Что такое отказ в защите права по ст. 10 ГК РФ Текст научной статьи по специальности «Право»

ПРОБЛЕМЫ ГРАЖДАНСКОГО ПРАВА

Волков А.В.,

канд. юрид. наук, адвокат

ЧТО ТАКОЕ ОТКАЗ В ЗАЩИТЕ ПРАВА ПО СТ. 10 ГК РФ

Как известно в самом общем плане, злоупотребление гражданским правом является умышленным правонарушением, сопряженным с выходом лица за внутренние пределы имеющегося в его распоряжении того или иного гражданского права (правомочия)1. Нарушение специального запрета на недобросовестное правоосуществление влечет, исходя из внутренней логики любой правовой нормы, определенные гражданско-правовые последствия. Не является исключением в этом плане и ст. 10 ГК РФ, непосредственно пункт 2 которой в качестве такого последствия предусматривает возможность для суда «отказать лицу в защите принадлежащего ему права».

Как видно, это неординарная санкция не наличествует напрямую в способах защиты гражданских прав, перечисленных в ст. 12 ГК РФ. Однако она может быть классифицирована и субъективно отнесена, например, к признанию отсутствия права, с чем согласны не все цивилисты.

М.И. Брагинский полагает, что отказ в защите права нельзя отождествлять с требованием о признании его отсутствия или наличия. Так, например, при признании оспоримой сделки недействительной, — пишет ученый, — имеет место иск о преобразовании: существующее между сторонами договорное правоотношение в силу решения суда становится недействительным со всеми вытекающими отсюда последствиями. При ничтожности сделки речь идет об иске о признании наличия факта, с которым закон связывает ничтожность сделки. Отказ в защите, — делает автор вывод, — укладывается в рамки первого выделяемого в ст. 12 ГК способа защиты: «признания прав», что по самой своей природе означает в равной мере признание наличия или отсутствия права2.

С равным успехом анализируемая санкция ст. 10 ГК РФ может быть отнесена к пресечению действий, нарушающих право, либо к прекращению правоотношения. Было бы логичным и вообще не включать исследуемую санкцию ни в один из вышеперечисленных в ст. 12 ГК РФ способов и оставить, поскольку перечень незакрытый, в «иных» способах защиты права.

1 См. подробнее: Волков А.В. Теория концепции: «Злоупотребление гражданскими правами». Волгоград, 2007.

2 Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. М.: Статут, 1997. С. 153.

При этом отказ в защите права следует отличать от лишения охраны права, что может проявляться, например, при заявлении о пропуске срока исковой давности по защищаемому праву. М.М. Агарков справедливо писал, что лишение гражданского права охраны может иметь двоякое значение. Оно, во-первых, может означать, что данное право охраняться больше не будет, то есть право прекращается. Например, если собственник осуществлял свое право собственности на жилой дом в противоречии с его социальнохозяйственным назначением, то он утрачивал это право. Во-вторых, лишение права охраны может означать, что конкретное осуществление права рассматривается как противоправное действие. В данном случае если имело место требование, обращенное к другому лицу, то суд отказывает в удовлетворении этого требования. Если пользованием права был причинен вред другому лицу, то такое правопользование, по мнению ученого, служит основанием для наступления гражданско-правовой ответственности1. Таким образом, лишение права охраны могло означать, по мнению М.М. Агаркова, либо утрату этого права, либо лишение защиты данного конкретного проявления права с сохранением самого субъективного права. При этом ученый не отрицал возможности применения к лицу, нарушившему обязанность осуществлять права в соответствии с их социально-хозяйственным назначением, мер гражданско-правовой ответственности.

М.И. Цукерман предлагал по этой же проблеме для применения в качестве юридических последствий нарушения пределов осуществления субъективных гражданских прав, дополнительно следующие меры: а) возмездное прекращение субъективного гражданского права; б) принудительную передачу имущества во временное возмездное пользование государственных или общественных организаций — временное ограничение отдельных правомочий собственника; в) признание сделки недействительной с возвращением сторон в первоначальное положение и возмещением причиненных убытков виновной стороной2. С.Н. Братусь следом максимально расширил санкцию за использование своего права не по назначению, заметив, что «по отношению к лицу, осуществляющему свое право не в соответствии с его назначением, могут быть приняты те меры защиты, которые применяются против лица, нарушающего требования закона»3. В.А. Тархов писал по обсуждаемому поводу: «Не умаляя значения специальных норм о последствиях недействительности сделок, о прекращении права собственности и др., думается,

1 См.: Агарков М.М. Отделение экономики и права. 1946. № 6. С. 432—433.

