CC BY
13
С осени 2007 г. цены на продукты в нашей стране дружно и резко пошли вверх. В статье рассматриваются внутренние и внешние факторы, обусловившие этот рост, ситуация в отечественном агропро-ме и влияние на нее властных решений на федеральном и региональном уровнях.
Что-то лопнуло...
О нацпроектах, дотациях и ценах на продовольствие*
И. А. ОГНЕВ, Тюмень
Что почем?
В конце лета 2007 г. первыми, вследствие заниженных официальных прогнозов урожая в России, пошли вверх хлебные цены. Ускорение им придала информация о засухе в других зернопро-изводящих странах. И несмотря на то, что в итоге зерна в 2007 г. собрали даже больше, чем в 2006 г., цены на ходовые сорта хлеба поднялись на 2-4 руб. Кстати, хотя традиционно значимость хлеба на столе россиянина очень велика, статистика фиксирует новую тенденцию: за 10 лет его потребление упало вдвое.
Но если хлеб мы, слава богу, едим свой, то недостающие молочные продукты импортируем. В мае 2007 г. ив ЕС, и в России, по данным Росстата (в пересчете на рубли), литр молока закупали у производителей по 8 руб., а в октябре цена в странах ЕС подскочила до 13 руб., в России - до 11,5. Оказывается, за этот короткий промежуток сухое молоко в мире подорожало втрое под напором спроса Юго-Восточной Азии. К тому же в июне ЕС отменил экспортные дотации, а также начал снижать их своим сельхозпроизводителям. И в ноябре 2007 г. в центральной России, по неофициальным данным, молоко закупали по 16 руб., а в некоторых регионах - и по 18.
* В статье использованы материалы СМИ и данные департамента АПК Тюменской области.
© ЭКО 2008 г.
Естественно, повышение закупочных цен обрушилось на розницу. Еще прошлым летом молоко в Тюмени можно было, хоть и не везде, купить по 12 руб. за литровый пакет. В конце 2007 г. оно подорожало до 18-20 руб. в сетевых магазинах, а в так называемых магазинах у дома - и до 26 руб. За литровые тетрапаки, в зависимости от жирности, просили от 30 до 36 руб. Твердые сыры выросли в цене на 80, а то и на 100%. Творог летом 2007г. покупали и по 70 руб., весной 2008 г. можно было найти по 100 руб., а теперь народ привыкает и к двумстам рублям за кило.
Еще более ощутимо выросли цены на растительное масло: по сравнению с летом 2007 г. оно вздорожало чуть ли не вдвое. За десяток свежих яиц в гипермаркете выкладываем около 50 руб., на четверть больше, чем зимой.
Эксперты уже в октябре 2007 г. фиксировали, что вслед за группой так называемых социальных продуктов, цены на которые оказались в сфере внимания правительства, на 10-15% подорожали овощные консервы, на 7% - кондитерские товары и на 25% - даже бакалея и сухофрукты! Картошку, морковь, свеклу на рынках и в магазинах у дома осенью, только что с полей, продавали по тем же ценам, что и прошлой весной, - около 20 руб./кг. Естественно, к лету 2008 г. цены на овощи стали такими же, как на цитрусовые.
Словом, вместо того чтобы втиснуть инфляцию в обещанные 8%, наши финансовые власти вынуждены были признать, что строптивый показатель по итогам 2007 г. превысил 12%. Население, однако, официальному показателю не верит, и правильно делает. Независимые эксперты утверждают: для бедных инфляция колеблется вокруг 25%. Ведь, потребляя очень узкий перечень продуктов низшего ценового сегмента, бедные лишены возможности маневра, в отличие от состоятельных граждан, закупающих более дорогие продукты, которых инфляция коснулась меньше.
Помимо подорожания продуктов, в январе 2008 г. где на четверть, где на треть увеличилась плата за коммунальные услуги, тепло и электричество. Летом на треть больше пришлось выкладывать за поездку на автобусе. К тому же загодя были расширены права судебных приставов: они теперь могут
вламываться в квартиры, взыскивая недоимки, и без решения судов не выпускать должников из страны.
Глобальные внешние факторы удорожания продуктов со счетов не сбросишь. Но ведь, например, решения относительно реформ в сельском хозяйстве ЕС приняты еще в 2003 г. Судя по интервью Ате Остра, генерального директора Мин-сельхоза Нидерландов журналу «Эксперт», субсидии тамошним производителям будут сокращаться и дальше. Знали об этих решениях наши власти? Просчитывали последствия для России? Думаю, если и знали, то никак не готовились, а потому ситуация свалилась на наши головы внезапно.
То же самое можно сказать и о другой мировой тенденции -использовании зерна для производства биотоплива. Зная, что сельское хозяйство подвержено цикличности, а небольшой дефицит продовольствия приводит к ажиотажу и скачку цен, можно было предугадать возникновение и такой ситуации. Проворонили... Не очень правдоподобно объяснение, будто полтора миллиарда китайцев в одночасье изменили вековые традиции, утроив потребление молока. Возникает вопрос: почему на это не обратили внимание наши торговые атташе?
Вообще странные решения относительно взаимодействий с внешними рынками сильно повлияли на цены. Например, с осени 2006 г. Россельхознадзор перекрыл весь импорт украинских твердых сыров, которые занимали 40% российского рынка, причем, в низком ценовом сегменте. Тогда же запретили ввозить в Россию рыбу из Норвегии (оптовые цены сразу удвоились), рис из Индии, Таиланда и Вьетнама (цены взлетели на четверть). Потом запрет на ввоз сыра от соседей сняли, но - уже на других ценовых условиях. Кого наказали?
