CC BY
570
Философия
Вестник Нижегородского университета им. Н.И. Лобачевского, 2007, № 1 (6), с. 153-162
Д.И. ДУБРОВСКИИ И Э.В. ИЛЬЕНКОВ: НЕОКОНЧЕННЫЙ СПОР О ПРИРОДЕ ПСИХИКИ И ИДЕАЛЬНОМ
© 2007 г. И.А. Плеханов
Нижегородский госуниверситет им. Н.И. Лобачевского vestnik_nngu@mail. ги
Паступила в рндакцию 26.12.2006
В статье излагается суть знаменитой дискуссии, происходившей в 60-70 гг. XX века на страницах журнала «Вопросы философии», между Д.И. Дубровским и Э.В. Ильенковым о природе психики, сознания, идеальном и материальном, отражении. Наглядно показаны актуальность и научная ценность этой дискуссии для последующего и текущего развития философии и науки в нашей стране, прослежена драматическая судьба идей участников дискуссии в современных исследованиях по данной проблематике.
Когда речь заходит о фундаментальных философских проблемах, обычная реакция типичного современного философа - удивление и искреннее непонимание либо множество оговорок и ссылок на то, что это «не модно», «туманно» и т.п. Тем не менее проблемы продолжают существовать и настоятельно требуют решения (или, хотя бы попыток к этому). Такое положение справедливо и для проблемы идеального. Актуальная во 11-й половине XX века в связи с бурным развитием психологии и кибернетики, она постепенно отошла в тень. Почему? Во-первых: из-за теоретико-методологических затруднений, с которыми столкнулась наука, принявшая позитивистскую трактовку данной проблемы; во-вторых, из-за объективной сложности, ставшей основанием для снятия самой проблемы как чисто умозрительной и не имеющей практического смысла; в-третьих, из-за изменения вектора развития современной философии в сторону легковесной публицистики и отказа от классической философской проблематики; в-четвертых, из-за изменения статуса самой проблемы идеального с философского на психологический, с последующим отказом этой проблеме в праве на существование как эмпирически не разрешимой. И так далее...
Нас интересует философская дискуссия по проблеме идеального, происходившая в конце 60-70-х гг. прошлого века на страницах журнала «Вопросы философии» между Д.И. Дубровским и Э.В. Ильенковым и постепенно захватившая в свою орбиту лучшие теоретические умы СССР. Дискуссия ослабла после трагической смерти Э.В. Ильенкова в 1979 году и уже не имела прежней остроты, а в 90-е гг. была фактически забыта. Поводом к дискуссии стала статья Д.И. Дубровского «Мозг и психика», опубликованная в № 8 «Вопросов философии» за 1968 год. В 1988 году Д.И. Дубровский пуб-
ликует в «Вопросах философии» статью «Категория идеального и ее соотношение с понятиями индивидуального и общественного сознания», где он подводит итог дискуссии и стремится дать окончательный ответ на вопрос «Что такое идеальное?». Проследим развитие его мысли.
Вступая в полемику с Ф.Т. Михайловым («Загадка человеческого Я», 1964) и Э.В. Ильенковым («Об эстетической природе фантазии», Вопросы эстетики, вып. 6, 1964), Д.И. Дубровский упрекает их в «необоснованном философском отрицании психофизиологической проблемы» и отказе от исследований головного мозга для понимания содержания и форм психической деятельности1. Вывод Ф.Т. Михайлова, что «сравнивать, соотносить психические факты. можно только с тем, что они отражают, с самим объективным миром», Д.И. Дубровским назван «несостоятельным» на том основании, что «если встать на точку зрения Ф.Т. Михайлова, то можно придти к выводу, что психические явления не могут быть объектом естественно-научных исследований и должны подлежать только гносеологическому изучению». А тезисы Э.В. Ильенкова, что «в рассмотрении анатомо-физиологической структуры человеческого тела нельзя «вычитать» психологические определения человеческого существа» и что «психологические» определения человека имеют свою действительность, свое «бытие» не в системе нейродинамических структур головного мозга, а в более сложной и широкой системе - системе отношений человека к человеку, опосредованной вещами, созданными человеком для человека», Д.И. Дубровский считает не
1 Дубровский Д.И. Мозг и психика (О необоснован-
ности философского отрицания психофизиологической
проблемы) / Вопросы философии. 1968, № 8. - С. 134-
135.
научными, абстрактными, лишенными экспери-
~ 2 ментальной основы .
Предлагаемая Д.И. Дубровским концепция, «опирающаяся на точные данные нейрофизиологии», по мысли автора, должна была положить конец спекуляциям и дать прочное, естественно-научное основание психологии и философии, указав на генетический и функциональный источник любой психики - индивидуальные особенности структуры головного мозга индивида. При однородном составе у всех человеческих индивидов вещества мозга, его динамическая организация, структура, представляет собой «скелет», который в процессе жизнедеятельности человека организует воспринимаемый им поток разнородной информации, обусловливая уникальность его субъективной реальности, и как следствие - личности3. Информация, зафиксированная в нейродинамической системе, возникшей в отражающем действительность мозгу, и есть идеальное содержание психики, или субъективная реальность. Но субъективная реальность, по Д.И. Дубровскому, упорядочивается именно индивидуальной структурой мозга, поэтому «имеет глубокий смысл нейрофизиологическая проблема, которая на современном уровне научного знания может интерпретироваться как задача исследований нейродинамического кода субъективных явлений, как задача познания специфических закономерностей информационных процессов в головном мозгу человека»4. Общий вывод Д.И. Дубровского таков: «Нейродинамическая организация. представляет собой то описание. головного мозга. которое в принципе может быть адекватно психологическому описанию личности»5.
