CC BY
93
УДК 811.512.162 : 81’36
ББК 81.631.1 - 22
Р 14
Рагимханова С.Э. Cинтаксические модели субстантивных словосочетаний в азербайджанском языке
(Рецензирована)
Аннотация:
В статье рассматриваются особенности субстантивных словосочетаний в азербайджанском языке. Выявляются различные синтаксические модели, где главным словом является имя существительное. Синтаксические модели субстантивных словосочетаний в азербайджанском языке весьма разнообразны. Они включают в свой состав лексико-семантические разряды как исконной, так и заимствованной лексики, а также имеют широкие и адекватные параллели по остальным тюркским языкам.
Ключевые слова:
Субстантивные словосочетания, синтаксические модели, дательный падеж, родительный падеж, структурный тип.
Ragimkhanova S.E. Syntactic models of substantive word combinations in the Azerbaijan language
Abstract:
The paper discusses features of substantive word combinations in the Azerbaijan language. The author reveals various syntactic models where the main word is the noun. Syntactic models of substantive word combinations in the Azerbaijan language are various. They include lexical-semantic categories of both primordial and the borrowed lexicon, as well as have wide and adequate parallels in other Turkic languages.
Key words:
Substantive word combinations, syntactic models, dative case, genitive case, structural
type.
В азербайджанском языке существует группа субъективных словосочетаний с именем, соответствующим русским именам, имеющим категорию рода. Как известно, в тюркских языках отсутствует грамматическая категория рода. Вместо грамматической категории рода, которая выражается в русском языке при помощи морфологических показателей, в азербайджанском языке она выражается при помощи различных аналитических словосочетаний, первым компонентом которых является имя с абстрактным значением мужского или женского пола: эркек «самец», диши «самка». В качестве второго компонента выступает имя существительное с конкретным, но нейтральным в отношении полов, значением: эркэк пишик «кот», диши пишик «кошка»; эркэк кёпэк «пес», диши кёпэк «собака, сука»; эркэк дэвэ «верблюд», диши дэвэ «верблюдица».
Такой тип отмечен в современном турецком языке в словах типа гюзелим Истанбул «мой красавец Стамбул».
Структурный тип «имя + дательный падеж + имя существительное» представлен следующими моделями: существительное, оформленное дательным падежом +
существительное. Слова, управляемые дательным падежом и выступающие в словосочетаниях в качестве определяемых, имеют семантику действия [1: 234].
Дательный падеж обозначает направленность действия к объекту (однонаправленность): кишийе инанджы «доверие к человеку»; йерэ басдырылмасы
«погребение в землю», шие пазырлыгы «готовность к работе», онун сэси «его отклик», дагларынузаглыгы «отдаленность гор».
Дательный падеж выражает адресно-целевое значение, в этом случае он управляется именами с конкретным или отвлеченным значением: аная мэктуб «письмо матери», ягарлыга агадж «дерево на отопление», мала ем «корм скоту», джэмиййете файда «польза обществу».
Дательный падеж выражает обстоятельственно-целевое значение при сочетании с именами абстрагированного действия: борджа алмасы «взятие в долг», тэрбийее алмасы «взятие на воспитание», дёндюрмейе вериши «дача в долг», мэшвэрэтэ чагырышы «приглашение на совещание».
В сочетании с именами действия и некоторыми другими дательный падеж может выражать направительное значение, показывая пространственный предел, конечный пункт движения, выполняя функцию обстоятельства места: шэирэ кедиш «движение в город», юрда кёчмэси «переселение в село».
Дательный падеж может обозначать протяженность во времени, срок или предел действия во времени (функция обстоятельства времени): илэ дартылмасы «растягивание на год», дюшэ гуртармасы «завершение к обеду».
