CC BY
519
УДК 340.11
Н. Л. Орехова
Деформации правового сознания: разновидности, исторические и социокультурные причины
Статья содержит теоретико-методологический анализ проблем сущности и деформации правосознания в современном российском обществе, исследуются ее разновидности и социальные формы, в том числе особое внимание уделяется профессиональным дефектам и деформациям правосознания. Рассматриваются исторические и социокультурные причины и условия этого явления, предпринимается попытка определить перспективы развития и приоритеты правовой политики в контексте данного явления.
The article contains a theoretical and methodological analysis of the problems of the essence and deformation of legal consciousness in modern Russian society, examines its varieties and social forms, including special attention to professional defects and deformations of legal consciousness. The author examines the historical and socio-cultural causes and conditions of this phenomenon, attempts to determine the prospects of development and priorities of legal policy in the context of this phenomenon.
Ключевые слова: правовое сознание, деформации правового сознания, правовой нигилизм, правовой идеализм, правовой релятивизм, правовая политика, правовое воспитание.
Key words: legal consciousness, deformations of legal consciousness, legal nihilism, legal idealism, legal relativism, legal policy, legal education.
Современная Россия находится на цивилизованном пути развития государства и общества. Тем не менее, общество переживает сложные времена, и необходимо решить, какие перспективы ожидают нашу страну в социальном, экономическом и духовном плане. Очень важную роль играет правосознание как социальный регулятор, который значительно деформировался в последние несколько десятилетий. Препятствием в ходе построения правового государства является кризис целевых социальных установок массового сознания, что служит барьером для утверждения идей правового государства.
© Орехова Н. Л., 2019
В этой связи нельзя не согласиться с мнением И. И. Матузова, который справедливо полагает, что «в последние годы современное состояние отечественного правосознания характеризуется наличием в нем некого правового вакуума, который необходимо чем-то заполнить. С одной стороны, такой вакуум в сознании людей может быть заполнен духовно-нравственными и религиозными ценностями, а с другой криминальным, уголовным менталитетом с его глубоко нигилистическим отношением к праву» [9].
Современное правосознание можно охарактеризовать как неустойчивое, деформированное, эклектичное. Наряду с устаревшими стереотипами существуют новейшие тенденции и влияния. Правосознание является личным внутренним регулятором юридически значимого поведения, который характеризует динамические и многосложные процессы развития российского общества.
Необходима переоценка многих теоретических постулатов, включая системы, методы и формы правового воспитания. Поэтому деформация правосознания, ее разновидности, социокультурные и исторические причины, на наш взгляд, являются важнейшей самостоятельной теоретической проблемой, решение которой позволит сделать оценку перспектив политического и правового развития российского общества, выстроить главные ориентиры работы в сфере правового воспитания. В конечном итоге исследование вопросов правового воспитания и выявление закономерностей позволит выбрать вектор правовой политики России.
Об опасности слабого правосознания писал выдающийся русский мыслитель И. А. Ильин: «Образованные и необразованные круги народа одинаково не верят в объективную ценность права и не уважают его предписаний; они видят в нем или неприятное стеснение, или в лучшем случае, - удобное средство для защиты и нападения» [7].
Понятие правосознания является очень емким, поскольку представляет собой систему правовых идей, взглядов, чувств, жизненных установок и оценок, выражающих то, как люди относятся к своим правам и обязанностям, к праву. Правосознание - это целостное духовное образование, имеющее сложную структуру - правовую психологию и правовую идеологию.
Г. В. Назаренко предложил классификацию дефектов и деформации правового сознания индивида, которая представляется нам вполне обоснованной. По мнению ученого, профессиональные деформации правосознания являются самостоятельным видом и включают в себя криминальные и ре-
прессивные деформации [10]. По нашему мнению, самая тяжелая форма деформации профессионального правосознания - его перерождение в преступную форму.
Можно выделить следующие виды наиболее распространенных дефектов правового сознания: правовой нигилизм; правовой идеализм; правовой релятивизм; правовой инфантилизм.