Но индивидуальная структура мозга, генетически врожденная, не является жестко фиксированной и изменяется под влиянием среды, поэтому Д.И. Дубровский продолжает: «Когда мы говорим о влиянии факторов общественной среды на психику человека и о том, что человеческая психика формируется только под их воздействием, то следует объяснить, какие изменения вызывают эти факторы в головном мозгу человека. Делать вид, что такие объяснения излишни - значит либо покинуть позиции детерминизма, либо рассматривать мозг как некий пассивный отражатель. .Это и есть точка зрения механистического и созерцательного материализма, лишающая в конечном итоге психи-
2 Дубровский Д.И. Указ. соч. - С. 125-128.
3 Там же. - С. 129.
4 Там же. - С. 127.
5 Там же. - С. 131.
ческие явления качества субъективности». Но это правило имеет два исключения: мозг идиота и мозг гения. «Никакие ссылки на общественную среду, социальные условия и прочее не помогут, так как дебил, помещенный в любую обстановку, подвергнутый любым благотворным воздействиям общественной среды, все равно, к сожалению, останется дебилом»6, а «личностные особенности Моцарта. нельзя объяснить без ссылки на анатомо-физиоло-гические особенности его мозга»7. В случае же воспитанных в сообществе животных детей, Д.И. Дубровский оспоривает тезис Ф.Т. Михайлова, доказывавшего, что при физиологическом тождестве мозга этих детей и детей, воспитанных в обществе, у первых нет человеческой психики, утверждая, что на основании естественно-научных фактов явствует обратное и никакого сходства между этими мозгами нет, поэтому нет и психики у диких детей8. Здесь виновата среда, в которой они росли и воспитывались, причем среда (социальная прежде всего) играет, по его мысли, роковую роль в судьбах людей вообще, поскольку зачастую лишает их мозг индивидуальных различий, тем самым уничтожая в них личности: «Не понятно только, почему примерно одна и та же среда порождает такое поразительное разнообразие личностей, диаметрально противоположные характеры и склонности, несовместимые психологические свойства?»9. Однако индивидуальные структурные различия не так легко извести: «Для понимания общества как самоорганизующейся системы очень важно понимание его элемента -сознательно действующего индивида, представляющего, в свою очередь, самоорганизующуюся систему чрезвычайной сложности, поведение которой программируется именно в головном мозгу и обладает значительной степенью автономности по отношению к текущим воздействиям и к программам общества как системы в целом»10.
По мнению Д.И. Дубровского, каждый человеческий индивид рождается с генетически уникальной нейронной структурой мозга. Эта структура развивается в «типовой» для данной группы индивидов социальной среде, в которой проявляются запрограммированные в генотипе мозга индивидуальные особенности психики и личности, обусловливающие широкий спектр качеств его обладателя. Но без социальной сре-
6 Дубровский Д.И. Указ. соч. - С. 131.
7 Там же. - С. 132.
8 Там же. - С. 134-135.
9 Там же. - С. 134.
10 Там же. - С. 136.
ды жизнедеятельности формирование человеческого мозга невозможно, так как его развитие не питает различного рода социальная информация, формирующая, в свою очередь, новые нейродинамические системы в этом мозге. Поскольку среда для всех одна, то и новые системы одинаковы для всех индивидов. Только в силу уникальности исходной структуры мозгового вещества, сопротивляющейся уравниванию, в общественной истории появляются гении - обладатели выдающегося по свойствам и структуре мозга. Материалом для деятельности социально сформированного мозга является отраженная, зафиксированная и обработанная в его структуре объективная реальность, преобразующаяся в субъективную реальность и обладающая по отношению к материальному миру свойством идеальности, будучи его субъективным изображением.
Вызов к дискуссии был принят, и в № 11 «Вопросов философии» за 1968 год выходит статья Э.В. Ильенкова «Психика и мозг. (Ответ Д.И. Дубровскому)»11. В ней последовательно разбирается позиция Д.И. Дубровского и показываются недостатки истолкования им материалистических основ психологии, связи физиологии и психики, а также проблем становления личности, индивидуальности и таланта. Э.В. Ильенков изначально подчеркивает, что полностью согласен с Д.И. Дубровским в том, что «хранимая личностью информация, все ее психические регистры так или иначе организованы в ее головном мозгу»12, но уточняет, что в судьбе реального индивида не только психика и информация в мозгу, но и строение и физиология тела, организация ПНС и ЦНС могут возыметь решающее значение, так же как и множество непредсказуемых факторов природной и социальной среды13. Кроме того, возложение на генетические особенности мозга ответственности за личную судьбу человека также лишено фактических оснований, а поиск его индивидуальности в мозгу, по ироничному замечанию Э.В. Ильенкова, подразумевает умерщвление обладателя мозга. Объективное наблюдение и исследование первичного, «чистого» состояния мозга, на основании которого можно сделать предположение о способностях и судьбе его обладателя, возможно только в первые дни младенчества. Поэтому умерщвление младенцев и препа-
11 Ильенков Э.В. Психика и мозг (Ответ Д.И. Дубровскому) С. 145-155.
12 Ильенков Э.В. Указ. соч. - С. 145.
13 Там же. - С. 146.
рация их мозга ради изучения будущей судьбы абсурдно14.