2 Цукерман М.И. Осуществление гражданами субъективных прав по советскому гражданскому праву. Ленинградский ордена Ленина Государственный университет имени А.А. Жданова. Л., 1967. С. 192.

3 Братусь С. Н. О пределах осуществления гражданских прав. Правоведение. 1967. № 3.

что при отсутствии их лишение субъективных прав может иметь место на основании статьи 10 ГК РФ»1.

Таким образом, по мнению ряда ученых-цивилистов, отказ в защите должен носить активный характер и не ограничиваться пассивным поражением лишь заявленного требования.

Нетрудно заметить, что санкция за злоупотребление правом не входит в нормы ни деликтной, ни кондикционной ответственности, ни ответственности по обязательствам. Она своеобразна. Это своеобразие обусловило возникновение ряда вопросов непосредственно к юридической конструкции санкции статьи 10 ГК РФ как возможности суда ее применить.

Отсутствие обязанности для суда, по мнению В.И. Емельянова, означает его возможность встать на сторону лица, злоупотребившего правом, то есть правонарушителя2. Такое понимание санкции, на наш взгляд, недопустимо, поскольку, как любая норма априори не может содержать в себе право кого бы то ни было на злоупотребление, так и санкция ст. 10 ГК РФ не представляет таких полномочий суду. А если исходить из логики В.И. Емельянова, то санкция ст. 10 ГК РФ должна звучать следующим образом: «Суд обязан отказать лицу в защите принадлежащего ему права». Такая уж ли это обязанность «во благо»? Не станет ли подобная формулировка «гарантией» судебного произвола? Вероятнее всего, что за «возможностью» отказа кроется нечто другое, чем просто «право» суда встать на сторону правонарушителя.

Отсюда вопрос: является ли отказ в защите права оперативной мерой, либо мерой ответственности, либо какой-то иной санкцией? Является ли отказ в защите права единственной гражданско-правовой санкцией или следует придерживаться взгляда ряда исследователей на возможность применения к лицу, допустившему в своем поведении злоупотребление правом, разнообразных мер правового воздействия в рамках санкции ст. 10 Гражданского кодекса РФ3?

Не внесли ясности в этот вопрос и Пленумы ВС РФ и ВАС РФ, которые в Постановлении № 6/8 указали, что при разрешении споров отказ на основании ст. 10 ГК РФ в защите права со стороны суда допускается лишь в случаях, когда материалы дела свидетельствуют о совершении гражданином или юридическим лицом действий, которые могут быть квалифицированы как злоупотребление правом, в частности действий, имеющих своей целью причинить вред другим лицам. При этом в Постановлении Пленума подчеркивается необходимость указания в мотивировочной части соответству-

1 Тархов В.А. Гражданское право: Общая часть. Чебоксары, 1997.

2 Емельянов В.И. Разумность, добросовестность, незлоупотребление гражданскими правами. М.: Лекс-Книга, 2002. С. 32.

3 См., напр.: Гражданское право: В 2 т. Т. 1 / отв. ред. проф. Е.А. Суханов. М., 1998. С. 395.

ющего судебного решения на основания квалификации действий одной из сторон как злоупотребления правом.

Гражданско-правовые санкции и меры защиты вместе с гражданско-правовой ответственностью следует соотнести как целое и его часть, так как меры защиты, как и меры ответственности, всегда являются санкциями, но санкции не всегда могут быть отнесены к гражданско-правовым мерам защиты, поскольку к ним, кроме всего, относятся такие охранительные гражданско-правовые меры, как меры оперативного реагирования или такие восстановительные меры, как формы распределения убытков, либо такие последствия, которые предусмотрены в качестве специальных санкций по недействительным сделкам, и т.д. Кроме того, в юридико-техническом плане санкции иногда вообще выносятся за пределы статьи, а и иногда даже за пределы того закона, в котором устанавливаются соответствующие диспозиции. (Большинство статей Гражданского кодекса Российской Федерации не содержит указаний на последствия нарушения содержащихся в них правил. Однако санкции этих норм могут быть легко обнаружены в тех статьях Кодекса, в которых закреплены основные виды гражданско-правовой ответственности.)