Нуждается в совершенствовании и регулирование импорта мяса. МЭРТ РФ выделял квоты по принципу: откуда ввозили больше - тем странам и квоты щедрее. Так мы сами себя надолго привязали к не очень выгодным поставщикам, а теперь не можем заменить их, чтобы увеличить закупки относительно дешевого мяса, например, из Аргентины. Правительство должно бы сокращать квоты импорта по мере роста собственного производства, но функции внешние и внутренние поделены между МЭРТом и Минсельхозом РФ, которые вряд
ли договорятся между собой. Другой пример. Недавно многочисленная правительственная делегация во главе с министром сельского хозяйства А. В. Гордеевым ездила в Монголию, где предлагалось поставлять крупные партии баранины по 2-2,5 дол./кг, тогда как в Москве она стоит все 10 дол. Однако россияне соглашались закупать только по 1,5 дол.
В декабре 2007 г., когда цены уже взметнулись, Федеральная таможенная служба (ФТС) закрыла все свои пропускные пункты на Дальнем Востоке и шесть из десяти - в Балтийском районе, через которые шло 90% мясного импорта России, под предлогом, что там нет складов с морозильными камерами, значит, они импортерам не нужны. Вот такая убийственная логика. Мясо, конечно же, найдет обходные пути - по оценкам Антикоррупционного комитета, на таможенников приходится около 30 млрд дол. взяток. Так что обойдется это мясо покупателям значительно дороже.
К сожалению, уроки прошлого не добавили гибкости государственной машине. Например, нулевые импортные пошлины увеличили ввоз сухого молока из Белоруссии, по сравнению с прошлым годом, в 13 раз! По оценкам экспертов, соседи столько не производят. Значит, через республику по «серым» схемам в Россию идет сухое молоко третьих стран.
Другой образчик чиновной гибкости - принятый Госдумой РФ технический регламент на разные виды молока. По данным Молочного союза России, во-первых, лишь 13% питьевого молока, потребляемого россиянами, готовят из порошка. Во-вторых, хотя при сушке молоко и теряет до 20% витамина В2 - это, по данным Института питания РАМН, натуральный и полезный для человека продукт, без которого не обойтись в отдаленных регионах страны. И наконец, в-третьих, в этом регламенте черт ногу сломит, а уж обыватель и подавно. Надо ли провоцировать у людей дополнительное раздражение в период ускоренной инфляции? Уж лучше бы обратили внимание на микробиологические показатели молока, которые во многих регионах ни в какие рамки не лезут...
Мальчики для битья
В начале октября 2007 г. российские власти ввели пошлины в 10% на экспорт зерна, а на импорт ряда продуктов животноводства - отменили. Провели зерновые интервенции из федерального фонда, которые, по мнению отраслевых экспертов, мало помогли, поскольку запоздали. Однако «крайними» были назначены крупные торговые сети, которые якобы сверх меры завышают наценки. И в конце октября, по настоянию Минсельхоза, правительство РФ заключило соглашение: переработчики и сельхозпроизводители замораживают оптовые цены, а торговля обязуется держать розничную наценку не выше 10%. В январе соглашение продлили до мая.
Это «хирургическое» вмешательство не устроило никого. В октябре розничные цены заморозили на пике роста, когда на мировых рынках они по некоторым позициям уже опустились. Даже запретительные - в 40% - пошлины, введенные в январе, не остановили экспорт зерна, поскольку трейдерам пришлось выполнять ранее заключенные контракты. В январе 2008 г. рознице разрешили поднять цены еще на 10% - до мая, так что продовольственная корзина за месяц подорожала неслыханно - на 4,3%. А вот сельхозпредприятия ушли в зиму, когда издержки традиционно растут, без всякой надежды компенсировать их прибавкой к закупочным ценам. Это поколебало и без того зыбкую уверенность в успешной готовности к весенним полевым работам, поскольку топливо и другие ресурсы дорожают своим чередом.
И торговым сетям пришлась не по душе роль мальчиков для битья. До сих пор не утихают споры об их рентабельности. Переработчики утверждают, будто она колеблется от 23 до 30%. На первый взгляд, так оно и есть. В 2006 г. (свежей статистики, когда готовилась статья, не было) в сетевых магазинах розничные цены молока, яиц, цыплят были выше средних цен производителей в 2-3 раза. Переработчики настаивают: в Европе действует правило, что доход сетевой розницы не должен превышать 8-12%. В России можно пока установить 15%, поскольку сетям нужно инвестировать в собственное развитие. Однако владелец одной крупной сети с чисто российскими корнями парирует: у нас и так рентабельность не выше 3%.
Я вижу здесь изрядную долю лукавства, и вот почему. Ги-пермаркеты французского «Ашана» в России имеют рентабельность 5%, но их персонал в прямом смысле ходит по струнке. Например, грузчик, перенося товар от машины к полке, ни на шаг не может отклониться от заранее выверенного маршрута. Нормируется каждое движение, словно на фордовском конвейере. Понаблюдайте за работой персонала других сетей, даже с иностранным участием, и вы увидите, что до уровня организации, а значит, и рентабельности «Ашана», им еще очень далеко. (А вот и подтверждение. Не успел я отправить статью в редакцию, как «Коммерсантъ» написал, что валовая рентабельность торговой сети «Монетка», по ее же отчетности, в 2007 г. составила 25,7% против 22,6% годом ранее.)