Под профессиональными деформациями принято понимать такие представления и взгляды юристов на право и правовую действительность, которые исказились под воздействием каких-либо неблагоприятных факторов. Многие отечественные правоведы, среди которых П. П. Баранов, В. В. Макеев, Н. Н. Зубенко, Н. В. Витрук, А. В. Оболонский и др., уделяли значительное внимание вопросам профессионального правосознания.
Отметим, что проблематика деформации правосознания юристов в отечественной юридической науке изучается сравнительно недавно. Условной датой начала исследований данной проблемы принято считать 1971 г., когда в тематику научных исследований по судебной психологии были включены темы: «Профессиональная деформация личности работника юстиции и пути ее преодоления» и «Профессиональное и психологические исследование деятельности оперативного работника, следователя, прокурора, судьи» [17]. За 50 лет накопилось много как теоретических положений, так и эмпирических наблюдений, касающихся темы деформации правосознания.
Необходимо отметить, что эффективность деятельности системы правоохранительных органов напрямую зависима от состояния, в котором находится профессиональное правосознание их кадрового состава. По нашему мнению, представляется невозможным проводить анализ феномена деформации профессионального правосознания без выявления причин, которые ее обусловливают. Как отмечает П.П. Баранов, можно выделить несколько общих причин, среди которых есть две основные.
Первая причина - низкий уровень правового сознания населения, что выражается в правовой безграмотности населения, правовом нигилизме, негативном отношении к правопорядку. Это приводит «к искажению правовых взглядов, установок и представлений личного состава, и единственная, по нашему мнению, реалистическая альтернатива состоит в борьбе за относительно меньшую степень пораженности, деформированности» [1].
Вторая причина - деформированность правосознания должностных лиц, работников государственного аппарата, в том числе органов местного самоуправления. Действительно, от органов государственной власти и
управления зависит деятельность правоохранительных органов. Эта проблема находится в центре внимания российской общественности, а особенно острым является вопрос о «круговой поруке» правоохранительных органов и местных властей.
Есть причины не только внешнего, но и внутреннего характера, которые возникают из ролевых характеристик профессиональной правоохранительной деятельности, из статусного положения работников правоохранительных органов. В этой связи целесообразно процитировать А. В. Оболонского, который справедливо отмечает: «такие характеристики государственного служащего как принадлежность к особой профессионально-статусной группе, с чем связано наличие у ее представителей государственно-властных полномочий, и тем самым более значительной, чем у подавляющего числа других граждан, возможности оказывать влияние на развитие дел в обществе и, следовательно, повышенной ответственности за их состояние создают условия, при которых вырабатываются не только "корпоративная этика" и психология, но возникают и развертываются бюрократические деформации профессионального сознания» [12].
Следует отличать деформации правового сознания от ряда близких явлений. Так, по нашему мнению, не являются деформациями ложные правовые взгляды и представления, поскольку деформация представляет собой процесс трансформации изначально «правильных» понятий, представлений и отношений в искаженные, «неправильные». Правовые же мифы изначально ошибочные.
У деформации как социального явления есть свои содержание, генезис, способы и формы проявления. По нашему мнению, самая тяжелая форма деформации правосознания работников правоохранительных органов - перерождение правового сознания. Выявление природы этого опасного явления - сложная с исследовательской точки зрения задача.
Существует два основных подхода к изучению данной проблемы. Первый подход исходит из того, что вопрос о перерождении правосознания к проблеме собственно правосознания никакого отношения не имеет. Иначе говоря, в соответствии с этим подходом, когда речь заходит о совершении сотрудниками правоохранительных органов преступлений, проблема деформации правового сознания должна сниматься с «повестки дня». Данных лиц необходимо рассматривать не как лиц с деформированным правосознанием, а в качестве преступников, поскольку как у них правовое сознание как тип сознания отсутствует.
Второй подход противоположен первому. Он исходит из того, что аргументы, приведенные выше, неприменимы к профессионалам правоохранительных органов, поскольку у работников правоохранительной сферы есть целый комплекс присущих им атрибутов - юридические обязанности и полномочия, юридическое образование, оружие, должности, звания и др.