Тем не менее роль особенностей физиологии индивида в обучении, деятельности, поведении, а также вкусах, слухе, зрении и т.п. необходимо учитывать для создания комфортного режима жизнедеятельности личности, обратное же чревато болезнями и психозами. Более того, врожденные сенсорные особенности (абсолютный слух, тонкое обоняние) индивида при правильном воспитании могут способствовать его личностному развитию, но при неправильном - повлечь драматические события (аутизм, неврозы). Поэтому Э.В. Ильенков, например, настаивает на том, что поиски источников индивидуальности (и гениальности в частности) личности Моцарта в генетической случайности, на которую ссылался Д.И. Дубровский, не имеют научного смысла, т.к. в принципе непроверя-емы и недостоверны. Более того - их ценность как единственной причины гениальности Моцарта для науки постепенно становится ничтожной, поскольку «чем больше мы будем знать научно о тех всеобщих условиях (как анатомофизиологических, так и социально-исторических), при наличии которых вообще возможно рождение яркой индивидуальности, возможен расцвет личности масштаба Моцарта, тем меньше и меньше будет становиться та искомая величина, которую Д.И. Дубровский счел возможным поставить на первое место»15. Так же как реальные особенности нервной системы безразличны для усвоения «специфически человеческих функций». Другое дело, когда речь заходит о критериях нормального мозга, обеспечивающего индивиду усвоение и реализацию всех видов деятельности, существующих в человеческой культуре. И здесь нейрофизиология, авторитет которой, по мнению Д.И. Дубровского, должен указывать философам на их ошибки, «занимается своим делом», изучая как норму, так и патологию биологии мозга, а не намеки на гениальность или дебилизм.
Э.В. Ильенков, указывая на заблуждения Д.И. Дубровского относительно соотношения социального и биологического в человеке, подчеркивает: «С нашей точки зрения, все люди, родившиеся с биологически нормальным мозгом (норма включает индивидуальную вариабельность) в потенции талантливы, способны, одарены... Нам думается, что талантливым становится любой человек с биологически нормальным мозгом, если ему посчастливилось развиваться в нормальных человеческих усло-
14 Там же. - С. 148-149.
15 Там же. - С. 146-147.
виях. «Нормальными» тут вполне допустимо называть условия, внутри которых индивиду предоставлены и обеспечены (как материально, так и морально) все возможности доступа к сокровищам человеческой культуры, в активном овладении которыми впервые возникает, формируется и совершенствуется психика, а мозг превращается в орган этой психики»16.
Далее Э.В. Ильенков соглашается с тезисом Д.И. Дубровского о том, что «все нейродинами-ческие отношения, ответственные за специфически человеческие психические явления, опосредованы социальными факторами, формируются и реализуются только на их основе», и подчеркивает, что «все без исключения специфические человеческие функции мозга и обеспечивающие их структуры. определяются, а стало быть, и объясняются исключительно способами активной деятельности человека как существа общественного, а не естественно-природного»17. Отсюда заявленная Д.И. Дубровским проблема природы «гениальности» разрешается Э.В. Ильенковым исходя из того, что, во-первых, мозг гения - это просто нормальный со всех точек зрения мозг, в отличие от мозга идиота - анатомически связанного, с трудом усваивающего человеческую речь; во-вторых, нельзя путать гениальность и талант (второе не связано с первым, а первое не всегда вытекает из второго); в-третьих, гениальность -это не мера индивидуальности человека, а «определение удельного веса данного индивида в данной социальной среде»18. Э.В. Ильенков иронизирует по поводу представлений Д.И. Дубровского, рисуя такую картину общества: верхи (элита!) заняты гениями - обладателями выдающихся мозгов, низы (чернь!) - убогие идиоты с мозгами обезьян, середина - полуге-нии, полуидиоты, масса недочеловеков с обычными мозгами.
Э.В. Ильенков категорически не согласен с Д.И. Дубровским в определении и истолковании социальной среды, а также сути и форм индивидуальности. «Д.И. Дубровскому кажется, что его позиция имеет своей благородной целью защитить «индивидуальность» от угрозы нивелирующего влияния современной цивилизации на психику людей. И (он. - И.П.) усмотрел гарантию сохранения индивидуальных различий - в чисто биологических различиях между индивидами. Но именно поэтому-то и нельзя ставить вопрос так абстрактно, как его ставит Д.И. Дубровский, т.е. не уточняя, во-пер-
16 Ильенков Э.В. Указ. соч. - С. 151.
17 Там же. - С. 150.
18 Там же.
вых, какую именно «индивидуальность» он собирается спасать, и, во-вторых, от какой именно социальной среды»19. Действительно, согласно Д.И. Дубровскому, «среда - безразлично какая именно. мыслится как некий тождественный себе штамп, который, дай ему волю, будет впечатывать в каждый мозг один и тот же образ, а люди с их мозгами - как биологически пассивный материал ее однообразно штемпелюющей активности. И именно благодаря некондиционности биологического материала отпечатки эти получаются разные, в чем Д.И. Дубровский и видит спасение от кошмара абсолютного тож-дества»20. Э.В. Ильенков показывает логическую неувязку в том представлении, будто бы вопреки одинаковой среде люди получаются разные. Люди разные, - говорит он, - потому, что среда тоже разная, но, тем не менее, эти различия не абсолютны, поэтому объективно люди объединяются в одни и те же классы, группы, коллективы, семьи, наконец21. И существует это различие и тождество благодаря культуре, формирующей психику, структуру личности, ее индивидуальность. От культурной среды, в которой воспитывается и живет индивид, в конечном счете зависит его индивидуальность. Но есть важное условие: оформление личности в индивидуальность происходит только при нн активном освоннии культуры, совмнстном с другими людьми трудн, цнлннаправлннной дня-тнльности, прнобразующнй как природную, так и социальную сторону рнальности. «Настоящая же культура, находящаяся в расцвете своих сил, развивает индивидуальность совсем иного сорта и свойства. И понятно почему. Культура вообще, как давно и хорошо было сказано, состоит вовсе не в том, чтобы повсюду выпячивать и подчеркивать свою «особенность», свою непохожесть на других, а как раз в обратном - в том, чтобы уметь делать все то, что умеют делать другие, но по возможности лучше»22. Как много приятных для пустого эгоизма иллюзий распадаются при осознании такого, простого на первый взгляд, критерия культуры собственной «неповторимой и уникальной» индивидуальности. Вряд ли осознавал Э.В. Ильенков убийственные для отечественной культуры в целом последствия отбрасывания этого критерия, но перед ним уже вовсю «цвел и пах» мир массовой культуры «просвещенного Запада», проникавший в СССР и спустя два десятилетия похоронивший ее самобытность, и он понимал
19 Там же. - С. 151-152.