Но, даже приструнив сети, мы мало чего добьемся. Доля товарооборота пятерки самых крупных сетей в минувшем году составила 6-8%, а всех сетей - 16-18% товарооборота страны. При этом доля социально значимых продуктов не превышает в сетях 1%. Даже с учетом того, что в крупных городах доля сетей выше, это мало что меняет, поскольку значительная часть населения отоваривается в магазинах у дома, где цены на продукты, кроме, может быть, хлеба, выше сетевых на 20-30%. Да и вообще формула ценообразования в этих магазинах и на рынках примитивная: с оглядкой на среднюю зарплату по территории. И цены не снижаются до тех пор, пока покупки не сокращаются ощутимо. Не надо забывать и о посредниках, которые опекают движение товара от производителя к мелким магазинам гораздо плотнее, чем к сетевым. И они, посредники, опять же тесно связаны с местным начальством. Нужно не только на деле бороться с коррупцией, но и усиливать конкуренцию. Как только возле моего дома открыли два гипермаркета, мелочь стала разоряться.
Здесь уместно вспомнить и о шумном изгнании с рынков торговцев - не граждан России. С. В. Неклюдов, директор центрального рынка Тюмени, в местной газете рассказал, что этот закон сильно усложнил торговлю на рынке для местного населения. Пресловутая бабушка, чтобы продать свой огурец, должна иметь при себе копию паспорта, членскую книжку на владение участком, справку сельсовета о том, что она имеет
подсобное хозяйство. Кроме того - оформить договор аренды места на рынке и карточку продавца. Иначе рынок могут оштрафовать до 500 тыс. руб. Словом, как считает С. В. Неклюдов, если селянин привез мясо на рынок без перечисленных документов, он обречён продать товар посреднику по дешевке.
В итоге получилось, что многие продукты на рынках дороже, чем в торговых сетях.
Думаю, что каждое решение правительства, каждый проект закона нужно просчитывать и на коррупционность, и на инфляционные последствия.
Гадания на кофейной гуще
По зрелости и полноте набора рыночных институтов некоторые исследователи сравнивают современную Россию с США конца XIX - начала ХХ веков. Здесь любопытно присмотреться к методам, которые использовали тогда американцы, стремясь обуздать монополистов, преодолеть хаос в аграрном секторе и на продовольственных рынках. Например, в 40-х годах прошлого века там появилась система ценовых комитетов. Крупный специалист в этой сфере Дж. Шеферд назвал их «величайшим сберегателем времени и энергии». Полторы дюжины людей, представлявших интересы всех участников цепочки движения товаров от поля до прилавка, включая чиновников, встречались раз в неделю и устанавливали единую цену на определенный товар и на конкретном рынке. Замечу, что с 80-х годов XIX века в США уже действовала знаменитая Чикагская зерновая биржа, которая обрастала системой региональных бирж по всей стране.
Ценовые комитеты эволюционировали в национальную службу рыночных новостей. Сегодня эта гигантская сеть покрывает всю страну, центр её находится в Минсельхозе США. Вот как она работает. Каждое утро тысячи рыночных репортеров отправляются на оптовые склады, в фермерские хозяйства и на крупные ранчо. Они собирают данные о сложившихся ценах, прогнозы поступления партий того или иного сырья и продовольствия. Минсельхоз информацию репортеров обрабатывает, анализирует и выдает частным агентствам для распространения. Таким образом, любой участник рынка по всем доступным каналам,
включая телевидение, бесплатно получает сведения о том, что, сколько и по каким ценам движется в разных штатах. Глава нашего Минсельхоза не раз признавался, что в России никто доподлинно не знает, сколько зерна собираем каждый год. И вот, гадая на кофейной гуще, правительство принимает решения, часто - ошибочные, от которых в буквальном смысле зависят жизни и здоровье миллионов людей.
Анализируя опыт США, легко заметить, что в этих механизмах основную ткань образуют горизонтальные связи. Они крепли по мере того, как оформлялись и становились действенными отраслевые объединения, голоса которых невозможно было игнорировать, поскольку через депутатов от своих штатов в Конгрессе они влияли на большую политику. К сожалению, Россия толком не успела ощутить действенность подобных институтов, и до 1917г., по свидетельству известного промышленника и биржевого деятеля П. Бурышкина, в стране «вообще не было того торгово-промышленного представительства, какое знают и Западная Европа, и Америка». К началу первой мировой войны, помимо двух столиц, в России существовало более ста бирж. Однако даже в Москве большая часть деловой жизни проходила вне биржи. Все по той же причине - разобщенности деловых людей.
Сегодня и крупный, и средний, и мелкий бизнес вроде бы имеют свои общероссийские организации и кое-где - региональные отделения. В АПК давно существует Зерновой союз, позже появились объединения представителей мясной, молочной и птицеводческой отраслей. Но беда всё та же: они по стародавней традиции бьют челом Москве, а вот устанавливать действенные горизонтальные связи между собой, на местах, где и делается весь бизнес, не торопятся.
В итоге эксперты отмечают, что в регионах вместо цивилизованных рыночных институтов со всеми атрибутами (биржами, расчетно-клиринговыми палатами, фьючерсными аукционами, частными и независимыми информационно-аналитическими службами) нередко имеем замкнутые в границах краев и областей системы заготовки зерновых, обслуживающие местных потребителей-переработчиков, а также привилегированных импортеров-экспортеров. Площадок для заключения
свободных сделок нет, а движением зерна и продуктов его переработки региональные руководители дирижируют по личному усмотрению.
Б. И. Пошкус, академик Российской академии сельскохозяйственных наук, давно призывает развивать биржевую торговлю в России. В первую очередь, по мнению ученого, на биржи следует вывести торговлю зерном, поскольку этот ресурс процентов на сорок включен в разные продовольственные цепочки. А чтобы определять справедливую цену продукта, биржевая торговля должна представлять трехступенчатую систему. На вершине - центральная биржа. Она обеспечивает прозрачность закупок для федеральных и региональных нужд в режиме свободной конкуренции, определяет реальные цены товара, ведет спотовые сделки, страхует риски, а также снабжает участников рынка информацией о ценах.
