. Д. 122924. Л. 63.
86 Там же. Л. 60 об.
87 Там же. Л. 59.
настроение пришедших ко мне, но просьба моя не была уважена, и я, уступая настойчивому требованию иеромонаха Мартирия отдать ему ключи, выдал ему их»88. Денег в сундуке оказалось около 600 руб. Вместе с ними были изъяты личные сбережения старца в размере 200 руб., хранившиеся в письменном столе. В письме архиерею произошедшее отец Гавриил расценивает как насильственный акт и просит архиепископа Никанора о защите и возврате незаконно отобранных сумм, значительная часть которых принадлежала посторонним людям. Владыка пошел ему навстречу довольно своеобразным путем: распорядился вернуть «45 рублей отобранных у него мелких денег»89. Позже архимандрит Андроник так обосновывал свой интерес к личному имуществу старца Гавриила: «Эта таинственность, тяжесть шкатулки (изъятого сундука. — А. Х.) навела монашествующих на мысль, не там ли находятся деньги монастырские на покрытие расхода, сделанного самолично о. Схимником и бывшим казначеем, без всякого участия со стороны братии»90. Дальнейшие фискальные действия в отношении схиархимандрита Гавриила отец Андроник списывал не на свою активность, а на инициативность братии, которая «ласково уверяла» отца Гавриила открыть сундук, мотивируя необходимость этого тем, что до его наместничества обитель была без долгов, а теперь в долгах91. Внемля этим уговорам, старец якобы согласился собственноручно отпереть сундук, после чего была составлена опись содержимого, а личное столовое серебро было возвращено владельцу. Вопрос судьбы изъятых сумм отец Андроник постарался в рапорте обойти стороной.
Очевидно, все это гнетущим образом сказывалось на психологическом и физическом состоянии старца, вынужденного пребывать под постоянным давлением нового наместника. Еще 24 мая он писал казанскому архиерею: «Ввиду сего, а также принимая во внимание и те озлобления, лишения и гонения, которые мне приходится сейчас уже терпеть от некоторых лиц, и что в будущем, несомненно, еще сильнее возрастет, я принужден ходатайствовать перед Св. Синодом о разрешении провести мне остаток дней моих в недалеком от св. обители хуторе, принадлежащем личн. поч. гр. М. И. Барлову»92. Архиепископ Никанор передал этот вопрос на рассмотрение консистории. Ей фактически поручалось провести проверку целесообразности и обоснованности перемещения старца.
Важно отметить, что духовные чада отца Гавриила — супруги Барловы — еще 20 мая лично ходатайствовали перед архиереем о благословении отцу Гавриилу поселиться на их хуторе93, а врач Гурий Владимиров засвидетельствовал плохое состояние здоровья старца, подробно перечислив его хронические заболевания94. Однако консистория только 18 июня выдала предписание протоиерею Михаилу Меньшикову о начале проверки95. В силу невыясненных причин отец
88 ГА РТ. Ф. 4. Оп. 1. Д. 122924. Л. 59 об.
89 Там же. Л. 59.
90 Там же. Л. 60 об.
91 Там же. Л. 61.
92 Там же. Л. 63 об.
93 Там же. Л. 64.
94 Там же. Л. 65. У старца диагностировали сахарную болезнь (диабет), что по тем временам было «смертным приговором».
95 Там же. Л. 66.
Меньшиков подготовил отчетный рапорт только 21 июля (!), в котором указывал, что схиархимандрит Гавриил очень болен, а имеющиеся в монастыре условия не позволяют ему нормально жить96. Впрочем, данное заключение не играло уже принципиальной роли. На рапорте протоиерея Меньшикова сохранилась запись консисторского служащего, согласно которой обозначенный вопрос более не актуален в связи с отбытием схиархимандрита Гавриила в Псковскую губернию.
