CC BY
56
_МЕЖДУНАРОДНЫЙ НАУЧНЫЙ ЖУРНАЛ «ИННОВАЦИОННАЯ НАУКА» №2/2016 ISSN 2410-6070_
// Социокультурная среда российской провинции в прошлом и настоящем: Сб. научных статей. - Елабуга: Изд-во Елабужского института КФУ, 2015. - С.63-66.
3. Литвинов-Фалинский. В.П. Фабричное законодательство и фабричная инспекция. - М.: Типография А.С.Суворина, 1904. [Электронный ресурс]. - Режим доступа: URL: http://www.hist.msu.ru/Labour/Litvinov/index.htm (дата обращения: 15.12.2016).
4. Марусин С. Фабрично-заводской труд в России // Северный Вестник. - 1891. - октябрь №10. - С. 217-243.
5. Марусин С. Фабрично-заводской труд в России // Северный Вестник. - 1891.- ноябрь №11. - С. 151-167.
6. Святловский В. Фабрична работа с санитарной точки зрения // Северный Вестник. - 1891. - апрель №4. -С.187-205.
7. Ф.574. Оп. 1 д. 317.
8. Эрисман Д. Организация общественной гигиены в России // Отечественные записки. - 1876. - июнь№6. -С. 205-264.
© Михеичева В.Л., 2016
УДК 94
О.Л. Протасова
К.и.н., доцент
кафедра «Связи с общественностью, ТГТУ г. Тамбов, Российская Федерация
Д.Н. ШУБ - ПРЕДСТАВИТЕЛЬ ДЕМОКРАТИЧЕСКОГО СОЦИАЛИЗМА *
Аннотация
В статье рассматриваются основные жизненные вехи и идейные убеждения Д.Н. Шуба - публициста, видного деятеля русской эмиграции в Америке, принимавшего активное участие в консолидации политических сил российского демократического социализма.
Ключевые слова Д.Н. Шуб, демократический социализм, либерализм, эмиграция
К началу второй половины прошлого столетия в живых оставалось уже довольно мало представителей российской эмиграции первой волны, вынужденно или добровольно покинувших Россию после большевистского переворота. Этих людей, большинство из которых были широко известны на родине как политические и общественные деятели, философы, ученые, публицисты, нередко именуют Великой русской эмиграцией [4, с. 248]. Такое определение предложил профессор Колумбийского университета М. Раев; основанием же для этой оценки послужил небывалый в истории факт сохранения ею всех основных особенностей русского общества [там же].
Первые годы своего изгнания новоиспеченные эмигранты провели с точки зрения общественно-политической активности весьма бурно. Не желавшие поверить в то, что власть узурпаторов на родине не только устояла, но и закрепилась, вчерашние политики, общественные деятели, ученые и публицисты еще ожидали скорого ее краха; ими рассматривались разные сценарии - от «партизанской» деятельности внутренней оппозиции до помощи иностранных государств извне. Мысль о том, что не следует терять времени и надо готовить себя для дальнейшего служения родине привела к возникновению русских школ и высших учебных заведений; выходили газеты и журналы, отражавшие весь спектр политических партий
* Статья подготовлена при финансовой поддержке Российского гуманитарного научного фонда (РГНФ), проект № 15-01-00157а.
_МЕЖДУНАРОДНЫЙ НАУЧНЫЙ ЖУРНАЛ «ИННОВАЦИОННАЯ НАУКА» №2/2016 ISSN 2410-6070_
дореволюционной России (с преобладанием либерально-демократического направления) [4, с. 259]. Однако уже в конце 1920-х гг. русская эмиграция, за небольшим исключением в лице рвавшихся вернуться в СССР (как, например, А.В. Пешехонов или Д.А. Лутохин), в основном смирилась с тем, что творческую энергию так или иначе придется реализовывать на чужбине и, главным образом, в науке и публицистике.
