CC BY
47
УДК 94(470.341)«1895»:37:271.2:070
В. В. Карпова
«Дело А.А. Штевен» и его отражение в столичной периодической печати
В статье рассмотрены вопросы развития народного образования в конце XIX в., когда обострилось противостояние земства и церкви в условиях постановки вопроса о введении всеобщего обучения. Проблема рассматривается на примере одного частного случая, произошедшего в Нижегородской губернии в 1895 г. и получившего широкий отклик в периодической печати. Механизмы формирования общественного мнения по вопросам народного образования рассмотрены на основе публикаций в столичных газетах и журналах.
The article is about the development of public education in the end of XIX century. There was a discussion among the zemstvo and church about universal teaching. The problem is shown an example of «Shteven's case» in Nizhny Novgorod province in 1895. The press discussed the case. The mechanisms of the creating public opinion about general education were considered on the basis of publications in the capital newspapers and magazines.
Ключевые слова: народное образование, земская школа, школа грамоты, периодическая печать, общественное мнение.
Key words: public education, zemstvo's school, school of reading and writing, periodical, public opinion.
Периодическая печать в конце XIX в. не только отражала существовавшие в обществе настроения, но и стремилась формировать общественное мнение. С этой целью важно было обращать внимание не только на факты общегосударственного масштаба, но отыскивать такие события, произошедшие в провинции, которые при правильном их освещении могли стать убедительным доказательством определенной точки зрения, позиции, отстаиваемой редакцией газеты или журнала. Более подробно данный вопрос уже освещался автором ранее [см. 11; 13].
Чаще всего о событиях в провинции сотрудники столичного печатного органа узнавали из писем, присылаемых в редакцию, из провинциальных газет или от столичного издания-конкурента. Обычно каждый случай удостаивался однократного упоминания в разделах «Внутреннее обозрение», «Хроника внутренней жизни» или в обзоре прессы. Редко таким происшествиям выделяли не-
© Карпова В. В., 2014
сколько полос, посвящали проблемные статьи, передовицы. Но в отдельных случаях этот частный эпизод становился буквально точкой опоры, катализатором спора по концептуальным вопросам, не имевшим однозначной оценки.
Одним из таких вопросов в середине 1890-х гг. стало развитие народного образования, в частности, необходимость и возможность осуществления всеобщего обучения в России. Полемика между либералами и консерваторами разворачивалась вокруг нескольких аспектов: требуется ли вообще расширение сети школ и рост образования в деревне, чему и кому необходимо учить крестьянина? Учитывая, что сеть начальных учебных заведений в России в конце XIX в. отличалась многообразием, то вопрос фактически состоял в том, какой вид школ должен быть положен в основу школьной сети в условиях осуществления всеобуча и какому ведомству он будет непосредственно подчинен. Борьба ведомств по вопросам начального народного образования и освещение ее на страницах периодической печати подробно изложена автором в его работах [9; 10; 12; 13].
В этой связи представляет интерес одно событие из жизни Нижегородской губернии, которое в периодической печати фигурировало как «дело А. Штевен». Оно стало одним из катализаторов обсуждения вопроса о народном образовании в прессе и привлекло к себе внимание всех ведущих изданий Петербурга и Москвы.
«Некая барышня, "от нечего делать", принялась учить деревенских ребят грамоте, - писал консервативный журнал «Русский вестник». - Такое "рукоделье от безделья" ей понравилось, и вскоре барышня взялась за народное просвещение систематически. Она устроила много школ, насадила туда своих учителей и вероятно долго еще вела бы победоносную борьбу с "властью тьмы", если бы учреждение, ведающее церковные школы данной местности, не проникло, наконец, в сущность распространяемого барышней "света" и не запретило дальнейшего устройства школ. Отсюда возникла целая история, и имя барышни приобрело всероссийскую известность» [18, с. 343].