20 Там же. - С. 153.
21 Там же.
22 Ильенков Э.В. Указ. соч. - С. 152.
его губительную для личности как таковой суть. Возможно, по-своему эту опасность понимал и Д.И. Дубровский, но он принял ее как свершившийся факт и искал какое-нибудь, не зависящее от социальной среды, основание индивидуальности. Однако Э.В. Ильенков, сопричастный подлинной, тысячелетней философской культуре, не терял оптимизма и заключал: «Природа, создав мозг кроманьонца, сделала все, что могла, и сделала хорошо: создала чудесный орган, способный ко всему именно потому, что заранее, анатомически он не способен ни к чему, кроме одного - уникальной способности усваивать любые способности, любые способы работы. А уж какое употребление мы из этого чудесного дара природы сделаем, это зависит от нас, и только от нас самих, от высоты развития нашей культуры. Вот и будем получше заботиться о том, чтобы эта культура - и музыкальная, и философская, и врачебная, и всякая иная - была бы по возможности богаче и выше»23.
Здесь можно было бы поставить точку в дискуссии: спорные места выявлены и четко прояснены, общие позиции найдены и согласованы, но она принимает новый оборот - теперь полемика ведется вокруг проблем «Психика и идеальное» и «Что такое идеальное?». Поводом же к продолжению стал знаменитый тезис К. Маркса «Идеальное есть то же материальное, пересаженное в человеческую голову и преобразованное в ней», начавший обсуждаться в советской научной печати в связи с бурным развитием экспериментального изучения психики, успехами медицины и информатики в СССР и мире, новыми вопросами логики и лингвистики. К сожалению, изложить даже конспективно ход самой полемики мы не можем в силу ограниченного объема статьи, поэтому сразу перейдем к его итогам, которые Д.И. Дубровский подводил уже один.
В статье 1988 года «Категория идеального и ее соотношение с понятиями индивидуального и общественного сознания» Д.И. Дубровский основой для разрешения вопроса об идеальном называет установление логического отношения категорий материальное и идеальное24, поэтому определение идеального, в общем виде, звучит так: «Если материальное означает объективную реальность, то тогда идеальное должно обозначать субъективную реальность». Авто-ров-оппонентов Д.И. Дубровский упрекает в нежелании произвести такой логический анализ, в
23 Там же. - С. 153.
24 Дубровский Д.И. Категория идеального и ее соотношение с понятиями индивидуального и общественного сознания. С. 15-16.
котором он, ни много ни мало, усматривает корень всей прошедшей дискуссии25. «Категория идеального фиксирует особый объект познания, качественно отличный от всего, что выступает как объективная реальность»26. Это утверждение он неоднократно повторяет и посвящает его доказательству отдельный параграф. В целях комплексного исследования (онтологического, гносеологического, аксиологического, праксеологического) идеального, Д.И. Дубровский расширяет свое определение: «Идеальное есть отражение действительности, но вместе с тем оно есть реальность, подлежащая специальному исследованию, оно есть ценностное отношение, и оно есть духовная активность (творческая интенция, целеполагание и целеустремленность, воля)»27, поэтому «...неправомерно сведение идеального только ко всеобщему или просто общему (к понятиям, нормам и т.п.). Тогда единичное в сознании придется квалифицировать как материальное и признавать, что общее в мышлении существует в не-ком чистом виде, на манер платоновских идей. Категория идеального выражает... любые конкретные проявления единства противоположно-стей»28. Поэтому «исходное определение идеального как субъективной реальности должно строго соблюдаться, иначе будут нарушены элементарные нормы теоретической
29
деятельности».
Изменения в нынешней позиции Д.И. Дубровского, по сравнению с позицией 20-летней давности очевидны. Исчезла апелляция к мозгу, естественно-научные факты более не указывают на «ошибки» философов, церебральные и нейро-динамические структуры потеряли актуальность основ психики, ни слова о гениях, идиотах. Самоорганизация среды и индивида становится самоорганизацией идеального и пр., даже термин «психика» почти не встречается. Но базовое понятие «субъективная реальность» и отождествленное с ним «идеальное» остались в несколько исправленной и дополненной форме. Например: «они (авторы-оппоненты. - И.П.) склонны определять идеальное как образ, отображение, выражение через другое. Но все эти предикаты не яв-
25 Дубровский Д.И. Категория идеального... - С. 15.
26 Там же. Д.И. Дубровский с некоторыми поправками воспроизводит определение «третьего мира» К. Поппера, что далее подтверждается его ходом мысли и выводами, сходными с выводами книги «Я» и его мозг» К. Поппера и Дж. Экллза, неоднократно подвергнутых критике за субъективный идеализм (см. например Хакен Г., Хакен-Крелл М. Тайны восприятия. - С. 250-252).
27 Там же. - С. 17.
28 Там же.
29 Там же. - С. 18.