На рубеже 1920-30-х гг. деятельность эмигрантских партийных организаций почти замерла. Многие отошли от политики. Эмигрантские партийные группы все более трансформировались в дискуссионные клубы, просветительские организации, занимавшиеся сбором информации об СССР. Более других были активны эмигранты-социалисты. В 1920-е гг. российские эсеры и меньшевики объявили себя партиями демократического социализма, являющимися частью европейского и мирового демократического социализма [5, с. 45]. Классический демократический социализм категорически выступал против диктатуры пролетариата, которая изображалась в виде авторитарного государственного коммунизма, отрицающего свободу личности, нивелирующего её потребности и способности. Кстати, в этом пункте - о личности в государстве, необходимости осуществления ее прав и свобод, - демократический социализм, даже в своем российском звучании, практически вплотную примыкал к либерализму. Правда, по сравнению с либералами социалисты большее внимание уделяли сопоставлению личности и коллектива, делали установку на обязательность работы интеллигенции с целью развития представителей «трудового народа» - крестьян, рабочих - как личностей, искоренения темноты и неразвитости народных масс, привития им основ гражданского самосознания. В последнем вопросе отечественный социализм был, безусловно, гораздо более социально ориентирован, нежели либерализм.
В марте 1952 г. 14 русских социалистов-долгожителей - эсеров и меньшевиков - приняли совместное обращение «На пути к единой социалистической партии». В этом документе, помимо прочего, говорилось: «Теперь уже не может быть сомнения в том, что «социализм» без свободы означает худший вид рабства и бесчеловечного варварства. Теперь уже потеряли смысл все старые споры о взаимоотношении между социализмом и демократией. Демократия для нас является неотъемлемой частью самого социализма» [цит. по: 5, с. 45]. Среди авторов этой декларации был человек, оказавшийся за границей намного раньше, чем основная часть русской эмиграции, - еще задолго до событий 1917 г. Это Д.Н. Шуб, чье имя периодически упоминается в связи с объединенной «коалицией» партий демократического социализма, но чье творчество подробно и обстоятельно до сих пор не изучено. Это вполне понятно: личность давнего эмигранта заслонялась фигурами большего масштаба, среди которых проходила его деятельность в середине ХХ в. Тем не менее, идейное и творческое наследие Д.Н. Шуба самобытно и интересно; особенно это относится - в контексте тематики данной статьи - к его оценкам демократических идеологий, подходу к их соотношению.
Давид Натанович Шуб (1887-1973) родился в местечке Поставы Виленской губернии в еврейской семье. Он учился в Вильно и уже смолоду примкнул к революционному движению: в 1902 году стал членом близкой к Бунду подпольной революционной организации учащихся под названием «Школа борьбы». В 1903 году он, спасаясь от ареста, эмигрировал в США; проживал в Филадельфии, затем в Нью-Йорке, был рабочим на мебельной фабрике в Бруклине. В 1904 году Шуб вступил в примыкавшее к РСДРП Общество русских социал-демократов в Нью-Йорке.
В июне 1905 года под влиянием Первой русской революции Шуб решил вернуться в Россию. На пароходе для перевозки скота он выехал в Великобританию, а оттуда его путь лежал через Францию и Швейцарию. В Европе Шуб встречался с видными русскими эмигрантами-социал-демократами — Л. Г. Дейчем, В. И. Засулич, А. В. Луначарским, Ю. О. Мартовым, Г. В. Плехановым, А. Н. Потресовым. Познакомился Шуб в Женеве и с В. И. Лениным, который предложил ему присоединиться к большевикам, однако предложение лидера большевиков принято не было. Пробравшись в Россию, Шуб принял участие в революционном движении в Литве. В 1906 году он был арестован и после нескольких месяцев тюремного заключения призван в армию и отправлен на службу в 125-й стрелковый полк в Иркутск. Во время службы Шуб вступил в местную организацию РСДРП, придерживаясь в дальнейшем правого фланга этой политической группировки, а в июне 1907 года, опасаясь ареста, бежал из полка за границу. В начале 1908 г. Шуб вновь уехал в США и там окончательно обосновался.
_МЕЖДУНАРОДНЫЙ НАУЧНЫЙ ЖУРНАЛ «ИННОВАЦИОННАЯ НАУКА» №2/2016 ISSN 2410-6070_
Став с 1910 года профессиональным журналистом, Д. Н. Шуб начал активное сотрудничество в еврейских и русских газетах и журналах. Он писал на трех языках - русском, английском и идиш. При этом, живя за океаном, Шуб поддерживал связи со многими известными русскими политическими деятелями и внимательно следил за культурной и политической жизнью России.
