CC BY
177
6. Кабанков Ю. Максим Грек и проблематика апологии Православия в русле концепции «Москва - третий Рим» // Последний византиец русской книжности. Преподобный Максим Грек. Владивосток: Издательство Дальневосточного университета, 2007. С. 84- 91.
7. Казакова Н. А. Очерки по истории русской общественной мысли. Первая треть XVI в. Л.: Наука, 1970. 298 с.
8. Бакулов В. Д. Доктрина Филофея Псковского «Москва - третий Рим» как видообразование положительной утопии // Научная мысль Кавказа. 2002. №15. С. 10-18.
9. Алексеев Н. Н. Русский народ и государство. М.: Аграф, 1998.
343 с.
10. Лихачёв Д. С. Сочинения царя Ивана Васильевича Грозного // Лихачёв Д. С. Избранные работы в 3 томах. Л.: Художественная литература, 1980. Т. 2. 564 с.
M.M. Kozchaev
Power category according to the concept "Moscow - the third Rome "
The investigation article “Understanding power in compliance with conception “Moscow as a Third Rome ” ” is dedicated to central ideology platforme of russian state in XVI century. The theory’s author, pscovian elder Filofei, proclaimes independence of Russian Church and generelizes knowledge about power as it must function in that time historical period.
Получено 09.11.2009 г.
УДК 141:12(94)
М.Е. Лунева, ассистент, (4712) 39-23-32, irrelio@rambler.ru (Россия, Курск, КГУ)
Д.М. АРМСТРОНГ И НАТУРАЛИСТИЧЕСКИЙ МАТЕРИАЛИЗМ В АВСТРАЛИИ
Представлен обзор современного состояния аналитической философии в Австралии. Акцент делается на взглядах лидера школы австралийского материализма Дэвида Армстронга.
Ключевые слова: материализм, теория тождества, сознание, причинность, модальность, концепция создания истины.
Натуралистические теории анализа, будучи неотъемлемой частью аналитической философии, в качестве единого основного положения принимают слова Юма: «...человек не обладает рациональной субстанцией, отделенной от органов чувств и тела» [1, с. 248]. Позднее одно из направлений аналитического натурализма - натуралистический материализм -пошло дальше и обратилось к доказательству материальности самого сознания, сделав предметом изучения анализ сознания и, прежде всего, его материальных структур. Оставаясь в русле аналитической философии (то
есть сохранив традиционные для нее методы, стиль и язык), представители натуралистического направления предлагали оригинальные решения общеизвестных проблем, зачастую прибегая к помощи естественных наук.
Философия сознания, проблемы которой были одно время отодвинуты на второй план, с середины 1960-х располагается среди активно развивающихся областей философии. Вопросы о соотношении духовного и физического, об устройстве нашего сознания вновь вышли на первый план философских изысканий. В настоящий момент в рамках натуралистического материализма существует несколько теорий, описывающих работу сознания: дуализм субстанций (Экклз), дуализм свойств (Чалмерс), эмерджентизм (Сёрл), функционализм (Деннет), логический бихевиоризм (Райл), элиминативизм (Рорти), мистеризм (Мак-Гинн) [2, с. 78], среди которых можно назвать и теорию тождества ментального и физического, развитую несколькими австралийскими философами.