В словосочетаниях типа «существительное + исходный падеж + существительное» могут быть определяемые, имеющие семантику действия, а также такие, которые эту семантику не имеют. В том случае, когда определяемые не имеют семантики действия, определения, оформленные исходным падежом, могут выражать материал, из которого сделан предмет: дэмирдэн гуту «коробка из железа», ипэкдэн гумаш «ткань из шелка», мисдэн гармаг «крючок из меди», гырмызы мисдэн габ «сосуд из красной меди», палчыгдан бардаг «кувшин из глины», агадждан кюрсю «стул из дерева». Компонент -дан//-дэн признаётся аффиксом исходного падежа всеми известными тюркологами, ср., например, А.Н.Кононов [1: 230], Н.Н.Прокопович [5].
Словосочетания, в которых определения, оформленные исходным падежом, указывают на происхождение, например: ишчилэрдэн Идрис «Идрис из рабочих», профессорлардан Руслан «Руслан из профессоров», цитруслардан портагал «апельсин из цитрусовых», охуджулардан Мурад «Мурад из студентов», а также словосочетания, выражающие косвенное дополнение: атамдан киши «человек от отца», дюшмэнлэрдэн эскэр «солдат, пришедший из вражеских рядов», баджымдан мэктуб «письмо от моей сестры». В большинстве случаев в таких конструкциях восстанавливаются опущенные глагольные элементы: атамдан кэлэн киши, дюшмэнлэрдэн чыхан эскэр, баджымдан кэлэн мэктуб «письмо от сестры». То же самое характерно и для предыдущих случаев: ипэкдэн эдилен гумаш «ткань из шелка», дэмирдэн эдилэн гуту «железная коробка» и т. д.
Исходный падеж в азербайджанском и в других тюркских языках является одним из наиболее употребительных и многозначных [2: 86]. Он противопоставляется дательному падежу, обозначает исходный момент, исходную точку: дэниздэн кюлэк «ветер с моря», кетандан гумаш «ткань из льна», шаирдэн джаваб «ответ поэта».
Структурный тип «существительное в родительном падеже + имя существительное, оформленное аффиксом принадлежности», является наиболее продуктивной моделью среди именных словосочетаний, здесь оба компонента выражены именами существительными: агаджын талвары «навес из дерева», чайын даязы «мель».
Основным значением родительного падежа в азербайджанском и в других тюркских языках является выражение принадлежностных отношений. В этом плане семантически родительный падеж отличается от всех остальных падежей, а также наличием категории определенности/неопределенности [3: 110].
Имена и местоимения в родительном падеже сочетаются только с различными существительными со значением действия, и причастиями, они функционируют в составе особого типа определительных словосочетаний (изафет III), т.е. управляются именами, а не глаголами в отличие от всех остальных падежей.
Родительный падеж в именных словосочетаниях выражает определенную принадлежность предмета, свойства: суюн тэмизлиги «чистота воды», яланджынын сёзю «слово лгуна», адамын нэфэси «дыхание человека», кёйюн булуду «облака неба», тарлаларын чичеклери «цветы полей».
Существительное в родительном падеже обозначает логический объект действия, когда второй член изафета выражен именем действия в страдательном залоге: чэтинликлерин унутганлыгы «забывание трудностей», яманлыгларын яйылмасы «распространение зла».
В азербайджанском языке существуют также и такие словосочетания, в которых определяемые не имеют семантики действия и не требуют от определяющих дательного падежа, а дополняющие определения оформлены аффиксом дательного падежа, указывающим на назначение или принадлежность: доступа штаб «книга для друга», эшейе юк «груз для осла».
В словосочетаниях с исходным падежом, как и в словосочетаниях с управлением дательным падежом, могут быть определяемые, имеющие семантику действия и не имеющие ее [4: 87]: определяемые, имеющие семантику движения и арабское
происхождение: саглыгындан мэ’лумат «сведения о здоровье», ондан нифрэт
«отвращение к нему»; определяемые, имеющие другие значения и тюркское происхождение: ипэкдэн гушаг «пояс из шелка», дэмирдэн золаг «полоса из железа».