В чем была причина столь радикального поступка старца, ранее намеревавшегося окончить свои дни вблизи родного монастыря?97 Архимандрит Симеон (Холмогоров) сообщает, что переезд к Барловым состоялся немедленно после отставки98. Однако документы этого не подтверждают: старец просился и за него просили, но консистория, в силу неясных обстоятельств затягивавшая решение вопроса, делала переезд невозможным. Мог ли старец пойти наперекор церковной власти и покинуть монастырь без разрешения? Маловероятно. Но отец Симеон уверяет: отец Гавриил, после недолгого пребывания у Бар-ловых, переехал в Казань к одной бедной почитательнице. Узнав о трагедии старца, продолжает он, его многочисленные духовные чада из числа питомцев Казанской духовной академии стали приглашать его к себе. «Но Батюшка и в этом положении не хотел поступить по своей воле, а просил своих духовных детей указать ему место жительства. В это время как раз один его ученик и постриженник (академик) — игумен Иувеналий (Масловский) — устраивал Елеазарову пустынь (недалеко от Пскова) на общежительных началах, пригласил к себе братию из Глинской пустыни и очень нуждался в мудром советнике-старце. Сочувствуя ему в этой духовной нужде, остальная братия телеграммой просила Старца поехать к о. Иувеналию в Псков. И Батюшка тотчас же подчинился сему приглашению»99.
Даже при беглом взгляде в повествовании архимандрита Симеона обнаруживается ряд неувязок. Так, он полностью опускает позицию правящих архиереев — архиепископа Никанора (Каменского) и псковского владыки Арсения (Стадницкого). Между тем в своевольное «блуждание» схиархимандрита от духовного чада к духовному чаду, из епархии в епархию в Синодальный период, да еще при таких обстоятельствах, как события в Седмиозерной пустыни, верится с трудом. Впрочем, Устав духовных консисторий допускал возможность отправки священнослужителя за штат по благословению правящего архиерея в случае болезни или по личной просьбе100. В первом случае заключение врачебной комиссии требовалось в исключительных случаях, поэтому процедура упрощалась101.
96 ГА РТ. Ф. 4. Оп. 1. Д. 122924. Л. 67-68.
97 По всей видимости, старец был очень привязан к Казани. Здесь у него было огромное количество почитателей и духовных чад, здесь он поднял из руин целый монастырь. Именно поэтому незадолго до смерти он вновь вернулся в этот город, хотя в Спасо-Елеазаровой обители для него уже была выстроена усыпальница.
98 Симеон (Холмогоров), архим. Указ. соч. С. 109. Его версию слово в слово повторяет епископ Варнава, но путая действующих лиц.
99 Там же.
100 Устав духовных консисторий, ст. 78.
101 Как мы видели, этот вопрос вполне мог удовлетворить отзыв врача Владимирова.
Заштатные священнослужители могли быть приписаны к приходскому храму и служить в нем102. Допускался и перевод из епархии в епархию по соглашению архиереев103. Таким образом, формальных препятствий для переезда Гавриила к Барловым или на Псковщину не было. Вопросов у преосвященного Никанора не вызывала даже вероятность пребывания монаха вне стен монастыря, на что обращает внимание епископ Варнава (Беляев)104. С другой стороны, Барловы старца ждали. Из документов следует, что хутор вблизи Седмиозерной пустыни за несколько лет до описываемых событий они приобрели именно для того, чтобы быть ближе к своему духовному наставнику. Выходит, загвоздка заключалась в консисторском промедлении.