Проявления духовного (эмоции, чувства, переживания и т.д.) есть всецело отражения процессов мозга - вот общее для всех австралийских материалистов суждение (причем интересно, что это положение высказали именно философы, а не медики или представители каких-либо других естественных наук). Предпосылки школы австралийского материализма (именно под этим названием она стала известна в мире) можно обнаружить еще в философии Джона Андерсона, который в работе «Разум как ощущение» заявил: «Процессы, происходящие в мозге... являются “очагом” эмоций, то есть сознания» [3, р. 81]. Однако Андерсон был против редукционизма, против сведения одних явлений к другим: «Для отожествления нервных и ментальных процессов недостаточно просто объяснить разум физиологическими терминами, но нужно определить их характер. который отличает их от других, нементальных процессов... Когда мы связываем определенный цвет с соответствующим настроением, мы не сводим, как думает большинство ученых, цвет к этому настроению» [4, р. 113]. Как мы видим, Андерсон разделял сознание и физические процессы мозга, но его последователи, также занимавшиеся этой проблемой, пришли к другим выводам. В дальнейшем основоположником школы натуралистического материализма в Австралии был признан Дж.Дж. Смарт, взгляды которого были сформированы под влиянием английского психолога Ю.Т. Плейса. Последний придерживался мнения, что сознание суть то же самое, что мозг, но не есть мозг; они совпадают, но не полностью идентичны. Смарт в работе «Философия и научный реализм» предлагает теорию сознания, объединившую аналитическую философию и материализм, где разрабатывает «нейтральную» лексику для описания ментальных состояний. Он считал, что, когда человек говорит: «Я вижу желтовато-оранжевый остаточный образ апельсина», он говорит нечто вроде: «Происходит нечто подобное тому, что происходит, когда мои глаза открыты, я не сплю, и передо мной лежит хорошо освещенный апельсин, т.е. когда я действительно вижу
апельсин». Значимость конструкции «происходит нечто подобное тому, что происходит» заключается в том, что оно тематически нейтрально. Она предоставляет нам чистый лист, на котором можно начертать процессы мозга.
Однако лидером сторонников теории тождества уже много лет является австралийский философ Дэвид Малет Армстронг, который желал защитить теорию идентичности, предложенную Смартом и другими, настаивая на объединении ее с «прямым реализмом» Андерсона. Он видел в ней некоторые логические несоответствия, но в целом считал ее адекватной ментальным состояниям человека.
Обучаясь в Сиднее, Армстронг находился под влиянием Джона Андерсона: «Андерсон оказал на меня глубочайшее воздействие. Выражаясь современной, но очень емкой фразой, именно ему я обязан своим интеллектуальным формированием... В моей первой работе, работе по философии восприятия, я защищал “прямой реализм” в теории восприятия Андерсона» [ 5, р. 325]. В Оксфорде, куда он поехал для получения степени бакалавра (1952-1954), определяющим было воздействие на его взгляды Гилберта Райла. «Если вы физикалист и если единственная доступная недуалистическая современная философская работа о сознании — это книга Райла, то вы будете отталкиваться от Райла, прочитывая его как философского бихевиориста. Именно этим путем пошли Плейс, Смарт и я сам» [6, с. 80]. Видимо, благодаря Райлу в Англии Армстронг всерьез заинтересовался проблемами философии сознания. В течение первых двадцати лет исследовательской карьеры Армстронга привлекали в первую очередь вопросы философии сознания, и в дальнейшем его работа обратила на себя внимание даже большее, чем разработки в этой области самого Гилберта Райла. Первая публикация австралийца была посвящена проблемам философии Дж. Беркли, в частности, теории восприятия и концепции физических ощущений. Армстронг желал опровергнуть суждения Беркли и его сторонников, а в книге «Восприятие и физический мир» Армстронг обнаруживает противоречия в идеалистической теории восприятия и предлагает аргументы в пользу реалистических представлений.
Австралийский философ не обошел вниманием эти проблемы и на страницах главного своего труда «Материалистическая теория сознания», более того, он даже сделал попытку усовершенствовать концепции Райла, выраженные британским философом в работе «Понятие сознания». Райл отметил диспозициональную природу ментальных явлений, например, чувств и эмоций: «Существуют два совершенно разных смысла слова “эмоция”, сообразно с которыми мы и объясняем человеческое поведение, если при этом нужно ссылаться на эмоции. В первом смысле мы указываем на мотивы или наклонности, исходя из которых совершаются более или менее осознанные действия. Во втором смысле мы ссылаемся на настроения, включая сюда возбуждения или смятения, признаками которых слу-