Об этой истории мы можем узнать от самой Александры Алексеевны Штевен из написанных ею небольших книжек «История одной школы» (издана по распоряжению обер-прокурора Св. Синода в 1894 г.), и «Из записок сельской учительницы» (вышла в 1895 г. уже после конфликта).
В 1887 г. в возрасте 22 лет Александра Штевен в семейном нижегородском имении Яблонка Арзамасского уезда начала учить читать нескольких крестьянских детей. Уже в 1889 г. школа в с. Яблонка была официально объявлена земской. Некоторые ученики, успешно сдавшие экзамены за курс земской школы, продолжали
посещать занятия, и тогда у Александры Алексеевны возникла идея подготовить из них учителей для школ грамоты.
Школы грамоты - низший и наиболее дешевый вид школ, окончание которых не давало права на получение льготы по отбыванию воинской повинности. Согласно Правилам о школах грамоты, изданным 4 мая 1891 г., эти учебные заведения подлежали «исключительно ведению и наблюдению духовного начальства. Попечение о школах грамоты в приходах и руководство оными возлагается на местных священников, или на те лица, кои будут назначены для сего епархиальным архиереем. <...> Местные прихожане, желающие открыть на свои средства школу грамоты, обращаются за советом и указаниями к приходскому священнику, на обязанность которого возлагается приискание для открываемой школы благонадежных учителя и попечителя и забота о снабжении ее необходимыми руководствами и учебными пособиями» [20, с. 374]. Разногласия между приходским священником и устроителями школы разрешались уездным отделением епархиального училищного совета.
Отношение к школам грамоты в обществе было неоднозначным. С одной стороны, такая школа все же лучше, чем никакой. Однако срок обучения в ней составлял всего два года (а не три, как в церковно-приходской или земской), программы были сокращенными, а учителя малоквалифицированными, что было связано прежде всего с низкой оплатой труда (Штевен писала, что гонорар учителя в первой открытой ею школе грамоты равнялся 3 р. 15 к. в месяц [27, с. 16]). Это были «дешевые» школы, содержащиеся в основном за счет самого населения и пожертвований; ни церковь, ни земство выделять средства на их содержание не были обязаны.
К осени 1891 г. А. Штевен открыла пять школ грамоты, через год их стало уже 13. Поскольку частично расходы на их содержание покрывались из личных средств учредительницы (в среднем на каждую школу, по словам Штевен, она приплачивала около 25 р. в год [27, с. 42]), то резкое увеличение числа школ вызвало финансовые трудности. Александра Алексеевна обратилась за помощью в различные инстанции, и уже с декабря 1892 г. стали поступать пожертвования, в том числе из Московского и Санкт-Петербургского комитетов грамотности, а также от обер-прокурора Св. Синода К.П. Победоносцева, с которым Штевен вступила в личную переписку. Благодаря деньгам, присланным Победоносцевым, были открыты еще 18 школ грамотности, таким образом, к осени 1893 г. их стало уже 31.
Вместе с тем еще с начала 1892 г. у Штевен начался конфликт с одним из приходских священников, в дальнейшем все углублявшийся. Она отмечала, что лишь в 5-6 случаях священники дали свое согласие на открытие школ грамоты, в большинстве своем ли-
бо следовал прямой отказ, либо осуществлялось негласное противодействие (давление на крестьян, угрозы, отказ от утверждения в должности учителя, подобранного Штевен) [26, с. 365-366]. Осенью 1894 г. были открыты еще 25 школ грамоты, однако 10 ранее учрежденных школ закрылись. В связи со значительным увеличением масштабов работы Штевен пришла к заключению о «невозможности продолжать это дело на тех основаниях, на которых оно было начато». Сказались недостаток в учителях, средствах, а главное - официальное положение школ грамоты, их полная зависимость «от местных священников, отсутствие всякой связи с общественными учреждениями, которые были бы заинтересованы в поддержании существования школы, - и беззащитность ее перед произволом священников и других влиятельных в селах лиц» [27, с. 46-47].