Все это позволяет говорить именно об искажении правового сознания. Для преступлений с участием сотрудников правоохранительных органов характерны отягощающие квалифицирующие признаки - корысть, жестокость, алчность и др. Механизм их преступного поведения тесно связан с принадлежностью к определенной, а именно правоохранительной организации. По нашему мнению, второй подход к проблеме перерождения правосознания является более обоснованным.
На практике встречается множество различных форм перерождения профессионального правосознания работников правоохранительных органов. Перечислим основные:
1) совершение данными субъектами так называемых общеуголовных преступлений, т. е. преступлений, не связанных с использованием ими своих служебных полномочий, - убийств, краж, разбойных нападений, браконьерства, изнасилований и др.;
2) нарушения закона, которые совершаются с использованием полномочий при выполнении правоохранительных функций. Речь идет о ситуациях, когда сотрудниками полиции производятся необоснованные задержки граждан, привлечение уголовной и административной ответственности, избиение, пытки задержанных, использование запрещенных методов дознания. Также к таким ситуациям относятся фальсификация административных и уголовных дел, произведение незаконных обысков и др. Одним из самых опасных видов перерождения является коррумпированность, т. е. сращивание сотрудников правоохранительных органов с органами государственной власти и управления.
Процесс деформации правового сознания имеет свои закономерности, свои внутренние механизмы. По мнению П. П. Баранова, одним из основных таких механизмов является стереотипизация, формирование тех или иных клише в правовом сознании сотрудников правоохранительных органов (клиширование) [1, с. 90]. По своему содержанию стереотип - это заранее, до возникновения конкретной ситуации, усвоенное представление о типичных чертах и ожидаемых свойствах явлений, вещей, групп или категорий людей («шаблоны оценок») [3].
Наиболее распространенные шаблоны, которые характерны для профессионального правосознания сотрудников правоохранительных органов: обвинительный уклон; презумпция собственной непогрешимости в решимости профессиональных вопросов; стереотип закрытости.
Обвинительный уклон широко распространен среди сотрудников правоохранительных органов. Он проявляется в предрасположенности занимать обвиняющую позицию, склонности оценивать действия людей юридически негативно. Суть презумпции собственной непогрешимости в решении профессиональных вопросов образует установка на исключительную правильность совершаемых работниками действий и высказываний оценок.
В настоящее время такая уверенность в безошибочности своих мнений, поступков и взглядов широко распространена среди личного состава правоохранительных органов. Это создает социально-психологическую атмосферу, в которой нередки нарушения законности.
Стереотип закрытости также в высокой степени характерен для профессионального правосознания работников правоохранительных органов, проявляется в негативном отношении к неконтролируемым ими формам ознакомления общественности с их деятельностью. Клише закрытости по своей природе является социально-психологическим феноменом, который противоположен явлению гласности. Прежде всего стереотип закрытости проявляется в отношении работников полиции к критическим выступлениям в их адрес, которые появляются в СМИ.
Вышеперечисленные стереотипы вплетены в ткань психологии и правовой идеологии личного состава и проявляются при юридической оценке ситуации обстоятельств, действий, ситуаций и при принятии решений по правовым вопросам.
Следующим опасным дефектом правосознания является правовой нигилизм. В переводе в латинского нигилизм означает «ничто» и выражает отрицательное отношение субъекта (группы, класса) к определенным ценностям, взглядам, идеалам, отдельным, а подчас и всем сторонам человеческого бытия. В толковом словаре русского литературного языка нигилизм определяется как полный скептицизм, отрицание всего [14].
Нигилизм как течение общественной мысли зародился давно, но наибольшее распространение получил в прошлом столетии, главным образом в Западной Европе и в России. В научной литературе встречаются следующие разновидности нигилизма: политический, религиозный, нравственный, правовой, идеологический и т. д. Общая (родовая) черта всех
форм нигилизма - отрицание, однако не всякое отрицание является нигилизмом, не всех, кто что-либо отрицает, можно считать нигилистами [11]. В большинстве случаев нигилизм в традиционном его понимании воспринимается как явление деструктивное, особенно в наше время, а иногда может принимать разрушительные формы, например, если смыкается с политическим экстремизмом [5].