жат некоторые безотчетные движения. Ни в одном из этих смыслов мы не утверждаем и не подразумеваем, что внешнее поведение - это результат некоего вихря турбулентностей в потоке сознания действующего человека. В третьем смысле слова “эмоция” муки совести и приступы боли являются чувствами или эмоциями, но они не могут, разве что per accidens, быть тем, ссылаясь на что мы объясняем поведение. Они сами нуждаются в диагностике, а потому не могут быть вещами, потребными для диагностики поведения. Импульсы, описываемые как подстегивающие действия чувства, являются парамеханическими выдумками. При этом имеется в виду не то, что люди никогда не действуют импульсивно, но лишь то, что мы не должны принимать на веру традиционные рассказы о таинственных предпосылках как умышленных, так и импульсивных действий» [7, с. 176]. По мнению Армстронга, Райл упустил один элемент, сделавший его теорию всего лишь вероятностной. Зато, как считал австралийский философ, именно ему удалось найти этот недостающий элемент и дополнить концепцию Райла. Диспозиции, согласно Армстронгу, реализуются в физическом устройстве мозга; вторичные качества, которые принято относить к физическим объектам и процессам, нельзя и далее считать нередуцируе-мыми и не поддающимися анализу, потому что «осложнения в этой связи существуют по крайней мере со времен Галилея и затрудняют наше развитие в области материального мира» [8, p. 270]. Таким образом, австралиец предложил, по мнению некоторых исследователей, самую полную форму материализма до настоящего времени. Эта работа дала второе дыхание теории идентичности и стала чрезвычайно влиятельной в области философии сознания. В ней Армстронг создает реалистическое учение, которое называет «материалистической теорией сознания». Теория Армстронга была ранней формой функционализма, и, как многие философы аналитического толка, в своих разработках он опирался на биологические и нейрофизиологические науки. Автор ясно дал понять (в предисловии к переизданию «Материалистической теории сознания» 1992 года), что он попытался создать теорию идентичности, основанную на нейрофизиологических процессах, доказывающую, что нет «философских или логических причин для отклонения теории идентичности сознания и мозга» [8, p. 2].
Дальнейший вклад в изучение сознания Армстронг сделал, выступив в соавторстве с Норманом Малькольмом в книге «Сознание и причинность». Австралиец сравнивает в ней свою концепцию с теорией идентичности Дэвида Льюиса, главным образом отличающейся от теории Армстронга в толковании понятия причинности. Армстронг анализирует вклад в теорию американского философа, пытаясь определить его место в рамках аналитической традиции середины XX в. Кроме того, Льюису Армстронг посвятил и ряд статей, среди которых особенный интерес вызывает работа «Льюис и теория тождества» [6, с. 82]. Как и сам Армстронг, Льюис пытался найти совершенное объяснение казуальности, однако «его контрфак-
туальное объяснение каузальности, поначалу прозрачное и простое, крайне усложнялось именно потому, что он хотел найти такое объяснение, которое охватывало бы все нюансы обыденного понятия причины. В своей философии сознания он действительно придавал центральное значение понятию каузальности, но здесь он трактовал его как элементарное понятие» [6, с. 82]. Интересы этих философов пересекались и в области философии сознания, которую Льюис также увязывает с причинностью: «“то, что происходит во мне, подобно тому, что происходит во мне... сопровождаемое спецификацией типичных стимулов опытных данных или реакций на них”. Это уже передергивание ответа Смарта, превращающее его в ответ Льюиса. Стимулы и реакции — это каузальные понятия, а Смарт, судя по всему, и не думал о каузальности» [6, с. 82]. Армстронг находит, что изыскания Льюиса принесли пользу теории тождества и заложили фундамент для ее дальнейшего развития.
Вдохновленный работой Райла 1951 года «Чувства», Армстронг заинтересовался некоторыми аспектами наших ощущений, что привело к детальному исследованию чувства осязания в «Физических ощущениях». Армстронг утверждал, что осязание не похоже на восприятие, связанное с другими четырьмя чувствами. При ощущении температуры, например, человек пребывает в прямом контакте с объектом и сравнивает температуру объекта с температурой своего тела. Напротив, воспринимая цвет, он не сопоставляет цвет объекта с цветом, например, глаза. В этой работе Армстронг делает вывод, которого он будет придерживаться и в более поздних работах по проблеме причинной обусловленности и законов: через собственное тело можно получить прямое понимание причинной обусловленности, поскольку тело, по существу, - вещь, которая может изменить другие объекты или может быть изменена ими, причем все они одновременно могут являться причинами каких-либо событий.
