4УДК 159.9.072
DOI: 10.24412/2713-1831-2022-1-49-60
гаЗАНИЕ ДОМА ДЛЯ ОТНОШЕНИЙ: СТАНОВЛЕНИЕ ШИРОКИХ СВЯЗЕЙ В МИРЕ ПРИРОДЫ
РЕИЗ Дэвид
Выпускник магистерской программы по арт-терапии Университета Св. Грегори (г. Шони, шт. Оклахома, США), арт-терапевт, сотрудник реабилитационного центра для лиц с химической зависимостью Шунда-Крик
Аннотация. В статье представлены данные исследования диалектических отношений между феноменом человеческого дома и природным миром как большим домом для всех форм жизни, их связи с субъектом. Индивидуальное Я рассматривается не как статичная и обособленная сущность, а то, что формируется и развивается в процессе взаимодействия индивида с социальной средой и миром природы. Основываясь на феноменологическом реляционно-эвристическом подходе, реализуем на основе самонаблюдения и работы с лицами с химическими зависимостями, автор поясняет и иллюстрирует терапевтические возможности работы в более открытой природной среде на основе приключенческой терапии как основного метода, используемого в деятельности реабилитационного центра.
Ключевые слова: Приключенческая терапия, дом, химические зависимости, реляционно-эвристический подход
Введение
Природный мир и человек влияют друг на друга, и последствия этого взаимного влияния неоднозначны. Очевидно, что в настоящее время человеческая деятельность негативно влияет на окружающую среду, а доминирующее потребительское отношение к миру природы обусловливает нарастающее отчуждение человека от природных основ жизни. Отчуждение человека от природы наблюдается не только во внешнем, но и внутреннем плане — как отчуждение субъекта от своей телесной, витальной сферы, обусловливая все более острую потребность вернуть себе ощущение внутреннего спокойствия, гармонии, свободы и жизненной связи с великим природным миром.
В отличие от открытых и сбалансированных природных экосистем, среда, созданная человеком, представляет собой более замкнутую систему, для которой характерны ригидные внешние и внутренние границы. Та человеческая субъектность, которая формируется в относительно замкнутых социальных системах, характеризуется подчеркнутой
автономностью и дуалистическими моделями восприятия мира [4,24]. Характерная для западной культуры ценность индивидуализма «сужает нашу жизнедеятельность, делая ее беднее по значению и меньше заботящейся о других» [24, р. 4]. В психологии до сих пор доминируют такие концепции субъектности, которые подчеркивают психологическую автономность индивидов и направлены преимущественно на изучение «интрапсихической динамики» [3], недооценивая связи человека с жизненной средой. Более того, дуализм между разумом и инстинктом [3], человеческим и природным мирами характеризуется чрезмерным отождествлением субъекта с «разумом» и «человеком», что обусловливает многочисленные проблемы, касающиеся отношений людей друг с другом и средой. Либеральные движения в психологии и социологии и связанная с ними критика гегемонист-ских концепций человеческой субъектности деконструируют классовую, расовую, половую и иные составляющие идентичности [9,10]. В то же время, природная идентичность современного человека пока находится в тени и ждет своего признания.
Одной из серьезных психологических и психосоциальных проблем современности является массовое распространение химических зависимостей, возникающих под влиянием комплекса факторов, включая биологические, психологические и социальные факторы. При этом, так же, как и при рассмотрении иных психических и поведенческих расстройств, пока недостаточно учитывается влияние нарушенных отношений человека с природой, и он по-прежнему продолжает рассматриваться как относительно обособленный индивид. Отношения с природой, несмотря на широкое признание важности психотерапевтических отношений как «главного лечебного фактора» [15, р. 357], остаются недостаточно изученными и слабо используются в лечении зависимостей и других психических и поведенческих расстройств.
При рассмотрении совокупности отношений самоотношение дополняет все прочие отношения индивида и оказывает на них серьезное влияние. Поэтому экологическая идентичность, отношение индивида к себе как «природному субъекту» является тем фактором, который определяет все прочие отношения и должен учитываться при рассмотрении причин развития и путей лечения и профилактики химических зависимостей. В этом контексте приключенческая терапия (ПТ) (adventure therapy) является такой формой лечения, которая стремится расширить для клиентов терапевтическую среду, помогая им развивать отношения с миром природы и менять отношение к себе [8]. Такая терапия основана на использовании целебного потенциала среды природного мира, в которой границы усеченного Я современного человека могут расширяться, а внутренняя структура его личности становится более гармоничной.