По мнению В.Г. Сафонова, нигилизм является постоянно изменяющимся, динамичным общественным явлением, которое будет существовать всегда, пока есть общество [15].
Рассмотрим разновидность социального нигилизма - правовой нигилизм. Как показал анализ существующих подходов к пониманию правового нигилизма, среди представителей теоретико-юридической науки нет единой точки зрения его определения. Различные аспекты данной проблемы анализировали такие правоведы, как П. П. Баранов, С. С. Алексеев, В. К. Бабаев, М. И. Байтин, Ю. И. Гревцов, В. И. Гойман, В.Н. Кудрявцев, В. Н. Карташов, В. В. Лазарев, Е. Л. Лукашева, В. С. Нерсесянц, И. Н. Сенякин, В.П. Сальников, В. А. Туманов, А. И. Экимов и др. Больше всего внимания уделили данной проблеме теоретики права В. А. Туманов и Н.И. Матузов.
Как мы полагаем, сущность правового нигилизма заключается в общем неуважительном, отрицательном отношении к законам, праву в целом. Основные причины правового нигилизма - юридическое невежество, правовая невоспитанность, низкий уровень правовой культуры, косность мышления. По мнению В. Туманова, подобные антиправовые установки и стереотипы есть «элемент, черта, свойство общественного сознания и национальной психологии... отличительная особенность культуры, традиций, образа жизни» [19].
Правовой нигилизм имеет в России, к сожалению, глубокие корни. Еще А. И. Герцен отмечал, что у русского народа потеряно "уважение к законности" и там, где это можно сделать безнаказанно, русский человек стремится обойти или нарушить закон» [2].
Современный правовой нигилизм, по мнению Н.И. Матузова, связан с российской правовой ментальностью, которой свойственны следующие особенности [8; 20]:
- низкий уровень юридической и политической культуры;
- утрата доверия к власти;
- неразвитость правового чувства;
- отсутствие прочных традиций законопослушания и уважения к закону;
- деформированность и незрелость правосознания.
63
Как полагает Н.И. Матузов, «правовой нигилизм имеет в нашей стране благодарнейшую почву, которая всегда давала и продолжает давать обильные всходы» [13]. В российском обществе право всячески умалялось на протяжении длительного времени, оно не признавалось как демократический и общепризнанный институт, не было осознания высокой культурной и социальной значимости закона. Как отмечает Э.Ю. Соловьев, право считалось «неполноценной и даже ущербной формой социальной регуляции, лишь на время и в силу печальной необходимости, заимствованной у прежних эксплуататорских эпох» [16].
Правовой нигилизм государственных структур до 1917 г. выражался:
1) в нежелании, а зачастую в неспособности к самоограничению властных побуждений;
2) в убеждении в неспособности народа к самостоятельному правотворчеству и правовой жизни вообще;
3) в запретительном понимании правовой нормы и обвинительном истолковании задач правосудия;
4) в систематическом нарушении права [4].
Развитие правового нигилизма в СССР происходило по причине того, что государственные интересы ставились выше общественных. Государственную власть надо было понимать как «родную и отеческую», т. е. был широко распространен политический и социальный патернализм, который был призван осуществлять авторитарное и даже, если того требовалось, принудительное попечение о трудовой массе.
Таким образом, в советский период правовой нигилизм был необходим для утверждения диктатуры коммунистического государства. Как отмечает П.А. Горохов, в СССР право не признавалось как полноценная форма регулирования социальной жизни, отрицался гуманистический смысл правовой нормы [4].
Можно выделить пять наиболее очевидных форм выражения правового нигилизма:
1. Прямые преднамеренные нарушения действующих нормативных правовых актов и законов. Объем административных, гражданских, дисциплинарных и уголовных преступлений в настоящее время настолько большой, что позволяет говорить о «тревожной криминогенной ситуации» [13].