В результате А. Штевен склонилась к необходимости распространения школ более высокого уровня, т. е. земских, с подготовленными учителями, собственными помещениями, библиотеками, стабильным финансовым обеспечением и как следствие с надлежащим качеством образования. Уже осенью 1894 г. ей удалось преобразовать четыре школы грамоты в земские школы. Штевен предлагала при введении всеобщего обучения превратить школы грамоты в подготовительные отделения или филиалы земских школ, а заведывание ими передать земским учреждениям, поскольку духовенство видело в них лишь ненужную обузу и принимало слишком мало участия в их деятельности. В марте 1895 г. эти мысли можно было прочитать в «Вестнике Европы» [26].
Интерес Штевен к земским школам привел к тому, что Победоносцев отказался далее предоставлять ей финансовую помощь. 18 мая 1895 г. последовало определение Нижегородского епархиального училищного совета при Братстве св. Георгия № 18 о запрете А.А. Штевен открывать новые школы грамоты и освобождении ее от звания попечителя уже открытых школ. Оно было опубликовано в виде приложения к № 11 «Нижегородских епархиальных ведомостей». Основанием для принятия такого решения послужили следующие обвинения: при открытии школ Штевен не
руководствовалась Правилами 1891 г., открывала школы без ведома духовенства, сама присылала в них учителей, не прошедших экзамена у приходских священников, при этом некоторые из них «оказались по своей религиозно-нравственной благонадежности несоответствующими своему назначению», использовала учебники, не одобренные училищным советом при Св. Синоде (в т. ч. книгу для внеклассного чтения Л. Толстого, допущенную к использованию в училищах Министерства народного просвещения), без разрешения у себя в усадьбе устроила летние педагогические курсы и вообще старалась отстранить священников от влияния на школы и «обра-
тить учрежденные ею церковные школы в земские, о чем она даже публично заявила на Арзамасском уездном земском собрании в присутствии депутата с духовной стороны, а два, три месяца спустя то же самое подтвердила и в печати на страницах "Вестника Европы"» [27, с. 154-159; 21, с. 3].
Ответ А.А. Штевен на обвинения был опубликован в газете «Русские ведомости», а затем и в книге «Из записок сельской учительницы» [21, с. 3; 27, с. 160-168]. Так началась история «дела Штевен» на страницах периодической печати. «Об этом примечательном случае было написано в конце июля и в августе так много, что составилось целое печатное "дело", - писал журнал «Северный вестник» [24, с. 57].
Отметим, что удивление по поводу вынесенного постановления в отношении Александры Алексеевны выражали многие издания, в частности, «Северный вестник»: «Противоречие представляется и в том, что г-жа Штевен сперва за свою деятельность была избрана в почетные члены братства св. Георгия (при котором состоит сам училищный совет) и затем, по представлению совета, была награждена Библией "за рвение в наставлении детей в вере и благочестии", а ныне ей вдруг воспрещена всякая деятельность в школах грамоты и церковно-приходских училищах» [24, с. 58].
Первые отклики на случай в Арзамасском уезде в столичной прессе появились в июле 1895 г. 16 июля газета «Неделя» опубликовала анонимное письмо из Нижнего Новгорода, в котором по пунктам были прокомментированы и опровергнуты все обвинения, выдвинутые против А. Штевен. Автор письма обращал внимание общественности на то, что все начальные школы «находятся под контролем правительства, все служат одной и той же великой цели, и потому нет никакой измены и нет ничего в том дурного, если кто-то убедится и выскажет, что такой-то тип школы наиболее удовлетворителен. Г-жа Штевен далека от всякой партийности, борьба ведомств ее не интересует, и она обращает внимание лишь на то, в каких школах дети лучше учатся. <...> Вполне понятно, что г-же Штевен хотелось, чтобы ее убогие и необеспеченные школы грамоты были приняты земством и преобразованы в благоустроенные школы высшего типа» [7, с. 925]. В заключении письма автор приходил к выводу: «По-видимому, без вины виноватая г-жа Штевен сделалась жертвой антагонизма ведомств. <...> Г-жа Штевен имела неосторожность сообщить в печати много фактов, доказывающих, что на наше духовенство нельзя смотреть как на сословие, склонное поднять дело народного просвещения. <...> Наряду с этим г-жа Штевен признала превосходство земской школы над церковной» [7, с. 926].