Есть основания полагать, что духовная сущность человека проявляет себя в процессе его взаимодействия с более широкими сферами бытия, включая природный мир, выступающий в качестве трансцендентного фактора
Рис. 1. Рябь на берегу реки Боу в месте, которое я часто посещал во время своих исследований
[7,22,27]. В процессе такого взаимодействия может иметь место расширение сознания, когда индивид начинает воспринимать себя как часть чего-то большего, и в то же время, ощущать это большее, мир природы, как часть себя. На смену дуализма, характерного для обыденного сознания и представлений человека о себе, может приходить восприятие себя и мира как диалектического единства человеческого и природного. Движение от закрытого, автономного Я в сторону более открытого, экологического Я, связанного с миром природы неизбежно затрагивает восприятие человеком того, что является его домом. В данном исследовании была предпринята попытка изучения того, как приключенческая терапия, проводимая в более широкой природной среде, влияет на эффекты лечения и отношение клиентов с химической зависимостью к себе и тому, что они воспринимают как свой дом.
Рис. 2. Одуванчик, проросший в предгорьях Скалистых гор
Программа исследования
Цель и задачи исследования
Целью исследования являлось изучение того, как приключенческая терапия и связи с природой влияют на восприятие своего Я и своей принадлежности миру природы, ощущаемое чувство своего дома как места своего пребывания и переживания безопасности и доверия у лиц с химической зависимостью. Задачи исследования включали:
— определение влияния ПТ на эмоциональное состояние лиц с химической зависимостью,
— определение того, как ПТ влияет на способность реабилитируемых чувствовать природный ландшафт и его динамики, например, связанные с временами года, идентифицироваться с ним, преодолевать на этой основе переживание
внутренней поляризации и конфликта между разными аспектами своего Я;
— изучение того, как отношение к дому меняется вследствие участия в ПТ, и как реконструкция своего дома лицами с химической зависимости влияет на процесс лечения и реабилитации.
Реляционно-эвристический подход
В качестве методологической основы исследования выступал реляционно-эвристический подход, акцентирующий внимание на переживании участниками исследования своих отношений к себе, другим людям, миру природы, своему дому и иным значимым отношениям. Выбор этой методологии произошел не сразу и был связан с моей глубокой личной мотивацией исследовать собственные личные отношения. Реляционно-эвристический подход в наибольшей степени подходит для изучения разных отношений, связанных с целью и задачами исследования [12,17]. На фоне
подчеркнуто индивидуализированной западной культуры представляется жизненно важным подойти к изучению субъектности как формирующейся в процессе построения и развития отношений, опираясь на данное Шоном Уилсоном [25], вслед за Стэном Уил-соном [26], определение Я как совокупности отношений: «Мы — это отношения, в которых мы состоим и частью которых мы являемся» [25, р. 80]. В мировоззрении коренных народов, изучением ментальности которых занимался Шон Уилсон, человеческое Я определяется, прежде всего, как отношения, выходящие за рамки характерного для западного человека представления о себе как автономном индивиде [23] и охватывающие жизненно важные отношения с землей и «всем живым» [26]. Обращаясь к собственному опыту участия в церемониях коренных народов, могу признать, что отношения индивида, ориентированного на устойчивые и жизненно важные связи с миром природы, действительно включают в качестве первоочередных отношения со всеми существами, которые составляют конкретную экосистему, которых он почитает, переживает в отношениях с ними чувство высокой взаимной ответственности и способен с ними идентифицироваться.
Источники эмпирического исследования
При проведении исследования были использованы три основных источника информации: 1) дневники, в которых я описывал свои наблюдения за молодыми людьми, проходящими реабилитационную программу Шунда-Крик в течение многих месяцев моей работы в качестве консультанта-стажера, проживающего на базе реабилитационного центра; 2) данные шкалы приключенческих переживаний (ATES) [19], используемой участниками реабилитационной программы Шунда-Крик в период с апреля 2018 г. по апрель 2020 г., на протяжении всего периода моей работы в центре; 3) фиксация и рефлексия опыта моих собственных отношений с миром природы, включая воспоминания, связанные с разными периодами моей жизни — как в процессе, так и до начала исследования. В ходе такого самоисследования я использовал разные виды творческой деятельности с целью отражения и рефлексии своего опыта — изобразительное искусство и поэзию.