ляются специфическими для категории идеального, ибо могут означать в равной степени и материальное (например, фотография есть образ, но это материальный образ; при образовании условного рефлекса звонок «представляет», «выражает» пищу, подобно тому, как три рубля «представляют» стоимость чайника - такого рода функциональные отношения выступают, однако, в качестве объективной реальности). Говорить же, что идеальное есть «всегда опредмеченный в деньгах или товаре образ», что «это овеществленный образ», значит говорить, что идеальное есть матери-альное»30. Именно субъективная реальность индивида, по Д.И. Дубровскому, образует суть «идеального».
С точки же зрения функции: «Идеальное существует только в процессе опредмечивания и распредмечивания. В «готовом» социальном предмете нет идеального, это лишь потенциальный источник идеального. В этом отношении. всякий социальный предмет. несет в себе человеческое содержание, которое в начале имело идеальную форму, но затем обрело материальную форму. это содержание. существует исключительно в материальной форме (в виде объективных функциональных отношений, кодовых зависимостей, закрепленных развитием культуры, в виде определенной упорядоченности природных компонентов или их преобразований, имеющих социальную значимость и т.д.) Эти закрепленные культурой связи и значения, обусловлены «спецификой всякой социальной объективной реальности», в которой «бытие вещи не имеет ничего общего с ее телесной реальностью»31. Это и есть социальный способ существования вещи, ее общественное бытие: вещь в природе это одно, та же вещь в культуре - другое.
Рассматривая проблему соотношения индивидуального и общественного сознания, категорий «сознание» и «идеальное», Д.И. Дубровский указывает на трудности при их изучении. На вопросы «Является ли общественное сознание особой реальностью?», «Почему общественное сознание материально и идеально объективно?», «Какова природа общественного сознания?» он отвечает так: «Философский анализ индивидуального сознания имеет своей целью выявление инвариантных для всех людей структурных и содержательных характеристик субъективной реальности, способов ее самоорганизации, ценностно-смысловых преобразований. И это открывает важные дополнительные направления исследования общественного со-
знания»32. Такой анализ возможен, поскольку: «Субъективная реальность несет в себе «содержание» сознания вообще, т.е. и индивидуального и общественного, взятых в их единстве. Это «содержание» представляет собой одновременно и отражение объекта, и ценностное отношение к нему, и управление данными процессами»33, поэтому: «Анализ ценностносмысловой структуры субъективной реальности позволяет глубже раскрыть органическую связь индивидуального сознания с общественным, их диалектическую взаимообусловленность. В этом состоит одна из актуальннйших задач соврнмннных философских исслндований, основу которых образунт имннно проблнма иднально-го»34. Однако Д.И. Дубровский настаивает на том, что идеальное существует только во множестве стихийных или упорядоченных опредме-чиваний-распредмечиваний объективной реальности в субъективную и обратно, в которых эти «ценности», «воля», «смысл» и «творческая интенция» по необходимости реализуются в доступном для исследования виде. Наличие культуры как обязательного фона и условия индивидуальной деятельности - вещественной и не совсем вещественной - не ставится под сомнение и более не принимается как общий для всех людей штамп. В культуре имеют место быть разнообразные «программы» и «функциональные зависимости», которые не подводятся под общий знаменатель. Он четко различает материальные предметы и социальные идеи, но проблему активности сознания ограничивает субъективным «Я», выступающим теперь как готовая личность, социальная среда которой сугубо объективна во всех своих определениях. А субъективная реальность зависима от этих определений, но не фатальным образом, а с индивидуальными количественными вариациями.
Принимаясь за решение проблемы индивидуальности, Д.И. Дубровский ищет ее источник в самом «Я», разделяя его на систему феноменологических «Я» и «не-Я», свойствами которой выступают способность к абстракции «Я», рефлексивность, отражение всех возможных предметов, отношений и связей, как объективных, так и субъективных, ценностно-смысловое наполнение интенций. Всего Д.И. Дубровский насчитывает 7 видов отношений субъективной реальности: 1) отношннин «Я» к внншннй прнд-мнтности; 2) к собствннному тнлу; 3) к самому снбн; 4) к другому «Я»; 5) к «Мы» (группн, к которой личность причислянт снбя); 6) к
30 Там же. - С. 18.
31 Дубровский Д.И. Категория идеального... - С. 19.
32 Там же. - С. 26.
33 Там же.
34 Там же. - С. 27.
«Они» (группн, из которой личность снбя ис-ключант); 7) к «абсолютному» (миру в цнлом и т.п.). Свой подход к индивидуальности он считает дополнительным и не претендует на исчерпывание с его помощью содержания индивидуальности. Тем не менее рассмотрение проблемы индивидуальности с точки зрения внутренних и внешних отношений личности, пусть и понимаемых феноменологически, несомненно, новый момент в позиции Д.И. Дубровского, к сожалению не получивший у него должного развития.
Работы Э.В. Ильенкова, посвященные дискуссионным проблемам, поднятым Д.И. Дубровским в его итоговой статье, и вышедшие, в том числе, в сборнике «Философия и культура» (1990), позволяют со всей полнотой изложить его позицию по этим проблемам. И прежде всего по проблеме идеального. Квинтэссенция ильенковской концепции идеального представлена в статье «Идеальное» в Философской энциклопедии.
«Идеальное - субъективный образ объективной реальности, т.е. отражение внешнего мира в формах деятельности человека, в формах его сознания и воли. Идеальное есть не индивидуально-психологический, тем более не физиологический факт, а факт общественно-исторический, продукт и форма духовного производства. Идеальное осуществляется в многообразных формах общественного сознания и воли человека как субъекта общественного производства материальной и духовной жизни»35. Разница с тривиальным тезисом Дубровского налицо: по Ильенкову, идеальное -«субъективный образ объективной реальности, выраженный в деятельности и формах психики», у Дубровского - идеальное - «субъективная реальность индивидуального
сознания» (см. выше). Если бы идеальное существовало по Дубровскому, то мы бы наблюдали сюрреалистические картины одновременного бытия миллионов фихтеанских философов, ищущих друг у друга инвариантные элементы своих субъективных реальностей.
