CC BY
0
Вестник Томского государственного университета. Философия. Социология. Политология. 2024.
№ 79. С. 258-271.
Tomsk State University Journal of Philosophy, Sociology and Political Science. 2024. 79. pp. 258-271.
ПОЛИТОЛОГИЯ
Научная статья УДК 329.8
doi: 10.17223/1998863Х/79/23
ДАЛЬНЕЙШЕЕ ОСМЫСЛЕНИЕ РОЛИ ИДЕОЛОГИИ В СОВРЕМЕННЫХ МЕЖДУНАРОДНЫХ ОТНОШЕНИЯХ: ЭВРИСТИЧЕСКИЙ АСПЕКТ НА ПРИМЕРЕ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ЯПОНИИ В ЦЕНТРАЛЬНОЙ АЗИИ
Денис Алексеевич Борисов
Новосибирский государственный университет экономики и управления, Новосибирск, Россия, [email protected]
Аннотация. На основе макросоциологического подхода проводится анализ институциональных форм международной власти в идеологической сфере в межгосударственных отношениях между Японией и странами Центральной Азии. Японской стороне удается реализовывать новаторские подходы, налаживая разнообразные форматы взаимодействия с государствами региона с помощью эвристических форм идеологической власти. Идеологическая власть Токио обеспечивает развитие и конкурентоспособность замкнутых на японскую сторону межгосударственных отношений в Центральной Азии.
Ключевые слова: внешняя политика Японии, Центральная Азия, международная власть, идеологическая власть, наука, образование, культура, НКО
Для цитирования: Борисов Д.А. Дальнейшее осмысление роли идеологии в современных международных отношениях: эвристический аспект на примере деятельности Японии в Центральной Азии // Вестник Томского государственного университета. Философия. Социология. Политология. 2024. № 79. С. 258-271. doi: 10.17223/1998863Х/79/23
POLITICAL SCIENCE
Original article
FURTHER UNDERSTANDING OF THE ROLE OF IDEOLOGY IN CONTEMPORARY INTERNATIONAL RELATIONS: A HEURISTIC ASPECT ON THE EXAMPLE OF JAPAN'S ACTIVITIES IN CENTRAL ASIA
Denis A. Borisov
Novosibirsk State University of Economics and Management, Novosibirsk, Russian Federation,
denisborisov@mail. ru
Abstract. The work through the lens of macrosociological approach analyzes the organizational forms of foreign power in ideological sphere of interstate relations between Japan and the countries of Central Asia. The author identifies and focuses on two most
© Д.А. Борисов, 2024
capacious organizational forms of ideological power in interstate relations, which were called "the power of SEC" (science, education, culture) and "the power of NGO". The two powers are distinguished into a special type - the heuristic forms of ideological power. The Japanese side manages to actively use these forms to amplify a social base of supporters of the development of Japanese-Central Asian relations. A characteristic feature of heuristic forms of ideological power is a wide range of social influence, where social interactions in the scientific and educational sphere aim to the deal-type impact with variety in authoritative-diffuse and intensive-extensive dichotomies, and the power of NGO has a pronounced authoritative-intensive influence on participants of relations between Japan and the countries of Central Asia. As a result, the heuristic influence complex creates goal-setting and individual motivation for Japanese-Central Asian relations based on the personal self-realization of participants through their involvement in regular public social communication to satisfy personal needs. The Japanese side involves a large number of actors in the implementation of heuristic forms of ideological power: development institutions (Japan Foundation, International Agency for International Cooperation), government bodies (a representative pool of government ministries) and subnational actors (municipalities, regional governments and private companies). Such diversity makes it possible to attract a wide range of different levels of Japanese specialists into the country's international activities, which helps to distribute work in the ideological sphere among a large number of participants and more accurately select the appropriate social denominators for building more involved and motivated interpersonal contacts. The established institutional system supports a variety of social practices for the implementation of Japan's power of SEC, which identifies four main areas of effort: cultural centers, training grants, scientific events, and professional retraining programs. The Japanese side places a quality-based emphasis on interaction with representatives of the current or potential elitists, setting high-ordering selection requirements with priority on actual mid-level government functionaries and leaders in professional, scientific, youth, and cultural environments. Japan purposefully and effectively uses the ideological forms of power to strengthen its presence in Central Asian. The diversity of ideological forms of foreign power is a characteristic feature of Japanese-Central Asian relations, which forms its own logic of interstate relations between Japan and the countries of the region.
Keywords: foreign policy of Japan, Central Asia, foreign power, ideological power, power of SEC, power of NGO
For citation: Borisov, D.A. (2024) Further understanding of the role of ideology in contemporary international relations: a heuristic aspect on the example of Japan's activities in Central Asia. Vestnik Tomskogo gosudarstvennogo universiteta. Filosofiya. Sotsiologiya. Politologiya - Tomsk State University Journal of Philosophy, Sociology and Political Science. 79. pp. 258-271. (In Russian). doi: 10.17223/1998863Х/79/23
Введение
Турбулентность международных отношений сопровождается расширением и углублением пространства и способов конкуренции между крупными и средними державами. Современная ситуация в центральноазиатской подсистеме международных отношений является показательной для изучения специфики борьбы за власть между государствами. В регионе сформировалась динамичная и конкурентная международная среда, в которой единовременно действуют множество участников. Япония выстраивает самобытный курс взаимоотношений со странами региона, который социологически фиксируется: среди крупных и средних держав только взаимодействие с японской стороной население стран региона не рассматривает как вызов в будущем [1].