Мир природы проявляет себя не только вокруг нас, но и в нас самих в виде инстинктов, психических и духовных процессах, в сумрачных и таинственных образах наших снов и фантазий. Это означают, что хотя мир природы живет по своим законам, мы являемся его участниками, ощущая свою связь с чем-то большим, чем человек [1]. Значимость феноменологического опыта, инстинкта, интуиции и молчаливого погружения в природный опыт — как это предполагает реляционно-эвристический подход — трудно переоценить, когда речь идет об исследовании нашего экологического опыта и его связи с человеческой реальностью.
Участники исследования
Основное внимание в исследовании обращалось на изучение опыта близости к природе и его значения для формирования и реконструкции идентичности лиц с химической зависимостью. Важный аспект этого исследования был связан с опытом участия лиц с химической зависимостью в программе приключенческой терапии (ПТ), проводимой на базе реабилитационного центра Шунда Крик. Эта программа предполагала проживание в течение 90 дней в дикой природе и предназначена в основном для молодых людей в возрасте от 18 до 24 лет, страдающих от химической зависимости [20]. Лечение и реабилитация контролировались клиницистами и опытным вспомогательным персоналом. В программе использовались разные психотерапевтические подходы, основанные на развитии осознанности, групповом взаимодействии, участии в обряде инициации и разных видах взаимодействия с природной средой. Длительные прогулки и путешествия в условиях дикой природы, как индивидуальные, так и групповые, являются неотъемлемыми компонентами лечения, требуют предварительной подготовки и формирования мотивации, а также рефлексии и переработки опыта по возвращении в реабилитационный центр.
Приключенческая терапия (ПТ), составляющая большую часть программы, представляет собой терапевтическую модель, основанную на погружении в природную
среду и использующую природный опыт как ключевой фактор исцеления [8]. Акцент в процессе ПТ делается на темах действия, намерения и выбора [8, р. 1]. С недавнего времени в рамках ПТ все больше внимания стало обращаться на осознанность как важный навык, обеспечивающий более стойкие терапевтические эффекты [18]. Примечательно, что недавний метаанализ [21] обнаруживает значительную взаимосвязь между осознанностью в процессе взаимодействия с природой и терапевтической эффективностью, хотя исследований по этой проблеме пока явно недостаточно. В связи с этим в нашем исследовании важное место было отведено развитию осознанности, основанной на взаимодействии человека с миром природы и своим внутренним опытом.
Рис. 3. Клиент Шунда-Крик имеет возможность спуска по веревке во время занятия с инструктором
В реабилитационном центре Шунда-Крик прогресс терапии и опыт клиентов регулярно оцениваются с использованием нескольких инструментов. Это позволяет улучшать программу, повышая ее эффективность. Используется, в частности, система рутинного мониторинга исходов (ROM) [2,19], основанная на интервьюировании клиентов, Шкала приключенческой терапии (ATES), предлагаемая клиентам с двухнедельными интервалами вместе с оценкой исхода психосоциального стресса. ATES оценивает влияние опыта ПТ на клиентов и рассматривает их отношение к природе как один из показателей терапевтических изменений, наряду с оценкой проблем, меж- и внутриличностной динамики. Чтобы понять влияние фактора осознанности клиенты также отвечают на вопросы специальной шкалы FFMQ, которая заполняется в начале и в конце их пребывания в центре. Эта шкала измеряет степень осознанности клиентами нескольких аспектов своего функционирования, включая описание ими своего состояния, степень осознанности ими своих действий и т. д.
Мое участие в работе центра Шунда-Крик заключалось в том, что я жил в нем три дня в неделю на протяжении всего исследования, во время которого я участвовал в большинстве программных мероприятий группы, включая собрания АА, собрания терапевтического сообщества, обряды перехода и другие мероприятия. Я вел журнал, документируя взаимодействие в терапевтическом сообществе, взгляды и опыт клиентов, основные события, соблюдая при этом анонимность. Я также использовал дневник в качестве средства самонаблюдения, размышляя о своем месте в сообществе, ощущении себя в природе, а также проверяя себя на предмет предвзятости и соответствующего чувства дистанции, как важного аспекта моей жизни в центре в качестве вовлеченного наблюдателя [5].