«Идеальное непосредственно существует только как форма (способ, образ) деятельности общественного человека, т.е. вполне предметного, материального существа, направленной на внешний мир. Поэтому нсли говорить о матн-риальной систнмн, функцинй и способом сущн-ствования которой выступант иднальнон, то этой систнмой являнтся только общнствнн-ный чнловнк в ндинствн с тнм прндмнтным миром, посрндством которого он осущн-ствлянт свою спнцифичнски чнловнчнскую жиз-ннднятнльность (выделено мной. - И.П.). Иде-
альное ни в коем случае не сводимо к состоянию той материи, которая находится под черепной крышкой индивида, т.е. мозга. Мыслит, т.е. действует в идеальном плане не мозг как таковой, а человек, обладающий мозгом, притом человек в единстве с внешним миром. Идеальное есть особая функция человека как субъекта общественно-трудовой деятельности, совершающейся в формах, созданных предшествующим развитием»36. В этом состоит природа идеальной составляющей человеческой деятельности. Остается добавить, что если система размыкается, то остаются предмет(ы) сам(и) по себе и человек сам по себе, память которого хранит (или нет) указанные образы, сознание которого работает с этими образами, перестраивает их в воображении и т.п., т.е. производится та или иная психическая работа, оформленная ими в осознанный процесс. Идеальная форма не является устойчивой и жесткой, поскольку принимается или придается вещам, включенным в процесс общественно-человеческой деятельности (иными словами, в социальную форму движения). Например, из одного материала - нити, выделяемой тутовым шелкопрядом, можно получить ткань различной текстуры, цвета, добавить к ней другие материалы и изготовить любую одежду. Сама по себе нить нн можнт свиться в полотно, соединиться с другим материалом и, наконец, раскроиться по определенной мерке. Форму платья нити и другим материалам придает человек как материальная сила посредством своего труда, организованного (оформленного) по идеальному плану (т.н. «опредмечивание идеального»).
«Непосредственно “преобразование” материального в идеальное состоит в том, что внешний факт выражается в языке - этой “непосредственной действительности мысли”, т.е. идеально. Но язык, сам по себе столь же мало идеален, как и нервно-физиологическая структура мозга. Это опять-таки не идеальное, а лишь форма его выражения, его вещественно-предметное бытие. .Материальное действительно “пересаживается” в человеческую голову, а не просто в мозг, как орган тела индивида, во-первых, лишь в том случае, если оно выражено в непосредственнообщезначимых формах языка (язык здесь - в широком смысле слова, включая язык чертежей, схем, моделей и пр.), и, во-вторых, если оно преобразовано в активную форму деятельности человека с реальным предметом (а не просто в “термин” или “высказывание”, как веществен-
35 Философская энциклопедия. Т. 2. - С. 219.
36 Там же. - С. 220.
ное тело языка)37. это можно выразить и так: форма внешней вещи, вовлеченной в процесс труда, “снимается” в субъективной форме предметной деятельности; последняя же предметно фиксируется в субъекте в виде механизмов высшей нервной деятельности. А затем обратная очередь тех же метаморфоз - словесно выраженное представление превращается в дело, а через дело - в форму внешней, чувственно созерцаемой вещи, в вещь. Эти два встречных ряда метаморфоз реально замкнуты на цикл: вещь - дело - слово - дело - вещь. В этом постоянно возобновляющемся циклическом движении только и существует идеальное, идеальный образ вещи»38. Четко и однозначно. В сравнении с воображаемыми «функциональными зависимостями предметов» Д.И. Дубровского особенно. Однако заметим, что формально обоснованной в рамках полемики была претензия Д.И. Дубровского к несводимости предметной практики, пусть даже осуществляемой общественным человеком, пусть преобразованной в слова (символы), к содержанию сознания и, главное - к его, сознания, функциям. В самом деле, Э.В. Ильенков, видимо в целях предметности спора, сузил проблему идеального: происхождение (природа) идеального и формы идеального (репрезентация), проблнмы качн-ствннного развития иднальных форм Ильннков в полнмикн нн касантся. Поэтому формальный повод к претензии был. Но проблема происхождения понятий, категорий и законов мышления была блестяще исследована им задолго до полнмики с Дубровским, сначала в кандидатской диссертации («Диалектика абстрактного и конкретного в «Капитале» Маркса»), а затем в фундаментальном исследовании «Диалектика абстрактного и конкретного в научно-теоретическом мышлении» (Ильенков, 1956). Скорее всего, он не касался этого вопроса, считая его достаточно разработанным. Ознакомление с указанной работой делает ясной несостоятельность претензий к Ильенкову со стороны, например, М.А. Лифшица, упрекавшего его в «социологизации» идеальных форм, полной детерминации сознания социумом. Эта претензия лишена оснований, в чем мы убеждаемся в ходе раскрытия Э.В. Ильенковым в указанной работе законов образования понятий, раскрытых Гегелем в «Науке логики» и «Феноменологии духа» и существенно пересмотренных К. Марксом в соответствии с их истинной, материально-общественной природой.
37 Философская энциклопедия. - С. 221.
38 Там же. - С. 222.