Сюжеты о внешней политике Японии в Центральной Азии имеются в отечественной исследовательской литературе. Преимущественно это хронологические работы либо по широкому спектру межгосударственных отношений, включающие триаду «экономика, политика и гуманитарная сфера», либо исследования, посвященные специфике японо-центральноазиатских взаимо-
действий в одной из этих общественных сфер [2-4]. С концептуальной точки зрения деятельность Токио в ЦАР рассматривается на базе традиционных реалполитической или идеалистичекой парадигм, а взаимоотношения в гуманитарной сфере редуцируются концептом «мягкая сила» [5, 6]. В нашем исследовании мы предпринимаем попытку расширить теоретико-методологический инструментарий для изучения гуманитарной сферы межгосударственных отношений между Японией и странами Центральной Азии.
В нашей первой работе, обратившись к историческому макросоциалоги-ческому подходу, мы провели типологизацию институциональных форм международной власти в идеологической сфере (табл. 1). Упор в работе был сделан на аксиологических формах идеологической власти - власти истории и власти миссии: были рассмотрены количественные и качественные характеристики на основе трех дихотомий влияния, прослежена социальная практика их применения в межгосударственных отношениях [7]. Исследование показало, что Токио удается гармонично использовать аксиологические формы идеологической власти для ценностного обеспечения экономических и политических взаимоотношений со странами ЦАР. Такой подход обеспечивает формирование общего когнитивно-эмоционального дискурса о прошлом, настоящем и будущем, снижает барьеры внешней и внутренней идентификации и увеличивает ощущение общности, формируя чувство безопасности в социальных взаимодействиях между Японией и Казахстаном, Кыргызстаном, Таджикистаном и Узбекистаном.
Таблица 1. Типология институциональных форм власти в отношениях между Японией и странами Центральной Азии в идеологической сфере»
Влияние Авторитетное Диффузное
Интенсивное Власть НКО Власть миссии
Экстенсивное Власть культуры и образования Власть истории
Примечание. Курсивом отмечены деловая форма власти; полужирным шрифтом - коммунальная.
Продолжая структурный анализ абстрагированных социальных систем, предлагаем рассмотреть оставшуюся пару институциональных форм идеологической власти в японо-центральноазиатских отношениях - власть гражданского активизма (далее - НКО) и власть науки, образования, культуры (НОК). Данные формы отличаются ярко выраженной ориентацией на практику или достижение конкретной цели в социальных взаимоотношениях: борьба за углеродную нейтральность, реализация совместного научного проекта, получение образования (диплома) - люди участвуют в таких социальных отношениях ради определенных личных результатов. Власть НКО и НОК мы характеризуем как эвристические формы идеологической власти, которые тяготеют к деловому влиянию при вариативности в дихотомиях авторитетное-диффузное и экстенсивное-интенсивное. Основная их функция - обеспечение развития отношений через вовлечение людей в совместное предприятие или общее дело для достижения ценного результата на индивидуальном уровне.
Эвристические формы идеологической власти в отношениях между Японией и странами Центральной Азии
Власть НОК формируется на стыке тесных переплетений социальных взаимодействий в науке, образовании, культуре настолько сильно, что эти
взаимодействия действуют друг на друга амбивалентно как единое целое [8, 9]. Мы можем говорить о научно-образовательно-культурном комплексе влияния, где влияние культуры тяготеет к экстенсивно-диффузному, а власть науки и образования - к интенсивно-авторитетному полюсу властных отношений1. Важной особенностью власти НОК является прямое или косвенное наличие во все время этих социальных отношений такого ценностного элемента, как импатия к стране и ее языку. В нашем случае это социальные отношения, которые предполагают наблюдение и понимание ценностей Японии в самом широком смысле.
Во внешнеполитической доктрине Японии уже с начала 1970-х гг. культура и образование начинают восприниматься как элементы влияния в межгосударственных отношениях, а указания на необходимость развивать культурную дипломатию сопровождались активным институциональным строительством: в 1964 г. создана Национальная туристская организация Японии при Министерстве транспорта и туризма; в 1968 г. - Японское агентство по культуре при Министерстве культуры; в 1972 г. - Японский фонд международных культурных обменов при Министерстве иностранных дел; в 2004 г. в структуре МИД выделяется Департамент публичной дипломатии; в 2013 г. основаны Фонд «Cool Japan», «Японский бренд» и Международный комитет по творческой индустрии при Министерстве экономики, торговли и промышленности [10]. В голубой книге дипломатии Японии за 2005 год подчеркивается важность внешнеполитических действий по формированию образа страны, которые формируют чувство благодарности, восхищения Японией [11]. В ЦАР можно выделить четыре модели реализации японского комплекса влияния НОК: обучение на местах через японские культурные центры, гранты на обучение за рубежом, поддержка научного сотрудничества, программа «Техническая кооперация».
Культурные центры курируют социальную практику на территории стран ЦАР, которая действует экстенсивно-диффузно, создавая институционализированные социальные взаимодействия между японскими специалистами в гуманитарной сфере и гражданами региона с образовательно-просветительской целью на основе интереса к японской культуре, традициям, технологиям и деловой практике. Центры локализованы в трех странах: Кыргызстане при Кыргызском национальном университете им. Ж. Баласагына, начал действовать в 1995 г.; Узбекистане - с 2000 г. (в Ташкенте и с 2018 г. при Бухарском государственном университете); Казахстане - с 2000 г. при Казахском экономическом университете им. Т. Рыскулова. Душанбе и Ашхабад более осторожно подходят к институционализации двустороннего межгосударственного взаимодействия на своей территории: с 1993 г. основная работа ведется по дипломатической линии через посольства.