Еще в годы Первой мировой войны Д. Н. Шуб отошел от марксизма и от официального меньшевизма. В 1915-17 гг. по отношению к войне и революции он занимал позицию оборончества, близкую позиции Г.В. Плеханова и группы «Единство», а также правых эсеров. Будучи непримиримым врагом всякой диктатуры, Д. Н. Шуб определял себя как демократического социалиста западноевропейского толка. Октябрьский переворот Шуб, как и его единомышленники, решительно осудил. Впоследствии он порицал меньшевиков за их неучастие в вооруженной борьбе против большевизма в годы Гражданской войны [9].
После революции и дальнейших трагических для России событий Шуб продолжал поддерживать личные и политические связи с многими видными русскими либералами и умеренными социалистами — с П. Н. Милюковым, В.Л. Бурцевым, Е.К. Брешко-Брешковской, дружил с А. Ф. Керенским, Н. Д. Авксентьевым. А. А. Аргуновым, В. М. Зензиновым, В.М. Черновым, И. Г. Церетели, М. А. Алдановым и другими [9; 10].
В 1927 году Д. Н. Шуб стал членом редакции большой еврейской ежедневной газеты «Форвертс», выходившей в Нью-Йорке; в издании он проработал более сорока лет. Заметную роль Шуб играл в общественной жизни и русской эмиграции, и еврейской общины в Америке. Так, он был вице-президентом Общества друзей «Нового журнала» - издания, основанного в 1942 г. в Нью-Йорке известными писателями М. Алдановым и М. Цетлиным при участии И. Бунина и ставшего средоточием культурной жизни русской эмиграции. Благодаря деятельности Шуба еврейские левые организации в США поддерживали русских эмигрантов-социалистов и их начинания. Газета «Форвертс» финансировала издание «Социалистического вестника», выходившего в Европе и Америке на русском языке
В 1948 году Д. Шуб выпустил на английском языке книгу о Ленине, которая была переведена на 20 европейских и азиатских языков и дала автору международную известность. На идиш Д. Шуб выпустил несколько книг, из которых следует особо отметить двухтомную работу «Социальные мыслители и борцы» (биографии виднейших западноевропейских и русских социалистических деятелей и мыслителей XIX и первой четверти XX столетия). В послереволюционные годы, когда стараниями российских демократов в эмиграции появилось множество литературно-публицистических изданий, Д. Н. Шуб был постоянным сотрудником почти всех их («Заря», «Дни», «Новый Журнал», «За свободу», «Новое Русское Слово», «Русская Мысль», «Мосты» и др.) [9].
Итак, в течение 65 лет своей постоянной жизни в Америке (он умер в возрасте 86 лет в Майами-Бич [10]), Д.Н. Шуб изучал российские проблемы и писал о России. Его материалы общественно-политического характера, опубликованные в различных популярных изданиях, были сочтены весьма поучительными и познавательными. Действительно, оценки, данные им явлениям и процессам, которые не могли оставить его равнодушным, все же отличаются от тех, что выходили из уст и из-под пера русских демократических социалистов, участвовавших во всех этих событиях непосредственно и бравших на себя ответственность за организационные и политические неудачи. Заочные наблюдения Шуба не могли быть так подробны и точны, как, например, свидетельства Церетели, Керенского, Чернова, Вишняка или Пешехонова, зато они представляют собой некий масштабный взгляд «издалека» на проблемы демократии (ведь, как говорится, «большое видится на расстоянии») - и в ряде отношений этот трезвый взгляд заинтересованного наблюдателя был объективнее, чем достаточно эмоциональные оценки вчерашних «виновников» неудач демократических начинаний в России.
Ни один период российской исторической драмы не был насыщен политическими деятелями так, как начало ХХ века, отмеченное возникновением в России многопартийности, диверсификацией общественной жизни, многоуровневым характером диалога власти и общества. Форсированный, часто направляемый сверху процесс модернизации уже не мог игнорировать идущие снизу импульсы, а политические партии, агрегировавшие и артикулировавшие общественные интересы и требования, формировали и одновременно выражали общественное мнение (как на обыденном, так и на теоретическом уровнях - в зависимости от
_МЕЖДУНАРОДНЫЙ НАУЧНЫЙ ЖУРНАЛ «ИННОВАЦИОННАЯ НАУКА» №2/2016 ISSN 2410-6070_
характера субкультур классов и слоев, на чьи интересы они ориентировались). Партии обладали мощными ресурсами воздействия на власть, от депутатских речей до организации открытого протестного движения [6, с. 12]. Либералы и партии демократического социализма задавали тон в этом неведомом России ранее, важном и увлекательном действе.