Словосочетания с управлением местным падежом также подразделяются на две части:
а) словосочетания с определяемым, имеющим семантику движения, действия: юрююшде янлыш «ошибка в ходьбе»;
б) словосочетания с определяемыми, не имеющими значения действия: иишндэ уста «мастер своего дела», бешикдэ ушаг «в люльке ребенок».
Словосочетания с управлением дательным падежом, образующиеся по модели «существительное + дательный падеж + существительное», разделяются на две различные группы:
а) первая группа, где словосочетания имеют определяемые, заимствованные из арабского источника: мурадына гуллуг «(служить) своей цели», уьсулуна бахма «соблюдение правил»;
б) вторая группа состоит из заимствований из персидского языка: достуна дюшмэн «враг другу».
Слова, управляющие дательным падежом и выступающие в словосочетаниях в качестве определяемых, имеют семантику действия.
Модель «П + С (прилагательное + существительное)» широко распространена во многих тюркских языках, в том числе и в современном азербайджанском языке. Слово яры «половина» сочетается с числительным мин: яры мин «половина тысячи». Слово чэрэк «четверть» функционирует большей частью самостоятельно, но может употребляться с порядковыми числительными: биринджи чэрэк «первая четверть», икинджи чэрэк «вторая четверть» и т. д.
Родительный падеж в сочетании с последующим управляющим числительным, прилагательным или причастием имеет выделительное значение: ушагларын бёйюгю «старший из детей», дагларын кичийи «самый низкий из гор», гайсынын яхшысы «лучший из абрикосов».
В структурном типе «имя существительное, оформленное аффиксом притяжательности + прилагательное или субстантивированное причастие» определения могут выражаться именами существительными, но оформляются аффиксами принадлежности 3-го лица: эви бозулмуш эви позуг «с разрушенным домом», кевдеси галын «с толстым стволом», китабы ачыг «с открытой книгой», башы тюксюз «(быть) с головой без волос», багы ешил «с зеленым садом», дэфтэри ешил «с зеленой тетрадью», бою юксек «с высоким ростом». Определения выражены именем существительным, а
определяемое выражается именем прилагательным: гуш бурунлу «с носом птицы», ат додаглы «с лошадиными губами», дэмир намусл «с железной волей».
В первых частях в этих словосочетаниях имеются существительные, имеющие конкретное значение. В этих позициях могут выступать как исконно азербайджанские, так и заимствованные основы. Причем заимствования могут относиться к различным источникам, например, к восточным или западным источникам.
К субстантивным словосочетаниям с неопределенными числительными относятся слова типа «много», «мало», «несколько» и т. д. В азербайджанском языке они образуют ряд словосочетаний: неджэ адом «несколько человек», чох китаб «много книг», аз иш «малая работа».
Таким образом, определяемыми в непритяжательных именных словосочетаниях, образованных путем примыкания, могут быть только имена существительные или субстантивированные формы других частей речи, определениями в такого рода словосочетаниях могут выступать все части речи, для которых возможно атрибутивное употребление [5: 250].
В ряде случаев эта форма может быть синонимичной другой: иш-чилерин бириси «один из рабочих», китабларын икиси «две из книг».
Модель «существительное + родительный падеж + существительное» - это наиболее продуктивный тип словосочетаний, в которых и определение, и определяемое выражены существительными: кючэнин тозу «пыль улицы», гызылын гиимэти «цена золота», достунун досту «друг друга».
В качестве определений могут выступать имена прилагательные: агын ады «название белого предмета», гаранын дады «вкус черного предмета».
В модели «местоимение + падеж + существительное» в качестве определений выступают личные, указательные, вопросительные и неопределенные местоимения: онларын кючэси «их улица», пэрисин кёнлюнде «у каждого в сердце», биринин гадыны «жена кого-то». Количественные числительные, выступающие в качестве определений в словосочетаниях с полным согласованием, субстантивируются или прономинализируются: он учун огурсузлугу «несчастье от цифры тринадцать».