Второй уровень - межрегиональные биржи в каждом федеральном округе. Они смогут учитывать в ценах местные природно-климатические особенности, сократят число посредников, создадут условия межрегионального обмена товарами.
Наконец, пишет академик Б. И. Пошкус, первый этаж составят региональные продовольственные биржи. Кроме котировки цен, на этих площадках можно проводить аукционы по реализации семенного материала, племенного скота, других ресурсов, а также разыгрывать госзаказы на поставку продовольствия в региональные фонды по гарантированным закупочным ценам. Сейчас эти фонды формируются «втёмную», для приближенных к власти поставщиков, а цены, нередко ошибочные, вводят в заблуждение местных сельхозпроизводителей.
Разумеется, биржи не будут эффективно работать без такого важного механизма, как система складских расписок. Подобные проекты успешно реализуются в России лет десять, но - точечно, поскольку для массового спроса нет главного условия - бирж.
Тем не менее о всеохватной биржевой торговле зерном и продовольствием пока речи не идет даже в Минсельхозе. В законопроекте «Об основах госрегулирования торговой деятельности», судя по изложению в СМИ, система бирж не упоминается. Зато проект закона требует, чтобы отраслевые
союзы и ассоциации составляли реестры участников рынка. И договоры на поставки сочтут действительными, если их будут заключать предприятия из реестров. Но ведь это - сугубо административная мера!
Главное препятствие созданию бирж я вижу в том, что прозрачность биржевой торговли помешает местным перекупщикам, тесно связанным с региональными властями. По оценке экспертов, в АПК Уральского региона зона теневого бизнеса измеряется в 60-70%, а операции с зерном сегодня прибыльнее, чем с нефтью, да и намного безопаснее.
Экономика творится у прилавков
Но самое грустное в том, что даже выделенные средства полностью не использованы. По данным Минфина, аграрный нацпроект в 2007 г. исполнен лишь на 32,8%. (Впрочем, и остальные - чуть больше.) В декабре 2007 г. правительство одобрило перенести оставшиеся расходы на 2008 г., что во многом подтолкнуло инфляцию в январе-феврале. Тем не менее реализация нацпроектов в 2007 г. на заседаниях правительства была признана успешной, а их цели - в общем-то достигнутыми. Стыдливой формулировке удивляться не приходится: АПК не может переварить даже такие невеликие деньги. Слаба способность банковско-финансовой системы - глава Мин-сельхоза, например, года два умолял увеличить уставный капитал Россельхозбанка, наконец, добился-таки. За 15 лет пришла в упадок вся инфраструктура в сельской местности, и восстанавливать ее власти не спешат. Так, еще на стыке веков на юге Тюменской области строили в год около 350 км дорог, а теперь - в 5 раз меньше.
К тому же за первые четыре месяца на финансирование АПК не поступило ни рубля из средств бюджета-2008. Оказывается, чиновничья машина замерла в ожидании смены президентов страны и последующей перетряски команд.
Сложилась недопустимая ситуация, когда государство оставило столь чувствительную для населения отрасль наедине со своими проблемами, а серьезные инвесторы обходили ее стороной. Рентабельность была низкой, а риски, напротив,
высоки. Достаточно вспомнить череду громких конфликтов с пришлыми бизнесменами в южных регионах, иногда - со смертельным исходом, а также непроходимую путаницу по части земельных отношений, где юридические дыры сохраняются до сих пор. В итоге за последние 15 лет производство молока, основных видов мяса вместе с поголовьем в России сократилось более чем вдвое. Сильно упали сборы овощей и фруктов. А вот импорт продовольствия в прошлом году достиг 25 млрд дол.
И тем не менее инвестиции в село все же действительно пошли. Это видно, например, по объемам продаж французской компании «Де Лаваль», основного поставщика оборудования нашим молочным фермам, которые ежегодно растут на 50-60%. По данным Молочного союза, у сотни лучших компаний, по рейтингу «Агроньюс», рентабельность достигает 45%. Правда, эта сотня производит лишь 3% молока в стране. А вот средняя рентабельность крутится вокруг 7%. Уверенно повышать ее не позволяет целый букет причин. На фермах остро не хватает грамотных менеджеров, а также скотников, доярок. Медленно улучшается структура стада в пользу продуктивных пород. Как только правительство на весь мир объявило, что в рамках нацпроекта планируется закупить, главным образом в Европе, 100 тысяч голов племенного молодняка, стоимость импортной головы сразу подскочила на четверть. А сейчас и в России за породистую корову просят более 100 тыс. руб. Так что приличную отдачу от нынешних инвестиций в молочное и мясное животноводство страна, по оценке самих инвесторов, начнет получать лет через 6-7.
Недавно правительство РФ решило, что Минсельхоз в 2008 г. должен увеличить на рынке долю отечественного мяса и мясопродуктов до 61,1% (поразительна точность задания -до десятой доли процента!). Как получить этот результат?
Казалось бы, в первую очередь обратить внимание на свиноводство - от него быстрее отдача. Например, в Свердловской области только в 2006 г. построено и реконструировано 15 комплексов, производство свинины выросло на 17% с рентабельностью 25-30%. На 13% больше получили свинины в Челябинской области, на 7% больше - в Пермском крае. В Тюменской области (без АО) с 2001 г. по 2006 г. поголовье свиней стало меньше чуть ли не вдвое, но в 2007 г. выросло сразу на 73%.
Но бить в литавры преждевременно. Во-первых, свинью нужно умело откармливать. У европейской выход красного мяса из туши -50-55%, а у нас - 30-35%. Чтобы выйти на показатели Европы, нужно менять породу животных и качество вскармливания.