Пристального внимания заслуживает мнение, которое высказал Д. Н. Шуб о русском либерализме. Отношение бывшего марксиста к этой самой популярной и «успешной» на Западе идеологии, неподдельная симпатия к ней доказывают органическое родство между демократическим социализмом и либерализмом. К либерализму, впрочем, Шуб всегда относился с большим уважением и, спустя многие годы после «звездного часа» кадетов в период первых Государственных Дум, говорил и писал о них практически только хорошее. Это показательно, ведь в бытность свою в России в тот период либералом он не стал: возможно, по молодости лет - молодежь предпочитала более радикальные течения, чем, например, были кадеты; также можно предположить влияние этнического фактора - «инородцы» также гораздо охотнее шли к революционерам, чем к умеренным. Впрочем, учитывая дальнейшие политические вкусы Д.Н. Шуба, в его первоначальной идейной ориентации скорее сыграл роль возрастной фактор. Последовавшая затем «трансформация» в демократа-универсала вполне естественна для человека, смолоду попавшего в западную социокультурную среду - здесь быстро произошло духовное «сращивание» с местной политической культурой, ведь, как известно, США - страна, где идеи и принципы либерализма прижились прочнее всего.
По мнению Шуба, в подготовке революции 1905 г. и Февральской революции 1917 г., превратившей Россию (по словам Ленина, сказанным в апреле 1917 г.) «в самую свободную страну в мире», либералы играли роль не меньшую, чем все социалистические партии, вместе взятые [8, с. 114]. Свидетель и активный участник событий 1917 г. А.Ф. Керенский косвенно соглашался с этой оценкой, утверждая, что либералы, представлявшие класс «буржуазии», члены органов новой власти - Временного комитета Государственной Думы, Временного правительства - проявляли в тот момент «больше идеализма и самоотверженности, чем демократические представители и «демократ-революционеры» [3, с. 13]. По словам Керенского, «в те... дни именно буржуазия отчаянно боролась за спасение страны, против узких интересов собственного класса. Представители буржуазии с искренней радостью отказывались от привилегий, считая это счастливейшим в своей жизни случаем, величайшим делом» [там же].
Шуб считал, что программа русского либерализма была полностью осуществлена в феврале 1917 года Временным Правительством, а Октябрьская, так называемая «социалистическая» революция, отняла у народа все завоеванные им свободы и права. «До второй мировой войны, - утверждал Шуб уже во второй половине ХХ в., - многие западные социалисты верили, что в России большевики «строят» социализм... Теперь для всех социалистов всего мира ясно стало, что то, что большевики создали в России, вовсе не социализм, а карикатура на социализм» [8, с. 383-384]. Под социализмом всегда понимали систему, при которой все природные богатства, все средства производства и транспорт являются собственностью всего общества, а самое производство и распределение продуктов регулируются, управляются и контролируются обществом через демократически избранных представителей государства, местных самоуправлений и автономной рабочей экономической общественности (кооперации, профсоюзов). Между тем, «хотя в СССР формально все принадлежит государству, но само государство создано не народом, а правящей коммунистической партией, а народ, как совокупность непосредственных производителей и потребителей, не имеет никакого контроля над производством и распределением, он не участвует фактически и в управлении страной» [там же].