Архивы не сохранили каких-либо документов или копий отпускных грамот, выданных архиепископом Никанором опальному схиархимандриту. Основываясь на пресловутой резолюции консисторского чиновника на рапорте протоиерея Михаила Меньшикова, можно заключить, что консистория так и не дала или «не успела» дать разрешение на переезд отца Гавриила к Барловым. Следовательно, весь период следствия он продолжал оставаться в Седмиозерном монастыре, и о том, что там происходило, помимо зафиксированного документами, остается только гадать. Впрочем, мы уже указывали, что протоиерей М. Меньшиков рапортом от 21 июля в общих чертах приоткрыл завесу тайны: здоровье старца стремительно ухудшалось. Данный факт интересен и по другой причине. Он противоречит фигурирующим в ряде публикаций сведениям, что отец Гавриил в конце июня уже покинул Казанскую епархию и отбыл в Псков105. Переезд, конечно, состоялся. Но не в конце июня, а в конце июля, т. е. только спустя два месяца после начала следствия. Помимо архимандрита Симеона и архивных записей на это указывает и исследовательница О. Н. Ефремова106.
Как бы там ни было, но состоявшийся в конце июля 1908 г. переход старца под юрисдикцию псковского архиепископа произошел не без ведома двух архиереев. Учитывая тот факт, что документов, подтверждающих данный тезис, нет, остается допустить, что соглашение могло быть достигнуто кулуарно. Но и это не объясняет пробудившегося стремления старца удалиться в Псков. Причина обозначенной метаморфозы могла крыться только в одном: в Казанской епархии церковные власти спокойной жизни отцу Гавриилу не сулили, а его пребывание вблизи Седмиозерной пустыни и вовсе не входило в их планы. Опасения старца были небезосновательны. Возможно, у Барловых старец Гавриил все же побывал, но лишь проездом по пути в Казань, из которой вскоре и отбыл в пределы Псковской епархии.
Благословение псковского архиепископа Арсения (Стадницкого) на перемещение старца в Псков стало результатом ходатайства перед архиереем кого-то из бывших академистов — духовных почитателей отца Гавриила, вероятно того
102 Устав духовных консисторий, ст. 79.
103 Там же, ст. 85.
104 Варнава (Беляев), еп. Указ. соч. С. 299.
105 Например у еп. Варнавы.
106 См.: Ефремова О. Н. Проблемы монашествующих в Псковской епархии в 1903-1910 гг. и попытки их разрешения преосвященным Арсением (Стадницким) // Вестник ПСТГУ. Сер. II: История. История Русской Православной Церкви. 2017. Вып. 76. С. 50.
же Иувеналия (Масловского). Это в равной степени свидетельствует о благорасположении архиепископа Арсения в данном вопросе. О. Н. Ефремова документально подтверждает эту догадку. Преосвященный Арсений любил монашество и всесторонне поддерживал игумена Иувеналия в его начинаниях по устройству в епархии образцового монастыря и утверждению в нем строгого Глинского устава107. Идея пригласить в Спасо-Елеазарову обитель старца стала закономерным итогом их взаимных консультаций. Причем первоначальная инициатива принадлежала чуть ли не самому архиерею. Примечательно, что архиепископ Арсений с большим пиететом относился к духовному авторитету старца Гавриила, всенародно отметив при посещении Елеазарова монастыря силу духовной любви изгнанного из Казани подвижника108.
Так схиархимандрит Гавриил оказался на Псковщине. Здесь он проведет последние годы своей жизни, облагодетельствованный духовными чадами, среди которых была и великая княгиня Елизавета Федоровна. Однако шлейф седми-озерного дела не оставил его, отражаясь не только в горьких воспоминаниях, но и продолжившихся одергиваниях из Казани, заставлявших страдать старца почти вплоть до самой смерти архиепископа Казанского и Свияжского Никанора (Каменского) в 1910 г.
Ключевые слова: Седмиозерная пустынь, схиархимандрит Гавриил (Зырянов), Казанская епархия, монастырь, растрата, следствие, отставка, архиепископ Никанор (Каменский), архимандрит Андроник (Богословский), архиерей, старец, подвижничество.