Во-вторых, свинку мало откормить, даже по науке. Ее надо привезти на бойню, забить, разделать, мясо охладить, упаковать, сохранить. А звено между фермой и мясокомбинатом в России разрушено почти полностью. Специалисты утверждают: чтобы обзавестись этой инфраструктурой, потребуются десятки миллиардов долларов. Окупаемость таких проектов -5-10 лет. И пока они не реализуются, переработка будет отдавать предпочтение удобному импорту.
Оптимистичнее ситуация с птицей. Десять лет назад мы производили 630 тыс. т курятины, а теперь - 1,8 млн т. Но из 21,7 кг, которые за год съедает средний россиянин, только 13 кг выращено в стране. За 5 лет, утверждают в Росптицесоюзе, можно полностью насытить рынок отечественной курятиной. Однако Россия до 2009 г. обязалась наращивать ввоз «ножек Буша», а ведь их низкая оптовая цена - главный тормоз развития отрасли.
Недавно в радиопередаче известный сенатор и по совместительству - владелец крупного куриного бизнеса уговаривал свою маму не покупать заокеанские окорочка: они, дескать, ненамного дешевле наших, да и на лечение после их поедания потратишь гораздо больше. Наша семья с удовольствием поддержала бы местного производителя, но доходы не позволяют презирать «ножки Буша» за 57 руб. И что интересно, их регулярное потребление никаких телесных недугов не вызвало. А если эта курятина и впрямь дурного качества, почему же ведомство главного санврача России не бросается на защиту соотечественников?
Судя по скорости, с какой пустеют поддоны с американской курятиной, не мы одни предпочитаем иноземные окороч-ка. Если хотите, у этого поддона и творится вся экономика отрасли. Практически вся еда, привезенная из других регионов, дешевле тюменской. Цыпленок из Пензы стоит в гипер-маркете 65 руб., свердловский и челябинский - по 80 руб., а местный - почти 90 руб. Твердый сыр из Татарстана стоит 120-140 руб., а тюменский того же сорта - 250-260 руб.
Даже свердловский творог на рынке можно купить по 100 руб., а тюменский в разной расфасовке - от 150 до 200 руб.
И ведь не скажешь, что тюменские власти скупятся на бюджетные деньги для АПК. Вовсе нет! В прошлом году было выделено 4 млрд руб. (с федеральными трансфертами - 4,7 млрд руб.), а в нынешнем - 5 млрд руб. Причем, как сказал «ЭКО» Ф. А. Майер, замдиректора областного департамента АПК, курирующий животноводство, часть инвестиций, например, на сооружение нового свиноводческого комплекса, выдана безвозмездно. Для сравнения: Смоленская область в последние годы наскребает своему АПК примерно по 500 млн руб. И в этом одна из причин, что в Тюменской области средний надой на корову достиг 4,4 тыс. кг, а у смолян - 2,5 тыс.
Словом, тюменцам удалось многое. В прошлом году наконец-то стало расти поголовье крупного рогатого скота, правда, в основном за счет покупки импортных племенных животных. Чистопородный скот разводят 20 предприятий, помесный - 33; 11 специализированных хозяйств доращивают и откармливают мясной молодняк, купленный у сельхозпредприятий и в ЛПХ. Растет и стадо свиней, правда, главным образом, в хозяйствах населения. Впечатляют заделы на ближайшие годы. На разных стадиях реализуются 138 инвест-проектов: 108 - в животноводстве, 12 - в растениеводстве, 15 - в переработке и 5 - в рыболовстве. На эти цели из всех источников направлено 12 млрд руб.
Чем в этой ситуации озабочены областные власти? Тон дискуссиям в последнее время задал председатель аграрного комитета областной думы: «Молочной и мясной продукции сельчане производят вдвое больше, чем потребно югу области. Как в этих условиях, не имея гарантированного рынка сбыта, развивать производство?» Но если кто-то подумает, что область затоварилась продуктами - сильно ошибется. Судя по статистике, среднедушевое потребление жителей Тюменской области (включая АО) гораздо ниже рекомендованных норм: мяса и мясопродуктов -46 кг вместо 83; молока и молокопродуктов - 163 кг вместо 404; яиц - 256 шт. вместо 298; рыбы - 19 кг вместо 24; овощей и бахчевых - 90 кг вместо 145. Только картошки съедают тюменцы близко к норме, а хлеба - сверх всякой меры, хотя в стране его
потребление, как я уже отмечал, упало почти вдвое. Повторю: цифры потребления включают и жителей автономных округов, которые богаче земляков южной зоны. Так что никакого перепроизводства еды нет, просто она не по карману людям со скромным доходом. К тому же, умножив число жителей на рекомендованные нормы питания, увидим, что молочного сырья производится гораздо меньше необходимого, и только мяса чуть больше, но и то - в живом весе, с рогами и копытами.
Проблема в другом: тюменские продукты не выдерживают ценовой конкуренции с привозными, в том числе - издалека. И как здесь гарантировать сбыт?
Цена «халявы»
В ответ депутаты и чиновники говорят о запредельном подорожании минеральных удобрений, горюче-смазочных материалов (ГСМ) и т. д. Согласен! Но эти ресурсы примерно так же дорожают и в других весях. Значит, нужно разбираться с издержками местных сельхозпроизводителей. И здесь возникает подозрение: во-первых, чем богаче регион, чем щедрее он дотирует крестьян - тем дороже местные продукты. Например, дороговизну тюменских молочных продуктов здешние чиновники объясняют тем, что к закупочной цене молока доплачивается 1,5-2 руб. из бюджета. Однако этот способ поддержки, скорее всего, иллюзорен. Несколько лет назад ученые Института проблем экономики переходного периода, просчитав ситуацию на моделях, показали, что прямые доплаты к сырью оседают не у крестьян, а у переработчиков. Тем более, что в Тюмени эти бюджетные деньги выплачивают хозяйствам как раз через переработчиков. Кстати, недавно на заседании областного парламента депутаты предложили направлять дотации непосредственно крестьянам. Губернатор же оказался категорически против, грозя обрушением молочного рынка, правда, никакими доводами свой тезис не подкрепил.