Нет места лучше дома
«Природа не место для посещения. Это дом» (Г. Снайдер, «Практика дикой природы»)
Человек нуждается в доме точно так же, как дерево нуждается в земле; это дает нам ощущение безопасности и стабильности.
Рис. 4. Вид из кемпинга в третий вечер во время экскурсии в районе центра Шунда-Крик с пятью клиентами
Связанные с домом чувства близости, безопасности и комфорта выходят за рамки человеческого опыта и распространяются на более чем человеческий мир. Все живое стремится укорениться и обрести устойчивую связь с окружающей средой.
Пространства превращаются в жизненную среду для разных живых существ, а места — в дома, отмеченные отчетливыми и особыми качествами их обитателей. Дома также определенным образом связаны с экосистемой, частью которой они становятся. Дом — это не только особая среда для укрытия от непогоды и врагов, но и средство формирования и поддержки чувства близости, безопасности и комфорта. Помимо запасов пищи, жилище создает пространство для семьи, родственников и приходящих в него друзей, соседей и иных людей. Это присуще не только людям, но и разным видам животных. Так, например, ондатра делит свою нору с землеройками, полевками и рисовыми крысами, особенно в холодные зимние месяцы [14]. Дом — это также среда для интимных отношений, составляющих важнейшую часть отношений личности. Он является гарантом безопасности и стабильности, и в то же время, поддерживает развитие отношений. «Я» в значительной степени определяется теми отношениями,
которые протекают в пространстве дома, которые могут быть хорошими или плохими, безопасными и надежными или небезопасными и ненадежными. Любые отношения, которые протекают в пространстве дома, имеют значимое формирующее и поддерживающее значение.
Любые живые существа на этой планете имеют тенденцию «укореняться» в определенном месте. У нас всех есть также общий дом — наша планета, создавшая условия для появления и жизни огромного количества живых организмов и видов, составляющих единую грандиозную экологию. Наша планета может также восприниматься как динамичная, уравновешенная, всеобъемлющая личность, заботящаяся о всех, кто обитает в ее доме, и эту личность многие называют Матерью-Землей.
Однако подобное восприятие земли как дома и как родительской фигуры, как личности оказывается под угрозой из-за свойственной многим людям склонности воспринимать мир как бездушную материю. Что же нам остается, если мы потеряли чувство дома в этом мире? Но планета вновь и вновь напоминает нам о том, что она живая, возрождая эмоциональную связь с ней, когда мы взираем на нее из космоса [28]. Это всепоглощающее чувство
«отождествления с человечеством и планетой в целом» — обычное явление для космонавтов, описываемое как «эффект обзора»» (р. 1).
Хотя у каждого из нас был дом, а вместе с ним и чувство привязанности, близости и относительного комфорта, ибо без этих существенных опор в нашем развитии никого из нас бы здесь не было, тем не менее, ни один дом не идеален. Это касается как человеческого, так и природного дома для разных существ в силу влияния различных неблагоприятных факторов.
Когда мы исследуем природу дома и дом в природной среде, мы сталкиваемся с полярными качествами взаимозависимости и автономии, отдыха и активности, травмы и исцеления, страха и любви. Наблюдая эти полярные проявления дома человеческого и природного, мы можем, однако, не только фиксироваться на противоречиях, но и стремиться к балансу этих противоположных качеств, поддерживая исцеляющие механизмы, заложенные внутри дома или привлекаемые извне. Мы также можем поддерживать синхронизацию природных и человеческих динамик, описываемых как состояния потока [6].
Очаг и дом: место порядка и привязанности
Наблюдая эту связанную с понятием дома динамику природных и человеческих проявлений в их единстве друг с другом, мы можем заметить, как дом поддерживает индивида с его потребностями в стабильности и безопасности. Это может становиться особенно важным в критические моменты развития, например, в жизни подростков и молодых людей, для которых домашняя среда часто воспринимается как проблемная, не обеспечивающая чувство безопасности, равновесия и свободы воли. Дом и отношение к нему могут также отражать внутреннее состояние человека, находящегося в сложной жизненной ситуации или имеющего за плечами травматический опыт. Некоторые люди, например, описывают свой дом как мрачный и незащищенный, разрушенный или захламленный.