Метод исследования сложных вопросов, лишенный опоры на предшествующий опыт научного познания и решения подобных вопросов либо произвольно, по личной симпатии, отбирающий среди последних наиболее понятный и простой, - прием, широко распространенный среди позитивистски или фидеистски настроенных исследователей, - получил у Ильенкова (и других серьезных ученых) наименование «гносеологической робинзонады». Таким приемом (отрицающим и находки и заблуждения предшествующего опыта познания) пользуются не только большинство критиков Ильенкова, но и некоторые, причисляющие себя к его последователям или сторонникам39. Печальная участь постигла основу ильенковской позиции в вопросе происхождения идеальных форм психики -теорию общественно-человеческой деятельности - в настоящее время она фактически превращена в абсурд (деятельность без предмета, чистая деятельность, апатичное созерцание как деятельность и пр.). Это вызывает естественное отторжение у значительной части современных исследователей, предпочитающей ей позитивистский эмпиризм или вообще религиозную трактовку человека, где она не имеет определяющего значения. И то и другое и третье ведет в мировоззренческий тупик, лишает смысла какое-либо реальное исследование насущных проблем, связанных с психикой и идеальным, - этот факт был убедительно выявлен и неоднократно доказан Э.В. Ильенковым.
Полемика Д.И. Дубровского и Э.В. Ильенкова явилась значимым событием в научной жизни СССР 70-80-х гг. XX века. По форме - специальная дискуссия кабинетных ученых, она содержательно обозначила общее положение в науке и философии по проблематике «мышле-ние-сознание-психика-личность-человек-обще-ство». В известной мере она по форме отражала дискуссию по сходной проблематике на Западе в те же годы (полемика т.н. «постмодернистов» против биологизации и кибернетизации человека). Но если на Западе дискуссия велась по существу с позиций объективного и субъективного вариантов идеализма с выраженно индивидуалистической составляющей, то в СССР она велась с позиций в рамках материалистической философии40. Обе стороны опирались на данные науки, обе совершенствовали аргументацию, обе привлекли массу сторонников. Но дискуссия не завершилась из-за внезапной и трагиче-
39
См. например: Анурин В.Ф. Интеллект и социум.
40 Другое дело, что толкование материализма с обе-
их сторон спора отличалось, и порою существенно.
ской гибели Э.В. Ильенкова и продолжилась до конца 80-х годов.
Трагедия самой дискуссии и научно-философского наследия Э.В. Ильенкова пришлась на 80-90-е годы прошлого века. С началом перестройки, которая принесла на волне расправы с социализмом идеи и убеждения, совпадавшие с позицией именно Дубровского, они стали достоянием общественного сознания как
единственно верные убеждения. Такое положение вещей не случайно. Во-первых, произошла технократизация идеологии экономического развития с необходимым структурно-функциональным представлением об обществе и производстве, т.о. понятие «общественные отношения» было заменено «функциональными связями». Во-вторых, стихийное проникновение в СССР результатов западного НТП, выразившееся в культе ЭВМ и «искусственного интеллекта», который в пределе избавлен от «человеческого фактора», сформировало именно пресловутое представление, что человек -это кибернетическое существо, с мозгом-компьюте-ром и небольшим, но вредным довеском - эмоциями и чувствами, образующими его «субъективную реальность» симпатий и антипатий. В-третьих, в исторических и общественных науках, получивших наряду с философией презрительно-уничижительное наименование «гу-
41
манитарных»41, утвердилось представление о мышлении как грамматически верном оперировании словами, значение которых обусловлено другими словами и т.д., существующими в особой, независимой и самотождественной «реальности языка». Т.о. объективная, природная и социальная реальность, активная деятельность человека в ней перестали рассматриваться как условия формирования, развития и бытия психики, а правильное употребление слов заменило понятийное мышление. Акценты изучения переместились на сугубо субъективные переживания, ощущения, интенции самоценного и самодостаточного «индивидуального сознания» с его уникальной, по определению всеобъемлющей и рационально не познаваемой «субъективной реальностью», которая и есть настоящий предмет «гуманитарного знания». В-четвертых, эта «субъективная реальность» подверглась массированной атаке разного рода «экстрасен-
41
Т.е. наук, лишенных строгого научного метода, экспериментального основания, предельно субъективных в выборе предмета и способа доказательства (если оно вообще присутствует), изучающих не то самих себя, не то слова (и тексты), не то интенции трансцендентного «менталитета», но никак не человека и общество.
сов», «колдунов», «астрологов» и «ясновидящих», начиная от безобидного В. Леви и заканчивая «воскресителем мертвых» Г. Гробовым. Именно они, в полном соответствии с программой Дубровского успешно обнаруживали «инварианты субъективных реальностей»: в гороскопах, психотипах, архетипах, темпераментах и т.д. и т.п. Понятия настоящей «личности» и «индивидуальности» оказались крепко забытыми в популярной философии и психологии. Востребована и обусловлена нынешним общественным строем т.н. «дурная индивидуальность» (сущность которой была вскрыта, в том числе, Э.В. Ильенковым в книге «Идолы и идеалы»), связанная с определенным типом потребления массовых продуктов капиталистической индустрии. Причем в нее входят род занятий, круг чтения, вкусы, привычки, увлечения, межличностные связи и т.п., выдаваемые за «стиль», «неповторимую индивидуальность», «эксклюзивный вкус» своего носителя в полном соответствии с экономическим законом редкости (чем выше степень редкости товара, тем выше его цена и доступность для потребления, обусловливающая его общественную стоимость и ценность), а не его культурой, воспитанием или нравственностью. Позиция Д.И. Дубровского, на наш взгляд, предполагает и поощряет именно такую индивидуальность, как идеал, а позиция Э.В. Ильенкова, наоборот, обнаруживает тупиковый путь в пестовании индивидом такого рода «уникальности» своего сознания, что уже не раз было показано историей философии, постоянно служившей опорой научному творчеству Эвальда Васильевича. Но это - социальный план судьбы полемики.
