CC BY
183
И.А. К русс
Крусс Ирина Александровна — кандидат юридических наук, доцент кафедры гражданского процесса и правоохранительной деятельности Тверского государственного университета
Значение презумпции процессуальной добросовестности в современном гражданском процессе: российский и зарубежный опыт
В пункте 3 статьи 10 Гражданского кодекса РФ закреплена презумпция добросовестности и разумности действий участников гражданских правоотношений. Так, в случаях, когда закон ставит защиту гражданских прав в зависимость от того, осуществлялись ли эти права разумно и добросовестно, разумность действий и добросовестность участников гражданских правоотношений предполагаются. Смысл данной презумпции сводится к тому, что сторона освобождается от обязанности в доказывании факта своей добросовестности.
Вообще категория «добросовестность» в гражданском праве напрямую связана со злоупотреблением права. Именно недобросовестность как признак проявляется в действиях и требованиях субъектов, злоупотребляющих правом. И в этом смысле факт злоупотребления правом является опровержением презумпции добросовестности.
Презумпция добросовестности в гражданском праве обосновывает существование аналогичной презумпции в процессуальной сфере1. Презумпция процессуальной добросовестности не имеет прямого закрепления в законе и может быть выведена из смысла статьи 35 ГПК РФ, статьи 41 АПК РФ, указывающих на то, что лица, участвующие в деле, должны добросовестно пользоваться всеми принадлежащими им процессуальными правами. В науке гражданского процессуального права презумпция процессуальной добросовестности по аналогии с гражданским правом сформулирована следующим образом: предполагается, что лица, участвующие в деле, пользуются процессуальными правами добросовестно, пока не доказано обратное2.
В качестве недобросовестных действий участников гражданского процесса можно рассматривать недобросовестное заявление неосновательного иска, недобросовестное заявление спора относительно иска, систематическое противодействие правильному и своевременному рассмотрению и разрешению дела.
Если суд в ходе разбирательства дела установит, что обстоятельства, которыми истец обосновывает свое требование, а также предмет иска не имеют места, то процессуальная добросовестность будет тем самым опровергнута, а в качестве средства противодействия такому злоупотреблению правом следует рассматривать отказ в удовлетворении исковых требований. Если возражения ответчика не имеют под собой реальных оснований, и будет установлено недобросовестное заявление спора относительно иска, суду следует применять аналогичное средство противодействия.
Как указывает Ю.А. Сериков, в современном процессуальном законодательстве развивается направление об опровержении процессуальной добросовестности в виде института санкций за злоупотребление процессуальными правами. Представляется, что последствие, которое может быть применено судом в случаях, предусмотренных статьей 99 ГПК РФ, и выражающееся в компенсации за потерю времени, нельзя считать санкцией. «Юридическая ответственность — это лишь разновидность государственно-правового принуждения» и «существуют иные меры принуждения со стороны государства»3. Компенсацию за потерю времени как раз и следует рассматривать как иную меру воздействия, как меру реагирования на «злоупотребительные» действия участников процесса. Применение этой меры целиком и полностью зависит от усмотрения суда, поскольку это его право, а не обязанность.
И в России, и в иностранных государствах для злоупотребления правом характерно наличие действий лиц, не соответствующих принципам добросовестности, порядочности и разумности.
«В Своде английского гражданского права предусматривается два вида недобросовестного поведения, посягающих на порядок отправления правосудия: злонамеренное судебное преследование (Malicious Prosecution) и злоупотребление гражданским процессом (Abuse of Civil Process). Что касается первого случая, то можно предъявить иск к лицу, которое злонамеренно и без разумных и веро-
1 См.: Сериков Ю.А. Презумпции в гражданском судопроизводстве / Науч. ред. В.В. Ярков. — М., 2008. — С. 132.
2 См. там же. — С. 133.
3 Там же.
290
Юридическая техника. 2010. № 4
ятных оснований начало или продолжало против истца безуспешный уголовный, конкурсный или ликвидационный процесс, связанный для истца с позором его доброму имени, или с умалением кредита, или с денежными потерями, или с возможным лишением свободы»1.