Количественные показатели этих социальных взаимодействий можно оценить на примере кыргызского центра, где к 2020 г. было подготовлено 1 500 выпускников по программе «MiniMBA», 3 753 - на курсах японского языка, 12 518 приняли участие в бизнес-семинарах и 136 113 человек участ-
1 Такой широкий диапазон влияния является уникальной характеристикой власти НОК; закономерно, что в теории международных отношений власть НОК часто трактуют как «мягкую силу», что подчеркивает значение этих социальных отношений для межгосударственного взаимодействия, но подобное упрощение не позволяет понять пределы влияния таких отношений.
вовали в культурных мероприятиях [12]. Через различные формы общественной организации продолжается взаимодействие с выпускниками: силами выпускников по программе «Mini-MBA» киргизо-японского центра регулярно проводятся собрания «Hajime B Club» [13], которые содействуют развитию и укреплению дружественных отношений между членами клуба и японскими специалистами. Забегая вперед, на этом примере видно взаимодействие между властью НОК и властью НКО, что интенсифицирует социальное влияние через развитие более длительной коммуникации на индивидуальном уровне, усиливая экстенсивно-диффузное влияния культурно-образовательного комплекса авторитетно-интенсивным влиянием гражданского активизма.
Следующая социальная практика в рамках власти НОК - это образовательные гранты и стипендиальные программы, которые действуют во всех странах региона и делятся на долгосрочные (больше 12 месяцев) и краткосрочные (меньше 12 месяцев). Как правило, они реализуются либо через японские центры, либо через посольства. Гранты имеют интенсивно-диффузное влияние, которое способствует формированию лояльно настроенной политической и деловой элиты на основе объективных интересов к саморазвитию и познанию.
Среди ключевых долгосрочных образовательных программ можно отметить «Стипендиальную программу развития потенциала человеческих ресурсов» (JDS) от JICA и Стипендии Правительства Японии (МЕХТ). В качестве иллюстрации потенциала создаваемых социальных связей можно привести данные по работе JDS в Таджикистане. В 2018 г. японская сторона выделила $1,1 млн на обучение 7 молодых государственных служащих в магистратуре и одного человека в докторантуре в Японии [14]; в 2023 г. на эту программу выделено уже $2,1 млн на 15 магистерских и одну докторантскую программу для государственных служащих из Таджикистана. Как видно, данная социальная практика на регулярной основе формирует качественные связи, избирательно подходя к отбору участников с акцентом на специалистов из государственного сектора. Японская сторона прямо указывает: «... программа позволяет будущим руководителям Таджикистана приобрести специализированные знания и применить их для экономического и социального развития Таджикистана, а также способствует углублению взаимопонимания и укреплению дружественных отношений между Японией и Таджикистаном» [15]. Долгосрочные грантовые программы обладают привлекательными условиями, которые повышают личную мотивацию участников. В частности, образовательные гранты MEXT предлагают 5 видов учебных программ в Японии: «Стажер-исследователь» - длительность 1 год, «Студент» - 4 года, «Японский язык и японская культура» - 1 год, «Стажировка для преподавателей» -1 год 6 месяцев, «Молодые лидеры» - 1 год. Все программы предполагают оплату проезда и проживания за счет принимающей стороны и выплату ежемесячной стипендии в размере от $880 до $1 800 [16].
Заметным участником в реализации социальной практики власти НОК во внешней политике Японии является Японский фонд (Japan Foundation), который курирует краткосрочные программы международного обмена по направлениям: искусство и культура, изучение японского языка, японоведение и международный диалог. Японский фонд предоставляет поддержку как для отдельных граждан, так и общественным организациям [17]. Специфика
предлагаемых программ четко фиксирует социальные акценты японского подхода. Направление «Искусство и культура» полностью сосредоточено на работе с креативным классом, предоставляя финансовую поддержку для участия и организации творческих мероприятий за рубежом, содействуя экспонированию связанных с японской культурой проектов (в том числе в музеях США и Европы), оплачивая издательскую и переводческую деятельность. Дополнительно можно получить поддержку для углубленного изучения японской культуры [18]. Направление «Японоведение и международный диалог» сосредоточено на работе с научным и экспертным сообществом. В рамках грантов по этому вектору можно получить финансовую поддержку на различные исследовательские проекты, которые в какой-то мере связаны с Японией. Более того, через эти гранты исследователи получают проходной билет в международные исследовательские кооперации, которые возглавляют японские и американские эксперты в области устойчивого инклюзивного технологического общественного развития.
Масштабы и динамику создаваемых социальных связей в сфере образования можно оценить на основе статистики от Японской организации обслуживания студентов (JASSO) для японско-узбекистанских отношений1. В табл. 2 приведены данные по зачисленным иностранным студентам в аспирантуру, университеты, младшие колледжи, технологические колледжи, колледжи профессионального обучения, японские языковые институты и курсы подготовки к университету. Во-первых, очевидно влияние пандемии на динамику образовательных обменов, что отразилось на показателях за 2020 и 2021 гг. Во-вторых, виден устойчивый рост с 2011 по 2019 гг. принимаемых иностранных студентов японской стороной. В-третьих, темпы прироста иностранных студентов из Узбекистана как по всем направлениям, так и по программам высшего образования кратно превосходят общие средние значения и показатели ближайших соседей. Если сравнивать соотношения 2019 к 2011 г. для всех направлений обучения и 2019 к 2013 г. для студентов в системе высшего образования, то показатели Узбекистана выросли в 10 и 4,9 раз соответственно; среднемировые показатели - 2,25 и 1,4; России - 2,5 и 1,7; Монголии - 2,9 и 1,9. Дополнительно можно отметить, что в статистическую выборку 30 крупнейших стран в 2021 г. впервые попал Казахстан: 32 казахстанских студента в этот год смогли пройти краткосрочные образовательные программы. Заметно, что Япония ежегодно наращивает властный потенциал образовательной сферы, где опережающими темпами идет развитие отношений с Центрально-Азиатским регионом.