«Русские ведомости» процитировали выдержки из этого письма
20 июля, посетовав на трудности, с которыми приходится сталкиваться деятелям народного образования. 27 июля газета опубликовала письмо самой А. Штевен, а также выписку из определения епархиального училищного совета. Материал занял более трех колонок, редакторские комментарии к нему отсутствовали. На следующий день первая же статья газеты вновь была посвящена «делу Штевен». В ней говорилось о положительных результатах деятельности Александры Алексеевны, о странности постановления и о том, что «устранение г-жи Штевен от участия в ведении школ грамоты должно очень вредно отразиться на ходе обучения в них и на постановке всего дела, которое было создано и держалось главным образом личною энергиею устроитчицы» [22, с. 1]. 10 августа в газете было опубликовано письмо Н. Горбова, который отзывался о школах грамоты как о большом зле, поскольку обучение в них поставлено плохо, однако случай со Штевен считал исключительным, так как учит она прекрасно. Автор пришел к выводу, что Штевен отстранили от деятельности только потому, что она указывала на преимущество земской школы и агитировала против школы церковной [4, с. 3]. С этим в целом согласился и «Вестник Европы», уточнив, что она хотела учредить земские школы вместо школ грамоты (а не церковно-приходских), которые являются церковными лишь номинально [3, с. 434].
28 июля с этой историей своих читателей начали знакомить «Московские ведомости». Большинство публикаций по данному делу были размещены в рубрике «Дневник печати». Первая из них была реакцией на опубликованное в «Русских ведомостях» письмо А. Штевен, тон ее осуждающий. В следующей статье 30 июля оспаривались не только указанное письмо, но и материал, опубликованный в № 29 «Недели». Автор одобрил пресечение деятельности Штевен и заметил, что устроить школы и быть ее попечителем может не каждый. Отмечено также, что «г-жа Штевен поступила бы правильнее, обжаловав действия епархиального училищного совета в установленном порядке, чем полемизируя с ним на столбцах газет» [23, с. 2]. Еще через день вновь можно было прочитать об этом деле в связи с публикацией в газете «Русское слово» (№ 206), где освещение деятельности Штевен (видимо, либеральными изданиями и ею самой) названо лишь «видимостью правды» и высказана надежда на то, что предпринятые церковью меры по устранению подобных деятелей народного образования, пытавшихся обойти закон, станут гарантией тому, «чтобы школы грамоты, эти первые ячейки народного воспитания, не оказались в нечистых руках и не сделались рассадниками противуцерковной и противугосударствен-ной пропаганды» [14, с. 5]. 7 августа последовала реакция на статью
Штевен, опубликованную в августовском номере «Вестника Европы», и отзыв о ней Скоропинского, опубликованный в № 211 «Русского слова» (в нем статья расценивается как «признания», «подробный обвинительный акт, написанный ею против себя самой и подтверждающий основные пункты постановления Нижегородского епархиального училищного совета» [15, с. 3]).