Во-вторых, подобные дотации формируют синдром местеч-ковости, самодостаточности региона. Вот и упомянутый председатель аграрного комитета Тюменской облдумы печется о том, чтобы «прежде всего, обеспечить качественными
и дешевыми продуктами жителей нашего региона». Такие пожелания нередко выливаются в казусы: например, Минсель-хоз Республики Удмуртия минувшей зимой не только приказал хозяйствам продавать молоко по фиксированным ценам конкретным переработчикам, но и запретил вывозить сырье за пределы субъекта. Подтекст: что это мы за счет дотаций из нашего бюджета соседей кормим?
Есть и третье последствие: бюджетные дотации могут расхолаживать крестьян, отбить у них охоту постоянно искать резервы сокращения издержек. Вот тюменское правительство дотирует четверть затрат на покупку удобрений и ГСМ. Казалось бы, сельхозпродукция должна если не дешеветь, то хотя бы не дорожать. Не получается. Масса селян не избавилась от иждивенческой психологии советских времен: в 80-е годы чем хуже работало хозяйство - тем больше подкармливало его государство. Да и сейчас нередко поддерживают не сильных, а слабых. Ну и зачем ломать голову, искать резервы, соблюдать строгую дисциплину, если, к примеру, на «своем» тракторе лишний раз можно на блины к теще заехать, удобрения свалить под дырявый навес?
Профессор М. Л. Осколков, заведующий кафедрой экономики Тюменской сельхозакадемии, в связи с этим говорит, что на низкой стадии развития хозяйства куда ни кинь рубль -он везде обернется отдачей. Но если выходим на средний уровень, как Тюменская область, - тут уже без системного анализа никуда. И если из 50 элементов один проваливается - мы и конечный результат получим по минимуму. Например, по данным М. Л. Осколкова, алтайское зерно в 2,5 раза дешевле тюменского. Может, дешевле закупать у соседей? Но тюмен-цы упорно расширяют посевы зерновых. Три-четыре года назад власти стимулировали рентабельность зерна, подняв цену закупок в региональный фонд. Кстати - на глазок. Действуй система бирж - она бы, может, и предостерегла от такого опрометчивого шага. Сейчас дотациями поднимают рентабельность молока, но по зерну она стала падать.
Хороши ли эти «качели» или плохи для всего АПК и для нас, потребителей? А, главное, как скажутся через несколько лет? Чтобы ответить на этот вопрос, нужно опять же системно
ВЗГЛЯД
5 ЭКО №8, 2008
анализировать политику хотя бы последних лет пяти: сколько вкладывали, куда, какую отдачу получили? Ведь никто не отменял закон убывающей эффективности вложений. И если их увеличивать по принципу «вали кулем - потом разберем», то эффективность инвестиций непременно будет падать.
М. Л. Осколков возвращается к зерну: в рационе тюменских коров 20, а то и 40% фуража - этим отчасти и оправдывают расширение зернового поля. Зачем дают фураж? По традиции, - утверждает экономист. Будучи во Франции, убедился, что фермеры кормят коров, которые в среднем дают 9-10 тыс. кг молока в год, сенажом и сочными отходами сахарного производства. Конечно, в Сибири подобных сладких отходов нет, однако можно наращивать производство местных сочных кормов, сенажа, богатого белком, которого в рационе коров на четверть меньше рекомендуемой нормы.
Профессор М. Л. Осколков обратил мое внимание: в АПК последнее время заметно улучшается структура основных фондов, старой техники осталось не более 30%. Но при этом энерговооруженность падает, поскольку растет нагрузка на трактор и комбайн. Значит, падает производительность труда? Власти региона дотируют лизинг техники, но он по-прежнему многим недоступен: непосилен первый взнос, короток период, в течение которого следует выплатить стоимость машины и проценты. Может, есть смысл сюда направлять больше бюджетных денег? Но и это направление системно не анализируют.
Мне кажется, показала свою неэффективность до сих пор существующая модель финансово-экономических отношений «Федерация - регион - АПК». Пора эту модель, как и политику государства в отношении села, в корне менять. Было время, когда федеральный бюджет по бедности всю поддержку АПК переложил на регионы. Сейчас эта ноша становится для них непосильной. То, что делают субъекты-доноры, которых раз-два и обчёлся, не по карману таким дотационным областям, как, например, Смоленская.
Нужно уточнять и направления бюджетной поддержки. Ведь всю машину не поливают маслом, а смазывают точечно. Профессор М. Л. Осколков говорит о необходимости системного анализа, но кто этим будет заниматься? Зональные НИИ
сельского хозяйства в большинстве своем угасают. В иных встречаются знающие ученые-технологи, но вот экономисты вымерли как класс еще при советской власти, когда в колхозах-совхозах были востребованы разве что счетоводы.
Убожество научного сопровождения АПК - прямое следствие госполитики. В 1994 г. вся наука получила 2,6% расходной части федерального бюджета, а в 2007 г. - 0,9%. Аграрной науке от этих щедрот досталось еще меньше. Тюменская сельхозакадемия, рассказал мне ее ректор профессор Н. В. Абрамов, на деньги, выделенные обладминистрацией, за последние два года смогла, правда, оснастить новейшим оборудованием свои лаборатории. Теперь не нужно возить сорта растений на генетический анализ в Москву, а качество кормов определять в Новосибирске. Для сельхозакадемии, в частности, куплен и прибор для гранулометрического анализа почвы. Второй на всю Россию: еще один есть в МГУ. Между прочим, без такого прибора нельзя составить карты почв, а без них мы почти вслепую посыпаем поля удобрениями, не добиваясь максимального эффекта. Американские фермеры давным-давно получают бесплатные консультации ученых - для какой почвы какой состав удобрений применять, а у нас - два прибора на огромную страну. Может, выгоднее селянам меньше дотировать покупку удобрений, но каждой области купить по такому прибору?