Юнг также исследовал свою связь с домом [13], представляя себя как строящийся особняк, добавляя в него комнату за комнатой. Не только строительство, но и содержание и уход
Рис. 5. Ворон, парящий над горами Экопоэзис: экогуманитарные теория и практика. 2022, Том 3, № 1. ISSN 2713-1831
за домом приобретают важное значение заботы о себе, поскольку, осуществляя заботу о доме и поддерживая в нем комфортную и отвечающую нашим потребностям среду, мы содействуем росту и развитию самих себя, восстанавливаем внутренний баланс и примиряем внутренние противоречия.
Пример
Одна из клиенток реабилитационного центра (условно будем называть ее Тамарой) описывая свое недавнее избавление от химической зависимости, отметила, что это началось с полученного ею сообщения от домовладельца, в котором он писал, что вынужден будет вскоре из-за неуплат сдать снимаемый ею дом другому человеку. Представление, что кто-то может въехать в тот дом, с которым были связаны несколько лет ее жизни со своей семьей, вызвало у Тамары противоречивые чувства и осознание того, что она живет не в своем доме, словно это и не дом вовсе, а какой-то проходной двор.
Вскоре после этого, она вернулась в этот дом, произвела оплату задолженности и сделала в нем вместе с мужем и детьми генеральную уборку, которая длилась несколько дней. В конце концов, она поразилась тому, каким чистым и упорядоченным стал после этого ее дом, и как дружно ее семья делала уборку и перемещала мебель, причем все это протекало легко, непринужденно и весело. Дом Тамары изначально фактически отражал ее собственное негативное состояние, являющееся следствием жестокого обращения в детстве, дефицита заботы со стороны родителей, а также последующей психической травмы вследствие длительных разрушительных отношений во взрослом возрасте. Дом длительное время ею воспринимался как свалка мусора. Толстый слой защитных механизмов и стратегий избегания, включая употребление психоактивных веществ (Тамара страдала алкоголизмом), оказались формами патологической адаптации, к которым она прибегала в течение многих лет, но в конечном итоге стали все больше разрушать ее. Выздоровление Тамары и формирование ремиссии были сопряжены с решением такой задачи, как создание для себя новой жизненной среды, в которой она могла по-новому начать воспринимать себя и вернуть себе чувство
безопасности, упорядоченности и контроля над средой.
Работая с Тамарой, ставшей участницей ПТ, мы часто затрагивали отношения к среде в разных смыслах этого слова. Было, в частности, отмечено, что пространство реабилитационного центра для нее является слишком замкнутым, и что она испытывает потребность выйти за его пределы. Во время бесед мы часто в своем воображении перемещались на свежий воздух, в более открытое природное пространство. В другие моменты, когда в ходе беседы воцарялась глубокая тишина, она чувствовала рядом с собой в комнате присутствие бабушек и дедушек, благословляющих ее и поддерживающих ее исцеление.
В результате проведенной генеральной уборки своего дома, участия в реабилитационной программе включая приключенческую терапию, Тамара смогла переосмыслить свои отношения со средой, почувствовала возможность формировать свою жизненную среду, свой дом, делать выбор, проявлять свободную волю, активно выражать себя творчески. Для нее оказались важными качества дома как места, где она может осуществлять контроль и чувствовать свою силу и власть. Это особенно важно для тех, кто по разным причинам был лишен прав в своем воспитании и жизненном опыте влиять на среду из-за пренебрежения в детстве, эмоционального, физического или сексуального насилия, или иных обстоятельств.
Строительство дома и мира: благословения бобра
Бобер был моим важным спутником на протяжении последних полутора лет моей жизни. Он стал очень важным персонажем в моей продолжающейся практике медитации на берегу реки недалеко от места моей работу — реабилитационного центра. Естественная среда обитания бобра также стала важной частью моей практики созерцания и саморефлексии, а также осмысления моих отношений с домом. Характер этого маленького, но по-своему яркого существа оказал влияние на мое мышление и представления о себе. Он помог мне сформировать образ дома, занявшего центральное место в моих
размышлениях. Отталкиваясь от своих наблюдений за тем, как бобер обустраивает свой дом, я размышлял о домах нашего развития, протекающего в пространстве социума и природы, о нашей связи с космосом, как всеобъемлющем доме для земных и неземных форм жизни. При этом я обращался к космологическим повествованиям и историям творения.