2. «Война законов», издание параллельных, противоречивых или даже взаимоисключающих нормативных правовых актов. Юридические нормы принимаются в большом количестве, плохо синхронизируются и часто не
стыкуются друг с другом, что приводит к возникновению острейших коллизий. При этом существуют целые пласты общественных отношений, которые до сих пор не опосредованы правом, хотя объективно в этом нуждаются.
3. Законность подменяется идеологической, политической или прагматической целесообразностью, которая может выступать в виде партийной, государственной, местной, региональной практической и даже личной.
4. Нарушение основных прав человека, таких, как право на жизнь, честь и достоинство, имущество, жилище, безопасность. По статистике примерно половина всех граждан, которые подверглись преступным посягательствам, не обращаются ни в полицию, ни в прокуратуру, ни в суд, поскольку у них отсутствует вера в то, что правовые органы могут реально защитить, помочь, наказать виновных.
5. Теоретическая форма правового нигилизма, которая проистекает из некоторых новых и старых постулатов. Нередко и сейчас право трактуется не как самостоятельная культурная, социальная и историческая ценность, а в утилитарно-прагматическом ключе как инструмент, средство, способ оформления политических решений. Когда главным являются не правовые ценности, а идеология, экономика, политика, то право теряет свою культурную, идеологическую ценность.
Сафонов В. Г. выделяет следующие черты современного правового нигилизма:
• нигилизм имеет неуправляемый, подчеркнуто демонстративный характер;
• он распространен не только в официальных государственных структурах, правоохранительных органах, но и среди граждан различных социальных слоев и профессиональных групп;
• правовому нигилизму свойственна регионально-национальная окраска, популистская или оппозиционная направленность, особая степень разрушительности;
• нигилизм имеет разнообразные формы проявления - от легальных до криминальных;
• совместно с духовным, политическим, нравственным и экономическим нигилизмом образуется единый деструктивный процесс;
• нигилизм способствует формированию негативизма, который является более широким явлением, которое в последние десятилетия проникает в российское общество.
Также нежелательным является явление, которое прямо противоположно правовому нигилизму - правовой идеализм (романтизм), что выражается в преувеличении реальных регулятивных возможностей правовой формы. Человеческую цивилизацию данное явление сопровождает практически на всем пути ее развития. Так, еще Платон считал, что идеальные законы, которые принимаются мудрыми правителями, являются главным средством осуществления его замысла построения идеального государства.
Российский ученый-правовед Н.И. Матузов справедливо отметил, что в период «перестройки» в нашей стране у многих людей возникла правовая эйфория, которая выражалась в убеждении, что проблемы общества можно решить, если принять «правильные» законы. Однако, как отмечает автор, «.. .чуда не происходило, законы принимались, а дела стояли на месте или даже ухудшались. В результате наступило известное разочарование в законах, появились признаки правового скепсиса» [13].
По нашему мнению, данный дефект правосознания у российских граждан произошел по следующим причинам:
1. Оказали воздействие идеалистические лозунги периода «перестройки» и периода реформации, к которым относятся идеи скорейшего построения правового государства, призывы к резкому повышению уровня благосостояния населения, к ускорению социально-экономического развития страны.
2. Долгое время преобладал прагматический подход к праву, т. е. право было орудием, инструментом решения назревших проблем в обществе. На право были возложены слишком большие надежды, которые не оправдались в дальнейшем.
3. В течение длительного периода в России существовал культ всевозможных «эпохальных» постановлений и планов, что переводилось на язык законов, страдающих излишней декларативностью.
4. С начала 90-х гг. в стране наблюдался настоящий «бум» новых законодательных предложений - было принято более тысячи законов, и процесс этот не закончился. Многие законы принимались слишком поспешно. Конечно, есть несомненные достижения правотворческой деятельности федеральных и региональных законодательных органов, но нельзя оставить без внимания и существенные недостатки данной деятельности: законодательство развивается бессистемно, хаотично; отсутствует научно обоснованная система правовых актов; форма нормативно-правовых недоработана; не везде присутствует организационно-юридический механизм реализации принимаемых законодательных решений и санкций за нарушение законов [6].