10 августа четыре с половиной газетных столбца заняло письмо из Арзамасского уезда Нижегородской губернии, в котором автор, анализируя недостатки школ грамоты и заведывающего ими духовенства и сравнивая эти школы с земскими, приходил к выводам, прямо противоположным Штевен [8]. От собственно «дела Штевен» газета перешла к проблеме конфликта между земскими и церковноприходскими школами, используя отдельные аспекты «дела» в качестве аргументов в давнем споре. Эта тема была поддержана и в № 228, где автор, описывая «противозаконную» деятельность активистки, оценивал ее уже как способ обеспечить преобладание земских школ в данном регионе. «Кто, в самом деле, дал г-же Штевен право уничтожать труды духовенства, уговаривая народ открывать, вместо церковных школ, земские <...> и тем разрушать исторически сложившиеся у народа отношения к церковной школе, а также и уважение его к духовенству? Кто призвал г-жу Штевен разрешать, при участии народа, вопрос о превосходстве земской школы перед церковною и тем вталкивать его в борьбу, доселе ему неизвестную, между земской и церковной школой?» [1, с. 2].
28 августа «Московские ведомости» отмечали, что все новые издания, в частности «Свет» (№ 197), «присоединяются к голосам благомыслящих людей, требующих отпора столь распространенному ныне «штевенизму», превращающему народное образование в орудие порчи народа» [6, с. 3]. Так появился новый термин, обозначивший определенное направление в деле развития народного образования.
7 августа к обсуждению присоединился еще один рупор консервативной мысли - «Гражданин». Первая статья стала отзывом на публикацию Штевен в «Вестнике Европы». По мнению автора, «г-жа Штевен относится к числу увлекающихся фанатиков школьного дела в деревне и, следовательно, заслуживает если не недоверие, то все же беспристрастного контроля и строгой проверки над ее, хотя бы и самой благонамеренною педагогической деятельностью». Анализируя ее деятельность, автор отмечал, что она «плохая учительница для народа», поскольку стремится «обучить детей всему», сообщить в школе такие знания, которые для крестьян являются лишними, и что в таких, как у Штевен, школах бесконтрольно «под предлогом ознакомления с цивилизацией и государством будут читаться лекции о социализме и об истории революции» [5, с. 1].
В продолжение данной мысли 12 августа газета напомнила, что еще с 1860-х гг. утвердилась истина, «что обучать деревенских ребятишек есть не более и не менее как святое дело», и всякий прогрессивный человек должен себя ему посвятить. При этом речь шла не просто об обучении грамоте, а о «насаждении в детских умах некоторых особых знаний», способных «доразвить молодое крестьянское поколение до состояния французских блузников и санкюлотов». «Кто знает, - заключал автор, - сколько вреда уже принесено, благодаря этой "святой" деятельности, да притом - зачем этот скандал, прежде всего, как всякий публичный скандал, соблазнительный и вредный?..» [17, с. 2].
21 августа газета вновь обратила внимание читателей на раздутый вокруг «дела Штевен» скандал в периодической печати: «С недавнего времени прославилась и в моду вошла г-жа Штевен. Прославилась она тем, что пристроилась к церковно-приходской школе единственно для того, чтобы открыто и громко проповедовать негодность этой именно школы - прославилась публичным скандалом <...>. Но ведь это скандал на либерально-демократической подкладке, если можно так выразиться, а такой скандал не считается зазорным. И точно, г-жа Штевен теперь даже несколько повысилась в своем достоинстве, как будто ее в чин произвели. Прежде, до скандала, она, если и выступала на литературную арену, то робко, с некоторою оглядкою, и "Вестник Европы", поместивший ее произведение, уделял ей не видный уголок на задворках; теперь - не то, после скандала и сама г-жа Штевен выступает смело, говорит уверенно, как человек власть имущий, и прямо уже поучает, да и тот же "Вестник Европы" встречает ее, как желанную гостью, отводит ей первое место, так сказать, выставляет ее, как интересного гастролера» [28, с. 3]. Действительно, статья А. Штевен в августовской книге «Вестника Европы» (не имевшая, впрочем, прямого отношения к разгоревшемуся конфликту) была помещена первым материалом номера [25].