Список литературы
Алексеев И. Е. Русское национальное движение в Казанской губернии и Татарстане: конец XIX — начало XXI века. Казань: Мастер Лайн, 2004. Беглов А. Л. Святоотеческое сознание русского старчества (конец XIX — начало XX в.). // Русская патрология. Материалы Академической конференции. Сергиев Посад: Московская Православная духовная академия, 2009. С. 310—367. В Москве состоялась конференция, посвященная преподобному Гавриилу Седмиозер-ному // Интернет-портал Синодального отдела религиозного образования и катехизации Русской Православной Церкви. URL: https://pravobraz.ru/v-moskve-sostoyalas-konferenciya-posvyashhennaya-prepodobnomu-gavriilu-sedmiezernomu/ (дата обращения: 1.12.2018).
Гавриил (Седмиозерный), преподобный // Православная энциклопедия. М.: Церковно-
научный центр «Православная энциклопедия», 2005. Т. 10. С. 195—197. Ефремова О. Н. Проблемы монашествующих в Псковской епархии в 1903—1910 гг. и попытки их разрешения преосвященным Арсением (Стадницким) // Вестник ПСТГУ. Сер. II: История. История Русской Православной Церкви. М., 2017. Вып. 76. С. 37—53. Конференция «Преподобный Гавриил Седмиезерный и его ученики, новомученики и исповедники Церкви Русской: свобода и ответственность в выборе жизненного пути и подвига» // Интернет-портал Высоко-Петровского мужского монастыря. URL: http://vpmon.ru/6-dekabrya-v-monastyre-sostoitsya-konferenciya/ (дата обращения: 1.12.2018).
107 Ефремова О. Н. Указ. соч. С. 50.
108 Там же.
Липаков Е. В. Архипастыри Казанские 1555—2007. Казань: Центр информационных технологий, 2007.
Попов Г. Г., Чибисова Е. И. Внешняя торговля и хлебные цены в Российской империи. За или против неоклассических теорем внешней торговли? // Terra economicus (научный журнал). Ростов н/Д, 2016. Т. 14. № 3. С. 87-100. Современные аспекты канонизации святых // Интернет-портал «Православие. RU». URL: http://www.pravoslavie.ru/29507.html (дата обращения: 1.12.2018).
Vestnik Pravoslavnogo Sviato-Tikhonovskogo gumanitarnogo universiteta. Seriia II: Istoriia. Istoriia Russkoi Pravoslavnoi Tserkvi. 2019. Vol. 88. P. 25-43 DOI: 10.15382/sturII201988.25-43
Alexander Khokhlov, Candidate of Sciences in History, Associate Professor, Department of History of Tatarstan, Archeology and Ethnology, Institute of International Relations of Kazan Federal University, 18 Kremlevskaya Str., Kazan' 420111, Russian Federation, a_radiance@mail. ru ORCID: 0000-0003-2920-0287
Case of Archimandrite Gavriil (Zyrianov), Head of Kazanskaya Bogoroditskaya Sedmiozerskaya Pustyn'
A. Khokhlov
Abstract: This article deals with events that took place in Kazan diocese in April — July, 1908. Their central figure is head of Kazanskaya Bogoroditskaya Sedmiozerskaya Pustyn', archimandrite Gavriil (Zyrianov). The accusation ofRevd. Gavriil, by that time widely known for his asceticism far beyond the borders of Kazan diocese, as well as of his spiritual child, hieromonk Tikhon (Buzov), the treasurer of the monastery, of negligent management of the household ofthe monastery and of accumulating considerable debts in the monastery that they were in charge of, resulted in the resignation of the head and his subsequent persecution by the ruling archpriest, archbishop of Kazan and Sviyazhsk Nikanor (Kamenskiy). The case received considerable attention in church circles of the diocese of that time. However, it was not studied properly, and materials kept in the archive of Kazan Spiritual Consistory were not scrutinised in terms of reconstructing the true circumstances of the events. Lack of a careful analysis of certain episodes led to a partial mythologisation of the history, confusion in facts, and, most importantly, made it impossible to identify all the participants of the conflict, determine the line and specificity oftheir conduct, aims and motives. The future canonisation of archimandrite Gavriil (Zyrianov) in the rank of all-Russian saints requires to eliminate the historical lacunae, including in the ethical and anthropological perspective. This article attempts to deal with this task. It makes public a large number of previously unpublished sources. Their base if made up of documents kept at the State Archive of Republic of Tatarstan and in the library of Kazan (Volga Region) Federal University.