66
Таким образом, можно сказать, что право было абсолютизировано, что привело к созданию «идола», который обладает чудодейственными свойствами и которому нужно поклоняться. Очевидно, что положение в обществе сложно исправить большим количеством законов - «в наиболее испорченном государстве наибольшее количество законов». Нужны иные меры, которые должны подкреплять положения нормативно-правовых актов [13].
Также следует проанализировать и такие дефекты правосознания, которые выделил Г. В. Назаренко: правовой релятивизм и правовой инфантилизм.
Убеждение, что право представляет собой нечто относительное, является проявлением правового релятивизма. Ловкий юрист способен истолковать право в собственных интересах и выдать суррогат своего толкования за истинное право. Это является беззаконием, несмотря на то, что внешне поведение таких юристов выглядит как правомерное.
Правовой инфантилизм проявляется в незрелом отношении к праву как к далекому явлению и слабом знании законов. Те люди, у которых инфантильное правосознание, не всегда замечают, где ущемляются их права, какие средства защиты прав существуют [10].
Таким образом, в заключение можно сделать следующий обобщающий вывод. При правовом воспитании и обучении главным объектом воздействия является правовое сознание, поэтому необходимо выявить сущность и содержания деформированности, формы искажения, факторы и причины дефектности правосознания. Только после выявления всех этих закономерностей можно определить тенденции правовой политики в нашей стране и установить точные ориентиры правовоспитательной работы.
Список литературы
1. Баранов П.П. Профессиональное правосознание работников органов внутренних дел (теоретические проблемы). - М., 1991. - С. 81.
2. Герцен А.И. Соч. - М., 1950. - Т. 7. - С. 251.
3. Гибш Г., Форверг М. Введение в марксистскую социальную психологию.
- М., 1972. - С. 267.
4. Горохов П.А. Проблема оснований правового нигилизма: автореф. дис. ... канд. филос. наук. - Оренбург, 1998. - С. 14.
5. Демидов А.И. Политический радикализм как источник правового нигилизма // Гос-во и право. - 1992. - № 4.
6. Законотворчество в Российской Федерации: науч.-практ. и учеб. пособие.
- М., 2000. - С. 10-11.
7. Ильин И.А. О сущности правосознания. - М.-Мюнхен, 1993. - С. 24.
8. Матузов Н.И. Актуальные проблемы теории права. - Саратов, 2003. -
С. 141.
9. Матузов Н.И. Правовой нигилизм и правовой идеализм, как две стороны одной медали» // Правоведение. - 1994. - № 2. - С. 3-15.
10. Назаренко Г.В. Общая теория права и государства. - М., 2003. - С. 58.
11. Новиков А.И. Нигилизм и нигилисты. - М., 1972. - С. 11-12.
12. Оболонский А.В. Бюрократическая деформация сознания и борьба с бюрократизмом // Сов. гос-во и право. - 1985. - № 9. - С. 53-54.
13. Общая теория государства и права. Академический курс. - М., 1998. -
Т. 2.
14. Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. - М., 2003. - С. 416.
15. Сафонов В.Г. Понятие правового нигилизма // Гос-во и право. - № 12. -С. 65-69.
16. Соловьев Э.Ю. Правовой нигилизм и гуманитарный смысл права // Квинтэссенция. Философский альманах. - М., 1990. - С. 164.
17. Состояние научных исследований по судебной психологии. - М., 1971. -
С. 118.
18. Сырых В.М. Социология права. - М., 2001. - С. 402.
19. Туманов В.А. О правовом нигилизме // Гос-во и право. - 1989. - № 10. - С. 20.
20. Туманов В.А. Правовой нигилизм в историко-идеологическом ракурсе // Гос-во и право. - 1993. - № 8.