Казалось бы, полутора месяцев было вполне достаточно, чтобы осветить все перипетии данного дела, однако в сентябре его обсуждение возобновилось. Вызвано это было появившимся в «Неделе» сообщением о том, что нижегородский вице-губернатор Ю.Д. Родионов лично посетил Арзамасский уезд с целью проверки обвинений, возведенных на А.А. Штевен по поводу ее школьной деятельности. Газета сообщила, что Родионову «не стоило особенного труда выяснить правду и убедиться, что во всей деятельности г-жи Штевен ровно ничего не было, что хоть косвенно не соответствовало бы видам правительства» [19, с. 1183]. В этом же письме, присланном из Нижнего Новгорода, рассказывалось о деятельности одного земского начальника, Хотяинцева, препятствовавшего от-
крытию Штевен новых школ. Поскольку незадолго до этого в прессе активно обсуждалась роль института земских начальников, две проблемы объединились в одну. «Русские ведомости» перепечатали сообщение «Недели» 12 сентября (№ 252), «Московские ведомости» 19 сентября (№ 258) выразили сомнение в целях приезда Родионова и достоверности сообщения, «Гражданин» 16 сентября (№ 255) опроверг обвинения в адрес Хотяинцева, упрекнув либеральную печать в подтасовке фактов и обмане.
В целом активность газет к концу сентября стала падать. В этом смысле показательна фраза в «Московских ведомостях»: «Можно и должно говорить о школьном вопросе, но собственно эпизод г-жи Штевен мы сдаем в архив» [16, с. 4]. Впрочем, отголоски этого дела можно было увидеть в «Неделе» даже в ноябре: сообщалось об инициативе А. Штевен, предложившей уездному земскому собранию открыть 10 новых земских школ, не ожидая ходатайства от самих крестьян. Предложение это, однако, было отклонено (показательно, что «против» голосовали и гласные от крестьянских обществ). Всего по данному делу «Гражданин» и «Русские ведомости» поместили по пять публикаций, «Неделя» - четыре. Наибольшую активность проявили «Московские ведомости», опубликовавшие 10 статей.
В журналах обсуждение «дела Штевен» пришлось преимущественно на сентябрь-ноябрь. Наибольший интерес проявил рупор либеральной мысли «Вестник Европы», в номерах 9-12 поместивший материалы, посвященные событиям в Нижегородской губернии и конфликту между школами разных ведомств, в которых случай Ште-вен разбирался, обсуждался, напоминался читателям вновь и вновь на 15 страницах. 11 страниц данному вопросу отвела либеральная «Русская мысль», 9 - «Русское богатство», 6 - «Мир Божий», 4 -«Русский вестник». Не было практически ни одного ведущего издания, не обратившего внимания на инцидент в провинции.
Интересно, что педагогические журналы не проявили в обсуждении этого вопроса столь высокой активности, как «рупоры» общественного мнения. В «Вестнике воспитания» можно встретить лишь упоминание и недоумение по поводу этого инцидента: «Постановление было тем более неожиданно, что глубокая религиозность г-жи Штевен не подлежит никакому сомнению» [2, с. 187]. «Русская школа» вообще не писала об этом случае ничего, хотя в 1894-96 гг. имя А. Штевен как активного деятеля в сфере народного образования неоднократно упоминалось на страницах данного журнала.
Таким образом, практически полгода «дело Штевен» обсуждалось в прессе, привлекая к нему и к проблемам народного образования в целом пристальное внимание читателей. Для либеральных изданий Александра Алексеевна стала образцом бескорыстного служения высоким идеалам, примером безвинно пострадавшего
подвижника, а случай с нею подавался как поучительный пример противодействия церкви делу развития народного образования, как один из аргументов в пользу превосходства земских школ над школами, подчиненными духовному ведомству. Консервативная печать делала акцент на осуществляемой интеллигенцией «подрывной деятельности» в деревне, которая, с одной стороны, препятствовала развитию сети церковных школ, предпочитаемых крестьянством, и подрывала авторитет церкви и священников в целом, а с другой -стремилась разрушить основы крестьянского мировоззрения, образа жизни, превратив образованных крестьян в «полуинтеллиген-цию», оторванную от своих корней и не имеющую иных перспектив в жизни. Эта деятельность неминуемо должна была привести к разрушению государственных устоев и революции.