Согласно сложившимся в науке и законодательстве воззрениям под «защитой» гражданских прав понимают предусмотренные законом юридические средства, которые используются субъектами в случае нарушения или угрозы нарушения их гражданских прав. При этом защита гражданских прав является одной из мер охраны гражданских прав, поскольку последняя охватывает собой совокупность всех мер, обеспечивающих нормальный ход реализации права. Следовательно, меры защиты по своему определению не могут в себя включать отказ в защите, предусмотренный ст. 10 ГК РФ, поскольку они являются одноуровневыми категориями и работают по правилу: либо защита гражданских прав, либо отказ в их защите.

Отказ в защите права в совокупности с указанием на субъект, который реализует эту санкцию, т.е. суд свидетельствует о том, что управомоченное лицо находится в состоянии защиты. Причем это не может быть самозащита или какой-то вид оперативного реагирования, поскольку по факту это есть реализация обычно «дремлющего» элемента любого субъективного гражданского права — права на защиту. В гражданском праве субъективные права, следуя принципу равенства и состязательности, защищаются в арбитражно-процессуальном либо гражданско-процессуальном производстве (международные и третейские суды для удобства во внимание принимать не будем). Поскольку в суд за защитой нарушенного права обращается активная сторона — истец, то на первый взгляд речь в санкции ст. 10 ГК РФ идет о защите прав, принадлежащих в судебном процессе истцу, т.е. требующей

стороне. Однако это упрощенное, на наш взгляд, понимание анализируемой нормы ст. 10 ГК РФ.

В большинстве случаев ответчик в судебном разбирательстве против требований истца всегда приводит те или иные возражения (признание иска не в счет). И в этих возражениях ответчик: а) обосновывает невозможность исполнения требований истца со ссылкой на ту или иную правовую норму, добиваясь поражения его права; б) обосновывает свою позицию ссылкой на нормы объективного права, которые стали источником возникновения его (ответчика) субъективных прав.

Суд, в свою очередь, оценивая доводы и доказательства сторон, взвешивает применительно к обстоятельствам дела как гражданские права и юридические обязанности истца, так и ответчика. Отдавая приоритет действию гражданских прав у одной из сторон, суд тем самым отвергает, т.е. не признает их за другой стороной. Даже когда суд не становится на позицию одной из сторон, а имеет собственный взгляд и юридическое обоснование имеющихся правоотношений, в конечном итоге, он решает спор по существу, удовлетворяя либо отвергая иск. Делая такой выбор, суд неизбежно чьи-то права защищает, а чьим-то правам отказывает в защите.

Таким образом, мы приходим к следующим логическим заключениям относительно санкции статьи 10 ГК РФ:

1. Отказ в защите — это материально-процессуальный акт (решение) суда как органа государственной власти.

2. Управомоченным лицом в смысле ст. 10 ГК, которому суд отказывает в защите его прав на стадии судебного разбирательства, может быть равно как истец, так и ответчик.

3. Отказ в защите права означает отрицание, непризнание судом того субъективного гражданского права (а равно обязанности), на которое в своих доводах опирается управомоченное лицо (истец либо ответчик).

Право на защиту, как известно, является важным элементом в содержании любого субъективного гражданского права. При нестандартном, ненормальном, нежелательном развитии правоотношений по воле одной из сторон в действие вступает охранное правомочие — «право на иск», выраженное в конкретных способах защиты, в основном перечисленных в ст. 12 ГК РФ. В материальном иске, а конкретно в обосновании требований истца, всегда задействованы те или иные правовые средства, в основном перечисленные в ст. 12 ГК РФ. Отсюда проистекают следующие выводы:

а) поскольку предметом искового заявления будет одно (или несколько) из требований, перечисленных в качестве способов защиты в ст. 12 ГК РФ, то объектом отказа в защите в смысле ст. 10 ГК РФ может быть любое материальное требование, сформулированное в ст. 12 ГК РФ, или даже иное,

не предусмотренное ст. 12 ГК РФ, поскольку приведенный в ней перечень способов защиты не закрыт;

б) поскольку это же материальное требование, поименованное (либо «иное» непоименованное) в ст. 12 ГК РФ, будет отрицаться ответчиком, то удовлетворение судом иска персонально для ответчика будет всегда означать по сути отказ в защите его прав, и наоборот, — отказ в иске требующей стороне для ответчика всегда будет означать одновременно подтверждение легитимности его (ответчика) субъективных прав и осуществление, тем самым, их защиты.