Важно, что японская сторона компенсирует главный недостаток власти грантов - их временный характер - с помощью включения соискателей гран-товых программ в более продолжительные социальные связи на основе общественных движений и организаций. Так, в Центрально-Азиатском регионе действуют национальные клубы выпускников японских вузов (ШиАС), Ассоциация дружбы между Японией и Центральной Азией (JACAFA). Интересной представляется Ассоциация преподавателей японского языка, которая действует во всех странах региона и взаимодействует с выпускниками программ как ЛСА, так и Японского фонда. Деятельность организации активно
1 Только Узбекистан проходит минимальный порог выборки в ежегодных отчетах JASSO.
поддерживается на уровне посольства: проводятся регулярные встречи, ежегодно организуются национальные и региональный этапы конкурса ораторского искусства, ведется публикационная работа (выпускается журнал три раза в год и ежегодный сборник научных трудов), проводится экзамен на знание языка, обеспечивается методическая и организационная поддержка преподавательского сообщества [20].
Таблица 2. Данные по зачисленным иностранным студентам на территории Японии
Год Узбекистан Монголия Россия Минимальные показатели выборки (МПВ)
Всего ВО ДО Всего ВО ДО Всего ВО ДО Всего ВО ДО
2011 191 Н/д Н/д 1170 Н/д Н/д 331 Н/д Н/д 186 Н/д Н/д
2012 203 Н/д Н/д 1114 Н/д Н/д 333 Н/д Н/д 203 Н/д Н/д
2013 227 227 < мпв 138 1138 47 339 339 105 209 209 37
2014 358 274 < мпв 1547 1222 56 589 404 131 268 244 44
2015 471 335 < мпв 1843 1350 57 692 451 144 284 280 51
2016 641 383 < мпв 2184 1495 77 684 505 178 342 307 59
2017 1047 441 < мпв 2517 1711 164 701 512 155 356 278 63
2018 2132 705 < мпв 3124 1965 106 771 548 176 386 272 67
2019 1942 1111 < мпв 3396 2156 79 831 566 179 419 287 78
2020 1512 1334 39 3075 2111 59 754 494 89 288 222 41
2021 1317 1110 14 2619 2093 34 713 502 78 216 178 11
Примечание. Таблица составлена автором на основе данных ежегодных отчетов The Japan Student Services Organization [19]. ВО - высшее образование; ДО - краткосрочные программы обучения менее года.
Научное взаимодействие осуществляется с помощью традиционной социальной практики - проведения регулярных научно-практических мероприятий между коллективами высших учебных и научных заведений. В информационном пространстве стран Центральной Азии наиболее часто фигурируют конференции и круглые столы по различным лингвистическим, культурным, историческим, антропологическим аспектам японо-центрально-азиатских отношений. С целью популяризации изучения центральноазиат-ской проблематики в Японии создано Японское общество изучения Центральной Азии (JACAS), которое с 2005 г. выпускает ежегодный научный журнал.
На фоне общегуманитарной проблематики, которая является типичной для научного международного диалога, в коммуникации между Японией и странами ЦАР качественно выделяется японо-казахстанское научно-экспертное взаимодействие в сфере ядерного нераспространения, атомной энергетики и ядерной медицины. Эти отношения имеют продолжительную историю и с 1994 г. на регулярной ежегодной основе обеспечивают деловое, интенсивное, диффузное влияние не только через краткосрочную коммуникацию (круглые столы, конференции и пр.), но и авторитетное воздействие в фарватере совместных исследовательских проектов и программ обучения. С 1996 г. в Центре подготовки кадров Японского агентства по атомной энергии (ЯААЭ) при финансовой поддержке Министерства образования, культуры, спорта, науки и технологий Японии для студентов и молодых ученых Казахстана из атомной отрасли ведется подготовка лекторов и инструкторов в двух форматах: стажировки на базе ЯААЭ в г. Токай, где расположены научно-экспериментальная база и комплексы исследовательских реакторов; учеб-
ные курсы по направлению «Реакторные технологии» на базе Национального ядерного центра Казахстана в г. Курчатов с участием казахстанских специалистов, прошедших инструкторские курсы ЯААЭ, и ведущих японских специалистов [21].
Отношения между Казахстаном и Японией в ядерной сфере не ограничиваются только научной спецификой: поддерживается исторический дискурс о связи катастроф Хиросимы и Нагасаки и Семипалатинского ядерного полигона; вопросы ядерного нераспространения и разоружения являются отдельными направлениями международного сотрудничества на высшем и высоком политических уровнях; японские компании широко представлены в сфере разработки и добычи урана. Более того, имеет место и культурное измерение: казахстанский проект АТОМ был поддержан японской НПО «Earth Identity Project», которая организовала в Японии выставку картин казахского художника К. Куюкова, на которой жена премьера С. Абе отметила: «...картины Ка-рипбека Куюкова вдохновляют людей на борьбу за мир без ядерного оружия...» [22]. Взаимодействие по ядерной проблематике в казахстанско-японских отношениях - это показательный пример наложения и пересечения различных институциональных форм международной власти, которые порождают мультипликативный комплекс социального влияния, обеспечивающий высокий уровень взаимозависимости в межгосударственных отношениях.