Как говорил сам Армстронг, книга «Материалистическая теория сознания» не давала объяснения всего механизма человеческого сознания. Например, там не был полноценно освещен взгляд автора на вопросы веры и знания. По этой причине он предпринял более детальное исследование, с которым можно ознакомиться в сочинении «Вера, Истина и Знание». Для идеалистов верования составляли структуру сознания, которая давала схему действительности, а предмет веры определялся в соотношении между структурами веры и действительности. Знание являло собой некоторое систематизирование действительности. Такое представление, по мнению Армстронга, содержало много противоречий, однако своей работой в этой области он стремился усовершенствовать эту схему. Он поддержал не только теорию №ШНшаквг (перевод этого составного слова на русский может звучать по-разному: концепция истинно-делающая, создания истины, творца истины и т.д.), но более того - тезис, согласно которому каждое суждение может быть истинным. Эту идею он выразил в работе «Истина и
концепция создания истины». В ней представлена теория истины, заключающаяся в том, что суждения становятся истинными с помощью чего-либо в реальном мире, некоторой вещи или набора вещей. Армстронг пытается показать, что каждый тезис из любой области может стать ^Мшаквг, поскольку он расширяет область вероятных истин, модальных истин, истин прошлого и будущего, а также математических истин. «Постулировать определенный способ утверждения истины в отношении определенных событий - означает допустить концепцию создания истины в онтологию. Вместе взятые допущенные концепции создания истины составляют метафизику, которая уже подводит нас к важной мысли. что погоня за truthmakers является столь же спорной и трудной как метафизическое предприятие. Я думаю, что поиски truthmakers являются важной и полезной систематизацией метафизики или, по крайней мере, реалистической метафизики» [9, р. 23]. Однако путь перехода к такой теории истины видится Армстронгу непростым: «Но почему мы должны оставить предложения Куайна ради другого метода? Как мне кажется, большое преимущество поиска truthmakers состоит в том, что он сосредоточивает нас не просто на метафизических значениях субъекта суждений, но и на их предикатах. Куайн сказал, что предикат дает нам “идеологию”, а не онтологию. Это высказывание является довольно неопределенным, но ясно, что в некоторой степени он выступает против предикатов в противоположность субъектам. Но, когда мы обращаемся к такет для получения истины,
субъект и предикат уравниваются, и мы можем непредубежденно рассматривать онтологические значения обоих. Некоторые могут утверждать, что предложенные мною преимущества для рассуждения в рамках truthmakers фактически являются неудобствами. Мир является миром вещей, а не фактов, он может быть высказан; таким образом, мы не хотим видеть факты и таких ужасающих терминов как негативный факт в нашей онтологии. Конечно, это положение спорно. но все еще может быть использовано в рамках доктрины truthmakers. Позвольте миру быть миром вещей» [9, р. 24].
Концепция tnit.hma.kers Армстронга находится в непосредственной связи с вопросами сознания, он верит, что именно теория truthmakers сможет изменить наши представления в отношении природы сознания: «Однажды мы обратимся к вопросам теории истины truthmakers, и тогда наши взгляды на природу сознания с большой вероятностью изменятся и будут развиваться в далеком от представлений Райла направлении» [9, р. 3].
Благодаря работе над «Материалистической теорией сознания» Армстронг обращает внимание на теорию дескрипций и множество вопросов, лежащих в ее пределах: проблемы универсалий, причин и законов. Этот интерес ознаменовал новый период в его философии, когда мыслитель постарался создать всеобъемлющее видение мира, вновь составляя
оппозицию своему другу и философскому оппоненту Дэвиду Льюису. Благодаря этому в австралийской философии сложились два варианта метафизики: юмовская метафизика в интерпретации Льюиса и реалистическая, даже натуралистическая - Армстронга. Впоследствии появилась третья разновидность - казуальных возможностей и сущностей, главным сторонником которой в Австралии является Брайан Эллис.
Очевидно, что натурализм Армстронга отличается от эпистемологического положения эмпиризма, которое гласит, что знание может существовать только благодаря опыту (таким образом, существование универсалий не априорно, но определено эмпирической наукой). Высказывая еще один аргумент в пользу натурализма, Армстронг обращается к элейскому принципу, что у нас не может быть серьезного основания верить во что-либо, что не имеет никакой причинной обусловленности. В конце концов, поэтому его натурализм приобретает эпистемологический характер. Армстронг придерживается убеждения, что мы должны воспринимать только вещи, сводимые к физическим объектам, с одной стороны, для снижения влияния интенциональных психических состояний, а с другой стороны -для изгнания чисел, вероятных миров и сверхъестественных существ. В этой связи Армстронг задается вопросом о необходимости концепции пространства-времени в физике. Необходимость пространственно-временной системы как фундамента для физической теории не очевидна. В той же мере под сомнение ставится элейский принцип причинности.