Отойдя в зрелости от всякого революционаризма, Шуб в своей оценке Ленина был весьма нелицеприятен: сравнение Ленина с Нечаевым было не в пользу первого. По словам Шуба, Ленин был таким же фанатиком, как Нечаев, но, в отличие от последнего, «совершенно искреннего., готового ради торжества своей идеи поджечь мир, но согласного в любой момент и сам сгореть» [8, с. 266], Ленин не мог ради торжества идеи пожертвовать жизнью. Шуб с сочувствием приводит слова П.Б. Струве, бывшего легального марксиста, назвавшего в 1907 году ленинский большевизм «черносотенным социализмом» [8, с. 267]. Ни один демократ не мог без возмущения пройти мимо факта, что «в большевистской партии с первого дня ее существования не было даже намека на какую-либо демократию. С самого начала Ленин представлял себе
_МЕЖДУНАРОДНЫЙ НАУЧНЫЙ ЖУРНАЛ «ИННОВАЦИОННАЯ НАУКА» №2/2016 ISSN 2410-6070_
партию не иначе, как тайную, строго конспиративную организацию, построенную по военному образцу» [8, c. 268]. Вероятно, это в немалой степени послужило причиной отказа юного революционера Шуба вступить в большевистскую организацию. Многих молодых людей, искренних приверженцев марксизма, шокировало уничтожающее отношение Ленина к тем, кто был не согласен с его крайне авторитарными установками, гипертрофированной «волей к власти», желанием увенчать властную организацию диктатором (в своем лице), как дом крышей [2, c. 150]. Например, еще один бывший марксист и даже в 1903-1904 гг. ленинец Н.В. Вольский (Валентинов), подписавший вместе с Шубом в 1952 г. воззвание к объединению социалистов, в своих воспоминаниях подчеркивал, что его, несмотря на искреннее тогдашнее приятие большевизма, смущала нетерпимость Ленина не только к явному инакомыслию (что понятно), но и - особенно! - к его же собственным партийным товарищам, осмелившимся противопоставить оттенки своих взглядов непререкаемому авторитету вождя. Ни в юности, ни тем более в зрелости Шуб - человек, чьи взгляды представляли собой, по сути, симбиоз социализма и либерализма (идейный «продукт», ставший весьма популярным в послевоенной западной политико-культурной среде) подобного лидера для себя признать не мог.
«Демократические социалисты во всем мире, - писал Шуб в середине ХХ в., - все более приходят к убеждению, что осуществление социализма не может быть зависимо только от изменений экономической и социальной структуры общества. Должны также произойти и изменения в человеческом поведении и в отношениях людей... Свободное общество может быть создано только свободными людьми. Но общество свободы и равенства не может существовать без морали. Партии демократического социализма решительно против каких бы то ни было революций в демократических странах. Они стремятся, привлекая на свою сторону большинство населения, при всех демократических гарантиях использовать государственную власть в интересах огромнейшего большинства населения. Защита демократии стала первостепенной и главнейшей задачей социалистов во всех странах» [8]. Эти слова перекликаются с убеждениями одного из ведущих теоретиков послевоенного международного демократического социализма В. Айхлера, с его принципами «этического социализма», доказывающими, что «демократия состоится в полном смысле лишь тогда, когда в обществе появится гражданин, способный разбираться в происходящем вокруг и брать на себя всю долю ответственности за происходящее в обществе» [1, c. 7]. Воспитанием таких людей, заявлял немецкий социал-демократ, должно заниматься общество - через избранные демократическим способом государственные институты [1, c. 8]. Как и Шуб, Айхлер настаивал на непременном соединении политики и нравственности, что должно предъявлять высокие требования к человеку, вступающему в политику. Именно тот, кто стремится ввести в общественную и частную жизнь нравственные и духовные критерии, должен быть сам воспитан таким образом, чтобы эти критерии стали неотъемлемыми элементами его собственной жизни.
Итак, Д.Н. Шуб, проживший более половины жизни на Западе и ставший настоящим космополитом, стал своеобразным «проводником» русской демократической эмиграции в мир западной политической культуры, способствуя окончательной ликвидации разногласий между представителями в прошлом разных политических партий. Он, без сомнения, оказал своим товарищам самую конструктивную помощь в выработке единой платформы демократического социализма русского и универсального, международного толка. Человек, проведший большую часть сознательной жизни в обществе, где свобода и демократия существовали не в неопределенной перспективе, но в обыденной, текущей социально-политической жизни, не сомневался, что для демократических не по названию, а по сути социалистов партийная принадлежность - отличие не столь принципиальное, зато свобода и демократия - ценности абсолютные.