Что касается словосочетаний с именами существительными в качестве определений, то здесь в качестве определяемых выступают имена прилагательные: агаджын яхшысы «лучшее из дров», адамларын яманы «худший из людей», асланларын кюджлюсю «сильнейший из львов», охуджуларын зэифи «слабый из учеников».
Субстантивно-адъективные словосочетания образуются по типу «существительное, оформленное падежными формантами + прилагательное II причастие». Данный тип словосочетания наиболее широко представлен в тюркских языках: гайышына илинмиш «привязанный к ремню», юрдуна багланмыш «привязанный к родине», гануна уйгун олан «соответствующий закону».
Некоторые словосочетания оформляются исходным падежом: дагдан уджа «выше горы», кёпэкдэн яман «хуже собаки».
Здесь же представлены словосочетания в местном падеже: сёзлеринде инамлы «вызывающий доверие (по словам)», ишде зэиф «слабый в работе».
Такие словосочетания могут содержать в своем составе и формы управления инструментальным падежом или же оформленные послелогом «илэ»: су илэ долу «наполненный водой», гарла долу «наполненный снегом».
Как можно отметить, эти словосочетания весьма разнообразны и широко распространены в тюркских языках. Они оформлены различными формантами падежей и могут присоединять к себе различные послелоги.
Кроме того, важно также отметить, что в первом типе таких словосочетаний перед показателями падежных формантов стоят аффиксы принадлежности. Имена прилагательные, которые входят в эти словосочетания, могут быть условно подразделены на производные и непроизводные [6: 41].
Русские конструкции подразделяются здесь на несколько синтаксических типов: а) конструкции с предлогом типа «привязанный к ремню»; б) конструкции по модели «прилагательные или причастия в функции прилагательных + имя существительное, оформленное падежным формантом», конструкции, требующие употребления предлога по; конструкции, где прилагательное в первой части словосочетания стоит в форме родительного падежа; конструкции, где прилагательные или причастия в функции прилагательного не оформлены ничем, но сочетаются с именем в творительном падеже.
В русском языке субстантивные словосочетания имеют разнообразные структурные модели. Многие из них однотипны с азербайджанскими моделями субстантивных словосочетаний. Некоторое представление о них могут дать и русские переводы субстантивных словосочетаний азербайджанского языка. Представляет интерес группа русских субстантивных словосочетаний, где в роли главного слова выступают тюркские заимствования типа: «интересная книга», «высокие тополя», «юркий барсук», «огромный слон», «мягкая жесть» и т.д.
Синтаксические модели субстантивных словосочетаний в азербайджанском языке весьма разнообразны. Они включают в свой состав лексико-семантические разряды как исконной, так и заимствованной лексики, а также имеют широкие и адекватные параллели по остальным тюркским языкам.
Примечания:
1. Кононов А.Н. Грамматика современного турецкого литературного языка. М.; Л., 1956.
2. Кулиев О. Слово-предложение в современном азербайджанском литературном языке: дис. ... канд. филол наук. Баку, 1978.
3. Майзель С.С. Изафет в турецком языке. М., 1957.
4. Михайлов М.С. Перифрастические формы и категория вида в турецком языке. М., 1954.
5. Прокопович Н.Н. Словосочетание в современном русском языке. М., 1966.
6. Распопов И.П. Актуальное членение предложения. Уфа, 1961.
References:
1. Kononov A.N. Grammar of the Turkish modern literary language. M.; L., 1956.
2. Kuliev O. The word - sentence in the Azerbaijan modern literary language: Dissertation for Candidate of Philology degree. Baku, 1978.
3. Maizel S.S. Izafet in the Turkish language. M., 1957.
4. Mikhailov M.S. Periphrastic forms and a category of an aspect in the Turkish language. M., 1954.
5. Prokopovich N.N. Word combination in modern Russian. M., 1966.
6. Raspopov I.P. Actual partitioning of the sentence. Ufa, 1961.