Теория универсалий Армстронга, подробно изложенная философом в работах «Универсалии и научный реализм» и «Универсалии: смелое введение», оказалась популярной и влиятельной. Она реалистична (некоторые относят ее к научному реализму), избегает платонизма и крайнего реализма. Армстронг утверждает, что универсалии существуют только в случаях их сиюминутной реализации; это означает, что они не могут существовать, не будучи явленными. В такой ситуации они оказываются научно доказанными, а не априорными и мнимыми, из чего можно определить, какие из них реальны. Таким образом, выводы Армстронга вступают в противоречие с учением Платона, теорией номинализма в ее различных формах и теорией универсалий как вероятностей Льюиса. В теории универсалий Армстронг отмечал, что во внутреннее пространство реализма могут быть включены и естественные (природные) законы. Об этом австралиец подробно говорит в сочинении «Каковы законы природы?». Главным достижением Армстронга в этой области можно назвать вывод о том, что эти законы могут быть лучше всего поняты как отношения между универсалиями, и что эти отношения сами являются универсальными. Поскольку зако-
ны стали универсальными, они должны реализовываться в примерах и восприниматься во всех случаях одинаково. Какие примеры законов тут имеются в виду? Определенная причинная последовательность, повторяющаяся раз за разом, иллюстрирует законы; в силу того, что все интересующие нас случаи оказываются подобными, мы можем гарантировать, что причинная цепь во всех них станет одинаковой, таким образом, предлагая решение проблемы индукции. В этой связи у Армстронга возникло множество оппонентов - прежде всего возникает вопрос, возможна ли такая последовательность на самом деле и что в таком случае ею руководит.
Еще одним важнейшим понятием, которое Армстронг включил в свою общую метафизическую систему, была модальность, получившая развернутое описание в его книге «Комбинаторная теория вероятности». И здесь Армстронг создал альтернативу теории модальности Льюиса. Он показал, что возможности следует рассматривать как различные комбинации действительных элементов этого мира. Это означало, что требований к реальному стало на одно больше - добавилась обязательная доступность для перекомбинации. Тогда различные предметы и универсалии становятся комбинаторными элементами, которые могут быть свободно объединены и разъединены для реализации всех возможных порядков. Однако в таком комбинаторизме можно отметить некоторые трудности. Одна из проблем выражена в асимметрии: в то время как теория допускает мир с меньшим количеством базисных элементов, чем наш, она не может допустить увеличенный в объеме мир, у которого было бы больше основных элементов. Однако во втором случае можно также утверждать, что комбинаторизм делает валидным слишком много возможностей.
В «Мировом порядке» Армстронг попытался систематизировать весь свой метафизический опыт, наработанный с 1970 гг.: «В течение прошедших двадцати лет я занимался онтологическими вопросами. Универсалиями, естественным правом, диспозициями и вероятностями, возможностями и потребностями, классами, числами. В настоящем эссе я попытался примирить все эти темы в единой метафизической схеме, онтологии. Результаты моих предыдущих исследований отражены в более ранних публикациях. Но соединение частей оказывалось весьма трудным делом. Нужно было исправить множество ошибок, как я теперь их понимаю. Таким образом, эта книга не станет просто суммой прошлых размышлений . Гипотеза этой работы заключается в том, что мир, все, что в нем есть, является миром событий. Другие, в частности, Витгенштейн говорили, что мир состоит из фактов, а не из вещей. По сути, этот тезис по-иному выражает ту же мысль.» [10, р. 1].