Вывод: отказ в защите права является системной охранной мерой (санкцией) гражданского права, то есть своеобразной защитой от злоупотреблений средствами самого гражданского права.

Заметим, что в общем плане под правонарушением понимают юридическое действие, недозволенное и причинившее вред лицу или нарушившее его законные права и интересы. Однако гражданско-правовая защита предоставляется не только «по факту», но и «по намерению», поскольку гражданско-правовая доктрина под причинением вреда и нарушением прав понимает равно и реальную угрозу свершения подобных действий. Последняя черта — намерение — более всего отвечает специфике «злоупотребительного» правонарушения, поскольку в большинстве случаев происходит не прямое нарушение гражданских прав, а угроза их нарушения с помощью норм права, а также «блокировка» прав, воспрепятствование их нормальному осуществлению под видом своего «законного» правопользования.

Соответственно указанной специфике гражданско-правовые последствия «злоупотребительных» действий не есть возмещение причиненного вреда или взыскание неустойки, а лишь «поражение» права самого нарушителя — отказ в его защите. Все иные меры защиты применяются в основном из самого факта причинения вреда, например факта неосновательного обогащения (кондикция), нарушения исполнения обязательства и т.п.

Отказ в защите лишь ограничивает право субъекта злоупотребления до границы прав и законных интересов других равных ему правовых лиц. Санкция статьи 10 ГК РФ призвана не только отсекать злоупотребительные явления в гражданско-правовых отношениях, но и сама своим формализмом не создавать возможность для злоупотреблений. «Право на право» должно быть под двойным контролем.

Само по себе злоупотребление правом, а тем более злоупотребительное «применение» ст. 10 ГК РФ, — это всегда удел профессиональных юристов, имеющих определенные представления о категориях добросовестности и разумности в гражданском праве и о различных способах реализации прав. Намеренно «поражая» посредством ст. 10 ГК РФ чужое субъективное пра-

во, лицо рискует своим субъективизмом в гораздо большей степени, нежели обычное злоупотребительное использование конкретных норм права, поскольку ему необходимо будет для «нарушителя» отыскать и обосновать скрытую цель «злого» использования той или иной нормы закона и указать, в чем конкретно проявились признаки злоупотребительного поведения. В обычных гражданских правонарушениях вина нарушителя презюмируется, т.е. не доказывается, в злоупотребительном акте — намерение — это один из ключевых квалифицирующих признаков правонарушения. Поэтому сделать саму ст. 10 ГК РФ вследствие ее «эластичности» средством злоупотребления все же гораздо сложнее, чем любую другую норму закона. Возвращаясь к ранее затронутой проблеме о судейской возможности отказа в защите права, утверждаем, что суд не «должен», не «обязан», а именно «может» отказать лицу в защите права, поскольку в этом диспозитивном правиле реализуется принцип разумности и самосохранения гражданско-правовой системы. Трудно представить себе судебное решение, в котором бы суд, установив признаки злоупотребления правом у одной из сторон, отказался бы применить санкцию ст. 10 ГК РФ на том основании, что это право, а не обязанность суда. И наоборот, наличие обязанности в применении санкции за злоупотребление правом означает свести «на нет» всю эластичность нормы ст. 10 ГК РФ и создать почву, по сути, для неограниченного судебного произвола, поскольку подобная «обязанность» превратится в отличное средство для создания злоупотребительных ситуаций в своем высшем проявлении — при злоупотреблении «правом на право».

Кроме того, возможность отказа работает не только в плоскости «истец — суд — истец», но и в том правовом режиме, когда требование об отказе в защите ни одна из сторон не заявляет, но факт «злого» использования права в наличии. Обязывать суд к применению анализируемой санкции означает сужать компетенцию суда исключительно до официального требования истца по делу, в то время как в подобной защите может нуждается и ответчик.

Суд защищает любое субъективное гражданское право от любых посягательств — как со стороны его носителя, так и со стороны обязанного лица. Недобросовестная эксплуатация норм права и условий договора недопустима ни для кого.

Резюмируя все вышесказанное, синтезируем собственное определение санкции ст. 10 ГК РФ: отказ в защите права — это системное защитное средство гражданского права, содержащее в себе возможность суда ограничить охранную составляющую субъективного гражданского права с целью пресечения злоупотребительного (недобросовестного) правоосуществления.