Бобры — одновременно и прекрасные хозяева, и строители мира. Хотя создаваемые бобрами плотины приводят к затоплению территорий и создают неудобство для людей, наводнения также создают жизненно важную среду обитания для разных видов живых существ в виде водно-болотных угодий, в которых могут процветать целые экосистемы. Давний конфликт человечества с бобром как создателем природных миров и экосистем свидетельствует о разрыве между человеческим разумом и сугубо человеческими выгодами, с одной стороны, и естественным разнообразием, интересами и балансом природного мира, с другой стороны.
Умиротворение и безмятежность, которые я испытываю, посещая длинную, ленивую береговую линию на берегу реки Боу, свидетельствуют о заложенной во мне некой программы моего включения в мир природы. На берегу этой реки я словно возвращаюсь в свой большой дом и чувствую, как мои тревоги растворяются в ее медленном течении. Я начинаю ощущать очень тонкие и разнообразные оттенки красок, звуков и ароматов.
Однажды, придя на берег реки, я случайно наткнулся на целую коллекцию «благословенных бобрами» веточек и палочек. Это было то, что прошлым вечером могло быть настоящим пиршеством для бобра, готовившего для себя строительный материал. Я представлял себе, как зубы бобра проникают сквозь защитные внешние слои веток, как он ощущает находящиеся внутри них сок и мякоть, как он исследует текстуру дерева.
Узкие, прямые, как карандаш, голые ивовые палочки были сложены в одном месте, не более чем в пятнадцати ярдах от бобрового дома, к которому я прихожу, двигаясь по своему обычному пути — домика, постепенное строительство которого я наблюдаю в течение двух сезонов. Что-то в этой куче было такое, что мне показалось, будто бобер
предлагает мне ею воспользоваться. Я положил рядом с ней табак в знак благодарности за его доброту.
Когда я вернулся в центр, где я размещаюсь во время моей работы, я использовал принесенные веточки для создания арт-объекта. «Подношения» бобра легко объединились в целостную композицию. Мне даже показалось, что это произведение создается через меня, хотя выражает некое послание или «благословение» бобра. Для создания произведения я использовал также грубую пряжу, сделанную из шерсти лам, и осколки зеркала. Все это соединилось в сбалансированную систему, которая вскоре нашла свое место над входом в центр, приветствуя всех, кто входит в наш общий дом.
I
Рис. 6. «Благословение бобра»
Мое произведение называется «Благословение бобра». Это подвеска из прутиков и палочек, которые образуют структуру зубов бобра, изящно уравновешенную осколками зеркала и вкраплениями травы и пряжи. Вся структура подвески свидетельствует о близости или взаимопроникновении ее элементов; положение одного уравновешивается
положением другого, создавая пространство отношений.
Вначале «Благословение бобра» кажется зрителю композиционно сложным, однако внимательный взгляд позволяет зрителю увидеть себя в осколках зеркала, подвешенных на балансе. Композиция характеризуется скрытой динамикой и некоторым дисбалансом, напоминающими о прошлых травмах и медленном заживлении.
Травмы и особая уязвимость современной молодежи становятся линзой, через которую мы также можем посмотреть на мир и понять себя, осознавая весьма болезненные темы изоляции и независимости, которые так распространены в западной культуре. В осколках зеркала мы, возможно, сможем увидеть себя как находящихся под ударами, «разрушающими конструкцию самости, находящейся в отношениях с другими» [11, р. 51]. В то же время отражающие качества зеркала намекают на возможность осознания самих себя и формирования более открытого мировосприятия, в котором есть место миру природы с его пластичностью и текучестью.
Заключительные замечания
Как красиво выразилась Сюзанна Метот (известная под псевдонимом Асинивачи Нехияу), напоминая о нашем месте в широком сообществе природы, «Быть связанным с природным сообществом — это значит быть частью чего-то. Эта взаимосвязь создает ощущение принадлежности... поддерживает чувство ответственности, а ответственность создает взаимность, которая является условием безопасности» [16, р. 99].