«По иску из злонамеренного судебного преследования может быть присуждено примерное возмещение (в качестве примера для других), но не может быть разрешено новое судебное разбирательство в силу чрезмерности присужденного возмещения, разве бы чрезмерность была такова, что обнаруживает пристрастность со стороны присяжных заседателей. Что касается второго случая, то возможно предъявление иска и в других случаях гражданского производства, начатых злонамеренно и без разумного и вероятного основания, в результате которых истец понес ущерб; однако в подобных случаях ущерб, служащий основанием иска, должен превышать расходы ответчика по ведению дела»2.
«Во французском праве традиционно считается, что реализация права на судебную защиту предполагает наличие у соответствующего лица, помимо процессуальной правоспособности и дееспособности, “интереса” и “качества”»3. Понятие «интерес» характеризует процессуальную добросовестность субъектов судопроизводства. Интерес обосновывается не только «предположением нарушения некоторого права», но и «достаточно того, что процесс может дать некоторую выгоду»4. Лицо, обратившееся с иском в защиту собственного права или защищающееся от предъявленного к нему притязания, предполагается, что таким интересом обладает. Однако, несмотря на наличие «интереса», в некоторых случаях из соображений морали, целесообразности, разумности и справедливости законодатель отказывает в праве на ведение процесса. Так, заинтересованная сожительница не вправе добиваться расторжения брака, в котором состоит ее друг5.
Как справедливо отмечается в работе А.В. Юдина, в некоторых зарубежных странах требование добросовестности раскрывается через категории «лояльность», «честность», «справедливость» и «корректность»6. «Совокупности определенных критериев должно отвечать поведение участников гражданского процесса»7. И здесь важно учитывать отношение лица к своим действиям или бездействиям. Нельзя не согласиться с мнением А.Ф. Закомлистова о том, что добрая совесть заключается в надлежащем пользовании правом, когда отсутствует негативное, разрушительное влияние на порядок судопроизводства.
Согласно Федеральным правилам гражданского процесса во многих штатах США адвокаты и стороны, представляющие в суд состязательные документы, ходатайства и другие бумаги или иным образом излагающие суду свою позицию, тем самым удостоверяют, что они исследовали основания искомого средства правовой защиты, и что их требования хорошо обоснованы правовыми нормами и фактами, либо подтверждаются такими аргументами о необходимости внесения изменений в право, которые не являются явно необоснованными8. «Если представленные документы и изложенные суду позиции не соответствуют этим стандартам, судья вправе применить «санкции» против адвоката или стороны, действующих в нарушение правила 11 ФПГП; санкции могут включать присуждение выплаты противоположной стороне расходов на адвокатов в полном объеме, которые эта сторона понесла вследствие подачи необоснованного иска или представления необоснованных возражений по иску. (Это является исключением из существующего в США правила о том, что каждая сторона должна сама нести свои судебные расходы, независимо от результатов рассмотрения дела). ... Эти положения правила 11 ФПГП... явились предметом некоторой полемики ... В результате в последнее время в данное правило были внесены изменения, несколько смягчившие последствия его применения. Новая формулировка правил гласит, что санкции назначаются по усмотрению судьи, и предусматриваемые им денежные взыскания обычно должны выплачиваться не противной стороне, а суду. Также устанавливается 21-дневный «грационный срок» — льготный срок, в течение которого сторона может отозвать состязательный документ, составленный с нарушениями требований правила 11 ФПГП»9.
Анализ некоторых актов зарубежного и российского процессуального права показывает, что факт добросовестного пользования процессуальными правами презюмируется. Опровержением данного факта становится установление факта процессуального злоупотребления или правонарушения, как действий, посягающих на нормальный ход развития процессуальных отношений и влекущих определенные неблагоприятные последствия.
1 Белов А.П. Злоупотребление правом во внешнеэкономической деятельности // Право и экономика. — 2000. — № 3. — С. 78.
2 Там же.
3 ЕлисеевН.Г. Гражданское процессуальное право зарубежных стран. — М., 2004. — С. 332.
4 Там же.
5 См. там же. — С. 333.
6 Юдин А.В. Злоупотребление процессуальными правами в гражданском судопроизводстве. — СПб., 2005. — С. 42.
7 Там же. — С. 42.
8 См.: Правовая система США. Новая юстиция. — М., 2006. — С. 391.
9 Там же.
Крусс И.А. Значение презумпции процессуальной добросовестности...