Следующей практикой в реализации властных отношений в идеологической сфере является профессиональное образование, которое курирует Японское агентство международного сотрудничества (JICA) с помощью программы «Техническая кооперация» (ТК). ТК - это многоуровневая система помощи в развитии человеческого капитала стран Центральной Азии, которая позволяет наладить межличностные отношения между японскими и цен-тральноазиатскими квалифицированными специалистами через содействие в освоении конкретных японских технологий и управленческих практик. ТК реализуется в трех формах. Первая - отправка японских специалистов или исследовательских команд для предоставления необходимых технологий и знаний, что создает устойчивую коммуникацию на уровне местных чиновников и японских специалистов. За все время реализации ТК (по 2020 г. включительно) в Центральной Азии Казахстан посетило 339 специалистов из Японии, Кыргызстан - 1 167, Таджикистан - 392, Туркменистан - 56, Узбекистан - 1 113 и было отправлено 4 079 исследовательских команд. Вторая -ТК организует в Японии обучение для ведущих специалистов и государственных служащих, ответственных за ключевые направления развития страны. За время действия программы обучение прошли 1 710 казахских, 2 390 кыргызских, 2 380 таджикских, 562 туркменских, 2 547 узбекских специалистов. Третья - предоставление оборудования. В целом суммарные расходы японского бюджета на программу ТК в ЦАР составили свыше $562 млн (по 2020 г. включительно) [23]. Специалисты, прошедшие обучение по программам JICA, также кооптируются в национальные ассоциации выпускников JICA (в Кыргызстане действуют с 2009 г., в Казахстане - с 2010 г., Узбекистане - с 2011 г.).
Таким образом, программа ТК является заметной интенсивно-авторитетной практикой идеологической власти Японии, которая создает социальные контакты на индивидуальном и групповом уровнях с помощью профессиональных образовательных программ по освоению японских
технологий, менеджмента и оборудования. В рамках этих взаимоотношений формируются относительно немногочисленные межличностные профессиональные контакты, но с более качественным вовлечением и персональным отбором квалифицированных специалистов.
Наконец, внешняя политика Японии уделяет внимание поддержке власти НКО. Частично уже упоминались наложения и пересечения этой институциональной формы с другими: JACAFA, Hajime B Club, UJUAC и прочие -все это свидетельствует об особой роли власти гражданского активизма в межгосударственных отношениях, которую японская сторона использует для усиления влияния других институциональных форм власти. Однако необходимо отметить, что власть НКО присутствует во внешней политике Токио не только как дополнительное средство, но и ведется работа непосредственно для подготовки гражданских активистов для реализации широкой повестки японо-центральноазиатских отношений. В рамках деятельности JICA работа с гражданским сектором, некоммерческими организациями и молодежными лидерами выделена в отдельное направление. В ежегодных отчетах фиксируется отдельной строкой работа по подготовке японских добровольцев по зарубежному сотрудничеству (JOCV) и поддержка волонтеров в других странах: в Кыргызстане было подготовлено 240 JOCV и 40 других волонтеров, в Таджикистане - 0 и 16, в Узбекистане - 258 и 82 соответственно [23].
Также сущетвует Японская программа обмена и обучения (JET), которая имеет межведомственный и межотраслевой статус с участием большого пула японских компаний и муниципальных учреждений (более 1000, включая 45 префектур и 17 муниципалитетов), Министерства внутренних дел и коммуникаций, Министерства образования, культуры, спорта, науки и технологий, Министерство иностранных дел и Советом местных органов самоуправления по международным отношениям. Именно в рамках JET заметно, что японская сторона привлекает широкий круг своих государственных и субгосударственных институтов для реализации внешней политики, что позволяет расширить форматы межгосударственного взаимодействия [24. P. 6387]. Основная цель JET - укрепление связей между японской и зарубежной молодежью через содействие обучению иностранным языкам и продвижение международного обмена на местном уровне. За всю историю работы (с 1987 по 2022 г.) в программе приняли участие более 70 000 человек из 75 стран, а среднее количество участников за последние 10 лет держится в пределах 5 тыс. человек в год [25]. Важной особенностью JET является совмещение образовательной и трудовой активности для соискателей: фактически участники зачисляются в штат японской государственной или частной организации сроком от 1 до 7 лет, выполняют трудовые функции, обязаны соблюдать штатный распорядок, но зарплата в размере $27-30 тыс. в год выплачивается из государственного бюджета.
Отдельной статистики по работе JET в Центральной Азии найти не удалось, но уровень индивидуального отбора для этой организационной формы можно оценить по объявленному конкурсу на соискание претендентов на две вакансии «Координатор международных отношений в Узбекистане в 2022 г.» [26]. Кандидаты должны иметь образование не ниже бакалавра, хорошее психическое и физическое здоровье, обладать адаптивностью, хорошо владеть японским и английским языками, интересоваться Японией и иметь желание
активно осуществлять обмен с Японией и после завершения программы. Трудовые функции сводятся к профессиональной медиации и консультированию процессов и проектов между Японией и родной страной. Здесь также предполагается механизм поддержания и развития созданных социальных связей через вовлечение выпускников JET в публичные общественные отношения - Ассоциация выпускников JET (JETAA).