Ощущение безопасности и доверия являются важнейшими источниками осознания себя как части большего целого. Реальность нашей взаимосвязи с миром природы означает, что система, частью которой мы являемся, также является источником равновесия, в котором мы так нуждаемся, чтобы примирить внутренние противоречия. Равновесие начинает восстанавливаться по мере того, как эти изгнанные природные части нас самих приглашаются обратно в целое и с любовью удерживаются в доме. Динамическое равновесие является фундаментальным качеством
природного мира, и наше участие в этом мире наделяет нас способностью обретать гармонию и равновесие. Равновесие «Благословения бобра» достигается благодаря тщательному согласованию всех его элементов.
Два слова — «сердце» и «Земля» (Heart and Earth) — заключают в себе одни и те же буквы, и в процессе создания этого произведения стало очевидно, что композиция требует композиционного центра — своего «сердца». Сердце было создано из «бобровой травы», которую я собрал во время прогулки по реке. Обдумывая, как бобер относится к этой траве, собирая ее осенью и покрывая ею внутренние поверхность своего дома, я вновь почувствовал, с какими теплом и заботой он относится к своему дому. Эта трава показалась мне «сердечным» материалом. Проявление этого чувства тепла и заботы в отношениях с собой и с миром отражает те тепло и заботу, которые проявляют в отношениях с нами и наша реальная мать, и Мать-Природа. Дом воплощает диалектику принадлежности и свободы, единства и дифференциации, закрытости и открытости, а сердце является его центром. Оно пронизано красными и синими нитями, имитирующими анатомию сердца и обозначающими контрастирующие элементы воды и огня. В воде есть мягкость, расслабленность и прохлада, а в огне — тепло, активность и усилие.
Последним элементом, который был включен в композицию, являлась земля, обрамляющая сердце как ее центр. При первом нанесении слоя земли в виде грязи и волокнистого корневого материала, собранного со дна пруда рядом с домом бобра, он казался мне темным. Но по мере высыхания он становился более светлым.
Травма и патологические зависимости «отгораживают», «закрывают» личность от более широкой жизненной среды, сужая ее эмоциональный горизонт до мелких и узких переживаний. Поэтому «Благословение бобра» напоминает о важности проницаемости и открытости, благодаря которым мы можем соединиться с более широким миром природы и людей. Опыт травм заставляет людей возводить непроницаемые стены, удерживая себя в состоянии самоизоляции. «Кирпичная кладка» западной парадигмы культуры довлеет над нами, хотя в нас также проявляется мощный импульс выхода за пределы
человеческой «капсулы», дуалистического мышления, основанного на страхе. Жесткость и самоуверенность могут быть заменены вовлеченностью и заботой.
Изменяя течение реки, бобер кропотливо строит плотины. Они делают течение реки
более медленным, помогающим поддерживать домашнее пространство для семьи и родственников бобра. Важно отметить, что при этом вода не застаивается, а медленно фильтруется через полупроницаемую конструкцию плотины.
Литература
1. Abram D. The spell of the sensuous: perception and language in a more-than-human world. — New York: Vintage, 2012.
2. Boswell J. F., Kraus D. R., Miller S. D., & Lambert M. J. (2015). Implementing routine outcome monitoring in clinical practice: Benefits, challenges, and solutions // Psychotherapy Research: Journal of the Society for Psychotherapy Research. — 2015. — № 1. — P. 1-14.
3. Clinebell H. J. Ecotherapy: healing ourselves, healing the earth. — Minneapolis: Fortress Press, 1996.
4. Cross S. E., Bacon P. L., & Morris M. L. The relational-interdependent self-construal and relationships // Journal of personality and social psychology. — 2000. — Vol. 78, №4. — P. 791-808.
5. Crossman A. (2020, March 8). What is participant observation Research? Retrieved from https://www.thoughtco.com/ participant-observation-research-3026557
6. Csikszentmihalyi M. Flow: the psychology of optimal experience. — New York: Harper & Row, 1990.
7. Friedman H. L. Transpersonal psychology as a heterodox approach to psychological science: focus on the construct of self-expansiveness and its measure // Archives of Scientific Psychology. — 2018. — Vol. 6, №1. — P. 230-242. http://dx.doi. org/10.1037/arc0000057.