Но, во-первых, никто это не просчитывал. А во-вторых, сельхозакадемия - федеральная собственность, закон запрещает региональным властям финансировать ее из своего бюджета, а федеральный не раскошеливается. И как прикажете заниматься инновациями? Можно, конечно, и так, как уже несколько лет делают два тюменских ученых. Они по договорам с хозяйствами за год поднимают урожайность зерновых вдвое, до 35 ц/га. А за работу получают десятую часть прибыли от прибавки урожая. Можно понять обнищавших ученых - они крутятся как могут. Но почему государство не финансирует их суперэффективные проекты, а сваливает эту обязанность на крестьян? Ведь они и так на свои гроши создают и производственную инфраструктуру, и прокладывают по полям дороги, да мало ли еще что делают вместо государства...
ВЗГЛЯД
5*
Между тем, по данным американских экспертов, успехи сельского хозяйства США за последнее десятилетие на 50% обеспечены государственным финансированием сельхознауки.
Наступают другие времена
Видимо, перемещение основной тяжести бюджетной поддержки села на федеральный уровень назрело, поскольку даже богатые регионы вот-вот исчерпают свои возможности. Эксперты настаивают на том, чтобы именно государство повысило уровень финансирования АПК страны хотя бы до минимального уровня, оговоренного в ходе переговоров по вступлению России в ВТО.
В качестве примера покажем, как менялись финансово-экономические показатели АПК Тюменской области (без АО) в 2001-2006 гг. (К сожалению даже в июле облстат не смог выпустить сборник по итогам 2007 г.)
Молоко: себестоимость выросла вдвое, цена реализации -почти в 3 раза, а рентабельность- с 1,6 до 37,5%. Мясо крупного рогатого скота: себестоимость выросла почти вдвое, цена реализации - в 3 раза, рентабельность - в 2,2 раза, но сектор все еще остаётся убыточным (-17%). Свинина: себестоимость выросла в 1,9 раза, цена реализации -более чем в 3 раза, рентабельность - в 60 раз. Мясо птицы: себестоимость выросла в 2,4 раза, цена реализации - вдвое, рентабельность - в 2,2 раза.
Яйца: себестоимость увеличилась вдвое, цена реализации -в 1,5 раза, рентабельность упала в 2,5 раза.
Как видно по цифрам, кое-где еще есть резервы, однако они не должны никого обольщать. Институт аграрного маркетинга осенью 2007 г. опубликовал такие данные: крупные хозяйства только на 46% обеспечивают переработчиков товарным молоком стандартного качества, а к 2012 г. доля вырастет лишь до 55%. «АПК, - говорит М. Л. Осколков, - только предстоит поднять из руин. Надо признать, что общественное стадо коров было практически уничтожено, склады, животноводческие помещения, хранилища и т. д. - в ветхом и аварийном состоянии». Так что вливания в село нужны огромные, и сегодняшний жирок по части рентабельности быстро
улетучится, если не укротить инфляцию. Семь лет тюменским властям, по словам Ф. А. Майера, удавалось сдерживать диспаритет цен (к слову, реальное соотношение цен в стране доподлинно неизвестно, поскольку цены на дизтопливо сравнивают с молоком, на зерно - с удобрениями, а в США подсчеты ведутся по 500 показателям, причем - ежеквартально). Но в 2007 г. затраты стали расти куда как быстрее. Например, корма в птицеводстве подорожали на 40%, в первом квартале 2008 г. дизельное топливо обойдется в 2,5, а мину-добрения - в 3 раза дороже, чем три года назад. Предварительные прикидки специалистов показывают, что производство зерновых может не окупиться.
В МЭРТе РФ делают оптимистические заявления: дескать, в 2008 г. снизим инфляцию до 8,5%, надо лишь удержать ее в течение паузы между масштабными инвестициями в АПК и отдачей в виде дополнительного товарного предложения. Однако пауза может изрядно затянуться, и тогда инфляция выйдет из-под контроля. Похоже, это и происходит: за полугодие, по данным журнала «Эксперт» индекс потребительских цен вырос на 8,5%, так что двузначная инфляция гарантирована. Еще хуже то, что за тот же срок продовольствие подорожало на 11,6%, а вот роста его производства не наблюдается. Больше всего выросли надои молока - на 1,7%, тогда как за тот же период 2007 г. - на 2,3%.
К тому же в июне вдвое упала закупочная цена молока. Кое-где она скатилась до 4 руб., а розничные цены не шелохнулись. На юге страны фермеры стали спаивать молоко свиньям: при таких ценах это выгоднее. Специалисты опасаются, что крестьяне пустят коров под нож, а ведь стадо в стране и без того не увеличивается. На закупочных ценах сказался бесконтрольный наплыв в страну сухого молока и - похоже на то - переработчики берут реванш за «заморозку». Любопытно сравнить нашу ситуацию с Германией, где закупочные цены упали с 41 евро-цента (около 15 руб.) до 31 (11,3 руб.) Тамошние фермеры блокировали все молокозаводы, требуя поднять цену до 43 евро-центов (15,7 руб.). Напомню, что год назад и в ЕС, и в России молоко закупали примерно по 8 руб. Наши эксперты для России считают 9 руб. конкурентной ценой, позволяющей
втиснуться в мировой коридор цен. По данным Молочного союза, средняя цена в России составляет 9,9 руб., однако цифра эта сильно «пляшет» по регионам. Власти не могут найти управу на переработчиков, и в сезон «большого молока» животноводство того и гляди может оказаться на дне бидона.