В целом власть НКО - это институциональная форма идеологической власти, которая работает на развитие социальных связей на индивидуальном уровне, формируя властные взаимодействия между людьми на основе высокой степени мобилизации, мотивации и институционального контроля. Другими словами, эта институциональная форма власти подготавливает «идеологов» развития японо-центральноазиатских отношений, являясь выраженной авторитетно-интенсивной формой идеологической власти.
Заключение
Макросоциологический анализ показывает, что эвристические формы идеологической власти являются неотъемлемой частью отношений Японии со странами Центральной Азии. Токио широко использует власть НОК и НКО для формирования устойчивых социальных связей, имеющие выраженное деловое, авторитетно-диффузное и экстенсивно-интенсивное влияние на японо-центральноазиатские отношения. Социальные взаимодействия в этих институциональных формах формируют индивидуальную вовлеченность на основе удовлетворения личных потребностей в саморазвитии и самореализации, что формирует социальную базу «подвижников» развития японо-центральноазиатских межгосударственных отношений.
Японская сторона целенаправленно подходит к управлению отношениями в научно-образовательной и культурной сфере. К реализации власти НОК Японии привлекается большое число исполнителей: институты развития (Японский фонд, Международное агентство международного сотрудничества), государственные органы (представительный пул правительственных министерств) и даже субнациональные акторы (муниципалитеты, региональные правительства и частные компании). Такое многообразие позволяет привлечь в международную деятельность страны широкий спектр разноуровневых японских специалистов, что позволят распределять работу в идеологической сфере между большим количеством участников и более точно подбирать соответствующие социальные знаменатели для выстраивания более вовлеченных и мотивированных межличностных контактов.
Выстроенная институциональная система поддерживает разнообразную социальную практику для реализации власти НОК Японии, в которой выделяется четыре основных направления приложения усилий: культурные центры, гранты на обучение, научное сотрудничество и программа профессиональной переподготовки. Эти практики создают индивидуальные и групповые социальные связи между представителями Японии и центрально-азиатских стран. Количественно создаваемые ежегодно социальные связи властью НОК - это десятки, сотни и только в случае с Узбекистаном тысячи человек. Однако японская сторона делает качественный акцент на взаимодействии с представителями действующей или потенциальной элиты, выставляя высокие требования к отбору с приоритетом функционеров среднего
звена и лидеров в профессиональной, молодежной, культурной и научной средах.
Особое место в идеологической власти Токио занимают социальные взаимодействия в рамках гражданского активизма или власти НКО. На примере пересечения и наложения социальных связей между властью НОК и НКО четко прослеживается функциональное значение последней. Эта институциональная форма продлевает социальную коммуникацию через создание и поддержание регулярных публичных взаимодействий между наиболее мотивированными представителями межгосударственных отношений: обучение в культурных центрах продолжается контактами в рамках Hajime B Club; получение диплома в японских вузах имеет продолжение в виде Клуба бывших выпускников японских вузов (UJUAC); программы Японского фонда - Ассоциация дружбы между Японией и Центральной Азией (JACAFA); изучение и преподавание японского языка - Ассоциация преподавателей японского языка. В то же время власть НКО имеет самостоятельное выражение через программы JICA и Японскую программу обмена и обучения (JET). Токио целенаправленно готовит активистов зарубежного сотрудничества. Власть НКО позволяет усилить авторитетное, интенсивное и деловое влияние других институциональных форм международной власти Японии, создавая посредников развития международных контактов при непосредственном участии или полностью замкнутых на японской стороне.
Япония целенаправленно и эффективно использует идеологические формы власти для усиления своего присутствия в Центрально-Азиатском регионе. Токио удается с помощью идеологической власти компенсировать объективные географические препятствия для конкурентного межгосударственного взаимодействия в регионе, что наглядно подтверждается регулярными социологическими опросами. Видовое разнообразие идеологических форм позволяет японской стороне формировать комплексную международную власть, которая сочетает все спектры социального влияния: авторитетно-диффузное, экстенсивно-интенсивное и коммунально-деловое. Развитость идеологических форм международной власти является характерной чертой японо-центральноазиатских отношений, что формирует собственную логику межгосударственных отношений между Японией и странами региона.
Список источников
1. Opinion Poll on Japan Central Asia Region (Uzbekistan, Kazakhstan, Kyrgyz Republic and Tajikistan) 2014, 2018, 2021 // Ministry of Foreign Affairs of Japan. URL: https://www.mofa.go.jp/policy/culture/pr/index.html (accessed: 05.01.2023).
2. Добринская О.А. Стратегия Японии в Центральной Азии: политическое, экономическое и культурное измерение / Институт востоковедения РАН. 2020. 416 с.
3. Троицкий Е.Ф., Ким М.Ю. Политика Японии в Центральной Азии (1992-2016 гг.) // Вестник Томского государственного университета. История. 2017. № 50. С. В4-ВВ.
4. Парамонов О.Г., Пузанова О.В. Евразийская дипломатия Токио: успехи и неудачи (1997-2017 гг.) // Сравнительная политика. 2018. Т. 9, № 3. С. 42-60.
5. Дмитриева М.О. Япония - Центральная Азия гуманитарный трек развития сотрудничества // Постсоветские исследования. 2022. Т. 5, № 5. С. 474-481.
6. Usmonov F., Inagaki F. Understanding Japanese soft power policy and its feature in Central Asia // Central Asia and the Caucasus. 2021. Vol. 24, № 1. P. 31-41.