Keywords: Sedmiozernaya pustyn', archimandrite Gavriil (Zyrianov), Kazan diocese,
monastery, embezzlement, legal investigation, resignation, archbishop Nikanor (Kamenskiy),
archimandrite Andronik (Bogoslovskiy), bishop, church, spiritual preceptor, asceticism.
References
Alekseev I. (2004) Russkoe natsional'noe dvizhenie vKazanskoigubernii i Tatarstane: konetsXIX— nachalo XXIvekov [Russian National Movement in Kazan Region and Tatarstan: Late 19th — Early 21th Centuries]. Kazan' (in Russian).
Beglov A. (2009) "Sviatootecheskoe soznanie russkogo starchestva (konets XIX — nachalo XX v.)" [Patristic Conciousness of Russian Spiritual Preceptors (Late 19th — Early 20th Centuries)]. Russkaia patrologiia. Materialy Akademicheskoi konferentsii [Russian Patrology. Conference Materials]. Sergiev Posad, pp. 310-367 (in Russian).
Efremova O. (2017) "Problemy monashestvuiushchikh v Pskovskoi eparkhii v 1903—1910 gg. i popytki ikh razresheniia preosviashchennym Arseniem (Stadnitskim)" [Problems of Monks in Pskov Diocese in 1903—1910 and Attempts of Resolve them by St. Arseniy (Stadnitskiy)]. Vestnik PSTGU. Ser. 2: Istoriia. Istoriia Russkoi Pravoslavnoi Tserkvi, 2017, vol. 76, pp. 37-53 (in Russian).
V Moskve sostoialas' konferentsiia, posviashchennaia prepodobnomu Gavriilu Sedmiozernomu, available at: Internet-portal Sinodal'nogo otdela religioznogo obrazovaniia i katekhizatsii Russkoi Pravoslavnoi Tserkvi. URL: https://pravobraz.ru/v-moskve-sostoyalas-konferenciya-posvyashhennaya-prepodobnomu-gavriilu-sedmiezernomu/ (1.12.2018).
Gavriil (Sedmiozernyi), prepodobnyi (2005) [Saint Gavriil (Sedmiozernyi)]. Pravoslavnaia entsiklopediia [Orthodox Encyclopaedia], Moscow, vol. 10, pp. 195-197 (in Russian).
Konferentsiia «Prepodobnyi Gavriil Sedmiezernyi i ego ucheniki, novomucheniki i ispovedniki Tserkvi Russkoi: svoboda i otvetstvennost' v vybore zhiznennogo puti i podviga», in Internetportal Vysoko-Petrovskogo muzhskogo monastyria. URL: http://vpmon.ru/6-dekabrya-v-monastyre-sostoitsya-konferenciya/ (1.12.2018) (in Russian).
Lipakov E. (2007). Arkhipastyri Kazanskie 1555—2007 [Spiritual Leaders of Kazan, 1555—2007]. Kazan' (in Russian).
Popov G., Chibisova E. (2016) "Vneshniaia torgovlia i khlebnye tseny v Rossiiskoi imperii. Za ili protiv neoklassicheskikh teorem vneshnei torgovli?" [Foreign Trade and Prices for Bread in the Russian Empire. Pro et Contra of Neo-Classical Theorem of Foreign Trade]. Terra economicus, 2016, vol. 14 (3), pp. 87-100 (in Russian).
Sovremennye aspekty kanonizatsii sviatykh [Contemporary Aspects of Canonisation of Saints], available at: http://www.pravoslavie.ru/29507.html (1.12.2018) (in Russian).