Инфляционный натиск на крестьян усиливается также из-за границ отрасли. Недавно сразу на 50% увеличили стоимость своей продукции металлурги - значит, жди подорожания сельхозтехники, конструкций для строек и т.д. С помощью растущих экспортных пошлин власти в последние годы понуждали компании все больше нефти оставлять в стране для переработки. Но вот в прошлом году нефтеперерабатывающие заводы впервые снизили выход светлых продуктов. То есть возникла технологическая нехватка мощностей. А строить новые заводы нефтяные компании не могут из-за дефицита инвестиций - их съедает фискальное бремя, что и показали итоги прошлого года. Вывод экспертов: чем сильнее государство давит на рычаги экспортных пошлин, тем сильнее растут цены на внутреннем рынке.
Тем не менее именно с помощью этого рецепта - повышения пошлин на экспорт минудобрений, 80% которых сегодня вывозят из страны, правительство хочет снизить их стоимость на внутреннем рынке. Эксперты предсказывают обратный эффект. Прежде всего потому, что в обоих сюжетах - и с топливом, и с удобрениями - маячит тень монополистов в лице госкомпаний. В результате передела активов государству досталась половина нефтеперерабатывающих заводов. Оно, государство, в лице «Газпрома», поставляет сырье либо для производства значительной части удобрений, либо для выработки электроэнергии. Причем во главе этих монополий стоят высокопоставленные чиновники. Антимонопольной службе они не по зубам, а рассчитывать на то, что эти чиновники будут бороться за интересы общегосударственные вопреки корпоративным - не приходится. Таким образом, мы далеко выходим за пределы полей и ферм.
Если события и впрямь станут развиваться по сценарию раскручивания инфляции, то под ударом окажется огромное количество бедных. Удар этот и без того силен: бедные уже тратят на пропитание 60-70% дохода, тогда как богатые - 10%.
Тюменский губернатор В. В. Якушев с ноября 2007 г. по июль 2008 г. пятый раз выплачивает малообеспеченным помощь по 500 руб. в месяц. Разовая помощь тянет на 165 млн руб., а годовые молочные дотации обошлись областной казне, по моей приблизительной оценке, около 1 млрд руб. Это еще один повод для размышлений и анализа: куда эффективнее направлять деньги. Кстати, в США бесплатные талоны на продовольствие ежегодно получают от 20 до 40 млн человек. Таким образом, через потребителей государство поддерживает фермеров. Нечто похожее пытается делать тюменский губернатор, но упомянутые выплаты выглядят разовой благотворительностью, тогда как в США механизм прописан специальным законом.
После многомесячных раздумий и дебатов в России тоже готовят законопроект о продовольственных талонах. Планируется, что около 13 млн человек раз в месяц будут получать талоны на 1000 руб. По оценке профильного комитета РСПП, в год на эти цели потребуется около 120 млрд руб. Даже если из каждой 1000 руб. 600-650 руб. дойдет до наших сельхозпроизводителей - это станет для них хорошей поддержкой. Но вот достанется ли столько? Ведь пока крестьянам перепадает около трети от розничной цены готового продукта.
Другая серьезная проблема: кому будут доступны такие талоны? Тюменский губернатор рассчитывал выплаты на 326 тыс. малообеспеченных, что при населении чуть больше 1,3 млн составляет около четверти жителей. Это в регионе, где средняя зарплата - 16 тыс. руб., а в АПК - 6 тыс., т. е. выше, чем в других регионах. Правительство страны утверждает, будто в России малообеспеченных около 16%. Так ли это? Глава Минздравсоцразвития РФ заявила, что только на создание полного федерального электронного реестра льготников нужно около трех лет. Следовательно, аналогичная работа с реестром малообеспеченных потребует не меньше времени. А пока их число определяют весьма приблизительно. В Тюменской области, по официальным заявлениям чиновников, только 57% малообеспеченных внесены в электронную базу данных. А ведь в стране почти 10 лет вроде бы действует программа «Электронная Россия». Нет сомнения,
что и губернаторская пятисотрублевая помощь попадает в том числе и людям, которые в ней вовсе не нуждаются.
С другой стороны, в ноябре 2007 г. Институт социально-экономических проблем народонаселения РАН представил доклад, из которого следует, что число людей с доходом ниже прожиточного минимума, как и сам минимум, устанавливаются субъективно. В Европе, с которой мы почти сравнялись по ценам на продукты, в эту категорию попадают люди, чьи доходы составляют менее 60% от средних. Если с этой меркой подходить к России, то за границу бедности попадает около половины населения. Причем механизм распределения перекачивает больше доходов богатым, а потому разрыв между нижним и верхним децилями не сокращается, а растет. Опрос ВЦИОМа в середине 2007 г. показал, что 20% жителей страны ограничивают себя в покупке продуктов, 35% не могут купить нужных предметов домашнего обихода, а каждый третий отказался от лечения. Понятно, что разогнавшаяся инфляция эти цифры только ухудшила.
Нынче в России прогнозируют урожай зерновых примерно на 10% больше прошлогоднего - около 90 млн т. По данным Зернового союза, посевные площади увеличены на 5% -до 48,5 млн га. Эксперты отмечают замедление в последние месяцы продовольственной инфляции, но зато разгоняется непродовольственная. Хватит ли у государства ума воспользоваться благоприятной сельскохозяйственной конъюнктурой?
.Древнеримский агроном и писатель Луций Колумелла говорил, что с сельским хозяйством можно управляться без тонкостей, однако оно не терпит глупостей. Наверное, с тех времен тонкостей прибавилось, но вот убавилось ли глупости?