7. Борисов Д.А. Осмысление роли идеологии в современных международных отношениях: аксиологический аспект международной власти Японии в Центральной Азии // Вестник Том-
ского государственного университета. Философия. Социология. Политология. 2023. № 75. С. 253-266. doi: 10.17223/1998863Х/75/21
8. Ang I., Isar Y.R., Mar F. Cultural diplomacy: beyond the national interest? // International Journal of cultural policy. 2015. Vol. 21, № 4. P. 365-382.
9. Knight J. Knowledge Diplomacy in International Relations and Higher Education. Springer, 2022. 179 p.
10. Winkler S.C. "Soft power is such a benign animal": narrative power and the reification of concepts in Japan // Cambridge Review of International Affairs. 2019. P. 483-501.
11. The Blue Book of Foreign policy of Japan // The Ministry of Foreign Affairs. URL: https://www.mofa.go.jp/policy/other/bluebook/2005/index.html (accessed: 5th May 2023).
12. Kyrgyz-Japane.se Center human development. (2023) About center. URL: https://krjc.kg/about (accessed: 5th May 2023).
13. Ambassy of Japan in Kyrgyz Republic. 5th annual meeting "Hajime B Club". 2002. URL: https://www.kg.emb-japan.go.jp/files/100313236.pdf (accessed: 5th May 2023).
14. Lev Gumilyov Center. The Japanese government has allocated 161 million yen. 2016. URL: http://tj.gumilev-center.ru/pravitelstvo-yaponii-vyidelilo-161-000-000-ien-dlya-razvitiya-potentsiala-chelovecheskih-resursov-v-tadzhikistane/ (accessed: 5th May 2023).
15. Ambassy of Japan in Tajikistan. Ceremony of signing the Exchange Notes for the project JDS. 2022. URL: https://www.tj.emb-japan.go.jp/itprtop_ru/11_000001_00429.html (accessed: 5th May 2023).
16. Ambassy of Japan in Uzbekistan. Young Leaders Program. 2021. URL: https://www.uz.emb-japan.go.jp/itpr_ru/ylp2022.html (accessed: 5th May 2023).
17. Japan Foundation. Annual report (Fiscal Year 2023). 2023. URL: https://www. jpf.go.jp/e/program/dl/guidelines_e_2023.pdf (accessed: 5th May 2023).
18. MahmudА. Internationalization of Higher Education Policy in Japan: The Role of International Student Mobility // Journal of Higher Education Theory and Practice. 2022. Vol. 22 (4). Р. 5263. doi: https://doi.org/10.33423/jhetp.v22i4.5129
19. Japan Student Services Organization. The Summary of Result on an Annual Survey of International Students in Japan. 2023. URL: https://studyinjapan.go.jp/en/statistics/zaiseki/index.html (accessed: 5th May 2023).
20. Kyrgyz Republic Japanese Language Teachers Association. What is the Association of Teachers of the Kyrgyz Language? 2023. URL: https://jlkyoushikai-kyrgyz.jimdofree.com/kajlt£(i/ (accessed: 5th May 2023).
21. Миниязов А. Японо-Казахстанское сотрудничество в области подготовки кадров для атомной отрасли // Ядерное общество Казахстана. 2020. № 3 (54). С. 19-29.
22. ИА «Казинформ». Проект АТОМ представлен в Токио. 2023. URL: https://www. in-form.kz/ru/proekt-atom-predstavlen-v-tokio_a2607275 (дата обращения: 05.05.2023).
23. JICA. Annual Reports 2008-2021. 2023. URL: https://www.jica.go.jp/english/publi-cations/reports/annual/index.html (accessed: 5th May 2023).
24. Purnendra J. Japan's Subnational Governments in International Affairs. New York : Routledge, 2017. 205.
25. Japan Exchange and Teaching Programme. History. 2023. URL: https://jetprogramme.org/ en/history/ (accessed: 5th May 2023).
26. Ambassy of Japan in Uzbekistan. Program "JET-2022". 2022. URL: https://www.uz.emb-japan.go.jp/files/100296924.pdf (accessed: 5th May 2023).
References
1. Ministry of Foreign Affairs of Japan. (2014, 2018, 2021) Opinion Poll on Japan Central Asia Region (Uzbekistan, Kazakhstan, Kyrgyz Republic and Tajikistan). [Online] Available from: https://www.mofa.go.jp/policy/culture/pr/index.html (Accessed: 5th January 2023).
2. Dobrinskaya, O.A. (2020) Strategiya Yaponii v Tssentral'noy Azii: politichesskoe, ekonomicheskoe i kul'turnoe izmerenie [Japan's Strategy in Central Asia: Political, Economic, and Cultural Dimensions"]. Moscow: Institute of Oriental Studies of the Russian Academy of Sciences.
3. Troitskiy, E.F. & Kim, M.Yu. (2017) Policy in Central Asia (1992-2016). Vestnik Tomskogo gosudarstvennogo universiteta. Istoriya - Tomsk State University Journal of History. 50. pp. 84-88. (In Russian). DOI: 10.17223/19988613/50/12
4. Paramonov, O.G. & Puzanova, O.V. (2018) Tokyo's Eurasian diplomacy: Successes and failures (1997-2017). Sravnitel'nayapolitika - Comparative Politics Russia. 9(3). pp. 42-60. (In Russian).
5. Dmitrieva, M.O. (2022) Yaponiya - Tsentral'naya Aziya gumanitarnyy trek razvitiya sotrudnichestva [Japan - Central Asia: Humanitarian Track of Cooperation Development]. Postsovetskie issledovaniya - Post-Soviet Studies. 5(5). pp. 474-481.
6. Usmonov, F. & Inagaki, F. (2021) Understanding Japanese soft power policy and its feature in Central Asia. Central Asia and the Caucasus. 24(1). pp. 31-41.