8. Gass M. A., Gillis H. L., & Russell K. C. Adventure therapy: theory, research, and practice. — New York, NY: Routledge, 2012.
9. Gergen K. J. The social constructionist movement in modern psychology // American Psychologist. — 1985. — Vol. 40. — P. 266-277.
10. Gergen K. The saturated Self. — New York: Basic Books, 1991.
11. Herman J. L. Recovery from psychological trauma // Psychiatry and Clinical Neurosciences. — 1998. — Vol. 52, №1. — P. 98-103.
12. Hiles D. (2001). Heuristic inquiry and transpersonal research. CCPE. http://psy.dmu.ac.uk/drhiles/N&Hpaper.htm
13. Jung C. G. Memories, dreams, reflections. — Fontana Press, 1985.
14. Kiviat E. Vertebrate use of Muskrat Lodges and Burrows // Estuaries. — 1978. — Vol. 1, №3. — P. 196-200. Retrieved February 12, 2021, from http://www.jstor.org/stable/1351464
15. Lambert M. J., & Barley D. E. Research summary on the therapeutic relationship and psychotherapy outcome // Psychotherapy: Theory, Research, Practice, Praining. 2001. — Vol. 38, №4. — P. 351-357.
16. Methot S. Legacy: trauma, story, and Indigenous healing. — Toronto: ECW Press, 2019.
17. Moustakas C. Heuristic Research: Design, methodology and applications. — Thousand Oaks, CA: Sage Publishing, 1990.
18. Russell K. C., Gillis H. L., & Heppner W. An examination of mindfulness-based experiences through adventure in substance use disorder treatment for young adult males: a pilot study // Mindfulness. — 2016. — Vol. 7, №2. — P. 320-328.
19. Russell K., & Gillis H. L. The Adventure Therapy Experience Scale: the psychometric properties of a scale to measure the unique factors moderating an adventure therapy experience // Journal of Experiential Education. — 2017. — Vol. 40, №2. — P. 135-152.
20. Russell K. C., Gillis H. L., & Hayes M. Adventure Therapy treatment for young adult males struggling with addictions // Journal of Health Service Psychology. — 2020. — Vol. 46, №1. — P. 13-20.
21. Schutte N. S., & Malouff J. M. Mindfulness and connectedness to nature: a meta-analytic investigation // Personality and Individual Differences. — 2018. — Vol. 127. — P. 10-14. doi: 10.1016/j.paid.2018.01.034
22. Sheldrake P. Spirituality: a very short introduction. — Oxford University Press, 2012.
23. Surrey J. L. The self-in-relation: a theory of women's development. Women's growth in connection: writings from the Stone Center, 1991, Vol. 51.
24. Taylor C. The malaise of modernity. — Concord: House of Anansi, 1991.
25. Wilson S. Research is ceremony: Indigenous research methods. — Black Point, N.S: Fernwood Pub., 2008.
26. Wilson S. Self-as-relationship in Indigenous research // Canadian Journal of Native Education. — 2001. — Vol. 25, №2. — P. 91-92.
27. Worthington E. L., & Sandage S. J. Forgiveness and spirituality in psychotherapy: a relational approach. — Washington: American Psychological Association, 2016.
28. Yaden D. B., Iwry J., Slack K. J., Eichstaedt J. C., Zhao Y., Vaillant G. E., & Newberg A. B. The overview effect: awe and self-transcendent experience in space flight // Psychology of Consciousness: Theory, Research, and Practice. — 2016. — Vol. 3, №1. — P. 1.
Ссылка для цитирования
Рейз Д. Создание дома для отношений: расширенные связи в мире природы // Экопоэзис: экогуманитарные теория и практика. — 2022. — T. 3, № 1. [Электронный ресурс]. — URL: http://ecopoiesis.ru (дата обращения: чч.мм. гггг).
Все элементы описания необходимы и соответствуют ГОСТ Р 7.0.5-2008 «Библиографическая ссылка» (введен в действие 01.01.2009). Дата обращения [в формате число-месяц-год = чч.мм.гггг] — дата, когда вы обращались к документу и он был доступен.
Reize D. Building relational homes: encountering expansive connectedness in the natural world // Ecopoiesis: Eco-Human Theory and Practice. — 2022. — Vol. 3, № 1. [open access internet journal]. — URL: http://ecopoiesis.ru (d/m/y)