Список использованной литературы:
1. Айхлер В. Этический реализм и социальная демократия: Избранные труды / Предисл.Б. Орлова. М.: ИВФ Антал, 1996.- 256 с.
2. Валентинов Н. (Вольский Н.В.) Недорисованный портрет. - М.: ТЕРРА, 1993. - 560 с.
3. Керенский А.Ф. Русская революция 1917. - М.: Центрполиграф, 2005. - 383 с.
4. Культурология: Учебное пособие / под ред. В.И. Добрынина. - М.: Общество «Знание», 1996. - 272 с.
5. Морозов К.Н. Партия трагической судьбы: вклад партии социалистов-революционеров в концепцию демократического социализма и ее место в истории России // Судьбы демократического социализма в России: сборник материалов конференции. - М.: Изд-во им. Сабашниковых, 2014. - С. 37-55.
_МЕЖДУНАРОДНЫЙ НАУЧНЫЙ ЖУРНАЛ «ИННОВАЦИОННАЯ НАУКА» №2/2016 ISSN 2410-6070_
6. Политические деятели российской провинции от эпохи Николая II до Сталина / В.Л. Дьячков [и др.]. -Тамбов: Издательский дом ТГУ им. Г.Р. Державина, 2013. - 160 с.
7. Протасова О.Л. Н.В. Вольский (Н. Валентинов) о демократии и диктатуре // Современные модели развития в аспекте глобализации: мировой опыт, российские реалии, тенденции и перспектиаы: Сборник научных статей по итогам международной научно-практической конференции. - СПб: Изд-во КультИнформПресс, 2015. - С.183-187.
8. Шуб Д.Н. Политические деятели России (1850-х - 1920-х гг.): сборник статей [Электронный ресурс]. -Нью-Йорк : Издание «Нового журнала», 1969. - 400 с. - Режим доступа: http://socialist.memo.ru/books/parties.htm
9. https://ru.wikipedia.org/wiki /
10. http://www.j stor.org/stable/ 127613?seq=1#page_scan_tab_contents
© Протасова О.Л., 2016
УДК 32.019.51
М.С. Сидорова
Студентка
Пятигорский Государственный Университет Г. Пятигорск, Российская Федерация
ДОВЕРЯЙ, НО ПРОВЕРЯЙ: КРАТКАЯ ИСТОРИЯ ФАЛЬСИФИКАЦИЙ
Аннотация
Данная статья посвящена изучению роли фальсификаций в прошлом и настоящем. Произведен сравнительный анализ известных событий из мировой истории с современной геополитической ситуацией. Приведены примеры влияния исторических фальсификаций на современную политическую и экономическую сферы жизни общества в различных странах.
Ключевые слова Фальсификация истории, Римский Папа, СССР, США, Украина
«История пишется победителями» - эти слова знакомы каждому из нас, но также все мы знаем, что зачастую победители не столько пишут новую историю, сколько переписывают старую. Фальсификация истории - это очень популярный и проверенный временем способ влияния на сознание и, как следствие, поведение людей. Итог этого процесса таков, что в современном «багаже» всемирной истории имеются сотни и тысячи исторических материалов, оригинальность которых вызывает сомнения, а то и вовсе отрицается.
Так примеры фальсификаций исторических событий мы можем найти уже в Древнем Египте, когда с целью возвеличивания личности и заслуг фараона, его деятельность изображалась в гипертрофированном и преувеличенном виде. К примеру, в исторических источниках указывалось, что Рамзес II внес решающий личный вклад в победу в битве при Кадеше, самостоятельно уничтожив многих врагов. Хотя на самом деле фараон лично участвовал в бою лишь, когда прорывался с небольшим отрядом из окружения, а сама битва закончилась ничьей [2, с. 385-386].
В дальнейшей истории фальсификация стала пользоваться популярностью не только среди людей светских, но и среди лиц духовных. Уже папа Лев I «Великий», приобрётший необычайный авторитет в Европе своей удачной дипломатией, стремясь возвысить римского епископа над всеми остальными христианскими иерархами, решился на подлог и вписал в латинский перевод постановления первого вселенского собора фразу: «Римская церковь всегда имела первенство» [4]. Любопытен также и сам случай, прославивший Папу. Как гласит история, ему удалось уговорить Аттилу не идти на Рим. Не известно, какими