7. Borisov, D.A. (2023) Understanding the role of ideology in contemporary international relations: An axiological aspect of foreign power of Japan in Central Asia. Vestnik Tomskogo gosudarstvennogo universiteta. Filosofiya. Sotsiologiya. Politologiya - Tomsk State University Journal of Philosophy, Sociology and Political Science. 75. pp. 253-266. (In Russian). DOI: 10.17223/1998863X/75/21
8. Ang, I., Isar, Y.R. & Mar, F. (2015) Cultural diplomacy: beyond the national interest? International Journal of Cultural Policy. 21(4). pp. 365-382.
9. Knight, J. (2022) Knowledge Diplomacy in International Relations and Higher Education. Springer. DOI: 10.1007/978-3-031-14977-1
10. Winkler, S.C. (2019) "Soft power is such a benign animal": Narrative power and the reifica-tion of concepts in Japan. Cambridge Review of International Affairs. 32(3). pp. 1-19. DOI: 10.1080/09557571.2019.1623171
11. The Ministry of Foreign Affairs. (2005) The Blue Book of Foreign Policy of Japan. [Online] Available from: https://www.mofa.go.jp/policy/other/bluebook/2005/index.html (Accessed: 5th May 2023).
12. Kyrgyz-Japanese Center of Human Development. (2023) [Online] Available from: https://krjc.kg/about (Accessed: 5th May 2023).
13. Ambassy of Japan in Kyrgyz Republic. (2002) The Fifth Annual Meeting "Hajime B Club. " [Online] Available from: https://www.kg.emb-japan.go.jp/files/100313236.pdf (Accessed: 5th May 2023).
14. Lev Gumilyov Center. (2016) The Japanese government has allocated 161 million yen. [Online] Available from: http://tj .gumilev-center.ru/pravitelstvo-yaponii-vyidelilo-161-000-000-ien-dlya-razvitiya-potentsiala-chelovecheskih-resursov-v-tadzhikistane/ (Accessed: 5th May 2023).
15. Ambassy of Japan in Tajikistan. (2022) The ceremony of .signing the exchange notes for the project JDS. [Online] Available from: https://www.tj.emb-japan.go.jp/itprtop_ru/11_000001_ 00429.html (Accessed: 5th May 2023).
16. Ambassy of Japan in Uzbekistan. (2021) Young Leaders Program. [Online] Available from: https://www.uz.emb-japan.go.jp/itpr_ru/ylp2022.html (Accessed: 5th May 2023).
17. Japan Foundation. (2023) Annual report (Fisscal Year 2023). [Online] Available from: https://www.jpf.go.jp/e/program/dl/guidelines_e_2023.pdf (Accessed: 5th May 2023).
18. Mahmud, A. (2022) Internationalization of Higher Education Policy in Japan: The Role of International Student Mobility. Journal of Higher Education Theory and Practice. 22(4). pp. 52-63. DOI: 10.33423/jhetp.v22i4.5129.
19. Japan Student Services Organization. (2023) The Summary of Result on an Annual Survey of International Students in Japan. [Online] Available from: https://studyinjapan.go.jp/en/statis-tics/zaiseki/index.html (Accessed: 5th May 2023).
20. Kyrgyz Republic Japanese Language Teachers Association. (2023) What is the Association of Teachers of the Kyrgyz Language? [Online] Available from: https://jlkyoushikai-kyrgyz.jimdofree.com/kajltili/ (Accessed: 5th May 2023).
21. Miniyazov, A. (2020) Yapono-Kazakhstanskoe sotrudnichestvo v oblasti podgotovki kadrov dlya atomnoy otrasli [Kazakhstan-Japan cooperation in nuclear personnel training]. Yadernoe obshchestvo Kazakhstana. 3(54). pp. 19-29.
22. IA "Kazinform." (2023) Proekt ATOMpredstavlen v Tokio [The ATOM project is presented in Tokyo]. [Online] Available from: https://www.inform.kz/ru/proekt-atom-predstavlen-v-tokio_a2607275 (Accessed: 5th May 2023).
23. JICA. (2023) Annual Reports 2008-2021. [Online] Available from: https://www. jica.go.jp/english/publications/reports/annual/index.html (Accessed: 5th May 2023).
24. Purnendra, J. (2017) Japan 's Subnational Governments in International Affairs. New York: Routledge.
25. Japan Exchange and Teaching Programme. (2023) History. [Online] Available from: https://jetprogramme.org/en/history/ (Accessed: 5th May 2023).
26. Ambassy of Japan in Uzbekistan. (2022) Program "JET-2022. " [Online] Available from: https://www.uz.emb-japan.go.jp/files/100296924.pdf (Accessed: 5th May 2023).
Сведения об авторе:
Борисов Д.А. - кандидат исторических наук, доцент кафедры мировой экономики, международных отношений и права гуманитарного факультета Новосибирского государственного университета экономики и управления (Новосибирск, Россия). E-mail: [email protected]
Автор заявляет об отсутствии конфликта интересов. Information about the author:
Borisov D.A. - Cand. Sci. (History), associate professor at the Department of World Economy, International Relations and Law, Faculty of Humanities, Novosibirsk State University of Economics and Management (Novosibirsk, Russian Federation). E-mail: [email protected]
The author declares no conflicts of interests.
Статья поступила в редакцию 29.12.2023; одобрена после рецензирования 29.05.2024; принята к публикации 11.06.2024
The article was submitted 29.12.2023; approved after reviewing 29.05.2024; accepted for publication 11.06.2024