Прежде всего, в этой работе он имеет дело с двумя категориями: с частными предметами и универсалиями. Но его обязательное требование подтверждения теории примерами означало, что одно не может существовать без другого. Таким образом, каждая универсалия должна быть реализована в некоторых частных проявлениях, но также и каждая индивидуальная деталь должна быть включена в некую универсальную сущность. Это привело Армстронга к выводу, что мир должен быть охарактеризован одной категорией - мировым порядком. Здесь простая универсалия и простая частность - самые малые единицы бытия. Они существуют только демонстрируя друг друга. В этой книге Армстронг обращается к метафизическим категориям и показывает, как они могут быть выражены в рамках термина «мировой порядок». Следовательно, универсалии понимаются им в «Мировом порядке» как составная часть этого устройства. Даже такие абстрактные понятия, как числа и классы, могут быть, по мнению философа, включены сюда. «Порядок существует тогда и только тогда, когда наличествует частность. или, вместо этого, отношения развиваются между двумя или более подробными частностями. Каждый порядок и каждый элемент каждого порядка содержит в составе частные случаи, свойства, отношения. Свойства и отношения универсалий - не одно и тоже. Отношения - это внешние взаимодействия. Возможно допустить подобный порядок на молекулярном уровне. Однако здесь он не является простым соединением (отрицанием или дизъюнкцией) оригинальных порядков. Молекулярные порядки нельзя наделить онтологическим смыслом.» [10, р. 2]. Однако такая метафизика в некотором смысле предполагает атомизм, так как сохраняется независимость порядка, в котором все подвержено комбинаторной перестройке. По словам самого Армстронга, «настоящая теория не склоняется к атомизму, но при этом на нее не оказывают влияния противные атомизму теории. Эпистемологическая возможность, которую необходимо упомянуть, составляет вероятность того, что каждый порядок (первого уровня) является молекулярным, то есть он может быть проанализирован как объединение нескольких порядков. Каждый порядок первого уровня может быть совокупностью порядков первого уровня. Чтобы учесть эту эпистемологическую возможность, комбинаторная теория этих возможностей требует дальнейшей разработки» [10, р. 2].
Во всех работах Армстронга, посвящены ли они собственно философским проблемам, философии сознания или материализму, заметна склонность автора к натурализму. По мнению Стивена Мамфорда, опубликовавшего монографию о Дэвиде Армстронге в 2007 г., решающее влия-
ние на формирование материалистических взглядов философа оказали австралийские исследователи Смарт, Плейс и Мартин. По нашему мнению, к этому списку необходимо добавить Джона Андерсона, Гилберта Райла, Зигмунда Фрейда, а также ведущих биологов и нейрофизиологов Австралии, США и Европы 1970-1990-х годов. Кроме того, Армстронгу удалось собрать вокруг себя группу последователей, которые представляли различные науки о человеке. В этой связи многие считают, что в Австралии существует только материалистическая философия, хотя на самом деле это далеко не так. В русле школы натуралистического материализма в Австралии образовались новые направления, такие, как физический материализм, лидером которого на настоящий момент является ученик и единомышленник Дэвида Армстронга Майкл Девитт.
Библиографический список
1. Юм Д. :Исследование о человеческом разумении./ пер. С.И. Церетели. М.: Прогресс, 1995. 240 с.
2. Васильев В.В. Д.М. Армстронг и новейшая философия сознания // Вестник Московского университета. Серия «Философия». 2005. № 5.
3. Grave S.A. A history of philosophy in Australia. St. Lucia, Queensland (Australia), 1984. 252 p.
4. Anderson J. Mind as Feeling // Australasian Journal of Philosophy. 1934. Vol. 12.
5. Matters of the Mind: Poems, Essays and Interviews Honour of Leonie Kramer, eds. Lee Jobling and Catherine Runcie. Sydney: University of Sydney, 2001. 366 p.
6. Армстронг Д.М. Льюис и теория тождества // Вестник Московского университета. Серия «Философия». № 5. 2005.
7. Райл Г. Понятие сознания / под ред. В.П. Филатова. М.: Идея-Пресс, 2000. 408 c.
8. Armstrong D.M. A Materialist Theory of the Mind. London: Rout-ledge, 1968. 400 p.
9. Armstrong D.M. Truth and Truthmakers. London: Cambridge University Press, 2004. 170 p.
10. Armstrong D.M. A World of States of Affairs. Cambridge: Cambridge University Press, 1997. 300 р.
M. E. Luneva. D.M. Armstrong and naturalistic materiali.
The review of a current state of analytical philosophy in Australia is presented
The accent becomes on sights of David Armstrong, the leader of the Australian materialism school.
Получено 09.11.2009 г.