Список литературы
1. Букеевский А. Как агитируют против церковной школы? // Моск. ведомости. - 1895. - № 228. - 20 авг.
2. Вестник воспитания. - 1895. - № 7. - С. 185-187.
3. Вестник Европы. - 1895. - № 9. - С. 430-437.
4. Горбов Н. По поводу письма г-жи Штевен // Рус. ведомости. - 1895. -№ 219. - 10 авг.
5. Гражданин. - 1895. - № 215. - 7 авг.
6. Еще о г-же Штевен // Моск. ведомости. - 1895. - № 236. - 28 авг.
7. За слово правды // Неделя. - 1895. - № 29. - 16 июля. - С. 924-925.
8. И.Ф. По поводу письма г-жи Штевен // Моск. ведомости. - 1895. -№ 218. - 10 авг. - С. 2-3.
9. Карпова В.В. Газета «Гражданин» о начальном народном образовании в 1890-1904 гг. // Модернизация в России: история, политика, образование: сб. материалов Всерос. науч. конф. / отв. ред. В.В. Карпова. Вып. 5. - СПб., 2013. -С. 66-71.
10. Карпова В.В. Газета «Русские ведомости» о начальном народном образовании в 1890-1903 гг. // Модернизация в России: экономика, политика, культура: сб. материалов Всерос. науч. конф. / отв. ред. В.А. Веременко. Вып. 4. - СПб., 2011. - С. 120-126.
11. Карпова В.В. Механизмы формирования периодической печатью общественного мнения по вопросам начального народного образования в конце XIX века // Вестн. Ленингр. гос. ун-та им. А.С. Пушкина. Серия История. -2008. - № 4. - С. 81-92.
12. Карпова В.В. Начальное народное образование как объект
общественного мнения на рубеже Х1Х-ХХ веков // Х Царскос. чт.: материалы междунар. науч. конф. 25-26 апр. 2006. Т. IV. - СПб., 2006. - С. 196-198.
13. Карпова В.В. Роль периодической печати в формировании
общественного мнения о проблемах начального народного образования в сельской местности России (1890-1904 годы): дис. ... канд. ист. наук. - СПб., 2003.
14. Московские ведомости. - 1895. - № 209. - 1 авг.
15. Московские ведомости. - 1895. - № 215. - 7 авг.
16. Московские ведомости. - 1895. - № 267. - 28 сент.
17. О «святом деле» // Гражданин. - 1895. - № 220. - 12 авг.
18. О вольных школах // Рус. вестн. - 1895. - № 11. - С. 343-346.
19. Просвещенная власть // Неделя. - 1895. - № 37. - 10 сент.
20. Пругавин А.С. Законы и справочные сведения по начальному народному образованию. - СПб., 1898. - С. 374-376.
21. Русские ведомости. - 1895. - № 205. - 27 июля.
22. Русские ведомости. - 1895. - № 206. - 28 июля.
23. Своеобразная полемика // Моск. ведомости. - 1895. - № 207. -30 июля.
24. Северный вестник. - 1895. - № 9. - Отд. второй. - С. 57-58.
25. Штевен А. Из жизни деревни и молодого ее поколения // Вестн. Европы. - 1895. - № 8. - С. 441-491.
26. Штевен А. По поводу школ грамотности // Вестн. Европы. - 1895. -№ 3. - С. 362-371.
27. Штевен А.А. Из записок сельской учительницы. - СПб., 1895.
28. Южный М. Полуинтеллигенция // Гражданин. - 1895. - № 229. -21 авг.