В научных исследованиях последних 15-20 лет, среди которых примечательны результаты Института мозга (Н.М. Бехтерева и сотрудни-ки)42, было показано, что зависимости между генетически врожденной структурой и особенностями биологически нормального функционирования мозга и индивидуальными особенностями, способностями и чертами личности нет. Если же обнаруживаются отклонения в рамках нормы, то они устранимы терапевтическим путем и не являются приговором. Отдельные патологии уже поддаются лечению, и человек, обреченный природой на растительное существо-
42
К сожалению, Н.М. Бехтерева в последние годы выдвигает откровенно мистические и идеалистические гипотезы о работе и возможностях мозга, природе мышления и т.д., что весьма прискорбно в свете ее удивительных открытий и методик, созданных ранее (см. например: Н. Бехтерева. Лабиринты мозга / Аргументы и факты, № 1, 2, 3, 4. 2003).
вание, может стать личностью. Нейро-динами-ческие структуры, обеспечивающие деятельность индивида и являющиеся собственно человеческими, формируются только под воздействием его общественного воспитания и развития, а не в результате актуализации генотипа (хотя американские бихевиористы с завидным постоянством «открывают» гены «гениальности», «трудолюбия», «социального конформизма», «нравственности», «толерантности», «религиозности» и пр.). Также никаких априорных понятий, врожденных навыков математической формализации и понятийного мышления, равно как и слов общего праязыка, воображения и интуиции даже в виде кодов и шифров в мозгу обнаружено не было, а эксперименты, якобы устанавливавшие их наличие, оказывались подтасовками. Однако взаимозависимости между индивидуальным психическим состоянием, болезнями психики индивида, обусловленными его общественным бытием, и состоянием, болезнями его организма, обусловленными его биологическим существованием, были не только установлены, но и неоднократно проверены. Тем самым постоянно опровергаются инсинуации по поводу «самодостаточной субъективной реальности» и «непознаваемости человеческой личности», «тонких мистических миров», «загадок творчества», «особой духовной энергии и информации» и прочих распространенных заблуждений и верований.
Итак, полемика об идеальном продолжается, хотя изменившиеся условия тому не способствуют, она меняет формы, приобретает прикладную направленность, присутствуя в разнообразных академических дискуссиях и сходя с институтских кафедр, с ней то усердно борются, провозглашая «псевдопроблемой», то поднимают как знамя в решении фундаментальных научных вопросов о строении вещества и Вселенной. С ней ежедневно сталкиваются педагоги и математики, инженеры и художники, руководители предприятий и продавцы промтоварных магазинов, литераторы и программисты. Поэтому с течением времени удаляющаяся от нас дискуссия Д.И. Дубровского и Э.В. Ильенкова превращается в отправную точку для любого ответственного ис-
следователя такого уникального явления природы, как человек и человеческая культура. В этом ее современное значение и актуальность, в этом ее классический для подлинной науки характер и смысл, обеспечивший ее место в истории научно-философского познания.
Список литнратуры и примнчания
1. Анурин В.Ф. Интеллект и социум. - Нижний Новгород: Изд-во ННГУ, 1997. - 436 с.
2. Дубровский Д.И. Категория идеального и ее соотношение с понятиями индивидуального и общественного сознания // Вопросы философии. 1988. № 1.
3. Дубровский Д.И. Мозг и психика // Вопросы философии. 1968. № 8.
4. Дубровский Д.И. Проблема идеального. М.: Политиздат, 1983. - 223 с.
5. Зеленов Л.А., Владимиров А.А., Щуров В.А. История и философия науки: учебное пособие для вузов // ВГАВТ. - Н. Новгород, 2005. - 359 с.
6. Ильенков Э.В. Диалектика абстрактного и конкретного в научно-теоретическом мышлении. - М.: Росспэн, 1997. - 464 с.
7. Ильенков Э.В. Диалектическая логика: Очерки истории и теории. - 2-е изд., доп. -М.: Политиздат, 1984. - 320 с.
8. Ильенков Э.В. Психика и мозг // Вопросы философии. 1968. № 11.
9. Ильенков Э.В. Философия и культура. - М.: Политиздат, 1991. - 464 с.
10. Пекелис В.Д. Твои возможности, человек! -М.: Знание, 1984. - 90 с.
11. Рассел Б. Человеческое познание: Его сфера и границы. Пер. с англ. - К.: Ника-Центр, 2001. - 560 с.
12. Философская энциклопедия. В 5 т. - М.: Издательство «Советская энциклопедия», 19601970.
13. Хакен Г., Хакен-Крелл М. Тайны восприятия. - М.: Институт компьютерных исследований, 2002. - 272 с.
14. Эшби У.Р. Конструкция мозга. Происхождение адаптивного поведения: Пер. с англ. Ю.И. Лашкевича / Под ред. П.К. Анохина, В.А. Шидловского. - М.: Мир, 1964. - 411 с.
D.I. DUBROVSKY AND E.V. ILYENKOV:
THE UNFINISHED DISPUTE OVER THE NATURE OF PSYCHE AND THE IDEAL
I.A. Plekhanov
In this article two conceptual points of view on the fundamental problem «how is origin the mind» or «the nature of consciousness and psychic» are analyzed. These points in researching this problem are proposed by E.V.Ilyenkov and D.I.Dubrovsky in ’60-’70 ages in «Questions of philosophy» magazine. The author proves that Ilyenkov’s solution of this problem is true and complete, and Dubrovsky’s approach and solution (quasi-scientifically) are false. The modern statement in this scientific field is already showing. The article has theoretical and knowledge meaning.
